Наконец, Геннадий Петрович решился включить СМИ. Когда находишься в коммуникационном центре России – ее столице, городе – герое Москве, – буквально слышно, как происходят новости: из уст персонала – врачей, медсестер, уборщиков, да и просто с улицы. Вот сработала сигнализация. Быстро затихла. Два хлопка. Визг шин. И через полчаса готова новость: «В центре Москвы угнан Роллс – ройс Фантом. Один человек убит. Угонщиком оказался безработный города Тольятти, проживавший в Москве без регистрации».

Геннадий отложил в сторону исписанные листки и решил сначала включить радио. Нашел «Вести ФМ», потом переключился на волну «Коммерсанта».

«Интересно, правда, что радиоведущие своих слушателей за людей не считают? – думал Геннадий после прослушивания утренних шоу. – Мало того, что говорят предсказуемыми штампами, передают дебильные приветы, так еще и неловко пытаются провоцировать.

Насчет авторов бизнес – книг. Ведь тоже, книги пишут лузеры. А остальные рубят бабки, пока знают секрет. В крайнем случае, за людей могут написать книги, типа как «Малая земля» Брежнева или «Москва в лесах» Ресина. Это, по сути, не так плохо – и книга есть, и секреты не раскрыты, остались при хозяевах. А Храму Литературы пусть служат другие.

Еще пошла мода – радиоведущие пишут книги. Вот это самые циничные люди. Еще журналисты пишут книги. Они не могут не писать. А лузер и журналист – не одно и то же? – продолжал размышлять Геннадий. – Журналист, радиоведущий и писатель – вот гремучая смесь человеконенавистника. В качестве корпоративного пиар – директора – идеальное сочетание.»

Потом Геннадий включил ТВ. Заканчивалась какая – то реклама в зимних тонах. Парень в пуховике, смотря на веселящихся девушек, подвел итог:

– Света – звезда иммунитета.

«В наше время говорили по – другому. Иного дела Светлана – звезда», – подумал Геннадий. Реклама настроила его на позитивный лад.

На телевидении работают веселые люди. Что в рекламной службе, что у новостников редакторы.

Обратите внимание на рекламные блоки. Не раз замечены такие выкрутасы: препараты против молочницы идут перед рекламой творога, или – реклама средств от суставов – сразу после «конфеток – бараночек» с пляшущими старушками.

Так же весело юморят и в новостях. Один день могут быть новости футбола – «убит тренер», «ограблен футболист», «Спартак победил ЦСКА». Другой день – звериные новости: «В Индии обезврежены угонщики слонов», «В Дагестане волки загрызли пятьсот овец», «Тайваньские ученые вывели флуоресцентную рыбку». И это – за один получасовой выпуск новостей. Не где – нибудь, а по центральным каналам. Так мы, к счастью, и до новостей типа «В Ставрополе с дерева упал галчонок» доберемся. Это же отлично! Как в Германии. Может, и другие немецкие новшества удастся перенять, например, в строительстве дорог. Там власти, озаботившись (!) сохранением (!!) бюджета (!!!), стали продавать после зимы дорожные ямы. Меценат увековечивал себя на табличке за те деньги, которых требовало восстановление дорожного покрытия. Российскому правительству и даже местным управам до этого далеко. Инициатива хороша – только снизу.

Еще в университете у Геннадия с друзьями, взявшими вскладчину автомашину типа «помойка» (бизнеса еще не было, денег на хорошую машину, соответственно, тоже) возникла идея отремонтировать дороги в собственном дворе. Иначе купленная машина просто устала бы выезжать из двора новой, на самом деле, по российским меркам девятиэтажки. Странно, дороги развалились, а дом еще нет… Хоть на этом спасибо. Как отремонтировать дороги? Только за свой счет – ЖЭК сидел и сейчас сидит «без денег», как всегда (но автопарк рядом обновляется с периодичностью раз в год – если так будет продолжаться, и эти жулики не додумаются на работу ездить на калинах или волгах, то их скоро выпрут; как выперли одного чиновника Минобороны – всегда ездил на работу на жигулях – «пятерке», а в одну из предпраздничных пятниц заявился пьяным на бмв – «семерке», сам за рулем; был немедля лишен погон в назидание остальным). Сначала хотели насобирать денег на ремонт дорог у состоятельных жителей, но никто просто так раскошеливаться не хотел. Вот, теперь можно применить немецкий опыт, если дело дойдет до возвращения к малому бизнесу. «Или подкинуть идейку старому другу, оставшемуся в провинции и убоявшемуся Москвы?» – Геннадий еще не решил. Тем более что сейчас для ремонта дорог не надо бегать в поисках катков и пьяных таджиков (в России они пьют не только после захода солнца, но и днем – солнца в последние годы видно действительно мало: порядка пятидесяти дней за год; может мусульмане – экспаты и правы?).

Вошла медсестра:

– Геннадий, к Вам посетитель.

– Кого еще принесло? – Он знал, кто это мог быть, с вероятностью девяносто девять процентов. Геннадий с сожалением вспомнил, что не забрал в Красноярске свой «Глок», спрятанный Верой Марковной в туалете. Отменный был механизм – его не обнаруживали металлоискатели. Но сейчас нужно было подумать, как обороняться.

– Не знаю, какой – то молодой человек. Очень настойчивый.

– Молодой? – не понял Геннадий. Имя было спрашивать бесполезно – пусть оттянется страшная разгадка. Уточнил у покидавшей покои медсестры, казалось, куда – то убегающей: «Какой это этаж?»

– Пятый, – буркнула и не закрыла дверь.

«Вот и все…», – Геннадий приподнялся на локтях. Нога его еще была подвешена на рычаге. Убежать он при всем желании не мог.

В дверях появился Владилен.

– Здравствуйте, Геннадий Петрович.

Геннадий ждал Стиция. Ведь, он единственный знал его местонахождение. И судя по всему, до настоящего момента он не рассказал об этом никому: ни Вере, ни коллегам, ни репортерам. «Ждал своего часа, – думал Геннадий. – Однако ошибался. А может, они заодно?»

– Владилен, Вы со Стицием заодно? – «Что уж там было тянуть?» – Геннадий был готов к пуле молодого волка.

– Временно, – загадочно ответил Владилен. Геннадий не понял. Волк продолжил:

– Я не Владилен. Просто Влад, Владислав.

– Так и знал, что это не твое настоящее имя.

– Знали, а что не сказали? Даже копию паспорта забыли снять, не то, чтобы на работу оформить. Тоже мне – серьезная организация. Перед Вами отчитаться о проделанной работе?

– Валяй, – Геннадий снова лег. Отвернулся.

Владислав – Владилен присел на край кровати. Посмотрел на поднятую механизмом ногу Геннадия Петровича, произнес под нос «н – да» и начал излагать:

– Бизнес – инкубаторы заработали, финансирование получено, по счетам – выделено по 500 млрд., по 100 млрд. на каждый. А на баланс «РосПиара» пришло по 50 млн. за каждый. Людей, конечно, жалко, девочек московских. Но сейчас новых набираем. Люди – люди, вечно их не хватает. «И сейчас вот одного не хватит», – сам же моментально отметил парадоксальность ситуации.

Пятью пятьдесят – двести пятьдесят миллионов, конечно, не пятьсот ярдов. Но нам, – Владислав поправился, – то есть не нам, а мне, нужно все. И компания в придачу. А сейчас, чтобы продлить себе жизнь на пару часов, а может, и до конца дня – как пожелаете, Вы подпишите приказ о назначении меня генеральным директором и собственное отречение. Пенсии не будет, извините. Социальная политика меняется: сколько заработал здоровым, – Владислав покосился на ногу Геннадия, – все твое. Вышел из игры – дай другим зарабатывать и брать по полной, без всяких отчислений больным и убогим.

Владислав встал, расстегнул халат, осторожно повесил на угол двери. Геннадий отметил, что гость так и остался в белом. «Белый фрак! Вот оно что», – до Геннадия начало доходить, что к тайным и явным убийствам имел отношение и этот щенок. Владислав уже не казался сейчас Геннадию всемогущим, опасным. – «Жалкая скрытная тварь».

– Ты же знаешь, сволочь, что ничего ты от меня не получишь!

– Знаю, конечно, знаю.

Владислав отошел к двери, ковбойским движением левой рукой медленно отодвинул полу фрака, правой щелкнул сначала кобурой, открыл. Взвел курок. Нацелился.

Вдруг с шумом распахнулась дверь, больно ударившая Владислава в висок. Он упал, сверху на него свалился белый халат. Вошел Стиций. Вместо пистолета, как ожидал Геннадий, в его руках оказались наручники.

В «РосПиаре» не почтили память безвременно пропавших супервайзеров.

– Зря мы девочек набирали. Еле одну в Израиль отправили – туда вообще девушкам вход заказан, взятки вот пришлось давать.

– Да не зря, Вера Марковна, не зря. – Отвечала заведующая по кадрам. – Тут дело в другом. Но я еще не поняла, в чем. – Немного задумалась, но тут же приободрилась. – Набираем новых. Отсмотрите сегодня?

Вера Марковна рулила «РосПиаром» в отсутствии Геннадия достаточно успешно. «Дебош» Владилена, – она еще не знала его настоящего имени, – не сказался на делах компании. Какой прок от изучения финансовой документации. Ну, изучай на здоровье. Право подписи – то у меня и у Геннадия.» А восстановительные работы в офисе, как и было обещано, были завершены к утру. Владилен извинился за произошедшее недоразумение – впрочем, коротко, без заискиваний («Был неправ, вспылил. Вину заглажу, искуплю» – все, ушел), – и подарил каждой сотруднице по букету длинных густо – алых роз.

Геннадия Вера Марковна не искала. Она знала – муж не пропадет. И не давала журналистам нагнетать ситуацию: «В отпуске, скоро будет». Уверенность передалась и сотрудникам. Конечно, Вера Марковна дала задание секретарю позвонить во все больницы и морги, тюрьмы и следственные изоляторы – да, вытрезвители – нет, промониторить сводку происшествий. Результатов ожидаемо не было. Секретарша в шутку предложила подать объявление в передачу «Жди меня». Вера Марковна согласилась, но с условием – в прямом эфире не искать, не кричать – по – тихому. Найдут – пусть приглашают на шоу, нет – нет.

– Конечно, отсмотрю. Уставших точно нет?

Набор людей шел по трем направлениям. Формировался бек – офис: бухгалтеры, юристы, экономисты. Набирался «персонал» – курьеры, секретари, ассистенты. Набирались низшие пиар – чины, как выражался советник одного крупного водочного бренда «из низших слоев пиара» (откуда он и сам когда – то вышел): ассистенты, личные помощники, стажеры. Даже в эти низшие слои не набирались вчерашние студенты и те, кто шел на первую в жизни работу. Это был принцип антиискушения, основанный на многолетнем опыте. Люди, ни разу не работавшие полный рабочий день, быстро ломаются и долго мучительно ищут работу, просятся назад… Таких лентяев надо учить, поняли в «РосПиаре», но не за счет «РосПиара», и сплавляли – рекомендовали таких способных в целом ребят в другие организации.

Особое внимание уделялось руководителям направлений – главам департаментов. Но здесь была другая крайность – не нарваться на «уставших», притворившихся бодрыми. Уставшие – те, кого четко по правилам выжали до абсолютной сухости на прошлой работе. Вера Марковна помнила, Геннадий уважал тех, кто выжимал, но на тех, кого выжали, смотрел с пренебрежением, как на отработанный материал. При желании за трехнедельный отпуск можно было восстановиться, имея на плечах голову. Но уставшие думали, что имели голову. Действительность же показывала обратное.

Своих людей везде нельзя было расставить чисто физически, поэтому приходилось собеседовать.

Примечательным было собеседование с главой антикризисного пиар – департамента – молодым человеком чуть за тридцать.

Очки – хамелеоны, стильные ботинки, длинный волевой нос и скорее худое, нежели спортивное телосложение, легкая горбатость (отсутствие осанки) говорили о пронырливой интеллигентности обладателя красного диплома МГИМО.

– Начал я личным помощником Абрамовича. – Начал Алик Венедиктов. – Пришел буквально с улицы, по объявлению. Там нужно было оконченное высшее, опыт работы. У меня – пятый курс, стажа – ноль. Но резюме было блестящим – придумывать и излагать фантазии на бумаге я к тому времени умел.

– Дальше? Как Вас в корпоративный пиар занесло? – Вера Марковна читала резюме Алика, в котором красовались должности советника по пиару и вице – президента крупных финансово – промышленных групп. Даже титул «вице – губернатора» где – то промелькнул.

– Ну вот, Абрамович меня прособеседовал. – Вера Марковна вопросительно посмотрела – «Где ответ на мой вопрос, засранец?» – Сейчас я до этого доберусь. – «Доберется он, как же – времени нет». – А когда дошло до отдела кадров, они спросили диплом. Какой, говорю, диплом, у вас какая – то ошибка в резюме. Не пойдут же эти занюханные кадровички к Роману Аркадьевичу, все – поехали дальше.

– Пиар – дело отчаянных, правда? – Вера Марковна, даже видя такое отношение к своей биографии, все равно симпатизировала юному дарованию.

– Правда. За то и люблю профессию. Правда, последнее время думаю о научной карьере. Я же по образованию лингвист. К тому же жуткий интроверт.

– Сейчас, закончим проект и на все четыре стороны. Какую зарплату хотите?

– Компенсация – не меньше миллиона.

– Чего? Рублей? В месяц? Долларов? В год?

– Да.

– Что, «да»?

– Долларов – в год.

«Потянем», – прикинула Вера Марковна. Она рассчитывал на один – и–два – полтора.

– У меня еще идея есть насчет лица проекта. У Вас же нет лица проекта?

– Нет. – Вера Марковна убедилась: парень что надо. Идеи сразу могут предлагать только бодрые. Молодой человек был зачислен на работу на следующий день. А идея состояла вот в чем:

– Сети бизнес – инкубаторов нужен президент. Идеальный президент – режиссер. Михалков, например. И лучшим президентом тоже может быть только режиссер. Или, по крайней мере, актер, как Рональд Рейган.

– Не уверена насчет Михалкова, но насчет лица проекта надо подумать. – Вера Марковна открыла свой блокнот и сделала пометку. На той же странице был записан анекдот от кадровика – Вера Марковна записала специально для Геннадия[11] выдержку из резюме:

«В пиаре я больше всего люблю: страть!»

Ей ответили: «Вы или сотрите одну букву, или добавьте!»

От защелкивания наручников до Матросской тишины прошло не более часа.

Последней фразой Владислава, сказанной на прощанье Геннадию Петровичу, была цитата Оскара Уайльда: «Каждый приличный человек должен хоть раз посидеть в тюрьме». Геннадий ничего не ответил – он желал бы молодому человеку смерти от пули секунду назад, чем русской тюрьмы. Тем более, если у него не хватило смелости оказать сопротивление Стицию, чтобы быть хотя бы раненым при задержании.

«Тюрьма его сломает по полной программе. Приличного человека. Не то уж поколение», – с грустью заключил Геннадий Петрович.

Стиций сразу обезоружил Геннадия тем, что он не продался никаким органам и с завтрашнего дня снова заступает в «РосПиар». Если Геннадий Петрович не будет возражать, конечно.

– Последние новости из мира больших игр гласили, что Серафима Михайловича Скрыпникова убил собственный сын, Аркадий. Этого Аркадия сейчас ищут – пустился в бега. Чем и воспользовался его сынок Владилен, – а, ты знаешь, что он Владислав? – захотел силовыми методами прибрать к рукам весь «РосПиар». Но мы же понимаем, силовка сейчас – последнее дело. Романтик! Из него бы получился отличный бомбист – анархист. Знаешь, какое он краш – представление в офисе устроил? Потом расскажу.

Вот тебе последние газеты.

– Ты знаешь что, друг, – Геннадий Петрович положил руку на плечо Стицию, – не говори Вере Марковне, никому не говори, что я здесь. Полежу еще, отдохну. Переварю все, так сказать.

– Как скажешь. Апельсины я тебе не привез, знаю, ты аскорбинку в пакетиках любишь. Вот, держи. – Стиций вынул несколько пачек «Аскорбиновой кислоты» (порошок для приема внутрь 1000 мг). Сахар тут, надеюсь, найдешь, чтобы эту пилюлю подсластить.

– Найду.

– А я вылетаю сегодня вечером в Израиль – задерживать Аркадия. Не одолжите «Скорую помощь» по старой памяти? Шучу, шучу. Я мигалку себе со службы оставил – вещь!

– Смотри, «синим ведеркам» на глаза не попадись!

Стиция не интересовали ни бизнес – инкубаторы, ни инновации, ни модернизация. Была бы его воля, он всегда работал по – старинке – без мобильников, но с шилом или колуном для льда. Вот во времена Троцкого работали!

Ненавидел Стиций и государственную бюрократию, а уж корпоративную в особенности. Прогресс сам себя замедляет. Пример, запавший в душу: пока в бюрократической компании согласовывали телефонный тариф, он уже вышел в другой, небюрократической компании.

Или – нафига нужны эти блоги? Вот мне тут блог советуют раскрутить. Чтобы френдов стало миллион или чтобы «блоггеры – тысячники» в друзья добавили. А я им говорю, что важно иметь не друзей – тысячников в виртуале, а друзей – миллионеров в реале. Хотя, этот принцип, наверное, скоро себя изживёт – тысячники выгоднее… Вот Катя Гордон – блоггер. Ходит с двумя телефонами, похожая на риэлтора (с двумя телефонами), устраивает личную жизнь.

– Живой Жорнал – Стиций делал ударение на «о», – он и есть «жорнал». Время только жрёт!

Спорт нынче какой – то странный стал. Особенно бесит йога, сходил один раз: «Бхангхи зажаты!!! Собака, мордой вниз!» И все, собаки, ходят, встают на два часа раньше, вместо того, чтобы выспаться. ОФП – и все. Бассейн раз в неделю – более чем достаточно. Какая еще йога?

Дни рождения не пойми во что превратили! Это же «ю – джей – си»[12] трафик для всех каналов коммуникаций – радио, социальные сети, мобильная связь, Интернет.

Самолет до Тель – Авива, и вот Стиций в сердце Израиля. Надо Геннадию Петровичу отписаться – небось, скучает у себя в больнице. «Насчет сердца Вы поспешили», – сообщила попутчица, заглянув в его смс. Стиций поднял голову, понял, что надо быть более осмотрительным – он же в Израиле!

– А в чем дело?

– Столица – то наша не Тель – Авив, а Иерусалим.

Стиций ничего не ответил. Встал и пошел к выходу.

Аркадий нашелся в своей резиденции на Мертвом море. Разведка доложила, что шикарный дом был приобретен недавно, и сам владелец здесь первый раз. И первый раз в Израиле. «Стало быть, в Мертвом море не плавал», – пришел к выводу Стиций. Он вспомнил момент морского преследования из любимой книги Геннадия Петровича «Золотой теленок» и отправился в засаду на берег. Стиций безошибочно выбрал самый дорогой пляж – только на нем мог появиться один из самых богатых людей России.

Солнце палило, но дышалось легко. Растворенный в воздухе бром успокаивал, и Стиций уже было хотел отказаться от коварного плана и начать с допроса. Но вовремя выпил «Ред булл». А вот и объект! Надо же – в плавательных очках… Что еще раз подтверждало гипотезу о том, что Аркадий здесь в первый раз.

– А ну стой! – Стиций демонстративно выбежал из засады и бегом направился к Аркадию.

«Бежать назад? Нет, путь отрезан. В воду!» – Аркадий нацепил очки и пустился в море. – «Уплыву!»

Это был его последний заплыв. Собственно, и метра проплыть не удалось. Масляная вода обожгла нос и горло. Аркадий стянул очки и лишился зрения. С берега на крик уже бежали медики, но это было бесполезно.

Вечером Стиций смотрел кабельное ТВ, сообщавшее об «очередном смертельном инциденте» на Мертвом море и перебирал личные вещи Аркадия. Его заинтересовал конверт с надписью «Завещание». «Интересно – интересно», – Стиций повертел конверт в руках: открыт. Стиций тут же вспомнил анекдот про умирающего еврея, который на смертном одре долго думал над завещанием, а потом спросил: «Как пишется «никому ни хуя» – слитно или раздельно?»

Но в конверте крылась иная тайна.

Да, Аркадий завещал все – недвижимость и пин – коды карточек – Вере Марковне. Почему? Тот ребенок, которого они с Геннадием брали на воспитание – был у Алины не от Михаила. Аркадий отметился и с Алиной тоже. Бедный Михаил. Но как там говорят, отец – не тот, кто сделал, а тот, кто воспитал. Аркадий нашел воспитание Веры Марковны более достойным его дочери.

Геннадий тем временем, шел на поправку. Он давно хотел рассекретиться – где он, что он, как он, – но не было повода. Между тем, заканчивалась третья неделя, как Геннадий Петрович держал в неведении свое окружение. И вот повод нашелся, точнее – его нашли.

Дверь палаты открылась и вошла не медсестра, хотя и очень похожая на нее – молодая девочка в роговых очках и белых кудрях. «Театралка какая – то», – подумал Геннадий Петрович, а девочка уже протягивала визитку:

«Марина Бошакова – генеральный директор пиар – агентства «Амортизатор».

– Здравствуйте, Геннадий Петрович! – просияла она.

– Хотите пройти стажировку? Подождите, ничего не говорите. Во – первых, как Вы меня нашли?

Девочка улыбнулась, присела на край кровати – свободно так, без вызова и без стеснения. Геннадий:

– Марина, а Вы не сестра Михаила Бошакова? Или я путаю букву в фамилии?

– Да, брат у меня есть. Как раз таки, Михаил.

– Вот, а я уж подумал, ошибся – не «о», а «а» в фамилии.

– Только он не музыкант.

– Вот надо же!

– На самом деле, я с телевидения, «Первый канал». Там детективы в редакции работают такие кого хочешь найдут. Лучшие сыщики страны! Там я прохожу стажировку в программе «Жди меня». И Вас давно ищут. Вот поэтому я здесь.

– Интересное кино.

Съемки назначили на понедельник. Сегодня была суббота. Нога уже не болела, и Геннадий рассчитывал прийти на программу. «Отличное напоминание о себе! Надо его как – то использовать, нагрузить».

– Марина, скажите, а можно в эфире о своей книге сказать? Я как раз ее здесь закончил.

– Я уточню у редактора. Скорее всего, да. Мы делаем Вас звездой этой программы, скажу по секрету. Так что, думаю, вопрос будет решен положительно.

– Единственное условие – никому пока не звоните. Жене тоже нежелательно.

Геннадий пообещал никому не звонить, проводил тезку певца – немузыканта Марину и набрал мобильный Веры Марковны. Лучший экспромт – хорошо подготовленный экспромт.

– Вера, это я, привет! Я посвятил тебе книгу.

Через три часа Вера Марковна была у Геннадия Петровича. С апельсинами, с шампанским и новостями. Еще жена принесла гель для принятия ванн «Douche» с изображением Муссолини. Она знала, что вдали от нее ничто не заставит Геннадия Петровича мыться чаще раза в неделю.

– А ты не задумывался по поводу своей фамилии? – начала разглагольствовать Вера Марковна после второго бокала шампанского. – В ней есть что – то прорывное, решительное, холодное, боевое. Штык! И в ней же есть русская расслабленность, прохладца, безмятежность, сибаритство и праздность. Лень… Вот весь ты такой. Штык – Лень – ников! Почему не звонил раньше? Я волновалась!

Геннадий выпил уже четыре бокала. Впору было бежать за второй бутылкой, желательно, чего – нибудь покрепче. Разговоры пошли о любви:

– Мы с тобой, как парочка в «Плутовстве» Конрад Брин и Винифред Эймс, только женатые.

– Странно, что у них не было любви.

– Ничего странного: роль Винифред Эймс первоначально писалась для мужчины.

– Да ладно?

Вера Марковна разлила последние капли полусладкого – любимого сорта Геннадия Петровича. «Никаких брютов – шампанское должно усиливать сладость момента, а не кислить его», – утверждал он.

Вера Марковна ушла от Геннадия Петровича поздно – после третьей бутылки шампанского, распитой втроем с медсестрой. Вечером все равно перезванивались – все – таки долго не виделись.

Начали с философии, перешедшей в профессиональные темы. С легкого похмелья всегда так – мысль рванула вверх, но все равно скатилась к тому, что лучше знает – к работе.

– Черчилль говорил, а одна пиарщица с ним соглашалась, что ему, мол, не нужно все, а нужно только самое лучшее. Это, конечно, хорошо. Не понравилась пациентка – «заходите следующая», как говорится. Но как, в таком случае, самосовершенствоваться? Если ты берешь только то, что подходит только тебе, то скоро обрастаешь тухлыми кораллами, как дно морской лодки, или как кит – рыбами – прилипалами. И деградируешь таким образом. Похоже на амплуа актера. Ведь, если логически рассуждать, амплуа – штука вредная: у актера растет заштампованность. Хотя, конечно, если важен не рост духовности и творческого потенциала, а толщина кошелька – амплуа как позиционирование, полезно. Но как, все же, расти духовно в том случае, если я не актер и отчитываюсь только самому себе?

– Проводить духовную встряску, вот как. На что тебе дано определение катарсиса?

– Ну а дальше снова придется обрастать? – Вопросом на вопрос, в своем духе, отреагировал Геннадий Петрович.

– Скажи спасибо, что ты будешь обрастать только подходящими тебе мусором или кораллами, как угодно. Другие – то вообще настоящим мусором обрастают и под его весом гнутся и погибают.

– А вот не надо меня с другими сравнивать! Вечно ты. Мне не лучше от того, если другому хуже. – «Только иногда, очень редко», – совестливо подумал Геннадий.

– Знаешь, я что подумала. Пиар все равно продает. Так или иначе. Вот ты где – то услышал какой – то факт. Кто – то услышал другой факт об этом же. Кому что понравилось, на то взгляд и упал. То и купил. Я этого Гарри Поттера не собиралась смотреть. Но по радио услышала факт о том, что «фильм – то детский, но для взрослых». И, знаешь, Геннадий, вот прости меня, но мне стало интересно, как может быть детский фильм не для детей, а для взрослых? И что – то там про бюджет – мол, самый большой в истории кино. Я и побежала, купилась на классическую разводку: куда стадо, туда и я. Позор, да?

– Дура ты, Вера.

Вот и поссорились. Но быстро помирились, тут же, в этом же разговоре. Мастерство профессиональных коммуникаторов.

Время – два часа ночи. Если бы не микро – ссора, отношения Геннадия Петровича и Веры Марковны не передохнули бы друг от друга по – настоящему. Он – лежал в палате, Вера Марковна же решила провести эту ночь за городом, в Ледове, тоже одна. Взяла с собой травматический пистолет, на всякий случай. И бутылку гранатового портвейна – подарок коллег из Израиля.

Геннадий Петрович, набирая номер со стационарного телефона в больнице на стационарный в загородной резиденции, почувствовал себя в далеком школьном детстве, когда разговаривать по телефону можно было часами. Жутко болели уши от прижимания трубки и даже ныли руки, согнутые в локтях по два – три часа. Разговоры велись беспредметные, но непременно ночные и при выключенном свете. Чувства, таким образом, обострялись до предела.

Геннадий Петрович не знал цели звонка – зачем звонил, чего хотел – но сам факт продолжительной беседы на общие интересные темы замирял естественным образом.

Вера Марковна сняла трубку с пятого звонка – разговаривать посреди ночи с легкой винной дымкой в голове не особо хотелось. Вот если бы собеседник выпил столько же и того же, пропорционально весу тела, еще можно, а так, смысл?

– Привет. Что делаешь? – Начал он разговор.

– «Битву экстрасенсов» смотрю.

– Прискорбная передача времен пост – кризиса – профессионалы не могут сами себя обеспечить работой, на пиарщиков денег нет, вот и соглашаются жопой повертеть в телевизоре.

– Да, там их с улыбкой встречают, всё понимают, но издеваются. Прикинь, первое испытание – найти и сжечь нечеловека, ну, типа угадать, где один манекен среди пяти столбов. Экстрасенс выходит на поляну, видит картину Средневековья, ведьмы на столбах и задумывается: «Блин, надо мной же издеваются! Что за гнусные намёки!» Но – ничего не поделаешь, надо пиариться, а то заказов не будет.

– Да, а на выходе с испытаний успешных и тех, что рожей покрасивей, с распростертыми объятиями ждёт, как легионеров, главный тренер российской сборной, директор экстрасенсорной фирмы, какой – нибудь «Чудесной силы»: «Добро пожаловать на производственный конвейер!»

– Мне что – то такое рассказывали. Жуть. Звериный оскал капитализма.

– И главное, без контракта успешно засветившийся экстрасенс не уйдёт. Иначе «Чудесной силе» его придётся самой в аут отправить, в небытие. Как говорится, если нормальная коммерческая фирма заинтересовалась кадром, то другие им интересоваться уже не должны. Всё возможное сделают.

Вера Марковна увидела мигающий мобильный – лежал с вечера еще без звука. Два пропущенных вызова от подруги ясно говорили: чего – то она хочет. Звонила Любовь, давняя школьная подруга, нашедшаяся в «Одноклассниках». Уже почти год они собирались встретиться, но как – то откладывалось. Любовь занималась внутрикорпоративным пиаром в каком – то совместном российско – итальянском предприятии. Бизнес средний, Вера Марковна не рассматривала его как клиента «РосПиара», а для других мотивов продолжения отношений просто не было времени. Если это был не выходной день, как сегодня… Иногда после конца напряженной рабочей недели суббота настает, как рай на земле. Тихо, спокойно, мысли не о работе. Оглушающая тишина. Сложно представить, что бывает у пиарщика в отпуске? Он просто глохнет от тишины. Но до отпуска было еще далеко.

Если успеваешь разгрести домашние дела, то мысли приобретают не бытовой, а творческий или сексуальный характер, в зависимости от склонности к сублимации. В отличие от Геннадия Петровича, который сексу предпочитал что – то посочинять, пописать, поиграть с образами, Вера Марковна была настроена более приземленно, что ли – ее тело жаждало больше удовольствий, чем душа. Несмотря на то, что женский оргазм в большей степени есть явление психологическое.

– Гена, я перезвоню.

– Окей. – Геннадий не смутился, пошел в ванную почистить зубы. Сразу после разговора он собирался, наконец, лечь спать.

Вера Марковна решила попробовать пригласить подругу к себе.

– Привет, Люб.

– Привет. Как жизнь? – Голос Любови говорил, что она и есть тот самый желанный собеседник.

– Хорошо, а у тебя?

– Да нормально. Вот, решила позвонить. Сижу, делать нечего. Завтра выходной. Из кино пришла сейчас, одна ходила. Слушай, Вер. Ты слышала, что Мавроди фильм снял «ПираМММида»? По – моему, как – то поздновато они стали реанимировать репутацию Мавроди?

– Люба, тебе больше ночью поговорить не о чем?

Люба теперь интересовалась не только внутренним, но и, благодаря переписке с Верой Марковной, внешним пиаром тоже – сравнивала с профессионалом свои догадки.

– Ну, как, а что? Нет, Вер, как ты считаешь?

– Да уж, невъебенный народный герой. Осталось только в шоу – бизнесе и лекциями зарабатывать.

– Вера, я тут недавно книжку прочитала по твоему совету – «99 франков», помнишь, ты советовала? Так классно!

– Я за тебя рада, – Вера Марковна налила и отпила еще граммов тридцать. Напиток сладкий, но в меру, выпить можно много, и не заметишь, как опьянит.

– Мне там очень понравилась постановка задачи рекламщику. Мол, директор говорит, у меня цель – сбыть в этом году двенадцать тысяч тонн йогурта. Делайте что хотите – вот бюджет.

– А что странного, много ты считаешь? Вот у косметических фирм Америки пять лет назад стояла задача сбыть миллион тонн всяких тональных кремов, мазей для глаз, увлажняющих мазей для рук.

– И что они сделали?

– Есть такая компания в США – РЭНД – корпорейшн – с офисами по всему миру. Придумывают идеи и сами внедряют. Вот они запустили гулять такой термин, как «метросексуал». Мол, мужчины – ухаживайте за собой! И крема нашли сбыт у сильной половины человечества, читающей глянцевые журналы, а дальше понеслась пизда по кочкам.

– Ой, это прям как пиво «Козел» – вместе со светлым пивом стало продавать темное под предлогом того, что их надо для полного вкуса смешивать.

– Вот – вот, козлы они и есть козлы.

– Ты что, выпила? – Люба никогда не слышала мата и ругательств от сдержанной Веры Марковны. Наоборот – было.

– А что, Люб, не заметно? А ты?

– Так, немножко.

– Приезжай ко мне.

– Куда это, к тебе? – Голос Любы напрягся.

– Я в Ледово, по Щелчку – пятнадцать километров.

Наступило неопределенное молчание.

Профессиональные вопросы – единственные, по которым соглашались подруги – коллеги. В оценках мужчин, настроении и желаниях шли сплошные разногласия.

– Сейчас? Ой, нет, Вер. Давай в другой раз?

Приключение не состоялось. «Зачем она тогда ночью решила позвонить? Теперь я понимаю, что значить – динамить», – Вера Марковна набрала Геннадию Петровичу. Он снял трубку мгновенно. А хотел идти спать…

– Ну, что?

– Новость есть интересная.

– Мне как будто интересны твои новости?

– Послушай, Вер, тут сделали срез неразрешимых вопросов человечества. – Геннадий зачитал по бумажке, как бы сказали еще недавно, теперь говорят – с экрана:

Топ–10 неразрешимых вопросов десятилетия

1. В чем смысл жизни?

2. Есть ли Бог?

3. Правда ли, что блондины более жизнерадостны?

4. Какой лучший способ похудеть?

5. Существуют ли инопланетяне?

6. Кто самый известный человек в мире?

7. Что такое любовь?

8. В чем секрет счастья?

9. Правда ли, что Тони Сопрано умер?

10. Как долго я буду жить?

На вопросы – лидеры Геннадий был ответить не в силах. «В чём смысл жизни?» «Есть ли Бог?» – это не ко мне. «Откуда берётся пыль?» и «Куда деваются деньги?» – это я еще могу осилить. Но вот, умер ли Тони Сопрано – в этом и ему самому хотелось разобраться.

– Да, весело. Ты, наверное, уже догадался, кто заказал этот опрос?

– Знаешь, да. И я телекомпанию HBO в этом не виню. Я очень жду выхода фильма про семью Сопрано. Даже больше, чем экранизации «Поколения П».

– А я жду продолжения «сопраносов»! Или хотя бы – гоблиновского перевода 6–го сезона.

Общие желания сближали – Вера Марковна пристрастилась к «Семье Сопрано» почти одновременно с Геннадием Петровичем, который закидывал ее ссылками. Один раз от безделья ради интереса открыла, и понеслось – весь месяц, каждую ночь, просто не могла оторваться. Даже Геннадий Петрович стал беспокоиться, спрашивал, какой герой больше всех нравился? Мог и не спрашивать.

Оба пожалели, что находились далеко друг от друга – романтическая ночь была бы обеспечена.

– Давай, до завтра. А все – таки, Вер, как работает закон притяжения, а? Чем дальше мы друг от друга – тем сильнее хочется упасть в твои объятия? Как так?

– Физика – соль. Спокойной ночи.

Решили, что зарядам в конденсаторах надо накопиться хорошенько – хотя бы еще пару дней решили расстаться, и синхронно положили трубки. К тому же, Вере Марковне нужно было еще убраться в квартире.

Вот и наступил понедельник – как всегда неожиданно.

Геннадий явился на передачу «Жди меня», чтобы презентовать свою «Методичку правильной жизни», как он ее называл.

Тем временем Методичка еще не вышла из печати, но электронные копии уже стали бестселлерами в пяти странах – перевести успели, а издать на бумаге еще нет! «Будущее уже наступило», – сказали бы в каком – нибудь фантастическом фильме категории «Б».

Самые большие продажи показывали города, в которых успешно работали бизнес – инкубаторы – в Екатеринбурге и Красноярске. В маленькие Коктебель и Вешенскую книги были завезены распечатанными на «цифре» – читал и стар и млад. Особенно умилял вид его книги в израильском исполнении – там, где должна быть обложка, был корешок, и наоборот. «Арабы», – почему – то подумал Геннадий, имея в виду кажущуюся непривычность и дикость.

– Геннадий, на выход!

А потом были аплодисменты, улыбка на публику, слезы Веры Марковны, объятия ведущих. И после – два важных звонка на мобильный. Первый просил прислать курьера в Правительство – получить рекомендацию. «А то у нас все готово – благодарим Вас за содействие модернизации и все такое, – а Вас нет». Второй звонок звал в Америку: «Ваш опыт в области информационного сопровождения инноваций крайне ценен для Соединенных Штатов – приезжайте. Билеты и виза Вам уже заказаны. Да, можно с женой. Обо всем переговорим на месте. В Калифорнии, конечно. До связи, мистер Штыкленников».

– А вот теперь можно и в Америку. Вера, полетишь со мной?

Исполнительным директором «РосПиара» был назначен Стиций. После шестимесячного отсутствия Геннадия Петровича с женой он зачитал сотрудникам такое письмо:

«Всем HI!

Здесь круто. Скоро моя волна дойдет до вас.

Карьере позавидует любой: дворник – таксист – бебиситтер – рыболов – бейсджампер – пресс – агент Сюзен Бойл в США – пиар – менеджер Леди Гага – директор пиар – агентства с центральным офисом в Большом Яблоке. Да! I did it!

Потом расскажу.

12.10.2011.

Mr. Gennady P. Shtyklennikov

USA, NY»

О приключениях русских пиарщиков в Штатах Вы узнаете из следующих серий!