28 ноября 1918 года приказом Революционного Военного Совета республики № 297 был образован Минский военный округ — оперативно-стратегическое территориальное общевойсковое объединение вооруженных сил, предназначенное для выполнения в установленных для них границах оперативных, военно-административных и мобилизационных задач. Территория Минского (с 14 декабря 1918 года — Западного военного округа) первоначально включала Минскую, Витебскую, Могилевскую, Смоленскую и Виленскую губернии. В боевой состав войск округа входили объединения, соединения и части, военно-учебные заведения и другие местные военные учреждения, находившиеся на его территории. Управление округом осуществлял окружной военный комиссариат, дислоцировавшийся в Смоленске.

Образованный на земле Белоруссии округ прошел славный боевой путь. Многое пришлось испытать ему — и радость побед, и горечь тяжелых поражений. По дорогам Белоруссии шагали войска кайзера, мчалась конница бело-панской Польши, пытались установить свой порядок орды гитлеровцев.

Все выдержала страна, не стала на колени и, собрав все свои силы, отстояла свою независимость. Суровую проверку прошли и войска Западного военного округа. В 1919 году на его территории были сформированы и с честью пронесли свои боевые знамена через многие сражения 2, 8, 17, 37 и 55-я стрелковые дивизии.

В октябре 1926 года приказом Реввоенсовета СССР округ переименовывается в Белорусский военный округ (БВО) с включением в его состав территорий Борисовской, Бобруйской, Брянской, Витебской, Вяземской, Гомельской, Карачевской, Лепельской, Могилевской, Оршанской, Полоцкой и Слуцкой областей. В последующие годы его территория несколько раз изменялась.

Непрерывно увеличивался и состав его войск. Уже в 1928 году в округе насчитывалось семь стрелковых и две кавалерийские дивизии, несколько авиагрупп, железнодорожная бригада и Объединенная военная школа. А несколько позднее в его состав включаются 43-я и 64-я стрелковые дивизии, прибывшие из Московского военного округа.

В июле 1938 года округ получает новое название — Белорусский Особый военный округ[4].

1 сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу. Гитлеровские войска стремительно продвигались на восток, создавая реальную угрозу фашистского порабощения для жителей, проживавших в западных областях Белоруссии. Советским правительством было принято решение предупредить возможность захвата Германией территории Западной Белоруссии, для чего ввести войска РККА на эту территорию.

17 сентября 1939 года войска Белорусского фронта (создан в начале сентября этого же года) по приказу советского правительства перешли Государственную границу СССР и начали выдвигаться на указанные им рубежи. Рабоче-Крестьянская Красная Армия шла на помощь своим братьям. За четыре дня ее войска вышли на заданные рубежи, проходящие западнее линии Гродно — Белосток — Кобрин.

Быстрые и решительные действия войск Красной Армии, возможно, сорвали планы вермахта по выходу непосредственно к старым границам Советского Союза. Это сыграло свою положительную роль в последовавших в 1941 году боевых действиях между фашистской Германией и СССР. Даже премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль с пониманием отнесся к упреждающим действиям советских войск, заявив в своем выступлении по радио 1 октября 1939 года: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт…»[5]

Радостно встречало местное население своих освободителей. По всем городам, селам и местечкам Западной Белоруссии прокатилась волна митингов, на которых население требовало присоединения к Советской Белоруссии. И это требование народа было выполнено.

28 сентября 1939 года Народное собрание Западной Белоруссии, состоявшееся в Белостоке, провозгласило советскую власть и обратилось в Верховный Совет СССР с просьбой о принятии в состав союзных республик. 2 ноября 1939 года эта просьба была удовлетворена. Это знаменательное событие значительно расширило территорию Белорусского Особого военного округа, что повлекло и увеличение его боевого состава.

Некоторые соединения и части округа в 1939–1940 годах приняли участие в советско-финляндском вооруженном конфликте, где приобрели некоторый опыт ведения боевых действий. К сожалению, многие из этих соединений после окончания войны на территорию округа уже не вернулись.

11 июля 1940 года округ переименовывается в Западный Особый военный округ (ЗапОВО) с включением в его состав всех войск, дислоцировавшихся на территории Белорусской ССР и Смоленской области.

КОМАНДУЮЩИЕ ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОКРУГА (ФРОНТА) В 1918–1941 гг.

Барсуков Е.З. 28.11.18 г. — 12.02.19 г.

Доможиров H.H. 12–22.02.19 г.

Надежный Д.Н. 23.02–22.07.19 г.

Гиттис В.М. 22.07.19 г. — 22.04.20 г.

Тухачевский М.Н. 30.04.20 г. — 19.08.21 г.

Захаров П.М. 19.08–20.09.21 г.

Егоров А.И. 20.09.21 г. — 24.01.22 г.

Тухачевский М.Н. 24.01.22 г. — 26.03.24 г.

Корк А.И. 27.03-5.04.24 г.

Кук АИ. 6.04-8.04.24 г.

Корк А.И. 8.04.24 г. — 5.05.27 г.

Егоров А.И. 5.05.27 г. — 11.04.31 г.

Командарм 1 ранга Уборевич И.П. 11.04.31 г. — 06.37 г.

Командарм 1 ранга Белов И.П. 06–12.37 г.

Командарм 2 ранга Ковалев М.П. 4.04.38 г. — 11.07.40 г.

Генерал-полковник, генерал армии Павлов Д.Г. 11.07.40 г. — 30.06.41 г.

НАЧАЛЬНИКИ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОКРУГА (ФРОНТА) В 1918–1941 ГГ.

Доможиров H.H. с 23.02.19 г.

Петин H.H. 1919 г.

Шварц[6]¹ 1920 г.

Соллогуб Н.В. с 25.09.20 г.

Сергеев E.H. 1923 г.

Кук А.И. 1924–1925 гг.

Сергеев E.H. 01.11.26 г. — 20.10.28 г.

Перемытов А.М. 10.28 г. — 04.32 г.

Мерецков К.А. 04.32 г. — 01.35 г.

Комдив Бобров Б.И. 01.35 г. — 06.37 г.

Комдив Перемытов А.М. 06–12.37 г.

Комдив, генерал-лейтенант Пуркаев М.А. 1938–1940 гг.

Генерал-майор Климовских В.Е. 1940–1941 г.

К началу Великой Отечественной войны Западный Особый военный округ являлся одним из самых сильных в составе Красной Армии по количеству войск, оснащенности соединений и частей техникой и вооружением, уровню боевой подготовки личного состава. На его армии возлагалась задача прикрытия от возможного вторжения немецко-фашистских войск важнейшего варшавско-минского стратегического направления, выводившего к столице Родины Москве и центральному промышленному району страны.

БОЕВОЙ СОСТАВ ЗапОВО НА 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА[7]

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны в составе округа находились достаточно большие силы войск: 44 стрелковые, танковые, моторизованные и кавалерийские дивизии, восемь авиационных дивизий, три воздушно-десантные бригады, девять укрепленных районов, несколько отдельных воинских частей и учреждений. 672 000 красноармейцев и командиров несли службу на территории округа[8].

На страже западных рубежей Белоруссии стояли и пограничные войска НКВД, насчитывавшие 19 694 человека. На реке Припять базировались корабли Пинской военной флотилии (2300 моряков), оперативно подчиненной штабу ЗапОВО.

Руководство войсками, дислоцировавшимися на территории округа, осуществлял Военный совет, который нес полную ответственность за боевую и мобилизационную готовность частей и учреждений, политическую, учебную, боевую и моральную подготовку личного состава, состояние воинской дисциплины.

Непосредственное руководство соединениями, частями и учреждениями осуществляло окружное управление, во главе которого стоял командующий войсками округа (с июня 1940 года — генерал армии Д.Г. Павлов).

Павлов Дмитрий Григорьевич родился 23 октября 1897 г. в д. Зонюхи Кологривского района Костромской губернии. На военной службе с 1914 г., участник Первой мировой войны — старший унтер-офицер. В Красной Армии с 1919 г. Участник Гражданской войны — командир взвода, эскадрона, помощник командира кавалерийского полка. С 1928 г. — командир кавалерийского, затем механизированного полка. В 1929 г. участвовал в боях на КВЖД. Окончил Омскую высшую кавалерийскую школу (1922), Военную академию имени М.В. Фрунзе (1928) и Академические курсы при Военно-технической академии (1931). В 1934–1936 гг. — командир механизированной бригады. В 1936–1937 гг. в должности командира танковой бригады воевал в Испании. За отвагу, проявленную в боях, был удостоен звания Героя Советского Союза (21.06.1937). В 1937–1940 гг. являлся заместителем, а затем начальником АБТУ РККА. В 1939–1940 гг. принимал участие в событиях на Халхин-Голе, в советско-финляндской войне. В июне 1940 г. Дмитрий Павлович назначается командующим ЗапОВО. Был награжден тремя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, медалью «XX лет РККА».

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ ЗапОВО

Командующий войсками генерал Павлов Д.Г.

Член Военного совета корпусной комиссар Фоминых А.Я.

Зам. командующего

генерал-лейтенант Болдин И.В.

генерал-лейтенант Курдюмов В.И.

Начальник штаба генерал армии генерал-майор Климовских В.Е.

Пом. командующего по ВУЗ генерал-майор Хабаров И.Н.

Пом. командующего по УРам генерал-майор Михайлин И.П.

Начальник оперативного управления генерал-майор Семенов И.И.

Начальник артиллерии генерал-лейтенант Клич H.A.

Начальник АБТУ полковник Иванин И.Е.

Начальник войск связи генерал-майор Григорьев А.Т.

Начальник инженерного управления генерал-майор Васильев П.М.

Начальник разведотдела полковник Блохин С.В.

Начальник отдела боевой подготовки полковник Анисимов Н.П.

Начальник отдела кадров полковник Алексеев Н.И.

Зам. нач. штаба по тылу полковник Виноградов[9]

Командующий ВВС генерал-майор Копец И.И.

Командующий ПВО генерал-майор Сазонов С.С.

Начальник погранвойск генерал-лейтенант Богданов И.А.

Командующий ПВФ капитан 1 ранга Рогачев Д.А.

С объявлением мобилизации на базе окружного руководства предусматривалось развернуть фронтовое управление, состоящее из командования, штаба, командующих (начальников) родами войск (артиллерии, ВВС, АБТВ и др.), начальников специальных войск и служб (связи, инженерной, химической, топографической, ВОСО и др.), начальников управлений (отделов и служб) политической пропаганды, устройства тыла, кадров, финансов, военной прокуратуры и трибунала. Общая численность фронтового управления составляла 1258 человек.

Основным органом руководства войсками являлся штаб округа (до войны размещался в Минске по улице Советской, 18), в состав которого входили следующие отделы и службы: оперативный, разведывательный, организационно-мобилизационный, военных сообщений, устройства тыла и снабжения, укомплектования и службы войск, укрепленных районов, топографический, шифровальный, финансовый и хозяйственный, комендатура.

В их обязанности входили разработка мобилизационных и планов оперативного использования войск, вопросы их формирования, укомплектования и материально-технического снабжения, боевая и политическая подготовка личного состава, военно-административное управление. При ведении боевых действий на штаб возлагались сбор и анализ всей обстановки на фронте, подготовка исходных данных для принятия командующим фронтом решения на проведение операций, доведение боевой задачи до подчиненных объединений, соединений и частей, организация взаимодействия между ними.

Возглавлял штаб округа генерал-майор В.Е. Климовских, имевший хорошую оперативную подготовку и достаточно большой опыт командования войсками.

Климовских Владимир Ефимович родился 08.06.1885 г. в Коканде. На военной службе с 1913 г. Участник Первой мировой войны — начальник команды конных разведчиков, командир роты, батальона. В РККА с 1918 г. Проходил службу в должности помощника начальника штаба армии, начальником штаба дивизии, начальником отдела штаба армии, начальником дивизии, начальником группы войск, начальником штаба ряда военных округов, преподавателя Военной академии им. М.В. Фрунзе, помощником армейского инспектора, старшего преподавателя Военной академии ГШ РККА, заместителем начальника штаба округа. В июле 1940 г. Владимир Ефимович получил назначение на должность начальника штаба ЗапОВО. Генерал-майор (1940), награжден орденом Красного Знамени и Почетным оружием.

Основой Красной Армии являлись Сухопутные войска, состоявшие из следующих родов: стрелковых, автобронетанковых, артиллерии, кавалерии и специальных войск (связи, инженерных, железнодорожных и др.), на которые возлагался прорыв стратегического фронта противника и разгром его войсковых группировок, захват важных военно-административных и политических центров, развитие достигнутого оперативного успеха в стратегический.

Высшим объединением, предназначенным для решения оперативных задач, являлась общевойсковая армия, в состав которой, как правило, включались два-три стрелковых и один механизированный корпуса, части артиллерии, авиация, инженерные, специальные и войска связи, тыловые органы и учреждения.

Возглавлял армейское управление Военный совет (председатель — командующий армией), осуществлявший руководство войсками и отвечавший за мобилизационную и боевую готовность подчиненных соединений и частей, уровень их боевой и политической подготовки. По штату мирного времени в полевом управлении армии насчитывалось 268 человек (командно-начальствующего состава — 225). По штату военного времени количество личного состава возрастало до 1530 человек (550 — командно-начальствующего состава).

В состав Западного Особого военного округа входили 3, 4, 10 и 13-я армии.

3-я армия была сформирована в 1939 году в Белорусском военном округе на базе Витебской армейской группы войск. Ее соединения и части в сентябре 1939 года участвовали в освободительном походе в Западную Белоруссию. К началу Великой Отечественной войны войска армии располагались на правом фланге округа от южной границы Литвы (юго-восточнее Сувалок) до Граево и, опираясь на Гродненский укрепленный район, прикрывали лидско-минское направление.

В первом эшелоне войск находились 27-я и 56-я стрелковые дивизии, во втором — 85-я стрелковая дивизия и 11-й механизированный корпус. Армейский резерв составляли 24-я стрелковая дивизия, 7-я отдельная противотанковая артиллерийская бригада и 124-й гаубичный артиллерийский полк РГК. Управление армии дислоцировалось в Гродно, командный пункт находился в Мостах, связь обеспечивал 942-й отдельный батальон связи.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ АРМИИ

Командующий генерал-лейтенант Кузнецов В.И.

Член Военного совета армейский комиссар 2 ранга Бирюков Н.И.

Начальник штаба генерал-майор Кондратьев A.K.

Начальник полковник оперативного отдела Пешков[10]

Начальник артиллерии генерал-майор Старостин И.М.

Начальник инженерного отдела подполковник Иванчихин С.И.

Начальник связи полковник Соломонов

Начальник авиации комбриг Зайцев A.C.

Начальник ПВО полковник Гаврилов B.C.

Кузнецов Василий Иванович родился 1 января 1894 г. в селе Усть-Усолка Пермской губернии. Призван на военную службу в 1915 г., в Красной Армии с 1918 г. Окончил школу прапорщиков (1916), курсы «Выстрел» (1926), курсы усовершенствования высшего командного состава РККА (1929), Военную академию им. М.В. Фрунзе (1936). Участник Первой мировой войны (подпоручик), Гражданской войны (командир роты, батальона, полка). В дальнейшем проходил службу в должностях командира стрелкового полка, дивизии, корпуса, командовал Витебской армейской группой войск. В сентябре 1939 г. принял командование 3-й армией ЗапОВО.

4-я армия была сформирована в августе 1939 года на базе Бобруйской армейской группы войск и также принимала участие в освободительном походе в Западную Белоруссию. К 22 июня 1941 года ее соединения располагались на левом фланге округа и, опираясь на Брестский укрепленный район, прикрывали барановичское и слуцкое направления.

В первом эшелоне войск находились 6, 42, 49, 75-я стрелковые и 22-я танковая дивизии, во втором — 30-я танковая и 205-я моторизованная дивизии 14-го механизированного корпуса. Войска армии с учетом частей усиления насчитывали 68 700 человек, имели на вооружении 1611 орудий и минометов (без 62-го УР), 500 боевых самолетов[11]. Армейское управление дислоцировалось в Кобрине, связь обеспечивал 944-й отдельный батальон связи.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ АРМИИ

Командующий генерал-майор Коробков A.A.

Член Военного совета дивизионный комиссар Шлыков Ф.И.

Начальник штаба полковник Сандалов Л.M.

Начальник артиллерии генерал-майор Дмитриев М.П.

Начальник АБТО полковник Кабанов Е.Е.

Начальник связи подполковник Литвиненко А.Н.

Начальник инженерного отдела полковник Прошляков А. И.

Коробков Александр Андреевич родился 20 июня 1897 г. в городе Перовск Саратовской области. В армии с 1915 г. В 1916 г. окончил Оренбургскую школу прапорщиков. Участник Первой мировой войны — командир взвода, подпоручик. В РККА с августа 1918 г., участник Гражданской войны. В 1922 г. окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе и проходил дальнейшую службу на различных должностях: командир роты, помощник начальника мобилизационной части стрелковой дивизии, командир стрелкового полка (1924–1927), помощник, а затем начальник штаба стрелковой дивизии (1927–1936), командир стрелковой дивизии (1936–1939), командир стрелкового корпуса (05.1939-1.1941). Участник советско-финляндской войны. В феврале 1941 г. Александр Андреевич назначен командующим 4-й армией ЗапОВО.

10-я армия была сформирована в 1939 году в БВО, и в сентябре этого же года ее войска приняли участие в освободительном походе в Западную Белоруссию. К 22 июня 1941 года соединения армии дислоцировались в Белостокском выступе и, опираясь на Осовецкий и Замбрувский укрепленные районы, составляли ударную группировку войск Западного Особого военного округа.

В первом эшелоне находились 8, 13, 86 и 113-я стрелковые, 6-я кавалерийская дивизии, во втором — 2-я стрелковая и 36-я кавалерийская дивизии, 6-й и 13-й механизированные корпуса. Управление армии дислоцировалось в Белостоке, связь обеспечивал 947-й отдельный батальон связи.

Голубев Константин Дмитриевич родился 15 марта 1896 г. в Петровске. На военной службе с 1915 г., в Красной Армии с 1918 г. Окончил школу прапорщиков (1916), Военную академию им. М.В. Фрунзе (1926), курсы усовершенствования высшего начальствующего состава РККА (1929), Военную академию Генерального штаба (1938). Участник Первой мировой войны (поручик), Гражданской войны (командир взвода, роты, полка). В дальнейшем проходил службу в должностях командира полка, начальника штаба стрелковой дивизии, начальника пехотной школы, командира стрелковой дивизии, старшего преподавателя Военной академии им. М.В. Фрунзе. В марте 1941 г. Константин Дмитриевич назначен командующим 10-й армией ЗапОВО.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ АРМИИ

Командующий генерал-майор Голубев К.Д.

Член Военного совета дивизионный комиссар Дубровский Д.Г.

Начальник штаба генерал-майор Ляпин П.И.

Начальник артиллерии генерал-майор Барсуков М.М.

Начальник АБТО полковник Антонов Г.И.

Начальник оперативного отдела подполковник Маркушевич С.А.

Начальник инженерного отдела полковник Сухаревич П.Ф.

Начальник разведотдела полковник Смоляков A.B.

До начала войны штаб армии подготовил два полевых командных пункта (в 18 км западнее Белостока и между железнодорожными станциями Жедня и Валилы)[12]. 20 июня закончилось командно-штабное учение с руководящим составом армии.

Формирование управления 13-й армии началось в мае 1941 года в Могилеве. К 22 июня оно было укомплектовано личным составом только на 40 %, техникой — на 20 %. Командование армии имело предварительное указание штаба округа о предстоящей передислокации в Бельск (для создания РП-3). Однако 20 июня 1941 года из штаба ЗапОВО было получено распоряжение о перебазировании управления в район северо-западнее Минска. По плану командующего округом армия предназначалась для прикрытия стыка между войсками Западного и Северо-Западного фронтов.

Погрузка личного состава и техники армейских частей в железнодорожные эшелоны была закончена 22 июня 1941 года, и вскоре они двинулись к месту назначения. 23 июня управление армии и 675-й отдельный батальон связи выгрузились на станции Молодечно.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ АРМИИ

Командующий генерал-лейтенант Филатов П.М.

Член Военного совета бригадный комиссар Фурт П.С.

Начальник штаба комбриг Петрушевский A.B.

Начальник оперативного отдела подполковник Иванов С.П.

Начальник артиллерии генерал-майор Матвеев В.Н.

Начальник АБТО полковник Киршин Г.В.

Начальник инженерного отдела полковник Бабин A.B.

Начальник отдела боевой подготовки полковник Курносов Г.А.

Начальник разведотдела полковник Волокитин П.М.

Начальник оргмоботдела подполковник Литвин К.В.

Филатов Петр Михайлович родился в 1893 г. В Красной Армии с 1918 г., участник Гражданской войны (командир полка). В дальнейшем проходил службу на различных командных должностях. В 1935 г. окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. В 1941 г. назначается командующим 13-й армией ЗапОВО. Был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

Высшим тактическим соединением сухопутных войск Красной Армии являлся стрелковый корпус, который организационно состоял из 2–3 стрелковых дивизий, 1–2 корпусных артиллерийских полков, отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, отдельного саперного батальона, отдельного батальона связи, других воинских частей и подразделений. Корпуса организационно входили в состав общевойсковых армий или находились в непосредственном подчинении командования округа.

Стрелковый корпус трехдивизионного состава должен был по штату военного времени насчитывать 51 061 человека, иметь на вооружении 306 полевых орудий (84 152-мм гаубицы, 24 107-мм или 122-мм пушки, 96 122-мм гаубиц, 48 76-мм орудий дивизионной артиллерии, 54 76-мм орудий полковой артиллерии), 162 45-мм противотанковых и 48 зенитных орудий, 450 минометов (252 50-мм, 162 82-мм и 36 120-мм)[13].

В составе ЗапОВО к июню 1941 года находилось восемь управлений стрелковых корпусов: 1, 2, 4, 5, 21, 28, 44 и 47-го.

В состав 1-го стрелкового корпуса входили 2-я и 8-я стрелковые дивизии, 130-й и 262-й корпусные артиллерийские полки, 176-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 57-й отдельный Краснознаменный саперный батальон, 1-я корпусная авиационная эскадрилья, другие части и подразделения. Управление корпуса размещалось в местечке Визна, корпусные артполки — в Ломже и Тыкоцине.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Рубцов Ф.Д.

Зам. по политчасти полковой комиссар Крайнов П.И.

Начальник штаба полковник Соколов A.M.

Начальник оперативного отдела майор Ставровский Е.С.

Начальник связи полковник Баландин В.Ф.

В задачу частей корпуса входило прикрытие белостокского направления, для чего полевые опорные пункты были возведены в трех районах: Яново — Куплыка — Коженисты; Кочинск — Глембоч — Вельки; Ковалевске — Зарембы.

2-й стрелковый корпус должен был войти в состав формируемой 13-й армии. В него предполагалось включить 49-ю (из 4-й армии) и 113-ю (из 10-й армии) стрелковые дивизии, 151-й корпусной артиллерийский полк, 10-й отдельный батальон связи, 86-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 5-й отдельный саперный батальон, другие воинские части. Перед войной руководящий состав корпуса находился на командно-штабной игре в районе Вельска.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Ермаков А.Н.

Зам. по строевой части полковник Сувырин[14]

Зам. по политчасти бригадный комиссар Мифтахов А.Ш.

Начальник штаба Пэрн Л.A.

Нач. оперативного отдела подполковник Почема Ф.Е.

Начальник артиллерии полковник полковник Леселидзе К.Н.

В состав 4-го стрелкового корпуса входили 27, 56 и 85-я стрелковые дивизии, 152-й и 444-й корпусные артиллерийские полки, 300-й отдельный батальон связи, 127-й отдельный саперный батальон, 243-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 4-я корпусная авиационная эскадрилья, другие части. Управление корпуса дислоцировалось в Гродно.

В задачу частей корпуса входило прикрытие гродно-лидского направления.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Егоров Е.С.

Зам. по политчасти полковой комиссар Егоров С.А.

Начальник штаба полковник Чижик П.М.

Начальник оперативного отдела майор Морозов П.Д.

Входивший в его состав 444-й корпусной артиллерийский полк имел на вооружении 152-мм пушки-гаубицы на механической тяге (трактора «Сталинец») и размещался в казармах, недалеко от железнодорожного вокзала Гродно. В конце мая 1941 года полк под видом учений был выдвинут к государственной границе в район юго-восточнее Сопоцкина. В ночь на 22 июня командир полка подполковник Кривицкий приказал личному составу быть наготове[15].

152-й корпусной артиллерийский полк (командир — подполковник Цыганков), дислоцировавшийся в Гродно, 21 июня 1941 года был поднят по тревоге и получил распоряжение выдвинуться к деревне Сониче (7–8 км от границы) и занять там огневые позиции. Около 23 часов колонна полка двинулась в указанный район.

В состав 5-го стрелкового корпуса входили 13, 86 и 113-я стрелковые дивизии, 156-й и 315-й корпусные артиллерийские полки, 62-й отдельный батальон связи, 81-й отдельный саперный батальон, 437-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 5-я корпусная авиационная эскадрилья, другие части. Перед самым началом войны штаб корпуса передислоцировался из Бельск-Подляски в Замбрув.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Гарнов A.B.

Зам. по строевой части генерал-майор Буданов Ф.И.

Зам. по политчасти бригадный комиссар Яковлев K.M.

Начальник штаба полковник Бобков В.М.

Начальник оперативного отдела подполковник Медсодов[16]

Начальник артиллерии генерал-майор Козлов Г.П.

Начальник связи полковник Мишин Г.Ф.

Перед частями корпуса стояла задача прикрытия белостокско-барановичского направления.

В состав 21-го стрелкового корпуса входили 17, 37 и 50-я стрелковые дивизии, 56-й и 467-й корпусные артиллерийские полки, 264-й отдельный батальон связи, 288-й отдельный саперный батальон, 21-я корпусная авиационная эскадрилья, другие части. Управление корпуса базировалось в Витебске.

По указанию штаба ЗапОВО части корпуса в июне 1941 года начали передвигаться в полосу обороны 3-й армии, составляя резерв округа. К 22 июня в район Лиды прибыла только оперативная группа штаба корпуса и некоторые части 17-й стрелковой дивизии. В этот же день в железнодорожных эшелонах в путь тронулось и управление корпуса.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Борисов В.Б.

Зам. по политчасти бригадный комиссар Соломин В.П.

Начальник штаба полковник Закутный Д.Е.

Начальник оперативного отдела подполковник Регблат Г.Н.

В состав 28-го стрелкового корпуса входили 6-я и 42-я стрелковые дивизии, 447-й и 455-й корпусные артиллерийские полки, 12-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 298-й отдельный батальон связи, 235-й отдельный саперный батальон, другие части. Управление корпуса размещалось в Бресте, 28-й корпусной авиаотряд (7 самолетов) — на аэродроме населенного пункта Высокое.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Попов B.C.

Зам. по политчасти полковой комиссар Зубов В.А.

Начальник штаба полковник Лукин Г.С.

Нач. оперативного отдела майор Синковский Е.М.

Начальник связи полковник Загайнов А. П.

Начальник разведотдела майор Дмитриев Г. К.

Начальник инженерной службы подполковник Максимов С.И.

455-й корпусной артиллерийский полк (командир — майор К.И. Королев), дислоцировавшийся в Пинске, в июне 1941 года был выведен на плановые стрельбы на окружной полигон южнее Бреста. 447-й корпусной артполк (командир — полковник A.A. Маврин) дислоцировался в северном военном городке Бреста.

До 21 июня 1941 года в соединении проводилось командно-штабное учение на тему «Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды», после окончания которого его штаб сосредоточился на полевом командном пункте в районе Жабинки. Командир и начальник штаба корпуса вечером убыли в Брест, оставив старшим на командном пункте майора Синковского.

В состав 44-го стрелкового корпуса входили 64, 108 и 161-я стрелковые дивизии, 49-й Краснознаменный корпусной артиллерийский полк, 249-й отдельный батальон связи, 290-й отдельный саперный батальон. Управление корпуса размещалось в Могилеве.

Соединения и части корпуса были укомплектованы личным составом по штатам мирного времени, их отмобилизование предусматривалось провести в местах постоянной дислокации.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир комдив Юшкевич В.А.

Зам. по строевой части генерал-майор Орлов Н.И.

Зам. по политчасти полковой комиссар Кобозев К.А.

Начальник штаба полковник Виноградов А.И.

Нач. оперативного отдела полковник Ильиных П.Ф.

15 июня 1941 года управление корпуса получило приказ штаба округа о перебазировании на запад, причем станция назначения даже командирам дивизий не сообщалась[17]. Погрузку частей требовалось начать 18 июня.

К началу боевых действий управление корпуса с саперным и батальоном связи успели перебазироваться, расположившись в деревянных корпусах дома отдыха Ждановичи.

В состав 47-го стрелкового корпуса входили 55, 121 и 143-я стрелковые дивизии, 420-й и 462-й корпусные артиллерийские полки, 273-й отдельный батальон связи, 246-й отдельный саперный батальон, 47-я корректировочная авиационная эскадрилья, другие части. Управление корпуса размещалось в Бобруйске.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Поветкин С.И.

Начальник штаба генерал-майор Тихомиров П.Г.

Врио нач. политотдела батальонный комиссар Крупский[18].

462-й корпусной артиллерийский полк, размещавшийся до войны в Бобруйске, был почти полностью укомплектован личным составом и материальной частью[19]. Недостаточно, всего лишь на 40–50 %, был укомплектован имуществом связи и автотранспортом отдельный батальон связи, а 47-я корпусная авиационная эскадрилья — на 47 %. Имевшийся недостаток в машинах и тракторах предполагалось пополнить после объявления мобилизации.

Основной боевой единицей в составе корпуса являлась стрелковая дивизия, совершенствованию штатной структуры которой уделялось большое и постоянное внимание. Только с сентября 1939 года по апрель 1941 года ее штат военного времени менялся трижды, в результате чего количество личного состава, тылов и обозов уменьшилось, но одновременно возросло количество артиллерийско-минометного вооружения, автоматического оружия и транспорта, значительно повысив боевые возможности стрелковой дивизии во всех видах боя.

Генерал-полковник Л.M. Сандалов (в 1941 году — начальник штаба 4-й армии ЗапОВО) вспоминал: «Стрелковые дивизии в апреле 1941 г. переводились также на новые штаты. Количество личного состава уменьшалось на 15,6 % (14,5 тыс. вместо 17 тыс.), конского состава — на 28 %, автомашин — на 32 %, винтовок и карабинов — на 12,4 %, пистолетов-пулеметов — на 23,6 %. Количество станковых пулеметов, орудий и минометов всех калибров в дивизии оставалось прежним (минометов калибра от 50 до 120 мм — 150, 45-мм пушек — 54, 37-мм и 76-мм зенитных пушек — 12, 76-мм пушек — 34, 122-мм и 152-мм гаубиц — 44). Дивизия становилась менее громоздкой и более маневренной. Для противотанковой обороны дивизия могла использовать 88 орудий (батальонная артиллерия и 76-мм пушки)»[20].

Некоторые дивизии округа, находившиеся в армейских резервах, тоже были почти полностью укомплектованы личным составом и вооружением. Таким образом, многие стрелковые дивизии ЗапОВО с весны 1941 года переводились на новые штаты, оснащались современным артиллерийским, стрелковым и минометным вооружением. Их отдельные разведывательные батальоны получали легкие танки и бронеавтомобили, а артиллерийские полки — новые орудия и транспортные средства.

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ РККА НА 22 ИЮНЯ 1941 г.

Личного состава 14 483 чел.

76-мм дивизионных орудий 16

винтовок (в том числе и автоматических) 10 299

пистолетов-пулеметов 1204

76-мм полковых орудий 18

станковых пулеметов 166

45-мм орудий ПТО 54

ручных пулеметов 392

76-мм зенитных орудий 4

крупнокалиберных пулеметов 9

37-мм зенитных орудий 8

легких танков 16

автомашин 558

бронеавтомобилей 13

тракторов 99

152-мм гаубиц 12

мотоциклов 14

122-мм гаубиц 32

лошадей 3039[21]

В состав некоторых дивизий приграничных войск для улучшения управления частями входило и звено самолетов связи. Так, 56-я стрелковая дивизия имела в своем распоряжении 12 самолетов У-2.

Многие дивизии Западного Особого военного округа принимали участие в Гражданской и советско-финляндской войнах, имели почетные наименования и были отмечены наградами Родины.

2-я Белорусская Краснознаменная стрелковая дивизия имени М.В. Фрунзе, сформированная в 1919 году, принимала активное участие в сражениях Гражданской войны, битвах с войсками кайзера, белопанской Польши, в освободительном походе Красной Армии в Западную Белоруссию. За успешные боевые действия и героизм личного состава дивизия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем с црикрепленным к нему орденом Красного Знамени.

В ее состав (командир — полковник М.Д. Гришин, начальник штаба — подполковник Я.П. Могильный) входили 13-й Краснознаменный, 200-й и 261-й сп, 164-й лап, 243-й гап, 70-й оиптадн, 94-й озадн, 15-й осаб, 59-й орб, 43-й обс, 84-й аб, 15-й мсб, 320-й минб, танковый батальон, другие части и подразделения.

Штаб дивизии, 13-й и 261-й стрелковые полки, батальоны связи, автомобильный и медико-санитарный, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион и склады размещались в Осовецкой крепости, 200-й стрелковый полк — в районе населенного пункта Сокулка, легкий артиллерийский полк — в Кнышине, гаубичный — в Василькове, танковый батальон — в районе Белостока. Отдельный разведывательный батальон находился западнее крепости вблизи государственной границы, а саперный батальон — на строительстве Осовецкого укрепрайона.

6-я Орловская Краснознаменная стрелковая дивизия, сформированная в ноябре 1918 года, тоже принимала активное участие в сражениях Гражданской войны, действуя в составе войск Западного и Южного фронтов. В дальнейшем дивизия дислоцировалась в городе Орел, получив в 1922 году почетное наименование «Орловская».

В январе 1929 года, в ознаменование 10-летия РККА и за боевые заслуги на фронтах Гражданской войны, Президиум ЦИК СССР наградил дивизию Почетным революционным Красным Знаменем с прикрепленным к нему орденом Красного Знамени. В 1930 годах дивизия была передислоцирована на территорию Белоруссии.

В ее состав (командир — полковник М.А. Попсуй-Шапко, начальник штаба — полковник A.M. Игнатов) входили 84, 125 и 333-й сп, 131-й лап им. К.Е. Ворошилова и 204-й гап, 75-й орб, 37-й обс, 111-й осаб, 95-й оиптадн, 98-й од ПТО, 246-й озадн, 31-й аб, другие части и подразделения общей численностью 13 700 человек[22].

Основные силы дивизии дислоцировались в казармах Брестской крепости, гаубичный артполк — во внешнем форте Ковалево (6–8 км юго-западнее крепости), а два батальона 84-го стрелкового полка на 22 июня находились на артиллерийском полигоне южнее Бреста, готовясь к показным армейским учениям.

8-я Московско-Минская Краснознаменная ордена Трудового Красного Знамени стрелковая дивизия имени Ф.Э. Дзержинского тоже принимала участие в Гражданской и советско-финляндской войнах, помогала восстановлению промышленности страны. В 1940 году дивизия была передислоцирована на территорию Белоруссии и вошла в подчинение командования 1-го стрелкового корпуса.

В ее состав (командир — полковник Н.И. Фомин, начальник штаба — полковник В.Ф. Макаров) входили 151, 229 и 310-й сп, 62-й лап и 117-й гап, 108-й оиптадн, 162-й озадн, 2-й орб, 61-й обс, 57-й осаб, 24-й аб, 254-й минб, 77-й мсб, другие части и подразделения. В их задачу входила оборона пограничного рубежа от Щучина до реки Нарев у Новогрудка.

150-й стрелковый полк дислоцировался в Стависках (здесь же находился и штаб дивизии), 229-й — в Щучине, 310-й — в районе Кольно, отдельный батальон связи — в Романах.

13-я Воронежская стрелковая дивизия (командир — генерал-майор А.З. Наумов, начальник штаба — полковник И.Н. Нескубо) тоже прошла славный боевой путь, участвуя во многих сражениях Гражданской войны. В ее состав входили 296-й Краснознаменный, 119-й и 172-й сп, 48-й лап и 58-й гап, 62-й обс, 81-й осаб, 14-й орб, 115-й оиптадн, 312-й озадн, 369-й минб, 21-й аб, 12-й мсб, другие части и подразделения, которые дислоцировались в районе местечек Замбрув, Воля-Замбрувская. Штаб дивизии располагался в местечке Снядово.

17-я Горьковская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Президиума Верховного Совета СССР, сформированная в 1918 году на территории Смоленской и Витебской губерний как 1-я Витебская стрелковая дивизия, прошла через многие сражения Гражданской войны и битв с интервентами. За боевые заслуги дивизия и все ее полки удостоились Почетных Красных Знамен ВЦИК, а за героизм при прорыве линии Маннергейма в 1940 году соединение было награждено орденом Красного Знамени.

Летом 1940 года дивизия (командир — генерал-майор Т.К. Бацанов, начальник штаба — полковник Ф.М. Харитонов) была передислоцирована на территорию Белоруссии (в район Ветрино и Полоцка) и составила второй эшелон войск округа. В ее состав входили 55, 271 и 278-й сп, 20-й лап и 390-й гап, 102-й оиптадн, 161-й озадн, 71-й орб, 114-й осаб, 109-й обс, 27-й аб, 88-й мсб, другие части и подразделения.

16 июня 1941 года дивизия была поднята по тревоге и начала переброску на запад. Стрелковые и легкий артиллерийский полки следовали в район Лиды походным порядком, другие части передвигались в эшелонах по железной дороге.

Следовавший в авангарде 271-й стрелковый полк 21 июня 1941 года расположился лагерем в лесу в районе Лиды, остальные части еще находились в пути.

24-я Железная Самаро-Ульяновская дважды Краснознаменная стрелковая дивизия, сформированная в июле 1918 года, принимала участие в боях с войсками генерала Колчака, с белополяками, громила петлюровские банды на территории Украины.

9 августа 1918 года за успешные бои под Симбирском ей было присвоено почетное наименование «Симбирской Железной дивизии», а 29 сентября она награждается Почетным революционным Красным Знаменем и первой в РККА становится Краснознаменной дивизией. В мае 1920 года она перебрасывается на Западный фронт и передается в состав Мозырской группы войск.

В феврале 1928 года, в ознаменование 10-летия РККА, дивизия за большие заслуги на фронтах Гражданской войны награждена вторым Почетным революционным Красным Знаменем, а в феврале 1933 года — орденом Красного Знамени. Ее части в 1939–1940 годах отличились и при прорыве линии Маннергейма на Карельском перешейке, за что дивизия 11 апреля 1940 года награждается вторым орденом Красного Знамени.

В состав 24-й стрелковой дивизии (командир — генерал-майор К.Н. Галицкий, начальник штаба — майор З.Д. Подорванов) входили 7-й Краснознаменный, 168-й и 274-й сп, 160-й лап и 246-й гап, 56-й обс, 8-й орб, 73-й осаб, 370-й озадн, 52-й оиптадн, 315-й танковый батальон, 59-й аб, 66-й мсб, дислоцировавшиеся в районах Молодечно, Красное, Сморгонь, Вилейка, Воложин (штаб — в Молодечно).

Как вспоминал генерал армии К.Н. Галицкий, «в апреле наша дивизия, как и многие другие соединения, была переведена на штаты военного времени и хорошо укомплектована»[23].

К этому времени дивизия насчитывала 12 000 человек, имела 78 полевых, около 50 45-мм противотанковых и 12 зенитных орудий, 66 минометов калибра 82-120 мм. Артиллерийские полки имели на вооружении 76-мм пушки, 122-мм гаубицы и 152-мм гаубицы-пушки образцов 1937/39 года, а разведывательный батальон — 10 Т-26 и 10 бронеавтомобилей[24].

12 июня командир дивизии был вызван в штаб округа, где лично от генерала Павлова получил секретное указание: «Во второй половине июня… дивизия будет переброшена на автомашинах двух автомобильных бригад в район Гродно… Никаких письменных указаний от меня и штаба округа не будет. Все делать согласно моим личным указаниям. Доложите их командующему армией генералу Кузнецову»[25].

Во исполнение полученного приказа руководящий состав дивизии 16–17 июня провел рекогносцировку по предстоящему маршруту передвижения частей: Молодечно, Лида, Гродно.

Прибыв с докладом к командующему 3-й армией, генерал Галицкий услышал от него следующие слова: «Положение тревожное. Мною отдан приказ вывести часть войск ближе к границе, к северо-западу от Гродно. Поезжайте к себе, подготовьте все к приведению частей в готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге. Никому об этом пока не говорите. Всю работу проводите лично и без шума»[26].

27-я Омская дважды Краснознаменная имени Итальянского пролетариата стрелковая дивизия, сформированная в годы Гражданской войны, сражалась с войсками генерала Колчака, участвовала в освобождении Татарии, Башкирии, Урала и Сибири. За освобождение Омска она была награждена Почетным революционным Красным Знаменем ЦИК РСФСР, а позднее ей было присвоено почетное наименование «Омская».

В дальнейшем дивизия принимала участие в боях с белополяками на Западном фронте, борьбе с бандитизмом на Волге. Весной 1923 года она была передислоцирована на территорию Белоруссии и в 1939 году участвовала в освободительном походе в Западную Белоруссию.

В состав дивизии (командир — генерал-майор A.M. Степанов, начальник штаба — полковник Яблонов) входили 132, 239 и 345-й сп, 53-й лап и 75-й гап, 21-й орб, 33-й обс, 45-й осаб, 120-й оиптадн, 149-й озадн, 5-й аб, 63-й мсб, другие части и подразделения. В ней насчитывалось 14 500 человек личного состава, имелось 144 орудия, 150 минометов, 558 пулеметов, свыше 500 автомашин и 3000 лошадей.

345-й стрелковый и легкий артиллерийский полки дислоцировались в районе Августова, 239-й стрелковый и гаубичный полки — в районе Граева, штаб дивизии — в Суховоле. Подразделения 132-го стрелкового полка были разбросаны по разным районам: батальон находился на строительстве укрепрайона в местечке Штабин, батальон — в Суховоле, еще один батальон нес караульную службу в Гродно.

В приграничной зоне располагались разведывательный и саперный батальоны, зенитно-артиллерийский дивизион. За неделю до начала войны большая часть артиллерии была направлена на учения в район Ломжи.

21 июня генерал Кузнецов проверил состояние частей дивизии. Оценив сложную обстановку в полосе ее обороны, командарм приказал два батальона 345-го стрелкового полка вывести из казарм на заранее подготовленные позиции на рубеж реки Нетта и Августовского канала, прикрыв это направление со стороны Сувалок. Об этом своем решении командующий 3-й армией не доложил в округ, опасаясь его отмены со стороны высшей инстанции[27].

37-я Краснознаменная стрелковая дивизия (командир — полковник А. Е. Чехарин, начальник штаба — полковник Г. В. Ревуненков), удостоенная ордена за бои в Финляндии, дислоцировалась в районах Витебска и Лепеля, составляя второй эшелон войск округа. В ее состав входили 20, 91 и 247-й сп, 170-й лап и 245-й гап, 68-й орб, 58-й осаб, 83-й обс, 358-й озадн, 3-й мсб, 72-й аб, другие части и подразделения.

17 июня 1941 года командование дивизии было вызвано в штаб округа, где получило распоряжение убыть в полевой лагерь в район Бенякони, Воронова. Два стрелковых полка выступили из Лепеля походным порядком, а дислоцировавшиеся в Витебске части погрузились в эшелоны и двинулись по железной дороге в указанный район. К недостатку спланированной перевозки относилось то обстоятельство, что запас боеприпасов находился в замыкающем эшелоне[28].

О начале войны штаб дивизии узнал в 12 часов 22 июня на станции Богданув (из выступления Молотова), но довести это сообщение до своих находившихся на марше частей не смог из-за отсутствия связи.

42-я стрелковая дивизия была сформирована в 1939 году в период боев на Карельском перешейке и сразу приняла в них участие, действуя в составе 28-го стрелкового корпуса. После окончания советско-финляндской войны она была перебазирована на территорию Белоруссии.

В состав дивизии (командир — генерал-майор И.С. Лазаренко, начальник штаба — майор В.Л. Щербаков) входили 44, 455 и 459-й сп, 472-й лап и 17-й гап, 84-й орб, 18-й обс, 262-й осаб, 98-й оиптадн, 393-й озадн, 158-й аб, 3-й мсб, другие части и подразделения.

Перед войной два стрелковых полка и некоторые отдельные подразделения размещались в Брестской крепости, 459-й стрелковый полк — в Жабинке, легкий артполк находился на полигоне южнее Бреста.

49-я Краснознаменная стрелковая дивизия тоже принимала участие в советско-финляндской войне, за что была награждена орденом Красного Знамени. После окончания боевых действий она была перебазирована на территорию Белоруссии, где заняла 40-километровый участок обороны в районе населенных пунктов Черемха, Высокое, Волчин, Каменец.

В состав дивизии (командир — полковник К.Ф. Васильев, начальник штаба — майор С.И. Гуров) входили 15, 212 и 222-й сп, 31-й лап и 166-й гап, 91-й орб, 79-й обс, 1-й осаб, 121-й од ПТО, 291-й озадн, 85-й аб, другие части и подразделения. Ее штаб с одним стрелковым полком размещался в населенном пункте Высокое, другие части — в населенных пунктах Черемха, Стаця-Нужец, Ментна. На оборонительные работы было выделено по два стрелковых батальона от каждого полка.

50-я стрелковая дивизия была сформирована в декабре 1936 года в БВО. Принимала участие в советско-финляндской войне, после которой была размещена в районах Полоцка и Лепеля. В ее состав (командир — генерал-майор В.П. Евдокимов, начальник штаба — полковник А.Т. Плешаков) входили 2-й и 359-й Краснознаменные, 49-й сп, 202-й Краснознаменный лап и 257-й гап, 6-й орб, 81-й обс, 68-й осаб, 397-й озадн, 41-й аб, 10-й мсб, другие части и подразделения. Штаб дивизии размещался в Полоцке.

В середине июня ее части под видом учений начали выдвижение походным порядком в район пунктов Вилейка, Сморгонь, Крево. К началу войны главные силы дивизии еще находились на марше в районе деревни Дуниловичи.

55-я Московская Краснознаменная стрелковая дивизия имени КЕ. Ворошилова принимала активное участие в Гражданской войне, участвовала в освободительном походе в Западную Белоруссию.

В ее состав (командир — полковник Д.И. Иванюк, начальник штаба — подполковник Г.А. Тер-Гаспарян) входили 107, 111 и 228-й сп, 84-й лап и 141-й гап, 79-й орб, 21-й обс, 46-й осаб, 129-й оиптадн, 250-й озадн, 80-й аб, 67-й мсб, другие части и подразделения, дислоцировавшиеся в районе Слуцка. Саперный батальон на 22 июня 1941 года находился на строительных работах на государственной границе, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион — на лагерных сборах в районе Крупок (под Минском). Штаб дивизии размещался в Слуцке.

56-я Московская Краснознаменная стрелковая дивизия (командир — генерал-майор С.П. Сахнов, начальник штаба — полковник И.Н. Ковашук) — одно из старейших соединений Красной Армии, пронесшее свои овеянные славой боевые знамена через многие сражения Гражданской и советско-финляндской войн.

В ее состав входили 37, 184 и 213-й сп, 113-й лап и 274-й гап, 38-й орб, 22-й обс, 77-й осаб, 149-й озадн, 59-й од ПТО, 50-й аб, 107-й мсб, другие части и подразделения. В мае 1941 года дивизия была передислоцирована из Лиды в район Гродно и расположилась на правом фланге округа, прикрывая стык с правым соседом (ПрибОВО).

Части дивизии дислоцировались в непосредственной близости от границы: 213-й стрелковый полк в лагерях в районе Сопоцкина (здесь расположились и две батареи 113-го артполка, и проводивший инженерные работы батальон 23-го отдельного саперного полка); 37-й стрелковый полк — в районе деревни Красное (его один батальон — у местечка Домброво); 184-й стрелковый полк — в лагере у Гожи; разведывательный батальон — в Августовском лесу на берегу одноименного канала. 247-й гаубичный артиллерийский полк оборудовал огневые позиции в районе местечка Святск-Вельки.

Легкий артполк 20 июня 1941 года тоже выделил по одному орудийному расчету из каждой батареи для оборудования огневых позиций, а остальной состав находился в летних лагерях под Гродно. Штаб дивизии вечером 21 июня передислоцировался из Гродно на подготовленный командный пункт в район местечка Святск-Вельки.

213-й стрелковый полк (командир — майор М.И. Яковлев) был поднят по тревоге в 3 часа 15 минут 22 июня 1941 года и занял огневые позиции по обоим берегам Августовского канала рядом с дотами 9-го отдельного пулеметного батальона.

64-я стрелковая дивизия (командир — полковник С.И. Иовлев, начальник штаба — полковник В.Ф. Белышев) дислоцировалась в районе Вязьмы и Смоленска. В ее состав входили 30, 159 и 288-й сп, 163-й лап и 219-й гап, 73-й орб, 82-й обс, 106-й осаб, 170-й оиптадн, 318-й озадн, 65-й мсб, другие части и подразделения. На летний период части были выведены в лагеря под Дорогобужем.

18 июня 1941 года дивизия по приказу командира 44-го стрелкового корпуса начала перебазирование по железной дороге в район Заславля. Заместитель командира дивизии полковник Малышев с группой командиров остался в Смоленске, получив приказ на формирование из запасного состава нового соединения[29].

75-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор С.И. Недвигин, начальник штаба — полковник Я.А. Мартыненко), прошедшая школу боев в Финляндии, в мае 1941 года была передислоцирована на левый фланг ЗапОВО, где приступила к оборудованию оборонительного рубежа на участке свыше 50 км, в районах населенных пунктов Медна, Домачево, Малорита.

В ее состав входили 28-й Краснознаменный, 34-й и 115-й сп, 68-й лап и 235-й гап, 54-й орб, 75-й обс, 97-й осаб, 82-й од ПТО, 282-й озадн, 69-й аб, 110-й мсб, другие части и подразделения. Управление дивизии со 115-м стрелковым и одним артиллерийским полками расположилось в землянках в районе Малориты, 34-й стрелковый полк — в районе Медна, оз. Рогозное, 28-й стрелковый полк — в районе Домачева.

85-я Челябинская ордена Ленина стрелковая дивизия была сформирована в июле 1931 года — январе 1932 года и имела славные боевые и трудовые традиции. Постановлением ЦИК СССР от 27 марта 1934 года за особые заслуги в строительстве Челябинского тракторного завода дивизия награждена орденом Ленина, а 27 ноября 1936 года ей было вручено и Почетное Знамя ЦИК СССР.

В апреле 1941 года дивизия (командир — генерал-майор A.B. Бондовский, начальник штаба — полковник Удальцов) была передислоцирована из Уральского военного округа на территорию Белоруссии, где вошла в состав 3-й армии ЗапОВО.

В ее состав входили 59, 103 и 141-й сп, 167-й лап и 223-й гап, 74-й орб, 78-й обс, 130-й осаб, 346-й озадн, 137-й од ПТО, 48-й мсб, 3-й аб, другие части и подразделения.

Штаб и дивизионные склады разместились в Гродно, 103-й и 141-й стрелковые полки, истребительно-противотанковый дивизион, разведывательный, медико-санитарный и автомобильный батальоны — в полевом лагере «Солы» (находящемся на левом берегу р. Неман в 5–6 км от Гродно); 59-й стрелковый полк и зенитно-артиллерийский дивизион — недалеко от железнодорожного вокзала города; 223-й гаубичный артполк — на юго-восточной окраине города в лесопарке «Румлево».

Отдельный саперный батальон находился на строительстве укрепленного района в районе Белостока.

В середине июня 1941 года стрелковые полки выделили по одному батальону для строительства укреплений в районе Сопоцкина.

По приказу штаба 3-й армии была проведена разработка плана действий частей дивизии на случай возникновения боевых действий[30], с которым полковник Удальцов убыл в Минск на совещание (должно было состояться 20 июня 1941 года), с которого он так и не возвратился.

Около 2 часов ночи 22 июня 1941 года из штаба 3-й армии поступил приказ о приведении частей в боевую готовность и их выдвижении на рубеж реки Лососна.

86-я Краснознаменная имени Президиума Верховного Совета Татарской АССР стрелковая дивизия свое почетное наименование получила за бои с белофиннами, действуя как мотострелковая дивизия. В конце 1940 года соединение было передислоцировано на территорию Белоруссии, где переформировано в стрелковую дивизию.

В ее состав (командир — Герой Советского Союза полковник М.А. Зашибалов, начальник штаба — полковник В.И. Киринский) входили 169-й Краснознаменный, 284-й и 330-й сп, 248-й лап и 383-й гап, 95-й обс, 120-й осаб, 109-й орб, 28-й оиптадн, 31-й озадн, 14-й мсб, 20-й аб, 32-й дарм, 366-й ппс, 31-й пах.

Части дивизии размещались у западной границы: 169-й сп — в районе Чижева; 284-й сп и легкий артполк — в районе станции Шепетово; 330-й сп, гаубичный артполк, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, штаб и склады — в Цехановце. Артиллерийские полки к 22 июня находились на окружных сборах в местечке Червоный Бур (недалеко от Ломжи), а зенитчики — на сборах в районе Белостока, на удалении 150 км от боевых позиций дивизии.

В ночь на 20 июня 1941 года стрелковые полки были выдвинуты к государственной границе в районы Залесье, Костельное, Hyp.

Около 2 часов ночи полковнику Зашибалову поступило сообщение от пограничников о подготовке немцами форсирования Западного Буга. Комдив приказал поднять части по боевой тревоге и выдвинуть их на сборные пункты.

100-я ордена Ленина стрелковая дивизия свой боевой путь начала в ноябре 1923 года на территории Украины. В сентябре 1939 года она участвовала в освободительном походе в Западную Белоруссию, а с 20 декабря приняла участие в боевых действиях в войне с Финляндией.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленную при этом доблесть и мужество дивизия была награждена орденом Ленина.

В мае 1940 года она приняла участие в освободительном походе Красной Армии в Бессарабию, после окончания которого вернулась на постоянную дислокацию в район Минска — поселок Уручье (восточнее города).

В ее состав (командир — генерал-майор И.Н. Руссиянов, одновременно являвшийся и начальником гарнизона Минска, начальник штаба — полковник П.И. Груздев) входили 85, 331 и 355-й сп, 34-й лап и 46-й гап, 29-й обс, 69-й орб, 90-й осаб, 81-й оиптадн, 183-й озадн, 2-й аб, 23-й мсб, другие части и подразделения.

108-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор А.И. Мавричев, начальник штаба — полковник M.Л. Олехвер) дислоцировалась в районах Вязьмы и Смоленска. В ее состав входили 407, 444 и 539-й сп, 575-й лап и 585-й гап, 220-й орб, 485-й обс, 172-й осаб, 152-й оиптадн, 458-й озадн, 157-й мсб, другие части и подразделения. С 15 июня 1941 года части по приказу штаба округа по железной дороге начали перебазироваться в район Жданович.

113-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Х.Н. Алавердов), сформированная в сентябре 1939 года в Орловском военном округе и прошедшая школу советско-финляндской войны, дислоцировалась на западной границе Белоруссии в районе местечек Шульбоже, Вельки, Гостково, Семятичи, штаб — в Семятичах.

В ее состав входили 513, 679 и 772-й сп, 451-й лап и 416-й гап, 149-й орб, 228-й обс, 204-й осаб, 239-й оиптадн, 49-й озадн, 113-й аб, 201-й мсб, другие части и подразделения.

121-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор П.М. Зыков, начальник штаба — полковник H.H. Ложкин) была сформирована в сентябре 1939 года на территории Белоруссии и размещалась в районе Бобруйска, Жлобина, Рогачева. В ее состав входили 383, 574 и 705-й сп, 297-й лап и 503-й гап, 195-й орб, 247-й обс, 168-й осаб, 209-й од ПТО, 174-й озадн, 156-й аб, 170-й мсб, другие части.

Дивизия была полностью укомплектована, имела положенное по штату вооружение и боевую технику. По приказу штаба округа ее части в июне 1941 года начали передислокацию по железной дороге из Бобруйска в район Обуз-Лесная (юго-западнее Барановичей). Не успел отправиться по месту назначения 209-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, ослабив мощь своего соединения.

143-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Д.П. Сафонов, начальник штаба — полковник С. Перелехов) базировалась в районе Гомеля. В ее состав входили 148, 507 и 635-й сп, 287-й лап и 490-й гап, 135-й орб, 186-й од ПТО, 165-й обс, 203-й осаб, 166-й озадн, 206-й мсб, другие части и подразделения. С 11 июня 1941 года по приказу округа части дивизии железнодорожными эшелонами начали передислокацию в район Обуз-Лесная.

155-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор П.А. Александров), тоже имевшая некоторый опыт, полученный в ходе советско-финляндской войны, базировалась в районе Барановичей. В ее состав входили 436, 659 и 786-й сп, 306-й лап и 378-й гап, 129-й орб, 219-й обс, 203-й обс, 188-й озадн, 178-й оиптадн, 135-й аб, 148-й мсб, другие части и подразделения.

161-я стрелковая дивизия (командир — полковник А.И. Михайлов, начальник штаба — майор А.И. Мурашев) была сформирована летом 1940 года в районе Могилева. В ее состав входили 477, 542 и 603-й сп, 628-й лап и 632-й гап, 422-й обс, 154-й осаб, 245-й орб, 135-й оиптадн, 475-й озадн, 169-й мсб, другие части и подразделения, которые на летний период были выведены в полевые лагеря, расположенные на реке Друть.

В середине июня 1941 года дивизия получила приказ командующего ЗапОВО на переход в Колодищи (15 км восточнее Минска), и 17 июня ее части выступили походным порядком в указанный район.

На территории Западного Особого округа дислоцировалось и несколько запасных полков и военных училищ, осуществлявших подготовку кадров для армии.

Средняя укомплектованность стрелковых дивизий округа составляла 9327 человек[31], но соединения, находившиеся в приграничной полосе, были почти полностью укомплектованы личным составом и имели полагающееся по штату вооружение.

Эти дивизии располагались в районах своей постоянной дислокации, а к государственной границе в их полосы обороны было выдвинуто по одному стрелковому батальону от полка. Полное укомплектование остальных дивизий округа личным составом и техникой (автомашинами, тракторами и лошадьми) предполагалось осуществить после объявления мобилизации за счет поступлений из народного хозяйства.

Личный состав стрелковых частей имел на вооружении: винтовку Мосина и созданный на ее базе карабин, самозарядные и отдельные виды автоматических винтовок, станковые, крупнокалиберные и ручные пулеметы, а командный и начальствующий состав — пистолет системы Токарева «TT» или револьвер системы «Наган».

В ходе начавшегося перевооружения в войска начало поступать автоматическое оружие новых образцов — станковый пулемет Дегтярева, самозарядная винтовка Токарева (СВТ-40), пистолет-пулемет Шпагина (ППШ-41).

К началу войны в соединениях и частях округа имелось 773 445 винтовок и карабинов, 27 574 станковых и ручных пулеметов, 98 крупнокалиберных ДШК, 24 237 пистолетов-пулеметов, 35 102 автомашины, 5706 тракторов и тягачей, 68 648 лошадей[32].

Основные виды стрелкового вооружения, находившегося в войсках ЗапОВО на 22 июня 1941 года: 1–7,62-мм винтовка Мосина образца 1891/30 г.; 2–7,62-мм карабин обр. 1938 г.; 3 — автоматическая винтовка ABC-36; 4 — самозарядная винтовка CBT-38; 5 — самозарядная винтовка СВТ-40; 6 — пистолет-пулемет ППД-40; 7 — пистолет-пулемет ППШ-41; 8 — ручной пулемет ДП; 9 — станковый пулемет «Максим»; 10 — станковый пулемет ДС-39; 11 — крупнокалиберный пулемет ДШК; 12 — пистолет TT; 13 — револьвер «Наган»; 14 — ручные гранаты: а — осколочная оборонительная Ф-1; б — осколочная наступательная РГД-33; в — противотанковая фугасного действия РПГ-40.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ СТРЕЛКОВОГО ОРУЖИЯ КРАСНОЙ АРМИИ

В целом организационно-штатная структура стрелковой дивизии предусматривала наличие в ее составе основных частей и подразделений, а также все необходимые для боевых действий виды вооружения. По своей организации и боевым возможностям стрелковые дивизии РККА штата военного времени к началу Великой Отечественной войны превосходили пехотные дивизии вермахта, но уступали им по степени насыщения автоматическим оружием, которое только с 1940 года начало поступать в наши части[33] (некомплект по этому виду вооружения составлял свыше 40 %).

Значительно выросло в 1941 году и количество стрелковых соединений. К 22 июня в боевом составе РККА насчитывалось 62 управления стрелковыми корпусами, 177 стрелковых, 19 горнострелковых дивизий, 3 отдельные стрелковые бригады. Большая часть войск Красной Армии к началу Великой Отечественной войны находилась на западных границах страны.

Увеличилась и численность Красной Армии. Весной 1941 года на учебные сборы было призвано 755 267 человек приписного состава, что позволило довести 21 дивизию западных приграничных округов до полного штата военного времени (14 000 человек), 72 дивизии до 12 000 и 6 дивизий до 11 000 человек личного состава[34].

Количественно возросли и войска Западного Особого военного округа (к 1 июня 1941 года в 64, 108, 143 и 161-ю стрелковые дивизии должно было поступить по 6000 человек призывников[35]), что вселяло твердую уверенность у руководства страны и армии в его боеспособность.

Исходя из сказанного, можно сделать следующий вывод: стрелковые войска Западного Особого военного округа по своей численности, вооружению, уровню боевой подготовки при своевременном приведении в боевую готовность и занятии ими укрепленных районов, вовремя полученном приказе на вооруженный отпор вторгшемуся агрессору могли и должны были оказать ему упорное сопротивление.

Особое внимание уделялось развитию автобронетанковых войск, ставших перед войной главной ударной силой Красной Армии.

В годы предвоенных пятилеток, благодаря созданной в Советском Союзе мощной промышленности, началось серийное производство современных, отвечающих требованиям того времени боевых машин, выпуск которых непрерывно возрастал с каждым годом. Если в 1930–1931 годах было выпущено всего 740 танков, то в 1939 году их было произведено 2986 единиц. Уже к концу 1937 года танковый парк РККА состоял из 6780 танков Т-26 и 5000 танков БТ. В дальнейшем эта цифра непрерывно возрастала, на вооружение в войска поступали легкие танки БТ-5, БТ-7, средние Т-28, тяжелые Т-35, плавающие Т-37, Т-38.

Стремительное развитие противотанковой артиллерии и других средств борьбы с танками потребовало срочного улучшения их боевых характеристик, усиления вооружения и броневой защиты. В 1938 году советским правительством было издано специальное постановление «О системе танкового вооружения», одним из требований которого являлось создание новых образцов танков.

И эта нелегкая задача была выполнена в короткие сроки. В конце 1939 года на вооружение принимаются танки KB, созданные группой конструкторов под руководством Ж.Я. Котина и Н.Я. Духова, и Т-34 (конструкторов М.И. Кошкина и A.A. Морозова), которые характеризовались удачным сочетанием всех основных боевых показателей: мощная броневая защита, хорошая подвижность и проходимость, сильное вооружение, высокооборотный дизельный двигатель.

В 1940 году на вооружение принят и плавающий танк Т-40 (конструктор H.A. Астров), которых до 22 июня 1941 года было выпущено 709 единиц.

Танкостроение срочно переходило на выпуск новых боевых машин, и уже летом 1940 года новые танки стали поступать на вооружение частей РККА, в том числе и в Западный Особый военный округ. Темпы производства этих грозных машин непрерывно нарастали. В 1940 году было выпущено 2794 танка (141 КВ-1, 102 КВ-2, 115 Т-34, 1549 Т-26, 706 БТ-7, 41 Т-40, 12 Т-28, 128 ХТ-26). На 1 января 1941 года танковый парк РККА насчитывал 22 531 танк (тяжелых — 600, средних — 8357, Т-26 — 9214, ХТ-26 — 1027, Т-37, Т-38 и Т-40 — 3333 ед.)[36].

В Советском Союзе первыми в мире приступили и к созданию крупных механизированных соединений. Уже в 1932–1934 годах были сформированы четыре механизированных корпуса, один из которых дислоцировался на территории Белоруссии (в районе Борисова). Однако вследствие неправильных выводов, сделанных из анализа боевых действий в Испании и Монголии, Главный военный совет РККА постановлением от 21 ноября 1939 года принял решение о расформировании танковых корпусов и создании на их базе более маневренных моторизованных дивизий и танковых бригад. Основная причина принятия такого ошибочного решения заключалась в сложности управления огромной массой боевой техники.

Анализ применения немецкой армией больших масс танков на главных направлениях ударов во Франции и Польше показал ошибочность решения о расформировании крупных танковых соединений у нас в стране. И это было исправлено в июне 1940 года, когда Наркомат обороны СССР утвердил план формирования девяти механизированных корпусов (в ЗапОВО — 3-го и 6-го) и 17 танковых бригад, создаваемых на базе управлений двух кавалерийских и пяти стрелковых корпусов, шести стрелковых, четырех моторизованных и пяти кавалерийских дивизий.

А в феврале 1941 года началось формирование еще двадцати механизированных корпусов (в ЗапОВО — 11, 13, 14, 17 и 20-го).

Постановлением СНК СССР была утверждена и новая штатная структура механизированного корпуса. В его состав вошли: две танковые и одна моторизованная дивизии, мотоциклетный полк, моторизованный инженерный батальон, отдельный батальон связи, корпусная авиационная эскадрилья.

По штату военного времени механизированный корпус должен был насчитывать 36 080 человек, иметь на вооружении 1031 танк (120 тяжелых, 420 средних, 339 легкие и 152 химических), 116 средних и 152 легких бронемашины, 172 орудия (152-мм гаубиц — 36, 122-мм гаубиц — 40, 76-мм пушек — 28, 45-мм противотанковых — 36, 37-мм зенитных — 32), 186 минометов (50-мм — 138, 82-мм — 48), 17 704 винтовки, 1402 пулемета (станковых — 168, ручных — 1210, крупнокалиберных — 24), 5161 автомашину, 352 трактора, 1678 мотоциклов[37].

Только мотоциклетный полк насчитывал 1417 человек, должен был иметь около 30 танков и бронемашин, 434 мотоцикла, 45 орудий и 24 миномета.

Такая организация, вооружение и боевой состав позволяли механизированному корпусу самостоятельно вести боевые действия во всех видах боя и обеспечивали четкое взаимодействие с другими родами и видами войск. Но, к сожалению, все это в основном было пока только на бумаге. Большая часть механизированных корпусов к началу войны находилась еще в стадии формирования, но и находившиеся в строю соединения представляли собой огромную силу, с которой необходимо было считаться любому противнику.

Боевую основу механизированных формирований составляли танковые и моторизованные дивизии.

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ РККА[38]

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА МОТОРИЗОВАННОЙ ДИВИЗИИ РККА[39]

К 22 июня 1941 года в боевом составе Красной Армии насчитывалось 29 управлений механизированными корпусами, 61 танковая, 31 моторизованная и две мотострелковые дивизии, находившиеся в различной степени боевой готовности.

Значительное увеличение численности механизированных корпусов проходило без учета возможностей танкостроительной промышленности, хотя еще в декабре 1940 года было принято решение правительства об организации массового производства танков в районах Поволжья и на Урале. Но всех этих введенных в действие до войны мощностей не хватало, промышленность смогла дать в первой половине 1941 года только 1800 танков (в том числе 393 KB и 1100 Т-34).

Вот что вспоминал по этому поводу Маршал Советского Союза Г.К. Жуков: «…однако мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. Для полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16,6 тысячи танков только новых типов, а всего около 32 тысяч танков. Такого количества машин в течение одного года практически при любых условиях взять было неоткуда, недоставало и технических, командных кадров. Таким образом, к началу войны нам удалось оснастить меньше половины формируемых корпусов»[40].

Да, здесь был заложен просчет руководства Красной Армии, совершенно не учитывавшего возможностей танкостроительного производства. Несмотря на огромное непрерывно продолжавшееся производство танков, их катастрофически не хватало для новых механизированных соединений. Для полного укомплектования одновременно формирующегося огромного количества механизированных корпусов требовалось 10 лет (при выпуске 2700 танков в год), но этого времени стране уже не было отпущено.

В этой ситуации целесообразнее было бы формировать новые танковые и моторизованные дивизии только при поступлении на их вооружение автобронетанковой техники. Это дало бы возможность приобретения необходимых навыков танковым экипажам в эксплуатации новой техники, отработке сколоченности и слаженности подразделений и частей. Количество механизированных корпусов при этом снизилось бы, а боевые возможности имевшихся — возросли.

Но в механизированных соединениях находилось и достаточно большое количество так называемых «старых» боевых машин. До войны промышленностью было выпущено свыше 12 000 танков Т-26, 600 Т-28, 61 Т-35, 8300 БТ, около 1200 Т-38[41].

Имелись в частях, хоть и в небольших количествах, танки БТ-2, «Виккерс», «Рено» FT-17, Т-37, танкетки Т-27, бронемашины БА-3 и БА-6. Какая-то часть этой техники нуждалась в ремонте, но и находившиеся в боевом строю машины представляли собой достаточно грозную силу. А наличие танков и бронемашин в кавалерийских, некоторых стрелковых дивизиях, воздушно-десантных корпусах и мотострелковых полках НКВД значительно усиливало боевые возможности войск Красной Армии. Наличие в ее составе 23 815 танков и 5242 бронеавтомобилей вселяло твердую уверенность у руководства армии и страны в благополучном исходе любой военной кампании.

Руководство этим грозным родом войск осуществляло Главное автобронетанковое управление РККА, которое возглавлял генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко.

Подготовку квалифицированных кадров осуществляли 16 средних и 4 высших военных училища, Академия механизации и моторизации РККА им. И.В. Сталина, различные курсы усовершенствования командного и технического состава автобронетанковых войск, но этого было явно мало для стремительно растущего рода войск Красной Армии.

Достаточно большие силы автобронетанковых войск были сосредоточены на территории Белоруссии, где дислоцировались шесть механизированных корпусов (12 танковых и 6 моторизованных дивизий), три военных училища.

6-й механизированный корпус был сформирован в июле 1940 года на базе 3-го и 11-го кавалерийских корпусов, 6, 21 и 30-й танковых бригад, некоторых стрелковых и артиллерийских частей округа. В его состав входили:

— 4-я танковая дивизия (7-й и 8-й тп, 4-й мсп, 4-й гап, 253-я ппс, 296-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 7-я танковая дивизия (13-й и 14-й тп, 7-й мсп, 4-й гап, 260-я ппс, 388-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 29-я моторизованная дивизия (106-й и 128-й мсп, 47-й тп, 77-й ап, 125-й оиптадн, 304-й озадн, 104-й орб, 78-й пмб, 124-й обс, 100-й апд, 58-й мсб, 144-й аб, 89-й рвб, 24-я рр, 200-й пах, 139-й ппс, 258-й пкг);

— 4-й мотоциклетный полк (командир — полковник М.Ф. Собакин);

— 185-й отдельный батальон связи (командир — капитан И.К. Волков);

— 41-й отдельный моторизованный инженерный батальон (командир — капитан Ф.А. Смирнов);

— 106-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса личным составом составляла 32 527 человек (90 % от положенного штата). На его вооружении находилось достаточно большое количество боевой техники: 1131 танк (114 KB, 338 Т-34, 19 Т-28, 416 БТ-5 и БТ-7, 88 Т-26, 15 Т-26 двухбашенных, 23 Т-26 тягачей, 30 БТ-2, 69 Т-27, -37, -40), 247 бронемашин (в том числе 127 БА-10 и 102 БА-20), 335 орудий и минометов (минометов 50-мм — 114, 82-мм — 49; орудий 45-мм — 36, 76-мм — 24; зенитных орудий 37-мм — 32, 76-мм — 4; гаубиц 122-мм — 40, 152-мм — 36), 4779 автомашин, 294 трактора, 1042 мотоцикла[42]. Недостаток автотранспорта и тягачей предполагалось компенсировать за счет поступлений из народного хозяйства при объявлении мобилизации.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Хацкилевич М.Г.

Зам. по строевой части полковник Кононович Д.Г.

Зам. по политчасти бригадный комиссар Эйтингон С.А.

Начальник штаба полковник Коваль Е.С.

Начальник артиллерии генерал-майор Митрофанов A.C.

Штабы корпуса и 4-й танковой дивизии, отдельный батальон связи размещались в Белостоке, мотоциклетный полк — в местечке Супрасль, моторизованный инженерный батальон — Огородники.

4-я танковая дивизия (командир — генерал-майор А.Г. Потатурчев, начальник штаба — подполковник Большов) была сформирована на базе 6, 21 и 30-й танковых бригад, некоторых частей стрелковых дивизий округа, 632-го автотранспортного батальона. Ее части дислоцировались в районе Белостока, зенитный дивизион на 22 июня 1941 года находился на сборах в местечке Крупки.

7-я танковая дивизия (командир — генерал-майор С. В. Борзилов, начальник штаба — майор H.A. Воробьев) была сформирована в районе Волковыска на базе 11 — й кавалерийской и некоторых частей 21 — й танковой бригады, 33-й и 125-й стрелковых дивизий. К началу войны она была укомплектована красноармейцами — на 98 %, младшим начсоставом — на 60 %, командным составом — на 80 % и имела на вооружении 368 танков (51 KB, 150 Т-34, 125 БТ-5 и БТ-7, 42 Т-26).

Ее части дислоцировались: штаб — Хорощ, 13-й танковый полк — Порозово и Хорошевичи, 14-й танковый полк — Массевиче, 7-й мотострелковый полк — Мештовиче, 7-й гаубичный артполк — Конюхи. Некоторые части на 22 июня 1941 года находились в отрыве от основных сил: 7-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион — на сборах в Крупках, пулеметные подразделения мотострелкового полка — на сборах в районе Кнышина, 2-й батальон 13-го танкового полка — на стрельбище Зеленое.

Обеспеченность дивизии боевым имуществом и ГСМ составляла: бензина — 3 заправки, дизельного топлива — 1 заправка, снарядов 76-мм — 1 боекомплект, 45-мм — 1,5 боекомплекта, патронов — 1,25 боекомплекта. Отсутствовали бронебойные снаряды 76-мм калибра, что наложило негативный отпечаток на ход боевых действий.

29-я моторизованная дивизия (командир — генерал-майор И.П. Бикжанов, начальник штаба — полковник К.Г. Гудименко) была сформирована в Слониме на базе 29-й Сибирской стрелковой дивизии и некоторых других частей округа. В ее составе имелось 275 танков (183 БТ, 17 ОТ, 22 Т-26, небольшое количество Т-37, Т-38, Т-40).

Части дивизии дислоцировались: управление и 106-й мотострелковый полк — Слоним; 128-й мотострелковый полк — Жировичи; танковый и гаубичный полки, ремонтно-восстановительный батальон — в Обуз-Лесной; разведбатальон — Грибово; легкий инженерный батальон и зенитно-артиллерийский дивизион — Альбертин.

20 июня 1941 года генерал Хацкилевич провел совещание с командным составом корпуса, на котором потребовал повысить боевую готовность: окончательно снарядить снаряды и магазины, вложить их в танки; усилить охрану парков и складов; еще раз уточнить планы и районы сбора по боевой тревоге; установить радиосвязь со штабом корпуса. Было приказано, чтобы эти мероприятия проводились без шумихи и лишних разговоров.

22 июня в 2 часа ночи по корпусу была объявлена боевая тревога со вскрытием «красного пакета» и последующим выходом частей в запланированные районы сбора[43].

11-й механизированный корпус начал формирование в марте 1941 года на базе 15-й и 25-й танковых бригад, 9-й моторизованной бригады, некоторых стрелковых, кавалерийских и артиллерийских частей округа. В него входили:

— 29-я танковая дивизия (57-й и 59-й тп, 29-й мсп, 29-й гап, 124-й обс, 319-я ппс, 313-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 33-я танковая дивизия (65-й и 66-й тп, 33-й мсп, 33-й гап, 61-я ппс, 125-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 204-я моторизованная дивизия (700-й и 706-й мсп, 126-й тп, 657-й ап, 193-й оиптадн, 158-й озадн, 682-й орб, 382-й либ, 583-й обе, 202-й апд, 358-й мсб, 675-й аб, 111-й рвб, 51-я рр, 463-й пах, 921-й пкг);

— 16-й мотоциклетный полк (командир — майор Рогода);

— 456-й отдельный батальон связи (командир — капитан A.C. Рябов);

— 64-й моторизованный инженерный батальон (командир — капитан С.И. Иванов);

— 111-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса личным составом к началу войны составила 30 734 человек (рядового состава — 100 %, из них 60–65 % майского призыва 1941 года; младшего начсостава в разных соединениях — 30–60 %; командных кадров — 36 %). На вооружении частей находилось: 414 танков (20 KB, 24 Т-34, 231 Т-26, 21 Т-26 двухбашенный, 6 Т-26 тягач, 19 ОТ-26, 47 БТ-7, 44 БТ-5, 2 БТ-2), бронемашин — 141 (45 БА-20 и 96 БА-10), 283 орудия и миномета (50-мм минометов — 124, 82-мм — 38; 76-мм орудий — 21, 45-мм — 36; 37-мм зенитных орудий — 8, 76-мм — 4; 122-мм гаубиц — 36, 152-мм — 16), 540 колесных автомашин, 110 мотоциклов[44].

Штаб мехкорпуса размещался в Волковыске, мотоциклетный полк — в Модзейки.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Мостовенко Д.К.

Зам. по строевой части генерал-майор Макаров П.Г.

Зам. по политчасти полковник полковой комиссар Андреев А.П.

Начальник штаба полковник Мухин С.А.

Начальник артиллерии генерал-майор Озеров[45]

29-я танковая дивизия (командир — полковник Н.П. Студнев, начальник штаба — полковник Е.Я. Карабич) формировалась в районе Гродно на базе 25-й танковой бригады и некоторых других частей округа. На ее вооружении находилось 239 танков и 58 бронеавтомобилей (38 БА-10 и 20 БА-20).

К началу войны части дивизии располагались в Гродно и на левом берегу Немана в пригороде Фолюш, зенитный дивизион находился на сборах в Березе-Картузской, химический батальон — на сборах в Осиповичах. Во втором часу ночи 22 июня 1941 года в дивизии была объявлена боевая тревога, но из-за отсутствия связи 59-й танковый полк приступил к предусмотренным мероприятиям уже после начала бомбежки его расположения. Некоторую сумятицу наложило и то обстоятельство, что к месту сосредоточения не вышел командир полка майор B.C. Егоров.

57-й танковый полк, поднятый по тревоге около 3 часов ночи 22 июня 1941 года, начал выход колоннами в район своего сосредоточения.

33-я танковая дивизия (командир — полковник М.Ф. Панов, начальник штаба — подполковник A.C. Левьев) формировалась на базе 15-й танковой бригады. Ее части располагались в районе Сокулки и Скиделя, имея на вооружении 118 танков и 72 бронеавтомобиля (47 БА-10 и 25 БА-20).

204-я моторизованная дивизия (командир — полковник A.M. Пиров, начальник штаба — подполковник М.С. Посякин) формировалась с февраля 1941 года в районе Волковыска на базе 9-й моторизованной бригады. В ней насчитывалось 57 танков Т-26, 11 бронемашин БА-10 и небольшое количество орудий. Автотранспортом она была укомплектована только на 36 %.

Штаб дивизии и некоторые ее части дислоцировались в Волковыске, 612-й мотострелковый полк — Россь, 613-й мотострелковый полк — Мстибово, танковый полк, автобатальон и регулировочная рота — район Изабелина, зенитно-артиллерийский дивизион — Михайловка, истребительно-противотанковый дивизион — Жорнувка.

В связи с поздним началом формирования в мехкорпусе ощущалась большая нехватка командных кадров (особенно командиров взводов и рот), танков, артиллерийских орудий (так, в 657-м артиллерийском полку был укомплектован только один дивизион, два других совершенно не имели материальной части), приборов управления огнем, тягачей, мала обеспеченность автомашинами (10–15 %), стрелковым вооружением.

В соединениях отсутствовали и ремонтные средства. Это приводило к тому, что требующая ремонта техника восстанавливалась не в частях, а на ремонтных базах округа. Мотоциклетный полк, отдельный батальон связи, инженерные батальоны не имели положенного им инженерного и специального оборудования. А в отдельном батальоне связи корпуса из 19 положенных по штату радиостанций имелась только одна 5АК, что в значительной степени повлияло на руководство частями в ходе начавшихся вскоре боевых действий.

13-й механизированный корпус тоже с весны 1941 года находился в стадии формирования. В его состав входили:

— 25-я танковая дивизия (50-й и 113-й тп, 25-й мсп, 25-й гап, 662-я ппс, 567-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 31-я танковая дивизия (62-й и 148-й тп, 31-й мсп, 31-й гап, 315-я ппс, 310-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 208-я моторизованная дивизия (752-й и 760-й мсп, 128-й тп, 662-й ап, 33-й оиптадн, 193-й озадн, 277-й орб, 376-й либ, 594-й обс, 206-й апд, 367-й мсб, 117-й рвб, 683-й аб, 45-я рр, 471-й пах, 929-я пкг);

— 18-й мотоциклетный полк (командир — капитан Громов);

— 521-й отдельный батальон связи;

— 77-й моторизованный инженерный батальон;

— 113-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса личным составом составляла 29 314 человек, на вооружении которых имелось 295 танков (196 Т-26, 48 двухбашенных Т-26, 15 БТ, 19 ОТ-26, 16 Т-37 и Т-38, один тягач Т-26) и небольшое количество KB и Т-34 (видимо, временно переданных из других соединений для обучения личного состава), 34 бронемашины (5 БА-20, 29 БА-10), 292 орудия и миномета (50-мм минометов — 121, 82-мм — 27; 76-мм орудий — 20, 45-мм — 36, 37-мм зенитных орудий — 12, 76-мм — 4; 122-мм гаубиц — 36, 152-мм — 36)[46].

Штаб корпуса и отдельный батальон связи размещались в Бельск-Подляски, мотоциклетный полк — Подбелье, моторизованный инженерный батальон — Студиводы.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Ахлюстин П.Н.

Зам. по строевой части генерал-майор Иванов В.И.

Зам. по политчасти полковой комиссар Кириллов Н.В.

Начальник штаба полковник Грызунов И.И.

25-я танковая дивизия (командир — полковник Н.М. Никифоров, начальник штаба — подполковник А.П. Сильнов) формировалась на базе 44-й танковой бригады и имела хорошо подготовленный личный состав. В ней насчитывалось 228 танков (основную массу которых составляли Т-26) и три бронеавтомобиля.

Части дивизии дислоцировались в следующих районах: управление — Лапы; танковые полки и ремонтно-восстановительный батальон — Шепетово; гаубичный полк и автотранспортный батальон — Пятково; разведбатальон — Браньск; понтонно-мостовой батальон — Сураж.

31-я танковая дивизия (командир — полковник С.А. Калихович, начальник штаба — подполковник В.В. Лебедев) формировалась на базе 1-й танковой бригады и других частей округа. В ней имелось только небольшое количество танков Т-26 и 18 бронеавтомобилей. Артиллерийский полк получил перед войной боевую технику, но имел небольшое количество тягачей, что сильно ограничивало его боевые возможности.

Не хватало и стрелкового оружия. Так, в мотострелковом полку дивизии имелось только по 4–5 винтовок на взвод[47].

Части дивизии дислоцировались в следующих районах: управление — Боцьки; 62-й танковый и мотострелковый полки — Андриянки; 148-й танковый, 31-й гаубичный полки и разведбатальон — Дубно.

208-я моторизованная дивизия (командир — полковник В.И. Ничипорович) дислоцировалась в районе местечек Хайнувка, Беловеж, Орля. В ее частях насчитывалось 27 танков (БТ, Т-26, Т-37 и Т-38) и 12 бронеавтомобилей БА-10.

Корпус был поднят по тревоге в ночь на 22 июня 1941 года и начал выход в районы сосредоточения. К 2 часам его управление под командованием генерал-майора В.И. Иванова (командир корпуса находился в это время в Белостоке на командно-штабном учении) перешло на полевой командный пункт, находившийся в лесу юго-западнее Бельска[48].

Но имевшаяся в отдельном батальоне связи корпуса только одна подвижная радиостанция 5АК не позволяла наладить непрерывное и надежное управление частями.

14-й механизированный корпус начал формирование в феврале 1941 года. В его состав вошли:

— 22-я танковая дивизия (43-й и 44-й тп, 22-й мсп, 22-й гап, 663-я ппс, 568-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 30-я танковая дивизия (60-й и 61-й тп, 30-й мсп, 30-й гап, 68-я ппс, 298-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 205-я моторизованная дивизия (226-й и 721-й мсп, 127-й тп, 672-й ап, 30-й оиптадн, 164-й озадн, 293-й орб, 394-й либ, 598-й обс, 203-й апд, 369-й мсб, 688-й аб, 112-й рвб, 46-я рр, 482-й пах, 498-я ппс, 915-я пкг);

— 20-й мотоциклетный полк (командир — майор И.С. Плевако);

— 519-й отдельный батальон связи;

— 67-й моторизованный инженерный батальон;

— 114-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса личным составом к началу боевых действий составила 29 667 человек. На вооружении частей имелось 534 танка (464 Т-26, 16 Т-26 двухбашенных, 6 БТ, 24 XT, 10 Т-37, -38, -40, 14 тягачей Т-26), 44 бронемашины (23 БА-20, 21 БА-10), 325 орудий и минометов (50-мм минометов — 127, 82-мм — 38; 76-мм орудий — 20, 45-мм — 36; 37-мм зенитных орудий — 24, 76-мм — 4; 122-мм гаубиц — 40, 152-мм — 36)[49].

Штаб корпуса размещался в Кобрине (по соседству со штабом 4-й армии), мотоциклетный полк — Дрогичин, моторизованный инженерный батальон — Антополь.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Оборин С.И.

Зам. по политчасти полковой комиссар Носовский И.В.

Начальник штаба полковник Тутаринов И.В.

Нач. оперативного отдела подполковник Кожевников A.A.

22-я танковая дивизия (командир — генерал-майор В.П. Пуганов, начальник штаба — подполковник A.C. Кислицын), сформированная на базе 29-й танковой бригады, дислоцировалась в южном военном городке Бреста. В ней имелось 256 танков и 14 бронеавтомобилей, 77 орудий и минометов, 8800 человек личного состава.

Очень неудачно было выбрано ее место дислокации — в 2–3 км от границы. Да и место сбора по тревоге (Жабинка) было выбрано непродуманно, так как частям дивизии при следовании в этот район предстояло переправиться через р. Мухавец, пересечь Варшавское шоссе и две железнодорожные линии: Брест-Барановичи и Брест-Ковель.

В придачу к этому в начале июня 1941 года из штаба 4-й армии пришла секретная инструкция и распоряжение об изъятии боекомплекта из танков и хранении его на складе НЗ[50]. Боеприпасы предписывалось сложить в обитые железом ящики и, написав на них номер машины, сдать на артиллерийский склад. И это у дивизии, находившейся непосредственно на границе?

Днем 21 июня генерал Оборин с группой командиров провел внеплановый строевой смотр частей дивизии, а вечером в клубе для личного состава был показан фильм. 22 июня некоторые танковые подразделения должны были участвовать в показательных учениях на Брестском полигоне.

30-я танковая дивизия (командир — полковник С.И. Богданов, начальник штаба — полковник H.H. Болотов) была сформирована на базе 32-й танковой бригады. Ее части, насчитывавшие 9100 человек, 243 танка, 10 бронемашин, 66 орудий и минометов, дислоцировались в районе Пружан[51].

Артиллерийский полк имел полагающиеся по штату орудия (24 122-мм гаубицы и четыре 76-мм орудия), но не был обеспечен средствами тяги. Запас боеприпасов был согласно норме, но склады располагались на большом удалении от мест постоянной дислокации частей.

Некоторые командиры и красноармейцы имели опыт боевых действий, полученный в Финляндии, но личный состав, недавно прибывший из запаса, только начал проходить одиночную подготовку бойца. Непосредственно перед войной с частями было проведено дивизионное учение с выводом небольшого количества боевой техники, а со штабами полков — командно-штабные учения с использованием средств связи.

61-й танковый полк в ночь на 22 июня 1941 года проводил ночные стрельбы на танкодроме в районе Мурава (10 км северо-западнее Пружан).

205-я моторизованная дивизия (командир — полковник Ф.Ф. Кудюров, начальник штаба — подполковник С.Н. Попов) формировалась в районе Березы-Картузской и имела низкий уровень боевой готовности. И хотя в ней насчитывалось 9600 человек, сказывалась не только слабая укомплектованность боевой техникой (имела только 35 танков Т-26), но и то обстоятельство, что до войны в ней не было проведено ни одного батальонного и полкового учения[52], не говоря уже о дивизионном масштабе.

Да и в других соединениях корпуса дело обстояло не лучше. В связи с поздним началом формирования части и подразделения не были сколочены, штабы дивизий имели слабую подготовку и натренированность в управлении своими частями. Положение ухудшало и то обстоятельство, что в дивизиях свыше 50 % личного состава составляли воины первого года службы.

Имевшиеся на вооружении танки имели значительный износ и малый моторесурс. Артиллерийские части были в основном укомплектованы боевой техникой, но отсутствовали средства их буксировки, а находившийся в соединениях автотранспорт был способен поднять не более четверти их личного состава.

17-й механизированный корпус начал формироваться в марте 1941 года на базе 16-й танковой бригады и кавалерийских частей округа. В его боевой состав были включены:

— 27-я танковая дивизия (54-й и 140-й тп, 27-й мсп, 27-й гап, 736-я ппс, 598-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 36-я танковая дивизия (71-й и 72-й тп, 36-й мсп, 36-й гап, 343-я ппс, 315-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 209-я моторизованная дивизия (754-й и 770-й мсп, 129-й тп, 675-й ап, 278-й орб, 398-й либ, 597-й обс, 34-й оиптадн, 195-й озадн, 207-й апд, 385-й мсб, 698-й аб, 119-й рвб, 44-я рр, 474-й пах, 310-я ппс, 381-я пкг);

— 22-й мотоциклетный полк (командир — капитан Н.И. Бондаренко);

— 532-й отдельный батальон связи;

— 80-й моторизованный инженерный батальон;

— 117-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса составляла 30 877 человек. На вооружении его частей находилось 63 танка (24 БТ, 1 Т-26, 11 Т-37 и Т-38, др. типов — 27), 35 бронемашин (4 БА-20, 31 БА-10), 337 орудий и минометов (50-мм минометов — 138, 82-мм — 37; 76-мм орудий — 51, 45-мм — 41; 37-мм зенитных орудий — 12, 76-мм — 4; 122-мм гаубиц — 42, 152-мм — 12), 480 колесных автомашин[53].

Недостаточной была обеспеченность корпуса и стрелковым вооружением, не хватало даже обмундирования, в связи с чем многие командиры и красноармейцы ходили в кавалерийской форме одежды.

Штаб и корпусные части дислоцировались в районе Барановичей.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Петров М.П (Герой Советского Союза)

Зам. по строевой части полковник Кожохин Н.В.

Зам. по политчасти полковой комиссар Гришин И.И.

Начальник штаба полковник Бахметьев Д.Д.

27-я танковая дивизия (командир — полковник АО. Ахманов, начальник штаба — подполковник П.К. Жидков) дислоцировалась в районе Новогрудка, 36-я (командир — полковник С.З. Мирошников, начальник штаба — полковник М.И.

Симиновский) — Несвижа, 209-я моторизованная дивизия (командир — полковник А.И. Муравьев) — Ивье. На 22 июня командир дивизии находился в отпуске, и только 28 июня он добрался до своего соединения и принял командование[54].

20-й механизированный корпус начал формироваться в марте 1941 года на базе 4-й Донской Краснознаменной, орденов Ленина и Красной Звезды кавалерийской дивизии имени К.Е. Ворошилова, Борисовского танкового училища и некоторых других частей округа. В его состав вошли:

— 26-я танковая дивизия (51-й и 52-й тп, 26-й мсп, 26-й гап, 59-я ппс, 32-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 38-я танковая дивизия (75-й и 76-й тп, 38-й мсп, 38-й гап, 71-я ппс, 376-я пкг, другие части по номеру дивизии);

— 210-я моторизованная дивизия (644-й и 649-й мсп, 130-й тп, 658-й ап, 35-й оиптадн, 199-й озадн, 285-й орб, 385-й либ, 580-й обс, 208-й апд, 365-й мсб, 680-й аб, 123-й рвб, 42-я рр, 480-й пах, 62-я ппс, 381-я пкг);

— 24-й мотоциклетный полк (командир — майор Хасдаев);

— 534-й отдельный батальон связи (командир — капитан В.Н. Смирнов);

— 83-й моторизованный инженерный батальон (командир — майор Н.И. Коптев);

— 120-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса личным составом составляла 28 856 человек. Его части имели на вооружении 100 танков (13 БТ, 80 Т-26, 3 KB и 4 Т-34), 11 бронемашин (5 БА-20, 6 БА-10), 302 орудия и миномета (50-мм минометов — 109, 82-мм — 49; 76-мм орудий — 48, 45-мм — 36; 37-мм зенитных орудий — 12, 76-мм — 4; 122-мм гаубиц — 44)[55].

Управление корпуса располагалось в Борисове (военный городок Лядище).

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Никитин А Г.

Зам. по строевой части генерал-майор Веденеев Н.Д.

Зам. по политчасти полковой комиссар Сигунов А.Е.

Начальник штаба полковник Дубовой И.В.

Начальник артиллерии генерал-майор Губерниев И.П.

26-я танковая дивизия (командир — генерал-майор В.Т. Обухов, начальник штаба — подполковник И.К. Кимбар) дислоцировалась под Минском в районе поселка Красное Урочище, ее моторизованный и гаубичный полки размещались в Станьково.

38-я танковая дивизия (командир — полковник С.И. Капустин, начальник штаба — подполковник Г.П. Созинов) дислоцировалась в районе Борисова, а 210-я моторизованная дивизия (командир — комбриг Ф.А. Пархоменко) — в районе Осиповичей, Лапичей.

Таким образом, только на вооружении шести механизированных корпусов округа насчитывалось 2537 танков. Подсчет по типам танков[56] дает цифру 2563 (137 KB, 366 Т-34, 19 Т-28, 337 БТ-7, 181 БТ-5, 1380 Т-26, 93 ОТ-26, 50 Т-40), но и она не учитывает все имевшиеся в частях танки Т-37, Т-38, БТ-2 и др. типы.

Имелись также танки в кавалерийских (6-й и 36-й) и в некоторых стрелковых (2, 6, 8, 24, 64, 100-й и др.) дивизиях, Борисовском и Минском бронетанковых училищах, 4-м воздушно-десантном корпусе, моторизованных полках НКВД, на ремонтных базах округа. Так, на центральном окружном складе находилось 63 танка Т-28.

В «Сводной ведомости количественного и качественного состава танков и САУ, находящихся в военных округах, на ремонтных базах и складах Наркомата обороны по состоянию на 1 июня 1941 г.» указано, что в Западном Особом военном округе имелось 2900 танков и самоходных артиллерийских установок[57].

Поступление новой боевой техники в округ продолжалось и в июне 1941 года. Даже вечером 22 июня со станции Идрица в направлении Минска ушли три железнодорожных эшелона с танками Т-34[58].

А всего в июне в ЗапОВО было направлено 158 танков (20 KB и 138 Т-34), часть из которых до начала войны успела поступить в войска. Новые машины поступали с заводов партиями и распределялись по частям мехкорпусов согласно планам поставок и нарядам.

Автобронетанковая техника, находившаяся в войсках ЗапОВО к 22 июня 1941 года: 1 — тяжелый танк КВ-1; 2 — тяжелый танк КВ-2; 3 — средний танк Т-28; 4 — средний танк Т-34; 5 — легкий танк БТ-7; 6 — легкий танк Т-26; 7 — двухбашенный Т-26; 8 — легкий танк БТ-5; 9 — малый плавающий танк Т-40; 10 — малый плавающий танк Т-37; 11 — малый плавающий танк Т-38; 12 — легкий танк БТ-2.

ОСНОВНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ СОВЕТСКИХ ТАНКОВ

* На воде.

** Числитель — на колесах, знаменатель — на гусеницах.

В соответствии с планом обороны госграницы механизированные корпуса (6, 11, 13 и 14-й), входившие в состав армий прикрытия, с началом боевых действий должны были сосредоточиться в запланированных районах и быть в готовности к нанесению ударов по противнику, прорвавшему оборону наших стрелковых соединений.

17-й и 20-й мехкорпуса находились в резерве командующего округом. Им конкретной задачи не ставилось, корпуса предполагалось использовать в зависимости от складывающейся обстановки в ходе боевых действий, но из-за недостаточного количества имевшейся в них боевой техники они не могли представлять собой полноценных механизированных соединений.

Да, поскольку формирование механизированных корпусов еще продолжалось, их обеспечение боевой техникой и вооружением оставляло желать лучшего. В частях не хватало еще очень многого — танков, бронемашин, транспортных средств, остро ощущался недостаток командных и технических кадров. В мотоциклетных подразделениях, отдельных батальонах связи, инженерных батальонах недоставало специального оборудования и технических средств. Во всех частях и соединениях остро ощущалась нехватка радиостанций и радийных танков.

Стратегический просчет был допущен в создании наиболее целесообразной бронетанковой группировки войск округа. Прекрасно зная, в каких районах сосредоточены танковые группы немцев (на флангах округа), Генеральный штаб РККА и командование ЗапОВО продолжали держать наиболее сильный 6-й мехкорпус в Белостокском выступе, а слабые 11-й и 13-й — на флангах округа. Вот и пришлось после начала боевых действий срочно перебрасывать 6-й механизированный корпус под Гродно, но время было уже безвозвратно упущено.

Значительно был ослаблен и 14-й мехкорпус, который потерял в первый день войны большую часть 22-й танковой дивизии, оставившей достаточно много материальной части и запасов в горящих ангарах и помещениях складов в месте своей дислокации (в южном военном городке Бреста). Да к тому же некоторые части и подразделения танковых и моторизованных дивизий находились на различных работах и учениях и не успели вернуться в свои соединения к началу боевых действий, значительно ослабив их боевую мощь.

Значительное упущение было и в тактике применения автобронетанковых войск. Как вспоминал генерал Сандалов, «тогда не допускалось мысли, что танковые войска могут вести оборонительные бои на определенном рубеже.

Правомерными считались лишь танковые атаки. Такие атаки против наступавших танковых частей противника превращались во встречные танковые бои, которые оказывались более выгодными противнику»[59].

Вот и атаковали противника в любых условиях обстановки наши танкисты, безвозвратно теряя людей и боевую технику.

Боевая подготовка в механизированных корпусах началась только в апреле — мае 1941 года, поэтому соединения и части оказались к началу войны несколоченными, а их штабы не были подготовлены должным образом к управлению войсками в боевой обстановке. У командного состава, и прежде всего у переведенных для продолжения службы из других родов войск, наблюдался низкий уровень оперативной и специальной подготовки. Личный состав до начала боевых действий получил слабые навыки в вождении и управлении боевыми машинами, особенно новых типов.

Но, несмотря на все эти недостатки, в составе автобронетанковых войск Западного Особого военного округа находилось достаточно большое количество боевой техники, не уступавшее по этому показателю двум танковым группам вермахта (2-й и 3-й), наносившим удар по флангам округа.

Для усиления противотанковых возможностей войск западных приграничных округов в соответствии с директивой Генерального штаба Красной Армии от 16 мая 1941 года 50 танковых полков до получения ими танков вооружались 45-мм и 76-мм орудиями и пулеметами ДТ, превратившись, по сути, в противотанковые части. В ЗапОВО противотанковую артиллерию до 1 июля 1941 года должны были получить: пять танковых полков 20-го, четыре танковых полка 17-го, танковый полк и разведывательный батальон 13-го мехкорпусов[60], но к началу войны это мероприятие удалось выполнить только частично.

Кроме того, в механизированных корпусах округа имелось и достаточно большое количество бронеавтомобилей (в том числе 184 БА-20 и 310 БА-10) и танкеток, не уступавших по своим тактико-техническим данным некоторым типам боевой техники противника. Бронемашины были также в стрелковых и кавалерийских дивизиях, воздушно-десантном корпусе, в других воинских частях округа.

А всего в ЗапОВО имелось 826 бронеавтомобилей (541 БА-10, 214 БА-20, 10 БА-6, 29 БА-3м, 10 БА-27 м, 21 ФАИ, 1 Д-8)[61].

Бронеавтомобили, находившиеся в войсках ЗапОВО: 1 — БА-10; 2 — БА-20; 3 — БА-3; 4 — БА-6.

ОСНОВНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ БРОНЕАВТОМОБИЛЕЙ

В броневые силы Западного Особого военного округа входили также 4-й и 8-й дивизионы бронепоездов (дислоцировались на железнодорожных узлах Барановичи, Столбцы, Молодечно), предназначенные для огневой поддержки своих войск в полосе железных дорог.

Таким образом, бронетанковые войска ЗапОВО по своему количественному составу и качественным характеристикам, при условии своевременного приведения в боевую готовность и грамотном их использовании во взаимодействии с другими родами войск, могли дать решительный отпор любому противнику.

Мощной силой обладала и советская артиллерия. В предвоенные годы было очень многое сделано для ее развития, в результате к началу Великой Отечественной войны войска. Красной Армии были оснащены современными, отвечающими времени орудиями и минометами. Уже в 1930-х годах в войска поступают 37-мм и 45-мм противотанковые, 76-мм полковые и дивизионные, 122-мм и 152-мм орудия. На вооружение принимаются 25-мм, 37-мм и 76-мм зенитные орудия, прекрасно зарекомендовавшие себя в боях в Финляндии 50-мм, 82-мм и 120-мм минометы.

Получила дальнейшее развитие и артиллерия резерва Главного командования, которая к началу войны с фашистской Германией составляла 8 % всей артиллерии РККА. А перед войной была разработана и пусковая установка залпового огня реактивными снарядами БМ-13, позднее получившая ласковое имя «катюша».

О хороших данных артиллерийских систем Красной Армии вспоминал и бывший офицер вермахта Миддельдорф: «Во время Второй мировой войны русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую современную материальную часть. Как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того времени»[62].

Непрерывно нарастало и производство артиллерийских систем, выпускаемых отечественной промышленностью и поступавших на вооружение в войска. Только за период с 1 января 1939 года по 1 июня 1941 года Красная Армия получила 29 637 орудий полевой артиллерии и 52 407 минометов. К началу боевых действий в армии имелось 112 800 орудий и минометов (в том числе свыше 14 500 противотанковых пушек), что обеспечивало штатную потребность военного времени по орудиям на 111 %, а по минометам даже на 115 %[63].

До полного штата в основном были укомплектованы артиллерийским вооружением и войска западных приграничных округов.

По своему организационному назначению артиллерия делилась на войсковую (корпусную, дивизионную, полковую и батальонную) и артиллерию резерва Главного командования. По боевому предназначению она подразделялась на пушечную, гаубичную, противотанковую и зенитную.

Основной организационной единицей в артиллерии являлись артиллерийские полки, которые по своему вооружению подразделялись на легкие (76-мм пушки), гаубичные (122-мм гаубицы), тяжелые гаубичные (152-мм гаубицы и гаубицы-пушки), пушечные (122-мм пушки и 152-мм гаубицы-пушки), гаубичные большой мощности (203-мм гаубицы), пушечные особой мощности (152-мм и 210-мм пушки). В боевой состав артиллерии также входили отдельные истребительно-противотанковые (45-мм орудия) и зенитные (37–76-мм орудия) дивизионы.

Корпусная артиллерия предназначалась для разрушения бетонированных укрытий, уничтожения сильно укрепленных районов, тыловых армейских баз и узлов коммуникаций, подавления тяжелой артиллерии противника. Стрелковый корпус имел в своем составе, как правило, два корпусных артиллерийских полка (штатной численностью 900–1250 человек) и отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. Корпусные артиллерийские полки организационно состояли из трех дивизионов и насчитывали 36 орудий (24 122-мм и 12 152-мм). Тяжелые корпусные артиллерийские полки имели 36, некоторые 24 152-мм гаубицы-пушки.

Залп всех орудий и минометов стрелкового корпуса РККА превосходил залп армейского корпуса Германии на 1058 кг.

Главной задачей дивизионной артиллерии являлась огневая поддержка своих войск в ходе боевых действий и подавление вражеских батарей.

В стрелковую дивизию входили гаубичный полк в составе трех дивизионов (два по 12 орудий 122-мм калибра и один из 12 орудий 152-мм калибра) и легкий артполк (16 орудий 76-мм калибра и 8 гаубиц 122-мм калибра), а также противотанковый (18 орудий 45-мм калибра) и зенитно-артиллерийский (8 орудий 37-мм и 4 орудия 76-мм калибров) дивизионы.

Полковая и батальонная артиллерия предназначалась для непосредственной поддержки стрелковых подразделений на поле боя: полковая включала противотанковую (шесть 45-мм орудий), пушечную (шесть 76-мм орудий) и минометную (четыре 120-мм миномета) батареи; батальонная — противотанковый взвод (два 45-мм орудия) и минометную роту (шесть 82-мм минометов).

В предвоенные годы отдельные артиллерийские дивизионы, а в некоторых стрелковых дивизиях и гаубичные полки переводились на механизированную тягу, но тягачей и автомашин катастрофически не хватало (потребность в них обеспечивалась только на 25,5 % от требуемого количества). Артиллерийские полки дивизий и вся артиллерия стрелковых полков оставались на конной тяге, что значительно снижало их маневренные возможности.

Армии своей штатной артиллерии не имели, но в их состав могли быть включены артиллерийские полки и отдельные дивизионы резерва Главного командования. К началу войны в составе артиллерии РГК находилось 60 гаубичных и 14 пушечных полков, 15 отдельных дивизионов особой мощности и 11 отдельных минометных батальонов (всего 4718 орудий и минометов), большая часть из которых была сосредоточена в западных приграничных военных округах.

Пушечные и гаубичные артиллерийские полки РГК имели в своем составе по четыре дивизиона (в каждом три батареи по четыре орудия): пушечный насчитывал 1535 человек личного состава, 48 122-мм пушек и 152-мм гаубиц-пушек; гаубичный — 1361 человек, 48 орудий 152-мм калибра или 24 гаубицы 203-мм калибра.

Пушечный артиллерийский полк большой мощности состоял из разведывательного и четырех огневых дивизионов (по три батареи), всего 24 пушки 152-мм калибра. В состав отдельного дивизиона особой мощности входили три батареи, имевшие по две 152-мм гаубицы или 210-мм пушки. Отдельный минометный батальон состоял из четырех рот, в которых имелось по 12 120-мм минометов.

В соответствии с приказом НКО СССР от 26 апреля 1941 года в войсках западных приграничных военных округов началось формирование 10 противотанковых артиллерийских бригад РГК, срок окончательной готовности которых устанавливался к 1 июля 1941 года. В ЗапОВО формировались 6-я (679-й и 713-й артполки, 399-й минно-саперный батальон, 173-й автобатальон, другие части), 7-я (681-й и 724-й артполки, 402-й минно-саперный батальон, 171-й автобатальон, другие части) и 8-я (654-й и 731-й артполки, 390-й минно-саперный батальон, 169-й автобатальон, другие части) бригады, которые являлись подвижным оперативным резервом командования фронта или армий, предназначенным для ликвидации возможного прорыва крупных мотомеханизированных сил противника на отдельных участках фронта.

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА ПРОТИВОТАНКОВОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ БРИГАДЫ РГК К 22.06.1941 г.[64]

К сожалению, многие из этих цифр так и остались к началу войны только на бумаге.

Проверка, проведенная Генеральным штабом РККА в начале июня 1941 года, показала, что укомплектованность противотанковых артиллерийских бригад личным составом, артиллерийскими системами, средствами тяги и специальным имуществом проводится очень медленно. В худшую сторону выделялся Западный Особый военный округ, где 6-я противотанковая артиллерийская бригада насчитывала только 21 % от положенного ей по штату автотранспорта и совсем не имела тракторов, а в 8-й бригаде из-за отсутствия средств тяги из двенадцати артиллерийских дивизионов могли действовать только три.

Такое же незавидное положение было и в 7-й противотанковой бригаде, в которой 681-й артполк из 80 положенных по штату орудий имел только 20. В частях не хватало тракторов, даже стрелкового вооружения (на 1835 красноармейцев имелось только 350 винтовок и 80 карабинов).

Поступившая вскоре из Москвы директива[65] потребовала от командования округа принятия незамедлительных мер по устранению выявленных недостатков:

ДИРЕКТИВА НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА РККА ВОЕННОМУ СОВЕТУ ЗапОВО

Проверка выполнения директивы НКО СССР от 26 апреля 1941 года показала, что руководство формированием противотанковых артиллерийских бригад со стороны штаба округа совершенно недостаточно. Укомплектование бригад людским составом, автотранспортом и имуществом проходит недопустимо медленно, благодаря чему сроки, поставленные директивой народного комиссара обороны СССР, не выполнены.

Народный комиссар обороны приказал:

1. Принять немедленные меры к укомплектованию бригад начальствующим, младшим начальствующим и рядовым составом и особенно отсутствующим в бригадах техническим, медицинским и политическим составом.

2. Немедленно в частях бригад развернуть подготовку недостающего водительского состава, так как из других округов шоферы и трактористы занаряжены не будут.

3. В первую очередь полностью доукомплектовать школы младшего командного состава.

4. Обеспечить бригады тракторами, автотранспортом, ремонтными автомастерскими и запасными частями, положенными по штату…

(Начальник Генерального штаба Красной Армии) (генерал армии Г. Жуков.)

Конечно, устранить все имевшиеся недостатки за оставшиеся до начала войны дни так и не сумели, противотанковым артиллерийским бригадам пришлось принять бой недоукомплектованными личным составом и боевой техникой. Но артиллерия Западного Особого военного округа, насчитывавшая 6437 полевых и 1138 зенитных орудий, 6610 минометов[66], имела достаточно большие возможности активно противостоять натиску противника. В ее составе к началу боевых действий находилось:

— 15 корпусных артиллерийских полков;

— 64 дивизионных артиллерийских полка;

— три пушечных артиллерийских полка РГК (293-й, 311-й Краснознаменный, 611-й);

— семь гаубичных артиллерийских полков РГК (120, 124, 301, 318, 338, 360, 375-й);

— три противотанковые артиллерийские бригады (6, 7, 8-я);

— один отдельный артиллерийский дивизион большой мощности;

— один отдельный минометный батальон.

Только в четырех гаубичных артиллерийских полках большой мощности (5, 120, 318 и 612-м) на вооружении имелась 101 203-мм гаубица.

Имелось артиллерийское вооружение и в полках, батальонах, воздушно-десантных бригадах, зенитных частях, укрепленных районах, на базах и складах округа. На полигоне вблизи Барановичей находилось 480 орудий, предназначенных для формирования 10 артиллерийских полков РГК[67].

Артиллерийские системы, находившиеся на вооружении войск ЗапОВО: 1 — 45-мм противотанковая пушка; 2 — 76-мм полковая пушка; 3 — 76-мм дивизионная пушка; 4 — 107-мм пушка (М-60); 5 — 122-мм гаубица (М-30); 6 — 122-мм пушка (А-19); 7 — 152-мм гаубица-пушка (МЛ-20); 8 — 152-мм пушка (Бр-2); 9 — 203-мм гаубица (Б-4); 10 — 50-мм ротный миномет; 11 — 82-мм батальонный миномет; 12 — 120-мм полковой миномет.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ АРТИЛЛЕРИЙСКИХ СИСТЕМ РККА

Несмотря на то что на вооружении округа находились современные артиллерийские системы с хорошими прицельными приспособлениями, возможности артиллерии снижали слабая теоретическая и огневая подготовка боевых расчетов, недостатки в размещении частей, несвоевременное получение приказа на открытие огня по вторгшемуся противнику. Как вспоминал генерал Н.М. Хлебников, «…в материальной части артиллерии мы были впереди фашистской Германии. Что касается артиллерийско-стрелковой подготовки, то она в немецкой армии была достаточно высокой»[68].

Серьезным недостатком в боевой подготовке артиллерии являлось то, что пушечная и гаубичная артиллерия была слабо подготовлена к борьбе с танками, что и показали начавшиеся вскоре боевые действия.

Боеспособность артиллерии округа снижалась и из-за недостатка средств механической тяги. Количество специальных артиллерийских тягачей на гусеничном ходу составляло всего лишь 20,5 % наличного тракторного парка. Остальная часть тягачей представляла собой слабосильные сельскохозяйственные тракторы, 50 % из которых требовали среднего и капитального ремонта[69].

Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, ЗапОВО к началу войны имел почти полную штатную численность полевой артиллерии, зенитной был укомплектован на 60–70 %. Организационная структура артиллерийских частей, наличие достаточно большого количества орудий и минометов обеспечивает массированное применение артиллерии во взаимодействии с другими родами войск в различных видах боя.

Одним из старейших родов войск Красной Армии являлась кавалерия, способная вести боевые действия на обширных пространствах и в труднопроходимой местности. В Полевом Уставе РККА 1936 года отмечалось: «Стратегически конница, обладая большой подвижностью, мощной техникой и ударной силой, способна к самостоятельному ведению всех видов боя. Во взаимодействии с другими родами войск конница используется в оперативной и тактической связи с общевойсковыми соединениями, мотомеханизированными войсками и авиацией. Особенно целесообразны действия конницы на флангах, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и в преследовании отходящего врага».

И советская кавалерия в предвоенные годы росла и совершенствовалась вместе с другими родами войск. В 1934–1940 годах в кавалерийских дивизиях более чем на 40 % возросло количество артиллерии, на 30 % — ручных пулеметов, на 21 % — станковых, на вооружение поступили зенитные орудия и танки. Но к началу Второй мировой войны конница из-за быстрого роста механизированных войск и авиации потеряла свою роль главной ударной силы армии. Результатом явилось расформирование большого числа кавалерийских соединений, которые обращались на укомплектование создаваемых механизированных частей.

К 22 июня 1941 года в боевом составе Красной Армии оставалось четыре управления кавалерийскими корпусами, девять кавалерийских и четыре горно-кавалерийские дивизии общей численностью 80 168 человек. По своей организационной структуре двухдивизионный кавалерийский корпус отдельных специальных частей не имел, кроме комендантского эскадрона, дивизиона связи и авиационного звена, и должен был насчитывать 19 430 человек, 128 легких танков БТ, 44 бронемашины, 64 полевых, 32 противотанковых и 40 зенитных орудий, 128 минометов и 16 020 лошадей[70].

В состав каждой кавалерийской дивизии входили четыре кавалерийских и один танковый полки, конно-артиллерийский дивизион (три батареи 76-мм орудий и одна батарея 122-мм гаубиц), зенитно-артиллерийский дивизион (две батареи 76-мм зенитных орудий и две батареи счетверенных зенитных пулеметов), эскадрон связи, саперный и дегазационный эскадроны. Всего в дивизии насчитывалось: личного состава — 9240 человек, легких танков БТ — 64, бронемашин — 18, 32 полевых, 16 противотанковых и 20 зенитных орудий, 64 миномета, 7940 лошадей[71].

Танковый полк имел четыре танковых и броневой эскадроны, в кавалерийских полках — пулеметные эскадроны (16 станковых пулеметов на тачанках), полковая батарея и взводы счетверенных пулеметов.

В боевой состав войск Западного Особого военного округа к началу войны входил 6-й кавалерийский казачий корпус имени товарища Сталина, управление которого (440 человек) дислоцировалось в Бельск-Подляске.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир генерал-майор Никитин И.С.

Зам. по политчасти бригадный комиссар Щукин Е.А.

Начальник штаба полковник Панков[72]

Начальник оперативного отдела подполковник Новодаров Н.Д.

В состав корпуса входили управление, 1-й отдельный дивизион связи, военная прокуратура и трибунал, 3-й отдел и две прославленные в годы Гражданской войны кавалерийские дивизии.

6-я Кубано-Терская Чонгарская трижды Краснознаменная ордена Ленина кавалерийская дивизия им. С.М. Буденного (командир — генерал-майор М.П. Константинов[73]) дислоцировалась в районе Ломжи, находясь в первом эшелоне войск 10-й армии.

В ее состав входили: 3-й Белореченский Кубанский (командир — подполковник В.В. Рудницкий), 48-й Белоглинский Кубанский (командир — подполковник Н.И. Алексеев), 94-й Северо-Донецкий Кубанский (командир — подполковник Н.Г. Петросьянц) и 152-й Ростовско-Терский кавалерийские полки, 35-й Кубанский танковый полк (командир — полковник В.И. Тяпугин), 15-й Терский казачий конно-артиллерийский дивизион, 6-й разведывательный эскадрон, 17-й Терский саперный эскадрон, 64-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 38-й Терский отдельный эскадрон связи, другие части.

Учитывая сложную обстановку, еще 19 июня 1941 года два эскадрона 48-го кавалерийского полка, усиленные двумя взводами танков, были выдвинуты непосредственно к государственной границе в полосу своей обороны.

36-я Краснознаменная орденов Ленина и Красной Звезды кавалерийская дивизия им. И. В. Сталина (командир — генерал-майор Е.С. Зыбин, начальник штаба — полковник Л.M. Доватор) дислоцировалась в районе Волковыска. В ее состав входили: 24-й кавалерийский полк им. Московского Совета профсоюзов, 42-й кавалерийский полк им. Краснопресненского районного Совета рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов (командир — подполковник В.А. Иогансен), 102-й кавалерийский полк им. С.М. Буденного (командир — подполковник И.К. Похибенко), 144-й кавалерийский полк, 8-й танковый полк, 3-й отдельный конно-артиллерийский дивизион, 1-й отдельный эскадрон связи, 33-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, другие части и подразделения.

К сожалению, полными данными о составе корпуса и дивизий к началу войны я не располагаю, так как они были полностью разгромлены в боях на территории Белоруссии летом 1941 года. Известно, что перед войной кавалерийские соединения содержались по штатам военного времени и имели полагающееся им вооружение, в том числе и танки. Так, в 8-м танковом полку имелось 54 танка БТ и 3 бронеавтомобиля[74].

В 3 часа ночи 22 июня 1941 года генерал Никитин отдал приказ поднять корпус по боевой тревоге…[75]

Таким образом, кавалерийские дивизии, имевшие достаточно сильный состав и вооружение, при грамотном использовании во взаимодействии с другими родами войск могли успешно выполнять возложенные на них задачи.

Важная роль в предполагаемых боевых действиях отводилась воздушно-десантным войскам. Уже в 1930-х годах началось формирование авиационных бригад особого назначения (в ЗапОВО была сформирована 214-я), личному составу которых была присвоена форма одежды летно-подъемного состава ВВС РККА. В течение короткого времени воздушно-десантные войска становятся одной из грозных и мобильных сил Красной Армии.

В ПУ-40 подчеркивалось, что «воздушно-десантные войска являются средством высшего командования. Они используются для решения таких задач в тылу противника, которые в данный период не могут быть выполнены другими родами войск, но решение которых может иметь серьезное влияние на исход всей операции (боя). Воздушно-десантные войска должны применяться внезапно для противника и в больших масштабах, самостоятельно и во взаимодействии с наземными, воздушными и морскими силами, выполняющими данную операцию».

На ВДВ возлагались следующие задачи:

— расстройство управления войсками и работы тыла противника путем нападения на его штабы, разрушение средств связи и путей сообщения;

— нарушение подвоза к фронту резервов, боеприпасов и имущества;

— захват и разрушение аэродромов и авиационных баз;

— овладение прибрежными районами для обеспечения высадки своего морского десанта;

— усиление своих войск, действующих в окружении, и подвижных соединений, выполняющих задачи в оперативной глубине обороны противника;

— борьба с воздушным десантом противника в своем тылу.

И это десантникам, отличавшимся смелостью, высокой подвижностью, достаточно сильным вооружением, способным быстро появляться во вражеском тылу, было вполне по силам.

Основным тактическим соединением являлась воздушно-десантная бригада, в состав которой входили 4 парашютно-десантных батальона, отдельный артиллерийский дивизион, зенитно-пулеметная, разведывательно-самокатная, саперная роты и рота связи, школа младшего командного состава, подразделения обеспечения (всего свыше 3000 десантников). По штату на их вооружении должно было находиться: малых плавающих танков — 20, бронемашин — 10, 45-мм орудий ПТО — 12, 76-мм орудий — 6, пулеметов — 130 (16 станковых, 108 ручных, 6 12,7-мм зенитных), 82-мм минометов — 24, ранцевых огнеметов — 288, самокатов — 113[76].

В марте-апреле 1941 года в Красной Армии началось формирование пяти воздушно-десантных корпусов. В состав корпуса включались управление, три воздушно-десантные бригады, танковый батальон (32 плавающих танка), артиллерийский дивизион, рота связи (взвод подвижных средств и звено самолетов), тыловые подразделения.

В ЗапОВО на базе 214-й бригады, добровольцев и прибывших из внутренних округов частей был сформирован 4-й воздушно-десантный корпус.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ КОРПУСА

Командир корпуса генерал-майор Жадов (Жидов) A.C.

Зам. по политчасти бригадный комиссар Оленин В.М.

Начальник штаба полковник Казанкин А.Ф.

Начальник оперативного отдела майор Тимченко B.C.

Начальник связи майор Захарчук С.

Начальник разведки капитан Колобов В.

Начальник парашютной службы капитан Коцарь М.

В его состав вошли:

— 7-я воздушно-десантная бригада (командир — полковник М.Ф. Тихонов);

— 8-я воздушно-десантная бригада (командир — подполковник A.A. Онуфриев);

— 214-я воздушно-десантная бригада (командир — полковник А.Ф. Левашов);

— 1-й отдельный танковый батальон;

— отдельная рота связи;

— 3-й отдел.

Общая численность корпуса должна была составить 10 419 человек. Его удалось в основном укомплектовать личным составом, но боевая техника и вооружение должны были поступить только в середине августа 1941 года. Да и специальная подготовка личного состава 7-й и 8-й воздушно-десантных бригад (прыжки с парашютом, действия в тылу врага) в связи с поздним началом формирования оставляла желать лучшего.

Части корпуса базировались в районе населенных пунктов Пуховичи, Марьина Горка. Для обеспечения боевой подготовки личного состава в распоряжение командира 4-го вдк был выделен тяжелобомбардировочный полк самолетов ТБ-3, который базировался на аэродроме у деревни Синча (7 км от железнодорожной станции Пуховичи).

В июне 1941 года начато создание Управления воздушно-десантных войск.

Несмотря на имевшиеся недостатки, некоторые ранее сформированные воздушно-десантные бригады (в т. ч. и 214-я) могли выполнить возложенные на них задачи, что и подтвердили первые дни начавшейся войны.

Достаточно быстрыми темпами в предвоенные годы шло развитие Военно-воздушных сил, на которые возлагались следующие задачи:

— борьба за господство в воздухе;

— прикрытие войск и тыловых объектов от ударов авиации противника во взаимодействии со средствами ПВО;

— срыв мобилизации и сосредоточения войск противника и его флота:

— поддержка сухопутных войск во всех видах боевых действий;

— воздействие авиации резерва Главного командования по важнейшим глубинным военным объектам противника;

— ведение воздушной разведки.

В зависимости от выполняемых задач, летно-технических характеристик самолетов и вооружения вся авиация Красной Армии подразделялась на истребительную, бомбардировочную, штурмовую и специального назначения (разведывательную, связи, транспортную и др.).

Истребительная авиация предназначалась для завоевания господства в воздухе и прикрытия своих наземных войск, важных военных и государственных объектов страны от ведения разведки и ударов авиации противника. Бомбардировочная — для поддержки сухопутных частей на поле боя и нанесения ударов по противнику в его войсковом и оперативном тылу, штурмовая — для уничтожения живой силы и техники противника на поле боя в тесном взаимодействии с наземными войсками.

Дальнебомбардировочная авиация (дальнебомбардировочные корпуса и дивизии тяжелых бомбардировщиков) находилась в распоряжении Главного командования и предназначалась главным образом для нанесения бомбовых ударов по важным военно-экономическим объектам противника, расположенным в его глубоком тылу.

В военных округах была создана фронтовая (отдельные бомбардировочные, истребительные и смешанные дивизии, отдельные разведывательные полки и эскадрильи), армейская (смешанные авиационные дивизии) и войсковая (отдельные корректировочные эскадрильи механизированных и кавалерийских корпусов, эскадрильи и звенья связи стрелковых корпусов и дивизий) авиация.

Постановлением Совета народных комиссаров СССР от 25 июля 1940 года Военно-воздушные силы Красной Армии переводились на дивизионную систему, где основной организационной единицей становился авиационный полк. В бомбардировочном, истребительном и штурмовом авиационных полках насчитывалось по четыре эскадрильи и звено управления (всего 63 самолета), в разведывательном — четыре эскадрильи по 12 самолетов СБ, Як-2, Як-4 и эскадрилья связи. Дальнебомбардировочный авиационный полк имел в своем составе 40 самолетов. В корпусную авиационную эскадрилью входили 9 самолетов-корректировщиков и 6 самолетов связи.

К началу Великой Отечественной войны ВВС РККА насчитывали в своем составе 79 авиационных дивизий и пять отдельных авиационных бригад. Было завершено и формирование пяти авиационных корпусов авиации дальнего действия.

Разведывательная авиация к июню 1941 года была представлена находившимися в строю и в стадии формирования 10 разведывательными полками и 63 отдельными авиационными эскадрильями, имевшими около 400 самолетов СБ, Р-10, Р-5, P-Z[77].

Штатная численность личного состава ВВС составляла 630 361 человек, по списку — 439 834.

Непрерывно возрастал и авиационный парк страны, который на 1 января 1941 года насчитывал 19 725 боевых самолетов (бомбардировщиков — 8992, истребителей — 9412, штурмовиков — 60, разведчиков — 504, корректировщиков — 757, самолетов связи — 2909, транспортных и санитарных — 371, учебно-тренировочных — 3258)[78].

С 1940 года советская авиапромышленность перешла на выпуск новых, совершеннейших по тем временам типов самолетов. До начала войны на вооружение в войска поступило 2030 истребителей (МиГ-1, МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3) и 1019 бомбардировщиков (Пе-2, Ил-2, Як-2, Як-4, Ер-2, ТБ-7). А всего за период с января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 3719 боевых самолетов новых типов[79], что соответствовало всему авиационному парку Германии, сосредоточенному для удара по СССР.

Руководство авиацией осуществляло Главное управление ВВС РККА (начальник — генерал-лейтенант П.Ф. Жигарев, начальник штаба — генерал-майор П.С. Володин). Достаточно хорошо в стране была налажена и подготовка кадров для советской авиации, которую осуществляли 100 учебных заведений (свыше 60 летных).

На совещании в Кремле, прошедшем 24 мая 1941 года, генерал-лейтенант Жигарев доложил руководству страны, что в составе ВВС имеется свыше 30 000 летчиков, из которых на новых машинах летают: на МиГ-3 — 3686, Як-1 — 1156, ЛаГГ — 390, Ил-2 — 260[80].

К началу войны Военно-воздушные силы страны продолжали оснащаться современной военной техникой, имели достаточно большое количество подготовленных летных и технических кадров, воспитанных в духе советского патриотизма и беззаветной преданности своей Родине.

Авиация Красной Армии насчитывала в своем составе 218 полностью боеготовых авиационных полков (97 истребительных, 75 ближнебомбардировочных, 35 дальнебомбардировочных, 11 штурмовых), способных выполнить любую поставленную перед ними задачу.

Достаточно большими силами и возможностями обладала и авиация Военно-морского флота страны.

Основные силы авиации Красной Армии, в том числе и получившие новую материальную часть соединения, были сосредоточены в западных приграничных военных округах. В ЗапОВО на глубину до 200 км от государственной границы базировалась истребительная, штурмовая, ближнебомбардировочная и разведывательная авиация общевойсковых армий и округа, на глубину от 200 до 600 км — дальнебомбардировочная авиация, находившаяся в резерве Главного командования.

В состав ВВС Западного Особого военного округа (командующий — генерал-майор И.И. Копец, начальник штаба — полковник С.А. Худяков) входили:

— три смешанные авиационные дивизии (9, 10 и 11-я);

— две бомбардировочные дивизии (12-я и 13-я);

— одна истребительная дивизия (43-я);

— два отдельных разведывательных полка (313-й и 314-й);

— два резервных авиаполка (161-й и 162-й);

— девять корпусных авиационных эскадрилий (одна ПВФ);

— 4-я отдельная санитарная эскадрилья.

В стадии формирования в районе Минска и Пуховичей находились 59-я (командир — полковник Е.Г. Туренко), в районе Барановичей — 60-я (командир — полковник Е.З. Татанашвили) и в районе Смоленска и Шаталова — 61-я (командир — полковник Ухов) авиационные дивизии, всего 11 авиационных полков, которые до начала войны успели получить некоторое количество материальной части.

Мощную боевую единицу представляла собой 9-я смешанная авиационная дивизия (командир — Герой Советского Союза генерал-майор A.C. Черных), оснащенная новейшими самолетами МиГ-3, МиГ-1, Ар-2 и Пе-2. В ее состав входили 41, 124, 126, 129-й истребительные и 13-й скоростной бомбардировочный полки, дислоцировавшиеся на аэродромах Белосток, Себурчин, Высоке-Мазовецке, Долубово, Тарново, Борисовщина.

Штаб дивизии находился в Белостоке, на аэродроме которого стояли самолеты И-16 и И-153 двух истребительных полков, а «МиГи» базировались на полевых аэродромах, размещенных вблизи государственной границы.

В частях дивизии насчитывалось 448 самолетов (233 МиГ-3, 29 МиГ-1, 127 И-16 и И-153, 22 Ар-2, 29 СБ-2 и 8 Пе-2)[81], а вот летных экипажей имелось только 256. Некоторая часть самолетов И-16 и И-153 была разобрана, упакована в фанерные ящики и подготовлена к отправке железнодорожными эшелонами в другие воинские части.

К 22 июня 1941 года считалось, что 61 летчик освоил МиГ-3, 57 переучивались, 140 вылетели самостоятельно, но, к сожалению, полностью пройти подготовку на этом самолете они до начала боевых действий так и не успели. На МиГ-3 проводились только аэродромные полеты и отстрел пулеметов в воздухе, что было явно недостаточно для боевой подготовки летчиков. Да и достаточно большое количество произошедших в дивизии при переучивании катастроф и аварий значительно тормозили боевую подготовку.

10-я смешанная авиационная дивизия (командир — полковник Н.Г. Белов, начальник штаба — полковник С.И. Федульев) базировалась на аэродромах Пружаны, Именины, Пинск, Жабчицы, Стригово, Малые Зводы. Штаб дивизии размещался в Кобрине.

В ее состав входили 33-й и 123-й истребительные, 39-й скоростной бомбардировочный и 74-й штурмовой авиационные полки, насчитывавшие 266 самолетов (20 Як-1, 2 МиГ-1, 47 И-16, 137 И-153 и И-15 бис, 43 СБ-2, 9 Пе-2 и 8 Ил-2) и 263 летных экипажа.

С мая — июня 1941 года личный состав приступил к переучиванию на новую материальную часть — самолеты МиГ-1, Як-1, Пе-2 и Ил-2. Инструктора для обучения летного состава полетам на самолетах Як-1 должны были прибыть в 33-й истребительный авиационный полк только 22 июня 1941 года[82].

11-я смешанная авиационная дивизия (командир — полковник П.И. Ганичев) базировалась на аэродромах Лида, Новый Двор, Щучин, Скидель, Лесище, Черлена, Каролин. Штаб дивизии — в Лиде.

В ее состав входили 122-й и 127-й истребительные, 16-й скоростной бомбардировочный авиационные полки, насчитывавшие 214 самолетов (60 И-16, 92 И-153 и И-15, 37 Пе-2, 25 СБ) и 157 летчиков. В стадии формирования на аэродроме Щучин находился 190-й штурмовой авиационный полк.

12-я бомбардировочная авиационная дивизия (командир — полковник В.И. Аладинский) базировалась на аэродромах Витебск, Лепель, Бецкое, Травники, Крулевщина. Штаб — в Витебске.

В ее состав входили 6, 29 и 43-й ближнебомбардировочные, 215-й штурмовой авиационные полки, насчитывавшие 105 самолетов (71 Су-2, 19 СБ, 15 И-15 бис) и 210 летчиков.

Штурмовой авиаполк проводил подготовку к переучиванию летного и технического состава на самолет Ил-2.

13-я бомбардировочная авиационная дивизия (командир — генерал-майор Ф.П. Полынин, заместитель по политчасти — полковой комиссар А.И. Вихорев, начальник штаба — майор К.И. Тельнов) дислоцировалась на аэродромах Бобруйск, Мозырь, Зябровка, Бобровичи, Телуша, Гноево. В ее состав входили 24-й Краснознаменный, 97, 121, 125 и 130-й ближнебомбардировочные авиационные полки, насчитывавшие 225 самолетов (174 СБ-2 и 51 Су-2) и 258 летных экипажей.

43-я истребительная авиационная дивизия (командир — генерал-майор Г.Н. Захаров) базировалась на аэродромах Пронцевка, Зубово, Едлино и Лубнище. Штаб — в Балбасове. В ее состав входили 160, 161, 162 и 163-й истребительные авиационные полки, насчитывавшие 243 самолета (177 И-16, 60 И-153, 6 И-15) и 315 летчиков.

Дивизия полностью готова к ведению боевых действий на самолетах И-16 и И-153 и должна была войти в состав формируемой 13-й армии.

Подготовку и переподготовку летного состава округа осуществляли 161-й (аэродром Лепель) и 162-й (аэродром Зябровка) резервные авиаполки. В боевой состав авиации округа входили и два отдельных разведывательных авиаполка: 313-й (25 СБ), базировавшийся на аэродроме Слепянка, и 314-й (5 СБ-2, 28 Як-2 и Як-4), базировавшийся на аэродроме Барановичи. Но их подготовка была недостаточной для проведения ответственной работы, к тому же они имели на вооружении самолеты СБ, не оснащенные фотооборудованием.

Эти части были полностью укомплектованы летным составом, в основном молодыми кадрами, не имевшими навыков полетов в сложных погодных условиях. Так, в 313-м разведывательном полку (командир — майор Г.И. Петров) из имевшихся 67 экипажей в простых условиях днем могли летать только 38, а в 314-м из имевшихся 35 летных экипажей ни один не был подготовлен к полетам в сложных условиях. С апреля 1941 года летный состав этого полка приступил к переучиванию на самолеты Як-4, но к началу войны на них успели вылететь только 6 экипажей[83].

Базирование авиационных частей ЗапОВО к 22 июня 1941 г.

Таким образом в 12 истребительных, 11 бомбардировочных, двух штурмовых, двух разведывательных, двух резервных авиаполках и 9 корпусных эскадрильях к началу войны насчитывался 1861 самолет (377 СБ-2, 122 Су-2, 22 Ар-2, 54 Пе-2, 24 Як-4, 4 Як-2, 8 Ил-2, 424 И-16, 262 И-153, 233 МиГ-3, 31 МиГ-1, 20 Як-1, 64 И-15бис, 73 И-15, 19 Р-10, 6 Р-5, 108 P-Z, 1 ТБ-3 и 9 С-2)[84].

Некоторая часть самолетного парка была неисправной и требовала ремонта, но и находившихся в строю самолетов было вполне достаточно, чтобы отразить нападение врага. А новая техника непрерывно продолжала поступать в округ и в последние мирные дни июня 1941 года. Так, на аэродроме Орша уже стояли 99 МиГ-3, в Бобруйске — около 30 Пе-2, в Смоленске — несколько десятков Як-4 и Пе-2, перегоняемых в авиационные части округа[85].

В полосе действий войск Западного Особого военного округа намечалось использование 3-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса и 212-го отдельного дальнебомбардировочного авиационного полка резерва Главного командования.

3-й авиакорпус (командир — полковник Н.С. Скрипко, заместитель по политчасти — бригадный комиссар А. К. Одновол, начальник штаба — полковник Ф.М. Козинцев), в состав которого входили две дальнебомбардировочные авиационные дивизии, находился в центральном подчинении и предназначался для выполнения ответственных заданий Главного командования. Его штаб находился в Смоленске. Всего в корпусе насчитывалось 234 дальних бомбардировщика (140 ДБ-Зф, 93 ТБ-3 и 1 ДБ-3) и 190 летных экипажей.

В состав 42-й авиационной дивизии (командир — полковник М.Х. Борисенко, заместитель по политчасти — полковой комиссар Г.Д. Колобков, начальник штаба — полковник Н.Г. Хмелевский) входили 3-й тяжелобомбардировочный, 96-й (командир — подполковник А.Г. Мельников) и 207-й (командир — подполковник Г.В. Титов) дальнебомбардировочные полки, базировавшиеся на аэродромах Шайковка, Боровское, Сеща.

В 52-ю авиационную дивизию (командир — полковник Г.Н. Тупиков, заместитель по политчасти — полковой комиссар Симонов, начальник штаба — полковник Н.В. Перминов) входили 1-й тяжелобомбардировочный (командир — полковник И.В. Филиппов) и 98-й дальнебомбардировочный (командир — подполковник А.И. Шелест) полки, базировавшиеся на аэродромах Шаталово и Великих Лук.

212-й отдельный дальнебомбардировочный авиационный полк (командир — подполковник А.Е. Голованов, начальник штаба — майор В.К. Богданов), сформированный по личному указанию Сталина, предназначался для обучения летных экипажей бомбардировщиков полетам по приборам вне видимости земных ориентиров с применением радиосредств. В него отбирались лучшие кадры из ВВС и Гражданского воздушного флота, налетавшие не менее 1 млн км и имевшие большой опыт полетов в СМУ[86].

Полк базировался на аэродроме Смоленска и имел 72 самолета ДБ-Зф[87] и 68 хорошо подготовленных летных экипажей.

ОСНОВНЫЕ ЛЕТНО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ, НАХОДИВШИХСЯ НА ВООРУЖЕНИИ ВВС ЗапОВО НА 22 ИЮНЯ 1941 г.

Самолеты, находившиеся на вооружении авиации ЗапОВО: 1 — истребитель МиГ-3; 2 — истребитель Як-1; 3 — истребитель И-16; 4 — истребитель И-153; 5 — истребитель И-15бис; 6 — скоростной бомбардировщик СБ-2; 7 — ближний бомбардировщик Су-2; 8 — бомбардировщик Ар-2; 9 — пикирующий бомбардировщик Пе-2; 10 — штурмовик Ил-2; 11 — разведчик Р-5; 12 — разведчик Як-4.

ОСНОВНЫЕ ЛЕТНО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ БОМБАРДИРОВЩИКОВ И РАЗВЕДЧИКОВ

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны Военно-воздушные силы ЗапОВО имели достаточно большое количество самолетного парка, а вот летного состава, особенно в истребительной авиации, не хватало. К тому же переучивание летчиков на самолеты Пе-2 проходило за территорией округа, что накладывало негативный отпечаток на боевую готовность перевооружаемых частей.

Для ремонта авиационной техники в округе имелось 18 стационарных и одна подвижная авиамастерская, что было явно недостаточно для ремонта большого количества разнообразного самолетного парка. Да и неполная укомплектованность инженерно-техническим составом (около 81 %), специалистами по оборудованию (75 %)[88] ощутимо отражалась на подготовке авиатехники к боевому вылету. В округе не хватало запасных частей и моторов, что с каждым днем увеличивало количество неисправной боевой техники.

В связи со сложными погодными условиями прошедшей зимы налет летного состава за декабрь-февраль 1941 года составил в среднем 5–9 часов, что было явно недостаточно для поддержания высокой боевой готовности авиационных частей. На выполнение задач боевой подготовки негативным образом сказалось и требование народного комиссара обороны от 4 ноября 1940 года, приказавшего в зимний период перейти на производство полетов с колес. Лыжи с самолетов сняли, а вот укатывать снег на аэродромах было нечем…

Не позволял в полной мере обеспечить летную подготовку и выделенный для округа лимит горючего (только 30 %)[89], в связи с чем групповые и внеаэродромные полеты были временно прекращены, а личный состав занимался только проверкой индивидуальной техники пилотирования и командирской учебой. Да и начавшееся в округе перевооружение на новую материальную часть заметно снизило боевую подготовку на старых типах самолетов, так как все командиры и летный состав были охвачены желанием быстрее освоить поступившую в части технику.

Участившиеся аварии и катастрофы заставляли командование ВВС вводить различные запреты и ограничения на выполнение задач летной подготовки. Как вспоминал маршал авиации Н.С. Скрипко, «из-за существовавших ограничений на полеты, значительная часть подготовки авиационных частей затрачивалась на наземную подготовку и отработку техники пилотирования, включая полеты по кругу и в зону. Такая практика замедляла переход летчиков, особенно молодых, к отработке более сложных разделов боевой подготовки, не способствовала совершенствованию тактики вертикального воздушного боя»[90]. По-настоящему учиться летному составу уже пришлось в боях, за что приходилось нередко расплачиваться жизнями и потерей техники.

О готовности летного состава к выполнению задач в различных метеорологических условиях погоды можно судить по приведенной ниже таблице.

УРОВЕНЬ ПОДГОТОВКИ ЛЕТНОГО СОСТАВА ВВС ЗапОВО НА 22 ИЮНЯ 1941 г.

(без учета 3-го дбак и 212-го одбап)

В апреле — мае 1941 года комиссия ГШ РККА проверила боевую и мобилизационную подготовку авиации округа, сделав неутешительные выводы:[91]

— 9-я смешанная авиационная дивизия переучивается на МиГ-3;

— 6-й бомбардировочный авиационный полк перевооружается на новую материальную часть;

— 98, 207, 212-й дальнебомбардировочные авиационные полки в стадии формирования;

— 207-й дальнебомбардировочный авиационный полк не обеспечен самолетами;

— 215-й штурмовой и 29-й бомбардировочный авиационные полки не укомплектованы личным составом;

— 126, 160, 161, 162 и 163-й истребительные авиационные полки — некомплект личного состава и материальной части;

— пять авиабаз находятся в стадии формирования, три не укомплектованы личным составом;

— ограниченно годны 124-й истребительный и 96-й дальнебомбардировочный авиационные полки;

— истребители небоеспособны (в воздухе почти не стреляли, воздушных боев не вели);

— бомбардировщики ограниченно боеспособны (мало бомбили, мало маршрутных полетов).

Такое же положение отмечалось и в других приграничных военных округах. Результатом проверок явилась директива НКО СССР № 34677 от 17 мая о задачах боевой подготовки Военно-воздушных сил на летний период 1941 года. В ней отмечалось: «Главный военный совет, рассмотрев итоги боевой подготовки ВВС Красной Армии за зимний период 1941 года, отмечает: боевая подготовка ВВС Красной Армии проходила неудовлетворительно. Низкие показатели… сопровождались чрезвычайно большим количеством катастроф и аварий. Переучивание летного состава на новые типы самолетов проводилось медленными темпами. Эксплуатация новой материальной части летно-техническим составом освоена слабо. Обучение бомбометаний с пикирования на самолетах Ар-2 и Пе-2 не производилось. Летный состав боевому применению — бомбометанию, воздушной стрельбе, высотным и маршрутным полетам — обучался совершенно неудовлетворительно. Подготовка летного состава слепым (полет по приборам. — Р. И.) и ночным полетам во всех частях развернута слабо. Слепой полет составил 5,2 % к общему налету, ночной — 4,6 %…

Приказываю:…Командующим ВВС… ЗапОВО… отработать одиночный и групповой воздушный бой между истребителями и бомбардировщиками на новой материальной части к 15 июля 1941 года…»[92]

Летная подготовка — самый важный элемент, но большое упущение было допущено в дислокации авиационных частей, что подтвердил на допросе в начале июля 1941 года бывший командующий ЗапОВО генерал армии Павлов: «Я… допустил преступную ошибку, что авиацию разместили на полевых аэродромах ближе к границе, на аэродромах, предназначенных для занятия на случай нашего наступления, но никак не обороны. В результате таких действий в первый же день войны авиация понесла огромные потери, не успев подняться в воздух…»[93]

Имевшаяся на территории Белоруссии аэродромная сеть не могла обеспечить необходимого базирования авиации. Построенные на территории Западной Белоруссии 70 аэродромов с грунтовыми взлетно-посадочными полосами были рассчитаны только для полетов на старой авиационной технике. Многие из них не имели бетонированных взлетно-посадочных полос, специального оборудования, самолетных ангаров и укрытий, складов ГСМ, средств связи, коммуникаций и подъездных путей. Только 30 аэродромов были обеспечены запасами горючего и бомб (в основном приграничные), что резко ограничивало маневренные возможности авиации.

Поэтому и располагались авиационные части на таких аэродромах, которые могли обеспечить их стабильную работу. К 22 июня 1941 года в распоряжении армейской авиации находилось только 16 аэродромов, что создало на них большую скученность боевой техники, особенно в авиаполках, получивших новую материальную часть и не успевших передать в другие воинские части устаревшие типы самолетов. Так, на аэродроме Тарново (12 км от госграницы) на площадке размером 1400?1100 м без укрытий и ангаров размещался 131 самолет (66 МиГ-3 и 65 И-153) 129-го истребительного полка, Долубово (22 км от границы) — 83 самолета (50 МиГ-3 и 33 И-16) 126-го истребительного полка, Высоке-Мазовецке (16 км от границы) — 101 самолет (70 МиГ-3 и 31 И-16) 124-го истребительного полка, Малые Зводы (20 км от границы) — 70 самолетов (62 И-153 и И-15бис, 8 Ил-2) 74-го штурмового авиационного полка[94].

Эти аэродромы, расположенные в непосредственной близости от госграницы, не обеспечивали большинству дислоцирующихся здесь авиационных частей безопасный выход из-под удара в случае внезапного нападения противника: они оказались под воздействием всех родов его авиации. К тому же некоторые из них с первых минут войны оказались и в пределах досягаемости дальнобойных орудий противника.

Не лучше обстояло дело с размещением авиационной техники и в формируемых соединениях. Так, самолеты 60-й истребительной авиационной дивизии размещались на открытой площадке размером 900?800 м вблизи Барановичей, так как планируемые для авиационных частей аэродромы (Слоним, Ивацевичи, Лунице) еще находились в стадии строительства[95].

Скученно на аэродроме Мачулищи располагались части формируемой 59-й истребительной авиационной дивизии и 184-го истребительного полка ПВО.

Значительное наращивание авиационной группировки западных военных округов потребовало ускорить развитие аэродромной сети. В ЗапОВО было запланировано строительство 62 аэродромов, работы в 1941 году начались на 46 и велись средствами Народного комиссариата внутренних дел БССР. Огромный одновременный размах такого строительства создал большие трудности в его осуществлении — не хватало техники, строительных материалов, рабочих рук. Графики работ срывались, что не улучшало дислокации авиационных частей. За пределами 300-километровой зоны в округе были еще аэродромы, но весной и осенью полеты можно было производить только с 16 из них.

Большие недостатки отмечались и в организации связи авиационных штабов и частей, которая базировалась на проводных средствах. А в 9-й смешанной авиационной дивизии ни один из 21 аэродрома не имел выхода даже в проводную сеть ВВС округа. Остро ощущалась нехватка радиостанций: приемо-передающих было всего 52, приемных — 333, что было явно недостаточно для поддержания устойчивой и непрерывной связи штабов со своими частями. Генерал Копец в приказе от 20 мая 1941 года отметил, что в восьми полках и одном управлении дивизии армейской авиации нет ни одной радиостанции, а у большинства проверенных командиров рот и взводов связи наблюдается низкий уровень подготовки и знаний[96].

Организация противовоздушной обороны аэродромов тоже оставляла желать лучшего. Из штатных средств ПВО на аэродромах имелось по три счетверенные пулеметные установки на батальон аэродромно-технического обеспечения, что было явно недостаточно для надежного прикрытия размещавшихся там самолетов и личного состава от ударов противника с воздуха. Да и недостаточное внимание к этому вопросу со стороны командования всех степеней не могло дать положительных результатов. Директивой НКО от 25 апреля 1941 года предусматривалось сформировать для обороны аэродромов и других важных объектов ВВС 166 зенитно-артиллерийских батарей[97], но из-за нехватки боевой техники это решение так и осталось только на бумаге.

Важную роль в обеспечении выполнения задач, стоящих перед ВВС округа, играл авиационный тыл. Авиационные базы, составлявшие его основу и предназначавшиеся для непосредственного обслуживания авиационных частей в ходе боевых действий, в советско-финской войне себя не оправдали. И 10 апреля 1941 года постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) вводится новая система авиационного тыла, независимого от строевых частей, строившаяся на следующих принципах:

— нахождение в постоянной готовности для обеспечения боевой работы авиации с основных и оперативных аэродромов;

— обеспечение маневрирования авиации в пределах своего фронта и между соседними фронтами, без переброски авиационных баз;

— наличие одинаковой организационной структуры как в мирное, так и в военное время.

Вся территория ЗапОВО на глубину до 600 км от границы была разделена на 10 районов авиационного базирования (Белостокский, Молодечненский, Лидский, Барановичский, Кобринский, Пинский, Минский, Слуцкий, Бобруйский, Смоленский), каждый из которых являлся основным тыловым органом ВВС округа (армии) и предназначался для обеспечения учебно-боевой подготовки 2–3 авиационных дивизий или одного корпуса авиации дальнего действия.

В составе района находились авиационные базы (по одной на авиадивизию), которые объединяли батальоны аэродромного обслуживания, по одному на каждый авиационный полк. Так, в 18-й Минский район авиационного базирования входили: управление, 18-я рота связи, четыре зенитные батареи ПВО (в районах Мачулищ, Пуховичей, Борисова и Фаниполя), четыре авиационные базы.

В районе авиационного базирования предусматривалось создание необходимых запасов горючего и боеприпасов (на три корпусных вылета), на складах авиационных баз — на три вылета, в батальонах аэродромного обслуживания — на четыре вылета.

Новая система тыла обеспечивала свободу маневрирования боевых частей авиации, освобождала их от необходимости перемещения своих аэродромно-технических батальонов вслед за летным эшелоном, сохраняла постоянную готовность к немедленному приему самолетов и обеспечению их боевой работы. Переход на эту систему планировалось завершить к 1 июля 1941 года[98], но выполнить все запланированные мероприятия так и не успели.

Существовавшие в округе 34 авиабазы были переформированы в батальоны аэродромного обслуживания. Намечалось формирование еще 93 батальонов, но это до начала войны так и не успели выполнить. Управления авиационных районов находились в стадии комплектования, в создаваемых батальонах не хватало личного состава, автотранспорта, имущества. Оказались нарушенными и прежние мобилизационные расчеты, что пагубно отразилось на действиях тыла ВВС с началом боевых действий.

В ЗапОВО, как и в других приграничных военных округах, накануне войны не были решены вопросы маскировки аэродромов и находившихся там самолетов, бензохранилищ, складов, на что обратил внимание в своем приказе маршал Тимошенко.

ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР

№ 0042 от 19 июня 1941 г.

По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано. Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлета под цвет местности не окрашены, аэродромные постройки, резко выделяясь ярким цветом, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров, скученное и линейное расположение самолетов на аэродроме при отсутствии их маскировки и плохой организации аэродромного узла обслуживания с применением демаскирующих знаков и сигналов окончательно демаскируют аэродромы. Современный аэродром должен полностью слиться с окружающей обстановкой, и ничто на аэродроме не должно привлекать внимание с воздуха. Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомехчасти: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели: танки, бронемашины, командирские и другие специальные машины; мотомеханизированные и другие войска окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли. Ничего не сделано для маскировки складов и других военных объектов.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. К 1.7.41 года засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлетные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону.

2. Аэродромные постройки до крыш включительно закрасить под один стиль с окружающей местностью. Бензохранилища зарыть в землю и особенно тщательно замаскировать.

3. Категорически воспретить линейно и скученно располагать самолеты. Рассредоточение и замаскирование самолетов обеспечат их полную ненаблюдаемость.

4. Организовать к 5.7.41 года в каждом районе авиационного базирования в 500-километровой погранполосе 8-10 ложных аэродромов, оборудовать каждый из них 40–50 макетами самолетов.

5. К. 1.7.41 года провести окраску танков, бронемашин, командирских, специальных и транспортных машин. Для камуфлированного окрашивания применять матовые краски применительно к местности района расположения и действия. Категорически воспретить применять краски, дающие отблески.

6. Округам, входящим в угрожающие зоны, провести мероприятия по маскировке складов, мастерских, парков и к 15.7.41 года обеспечить их ненаблюдаемость с воздуха.

7. Проведенную маскировку аэродромов, складов, боевых и транспортных машин проверить с воздуха наблюдением ответственными командирами штабов округов и фотосъемками.

8. Исполнение донести 1.7.41 и 15.7.41 года через начальника Генштаба РККА.

(Народный комиссар обороны СССР) (Маршал Советского Союза Тимошенко) (Начальник Генерального штаба РККА) (генерал армии Жуков[99].)

Конечно, ничего этого выполнить к началу войны в частях и соединениях так и не успели. Генерал-полковник Мерецков по поручению народного комиссара обороны 15 июня 1941 года (в воскресенье) проверил боевую готовность авиации ЗапОВО. Результаты были плачевные:[100]

— сбор, оповещение, связь — ниже всякой критики;

— большое количество неисправных самолетов;

— отсутствие аэродромов рассредоточения;

— никудышное взаимодействие;

— отсутствие маскировки;

— отсутствие элементарных ПВО аэродромов.

20 июня 1941 года командиры авиационных соединений в связи с угрожающей обстановкой на границе получили распоряжение генерала Копец: «Привести части в боевую готовность. Отпуска командному составу запретить, находящихся в отпусках отозвать»[101].

Но уже 21 июня это распоряжение было отменено, а война уже стояла на пороге!

Комментарии, как говорится, здесь излишни. И все же к началу Великой Отечественной войны Советский Союз имел на Западном театре достаточно многочисленную авиационную группировку, что вселяло в руководство страны твердую уверенность в том, что «сталинские соколы» сумеют отразить любое нападение и надежно прикрыть свои города, войска от ударов авиации противника. И к этому утверждению были все основания.

Важная роль в обеспечении боеготовности страны и армии отводилась войскам противовоздушной обороны, перед которыми стояла задача по прикрытию своих войсковых группировок и важных административных объектов от ударов противника с воздуха. В состав ПВО входили соединения и части, имевшие на вооружении зенитную артиллерию и пулеметы, технические средства обнаружения воздушных целей, прожектора и аэростаты заграждения, а также выделяемая для этой цели истребительная авиация.

Организационная структура войск ПВО на 22 июня 1941 г.

25 января 1941 года ЦК ВКП(б) и СНК СССР утвердили важный документ — постановление «Об усилении противовоздушной обороны страны», в котором была четко определена угрожаемая территории возможного нападения противника на важнейших стратегических направлениях обороны (на глубину до 1200 км).

Вся территория страны была разделена на 13 зон противовоздушной обороны (совпадающих с границами военных округов), каждая из которых, в свою очередь, подразделялась на районы, а те — на пункты ПВО. Первая, наиболее важная полоса включала в свой состав территории Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов, в ней и были сосредоточены основные силы зенитной артиллерии РККА.

Организация ПВО западной части СССР на 22 июня 1941 г.

Группировка сил и средств противовоздушной обороны, прикрывающих объект, строилась по принципу круговой обороны, способной обеспечить отражение налета воздушного противника с любого направления. Основу ПВО составляли тесно взаимодействующие между собой зенитные части и истребительная авиация, действующие путем распределения целей по высотам их полета, зонам и выборочно. Боевой порядок размещения зенитной артиллерии строился с расчетом создания массированного огня как вблизи прикрываемого объекта, так и над ним самим.

Широкое применение авиации в прошедших боевых действиях потребовало существенного увеличения средств противовоздушной обороны, улучшения тактико-технических характеристик вооружения и технических средств обнаружения и оповещения. И это было сделано в кратчайшие сроки. На вооружение в войска поступили 25-мм и 37-мм автоматические и 85-мм полуавтоматические зенитные орудия, крупнокалиберные пулеметы ДШК, радиолокационные станции обнаружения РУС-1 и РУС-2, приборы управления огнем ПУАЗО-1 и ПУАЗО-2. Непрерывно совершенствовались способы и приемы стрельбы по воздушным целям.

Уже к 1 июня 1941 года войска ПВО имели в своем составе 3 корпуса, 2 дивизии, 9 отдельных бригад, 28 отдельных зенитно-артиллерийских полков, 109 отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов (насчитывавших всего 182 000 человек). В соединениях и частях противовоздушной обороны имелось 7462 орудия среднего и 1258 малого калибров, 6800 комплексных зенитных установок, 1500 прожекторов, 850 аэростатов заграждения, 45 радиолокационных станций[102].

Большое значение в своевременном обнаружении воздушного противника и оповещении своих войск отводилось службе воздушного наблюдения, оповещения и связи. К началу войны в европейской части страны были развернуты один полк, 19 отдельных батальонов, один радиобатальон и три отдельные роты ВНОС. Целая сеть постов, ведущих визуальное наблюдение за воздушным пространством, протянулась от границы на глубину 200 км. Восточнее этого рубежа располагались части ВНОС, готовые к развертыванию в течение первого дня войны.

Доклады с постов должны были передаваться на вышестоящий орган управления в срочном порядке по своим средствам связи (телефон, радио, телеграф), но из-за их большой нехватки эти сообщения передавались по постоянным проводным линиям Наркомата связи, что не обеспечивало своевременности оповещения войск.

Противовоздушную оборону территории Белоруссии осуществляли соединения Западной зоны ПВО (командующий — генерал-майор С.С. Сазонов), включавшие в свой состав:

— 7-ю отдельную бригаду (командир — полковник А.П. Колесников), прикрывавшую Минск;

— 13-ю отдельную бригаду (командир — полковник М.Я. Яковлев), прикрывавшую Белосток;

— Кобринский бригадный район (командир — генерал-майор И.Ф. Никитин);

— Барановичский бригадный район (командир — полковник К.И. Шафранский);

— Витебский бригадный район (командир — майор П.Г. Слепченко);

— Могилевский бригадный район;

— Гомельский бригадный район (командир — полковник П.Е. Хорошилов).

Каждая бригада ПВО, дислоцировавшаяся на территории Белоруссии, имела в своем составе 5 зенитно-артиллерийских дивизионов (60 орудий среднего и 12 орудий малого калибра), зенитно-пулеметный дивизион (27 крупнокалиберных пулеметов), прожекторный батальон, полк (батальон) ВНОС, дивизион аэростатов заграждения (81 аэростат). Так, в состав 13-й бригады ПВО входили управление, 398-я отдельная рота связи, 10-й отдельный батальон ВНОС, три радиороты ВНОС, 479-й зенитно-артиллерийский полк, 94-й дивизион малокалиберной зенитной артиллерии, 6-й отдельный зенитно-пулеметный батальон, 219-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, взвод крупнокалиберных пулеметов, 19-й прожекторный батальон, 2-й дивизион аэростатов заграждения, 28-й отдельный авиационный отряд.

Бригадный район имел гораздо меньшие силы и средства (отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы, зенитно-пулеметные роты, батальоны ВНОС, другие подразделения).

Важные населенные пункты Гродно, Барановичи, Витебск и Гомель были прикрыты зенитно-артиллерийскими полками ПВО двухдивизионного состава, в каждом 24 орудия среднего и 8 орудий малого калибра, 12 крупнокалиберных пулеметов, 6 зенитно-пулеметных установок, 32 прожекторные станции.

Зенитные артиллерийские системы и технические средства, находившиеся на вооружении войск Западной зоны ПВО к 22 июня 1941 года: 1 — 37-мм зенитное орудие обр. 1939 г.; 2 — 76-мм зенитное орудие обр. 1938 г.; 3 — 85-мм зенитное орудие обр. 1939 г.; 4 — 12,7-мм крупнокалиберный пулемет ДШК; 5 — счетверенная зенитная установка «Максим»; 6 — звукоулавливатель самолетов 3T-2; 7 — радиолокационная станция РУС-1.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ СОВЕТСКИХ ЗЕНИТНЫХ СИСТЕМ

Технические средства, находившиеся на вооружении частей ПВО, позволяли обнаружить воздушные цели на удалении до 100 км, одновременно управлять огнем 12–15 батарей, создавать ночью световые поля площадью в несколько квадратных километров.

К недостатку в руководстве противовоздушной обороны относилось то обстоятельство, что постоянного штата и самостоятельного органа управления ПВО к началу войны создано не было, а имевшийся штаб зоны фактически являлся частью аппарата управления командующего округом. Да и истребительная авиация, выделенная для противовоздушной обороны, организационно в состав зоны ПВО не входила и подчинялась командующему ВВС ЗапОВО.

Для прикрытия своих частей от ударов с воздуха сухопутные соединения имели отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы, которые в состав зоны ПВО тоже не входили.

СОСТАВ СИЛ И СРЕДСТВ ПВО, ВХОДИВШИХ В СОЕДИНЕНИЯ РККА

* Или 85-мм орудия.

По своим боевым возможностям зенитно-артиллерийский дивизион был способен прикрыть войска двухслойным огнем на площади 2 км по фронту и 2,5 км в глубину. В штате стрелкового полка находилась и зенитно-пулеметная рота, имевшая на вооружении несколько зенитных и счетверенных пулеметов. Таким образом, в составе стрелковой дивизии, кроме вооружения отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, имелось 9 крупнокалиберных пулеметов и 24 счетверенные зенитные установки. Но надежно прикрыть свои войска от ударов с воздуха зенитно-артиллерийские части не могли, так как фактическое количество имевшегося в их составе вооружения явно не соответствовало полагавшемуся штату.

Зенитно-артиллерийские части зоны ПВО, как и войсковые, к началу войны не успели закончить свое переформирование и были недостаточно укомплектованы личным составом, материальной частью, инженерным и автотранспортным имуществом, средствами связи. Их боевая готовность снижалась из-за недостатка малокалиберной зенитной артиллерии и новейших средств обнаружения воздушного противника. К тому же многие зенитные подразделения армий прикрытия находились на окружных сборах в Крупках (на большом удалении от своих частей), оставив практически свои войска без средств отражения воздушного противника. Недостаточно было зенитной артиллерии в танковых и моторизованных дивизиях (от 4 до 12 орудий), что не могло обеспечить надежного прикрытия их от ударов с воздуха.

Недостатки были и в руководстве этим родом войск. Маршал Советского Союза H.H. Воронов (в июне 1941 года — начальник ГУ ПВО РККА) вспоминал: «Система управления войсками противовоздушной обороны была весьма нестройной: так, например, вся служба ВНОС находилась в ведении Главного штаба ПВО, а все активные средства ПВО подчинялись командующему военным округом»[103].

Для усиления прикрытия с воздуха в армии с момента объявления мобилизации предусматривалось дополнительно включить 2–5 зенитно-артиллерийских дивизионов. Вместе с активной огневой противовоздушной обороной были предусмотрены и другие мероприятия по защите войск от воздушного нападения. В проекте Полевого Устава ПУ-41 отмечалось: «Непрерывное наблюдение за воздухом, постоянная готовность огневых средств к отражению воздушного противника, расчленение, рассредоточение и маскировка, устройство укрытий должны быть обычными мероприятиями войск и тылов в любой обстановке».

И все же, несмотря на все имевшиеся недостатки, войска противовоздушной обороны при своевременном приведении в боевую готовность и получении приказа на открытие огня могли во взаимодействии с истребительной авиацией надежно прикрыть свои войска и объекты тыла от ударов противника с воздуха.

Одним из старейших родов войск Красной Армии являлись инженерные войска, в задачу которых входило: прокладка путей, строительство дорог и мостов, устройство искусственных заграждений всех видов, уничтожение заграждений противника, наведение переправ, минирование и разрушение военных объектов, строительство фортификационных сооружений, маскировка войск и объектов, оказание помощи народному хозяйству.

Инженерные войска состояли из армейских инженерных частей (входивших в состав общевойсковых армий) и войсковых инженерных частей и подразделений (входивших в состав корпусов и дивизий). В предвоенный период считалось, что для обеспечения боевых действий войска округов должны были иметь в своем составе следующие инженерные части и подразделения.

ИНЖЕНЕРНЫЕ ЧАСТИ И ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ, ВХОДИВШИЕ В СОСТАВ ВОЕННЫХ ОКРУГОВ НА 22 ИЮНЯ 1941 г.

К началу войны в составе корпусов и дивизий РККА насчитывалось 398 отдельных саперных, инженерных и понтонных батальонов[104], еще 18 инженерных и 16 понтонно-мостовых полков, два отдельных батальона (маскировочный и понтонно-мостовой) и две отдельные роты (гидротехническая и полевого водоснабжения) находились в непосредственном подчинении Генерального штаба. В составе инженерных войск находились и отдельные специальные подразделения (в ЗапОВО — четыре взвода), предназначенных для подрыва заранее заложенных фугасов на расстоянии воздействием радиоволны.

При проведении мобилизации в военных округах предполагалось дополнительно развернуть довольно большое количество отдельных рот (электротехнических, гидротехнических, полевого водоснабжения).

С апреля 1941 года инженерные войска Красной Армии стали переходить на полковую организационную структуру (общей численностью около 1000 человек), включавшую два инженерных и один технический батальоны, подразделения обеспечения и обслуживания. На вооружении инженерного полка находилось несколько электростанций, компрессоров, копров, грейдеров, бульдозеров, окопокопателей, лесопильных рам и станков, специальные грузовые автомашины и трактора.

В составе инженерных войск ЗапОВО насчитывалось три отдельных инженерных полка (10-й — Визна, 23-й — Гродно, 33-й — Брест), два отдельных понтонно-мостовых полка (34-й и 35-й) и четыре строительных батальона. Основные силы инженерных войск были сосредоточены на западной границе, где занимались строительством укрепленных районов, мостов, аэродромов, складов, узлов связи, прокладкой дорог. Работы было много. Сеть шоссейных и грунтовых дорог, проходящих по территории Западной Белоруссии, находилась в плохом состоянии и сильно затрудняла передвижение войск и боевой техники. Многие мосты не выдерживали веса новых танков и артиллерийских систем. Для ускорения оборонного строительства в округе было дополнительно сформировано 15 саперных рот, но и это не спасало положения.

К началу войны инженерные части округа еще находились в стадии переформирования и не были надлежащим образом обеспечены личным составом, инженерным и специальным имуществом, что сильно затрудняло оборонное строительство. Генерал армии Павлов в феврале 1941 года доложил в Москву о больших недостатках по подготовке к боевым действиям территории Западной Белоруссии, настаивая на принятии неотложных мер по их устранению. Командующий округом подчеркивал: «Считаю, что западный театр военных действий должен быть обязательно подготовлен в течение 1941 года, а поэтому растягивать строительство на несколько лет считаю совершенно невозможным»[105].

Но сил и средств у страны для одновременного проведения такого большого количества оборонительных мероприятий на всех границах, конечно, не было, решение этого вопроса было отложено на некоторое время, которое так и не наступило.

Из-за занятости большинства инженерных частей и саперных подразделений на оборонительном строительстве уровень их боевой подготовки был невысоким. Да и их отрыв от своих соединений привел к тому, что саперные и инженерные батальоны с началом войны вели боевые действия там, где она их застала. А нехватка в них среднего командного состава (до 40–60 %)[106] и слабая сколоченность подразделений приводили к неорганизованному сопротивлению начавшему наступление противнику и большой потере своего личного состава.

И все же, несмотря на все имевшиеся недостатки, состав и организация инженерных войск Красной Армии, в том числе и ЗапОВО, позволяли им справиться с возложенными на них задачами.

Хватало дел и у железнодорожных войск Западного военного округа, перед которыми была поставлена сложная задача — восстановить и в последующем перешить железные дороги западной части республики на союзную колею, восстановить последствия военных разрушений, развить железнодорожные узлы. И воины не подвели.

6-я железнодорожная бригада (командир — полковник ДА. Терюхов) строила дорогу Барановичи — Тимковичи, 9-я (командир — подполковник В.Е. Матишев) — Беловеж — Оранчицы, 17-я (командир — военинженер 1 ранга A.A. Орлов) — проводила работы на железнодорожных узлах. В результате их труда была увеличена пропускная способность дорог, началась реконструкция Минского, Барановичского и Белостокского железнодорожных узлов.

В состав бригады входили 3–7 строительно-путевых и мостовых батальонов, учебный батальон, рота связи и механизации, подразделения обслуживания. В военное время все бригады (отмобилизование предполагалось провести в пунктах их постоянной дислокации) предполагалось использовать для обеспечения бесперебойной работы основных железнодорожных участков.

Железнодорожные войска подчинялись службе военных сообщений округа (фронта), их состав и организация, богатый практический опыт позволяли успешно справиться с возложенными на них задачами. Огромным недостатком являлось то обстоятельство, что перед ними не были заблаговременно поставлены задачи на постановку инженерных заграждений и разрушение дорог в случае неблагоприятных действий для войск Красной Армии с началом войны.

В составе ЗапОВО находились и подразделения противохимической обороны, которые к началу боевых действий имели довольно стройную организационную структуру. В армиях и корпусах химическая защита возлагалась на роты противохимической обороны, в дивизиях — на дегазационные роты, в полках — на взводы противохимической обороны. В непосредственном подчинении округа имелось два батальона ПХО. Руководство всеми этими силами осуществлялось соответствующими начальниками химической службы.

В боевом составе войск находились и специальные подразделения (огнеметные команды стрелковых полков и воздушно-десантных бригад), имевшие на вооружении огнеметы и предназначенные для уничтожения живой силы и боевой техники противника горящей смесью.

В составе механизированных соединений округа имелись огнеметные танки ОТ-26, на которых дополнительно к их вооружению устанавливались автоматические огнеметы АТО-42, выбрасывающие под давлением пороховых газов горящую смесь на расстояние до 150 м.

К началу боевых действий войска округа были почти полностью обеспечены средствами химической защиты, а имевшиеся в частях и соединениях огнеметные средства и специальная техника позволяли значительно усилить их боевые возможности.

Большие задачи возлагались на войска связи, обеспечивавшие командованию всех степеней непрерывное управление своими объединениями, соединениями, частями и подразделениями, организацию взаимодействия между различными родами войск, осуществление оповещения о воздушной и химической опасности.

Накануне войны войска связи были представлены отдельными окружными и армейскими полками, батальонами, ротами, взводами и радиодивизионами, которые организационно входили в состав объединений, соединений и частей Красной Армии. При объявлении мобилизации на их основе предусматривалось развертывание новых формирований.

Связь округа (фронта) обеспечивали отдельный полк (в ЗапОВО — 15-й), 4 линейных батальона, 3 телеграфно-эксплуатационных, 8 телеграфно-строительных и 5 кабельно-шестовых рот, склад и мастерская. В окружной полк связи входили телеграфно-телефонный батальон, радиобатальон, кабельно-шестовая рота, рота подвоза и другие подразделения. В распоряжении полка находилось 10 радиостанций и 57 телеграфных аппаратов. В подчинении штабов округов (фронтов), армий, корпусов и дивизий находились авиационные эскадрильи или звенья связи (в округе около 20 самолетов У-2 и Р-5, в армии — 6 У-2).

Армейский полк связи имел аналогичную с окружным полком организационную структуру, но располагал меньшим количеством технических средств. Телеграфно-телефонный и линейный батальоны обеспечивали телефонной и телеграфной связью штаб армии и органы ее полевого управления.

Для выполнения поставленных перед ними задач войска связи использовали различные технические средства: проводные (телеграфные аппараты Бодо, СТ-35, Морзе, телефонные аппараты УНА-И, УНА-Ф), подвижные (автомашины, мотоциклы, конные связные, самолеты), зрительные и звуковые (флаги, выстрелы, фонари и др.). Большое признание перед войной получили радиосредства, которые применялись для управления во всех родах войск и во всех видах боя.

В предвоенные годы войска связи получали на вооружение новые образцы радиостанций (PAT, РАФ, РСБ), совершенную по тем временам телефонную аппаратуру, приборы для засекречивания телеграфных передач и телефонных разговоров. Большое развитие получили средства радиоразведки, позволяющие осуществлять перехват и анализ радиопередач противника, пеленгование его радиостанций.

Поступление в войска средств связи значительно отставало от потребностей непрерывно растущего количества соединений и частей РККА. Части связи испытывали большой недостаток в радиостанциях, высокочастотной телефонной аппаратуре, в телефонных и телеграфных аппаратах, в полевом кабеле, зарядных агрегатах. Так, обеспеченность соединений Западного Особого военного округа рациями составляла: армейскими и аэродромными — 27 %, корпусными и дивизионными — 7 %, полковыми — 41 %, батальонными — 58 %, ротными — 70 %[107].

Недостаточно были обеспечены средствами связи Генеральный штаб, штабы округов и армий. Так, радиосеть Генштаба была обеспечена радиостанциями типа PAT только на 39 %, а радиостанциями типа РАФ, 11АК и другими — на 60 %. Штабы западных округов тоже имели их большой некомплект (ЗапОВО обеспечен только на 27 %, КОВО — 30 %, ПрибОВО — 52 % от нормы)[108].

Слабой была обеспеченность средствами радиосвязи автобронетанковых войск. Так, штаб 11-го мехкорпуса имел всего лишь одну радиостанцию 5АК, что не могло обеспечить устойчивую связь со своими дивизиями и частями. В танковых соединениях имелось только небольшое количество оснащенных радиосвязью танков, да и те были неравномерно распределены между частями. Находившиеся на вооружении маломощные радиостанции (6ПК, 5АК, 71ТК, РСБ) обладали низкими тактико-техническими данными. Например, дальность действия радиостанции 5АК не превышала 25 км, да и то при работе на месте, 71ТК — 7–8 км в движении.

Все эти недостатки в значительной степени снижали возможность надежного и постоянного управления войсками не только в боевой обстановке, но и в мирное время.

Накануне войны управление войсками осуществлялось в соответствии с положениями временного Полевого Устава 1936 года, проекта Полевого Устава 1940 года, Временного наставления по полевой службе войсковых штабов 1936 года. Согласно довоенным взглядам, сущность управления войсками заключалась: в поддержании высокого политико-морального состояния войск и их постоянной боевой готовности; в организации и ведении непрерывной разведки, постоянном получении и анализе данных об обстановке; в принятии решения на проведение операции и своевременном доведении задач до подчиненных частей; в организации надежного взаимодействия между различными родами войск, соседними соединениями, армиями и фронтами.

Искусство управления войсками заключалось в том, чтобы на основе глубокого и всестороннего анализа обстановки, сложившейся на фронте, предвидеть развитие и ход боевой операции, правильно оценить возможное противодействие противника и принять необходимые меры по преодолению его сопротивления и достижению поставленной цели.

Важной задачей всех командиров являлось постоянное знание обстановки и непрерывное управление своими соединениями и частями, организация контроля за исполнением отданных приказов и распоряжений, всестороннее обеспечение войск всем необходимым для ведения боевых действий.

Связь войсковых штабов базировалась в основном на постоянных телефонных и телеграфных линиях Наркомата связи СССР. Этого, конечно, было явно недостаточно. Так, штаб 4-й армии имел с Минском и гарнизоном Пинска постоянную войсковую связь, такая же связь, только по проводам гражданских линий, была налажена с управлением 28-го стрелкового корпуса, 6-й и 42-й стрелковыми дивизиями. Для связи с гарнизонами Пружан, Березы-Картузской, Волчина и Малориты на 1–2 часа в сутки использовались арендованные провода гражданских линий. Намечалось строительство еще нескольких постоянных линий связи с аэродромами и местами дислокации частей ПВО, но эти решения так и остались неосуществленными.

Проводная связь в войсках осуществлялась с помощью телеграфных аппаратов Бодо, СТ-35, Морзе, которые обеспечивали практический обмен от 400 до 3500 слов в час, дальность передачи достигала 55–3000 км. Аппараты связи обеспечивали дальность: полевым кабелем до 20 км, однопроводным кабелем — на 30–40 км, по постоянным линиям — до 500 километров.

Недостаточное внимание уделялось перед войной использованию средств радиосвязи. Для связи с армиями в округах создавалась радиосеть фронта, в армиях — радиосети для связи с корпусами, укрепленными районами, авиационными дивизиями. Для каждой радиосети были определены рабочие и запасные частоты, позывные и парольные сигналы. Недостатком являлось то, что радиосвязь планировалась только по одному каналу — командира, сетей начальника штаба, начальников разведки, тыла, артиллерии не организовывалось.

Подготовке радистов должного внимания со стороны командного состава не уделялось, хотя накануне войны в войска пришло достаточно большое количество связистов.

Не научился грамотно использовать эти столь необходимые для руководства войсками средства, больше полагаясь на кабельные проводные, телефонные и телеграфные линии Наркомата связи, и командный состав всех степеней, что значительно снижало секретность переговоров и их жизнедеятельность. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков вспоминал: «Перед войной считалось, что для руководства фронтами, внутренними округами и войсками резерва Главного командования в случае войны будут использованы преимущественно средства Наркомата связи и ВЧ НКВД. Узлы связи Главного командования, Генштаба и фронтов получат все нужное от местных органов Наркомата связи, которые, как потом оказалось, к работе в условиях войны подготовлены не были. С состоянием местных органов связи я был знаком по маневрам и командно-штабным полевым учениям, когда на арендных началах пользовался их услугами. Еще тогда мы сомневались в способности местных органов обеспечить вооруженные силы устойчивой связью во время войны (но так ничего и не было сделано Генеральным штабом для исправления этого положения. — Р. И.).

Все эти обстоятельства обусловили один недостаток в подготовке командиров штабов соединений и армейских объединений: слабое умение управлять войсками в сложных и быстро меняющихся условиях военной обстановки. Командиры избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая связь проводную. Что из этого получилось в первые дни войны — известно. Внутренняя радиосвязь в подразделениях боевой авиации, в аэродромной сети, в танковых подразделениях и частях, где проводная связь вообще неприменима, осуществлялась недостаточно четко»[109].

Но не только это повлияло на управление войсками. Непонятен и введенный запрет Генерального штаба на использование радиостанций до начала боевых действий, о котором почему-то впоследствии старательно умалчивали руководители Красной Армии. Как вспоминал В.А. Космодамианский (в 1941 году — начальник радиоотдела штаба КОВО): «Мы не могли, не имели права себя демаскировать, радиоволна тоже уязвима: у немцев чрезвычайно развита система перехвата и подслушивания. Мы имели в Тернополе несколько развернутых радиостанций, но они по этим же причинам молчали…»[110]

Да и большая нехватка табельных средств и необходимых материалов значительно снижала возможности связистов. Начальник штаба ЗапОВО 18 июня 1941 года доложил в Москву: «Наличные запасы материалов в органах НКС на территории округа крайне недостаточны для обеспечения работ по постройке, восстановлению и развитию телеграфно-телефонных линий на военное время. Проведение только одной фронтовой операции потребует минимально: проволоки железной — 2500 т, крючьев — 400 000 штук, изоляторов — 117 000 штук»[111].

Таким образом, связь западных военных округов, в том числе и ЗапОВО, к началу войны ни организационно, ни материально не была в полной мере подготовлена к ведению боевых действий, система управления войсками большей частью не отвечала предъявляемым к ней требованиям.

Важная роль в обеспечении войск всем необходимым для их жизнедеятельности и ведения боевых действий отводилась органам тыла, руководство которым осуществляло Управление устройства тыла и снабжения Генерального штаба, в штабах округов, армий и корпусов — отделы, в штабах дивизий — отделения тыла. Ответственность за организацию и работу тыла возлагалась на соответствующего командующего (командира), непосредственное руководство — на начальника штаба, который осуществлял свои функции через своего заместителя по тылу, а начальники родов войск и служб отвечали за снабжение материальными средствами по своей специальности.

Главной базой обеспечения войск являлся окружной тыл, в составе которого имелись части и учреждения всех основных служб снабжения и обеспечения войск (интендантская, снабжения горючим, боеприпасами, санитарная, ветеринарная, военных сообщений и др.). По предвоенным взглядам, окружной (фронтовой) тыл предполагалось иметь стабильным со стационарными складами, базами, ремонтными, медицинскими и другими частями и учреждениями, развернутыми в районах железнодорожных станций на глубину до 500 км. На этих складах предусматривалось наличие 8-10 боекомплектов боеприпасов, 10 заправок горючего, 30 суточных дач продовольствия и фуража.

Армейский тыл состоял из системы органов и учреждений подвоза, эвакуации, ремонта и эксплуатации дорог, полевого ремонтного вооружения, техники и различного имущества. Каждой армии выделялся тыловой район (глубиной 150–200 км от переднего края войск) с самостоятельным железнодорожным участком, на котором разворачивались: распорядительная станция, основная станция снабжения армии, станции снабжения стрелковых и механизированных корпусов, авиационных дивизий.

Так, для армий ЗапОВО были выделены следующие станции обеспечения: 3-й — Гродно, Житомль, Сокулка; 10-й — Маньки, Кнышин, Сокол, Белосток; 4-й — Жабицы, Кобрин, Городец, Тевли, Оранчицы. На этих станциях разворачивались армейские склады, на которых предусматривалось иметь 2 боекомплекта боеприпасов, 3 заправки горючего, 5–8 суточных дач продовольствия и фуража.

Войсковой тыл включал подразделения полков и дивизий (корпуса своего тыла не имели), его глубина составляла 30–40 км. Подвоз со станций снабжения до дивизионных складов осуществлялся дивизионным и полковым транспортом, иногда по мере необходимости для этих целей выделялся и армейский транспорт. На дивизионных складах полагалось содержать 1,5 боекомплекта боеприпасов, 3 заправки топливом, пятисуточную дачу продовольствия и фуража.

К июню 1941 года Красная Армия располагала значительными запасами материальных средств и имела все необходимое для обеспечения боевых действий войск. Боеприпасов, горючего и продовольствия, отпускаемых с центральных и окружных складов, должно было хватить войскам не менее чем на 6–7 месяцев боевых действий[112].

Большие запасы материальных средств размещались и на территории Западного Особого военного округа.

СОСТАВ ТЫЛА ЗапОВО НА 22 ИЮНЯ 1941 г.

На складах и базах округа имелось 100 000 т горючего, около 5 000 000 т боеприпасов, 80 000 т продовольствия и фуража, что было вполне достаточно для бесперебойного обеспечения войск. Не хватало высокооктанового бензина для новых типов самолетов, на что генерал Копец в июне 1941 года обращал внимание Москвы.

Огромным недостатком являлось то, что большинство складов было расположено вблизи государственной границы и сразу попало под огневое воздействие противника. Срочных мер по развертыванию полевых баз снабжения войск всеми видами ГСМ, боеприпасами, продовольствием предпринято не было. Командиры соединений не были заранее ориентированы на место расположения складов, на способы обеспечения войск при неблагоприятном развитии боевых действий на границе.

Трудности со снабжением заключались и в том, что к началу войны территория Западной Белоруссии была недостаточно подготовлена в инженерном отношении (слабая пропускная способность железных дорог, низкая пригодность автомобильных дорог и мостов, отсутствие разветвленной сети дорог вдоль границы), недостаток автотранспорта в войсках.

Существенным недостатком, усложнившим ведение боевых действий войск, явилась слабая готовность к войне частей и учреждений оперативного и войскового тыла приграничных округов, содержавшихся по штатам мирного времени.

Автомобильные войска в Западном Особом военном округе были представлены тремя (15, 30 и 32-м) автотранспортными полками, дислоцировавшимися в районе Борисова и Старых Дорог, и отдельными автомобильными батальонами стрелковых, танковых и моторизованных дивизий, имевшими грузовой, легковой и специальный парк машин. В трех автомобильных полках округа имелось 2274 грузовых автомобиля (509 ЗИС-5 и 1765 ГАЗ-АА), что было явно недостаточно для осуществления быстрой переброски резервных соединений к месту боевых действий.

Такое же положение было и в других западных приграничных военных округах, где потребность в автомобильном транспорте на 1 мая 1941 года составляла 233 241 автомашину[113]. Недостаток автомобильного транспорта в войсках предполагалось восполнить за счет поступлений из народного хозяйства после объявления мобилизации.

Проезжая по дорогам Белоруссии, нередко на высотках, у безымянных речушек, на пересечениях дорог можно увидеть серые бетонные коробки. Это доты — долговременные огневые точки. На многих из них сохранились следы былых сражений, углубления от снарядов, пуль, от некоторых остались только развалины. Многое волнует воображение, когда смотришь на эти безмолвные строгие памятники. Все они — немые свидетели безвестных героических подвигов советских воинов-уровцев, о многом они могли бы рассказать… И сразу возникает вопрос: как могла наша страна, имея мощную оборону, такие железобетонные крепости, оказаться в трагическом положении июня 1941 года?

Укрепленный район (полоса местности, оборудованная системой долговременных и полевых фортификационных сооружений в сочетании с различными инженерными заграждениями, предназначенная для длительной обороны специально выделенными частями во взаимодействии с полевыми войсками РККА) возводился на важных, наиболее вероятных направлениях вторжения противника. В их задачу входило:

— прикрытие главных стратегических направлений;

— прикрытие подступов к наиболее важным административным и политическим центрам страны;

— оборона важных районов до подхода полевых войск Красной Армии;

— создание плацдарма для сосредоточения подходящих резервов войск для их последующего наступления;

— прикрытие флангов и тыла соседних армий и фронтов.

В связи с переносом государственной границы в 1939 году на запад в Генеральном штабе РККА были рассмотрены два варианта постройки новых укрепленных районов в Белоруссии: первый — возвести оборонительные сооружения непосредственно вдоль государственной границы и второй — возвести укрепления по рубежу рек Неман, Бобр, Нарев, населенным пунктам Бельск, Черемха, Жабинка, Хведковичи. Но решающее влияние на принятие решения оказала господствовавшая в то время доктрина: «Ни вершка земли противнику не отдадим», — в итоге руководством армии для реализации был выбран первый вариант. И в середине 1940 года на западной границе Белоруссии началось строительство новых укрепленных районов (УР) — Гродненского, Осовецкого, Замбрувского и Брестского, которые протянулись по начертанию госграницы от Сопоцкина до Домачева.

Оборону государственной границы намечалось осуществлять специально выделенными гарнизонами укрепленных районов и занявшими полевые укрепления в промежутках между ними стрелковыми дивизиями армий прикрытия. По взглядам военных теоретиков, укрепленные районы должны были иметь фронт обороны 80-100 км, глубиной до 30 км. Каждому из них выделялись соответствующие полоса и глубина обороны, определялся состав гарнизона. Для выполнения возложенных задач в укрепленном районе создавалась система перекрестного артиллерийско-пулеметного огня как перед фронтом обороны, так и на флангах и в тылу УРа. Каждый укрепрайон включал в себя позиции боевого охранения, предполье (глубиной 10–12 км) с различными инженерными заграждениями, главную полосу обороны (глубиной 2–5 км), состоящую из батальонных районов с оборудованными долговременными огневыми сооружениями, полевыми укреплениями, рвами и надолбами.

Основу УРов составляли узлы обороны, занимавшие участок 4–8 км по фронту и 4–6 км в глубину, включавшие 3–5 опорных пункта, расположенных в шахматном порядке по высоткам вблизи рек Бобр, Нарев, Западный Буг и Августовского канала. Эти водные преграды с заболоченными поймами в совокупности с долговременными огневыми сооружениями должны были, по мнению руководства РККА, представлять серьезное препятствие для действий войск противника.

На переднем крае обороны оборудовались фортификационные противотанковые сооружения, а на подступах к дотам — противопехотные, сами долговременные оборонительные сооружения тщательно маскировались. Предусматривалось оснастить казематы системами скрытой связи, водопроводом, фильтрационными установками, канализацией. А наличие развитой системы ходов сообщений и окопов должно было обеспечить свободный маневр силами на всем участке обороны укрепрайона.

Основу боевой мощи укрепрайонов составляли долговременные огневые сооружения (ДОС), предназначенные для установки вооружения, размещения гарнизона и ведения боевых действий. Доты, в зависимости от устанавливаемого в них вооружения, подразделялись на артиллерийские, пулеметно-артиллерийские и пулеметные и имели для ведения огня от одной до нескольких амбразур (закрывающихся изнутри стальными заслонками). Вход в сооружение запирался изнутри стальной дверью, а все помещения сообщались между собой системой дверей, люков и шлюзов. Некоторые доты, особенно возводившиеся в 1940–1941 годах, были многоярусными.

Основные долговременные сооружения укрепрайонов СССР: 1–4 — пулеметные полукапониры;[114] 5 — двухъярусный пулеметный полукапонир; 6 — двухъярусный артиллерийско-пулеметный полукапонир; 7 — артиллерийско-пулеметный полукапонир; 8 — двухъярусный артиллерийско-пулеметный капонир;[115]9 — двухъярусный артиллерийско-пулеметный полукапонир; 10 — артиллерийско-пулеметный капонир; 11 — артиллерийско-пулеметный полукапонир; 12 — артиллерийский полукапонир; 13 — пулеметный полукапонир.

В состав гарнизона укрепленного района входили: управление коменданта, до трех отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов, рота связи и саперная рота, управление начальника строительства, подразделения обеспечения. В некоторых УРах были и взводы капонирной артиллерии[116].

На территории Западного Особого военного округа укрепленные районы располагались в две линии: на новой государственной границе — так называемая «линия Молотова» и на старой границе 1939 года — «линия Сталина».

Гродненский (№ 68) укрепленный район (комендант — полковник H.A. Иванов) занимал по фронту 80 км и в глубину до 6 км, прикрывая государственную границу от Сопоцкина до Гонендза. Его гарнизон состоял из управления коменданта, 9-го и 10-го отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов (общей численностью около 800 человек), 513-го и 516-го артиллерийских дивизионов, 15-й и 232-й отдельных саперных рот, роты связи. Еще шесть батальонов находилось в стадии формирования. Управление коменданта размещалось в Гродно.

В районе предусматривалось возвести пять узлов обороны, всего 28 опорных пунктов (606 долговременных сооружений), но к началу войны было построено только 183 дота, что составляло 1,5 огневые точки на один километр полосы обороны 3-й армии. Доты располагались на холмах вблизи Августовского канала, по восточному берегу рек Бобр и Черная Ганьча. На вооружении укрепрайона имелось 80 45-мм противотанковых и 20 76-мм орудий, свыше 300 пулеметов разных систем[117]. По приказу генерала Кузнецова в некоторых дотах перед войной были установлены пулеметы «максим» на полевых станках, орудия полковой и батальонной артиллерии, усилив огневую мощь сооружений.

Но и недостатков в укрепрайоне в связи с поздним началом строительства было очень много. Проверивший 20 июня 1941 года состояние УРа генерал-лейтенант Д.М. Карбышев сделал замечание, что между дотами имеются большие не прикрытые огнем промежутки, отсутствует проволочное заграждение[118].

Наиболее слабым местом в полосе обороны укрепрайона являлся открытый правый фланг возле деревни Сопиче. Это направление представляло опасность для всей 3-й армии, так как противник в случае нападения мог кратчайшим путем выйти от государственной границы к Неману (около 10 км), а затем, вдоль его западного берега, — к Гродно (20 км), выходя на тылы советских войск. Здесь планировалось построить два опорных узла для установления огневого взаимодействия с участком обороны стрелковых частей, находившихся на восточном берегу Немана, но этого к началу войны так и не удалось выполнить. А именно по этому направлению и двинулись германские части при наступлении на Гродно.

Не были использованы при обороне и многочисленные форты, находившиеся в районе Гродно. Так, в районе Августовского канала (18–20 км от Гродно) находились старые редуты — полукольцевые бетонные сооружения с трехметровыми станами, бойницами, пороховыми погребами и казармой для размещения воинского подразделения. Гарнизон, своевременно занявший здесь оборону, был в состоянии оказать ожесточенное сопротивление продвигавшемуся на этом направлении противнику, но этого так и не было предпринято.

В 2 часа ночи 22 июня 1941 года гарнизон 68-го укрепрайона был поднят по боевой тревоге и получил приказ занять долговременные огневые сооружения по штатному расписанию.

Осовецкий (№ 66) укрепленный район (комендант — полковник С.Н. Дралин, начальник артиллерии — полковник И.Н. Медведев, главный инженер — полковник А.Д. Стажаров) был предназначен для прикрытия белостокского и брестского направлений. Его гарнизон состоял из управления коменданта, 8-го и 13-го отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов (еще семь планировалось развернуть в 1941 г.), 65, 67, 70 и 72-й отдельных артиллерийских батарей, 239-й отдельной роты связи и 17-й отдельной саперной роты. Управление коменданта размещалось в крепости Осовец.

Оборонительные сооружения УРа располагались по обоим берегам р. Бобр на фронте 90 км, где болотистая местность создавала искусственные трудности для передвижения войск, которое могло осуществляться только по дорогам и мостам. Это обстоятельство позволило создать довольно устойчивую оборону на вероятных направлениях действий противника. Да и укрытые земляным бруствером 43 танка МС-1 (25 — в районе Кольно, 18 — в районе Белышево) усиливали плотность огня укрепрайона.

В УРе предполагалось возвести 22 узла обороны, но к началу войны было построено только 53 долговременных сооружения, еще 594 находилось в стадии строительства. В 36 дотах было установлено вооружение, но в связи с проводившимися в них работами боекомплект отсутствовал. Для доставки снарядов из складов, находившихся в Осовце, требовалось около шести часов, чем и воспользовались немцы, захватив их сразу после начала боевых действий.

Замбрувский (№ 64) укрепленный район предназначался для прикрытия белостокского направления и включал в свой состав управление коменданта, 49-ю отдельную роту связи, 16-ю отдельную саперную роту, 12-й и 14-й отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны (еще семь разворачивалось), 74-ю отдельную артиллерийско-пулеметную роту, 66-ю и 68-ю отдельные артиллерийские батареи.

Фронт обороны укрепрайона достигал 100 км, но имел только 53 построенных (из них 30 боеготовых) долговременных сооружений. Еще 550 сооружений находилось в стадии строительства. Оборона усиливалась 36 зарытыми в землю танками МС-1.

Брестский (№ 62) укрепленный район (комендант — генерал-майор М.И.Пузырев, начальник штаба-полковник A.C. Леута) предназначался для прикрытия барановичско-слуцкого направления и имел самую большую протяженность по фронту — 180 км. Его оборонительные сооружения протянулись от Путковичей через Дрогичин, Минчево, Крупичи, Семятичи, Мощону-Крулевскую, Орлю, Клейники, Речицу, Брест до Бернад.

В состав УРа входили: управление коменданта, 16, 17 и 18-й отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны, 245-я отдельная рота связи, 18-я отдельная саперная рота, 75, 77 и 83-я отдельные артиллерийско-пулеметные роты, 74-е управление начальника строительства, другие подразделения. В мае-июне 1941 года в укрепрайоне приступили к формированию еще двух пулеметных батальонов. Общая численность гарнизона к началу войны составляла 1244 командиров и красноармейцев, еще около 4000 человек находилось в распоряжении начальника УНС.

Управление коменданта укрепрайона 20 июня 1941 года перебазировалось в местечко Высокое.

Расположение частей Брестского укрепрайона к 22 июня 1941 г.

К началу июня в полосе укрепрайона было построено 128 дотов, но вооружение имелось только в 52 (20 — в районе Семятичей, 15 — в районе Дрогичина, 8 — в районе Бреста и Речиц, 6 — в районе Орля, 3 — в районе Бернад).

К началу боевых действий с Германией строительство укрепленных районов на западных границах находилось в самом разгаре. По решению Наркомата обороны с апреля 1941 года каждый стрелковый и артиллерийский полк выделял сроком на один месяц по одному батальону и дивизиону, что дополнительно привлекло к строительству 160 саперных батальонов. Саперные батальоны корпусов создавали узлы сопротивления УРов, дивизий — строили противотанковые и противопехотные заграждения, а стрелковые батальоны, находившиеся на границе, оборудовали свои полевые участки обороны.

Несмотря на большой размах проводимых работ, строительство инженерных сооружений значительно отставало от намеченного плана. А он был внушительный. Только в ЗапОВО к 1 августа 1941 года предполагалось возвести полевые оборонительные сооружения, противотанковые заграждения и склады укрепрайонов на первом рубеже обороны, а к 1 сентября закончить и вторую полосу. Но темпы строительства отставали от утвержденных документов. И причина заключалась не в том, что не хватало рабочих рук и транспортных средств (их-то было довольно много), а в огромной нехватке строительных материалов.

Главный военный совет РККА в начале 1941 года на своих заседаниях дважды обсуждал вопрос о ходе строительства новых укрепленных районов, для приведения которых в боевое состояние было разрешено даже демонтировать часть вооружения с некоторых старых УРов, находившихся на второстепенных участках обороны.

14 апреля 1941 года Генеральный штаб в очередной раз обратил внимание командования западных военных округов на ускорение строительства укрепленных районов:[119]

«Несмотря на ряд указаний Генерального штаба Красной Армии, монтаж казематного вооружения в долговременные боевые сооружения и приведение сооружений в боевую готовность производится недопустимо медленными темпами.

Народный комиссар обороны приказал:

1. Все имеющееся в округе вооружение для укрепленных районов срочно смонтировать в боевые сооружения и последние привести в боевую готовность.

2. При отсутствии специального вооружения установить временно (с простой заделкой) в амбразурные проемы и короба пулеметы на полевых станках и, где возможно, орудия.

3. Приведение сооружений в боевую готовность производить, несмотря на отсутствие остального табельного оборудования сооружений, но при обязательной установке броневых, металлических и решетчатых дверей.

4. Организовать надлежащий уход и сохранность вооружения, установленного в сооружениях.

5. Начальнику Управления оборонительного строительства Красной Армии немедленно отправить в округа технические указания по установке временного вооружения в железобетонные сооружения.

О принятых мерах донести к 25.4.41 г. в Генеральный штаб Красной Армии.

(пп. Начальник Генштаба Красной Армии) (генерал армии Г. Жуков) (верно: Начальник Отдела укрепрайонов) (Генштаба Красной Армии) (генерал-майор С. Ширяев».)

16 мая 1941 года народный комиссар обороны еще раз потребовал от командования ЗапОВО увеличить темпы строительства укрепрайонов и устранения имевшихся в них недостатков.

Постоянный контроль руководства РККА за возведением УРов принес результаты. На начало июня 1941 года укрепленные районы первой линии ЗапОВО насчитывали 193 боеготовых долговременных и 909 сооружений полевого типа, 193 замаскированных в земляных укрытиях танков МС-1 (вооруженных 45-мм пушками). Но общая оперативная площадь при ширине полосы прикрытия в 470 км составляла около трех огневых точек на один километр фронта, чего было явно недостаточно для создания устойчивой обороны.

Существенной ошибкой являлось и то, что укрепленные районы строились в непосредственной близости от государственной границы, практически на виду у немцев, наблюдавших всю систему расположения, охраны и огневого воздействия дотов. Главная полоса обороны укрепрайонов проходила всего лишь на удалении 1–4 км от госграницы (а на отдельных участках даже примыкала к ней), что не обеспечивало беспрепятственного занятия долговременных сооружений гарнизонами и быстрого подхода полевых войск РККА при внезапном нападении противника.

В укрепрайонах не была создана полностью система перекрестного артиллерийско-пулеметного огня, отсутствовала подземная связь между узлами обороны, не были сооружены противотанковые препятствия. Проволочные заграждения во многих местах были поставлены, но в недостаточном количестве. Командование Красной Армии было настолько уверено в несокрушимой мощи своих войск, что в приграничных районах не устраивались минно-взрывные заграждения, хотя противотанковые и противопехотные мины имелись в достаточно больших количествах. Но все упиралось в слова: «Ждать особых указаний».

Отмечались и другие недостатки (малочисленность гарнизонов, недостаточная глубина и плотность дотов на важных направлениях обороны, отсутствие в некоторых из них боеприпасов, слабое взаимодействие и большие не прикрытые огнем бреши между соседними узлами), в значительной степени повлиявшие на ход приграничных сражений.

Да и факты шпионажа и предательства тоже нельзя сбрасывать со счетов. По донесениям своих агентов немцы точно знали местонахождение огневых точек строившихся укрепленных районов, их сильные и слабые стороны. В мае 1941 года командир строительной части по установке орудий в опорном пункте «Новый Долистов» захватил секретные документы и перебежал к немцам. Весь участок укрепленного района — Сокулка, Кузница, Новый Долистов, Осовец — оказался раскрытым противнику в инженерном отношении.

Тыловые оборонительные рубежи за укрепленными районами первой линии не возводились. Их строительство было запланировано, но его предполагалось развернуть силами военно-строительных организаций и местного населения только в случае возникновения боевых действий.

Достаточно сильным оборонительным рубежом оперативно-стратегического назначения могла стать линия старых укрепленных районов, протянувшаяся на 316 км и насчитывавшая 876 дотов.

Себежский (№ 58) укрепленный район, занимавший по Фронту 60 км, проходил вдоль бывшей границы с Латвией и предназначался для прикрытия великолукского направления. Он имел 75 долговременных железобетонных оборонительных сооружений, оборудованных скрытой телефонной и радиосвязью. Река Исса, протекавшая перед передним краем укрепрайона, значительно усиливала возможности его обороны.

Полоцкий (№ 61) укрепленный район, занимавший по фронту 56 км (глубиной 2–3 км), был построен на восточном берегу Западной Двины для прикрытия великолукского и витебского направлений. Его полоса обороны состояла из 11 батальонных районов и двух отдельных ротных участков, в которых имелось 245 пулеметных дотов. Гарнизон — 25-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон (в стадии формирования находился 133-й опаб), комендант УРа — полковник Н.С. Дэви.

Минский (№ 63) укрепленный район (комендант — полковник С.Ф. Ляльков) занимал по фронту около 110 км и предназначался для прикрытия столицы Белоруссии с северо-западного и западного направлений. Его главная полоса обороны протянулась от Плещениц до деревни Станьково и включала 10 батальонных районов и 7 отдельных ротных участков. Всего в укрепрайоне было возведено 326 дотов, занятых личным составом 101-го и 102-го пулеметных батальонов (еще два в стадии формирования), 18-го взвода капонирной артиллерии и 16-го взвода связи. Наибольшая глубина оборонительных сооружений (5–6 км) и плотность расположения дотов наблюдалась на молодечненском и брестском направлениях, в районах Заславля и Дзержинска.

Слуцкий (№ 67) укрепрайон (комендант — полковник H.H. Денисов) предназначался для прикрытия бобруйско-гомельского направления и стыка между Минским и Мозырским УРами. Его главная полоса обороны (протяженность — 60 км, глубина — 1–2 км) проходила по линии Великая Раевка, Тимковичи, Семежево, где было построено 145 фортификационных сооружений. Осенью 1939 года укрепрайон был законсервирован, с него было снято вооружение и направлено на новую государственную границу.

Мозырский (№ 65) укрепленный район, занимавший по фронту около 90 км (глубина — 1–2 км), предназначался для прикрытия гомельско-калинковичского направления. Полоса обороны состояла из семи батальонных районов и шести отдельных ротных участков, которые находились на обоих берегах рек Птичи и Уборти (в районах Дуброво — Староселье, Копаткевичи, Велавск, Лельчицы). Огневая система включала 156 пулеметных дотов и два артиллерийских полукапонира, гарнизон — 33-й отдельный пулеметный батальон (еще один в стадии формирования), два взвода капонирной артиллерии, 17-й отдельный взвод связи и отдельный минометный взвод.

«Линия Сталина», при своевременной подготовке к боевым действиям, могла стать сильной преградой на пути германских войск. Вот какую характеристику дали ей немецкие инженеры после занятия войсками вермахта: «Сочетание бетона, полевых укреплений и естественных препятствий, танковых ловушек, мин, болотистых участков вокруг фортов, искусственных водоемов, окружающих дефиле, полей, расположенных вдоль траектории пулеметного огня. Вся ее протяженность вплоть до позиций обороняющихся была замаскирована с неподражаемым искусством. Вдоль фронта построены и размещены на искусно выбранных огневых позициях не менее десятка барьеров, тщательно замаскированных и защищенных от легких бомб и снарядов калибра 75-100 мм. Тысячи сосновых стволов закрывали окопы, которых наступающие не могли обнаружить, пока не становилось слишком поздно. На 3 километра позади, на участках длиной 10–12 километров, в землю на глубину более метра зарыты три ряда сосен. За этим препятствием простирается засека из деревьев, спиленных на метр от земли, верхушки которых направлены навстречу противнику и опутаны колючей проволокой. Бетонные пирамиды усиливают это заграждение»[120].

К сожалению, эта полоса не была своевременно занята и подготовлена к обороне советскими войсками, имела небольшую глубину и недостаточное количество артиллерийских сооружений. Слуцкий укрепрайон был разоружен, доты запущены и лишены маскировки, амбразуры заросли травой. Дорого обошлась войскам 4-й армии Западного фронта неподготовленность этого укрепрайона к боевым действиям.

Да и старые польские укрепления в районе Барановичей, прикрытые небольшими речушками, болотами и целой системой шлюзов (предназначенных для затопления низменных участков водами рек Щары и Сервеча), можно было своевременно подготовить и использовать как линию обороны. Но и здесь командованием РККА и округа ничего не было сделано, чтобы заранее подготовить этот рубеж.

И причина заключалась в простой нехватке личного состава и уровского вооружения. В январе 1941 года начальник Генерального штаба РККА потребовал от округов пересмотреть укомплектованность частей укрепрайонов как начальствующим, так и рядовым составом, так как их численность составляла всего 78 253 человека (39,1 %)[121], что было явно недостаточно даже для занятия всех построенных боевых сооружений. В мае — июне 1941 года на учебные сборы в армию был осуществлен призыв военнообязанных, из которых 38,5 тысячи человек направлено в гарнизоны укрепленных районов.

Предполагалось, что в угрожаемый период по линии укрепленных районов будут развернуты полевые войска со своими средствами усиления, образуя вместе с гарнизонами УРов первый оборонительный эшелон войск, который и прикроет отмобилизование и развертывание основных сил Красной Армии.

Несмотря на принимаемые командованием РККА и ЗапОВО меры, укрепленные районы имели ряд существенных недостатков, повлиявших впоследствии на ход боевых действий в приграничной полосе. Осуществлявшие проверки войск округа комиссии констатировали[122], что состояние, мобилизационная и боевая готовность гарнизонов укрепленных районов как на старых, так и на новых государственных границах округа явно неблагополучны. Отсутствие должностного контроля за укомплектованием, боевой готовностью частей и укрепленных районов привело к низкому качеству боевой подготовки, слабой дисциплине, плохому материальному обеспечению частей УРов, к ослаблению бдительности в охране сооружений, расхищению их имущества как войсковыми частями, так и местным населением.

Отмечалось, что оборудованные сооружения не все находятся в боевом состоянии, захламлены, сектора амбразур у некоторых из них засыпаны отвалами земли, отсутствуют маскировка, электричество, водоснабжение, основным видом связи является телефон.

21 мая 1941 года Главный военный совет принял решение сформировать в период с 1 июля по 10 октября 1941 года 110 артиллерийско-пулеметных батальонов, 6 артиллерийских дивизионов, 16 отдельных артиллерийских бригад[123], но это очень необходимое мероприятие уже запоздало.

И все же, несмотря на все имевшиеся недостатки в оборудовании и состоянии укрепленных районов западной границы СССР, вся система оборонительных сооружений представляла собой достаточно мощную укрепленную линию. К началу войны на новой границе удалось построить около 2500 долговременных огневых точек, 1000 из которых имели артиллерийское вооружение, а в остальных были установлены пулеметы. При своевременной подготовке укрепленных районов к боевым действиям и полевом заполнении войсками РККА они могли оказать огромное влияние на весь ход боевых действий на границе, но этого, к сожалению, не произошло.

Вот и стоят по всей западной территории бывшего Советского Союза эти памятники-бойцы, свидетели чьего-то героизма и чьей-то преступной нераспорядительности и халатности.

С началом 1941 года в сухопутных войсках шла напряженная боевая и политическая подготовка, проводившаяся в соответствии с приказом НКО СССР № 30 (от 29.01.1941 г.), директивами Главного управления политической пропаганды РККА и указаниями Военного совета округа. Требование народного комиссара обороны «учить войска тому, что необходимо на войне, и только так, как делается на войне», хоть и медленно, но претворялось в жизнь.

Основное внимание в подготовке стрелковых войск уделялось обучению наступательному бою как главному способу достижения победы в вооруженной борьбе. В проекте ПУ-39 четко отмечалось: «На всякое нападение врага СССР ответит уничтожающим ударом всей мощи вооруженных сил. Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение с целью полного разгрома противника и достижения решительной победы малой кровью».

Обучение стрелковых войск осуществлялось с учетом особенностей театра военных действий, в любых условиях погоды, днем и ночью. Войска учились быстро подниматься по боевой тревоге, совершать стремительные марши, форсировать реки, наступать за огневым валом, вести штыковой бой, находиться в поле длительное время. Главное внимание обращалось на подготовку отдельного красноармейца, сколачиванию подразделений.

А вот маневренные наступательные действия, встречные бои, организация и ведение обороны в сложных условиях обстановки, управление войсками в случае внезапного нападения противника почти не отрабатывались. Не обучались стрелки и борьбе с вражескими танками, предоставляя это право артиллерии. Как вспоминал Маршал Советского Союза А.И. Еременко, «в мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков или в противотанковые районы, или в противотанковые щели и окопы, если таковые отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства… В результате такой учебы пехота оказалась не подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скоплялись в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя и, активно взаимодействуя с наземными войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управление, связь, взаимодействие»[124].

Наши военные руководители так и не нашли целесообразной формы боевых порядков стрелковых частей и подразделений в наступлении и обороне в условиях возросшего воздействия на них вражеской авиации и артиллерии. Не был правильно оценен опыт траншейной системы обороны, недооценена роль танков при ведении пехотой ближнего боя.

Неправильно была поставлена и система формирования, когда прибывшее в войска весеннее 1941 года пополнение было равномерно распределено по отделениям и взводам, что привело к заметному снижению боевой подготовки всех подразделений.

Как отмечал один из участников войны, «мы… всему до войны учились, только не учились, как управлять войсками в условиях, когда фронт прорван и противник вышел к нам в тыл. Мы собирались только наступать в оперативном масштабе, бить врага на чужой территории»[125].

Понятие обороны рассматривалось военным руководством только как временная и вынужденная мера, направленная на обеспечение последующих наступательных операций. Основной задачей обороны являлся разгром атакующего противника перед передним краем оборонительной полосы. При вклинении противника в нашу оборону его предполагалось уничтожить артиллерийским огнем и контратаками автобронетанковых войск.

По предвоенным взглядам, для осуществления оборонительных операций войскам определялись следующие полосы обороны: для армии (10–12 дивизий) — 80-100 км, для стрелкового корпуса (три дивизии) — 20–25 км.

Оперативное построение войск в обороне, по взглядам военных теоретиков, должно было состоять из нескольких эшелонов, общевойсковых и резервов специальных войск.

Армейский оборонительный рубеж (вариант).

Армейский оборонительный рубеж включал в себя передовую оперативную зону заграждения (глубина 25–50 км), тактическую оборонительную зону (глубина 20–30 км) и оперативную оборонительную зону (глубина 20–30 км). Оборона состояла из системы ротных опорных пунктов и батальонных узлов сопротивления. Общая глубина обороны армии без передовой зоны заграждений составляла 40–60 км.

Ширина полосы обороны стрелкового корпуса составляла 20–25 км. Корпусной оборонительный рубеж (12–15 км) состоял из полос обеспечения (предполье), позиции боевого охранения, основной и второй полосы обороны.

Стрелковая дивизия, занимая полосу обороны в 8-12 км, должна была иметь на один километр фронта не менее одного стрелкового батальона, 18 орудий и минометов, 6–9 противотанковых орудий. С учетом средств усиления корпусом и армией это количество возрастало до 20–25 орудий и минометов, около 6 танков.

В действительности на стрелковые дивизии армий прикрытия приходилось по 30–50 км, что не позволяло создать устойчивую плотность обороны. На все мероприятия по приведению частей в боевую готовность, на сосредоточение, выполнение марша и занятие рубежей обороны стрелковым дивизиям отводилось от 3 до 20 часов, что было явно недостаточно для отражения внезапного удара противника.

Стрелковые соединения первых эшелонов армий прикрытия располагались в местах своей постоянной дислокации или под видом учений были перебазированы в летние лагеря, находившиеся в 10–80 км от госграницы. Для прикрытия своих полос обороны на государственную границу было выдвинуто по одному стрелковому батальону и артиллерийскому дивизиону от полка (располагавшихся в 3–5 км за пограничными заставами), что было явно недостаточно для отражения внезапного удара противника.

Недостаточно были подготовлены к отражению противника и автобронетанковые войска РККА, предназначавшиеся для поддержки своим огнем и гусеницами наступления пехоты, в обороне — для проведения контратак и контрударов. Главное внимание в подготовке танкистов уделялось обучению одиночного бойца и сколачиванию экипажа, ведению стрельбы с места (коротких остановок) и в движении.

Но проведенные в войсках проверки показывали низкую подготовку автобронетанковых войск. В приказе НКО СССР от 6 ноября 1940 года отмечалось, что «подготовка танковых частей и подразделений в тактическом и огневом отношении — посредственная. В лучшую сторону выделялись только подразделения огнеметных танков»[126].

Основными недостатками в подготовке танковых частей являлось их неумение взаимодействовать с пехотными подразделениями, нетвердое управление командирами и штабами своими подразделениями, необученность экипажей наблюдению за полем боя, слабые знания и навыки экипажей при устранении технических неполадок.

Вариант построения обороны стрелковой дивизией по ПУ-36.

На летний период 1941 года перед автобронетанковыми войсками была поставлена задача быстрого освоения получаемой новой техники, овладения навыками полевого вождения боевых машин и подразделений, резкого улучшения артиллерийской подготовки. Требовалось обучить мотомеханизированные соединения самостоятельным и совместным действиям со стрелковыми войсками, отработать взаимодействие с артиллерией, мотопехотой и инженерными частями, авиацией и авиадесантами.

Для ускорения технической подготовки экипажей новых танков с заводов были присланы бригады специалистов, которые провели теоретические и практические занятия по устройству материальной части и правилам ее эксплуатации в полевых условиях. Это мероприятие сыграло положительную роль в обучении танковых экипажей навыкам вождения и боевого применения.

Учились воевать и артиллеристы. 17 мая 1941 года вышла директива народного комиссара обороны о задачах огневой подготовки военных округов, объединений, соединений и частей. Вот и отправилась артиллерия на полигоны, расположенные на большом расстоянии от мест дислокации своих соединений. Вовремя принять грамотное решение и вернуть артиллерийские полки и зенитные дивизионы в свои дивизии и корпуса в связи со сложным положением на границе Военный совет ЗапОВО так и не решился, поставив войска в тяжелое положение после начала боевых действий.

Недостаточно были подготовлены к отражению врага и воины укрепрайонов. Весной 1941 года были проведены стрельбы из дотов, причем красноармейцы и младшие командиры стреляли из пулеметов, а командирам доверили сделать по три выстрела из пушки. А в основном стрельбы проводились на полигонах и стрельбищах в упрощенных условиях. Мало было проведено и совместных учений со стрелковыми частями.

Большие недостатки были выявлены и в оперативной подготовке штабов округа и армий. Проводившие проверку комиссии отмечали значительное отставание уровня подготовки командующих (командиров) и их штабов от требований вооруженной борьбы, организации взаимодействия в различных условиях обстановки.

Народный комиссар обороны, оценивая подготовку сформированных в 1941 году армейских управлений, отмечал: «Научившись организовывать взаимодействие родов войск и управлять войсками в стабильном положении, штабы теряли управление в ходе операции и не умели его быстро восстанавливать»[127].

В итоговых документах проверяющих комиссий отмечалось, что «часть высшего командного состава до сих пор остается на уровне опыта Гражданской войны и пытается перенести его на современность, не учитывая изменений, происшедших в развитии Вооруженных Сил Красной Армии и армий сопредельных стран»[128].

А откуда взяться опыту, если большое количество подготовленных командиров перед началом Великой Отечественной войны было репрессировано, а пришедшие на высокие должности руководители имели недостаточно знаний для грамотного управления войсками? Вот как выглядит картина в ЗапОВО:[129] из командиров дивизий только 16,6 % окончили военные академии, 8,3 % — военные училища, 75,1 % — ускоренные курсы; из командиров полков академию окончили только 10,5 %, военные училища — 32,1 %, курсы усовершенствования — 57,3 %.

Применяемыми до войны формами обучения войск являлись: командно-штабные выходы в поле, штабные тренировочные занятия, военные игры, учения. Командно-штабные учения, как правило, проводились двухстепенные, односторонние и без обозначения войск и тылов. Организация взаимодействия штабов армии и корпусов с авиацией не отрабатывалась.

Штабы всех уровней неумело использовали средства связи, загружая их ненужными сообщениями, управление при помощи радиосредств не было освоено.

Подготовке руководящего состава округов и войск уделял внимание и Наркомат обороны. В ноябре 1940 года в Генеральном штабе состоялась двусторонняя оперативно-стратегическая игра по теме «Наступательная операция фронта с прорывом укрепрайонов», на которую поочередно привлекался руководящий состав западных приграничных округов (командующие войсками округа и армий, командующие ВВС и АБТВ, начальники штабов и оперативных отделов объединений)[130].

Целью игры являлось:

— получение высшим командованием РККА практики в проведении крупной наступательной операции;

— получение навыков в организации и планировании Фронтовой и армейской операции, ее боевом и материальном обеспечении на всю глубину действий войск;

— проработка и усвоение основ современной наступательной операции фронта и армии, в частности:

а) организация и методы прорыва УР с преодолением сильно развитых в глубину боевого порядка войск заграждений;

б) форсирование крупной водной преграды;

в) организация и обеспечение выброски крупного авиационного десанта;

г) ввод в прорыв крупных механизированных соединений;

д) взаимодействие с морским флотом (для этого были привлечены командующие и начальники штабов Балтийского и Черноморского флотов).

Осенью 1940 года под руководством маршала Тимошенко в районе Бреста была проведена большая штабная игра на местности со средствами связи, на которую привлекались управления округа и армий. Здесь же было проведено учение на тему «Наступление стрелкового полка».

Не отставал в вопросе обучения войск и генерал Павлов, который с августа 1940 года провел фронтовую военную игру, пять армейских полевых поездок, армейскую командно-штабную игру на местности, пять корпусных военных игр, радиоучение с двумя механизированными корпусами, корпусное и два дивизионных учения с войсками в зимних условиях[131].

Но все проводимые в армии в 1940 году учения и командно-штабные игры так или иначе были связаны только с наступательной тематикой.

Не изменилась тема учений и в наступившем 1941 году. В марте-апреле была проведена окружная оперативная игра на картах на тему «Фронтовая наступательная операция с территории Западной Белоруссии в направлении Белосток, Варшава». В апреле-мае штабом округа проведено несколько армейских полевых поездок, после которых состоялись штабные игры на картах. На конец июня планировалось проведение военной игры со штабом 4-й армии, и тоже по наступательной тематике.

Не отставали в этом вопросе и армейские и корпусные штабы. Так, в июне штабом 4-й армии было проведено двухстепенное командно-штабное учение 28-го стрелкового корпуса на тему «Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды»[132].

Таким образом, обучение войск, проходившее под влиянием недавно прошедших боевых действий в Финляндии, носило явно однобокий характер. Как вспоминал Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов, «войска учили преодолению долговременной обороны противника с постепенным накапливанием сил и терпеливым „прогрызанием“ по всем правилам инженерной науки брешей во вражеской обороне. Маневренными боевыми действиями, борьбой с высокоподвижными механизированными соединениями, обладающими большой ударной и огневой силой, мы перестали заниматься всерьез. Вопросы взаимодействия различных родов войск в условиях быстро изменяющейся обстановки отрабатывались недостаточно. Были преданы забвению основы тактики глубокого боя и широко практиковавшиеся до финской кампании общевойсковые учения с привлечением больших масс войск, с нанесением ударов танковыми и конно-механизированными соединениями по тылам „противника“, с выброской крупных парашютных десантов…

Дух боев за „линию Маннергейма“ продолжал витать над нашей тактикой и боевой подготовкой войск, хотя немцы уже в 1940 году преподали всем такой урок, с которым нельзя было не считаться… Тактика их тогдашних действий как две капли воды была похожа на то, с чем пришлось встретиться нам в 1941 году: массированные удары авиации, прорывы танков, обходы и охваты… Нам пришлось переучиваться уже под огнем врага, дорогой ценой приобретая опыт и знания, без которых нельзя было победить гитлеровскую армию»[133].

Весной 1941 года войска Западного Особого военного округа были проверены комиссией во главе с народным комиссаром обороны, который на разборе отметил, что полной перестройки всей работы в боевой подготовке не произошло, части и соединения учатся по устаревшим проектам уставов[134].

Да, войска и штабы РККА учились только наступать и преодолевать водные преграды и укрепленные районы, что и наложило негативный отпечаток на ход начавшихся боевых действий, когда армиям и соединениям сразу пришлось осуществлять встречные бои, отходы и бои в окружении.

Охрана государственной границы страны непосредственно возлагалась на пограничные войска НКВД, основными задачами которых являлись:

— защита пограничных интересов СССР;

— пресечение тайного перехода лиц, перевозка грузов и товаров через границу;

— осуществление надзора над соблюдением правил международного судоходства на пограничных реках и озерах;

— защита интересов государства в территориальных водах.

Белорусский (ранее Западный) пограничный округ был создан в феврале 1924 года и сразу стал на защиту государственных интересов нашей Родины. Охрану государственной границы пограничники несли в сложной обстановке. С территории западных государств непрерывно шла заброска иностранной агентуры, предпринимались попытки незаконного пересечения границы, но в любую погоду, летом и зимой на пути нарушителей становились люди в зеленых фуражках.

15 января 1932 года постановлением Президиума ЦИК БССР «за героическую преданность войск погранохраны делу революции, большие заслуги по охране советских границ, большую работу по укреплению хозяйственно-политического состояния пограничных районов» пограничные войска республики были награждены орденом Трудового Красного Знамени БССР.

А 14 февраля 1936 года ордена Красного Знамени был удостоен и Тимковичский (с 1940 года — Брестский) погранотряд.

Организацией охраны границы и пограничными войсками руководило Главное управление пограничных войск НКВД, а в округах эти задачи возлагались на управления округов пограничных войск.

К началу войны в состав Белорусского пограничного округа входили 11 пограничных отрядов (охранявших сухопутную границу Литвы и Белоруссии), окружная школа младшего начсостава, 10-я отдельная авиационная эскадрилья, другие подразделения. Управление округа (187 чел.) размещалось в Белостоке, авиация — в Гродно.

РУКОВОДЯЩИЙ СОСТАВ БЕЛОРУССКОГО ПОГРАНИЧНОГО ОКРУГА

Начальник погранвойск генерал-лейтенант Богданов И.А.

Заместитель начальника комбриг Курлыкин А.П.

Заместитель начальника полковник Трофимов[135]

Начальник штаба полковник Сухарев[136]

Военком бригадный комиссар Верещагин[137]

Начальник политотдела полковой комиссар Беляев[138].

После переноса в 1939 году государственной границы на рубеж Сопоцкин, Августов, Граево, Ломжа, Hyp, река Западный Буг территория Белоруссии охранялась в две линии (четыре погранотряда прикрывали новую госграницу, а четыре погранотряда остались на старой границе и несли службу по линии заграждения).

86-й Августовский погранотряд (начальник — майор Г.К. Здорный, заместитель по политчасти — батальонный комиссар И.Г. Герасименко, начальник штаба — капитан И А. Янчук) включал пять комендатур, двадцать линейных и пять резервных застав, один контрольно-пропускной пункт и насчитывал 2153 человека. Его штаб располагался в Августове, а маневренная группа находилась в Литве с целью усиления 106-го погранотряда.

87-й Ломжинский погранотряд (начальник — подполковник И.М. Горбатюк, заместитель по политчасти — батальонный комиссар Я.И. Земляков) насчитывал 2131 человека и включал пять комендатур, девятнадцать линейных и несколько резервных застав, маневренную группу. Штаб располагался в Ломже.

88-й Чижевский погранотряд (начальник — майор A.C. Зиновский, заместитель по политчасти — батальонный комиссар П.Г. Коновалов) включал четыре комендатуры, шестнадцать линейных и несколько резервных застав, маневренную группу и насчитывал 2250 человек. Штаб размещался в местечке Шепетово.

17-й Краснознаменный погранотряд (начальник — майор А.П. Кузнецов, заместитель по политчасти — батальонный комиссар Е.И. Ильин, начальник штаба — майор Д.И. Кудрявцев) включал пять комендатур, двадцать линейных и несколько резервных застав, два контрольно-пропускных пункта, маневренную группу и насчитывал 2165 человек. Штаб располагался в Бресте.

13-й Березинский погранотряд (начальник — майор Т.А. Сметанин, заместитель по политчасти — батальонный комиссар МЛ. Лебедев) насчитывал 844 человека и контролировал могилевское направление. Штаб размещался в местечке Березино.

16-й Дзержинский погранотряд (начальник — майор A.A. Алексеев, заместитель по политчасти — старший политрук A.A. Федоров) насчитывал 1171 человека и контролировал линию Радошковичи, Заславль, Негорелое, Тимковичи, Красная Слобода. Его штаб находился в Дзержинске.

18-й Житковичский погранотряд (начальник — полковник М.Р. Аканин, заместитель по политчасти — батальонный комиссар П.Я. Леонов) насчитывал 548 человек и контролировал дороги, ведущие к Гомелю.

83-й Мало-Слободской погранотряд (начальник — полковник Н.П. Зуборев, заместитель по политчасти — батальонный комиссар И.В. Нагорняк) насчитывал 697 человек и прикрывал московское направление.

Каждый погранотряд нес службу на фронте 140–180 км и имел в своем составе несколько комендатур, роту связи, автотранспортную роту, саперный и комендантский взводы, другие тыловые подразделения. Пограничные заставы (30–40 командиров и красноармейцев) располагались на удалении 5-10 км друг от друга, создавая плотность войсковой охраны свыше 15 человек, а на некоторых важных участках — до 25 человек на один километр границы.

На вооружении пограничных застав находилось только стрелковое оружие. Так, в пяти погранотрядах Белорусского округа имелось 6500 самозарядных винтовок, 2500 автоматов, 400 ручных и 200 станковых пулеметов, 400 автомашин. На каждой линейной заставе находилось 2–4 станковых и 4–6 ручных пулеметов, 2–3 гранатомета, несколько снайперских винтовок, около 1000 гранат РГД-33, около 120 000 патронов.

С декабря 1940 года в связи с усложнившейся обстановкой на всех участках советско-германской границы охрану стали нести усиленные наряды пограничников, вооруженные ручными пулеметами. В штабах погранотрядов и комендатур было установлено круглосуточное дежурство руководящего состава. Для оказания помощи пограничным заставам в их оперативное подчинение были выделены подвижные отряды от частей Красной Армии, находившиеся в 30-минутной готовности к действиям.

Пограничная служба всегда была беспокойной. Особенно тревожной она стала с приближением границы Германии к СССР. Все чаще через границу стали переправляться большие разведгруппы противника, устраивались всевозможные провокации против пограничников и местных жителей, непрерывно росло и количество нарушений воздушного пространства нашей страны немецкими самолетами.

Если с наземными нарушителями границы пограничники довольно успешно справлялись, то с воздушными нарушениями им было трудно бороться. В январе 1940 года был разработан план мероприятий по борьбе с участившимися случаями нарушения воздушного пространства СССР, предусматривавший немедленное открытие огня по самолетам-нарушителям. Эта серьезная мера была санкционирована 20 января 1940 года начальником оперативного отдела Генерального штаба РККА комбригом Василевским и военным комиссаром Гусевым. Неизвестно, действовали ли они от своего имени, но скорее всего заручились поддержкой свыше.

Но это длилось недолго. 29 марта 1940 года вышел приказ народного комиссара внутренних дел, в котором говорилось, что «…исходя из того, что нарушения нашей границы германскими самолетами, по-видимому, носят непреднамеренный характер, НКВД СССР считает необходимым дать погранотрядам директиву о том, чтобы в дальнейшем при нарушении германскими самолетами нашей госграницы оружие не применять, ограничиваясь фиксированием случаев нарушения границы, составлять акты для предъявления протеста нашими пограничными властями соответствующим германским властям»[139].

Соответственно и народный комиссар обороны был вынужден отдать указание частям РККА о запрете обстрела немецких самолетов-нарушителей и подъема авиации для их задержания. Но эффективно ли действовала эта мера?

На приграничных аэродромах на каждые сутки выделялся наряд дежурных истребителей, в задачу которых входило пресечение незаконного нарушения воздушного пространства страны. Истребители поднимались в воздух, обнаруживали самолет-нарушитель, но принудить его к посадке без принятия чрезвычайных мер было очень сложно. Запрет на открытие огня сводил роль нашей авиации и ПВО лишь к пассивному наблюдению, фиксирующему только очередное нарушение воздушной границы. Это позволило германскому командованию безнаказанно получить данные о дислокации советских войск, местонахождении их аэродромов.

В связи с напряженной обстановкой на границе погранвойска ЗапОВО в первых числах июня 1941 года перешли на несение службы по усиленному варианту. На всех заставах были построены оборонительные сооружения полевого типа (с учетом ведения круговой обороны), оборудованы наблюдательные пункты, окопы и блокгаузы соединены ходами сообщений, создана система связи и сигнализации, установлены проволочные заборы и проложена контрольно-следовая полоса.

18 июня 1941 года начальник Белорусского погранокруга генерал-лейтенант Богданов принял решение об эвакуации семей военнослужащих из приграничных районов, а 20 июня он отдал приказ о принятии дополнительных мер по усилению охраны госграницы[140].

ПРИКАЗ НАЧАЛЬНИКА ПОГРАНВОЙСК от 20 июня 1941 года

В целях усиления охраны границы приказываю:

1. До 30.06.41 г. плановых занятий с личным составом не проводить.

2. Личный состав, находящийся на сборах на учебных заставах, немедленно вернуть на линейные заставы и впредь до особых распоряжений не вызывать.

3. Весь личный состав ручных пулеметчиков пропустить через 3-дневные сборы на учебных заставах, вызывая по два пулеметчика каждой линейной заставы.

4. Выходных дней личному составу до 30.06.41 г. не предоставлять.

5. Пограничные наряды в ночное время (с 23.00 до 5.00) высылать в составе 3-х человек каждый. Все ручные пулеметы использовать в ночное время, на наиболее важных направлениях.

6. Срок пребывания нарядов в ночное время — 6 часов, дневное — 4 часа.

7. Расчет людей для несения службы строить так, чтобы с 23.00 до 5.00 службу несли на границе все люди, за исключением возвращающихся из нарядов к 23.00 и часовых застав.

8. На отдельных, наиболее уязвимых фланговых направлениях выставить на 10 дней посты под командой помощника начальника заставы.

9. Контрольную полосу проверять днем кавалеристами в составе 2-х человек каждый наряд, срок службы 8–9 часов беспрерывного движения влево и вправо по участку.

10. Ночью проверку контрольной полосы и каждой точки проводить не реже чем через 1,5 часа. Контрольные полосы каждой заставы разбить на 2–3 участка.

11. Погранотряды располагать не ближе 300 м от линии границы.

(Начальник погранвойск НКВД ЗапОВО) (генерал-лейтенант Богданов.)

Командование 86, 87, 88 и 17-го пограничных отрядов, правильно оценив обстановку на границе, приказало командирам застав 21 июня и в ночь на 22 июня 1941 года привести все подразделения в полную боевую готовность.

21 июня 1941 года начальники застав на разводе, как всегда, отдали приказ заступающим в наряд пограничникам: «Приказываю выступить на охрану государственной границы нашей Родины — Союза Советских Социалистических Республик!»

Достаточно большими силами и возможностями обладали войсковые части НКВД, предназначенные для выполнения специальных оперативных задач и в которых на 1 июня 1941 года числилось 173 900 человек (в оперативных частях — 27 300, на охране железных дорог — 63 700, важных объектов промышленности — 29 300, конвойных — 38 200). Руководство всеми внутренними соединениями и частями осуществляло Главное управление оперативных войск НКВД (начальник — генерал-лейтенант П.А. Артемьев).

В Белоруссии дислоцировались два оперативных мотострелковых полка (в Белостоке и Минске), бригада конвойных войск, три полка охраны железных дорог (имевших 10 бронепоездов) и некоторые другие части НКВД, которые были неплохо вооружены, имели подготовленный личный состав и были способны к выполнению отдельных боевых задач. Как вспоминал один из участников войны, «отдельный мотострелковый полк НКВД — это была скорее стрелковая бригада военного времени. В полк входили четыре отдельных мотострелковых батальона, танковая рота, артиллерийский дивизион и другие подразделения»[141].

В оперативном подчинении округа находилась и Пинская военная флотилия (командир — капитан 1 ранга Д.Д. Рогачев, начальник штаба — капитан 2 ранга Г.И. Брахтман), в состав которой входили 7 мониторов, 5 сторожевых кораблей, 4 канонерские лодки, 2 тральщика, 22 бронекатера, несколько глиссеров, плавучая база «Белоруссия», минный заградитель «Пина», плавучий госпиталь «Каманин», зенитно-артиллерийский дивизион на мехтяге, флотский полуэкипаж, рота морской пехоты, разведывательная авиационная эскадрилья (20 самолетов).

На вооружении личного состава имелось 78 орудий полевой и зенитной артиллерии, 4074 винтовки и карабина, 155 пистолетов-пулеметов, 280 ручных, станковых и 5 зенитных пулеметов, 185 автомашин, 50 тракторов и тягачей[142].

Корабли ПВФ: 1 — монитор «Бобруйск»; 2 — монитор «Смоленск»; 3 — монитор «Житомир»; 4 — бронекатер типа «Д».

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ КОРАБЛЕЙ ФЛОТИЛИИ

На флотилию, корабли которой базировались в порту Пинска (тыловая база — Киев), возлагались следующие задачи:

— прикрытие стыка между войсками Западного и Киевского военных округов;

— содействие войскам Красной Армии на pp. Западный Буг, Висла и Неман при проведении ими наступательных операций;

— ведение борьбы с речными силами и перевозками противника;

— обеспечение своих водных коммуникаций;

— нахождение в готовности к высадке тактического десанта.

Как вывод можно отметить, что Пинская военная флотилия имела достаточно большие силы для выполнения всех стоящих перед нею задач.

После вхождения в состав Советского Союза западных областей Белоруссии, Украины и республик Прибалтики и переноса государственной границы на запад возникла необходимость переработки плана прикрытия и стратегического развертывания Вооруженных Сил Красной Армии.

18 сентября 1940 года народный комиссар обороны СССР представил в ЦК ВКП(б) документ под названием «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на западе и востоке на 1940 и 1941 гг.», дополненный отдельной разработкой — «Соображениями по развертыванию Вооруженных Сил на случай войны с Финляндией». Наиболее вероятным противником считалась фашистская Германия, но не исключалась и возможность нападения со стороны Японии, которая могла сосредоточить у границы с СССР около 50 дивизий.

Таким образом, Советскому Союзу необходимо было быть готовым к ведению боевых действий на два фронта: против Германии, поддержанной Италией, Финляндией, Румынией и Венгрией, и на востоке — с Японией. В документе отмечалось, что при вероятном вооруженном нейтралитете со стороны Ирана и Афганистана возможно открытое выступление против СССР и Турции.

При выработке плана стратегического развертывания Генеральный штаб считал, что наиболее выгодным для Германии, а значит, и наиболее вероятным является развертывание ее основных вооруженных сил к северу от устья реки Сан. Следовательно, и в разработанном плане стратегического развертывания предусматривалось сосредоточить главные силы РККА в полосе от побережья Балтийского моря до белорусского Полесья. Обеспечение безопасности Южного направления возлагалось на войска Киевского Особого и Одесского военных округов, имевших меньшие силы и средства по сравнению с Прибалтийским и Западным Особыми округами.

При рассмотрении этого варианта И.В. Сталин высказал свою точку зрения, расходящуюся с мнением Генерального штаба. Он считал, что Германия свои основные силы сосредоточит на Южном направлении, где и будет нанесен главный удар с целью захвата наиболее важных стратегических районов СССР.

Но здесь, видно, подразумевалось и другое. Успешный ответный удар советских войск, сосредоточенных на территории Украины в направлении Люблин и Краков и далее на Бреслау, в первый же этап войны отрезал Германию от Балканских стран и нефтеносных районов, лишая ее экономических баз и исключая Балканские страны от дальнейшего участия в боевых действиях. На войска Северо-Западного и Западного фронтов в этом случае возлагалась задача активными действиями сковать группировку немцев в Восточной Пруссии.

Отстаивать перед Сталиным точку зрения Генерального штаба (разработанную под руководством Б.М. Шапошникова) ни Тимошенко, ни Мерецков, недавно назначенные на свои должности, не стали. Назначенный в 1941 году начальником Генерального штаба генерал армии Жуков тоже глубоко не вник в смысл предложений и, зная точку зрения Сталина, видимо, не настаивал на пересмотре этого вопроса[143]. Поэтому и перебрасываемые с востока резервные армии (16-я и 19-я) сосредотачивались в центральных районах Украины, составляя второй стратегический эшелон Красной Армии.

В основе разработанных планов лежало требование войскам Красной Армии — быть в готовности отразить нападение вероятного противника одновременно на западе и востоке и лишь в случае открытой агрессии перенести вооруженную борьбу на территорию противника.

Руководством РККА был правильно сделан вывод о способах развязывания и ведения войны. Отмечалось, что война может начаться внезапно и принять затяжной характер. Существенным недостатком документа являлось предположение о том, что противник первоначально начнет вторжение только частью своих сил, а главные введет в сражение позднее. Это позволит провести отмобилизование и необходимое развертывание войск Красной Армии. Но все получилось совсем не так, как рассчитывало советское командование.

Работа над планом продолжалась вплоть до мая 1941 года. Учитывая возросшую вероятность нападения фашистской Германии, советское руководство приняло решение существенно увеличить свою группировку войск на западных рубежах, для чего предполагалось использовать около ²/₃ дивизий сухопутных войск и ³/₄ всей авиации РККА.

Последний раз перед войной расклад сил Красной Армии был доложен И.В. Сталину 13 июня 1941 года и, видимо, получил его полное одобрение. Первый стратегический эшелон войск развертывался на основе западных военных округов — четыре фронта (Северный, Северо-Западный, Западный и Юго-Западный), второй должны были составить перебрасываемые соединения пяти армий (всего 51 дивизия). Для обороны границ на Дальнем Востоке оставлялись 32 дивизии и 2 бригады, прикрытие южных границ возлагалось на войска Северо-Кавказского, Закавказского и Среднеазиатского военных округов (30 дивизий), Беломорского побережья — одна дивизия.

На основе данных и выводов, приведенных в соображениях об основах оперативно-стратегического развертывания войск, Генеральный штаб РККА разработал «План обороны государственной границы 1941 г.». 14 мая в западные военные округа были направлены директивы Москвы с требованием до 30 мая разработать и представить на утверждение окружные планы прикрытия, для чего им определялся боевой состав войск, важнейшие направления их действий, количество и районы прикрытия.

Командование ЗапОВО к назначенной дате разработало требуемый документ, который включал в себя:

— записку по плану действий войск прикрытия с приложенной к ней картой решения и группировкой войск;

— таблицу выхода и сосредоточения частей прикрытия к государственной границе;

— план противовоздушной обороны с картой дислокации постов ВНОС и активных средств ПВО;

— план инженерного обеспечения ВВС с приложенной к ней картой базирования частей и решения;

— план организации связи;

— план устройства тыла, санитарной и ветеринарной эвакуации;

— план железнодорожных перевозок частей прикрытия в районы сосредоточения;

— указания по подъему частей прикрытия по тревоге;

— исполнительные документы — директивы, приказы, списки и др.

ЗАПИСКА ПО ПЛАНУ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК В ПРИКРЫТИИ НА ТЕРРИТОРИИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА[144]

I. Общие задачи войск по обороне госграницы округа.

1. С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск округа вся территория разбивается на четыре армейских района прикрытия (РП) государственной границы, а именно:

а) район прикрытия № 1 — Гродненский, 3-я армия;

б) район прикрытия № 2 — Белостокский, 10-я армия;

в) район прикрытия № 3 — Бельский, 13-я армия;

г) район прикрытия № 4 — Брестский, 4-я армия.

2. Общие задачи войск округа по обороне госграницы:

а) упорной обороной полевых укреплений по госгранице укрепленных районов не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа; прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа;

б) противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск;

в) всеми видами и средствами разведки округа своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника;

г) активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным железнодорожным узлам, мостам, перегонам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника;

д) не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантов и диверсионных групп противника.

3. Оборона госграницы организуется на следующих основаниях:

а) в основу обороны войск положена упорная оборона укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей, начиная с мирного времени, для дальнейшего их развития. Оборона строится на активных действиях с развитием в глубину. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидируются контратаками войсковых и армейских резервов;

б) особое внимание уделяется противотанковой обороне. В случае прорыва фронта обороны крупными мотомехчастями противника борьба с ними и их уничтожение будет осуществляться непосредственно командованием округа, Для чего часть противотанковых артиллерийских бригад, авиации и механизированных корпусов остается в распоряжении командования округа.

Задачей армии в этом случае будет — закрыть прорыв на Фронте и не допустить вхождения в него мотопехоты и полевых войск противника.

Задача противотанковых артиллерийских бригад сведется к тому, чтобы на подготовленных рубежах встретить танки противника мощным артогнем и совместно с авиацией задержать их продвижение до подхода и контрудара наших мотомехкорпусов.

Задачей мехкорпусов будет — развертываясь под прикрытием противотанковых артиллерийских бригад и средств ПТО частей, мощными фланговыми и концентрическими ударами совместно с авиацией задержать их продвижение до подхода и контрудара наших мотомехкорпусов, разгромить противника и ликвидировать прорыв.

4. Особо ответственными направлениями в границах округа являются:

а) Сувалки, Лида;

б) Сувалки, Белосток;

в) с фронта — Остроленка, Малкиня-Гурна на Белосток;

г) Седлец, Волковыск;

д) Брест, Барановичи.

Решение по их прикрытию и обеспечению в связи с организацией общего плана обороны излагается в 6-м разделе настоящей записки.

II. Соседи, их задачи и границы с ними.

1. Правее — ПрибОВО. Штаб с М-3 — Паневежис. Его левофланговая 11-я армия организует оборону на фронте: Юрбург, Капчамиестис. Штарм 11 — Каунас.

Граница с ПрибОВО — Ошмяны, Друскеники, Маргграбова (Тройбург), Летцен, все пункты за исключением Маргграбова для ЗапОВО включительно.

2. Левее — КОВО. Штаб с М-3 — Тарнополь. Его правофланговая армия (5-я) организует оборону на фронте: оз. Свитязь, Крыстынополь. Штарм 5 — Ковель.

Граница с КОВО — Пинск, Влодава, Демблин, все за исключением Демблина для ЗапОВО включительно.

III. Состав войск, выделяемых для прикрытия госграницы.

1. Для прикрытия государственной границы из состава войск округа с М-1 до М-15 выделяются:

а) управления 3, 10, 13, 4-й армий;

б) управления 4, 1, 5, 2, 28, 21 и 47-го стрелковых корпусов с корпусными частями;

в) управление 6-го кавалерийского корпуса с корпусными частями;

г) управления 11,6, 13, 14, 17 и 20-го мехкорпусов с корпусными частями;

д) 56, 27, 85, 24, 8, 13, 86, 2, 113, 49, 42, 6, 75, 100, 17, 37, 55, 121 и 155-я стрелковые дивизии;

е) 6-я и 36-я кавалерийские дивизии;

ж) 4, 7, 29, 25, 22 и 30-я, а по получении материальной части и 33, 31, 27, 36, 26 и 38-я танковые дивизии;

з) 204, 29, 208, 205, 209 и 210-я моторизованные дивизии;

и) 6, 7 и 8-я противотанковые артиллерийские бригады;

к) И, 9, 43 и 10-я смешанные авиадивизии; 12-я и 13-я бомбардировочные авиадивизии; по получении материальной части 59-я и 60-я истребительные авиадивизии; 4-й воздушно-десантный корпус; 3-й авиакорпус в составе 42-й и 52-й дальнебомбардировочных дивизий и 61-й истребительной дивизии. (Корпус используется по заданиям Главного Командования.)

л) 124, 375, 301, 120 и 338-й гап РГК, 311-й пап РГК; м) части Гродненского, Осовецкого, Замбрувского и Брестского УР;

н) 86, 87, 88 и 89-й пограничные отряды.

2. Для выполнения поставленных задач по обороне госграницы округа войска прикрытия распределяются по районам прикрытия следующим образом:

1) в состав войск района прикрытия № 1 Гродненского входят:

а) управление 3-й армии;

б) управление 4-го стр. корпуса с корпусными частями;

в) 56, 27, 85 и 24-я стр. дивизии;

г) управление 11-го мехкорпуса с корпусными частями;

д) 29-я, а по получении матчасти и 33-я танковые дивизии;

е) 204-я моторизованная дивизия;

ж) 6-я противотанковая артиллерийская бригада;

з) 11-я смешанная авиадивизия;

и) 124-й гап РГК;

к) части Гродненского УР;

л) 86-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия — командующий 3-й армией. Штарм — Гродно.

Граница слева: ст. Новоельня, иск. Сокулка, иск. Щучин, Иск. Фридрихсгоф.

2) в состав войск района прикрытия № 2 Белостокского входят:

а) управление 10-й армии;

б) управления 1-го и 5-го стр. корпусов с корпусными частями;

в) 8, 13, 86 и 2-я стр. дивизии;

г) управление 6-го кавкорпуса с корпусными частями;

д) 6-я и 36-я кавдивизии;

е) управление 6-го мехкорпуса с корпусными частями;

ж) 4-я и 7-я танковые дивизии;

з) 29-я моторизованная дивизия;

и) 9-я смешанная авиадивизия;

к) 375-й и 301-й гап РГК;

л) части Осовецкого и Замбрувского УР;

м) 87-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия — командующий 10-й армией. Штарм — Белосток.

Граница слева: иск. Слоним, Свислочь, Сураж, Чежув, иск. Зузель, Вышкув.

3) в состав войск района прикрытия № 3 Бельского входят:

а) управление 13-й армии;

б) управление 2-го стр. корпуса с корпусными частями;

в) 113-я и 49-я стр. дивизии;

г) управление 13-го мехкорпуса с корпусными частями;

д) 25-я, а по получении матчасти и 31-я танковые дивизии;

е) 208-я моторизованная дивизия;

ж) 43-я смешанная авиадивизия;

з) 311-й пап РГК;

и) 88-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия — командующий 13-й армией. Штарм — Бельск.

Граница слева: иск. Коссово, Хайнувка, Дрогичин, Гура-Кальвария.

4) в состав войск района прикрытия № 4 Брестского входят:

а) управление 4-й армии;

б) управление 28-го стр. корпуса с корпусными частями;

в) 42, 6, 75 и 100-я стр. дивизии;

г) управление 14-го мехкорпуса и корпусных частей;

д) 22-я и 30-я танковые дивизии;

е) 205-я моторизованная дивизия;

ж) 10-я смешанная авиадивизия;

з) 120-й и 318-й гап РГК;

и) части Брестского УР;

к) 89-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия — командующий 4-й армией. Штарм — Кобрин.

Граница слева — граница округа.

5) в непосредственном распоряжении командования округа остаются:

а) 21-й стр. корпус в составе 17-й и 37-й стр. дивизий, который с М-3 сосредотачивается по железной дороге в районе ст. Друскеники, ст. Жидомля, Скидель, Дзембрув и до получения боевой задачи готовит оборонительный рубеж на фронте: Меркине, Ротница, Озеры, Пузевище, Лунно;

б) 47-й стр. корпус в составе 55, 121 и 155-й дивизий, который с М-3 по М-10 автотранспортом, походом и по железной дороге сосредотачивается в районе Пружаны, Запруды, Береза-Картузская, Блудень и до получения боевой задачи готовит оборонительный рубеж на фронте: Мурава, Пружаны, Днепровско-Бугский канал до Городец;

в) противотанковые артиллерийские бригады: 8-я в районе Лида и 7-я в районе Грудек, Михайлове, ст. Бжостовица;

г) механизированные корпуса:

17-й мехкорпус в составе 27-й и 36-й танковых дивизий;

209-й моторизованной дивизии в районе Волковыск;

20-й мехкорпус в составе 26-й и 38-й танковых дивизий;

210-й моторизованной дивизии в районе Ошмяны.

До укомплектования мехкорпусов танками дивизии вооружаются артиллерийской матчастью, оставшейся свободной по сформировании артбригад и используются для обороны в качестве противотанковых частей;

д) 12-я и 13-я бомбардировочные авиадивизии, 59-я и 60-я истребительные авиадивизии; 4-й воздушно-десантный корпус в районе Пуховичи, Осиповичи;

3-й авиакорпус в составе 42-й и 52-й дальнебомбардировочных дивизий и 61-й истребительной авиадивизии в районе Минск, Слуцк, Осиповичи, Пуховичи.

IV. Сосредоточение войск прикрытия.

1. Войска прикрытия, расположенные на госгранице и в непосредственной близости от нее, с объявлением боевой тревоги немедленно занимают районы обороны, намеченные им по плану.

2. Управления 21-го и 47-го стр. корпусов с корпусными частями, 17, 37 и 121-й стр. дивизий, 124, 301, 120, 318-й гап РГК, 311-й пап РГК, № 1497, 1451, 1477, 1469-й склады артиллерийские и продовольственные № 1322, 1315, 1323, 1320-й перевозятся полностью по железной дороге по окончании отмобилизования.

3. 24-я и 100-я стр. дивизии перевозятся в первую очередь поэшелонно автотранспортом и по железной дороге с расчетом сосредоточения первых эшелонов дивизий в назначенные им по плану районы сосредоточения не позднее М-3.

Для перевозки людей, лошадей и обоза в распоряжение командира 24-й стр. дивизии выделяется 30-й автотранспортный полк в составе 240 машин ЗИС-5 и 625 машин ГАЗ-АА; в распоряжение командира 100-й стр. дивизии — 15-й и 32-й автотранспортные полки в составе 269 машин ЗИС-5 и 1140 машин ГАЗ-АА.

Машины прибывают в пункты дислокации частей указанных дивизий к 20.00 М-1, оборудованные для людских и конских перевозок.

Начало железнодорожных перевозок первых эшелонов 24-й и 100-й стр. дивизий с утра М-2.

4. 155-я стр. дивизия перебрасывается в район сосредоточения комбинированным маршем: походом, автотранспортом и по железной дороге. В распоряжение командира 155-й стр. дивизии к утру М-5 в район Барановичи прибудут после окончания перевозки 24-й стр. дивизии 30-й автотранспортный полк в общем составе 240 автомашин ЗИС-5 и 625 машин ГАЗ-АА.

55-я стр. дивизия перебрасывается автотранспортом и по железной дороге. В распоряжение командира 55-й стр. дивизии к утру М-5 после окончания перевозки 100-й стр. дивизии в район Слуцк прибудут 15-й и 32-й автотранспортные полки в составе 269 машин ЗИС-5 и 1140 машин ГАЗ-АА.

Начало жел. дорожных перевозок 155-й и 55-й стр. дивизий с утра М-4 по окончании их отмобилизования.

V. Инженерная подготовка оборонительных рубежей на территории округа.

Кроме строительства первой и второй линий укрепленных районов, полос предполья и полевого доусиления УР, которые строятся в настоящее время и будут строиться силами строительных участков УР, инженерных частей и полевых войск, с началом боевой тревоги будет начата подготовка и оборудование тыловых оборонительных позиций, армейских и фронтовых.

А. Армейские тыловые позиции на фронте:

1) р. Неман от Друскеники до устья р. Свислочь, р. Свислочь от устья до Олекшыце — готовится распоряжением командующего 3-й армией;

2) Ясенувка, ст. Кнышин, р. Нарев до Сураж — готовится распоряжением командующего 10-й армией;

3) иск. Сураж, Браньск, Боцьки, Юіещеле — распоряжением командующего 13-й армией;

4) иск. Клещеле, Войнувка, р. Полична, р. Лесна Права, р. Лесна Лева, Щерево, р. Дахловка, р. Мухавец, Ожеховский канал — готовится распоряжением командующего 4-й армией;

5) вторая тыловая армейская позиция на фронте:

а) иск. Олекшыце, Куле, Санники, Грудек — готовит командир 7-й противотанковой артиллерийской бригады;

б) далее на ст. Наревка, Хайнувка, Войнувка — готовится распоряжением командующего 13-й армией;

6) отсечные позиции:

а) иск. Олекшыце, Слоя, Вежхлесе, Яковщызна, Немчин, Ясенувка;

б) по р. Нарев от ст. Наревка до Сураж.

К подготовке перечисленных рубежей армии приступают по окончании работ на 2-й оборонительной полосе УР, а с объявлением тревоги — немедленно. Рекогносцировка этих рубежей и составление плана работ с определением потребного количества материалов и рабочей силы будет проведена во время армейских полевых поездок в июне с.г.

Б. Фронтовые, тыловые оборонительные рубежи на фронте:

1) Меркине, Ротница, Озеры, Пузевище, р. Неман до Лунно — готовится с М-3 распоряжением командира 21-го стр. корпуса; далее р. Неман до устья р. Росси, р. Росси до Волковыск, Порозув, Новы Двур, иск. Мурава — командиром 17-го мехкорпуса, а с его убытием — нач. инженеров округа; далее Мурава, Пружаны, Днепровско-Бугский канал до Городец — распоряжением командира 47-го стр. корпуса;

2) Ошмяны, Суботники, р. Гавья до устья, р. Неман и р. Шара, оз. Выгоновске, Огиньский канал, Пинск с отсечной Позицией на фронте: Ошмяны, Вельке, Солечники, Куже, Ейшинкес, Монгачиры, который готовится распоряжением нач. инженеров округа и промежуточный рубеж на фронте: Вороново, ст. Бастуны, Жирмуны, Подзитва, Мыто, Поречаны, Пески — готовится распоряжением командира 8-й противотанковой бригады.

Рекогносцировка тыловых рубежей будет проведена с 15.06 по 15.07 с.г. В основу работ будет положено создание противотанковых районов и противотанковых препятствий на путях вероятного движения мотомехчастей противника.

VI. Возможные варианты действий по обеспечению основных операционных направлений на случай прорыва через армейские районы обороны мотомехчастей противника.

1. В случае прорыва крупных мотомехсил противника в направлении Сувалки, Лида 8-я противотанковая артиллерийская бригада, заняв противотанковый рубеж на фронте Вороново, ст. Бастуны, Жирмуны, Мыто, Поречаны, Пески, совместно с 11-й сад и 12-й бад задерживает их дальнейшее продвижение.

11-й мехкорпус под прикрытием 8-й птабр, сосредоточившись на северном берегу р. Неман, в районе Скидель и леса севернее и северо-восточнее, совместно с 11-й сад и 12-й бад атакует прорвавшиеся мотомехчасти противника в зависимости от обстановки западнее или восточнее жел. дороги в общем направлении на Радунь, Вельке, Солечники или Лида, Ошмяны и уничтожает их.

20-й мехкорпус в зависимости от готовности: а) организует противотанковую оборону на рубеже, указанном 8-й птабр, подчинив последнюю себе, или б) совместно с 11-й сад и 12-й бад атакует прорвавшиеся мотомехчасти противника в направлении Ошмяны, Клевица, Вороново, Ейшимкес, Радунь и совместно с 11-м мк уничтожает их.

В случае если к этому времени будет сформирован 17-й мехкорпус, то он может быть использован вместо 11-го корпуса, остающегося на месте. Направления атаки те же, что и для 11-го мехкорпуса. 21-й стр. корпус используется для парирования ударов противника с фронта или уничтожения прорвавшейся вслед за мехчастями пехоты противника.

2. В случае прорыва крупных мотомехсил противника в направлении Августов, Гродно 24-я стр. дивизия, 6-я птабр и средства ПТО 21-го стр. корпуса прочно занимают восточный берег р. Неман, Гожа до устья р. Свислочь и во взаимодействии с 11-й сад и 12-й бад уничтожают танки и пехоту противника, не допуская их распространения восточнее этого рубежа.

11-й мехкорпус из района Гродно, Домброва, Сокулка атакует прорвавшиеся части противника во фланг и тыл, в общем направлении на Новы-Двур, Сопоцкин и совместно с 85-й и 24-й стр. дивизиями, а затем и частями 21-го стр. корпуса уничтожает их и восстанавливает положение.

3. В случае прорыва крупных мотомехсил противника с фронта Остроленка, Малкиня-Гура на Белосток 6-й кавкорпус с 7-й птабр выбрасывается на р. Нарев на фронт Тыкоцин, Сураж, ст. Страбля и при поддержке 43-й сад и 12-й бад уничтожает танки и пехоту противника, не допуская их распространения восточнее указанного рубежа.

11-й мехкорпус под прикрытием 2-й стр. дивизии и 7-й птабр сосредотачивается в районе Стренькова Гура, Тыкоцин, Кнышин и во взаимодействии с 6-м кавкорпусом и 11-й сад атакует мотомехчасти противника в общем направлении на Замбрув, уничтожая их и отбрасывая остатки под удар 6-го мехкорпуса.

6-й мехкорпус под прикрытием 7-й птабр сосредотачивается в районе ст. Страбля, Райск, Рыболы и, атакуя противника в общем направлении на Высоке-Мазовецк, Замбрув или Соколы, Стренькова Гура, во взаимодействии с 9-й, 43-й сад и 12-й бад уничтожает его мехкорпуса.

При явном превосходстве прорвавшихся в этом направлении мотомехчастей противника к выполнению задачи по их уничтожению может быть привлечен и 13-й мехкорпус с общим направлением для атаки на Бельск, Замбрув.

17-й мехкорпус остается в резерве округа и используется в зависимости от сложившейся обстановки и его готовности.

4. В случае прорыва крупных мотомехчастей противника с фронта Соколув, Седлец в направлении на Бельск, Хайнувка, Волковыск 100-я стр. дивизия совместно с 7-й птабр, 43-й сад и 12-й бад, прочно заняв тыловой рубеж на фронте Грудек, Хайнувка, Войнувка, уничтожает наступающие танки и мотопехоту противника, не допуская их распространения восточнее этого рубежа.

6-й мехкорпус из района Белосток наносит удар в общем направлении на Браньск, Цехановец и во взаимодействии с 9-й сад и 12-й бад уничтожает противника.

13-й мехкорпус под прикрытием средств ПТО 100-й стр. дивизии из района Хайнувка, Черемха, Калинковичи во взаимодействии с 43-й сад наносит удар в общем направлении на Дзядковице, Цехановец, уничтожая противника и отрезая ему пути отхода. Остатки противника отбрасывает под удар 6-го мехкорпуса и 100-й стр. дивизии.

5. В случае прорыва крупных мотомехсил противника с фронта Бяла-Подляска, Пищац в направлении Брест, Барановичи 47-й стр. корпус во взаимодействии с 10-й сад, прочно заняв рубеж Пружаны, Городец, уничтожает его и не допускает распространения восточнее этого рубежа. 14-й мехкорпус, сосредоточившись в противотанковом районе и за отсечной позицией Каменец-Литовск, Шерешево, Дзедувка, атакует противника во фланг и тыл в общем направлении на Жабинка и совместно с частями 47-го стр. корпуса уничтожает его.

17-й мехкорпус, оставаясь в резерве округа, переводится в район Пружан в готовности усилить удар 14-го мехкорпуса или 47-го стр. корпуса.

VII. План использования ВВС округа.

1. На части ВВС округа возложены следующие задачи:

а) последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам противника, а также боевыми действиями в воздухе уничтожать авиацию противника и с первых же дней завоевать господство в воздухе;

б) истребительной авиацией в тесном взаимодействии со всей системой ПВО округа прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск округа, нормальную работу железных дорог и не допустить пролета авиации противника через территорию округа в глубинные районы округа и страны;

в) во взаимодействии с наземными войсками уничтожить наступающего противника и не допустить прорыва крупных его мотомехсил через фронт обороны округа;

г) мощными систематическими ударами по крупным жел. дорожным мостам и узлам Кенигсберг, Мариенбург, Алленштейн, Торн, Камин, Лодзь, Варшава, а также по группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение войск противника;

д) действиями боевой и разведывательной авиации своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника.

2. На 1 июня в округе имеется следующее количество авиачастей, которые могут быть использованы по плану прикрытия госграницы:

а) истребительных авиаполков — 12;

б) бомбардировочных авиаполков — 12;

в) штурмовых авиаполков — 2;

г) разведывательных авиаполков — 2;

д) корпусных авиаэскадрилий — 9.

Подавляющее число частей ВВС округа перевооружается на новую материальную часть, в частях идет переучивание летного состава и освоение новых типов машин, поэтому части не подготовлены к ночным и высотным полетам, могут выполнять задачи только днем, в простых условиях, со средних высот.

Укомплектование частей новой материальной частью не закончено, утвержденный план поступления новой матчасти не выполнен. Большинство частей имеют от 40 до 60 процентов старой матчасти, сильно изношенной; нет запасных авиамоторов, особенно для самолетов типа СБ. По плану укомплектования части ВВС до 1 сентября сего года будут укомплектованы новой матчастью только на 50 процентов, и то при условии выполнения плана подачи новой матчасти в сроки, утвержденные Генштабом КА.

Общая укомплектованность частей ВВС на 1 июня с.г. выражается следующими цифрами.

По истребительной авиации:

а) полностью укомплектованы новой матчастью 4 авиаполка (41, 124, 126,129-й);

б) полностью укомплектованы старой матчастью 7 авиаполков (122, 123, 127, 160, 161, 162, 163-й);

в) имеет только 44 самолета один полк — 33-й 10-й сад 4 А;

г) совершенно не имеют матчасти, технического и летного состава 8 авиаполков (182, 183, 184, 185, 186, 187, 188 и 189-й);

д) имеют меньше 30 самолетов 4 полка (6-й 11-й сад 3 А, 43, 207 и 97-й).

По штурмовой авиации:

Из имеющихся двух авиаполков полностью укомплектован старой матчастью 74-й авиаполк и имеет только 15 самолетов 215-й авиаполк.

Исходя из поставленных задач и наличия бомбардировочной авиации, части ВВС округа могут решать следующие задачи:

а) нанести одновременный удар по установленным аэродромам и базам противника, расположенным в первой зоне, До рубежа Инстербург, Алленштейн, Млава, Варшава, Демблин, прикрыв действия бомбардировочной авиации истребительной авиацией. Для выполнения этой задачи потребуется 138 звеньев, мы имеем 142 звена, т. е., используя всю наличную бомбардировочную авиацию, мы можем решить эту задачу одновременно;

б) вторым налетом бомбардировочной авиации нанести удар по аэродромам и базам противника, расположенным во второй зоне до рубежа Кенигсберг, Мариенбург, Торн, Лодзь. Для этой цели могут быть использованы самолеты типа СБ, Пе-2, Ар-2, которых мы имеем 122 звена, для решения этой задачи требуется 132 звена бомбардировщиков, использовать другие типы при выполнении этой задачи не можем, не позволяет радиус их действия;

в) для одновременного удара по железнодорожным узлам с целью задержать перевозки и сосредоточение войск противника и завоевание господства в воздухе.

Для удара по железнодорожным мостам могут быть использованы только самолеты типа Пе-2 и Ар-2, которые могут производить бомбометание с пикирования. Бомбометание по мостам с горизонтального полета малоэффективно и требует большого расхода самолетов. Ввиду того что у нас мало пикирующих бомбардировщиков, необходимо взять для разрушения только главнейшие мосты, как то: в Мариенбурге, Торне, Варшаве и Демблине;

г) для совместного действия с наземными войсками по наступающим войскам противника в первую очередь используются смешанные авиадивизии, приданные армиям. При обнаружении наступления на одном из армейских направлений крупных мотомехчастей противника усилить последние за счет 12-й и 13-й бад.

Выводы:

1. Одновременно обе части по борьбе за господство в воздухе и по срыву перевозок, сосредоточения и мобилизации противника выполнять нельзя. Борьба за господство в воздухе полностью может решаться лишь при отсутствии наземных целей и то только в первой полосе. Для борьбы во второй полосе средств нет. Выбор целей по выполнению каждой из этих двух задач будет решаться в каждом отдельном случае в зависимости от обстановки.

2. Выполнить поставленные задачи по завоеванию господства в воздухе можно только с помощью авиации Главного Командования, или надо придать в распоряжение командования округа еще не меньше 12–15 бомбардировочных авиаполков.

3. Территория округа восточнее рубежа Слоним совершенно не прикрыта истребительной авиацией. Совершенно необходимо в срочном порядке укомплектовать матчастью, техническим и летным составом 59-ю и 60-ю истребительные авиадивизии.

4. Изменение в составе авиадивизий по военному времени сравнительно с мирным временем вызывается тем, что 12-я бад и один полк 13-й бад имеют на вооружении матчасти с малым радиусом действий — СУ-2. Эти полки из указанных авиадивизий передаются в состав смешанных авиадивизий, подчиненных армиям, с перебазированием их на аэродромы в непосредственной близости от госграницы, а бомбардировочные полки смешанных авиационных дивизий состава сегодняшнего дня передаются в состав 12-й и 13-й бад.

5. Разведывательная авиация:

а) корпусные авиаэскадрильи (каэ) в основном укомплектованы до штатной потребности, но имеют на вооружении старую матчасть (самолеты типа РЗЕТ), сильно изношенную. По штату положены самолеты типа СБ, но на сегодня нет ни одного самолета.

При наличии у противника новых типов самолетов корпусные авиационные эскадрильи могут решать задачи по разведке только под сильным прикрытием нашей истребительной авиации и при наличии абсолютного господства в воздухе нашей авиации;

б) кроме корпусных авиаэскадрилий в округе имеются два разведывательных авиаполка, но они на сегодня не укомплектованы матчастью, имеющиеся самолеты, за исключением СБ, которых в обоих полках 21 самолет, не приспособлены к фотографированию.

Усилить армии разведывательной авиацией не представляется возможным, оба полка остаются в распоряжении начальника штаба округа. Разведка будет вестись централизованно, с учетом задач в интересах армий, по их заявкам;

в) основные задачи по разведке возложить на боевую авиацию, которая, ведя разведку на себя, будет обеспечивать и вести разведку в интересах армий и округа.

6. Границы для действий армейской авиации — Инстербург, Алленштейн, Млава, Варшава, Демблин.

Фронтовая авиация главным образом будет действовать в границах армейской авиации, усиливая ее действия, и совместно с авиацией резерва Главного Командования по второй зоне до рубежа Кенигсберг, Мариенбург, Торн, Лодзь.

7. Для борьбы с авиадесантами противника в первую очередь используются истребительная авиация и средства ПВО с целью не допустить высадки десантов и уничтожения их еще в воздухе.

Кроме них широко используются специально выделяемые подвижные отряды, запасные части, органы милиции и войска НКВД, гражданское население через организации Осоавиахима, военно-учебные заведения.

Для охраны важнейших аэродромов и государственных объектов от нападения воздушных десантов противника иметь танкетки по мере снятия их с вооружения мехкорпусов, вооруженные пулеметами и приборами для огнеметання. Задача их — борьба как с парашютистами, так и посадочными десантами противника на аэродромах.

Запасные части дислоцировать с таким расчетом, чтобы они прикрывали важнейшие объекты от возможных диверсий и захватов этих объектов со стороны десантов противника.

8. Для выполнения задач по срыву железнодорожных перевозок и сосредоточению войск противника наряду с боевыми действиями авиации будут использованы мелкие десантные группы в составе 5-10 человек, выбрасываемые на территорию противника с задачей разрушения железнодорожных сооружений, нарушения связи и др. диверсионных действий.

Высадка десантных групп, как правило, будет производиться ночью при помощи сбрасывания людей и материалов на парашютах или при посадке самолета на землю. В обоих случаях место посадки тщательно разведывается, иногда для этой цели будет привлекаться наша агентура.

Возвращение десантных групп по выполнении задачи будет производиться при помощи посадки самолетов, но вероятнее им придется переходить на нелегальное положение и пробираться через границу самостоятельно.

Кадры для формирования десантных групп мы имеем в составе 4-го воздушно-десантного корпуса. Формирование их будет производиться в строго добровольном порядке, отбирая для этой цели смелых, решительных бойцов и командиров, способных выполнить эту ответственную задачу.

Несмотря на то что людским составом укомплектован полностью, а из матчасти нет только ранцевых огнеметов и не хватает до 3000 парашютов, 4-й воздушно-десантный корпус на сегодня полностью еще не боеспособен, так как специальная подготовка началась только с 1 июня сего года.

Из состава корпуса полностью боеспособна одна 214-я бригада, которая сохранила старые кадры, учеба в ней идет нормально, весь личный состав был в воздухе, с парашютом не прыгали единицы, по плану подготовки бригады днями весь состав будет обучен прыжкам.

VIII. Противовоздушная оборона округа.

1. Противовоздушная оборона округа осуществляется:

а) истребительной авиацией округа;

б) пунктовыми средствами ПВО и средствами ПВО военных складов (зенитная артиллерия, зенитно-пулеметные части, части ВНОС округа, спецчасти ПВО — прожекторные и аэростаты заграждения);

в) войсковыми средствами;

г) средствами ПВО НКВД (погранчастями и частями охраны государственных объектов).

2. Вся противовоздушная оборона округа строится на тесном взаимодействии средств ПВО (зен. артиллерии, зен. пулеметных рот, аэростатов заграждения) с истребительной авиацией. Для прикрытия всех объектов, имеющих государственное и стратегическое значение, существующих в мирное время и развертываемых в военное время частей ПВО явно недостаточно, поэтому с началом боевой тревоги придется проводить широкий маневр средствами ПВО, прикрывая наиболее важные из указанных объектов.

3. Прикрытие расположения войск и районов выгрузки войсковых частей осуществляется распоряжением командиров соединений и частей, штатными средствами ПВО частей. Для усиления средствами ПВО армий в распоряжение командиров передаются:

а) 3-й армии — 181-й и 165-й отд. дивизионы ПВО РГК;

б) 10-й армии — 437-й зенартдив. и 176-й дивизион ПВО РГК;

в) 13-й армии — 189-й отд. дивизион ПВО РГК;

г) 4-й армии — 218-й и 298-й отд. зен. див. ПВО РГК.

4. План наземной охраны и обороны важнейших объектов, имеющих государственное и стратегическое значение, предусмотрен по общему мобилизационному плану, разрабатываемому частями и учреждениями.

5. Связь по линии ПВО. Связь штаба округа с пунктами ПВО и частями зен. артиллерии, а также связь оповещения частей ВВС как при расположении на постоянных, так и на оперативных аэродромах осуществляется через систему постов ВНОС ПВО.

Связь пунктов ПВО с зен. арт. и истребительной авиацией осуществляется средствами постоянной пунктовой связи и по проводам НКС, с подвеской полевых кабельных линий к средствам зен. арт. и прожекторных частей.

Оповещение звеньев истребительной авиации, расположенных в пограничной зоне на полевых аэродромах, осуществляется непосредственно с ротных постов (РП) ПВО по проводам НКС, выделенным для этой цели в мирное время.

Связь оповещения службы ВНОС ПВО на территории округа осуществляется по телефону, по проводам НКС, выделенным для ПВО из сети НКС на военное время, и по паролю «воздух» на тех направлениях, где провода НКС выделить не представляется возможным.

Оповещение в системе ВНОС округа производится — НП (наблюдательными постами), передающими на ротные посты, а последние по прямым проводам НКС передают по телефону на главный пост пункта ПВО.

Оповещение в мирное время, кроме пунктовой истребительной авиации и истребительной авиации, расположенной в приграничной зоне на полевых аэродромах (засады), производится по паролю «воздух» через предприятия НКС. Прямые телефонные провода НКС в мирное время выделены в распоряжение РП только для оповещения истребительной авиации, расположенной в приграничной зоне и на полевых аэродромах.

Радиосвязь оповещения в системе службы ВНОС ПВО на период прикрытия до передислоцирования авиации не изменяется. В связи с новой организацией аэродромной службы ВВС система радиосвязи оповещения приобретает большую стабильность в сетях и устойчивость работы. Работа радиосвязи на период прикрытия производится без ограничения и по схеме радиосвязи оповещения мирного времени.

IX. Подъем частей по боевой тревоге.

1. Подъем частей по боевой тревоге имеют право производить:

а) народный комиссар обороны;

б) военный совет округа;

в) военные советы армий;

г) лица, имеющие предписания, подписанные только народным комиссаром обороны или военным советом округа;

д) командиры соединений и частей в части (касающейся) подчиненных им частей.

Шифротелеграмма военного совета о вводе в действие этого плана прикрытия будет: «Командующему (3, 4, 10, 13-й) армией. Объявляю тревогу (Гродно, Белосток, Кобрин, Бельск), 1941 г. Подписи».

Командующие армиями указывают следующие условные тексты шифротелеграмм (кодограмм) для соединений и частей района прикрытия: «Командиру № корпуса (дивизии). Объявляю тревогу с вскрытием „красного пакета“. Подписи».

Части поднимаются по боевой тревоге с соблюдением всех мероприятий по сохранению военной тайны и выходят:

а) 56-я стр. дивизия через 3–9 часов после объявления тревоги занимает Гродненский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте оз. Кавшики, Кадыш, Красне, Чарна Бруд, Августовский канал;

б) 27-я стр. дивизия через 3–9 часов после объявления боевой тревоги занимает позиции полевого доусиления на фронте иск. Чарна Бруд, Янувка, Райгруд, Богуше, иск. Щучин;

в) 85-я стр. дивизия через 24 часа после объявления боевой тревоги сосредотачивается в районе Старокаменка, Суховоля, Корыцин, Сидра и, составляя второй эшелон 3-й армии, готовит оборонительный рубеж по южному берегу р. Бебжа и восточному берегу Бжозово;

г) 8-я стр. дивизия через 3–9 часов после объявления боевой тревоги занимает Осовецкий УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Щучин, Бжозово, Птаки, Серватки;

д) 13-я стр. дивизия через 3–9 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Новогруд, Ляско вец, Жохи;

е) 86-я стр. дивизия через 6-16 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Гняздово, Смолехи, Вельке;

ж) 113-я стр. дивизия через 6–12 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте иск. Вельке, п. Hyp, Глебочек;

з) 49-я стр. дивизия через 8–16 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления на фронте Гранное, Бружиска, Дрогичин;

и) 42-я стр. дивизия после объявления боевой тревоги занимает Брестский УР через 30 часов и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Буяки, Мельник, Орля;

к) 6-я стр. дивизия через 3–9 часов после объявления боевой тревоги занимает Брестский УР и позиции полевого доусиления по линии госграницы на фронте Огородники, Брест-Литовск, Заказанка;

л) 75-я стр. дивизия через 4–10 часов после объявления боевой тревоги занимает позиции полевого доусиления по линии госграницы на фронте Страдель, Домрачево, Комаровка, ст. Влодава.

Остальные части сосредотачиваются в районы сбора по тревоге в 3–5 км от места своего расквартирования в наиболее укрытые от воздушного нападения и наиболее удобные к выступлению колонн на марш и для выполнения боевых задач.

В дальнейшем части районов прикрытия действуют по распоряжению командующих армиями в зависимости от обстановки.

2. В целях сокращения сроков готовности части, входящие в состав войск районов прикрытия, должны иметь:

а) носимый запас винтовочных патронов (90 шт. на винтовку) в опечатанных ящиках под охраной дежурного и дневального в подразделениях.

Каждый командир (взвода, роты, батальона) определяет порядок выдачи носимого запаса. Выдача производится только по тревоге. Возимый запас винтовочных патронов (кроме выдаваемых на руки) разложить по взводам и ротам в опечатанных ящиках, штабелях и расписать по повозкам. В каждом полку, батальоне, роте, эскадроне должно быть назначено лицо, отвечающее за их своевременную и правильную погрузку;

б) на каждый станковый пулемет иметь набитыми и уложенными в коробки по 4 ленты; на ручной пулемет и автомат — по 4 диска. Коробки с набитыми лентами и дисками в опечатанном виде хранить в подразделениях или особо охраняемых помещениях. Диски и патроны периодически освежать, ленты просушивать;

в) ручные и ружейные гранаты хранить комплектами в складах части, в специальных ящиках для каждого подразделения;

г) снаряды и мины в количестве 0,25 боекомплекта в окончательно снаряженном виде хранить в опечатанных и закрытых на замок передках и зарядных ящиках в парках частей;

д) военно-химическое, инженерное и имущество связи хранить в складах частей комплектами для каждого подразделения;

е) носимый запас продовольствия и личных принадлежностей бойца хранить в подготовленном виде для укладки в вещевые мешки и ранцы;

ж) в складах части хранить для каждого подразделения по одной суточной даче продовольствия и фуража, подготовленной к погрузке в обоз части. Кухни и обоз этих частей иметь в исправном виде и с положенным к ним имуществом и запасными частями;

з) в зимних условиях все подразделения должны быть обеспечены теплым бельем, рукавицами, маскхалатами и лыжами на весь состав части;

и) военно-топографические карты НЗ содержать склеенными в запечатанных пакетах на каждого командира, не выдавая их на руки до объявления боевой тревоги.

Моторизованные и танковые части:

а) на каждую боевую машину на складах части иметь 10 (проц.) боекомплекта патронов, набитыми в диски; переснаряжение дисков производить через каждые 15 суток. Укладку дисков в машины производить по объявлении боевой тревоги;

б) все остальные виды запасов хранить порядком, указанным для стрелковых частей. Полная норма боекомплекта должна быть разложена по ротам, взводам с расчетом выдачи на каждую машину. Каждый командир должен знать укомплектованность машины. Продовольствие и вещевое имущество подготавливаются и раскладываются с расчетом погрузки в машины, и командиры должны знать, на какую машину что грузится;

в) горючее — (сделать, где еще не сделаны) дополнительные бачки для горючего, увеличив этим радиус действия автомашин до нормы приказа НКО № 0335 от 27 ноября 1940 г.

3. Готовность частей к выступлению устанавливается:

а) для стрелковых и кавалерийских частей — летом 2 часа, зимой 3 часа; дежурные подразделения через 45 минут;

б) для танковых полков — летом 2 часа, зимой 4 часа; при наличии в частях теплых гаражей сроки готовности танковых частей сокращаются на 1 час.

4. При объявлении тревоги части проделывают следующие мероприятия:

а) оставляют командный, политический и красноармейский состав в строго необходимом количестве, обеспечивающем возможность выполнения всех работ по переводу части на военное положение; для охраны объекта оставляется по одному человеку на объект, кроме лиц, ответственных за передачу зданий и имущества КЭЧ или воинским частям. Для ускорения процесса передачи в казармах иметь инвентарные списки, которые и будут служить приемосдаточными документами при передаче;

б) в танковых частях диски с боевыми патронами укладываются в машины; все машины должны быть постоянно заправлены горючим и маслом, вода (зимой) заливается с объявлением тревоги;

в) усиливается охрана складов, парков, гаражей;

г) возимые запасы огнеприпасов, горючего и продфуража укладываются в обоз;

д) со вскрытием «красного пакета» выдаются на руки начсоставу карты НЗ;

е) телефонные элементы заливаются водой по особому приказу.

5. Все боевые сооружения переднего края УР должны быть заняты полным составом гарнизонов и обеспечены пушками и пулеметами. Занятие и приведение сооружений, расположенных на переднем крае, в полную боевую готовность должно быть закончено не позднее чем через два-три часа после объявления боевой тревоги, а для частей УР — через 45 минут. С объявлением тревоги гарнизоны УР занимают боевые сооружения и полностью изготавливаются к бою, высылается боевое охранение и устанавливается связь.

6. Подъем частей по тревоге и занятие ими участков должно быть доведено до автоматизма, для чего особенно четко должен быть поставлен весь внутренний распорядок в части, отработана и проверена служба оповещения начсостава, хранение имущества должно обеспечивать быструю выдачу его в подразделении.

Младший командный состав, особенно старшины, должны быть натренированы в руководстве своими подразделениями при (действии по) тревоге. Командиры частей должны в совершенстве знать свои боевые задачи и участки во всех отношениях, особенно хорошо следует изучить пути движения, переправы и рубежи, удобные для развертывания и ведения боя. Систематической тренировкой командного состава на играх, полевых выходах и других видах занятий должны быть отработаны наиболее вероятные варианты тактического решения боевых задач.

X. Поддержка пограничных частей.

Для поддержки частей пограничной охраны до выхода к границе полевых войск при нарушении последней вооруженными отрядами или бандами в распоряжение командиров погранотрядов выделяются:

а) для 86-го погранотряда — стр. батальон от 345-го стр. полка 27-й стр. дивизии;

б) для 87-го (погранотряда) — 48-й кавполк от 6-й кавдивизии;

в) для 88-го — стр. батальон от 679-го стр. полка 113-й стр. дивизии;

г) для 89-го — стр. батальон от 333-го стр. полка 6-й стр. дивизии.

Срок готовности выделяемых отрядов устанавливается 45 минут с момента объявления тревоги.

О выделенных отрядах ставятся в известность командиры погранотрядов. Им предоставлено право вызова этих отрядов на границу, они устанавливают проводную связь с отрядами и определяют сигналы для вызова их. Командир отряда поддержки погранчастей при вызове поднимает отряд по боевой тревоге и ставит об этом в известность свое командование. При вызове погранчастями отрядов поддержки бойцам последних выдается носимый запас патронов. Отряды поддержки до выхода частей к госгранице подчиняются командирам погранотрядов. С выходом войск Красной Армии на государственную границу пограничные части НКВД поступают в распоряжение командующих армиями (оперативное подчинение).

XI. Организация связи.

Штаб округа — Минск на период прикрытия устанавливает прямую телефонную связь.

1. Связь осуществляется по следующей схеме:

а) со штабами 3, 10 и 4-й армий (Гродно, Белосток, Кобрин) по двум проводам НКС, аппараты Бодо и CT;

б) связь со штабом 13-й армии (Бельск) устанавливается на М-3 с прибытием армейского управления;

в) непосредственная связь штаба округа устанавливается по телефону, аппарату Морзе или CT: с 20-м мехкорпусом — Ошмяны; с 17-м мехкорпусом — Волковыск; с 21-м стр. корпусом — Озеры (при непрохождении прямой связи связь с 21-м стр. корпусом осуществляется через штарм-3); с 47-м стр. корпусом — Пружаны; с 8-й противотанковой бригадой — Лида; с 7-й противотанковой артбригадой — через штаб 10-й армии; с 4-м вдк — Пуховичи.

2. Связь армейских управлений по фронту осуществляется по телефону, по прямым проводам НКС, выделенным в распоряжение армий. До прибытия штарма 13-й в Бельск связь по фронту штарма 10-й устанавливается со штармом 4-й.

3. Связь с Генштабом (КА) осуществляется по телефону по схеме мирного времени, аппарату Бодо-дуплекс и подготавливается к работе второй аппарат Бодо.

4. Связь с соседями — Рига и Тарнополь по телефону и аппаратом Бодо устанавливается по направлениям Минск, Борисов, Полоцк, Двинск, Рига с использованием трансляции в Полоцке. Связь на Тарнополь устанавливается по направлению, указываемому Генштабом КА в период прикрытия.

5. Телефонная связь с армиями, Генштабом КА и соседями осуществляется по схеме мирного времени, по системе ВЧ, через НКВД.

6. Радиосвязь штаба округа организуется по следующей схеме:

а) сеть Генштаба КА для работы с Москвой, Ригой и Тарнополем: волна — по указанию Генштаба КА, позывные — по работе в схеме мирного времени;

б) первая сеть (оперативной связи) — для работы со штабами 3, 4 и 10-й армий, а впоследствии и 13-й армии. Сеть работает на рациях 11АК. Волны и позывные указаны на схеме радиосвязи;

в) вторая сеть (с частями резерва фронта) — для работы с частями 21-го и 47-го стр. корпусов, 20-го и 17-го мехкорпусов. Сеть работает на рациях 11АК. Волны и позывные указаны на схеме радиосвязи;

г) кроме радиосетей округа подготавливается для работы радиостанция командующего войсками округа типа РСБ на волне 160, позывные КМВ;

д) радиосвязь на период прикрытия работает радиосигналами по радиосигнальной таблице, разрабатываемой штабом округа в мирное время;

е) для контроля за работой армейских радиосетей устанавливаются отдельные приемники окружного узла связи РУК. Волны и позывные армейских радиосетей указаны на схеме радиосвязи округа;

ж) радиосвязь ВВС на период прикрытия с началом тревоги по схеме мирного времени, в дальнейшем разрабатывается штабом ВВС.

XII. Организация скрытого управления войсками.

Скрытое управление войсками осуществляется при помощи кодов, кодированных карт и радиосигнальных таблиц. Последние используются не только при разговорах по радио, но и при разговорах по телефону.

Открытые разговоры по телеграфу и особенно по телефону категорически запрещаются, виновных сурово наказывать.

XIII. Материальное обеспечение войск прикрытия.

1. Базирование армий: 3-я армия базируется на жел. дорожное направление Молодечно, Лида, Мосты, Гродно. Распорядительная станция — Волковыск;

13-я армия базируется на жел. дорожное направление Барановичи, Волковыск, Хайнувка, Бельск. Распорядительная станция — Барановичи;

4-я армия базируется на жел. дорожное направление а) Лукиши, Жабинка и б) Барановичи, Брест. Распорядительные станции — Лунинец, Барановичи.

Части резерва фронта базируются а) 21-й стр. корпус — на ст. Жидомля; б) 20-й мехкорпус — на ст. Солы, Богданов; в) 47-й стр. корпус — на ст. Оранчицы; г) 17-й мехкорпус — ст. Волковыск; д) 8-я птабр — на ст. Лида; е) 7-я птабр — на ст. Валилы.

2. Районы станций снабжения. Под станции снабжения подготавливаются:

а) 3-й армии — ст. Гродно, Жидомля, Сокулка;

б) 10-й армии — ст. Моньки, Кнышин, Соколы и Белосток;

в) 13-й армии — ст. Бельск и Хайнувка;

г) 4-й армии — ст. Жабинка, Кобрин, Городец, Тевли, Оранчицы.

3. Стационарные и головные склады: для питания войск и содержания переходящих запасов армиям передаются:

а) 3-й армии — окружной артсклад № 856 в Гродно; гол. артсклад № 1498, формируемый в Гродно; гол. артсклад № 1497 прибывает к М-6;

окружные склады горючего: № 1020 — Гродно, № 1033 — Мосты, № 1022 — Лида; окружной продсклад № 817 — Гродно и отдел продсклада № 816 — Лида; гол. продсклады № 1241 — Гродно, № 1322 прибывает к М-5;

б) 10-й армии — окружной артсклад Хайнувка (служит одновременно базой и для 13-й армии); головные артсклады: № 1447 — Хайнувка и № 1469 прибывает к М-6;

окружные склады горючего: № 920 — Белосток, № 923 — Моньки, № 924 — Червоный Бор и № 922 — Волковыск; гол. склады горючего: № 1019 — Моньки, № 1018 — Червоны Бур, № 1040 — Белосток и № 1044 — Волковыск;

окружной продсклад № 819 — Белосток и отделение склада № 818 — Волковыск; гол. продсклады: № 1237 — Белосток и № 1315 прибывает на М-6;

в) 13-й армии — огнеприпасы получает из окружного артсклада № 838 — Хайнувка; гол. склад № 1451 прибывает на М-6;

окружные склады горючего: № 926 — Хайнувка и № 925 — Бельск; гол. склад горючего: № 1038 — Бельск и № 1048 — Хайнувка;

продовольствие 13-я армия получает из окружного продсклада № 819 — Белосток, на М-6 прибывает гол. продсклад № 1320;

г) 4-й армии — окружные артсклады: № 843 — Бронна Гура и № 847 — ст. Пинск, № 1477 прибывает на М-6;

окружные склады горючего: № 921 — Кобрин, № 927 — Черемха, № 930 — Оранчицы и № 933 — Лахва; гол. склады горючего: № 1024 — Черемха, № 1023 — Оранчицы, № 1034 — Кобрин, № 1025 — Лахва;

окружные продсклады: № 820 — Лунинец и № 821 — Брест; гол. продсклады: № 1319 — Лунинец, № 1321 — Брест и № 1320 прибывает на М-6.

4. Санитарное и ветеринарное обеспечение. В распоряжение армий передаются все санитарные и ветеринарные учреждения и части, существующие в мирное время или формируемые на территории армейского района.

5. До 15-го дня мобилизации армиям отпускается: огнеприпасов — 3 боекомплекта; горючего для боевых машин — 3 заправки и для транспортных машин — 5 заправок; продфуража по одной суточной даче ежедневно.

Потребность в огнеприпасах покрывается: 1 боекомплект имеется в войсках, 2 боевых комплекта на окружных складах.

Потребность в горючем обеспечивается за счет: двух заправок, хранящихся в частях (одна — в баках машин, вторая — в таре), трех заправок для боевых машин и шести заправок для транспортных, хранящихся на окружных складах.

Потребность в продовольствии и фураже обеспечивается за счет оборонных и неприкосновенных запасов войсковых частей.

Недостающее будет отпущено штабом округа по заявкам штабов армий из окружных складов.

XIV. Общие указания по составлению плана.

1. Первый перелет или переход государственной границы — только с особого разрешения Главного Командования.

2. План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за подписью народного комиссара обороны, члена Главного военного совета и начальника Генерального штаба Красной Армии следующего содержания: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года».

3…

4…

5. Папки и пакеты с документами по прикрытию госграницы вскрываются только по письменному или телеграфному распоряжению: в армиях — военного совета округа, в войсковых соединениях и частях — военных советов армий.

6…

Командующий войсками ЗапОВО

Член Военного совета ЗапОВО

генерал армии Д. Павлов

корпусной комиссар А. Фоминых

Начальник штаба ЗапОВО

генерал-майор В. Климовских.[145]

В основном разработанный в округе, план прикрытия отвечал предъявляемым к нему требованиям, но имел и существенные просчеты, повлиявшие на ход приграничных сражений. В документе была заложена неправильная оценка боевых возможностей округа (фронта), не предусматривавшая удара сильных группировок противника по его флангам.

До начала боевых действий так и не был создан третий район прикрытия (РП-3), в результате чего армии получили более широкие полосы обороны: 3-я — 120 км, 10-я — 200 км, 4-я — 150 км. В дислокации и группировке войск округа Генеральный штаб РККА допускает беспечность, сосредоточив большую часть соединений в Белостокском выступе (протяженность по фронту около 200, в глубину около 150 км), в том числе 6-й и 13-й механизированные корпуса, что больше подходило для ведения наступательных действий, чем для обороны.

Белостокский выступ.

В первый эшелон армий прикрытия было выделено 13 дивизий, на которые в среднем приходилось: в 3-й армии — 40 км, в 10-й армии — 33 км, в 4-й армии — 37,5 км. Второй эшелон армий состоял из 12 танковых и моторизованных дивизий, одной кавалерийской дивизии, располагавшихся на удалении 10–90 км от государственной границы.

13-я армия, 11, 13 и 14-й механизированные корпуса находились еще в стадии формирования, а соединениям, находящимся непосредственно на границе, были поставлены трудновыполнимые задачи. Для занятия участков обороны, указанных в плане прикрытия, некоторым стрелковым дивизиям предстояло совершить перегруппировку вдоль пинии фронта на значительное расстояние. Как отмечал генерал-полковник Л.M. Сандалов, «наиболее отрицательное влияние на организацию обороны 4-й армии оказало включение в ее полосу половины района прикрытия № 3 (вторая половина — в 10-ю армию. — Р. И.). Практически это означало, что 49-й стрелковой дивизии 4-й армии надлежало производить оборонительные работы вне полосы армии на бельском направлении от Нура до Дрохичина и занимать этот участок по тревоге, а 42-й стрелковой дивизии на семятичском участке Замбрувского укрепленного района от Дрохичина до Немирува, т. е. в районе дислокации 49-й стрелковой дивизии… Следовательно, до перехода управления района прикрытия № 3 в подчинение 13-й армии войска должны были производить оборонительные работы в готовности занять те участки, которые указывались в директиве округа. Этим определялось, что в случае открытия военных действий части трех дивизий (42, 49 и 113-й) вынужденно перебрасывались по тревоге на расстояние 50–75 км… Это привело к тому… что в первый же день войны ни 49-я и 113-я дивизии, ни 13-й механизированный корпус ни от кого задач не получили, вели бои, никем не управляемые, и под ударами врага отступили на северо-восток, в полосу 10-й армии»[146].

План прикрытия исходил из такого варианта действий, при котором нашим дивизиям удается без помех со стороны противника выдвинуться к госгранице, занять предназначенные им полосы обороны и подготовиться к отражению нападения. Для занятия предназначенных по плану рубежей дивизиям первого эшелона требовалось от 3 до 30 часов, что было явно недопустимо для отражения внезапного удара уже сосредоточившегося противника.

До выхода в полосу обороны 113-й стрелковой дивизии ее участок прикрывала только одна полковая школа 86-й дивизии, что сразу привело к прорыву немцев на этом направлении. Да и 100-я стрелковая дивизия, включенная в состав 4-й армии, находилась в районе Минска, что полностью исключало ее участие в решении задач прикрытия.

Превосходно зная по разведывательным данным сосредоточение основных войсковых группировок противника, возможные направления их ударов, руководство Красной Армии и ЗапОВО не вносит никаких изменений в планы прикрытия, вот и пришлось после начала войны срочно проводить перегруппировку своих сил. А ведь было разумное предложение Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, предлагавшего основные силы приграничных округов (в том числе и ЗапОВО) сосредоточить за линией мощных укрепленных районов старой государственной границы, а на новой держать только части прикрытия, способные обеспечить развертывание главных сил в случае внезапного нападения[147]. Но с мнением опытного военачальника в Кремле не посчитались.

Недостаточно был прикрыт войсками и стык между Прибалтийским и Западным военными округами, хотя в плане прикрытия, разработанном штабом ПрибОВО, отмечалось, что «наиболее вероятными для противника операционными направлениями будут:… б) Гумбинен, Каунас, Вильнюс с последующим ударом на Минск; в) Сувалки, Алитус, Лида (или Гродно) для воздействия на правое крыло и тыл Западного фронта»[148].

Но никаких кардинальных мер по усилению войсками этих направлений руководством Красной Армии предпринято не было. Именно этот просчет Генерального штаба и повлек за собой стремительный прорыв бронетанковых сил врага к Минску с северного направления.

С мая 1941 года все стрелковые полки дивизий первого эшелона стали выделять по дежурному батальону, который постоянно занимал позиции на рубеже, отведенном части по плану прикрытия. Но разве могли такие небольшие подразделения сдержать натиск превосходящих сил противника до подхода своих дивизий? Поэтому главные силы соединений прикрытия, находившиеся на удалении 15–60 км от госграницы, уже заранее обрекались на вступление в бой на не подготовленных для этого участках обороны. Здесь прослеживается явное упущение руководства Красной Армии, запретившего приграничным дивизиям занятие своих полос обороны, что значительно снижало их боевые возможности по отражению внезапного нападения противника.

Положение усугубило и то обстоятельство, что выделенную полосу обороны стрелковые дивизии ЗапОВО прикрывали в один эшелон на местности, доступной для действий в любых направлениях всех родов и видов войск противника. Командиры стрелковых корпусов и дивизий резервов, из-за широких полос прикрытия создать не могли. Вся система обороны войск округа была неустойчивой, без спланированного маневра силами и средствами из глубины и вдоль фронта.

В плане не были детально продуманы и доведены до непосредственных исполнителей мероприятия по заграждению и разрушению железнодорожных узлов и дорог в случае неблагоприятных действий войск Красной Армии. Не было назначено ответственных лиц за возможный подрыв приграничных мостов, в результате все они оказались неповрежденными в руках врага после начала боевых действий. Также не учитывалась возможность вывода противником из строя различных звеньев управления войсками.

Из-за поздней разработки планы прикрытия, в том числе и ЗапОВО, народным комиссаром обороны СССР не были утверждены, их основные положения не успели довести до непосредственных исполнителей.

В апреле 1941 года штаб ЗапОВО обязал командование армий разработать планы прикрытия, отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск на своих участках обороны, указав им состав, районы сосредоточения по боевой тревоге, сроки готовности войск, задачи соединений и порядок их выполнения.

В соответствии с полученными из округа указаниями были разработаны в двух экземплярах армейские планы прикрытия (один для армии, второй — для округа), которые хранились в опечатанном гербовой печатью пакете в сейфе Начальника оперативного отдела. Вот как выглядели решения командующих 10-й и 4-й армиями на организацию обороны в своих полосах:[149]

РЕШЕНИЕ НА ОРГАНИЗАЦИЮ ОБОРОНЫ в РП № 2

В приграничной полосе между новыми разграничительными линиями организуют оборону:

1. 1-й стрелковый корпус частями 8-й стрелковой дивизии обороняет участок государственной границы от разгранлинии справа до реки Нарев у Новогруда. 2-й стрелковой дивизии одним усиленным полком обеспечить стык с соседом справа, выдвинув его на рубеж Лосево (15 км северо-западнее Осовца). Остальным силам 2-й стрелковой дивизии находиться во втором эшелоне и оборонять крепость Осовец с укреплением Гонендз.

2. 5-й стрелковый корпус, усиленный двумя артиллерийскими полками, прикрывает остальную часть обороны армии от Новогруда до Зузеля, имея обе дивизии в первом эшелоне. 13-я стрелковая дивизия занимает оборону от Новогруда до спиртзавода Залесье. 86-я стрелковая дивизия занимает оборону от рубежа: справа — спиртзавод Залесье, Глембог-Вельки, слева — Зузель (иск), Чижев.

3. Оперативные резервы сосредоточить:

6-й кавалерийский корпус — в районе Стренькова-Гура, Межнин, Канище;

6-й механизированный корпус — в лесах западнее Белостока.

Штаб армии и штаб 9-й смешанной авиационной дивизии — в Белостоке.

РЕШЕНИЕ НА ОРГАНИЗАЦИЮ ОБОРОНЫ в РП № 4

1. В приграничной полосе между новыми разграничительными линиями протяжением свыше 150 км организуют оборону на широком фронте: 28-й стрелковый корпус в составе 42-й и 6-й стрелковых дивизий на подготавливаемых позициях в Брестском укрепленном районе; 75-я стрелковая дивизия, подчиненная непосредственно армии, — на подготавливаемых к югу от Брестского укрепленного района полевых позициях.

Основные направления для обороны: 28-му стрелковому корпусу — Брест, Кобрин, Береза-Картузская; 75-й стрелковой дивизии — Малорита, Пинск.

2. В случае угрожаемого положения войска действуют следующим образом:

42-я стрелковая дивизия выходит из Бреста и частью из Жабинки на правый фланг армии — на участок от Дрогичина до устья р. Пульва. (По особому указанию дивизия могла выходить в намеченную по плану полосу обороны, минуя район сосредоточения. — Р. И.).

Основное направление обороны — Высокое, Пружаны.

6-я стрелковая дивизия занимает оборону в центре полосы армии от устья р. Пульва до Прилуки. Готовность через 6–9 часов. Дивизию поддерживает 447-й корпусной артиллерийский полк.

Управление 28-го стрелкового корпуса с одним стрелковым полком (без батальона) 6-й стрелковой дивизии (резерва корпуса) переходит в Жабинку.

455-й корпусной артиллерийский полк прибывает из Пинска и получает задачу в зависимости от обстановки.

3. Второй эшелон армии:

14-й механизированный корпус сосредотачивается, как указано в директиве округа, танковыми дивизиями к рубежу Каменец, Жабинка, 205-й моторизованной дивизией — в Поддубно; штаб корпуса в Тевли. Корпус подготавливает маршруты для выхода в район сосредоточения и контрудары в направлениях: а) Высокое, Дрогичин; б) Пилищи, Брест; в) Каменец, Жабинка.

100-я стрелковая дивизия прибывает на «М-3» по железной дороге из района Минск в район Черемха и поступает в резерв армии.

Включенные в состав района прикрытия два гаубичных артиллерийских полка РГК сосредотачиваются в пунктах, указанных в окружной директиве (120-й гап — Рачки, 318-й гап — Заужовне. — Р. И.).

10-я смешанная авиационная дивизия готовит взаимодействие с 28-м стрелковым и 14-м механизированным корпусами. Основные направления действия авиации: а) Брест, Кобрин; б) Немирув, Видомль, Пружаны.

Штаб армии и штаб 10-й смешанной авиационной дивизии в Кобрине.

Таким образом, недостатки окружного плана прикрытия были автоматически перенесены и в армейские планы. Особенностью всех планов прикрытия было отсутствие в них оценки возможных действий противника, и в первую очередь варианта внезапного перехода в наступление превосходящих вражеских сил. Задачу армий осложняло и то обстоятельство, что все укрепленные районы на новой границе находились еще в стадии строительства и вооружения и были заняты недостаточным количеством личного состава.

Несмотря на то что планы прикрытия не были утверждены вышестоящим командованием и доведены до непосредственных исполнителей, руководящий состав армий, корпусов и дивизий участвовал в их разработке (на своих участках), поэтому знал о стоящих перед их войсками задачах. Генерал-майор П.И. Ляпин (в 1941 году — начальник штаба 10-й армии) вспоминал: «В связи с тем, что план прикрытия государственной границы не был утвержден, командиры дивизий имели на случай войны: план поднятия войск по тревоге и порядок их сосредоточения в районе сбора, план боевого и материального обеспечения войск, схему обороны государственной границы на каждую дивизию с указанием задач до батальона включительно, схему связи армии с корпусами и дивизиями»[150].

Запоздалая разработка и несвоевременный ввод в действие такого важного документа, как план прикрытия госграницы, просчет и недопустимая медлительность командования Красной Армии в сосредоточении и развертывании войск в условиях непосредственной угрозы войны привели к тому, что группировка советских войск в Белоруссии оказалась не способна выполнить поставленную перед ней задачу.

Войска группы армий «Центр», упредившие войска Западного Особого военного округа в развертывании, после начала боевых действий нанесли поражение нашим соединениям по частям, обрушившись всеми своими силами на дивизии прикрытия, расположенные непосредственно возле государственной границы, а затем, прорвавшись в глубину территории Белоруссии, вступили в бои с резервными дивизиями Западного фронта.

В 1930-е годы внешняя политика руководства Германии заключалась в создании благоприятной политической обстановки для своей страны, допускавшей возможность ее вооруженным силам нанести по противнику удар военного характера без всякого риска вызвать ответную реакцию объединенных сил других государств. И это вполне удалось сделать.

В области внутренней политики Гитлер и его сподвижники стремились идеологически обработать немецкий народ, убедить его в расовом превосходстве и в том, что проводимая в стране линия служит только для объединения немцев в единый народ и исправления несправедливого Версальского договора.

Политическое и военное руководство фашистской Германии прекрасно понимало, что на их пути к мировому господству стоял Советский Союз, который, несмотря на заключенный в 1939 году мирный договор, оставался их главным идеологическим противником. К тому же Гитлера тянуло на восток из-за имевшихся там огромных залежей полезных ископаемых и сельскохозяйственной продукции, чего так не хватало его стране. Но пока Вооруженные силы Германии были вовлечены в боевые действия на Западном театре, эти далеко идущие планы в отношении СССР пришлось отложить до лучших времен.

Первым шагом к стратегическому развертыванию германских вооруженных сил против Советского Союза стал перевод штаба 18-й армии, 6 корпусных штабов, 15 пехотных и одной кавалерийской дивизий в июле 1940 года в районы Познани. К этому времени здесь уже размещались штабы XXXIV и XXXV армейских корпусов[151].

31 июля 1940 года, после головокружительных успехов на Западном театре военных действий, Гитлер принял твердое решение о проведении весной 1941 года военной кампании против Советского Союза. На совещании с руководящим составом вермахта он заявил: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована»[152].

В соответствии с полученными указаниями в ОКВ и ОКХ сразу началась разработка нескольких планов вторжения. Для предстоящей кампании правительство Германии приняло решение об увеличении действующей армии до 180 дивизий.

9 августа Гитлер отдал распоряжение о «строительных мероприятиях на востоке», предусматривавшее ремонт и строительство новых шоссейных и железных дорог, мостов, линий связи, складов и других военных объектов на территории Восточной Пруссии и оккупированной Польши.

С сентября 1940 года начался ряд мероприятий, разработанных командованием вермахта по маскировке начавшихся военных приготовлений на востоке. Вот что предусматривалось выполнить руководству абвера:[153]

УКАЗАНИЕ ШТАБА ОПЕРАТИВНОГО РУКОВОДСТВА ОКВ

РУКОВОДСТВУ АБВЕРА

О МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ДЕЗИНФОРМАЦИИ СОВЕТСКОГО ВОЕННОГО КОМАНДОВАНИЯ

6 сентября 1940 г.

В ближайшие недели концентрация войск на востоке значительно увеличится…

Из этих наших перегруппировок у России ни в коем случае не должно сложиться впечатление, что мы подготавливаем наступление на восток. В то же время Россия должна понять, что в Генерал-Губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент и достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах против русского вмешательства.

Для работы собственной разведки, как и для возможных ответов на запросы русской разведки, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями:

1. Маскировать общую численность немецких войск на востоке по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижение войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.

2. Создавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы Генерал-Губернаторства, в протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.

3. Преувеличивать состояние и уровень вооружения соединений, особенно танковых дивизий.

4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона на востоке серьезно усилилась за счет трофейной французской техники.

5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и служат главным образом экономическим целям.

В какой мере отдельные подлинные данные, например, о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п. могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает Главное командование сухопутных войск.

(За начальника штаба) (Верховного главнокомандования Йодль.)

Германским правительством начался и поиск союзников, намеревавшихся принять участие в военном вторжении на территорию СССР. В сентябре 1940 года было установлено тесное сотрудничество с румынским правительством, на территорию которого была направлена миссия сухопутных сил Германии с учебными командами для оказания помощи при реорганизации румынской армии. В октябре и декабре этого же года на территорию Румынии были передислоцированы 13-я моторизованная и 16-я танковая дивизии вермахта.

Летом 1940 года в Северную Норвегию, в район Киркенеса, был направлен немецкий горнострелковый корпус «Норвегия» (две горнострелковые дивизии)[154], а на территорию Финляндии по Балтийскому морю была передислоцирована 169-я пехотная дивизия вермахта.

Продолжалось и усиление германских войск на восточном направлении. Уже к началу октября 1940 года на востоке находились штаб группы армий «Б», 3 армейских и 12 корпусных штабов, 25 пехотных, 3 танковых, одна моторизованная и одна кавалерийская дивизии[155]. Ставка ОКХ была передислоцирована в район Берлина.

5 декабря 1940 года основные положения разработанного военным командованием плана нападения на Советский Союз были доложены Гитлеру, а 18 декабря он подписал директиву ОКВ № 21. Это и был пресловутый план «Барбаросса» (Fall Barbarossa), в котором определялись стратегические цели войны против СССР. Всю подготовку военной кампании предстояло завершить к 15 мая 1941 года[156].

9 января 1941 года Адольф Гитлер на одном из совещаний с руководящим составом вермахта заявил, что решающей задачей этого года является выполнение плана «Барбаросса». В исполнение этого 31 января ОКХ издало оперативную директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск вермахта у границ с Советским Союзом, их материально-техническому обеспечению, подготовке предстоящего театра военных действий, маскировке, дезинформации, уточнив предстоящие задачи группам армий.

В основу плана была положена теория «молниеносной войны», предусматривавшая разгром Советского Союза в ходе одной кратковременной летней кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. Для этого предполагалось использовать большую часть сухопутных сил Германии, исключая только соединения и части, необходимые для несения оккупационной службы в порабощенных странах.

В качестве главных стратегических объектов были названы Москва, Ленинград, Центральный промышленный район и Донецкий угольный бассейн. Ближайшей целью боевых действий своих армейских группировок немецко-фашистское командование определило разгром советских войск в Прибалтике, Белоруссии и на Правобережной Украине, полностью исключив возможность их отхода за реки Днепр и Западная Двина. Это давало возможность, как считало руководство Германии, войскам вермахта в дальнейшем парадным маршем достигнуть Москвы и победоносно закончить военную кампанию на востоке.

При ведении боевых действий войска вермахта планировали применить тактику действий, уже успешно опробованную в Западноевропейской и Польской кампаниях. Однако подчеркивалось, что в отличие от действий на Западе наступление против войск Красной Армии необходимо будет вести одновременно на всех фронтах, как на направлении главных ударов, так и на второстепенных участках.

В течение всей зимы 1941 года в Германии продолжалось формирование новых соединений, реорганизация ПВО и тыловых частей, переброска войск и штабов в заданные районы сосредоточения. Для готовящейся военной кампании был проведен и ряд других мероприятий, направленных на усиление армии вторжения:[157]

— сформированы крупные моторизованные объединения (танковые группы), предназначенные для проведения стремительных операций по охвату и окружению приграничных советских войск. В отличие от армейских объединений на них не возлагалась задача захвата и удержания определенных территорий;

— проведена реорганизация пехотных дивизий, для усиления которых поступили вооружение и часть личного состава из оставшихся на Западе соединений. Для несения охранной службы на оккупированных территориях сформированы охранные дивизии;

— на вооружение в войска поступили 20-мм счетверенные зенитные и противотанковые 50-мм орудия, 150-мм шестиствольные химические минометы, установки для метания тяжелых реактивных мин. Из действующей армии были почти полностью изъяты танки типа I и все танки 35(t). На танках Pz III вместо 37-мм орудия устанавливалась 50-мм пушка;

— для повышения маневренности войска были оснащены отечественной и трофейной автомобильной техникой (92 дивизии получили трофейную автомобильную технику[158]). Пехотным дивизиям были приданы 15 000 подвод для перевозки грузов и снаряжения;

— сформированы технические войска, предназначенные для восстановления и обслуживания коммуникаций на театре военных действий;

— созданы новые образцы техники для обеспечения проводной и беспроводной связи на большом расстоянии;

— увеличено производство штурмовых орудий, предназначенных для поддержки пехоты;

— значительно усилена противовоздушная оборона войск и важных стратегических объектов.

Сухопутные войска Германии, предназначенные для нападения на СССР, были сведены в три группы армий: «Север» (командующий — генерал-фельдмаршал Лееб), «Центр» (командующий — генерал-фельдмаршал Ф. Бок) и «Юг» (командующий — генерал-фельдмаршал Г. Рундштедт). 2-я отдельная полевая армия под командованием генерал-полковника барона фон Вейхса оставалась в резерве Главного командования вермахта.

Для нападения на Советский Союз первоначально было выделено 152 дивизии (в том числе 4 пехотных — в Финляндии, 14 — в резерве ОКХ), развернутые от Черного моря до Ледовитого океана. Важная роль в предстоящих боевых действиях отводилась Румынии и Финляндии, где были развернуты фланговые группировки германских войск.

Направление ударов войск вермахта по плану «Барбаросса».

В успехе будущей операции немецкое командование нисколько не сомневалось, будучи твердо уверенным, что русские войска не смогут отразить сильных и внезапных рассекающих ударов германской армии. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер отмечал в своем дневнике: «В численном отношении превосходство на нашей стороне (боевой опыт, выучка, вооружение, организация, руководство, национальные особенности характера, наличие идей)»[159].

К 1 июня 1941 года в сухопутных войсках Германии насчитывалось 208 дивизий (в действующей армии находилось 3 800 000 человек), имевших на вооружении 203 250 пулеметов, 11 767 минометов, 16 134 полевых орудий, гаубиц и мортир, 15 506 противотанковых орудий, 25 481 противотанковое ружье, 5262 танка (877 Pz I, 1072 Pz II, 1440 Pz III, Pz IV, 187 35t, 754 38t, 85 Fl, 330 Bf.W) и 377 штурмовых орудий[160].

Авиационный парк Германии на 22 июня 1941 года насчитывал 5132 боевых и транспортных самолетов (1789 бомбардировщиков, 1921 истребитель, 811 разведчиков, 190 связных, 165 морских, 256 транспортных), большая часть которых была выделена для удара по СССР.

Нельзя было сбрасывать со счетов и то воодушевление германского народа, охватившее почти всю нацию в результате блестящих побед на западе. Старший военный адъютант фюрера полковник Шмундт отмечал: «Рано или поздно она (война. — Р. И.) все равно началась бы, для Германии же выгоднее было вступить в нее именно в этот момент, после успехов и побед 1940 года, и не только ввиду достигнутой военной мощи, но и учитывая боевую готовность германского народа, вдохновленного этими успехами. Позже было бы очень трудно вселить в германский народ и вермахт такую уверенность в победе и вызвать такой энтузиазм»[161].

Свое согласие на участие в войне против Советского Союза дали Румыния, Финляндия, Венгрия, Италия, Хорватия, Словакия и Испания.

1 апреля 1941 года, в связи с вторжением немецких войск на Балканы, А. Гитлер перенес дату нападения на СССР с 15 мая на вторую половину июня 1941 года[162].

Но уже 1 мая на совещании у начальника отдела штаба ОКВ было объявлено, что «фюрер решил начать операцию „Барбаросса“ 22 июня 1941 года. С 23 мая в действие вводится план максимальной перевозки войск»[163], которая проводилась с февраля 1941 года несколькими эшелонами: первый — до середины марта, второй — в апреле.

Третий стратегический эшелон (17 пехотных дивизий) был переброшен на восток в период с 8 апреля по 20 мая; четвертый (9 пехотных дивизий) — с 23 мая по 2 июня; четвертый «б» (12 танковых и 12 моторизованных дивизий) — с 3 по 23 июня 1941 года.

Самая мощная группировка немецко-фашистских войск — группа армий «Центр» (820 000 человек) — развернулась против приграничных соединений Западного Особого военного округа. В ее состав были включены:

— 4-я полевая армия (командующий — генерал-фельдмаршал фон Клюге) в составе VII, IX, XII, XIII и XLIII армейских корпусов, насчитывавших восемнадцать пехотных, одну кавалерийскую и две охранные дивизии;

— 9-я полевая армия (командующий — генерал-полковник фон Штраус) в составе V, VI, VIII, XX и XLII армейских корпусов, насчитывавших двенадцать пехотных и одну охранную дивизии;

— 2-я танковая группа (командующий — генерал-полковник Г. Гудериан), в которую входили XXIV, XLVI и XLVII моторизованные корпуса, насчитывавшие пять танковых (всего 953 танка) и три моторизованные пехотные дивизии, моторизованный пехотный полк «Великая Германия»;

— 3-я танковая группа (командующий — генерал-полковник Г. Гот), в которую входили XXXIX и LVII моторизованные корпуса, насчитывавшие четыре танковые (всего 1014 танков[164]) и три моторизованные пехотные дивизии.

В резерве командующего группой армий «Центр» оставалась одна пехотная дивизия и 900-я учебная моторизованная бригада.

Войска группы армий, наносившие удар на главном стратегическом направлении, были дополнительно усилены 6 дивизионами штурмовых орудий, 15 пушечными дивизионами 105-мм орудий, 16 дивизионами тяжелых полевых гаубиц, 5 смешанными дивизионами, 17 мортирными дивизионами (210-мм), 3 пушечными 150-мм дивизионами, 14 дивизионами АИР, 5 железнодорожными батареями, 4 дивизионами химических минометов, 2 полками шестиствольных минометов, 6 истребительно-противотанковыми и 4 зенитно-артиллерийскими дивизионами, 5 батальонами и 9 батареями зенитных орудий, 2 батальонами огнеметных танков, 6 бронепоездами, разведывательным и пулеметным батальонами, 3 батареями привязных аэростатов, 81 саперными и строительными батальонами[165].

На случай непредвиденных обстоятельств Главное командование сухопутных войск Германии держало в своем резерве на этом направлении еще девять пехотных и 2-ю и 5-ю танковые дивизии (на 22.06.41 года находились на Балканах и на территории Германии).

Группу армий поддерживал 2-й воздушный флот (командующий — генерал-фельдмаршал Кессельринг), насчитывавший 910 боевых самолетов (490 бомбардировщиков, 390 истребителей и 30 разведчиков).

Все соединения и части группы армий «Центр» были полностью отмобилизованы, укомплектованы офицерским и унтер-офицерским составом, имели полагающееся по штату вооружение. Штабы группы и армий, а также командиры корпусов и дивизий имели хорошую оперативную подготовку, богатый боевой опыт, полученный на полях сражений Первой мировой войны и в недавно прошедших боевых действиях в странах Западной Европы.

Генерал Ф. Гальдер отмечал: «Впечатляет бесконечность пространства, где будут наступать наши войска. Возможность сохранения локтевой связи здесь отпадает сама собой. Зато приобретает большое значение единство боевых действий дивизий. Здесь должен окупиться весь труд, который мы десятилетиями вкладывали в подготовку дивизионного звена командования»[166].

Перед войсками группы армий «Центр» была поставлена следующая задача: «Наступая крупными силами на флангах, разгромить войска противника в Белоруссии. Затем, сосредоточив подвижные соединения, наступающие южнее и севернее Минска, возможно быстрее выйти в район Смоленска и создать тем самым предпосылки для взаимодействия крупных танковых и моторизованных сил с группой армий „Север“ с целью уничтожения противника, действующего в Прибалтике и в районе Ленинграда»[167].

С этой целью были созданы две ударные группировки войск: Северная (3-я танковая группа и часть сил 9-й полевой армии) и Южная (2-я танковая группа и часть сил 4-й полевой армии). Для повышения боевых возможностей моторизованным и армейским корпусам были приданы эскадрильи самолетов ближней разведки.

Перед Северной группировкой (развернутой в Сувалкском выступе) стояла следующая задача: прорвать оборону войск Красной Армии на стыке Прибалтийского и Западного Особых военных округов (район севернее Гродно) и, стремительно продвигаясь в район Минска, используя удар 2-й танковой группы, наступающей на Минск с юго-запада, создать предпосылки для уничтожения советских войск между Белостоком и Минском. В дальнейшем выдвинуться в район Витебска и севернее, чтобы не допустить сосредоточения войск Красной Армии в верхнем течении Западной Двины.

Южная группировка получила следующую задачу: прорвать оборону русских войск севернее и южнее Бреста, стремительно продвинуться на Слуцк и Минск и, используя успех 3-й танковой группы, создать предпосылки для окружения и уничтожения войск Красной Армии между Белостоком и Минском. В дальнейшем продолжать наступление на восток и во взаимодействии с 3-й танковой группой овладеть районом Смоленска.

Таким образом, решающая роль в наступательных операциях двух крыльев группы армий отводилась танковым группам, для усиления которых придавалось несколько пехотных дивизий. Ввод танков в сражение предусматривался после прорыва пехотными дивизиями укрепленных позиций войск прикрытия ЗапОВО.

Основные силы 9-й и 4-й полевых армий, используя успех танковых групп и взаимодействуя друг с другом, должны были уничтожить окруженные советские войска западнее Минска, а затем, продвигаясь за танками, выйти к Западной Двине в районе Полоцка и к Днепру севернее Могилева.

Все элементы предстоящих боевых действий против войск Красной Армии были неоднократно отработаны на военных играх руководящего состава группы армий, где особое внимание было уделено начальным боевым операциям. Заранее были предусмотрены меры для ведения борьбы с многочисленными советскими танками, для чего в каждой пехотной дивизии имелось 70–80 противотанковых орудий, причем дивизионная и приданная артиллерия, в том числе и вторых эшелонов, была выдвинута в боевые порядки наступающих частей.

Рассчитывая на сокрушительное поражение войск Красной Армии, командование группы армий «Центр» приняло решение нанести первый удар максимальным количеством своих сил, для чего 4-я и 9-я полевые армии и танковые группы были развернуты в один эшелон. Оперативное построение войск армий и танковых групп было двухэшелонным. Аналогично строились и боевые порядки корпусов и дивизий.

Вторжение полевых армий и танковых групп на территорию Белоруссии должно было осуществиться на фронте протяженностью 50–70 км, для каждой дивизии отводилась полоса шириной 5-10 км, что позволило создать высокую оперативную плотность прорыва обороны приграничных частей ЗапОВО. Таким образом, на каждую дивизию армий прикрытия, находившихся в Белостокском выступе, наступало не менее двух пехотных дивизий вермахта. Особенно большой перевес в силах гитлеровцы создали на флангах, где планировалось ввести в прорыв танковые группы.

СООТНОШЕНИЕ СИЛ ПЕРВЫХ ЭШЕЛОНОВ 2-й И 3-й ТАНКОВЫХ ГРУПП ВЕРМАХТА С ПРИГРАНИЧНЫМИ ВОЙСКАМИ РККА

Руководство войсками Германии осуществляли Верховное главнокомандование вооруженных сил (ОКВ), Главное командование сухопутных войск (ОКХ), Военно-воздушных сил (OKЛ) и Военно-морских сил (ОКМ). Руководство боевыми действиями войск на советско-германском фронте было возложено на ОКХ (главнокомандующий — генерал-фельдмаршал Браухич, начальник штаба — генерал-полковник Гальдер).

Организационная структура военного руководства Германии

Для осуществления оперативного руководства войсками в ходе вторжения пункты управления заблаговременно переместили к предстоящему району боевых действий: Ставку Гитлера — в район Растенбурга (Кентшина), Главного командования сухопутных войск — в район Ангенбурга, Главного командования ВВС — в район Гольдапа.

Готовясь к войне, германский Генеральный штаб поставил перед своими разведывательными органами задачу сбора всех данных о состоянии и дислокации войск Красной Армии. Германская разведка уже с конца 1940 года 250 радиостанциями прослушивала 10 000 передатчиков штабов соединений и частей РККА. С этого времени начались и регулярные разведывательные полеты германской авиации над приграничной территорией СССР, участились случаи заброски в Белоруссию разведывательных и диверсионных групп. Кроме данных о составе и дислокации советских войск, они собирали информацию о государственных и военных объектах, состоянии и пропускной возможности железных и шоссейных дорог, грузоподъемности мостов, о местах проживания командного состава.

После получения условленного сигнала диверсанты должны были приступить к активным действиям: физическое уничтожение командиров, нарушение проводной связи, совершение диверсий на государственных и военных объектах, создание паники среди местного населения и военнослужащих.

В мае 1941 года разведывательные самолеты Германии в очередной раз провели аэрофотосъемку приграничных районов СССР, установив, что на всем протяжении границы советские войска ведут большие работы по строительству укрепленных районов, полевых пунктов обороны, аэродромов, складов и баз. На подготовку сплошного оборонительного рубежа на границе указывала и обнаруженная прокладка кабеля связи.

К сожалению, руководством страны и Западного военного округа не были приняты должные меры по пресечению разведывательных акций в приграничных районах Белоруссии. По Бресту свободно бродили группы летчиков Люфтваффе, изучавшие объекты предстоящих ударов, на советские военные аэродромы садились «пассажирские» самолеты со знаками свастики.

Такое же беспечное положение было и в других западных приграничных военных округах, что позволило германскому Генеральному штабу довольно точно определить силы Красной Армии, с которыми предстояло столкнуться вермахту в начале войны (125 стрелковых, 25 кавалерийских и 5 танковых дивизий, 30 мотомеханизированных бригад)[168].

На фронте группы армий «Центр», как считали немцы, им предстояли бои с 47 советскими дивизиями (из них 6 танковыми и моторизованными), 12 механизированными бригадами и 3 парашютно-стрелковыми полками 3, 4, 10 и 11-й армий.

Группировка сил Красной Армии на территории Белоруссии на 22 июня 1941 г. (поданным германской разведки).

В специально выпущенном бюллетене немецкого командования о состоянии вооруженных сил Красной Армии отмечалось, что по сравнению с ее стрелковой дивизией пехотная дивизия вермахта имеет большее количество личного состава и техническую оснащенность автотранспортом и лошадьми, лучшую насыщенность автоматическим оружием. Однако подчеркивалось, что Красная Армия имеет достаточно большое количество танков, но «попытки русских использовать танковые соединения для решения оперативных задач при современном состоянии их подготовки должны потерпеть неудачу как вследствие трудностей управления ими со стороны командования, так и вследствие транспортных затруднений. Поэтому применение сильных танковых (мотомеханизированных) соединений при проведении крупных наступательных операций маловероятно. Они будут вводиться в действие главным образом в качестве подвижных оперативных резервов для борьбы с прорвавшимся противником»[169].

Особое внимание обращалось на то, что авиация ЗапОВО имела достаточно большие силы (около 600 бомбардировщиков и разведчиков, 900 истребителей), в том числе и новейшие советские самолеты. По поводу долговременных и полевых оборонительных сооружений на границах Белоруссии отмечалось, что большинство из них еще находится в стадии строительства.

Имевшиеся у гитлеровского командования сведения о боевом и численном составе войск Красной Армии, несмотря на определенную недооценку их количества и боеспособности, свидетельствовали, что рассчитывать на победу малыми силами нельзя. Отсюда становится понятным, почему стратегическое сосредоточение войск вермахта на советско-германской границе, начатое осенью 1940 года, продолжалось вплоть до начала войны.

Предстоящее вторжение вермахта на территорию СССР тщательно маскировалось. Руководству армии 12 мая 1941 года было направлено следующее распоряжение Верховного командования:[170]

УКАЗАНИЕ ШТАБА ОПЕРАТИВНОГО РУКОВОДСТВА ОКВ

О МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ПРОВЕДЕНИЮ ВТОРОЙ ФАЗЫ ДЕЗИНФОРМАЦИИ

1. Вторая фаза дезинформации противника начинается одновременно с введением максимально уплотненного графика движения эшелонов 22 мая. В этот момент усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить сосредоточение сил к операции «Барбаросса» как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника. По этой же причине необходимо особенно энергично продолжать подготовку к нападению на Англию. Принцип таков: чем ближе день начала операции, тем грубее могут быть средства, используемые для маскировки наших намерений (сюда входит и работа службы информации).

2. Все наши усилия окажутся напрасными, если немецкие войска определенно узнают о предстоящем нападении и распространят эти сведения по стране. Поэтому среди расположенных на востоке соединений должен циркулировать слух о тыловом прикрытии против России и «отвлекающем сосредоточении сил на востоке», а войска, расположенные на Ла-Манше, должны верить в действительную подготовку к вторжению в Англию.

В связи с этим важно определить сроки выставления полевых постов охранения, а также их состав. Распоряжения по этому вопросу должны разрабатываться для всех вооруженных сил в централизованном порядке Главным командованием сухопутных войск по согласованию с другими видами вооруженных сил и управлением военной разведки и контрразведки. При этом было бы целесообразно еще за некоторое время до выставления полевых постов охранения отдать возможно большему числу расположенных на востоке соединений приказы о переброске на запад и тем самым вызвать новую волну слухов.

3. Операция «Меркурий» может быть при случае использована службой информации для распространения тезиса, что акция по захвату острова Крит была генеральной репетицией десанта в Англию.

4. Верховное главнокомандование вооруженных сил (штаб оперативного руководства, отдел обороны страны) дополнит меры дезинформации тем, что вскоре на ряд министерств будут возложены задания, связанные с демонстративными действиями против Англии. Управлению военной разведки и контрразведки следует использовать это обстоятельство в службе информации для введения в заблуждение разведки противника.

5. Политические меры дезинформации противника уже проведены и планируются новые.

И планы по введению в заблуждение советского командования относительно истинных намерений германского командования четко выполнялись. Войска перебрасывались по железным дорогам в условиях строжайшей секретности с таким расчетом, чтобы максимальное количество прибывающих соединений (особенно танковых и моторизованных) было развернуто у советской границы непосредственно перед началом боевых действий.

К 10 июня 1941 года сосредоточение и развертывание немецких войск по плану «Барбаросса» было полностью завершено. Посетивший группу армий «Центр» и заслушавший ее руководство главнокомандующий сухопутных сил Германии фельдмаршал фон Браухич с гордостью отметил: «Общее впечатление отрадное. Войска превосходные. Подготовка операции штабами продумана, в общем, хорошо»[171].

Еще 5 июня командующим армиями и группами из Ставки фюрера генерал-фельдмаршалом Кейтелем был направлен документ по окончательному раскладу сил для проведения вторжения на территорию СССР[172].

ДИРЕКТИВА ОКВ С РАСЧЕТОМ ВРЕМЕНИ

К ПЛАНУ ОПЕРАЦИИ «БАРБАРОССА»

Фюрер утвердил прилагаемый расчет времени в качестве основы при проведении дальнейших подготовительных мероприятий к операции «Барбаросса». Если в ходе подготовки потребуется внести изменения в данный расчет времени, об этом следует донести Верховному главнокомандованию вооруженных сил…

Расчет времени к операции «Барбаросса»

1. Общее:

22 мая 1941 г. Начало транспортных перевозок по графику ускоренного движения для стратегического развертывания на Востоке.

2. Переговоры с дружественными государствами.

а) Болгарам предложено не уменьшать значительно количество соединений, использующихся для охраны границы с Турцией.

б) Румыны по указанию командующего немецкими войсками в Румынии начали скрытную частичную мобилизацию, чтобы иметь возможность оборонять свою границу от возможного наступления русских.

в) Использование венгерской территории для стратегического развертывания части сил группы армий «Юг» предусмотрено постольку, поскольку является целесообразным введение одного немецкого соединения между венгерскими и румынскими войсками. Однако до середины июня обращаться к венграм по этому вопросу не следует.

г) Две немецкие дивизии развернуты в восточной части Словакии, последующие будут выгружаться в районе Прешова.

д) Предварительные переговоры с финским Генеральным штабом продолжаются с 25 мая 1941 г.

е) Контакт со шведами не установлен. Предполагается приступить к переговорам только после начала операции.

3. Сухопутные войска.

а) На Западе:

Общий состав (после отвода шести пехотных дивизий и подтягивания пяти соединений 15-й волны из Германии с 22 мая по 1 июня): 40 пехотных дивизий, одна моторизованная дивизия, одна полицейская дивизия и одна танковая бригада.

Операции «Аттила» или «Изабелла» могут быть проведены в десятидневный срок после объявления приказа (то же относится и к ВВС).

б) На Севере:

Общий состав: шесть пехотных дивизий, две горнострелковые дивизии, одна охранная дивизия, боевая группа СС «Север» и 140 артиллерийских батарей резерва Главного командования для обороны побережья. Кроме того, предусмотрена отправка из Германии в Норвегию одной охранной дивизии и 18 артиллерийских батарей резерва Главного командования и в Финляндию одной усиленной пехотной дивизии с корпусными частями. Из этих частей для операции «Зильберфукс» предназначаются одна пехотная дивизия, две горнострелковые дивизии и боевая группа СС «Север». Запланировано после начала операции подтянуть по железной дороге через Швецию еще одну пехотную дивизию для наступления на Ханко.

в) Балканы:

На Балканах, кроме соединений, предусмотренных для постоянной оккупации, находятся восемь пехотных и одна танковая дивизии, готовые в качестве резерва Главного командования лишь после дня «Б» частично быть переброшенными на Восток в район стратегического развертывания.

г) На Востоке:

Общий состав войск увеличен на 76 пехотных, одну кавалерийскую и три танковые дивизии. Группы армий и армии приняли командование войсками в своих полосах частично через замаскированные рабочие штабы.

4. Военно-морской флот.

Командующий флотом на Балтийском море назначен, его штаб вначале дислоцируется в Киле, а затем — в Свинемюнде. Для группы «Север» с Запада переброшены дополнительные охранные части.

5. Военно-воздушные силы.

3-й воздушный флот принял руководство воздушными операциями против Англии, 2-й воздушный флот переведен на Восток. Предусмотренный для операции «Барбаросса» 8-й авиационный корпус будет переброшен по возможности быстрее на Восток. Несколько дивизионов зенитной артиллерии, которые были из состава 12-й армии переданы 4-му воздушному флоту, еще выполняют свою задачу на Юго-Востоке.

6. Маскировка.

Началась вторая фаза дезинформации противника (операции «Хайфиш» и «Харпуне») с целью создать впечатление подготовки высадки десанта в Англию с побережья Норвегии, с побережья пролива Ла-Манш и Па-де-Кале и из Бретани. Сосредоточение сил на Востоке следует представлять в виде дезинформационного мероприятия с целью скрытия высадки десанта в Англии.

Дата нападения на Советский Союз держалась в строгой тайне. Только 10 июня 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии объявил войскам окончательный срок начала боевых действий — 22 июня. К этому времени ударные группировки немецких войск были сосредоточены в выжидательных районах, оборудованных в 7-50 км от границы. С 18 июня эти части в ночное время суток, соблюдая полную маскировку, начали выдвигаться на исходные позиции для перехода в наступление. Скрытно заняла огневые позиции вблизи Государственной границы СССР и немецкая артиллерия, нацелив стволы орудий на указанные им объекты удара.

Основные силы Люфтваффе тоже перебазировались на приграничные аэродромы и были готовы поддержать наступление своих наземных войск: истребительная авиация разместилась в 40–60 км от границы, бомбардировочная — на расстоянии до 180 км.

14 июня 1941 года на совещании в Ставке Гитлера были заслушаны командующие группами и армиями о готовности их войск к боевым действиям, а 17 июня фюрер отдал окончательный приказ о начале наступления против Советского Союза.

21 июня в 13 часов во все германские части был передан условный сигнал «Дортмунд», подтвердивший дату и время нанесения удара — 22 июня 1941 года в 3 часа 30 минут (время берлинское. — Р. И.).

Во второй половине дня перед войсками вторжения было зачитано обращение Гитлера: «Солдаты Восточного фронта! Наступил момент, когда я открыто могу говорить с вами… В этот момент… приводится в исполнение наступление, которое по объему и размаху является величайшим из того, что видел мир… Сейчас вы вступаете в упорную и ответственную борьбу. Ибо судьба Европы, будущее немецкого государства, существование нашего народа теперь полностью находится в ваших руках».

К исходу 21 июня немецко-фашистские войска были полностью готовы к нападению: пехотные дивизии развернулись в боевые порядки, на аэродромах летные экипажи заняли свои места в кабинах самолетов, танкисты получили боевые задачи, на боевых позициях приготовились к открытию огня боевые расчеты орудий. Все ждали только приказа на переход в наступление.

А на противоположных берегах Августовского канала, рек Нарев и Западный Буг красноармейцы и командиры Западного Особого военного округа накануне воскресного дня продолжали нести свою повседневную воинскую службу.

Группировка сил ЗапОВО и Германии на 4.00 22 июня 1941 г.

В 1930-е годы советская внешняя разведка сумела создать в основных европейских странах, в том числе и в Германии, довольно разветвленную агентурную сеть, которая и внесла значительный вклад в освещение многосторонних вопросов подготовки нападения на Советский Союз.

Несмотря на понесенные в годы репрессий большие потери, советские разведчики сумели добыть в предвоенные годы много информации о структуре вооруженных сил вермахта, о производстве в фашистской Германии новых видов вооружений (в том числе и о проведении испытаний жидкостно-топливной боевой ракеты с дальностью полета до 200 км), строительстве подземных аэродромов и испытательных полигонов.

Все эти добытые с большим трудом и опасностью для жизни разведчиков сведения раскрывали целенаправленную подготовку фашистской Германии к войне с Советским Союзом, наращивание ею мощного военного потенциала, идеологическую обработку своего населения, ориентированного на превосходство германской расы и безусловную победу в грядущих сражениях.

Уже с 1940 года поток данных о военных приготовлениях Германии начал непрерывно поступать в Генеральный штаб РККА, НКВД, командованию западных военных округов, лично И.В. Сталину. Так, поступивший в июне из Бухареста документ сообщал об активизации военных приготовлений фашистской Германии вдоль границ с Советским Союзом и о начавшейся переброске немецких войск на восток[173].

Указывалось, что на территории Генерал-Губернаторства усиленными темпами возводятся стратегические дороги, ведущие к советским границам, а в Силезии и Моравии создаются мощные военные укрепления.

В донесении советских разведчиков из Берлина, поступившем в Москву 29 сентября 1940 года, указывалось, что «немцами за последние 2–3 недели переброшено с запада на восток 10–12 пехотных дивизий и передвинут ряд дивизий из глубины к границам. Непосредственно у восточной границы сосредоточено до 60 пехотных дивизий… Движение воинских эшелонов на восток продолжается»[174].

В сентябре 1940 года советский разведчик, действовавший под псевдонимом «Корсиканец» (Харнак Арвид — советник министра экономики Германии), передал в Центр настораживающее сообщение, в котором говорилось, что «в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза…». Ее целью является отторжение от СССР части территории от Ленинграда до Черного моря и создание на ней государства, полностью зависящего от Германии[175].

6 ноября 1940 года руководство НКВД сообщило советскому правительству новые данные о сосредоточении германских войск на границе с СССР:

ДОНЕСЕНИЕ 5-ГО ОТДЕЛА ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ НКВД СССР

О ВОЕННЫХ ПРИГОТОВЛЕНИЯХ ГЕРМАНИИ

После капитуляции Франции германское командование приступило в начале июля 1940 г. к массовым переброскам своих войск с запада на восток и юго-восток, в результате чего в Восточной Пруссии и бывшей Польше сосредоточено: на 16 июля — до 40 пехотных дивизий и свыше 2 танковых дивизий; на 23 июля — до 50 пехотных дивизий и свыше 4 танковых дивизий; на 8 августа — до 54 пехотных дивизий и до 6 танковых дивизий.

Во второй половине августа и в течение сентября продолжалась переброска германских войск из Франции на восток.

На 1 октября в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши сосредоточено 70 пехотных дивизий, 5 моторизованных дивизий, 7–8 танковых дивизий и 19 кавалерийских полков, что в сравнении с предыдущим месяцем дает увеличение на 8 пехотных дивизий, 2 моторизованные дивизии. Из них в Восточной Пруссии сосредоточено 17 пехотных дивизий, до 2 мотодивизий, до 3 танковых дивизий, 3 кавалерийские бригады и 2 кавалерийских полка, то есть увеличение на одну пехотную дивизию в районе Сейны — Сувалки, на одну мотодивизию в районе Инстербурга и на одну кавалерийскую бригаду в районе Тильзита.

В северной половине Генерал-Губернаторства в Польше (граница с юга, исключая Влодаву, Пулавы, Радом) против ЗапОВО сосредоточено 23 пехотные дивизии, одна мотодивизия, 2 танковые дивизии и 6 кавалерийских полков, то есть увеличение на 2 пехотные дивизии, из них на одну пехотную дивизию в районе Варшавы и на одну пехотную дивизию в районе Лодзь Кутно.

В южной половине Польши (против КОВО) сосредоточено 24 пехотные дивизии (из них 4 горные), 2 мотодивизии, 3 танковые дивизии и 4 кавалерийских полка, то есть увеличение по сравнению с августом на 4 пехотные дивизии, из которых одна в районе Люблин — Холм, одна в районе Ясло — Нова Сонч, одна в районе Кракова и одна в районе Катовице — Ченстохов, на одну мотодивизию и одну танковую дивизию в районе Грубешов — Белограй, Томашов.

Таким образом, против СССР сосредоточено в общем итоге свыше 85 дивизий, то есть более одной трети сухопутных сил германской армии.

Характерно, что основная масса пехотных соединений (до 60 дивизий) и все танковые и моторизованные дивизии расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке. Кроме того, Германия имеет в бывшей Австрии 12–13 дивизий (в том числе 2 танковые), в Чехии и Моравии — 5–6 пехотных дивизий и в Норвегии — 6–8 пехотных дивизий.

С первой половины октября начинается постепенное ослабление сосредоточения германских войск на наших границах за счет перебросок их на Балканы (в Румынию), а также в Венгрию и Словакию в связи с началом реализации планов германского командования по оккупации Румынии и дальнейшему продвижению в глубь Балканского полуострова[176].

Из других источников в Москву поступили данные о переброске из Франции на восток 20 немецких дивизий, о прибытии в Финляндию немецкого военного транспорта с войсками.

Разведка Главного разведывательного управления в ноябре 1940 года информировала высшее руководство армии о начавшемся в Германии усиленном строительстве больших десантных планеров, которыми уже забиты все ангары. Их применение планировалось на весну 1941 года.

5 декабря 1940 года на территорию советского посольства в Берлине было подброшено письмо, в котором неизвестный автор сообщал, что «большая часть грузового транспорта Германии отправлена в Польшу под предлогом недостатка бензина; идет интенсивное строительство бараков в Норвегии для размещения наибольшего количества немецких войск; заключено тайное соглашение с Финляндией… получено право на транспортировку немецких войск через Швецию; формируется новая армия из призывников 1901–1903 гг. рождения… верховное командование разрабатывает два плана окружения Красной Армии…»[177].

В разведывательной сводке ГРУ № 8 за декабрь 1940 года говорилось:[178] «За последнее время отмечаются массовые переброски немецких войск к нашим границам. Эти переброски тщательно маскируются и скрываются. По состоянию на декабрь 1940 года, на наших границах сосредоточено около ста десяти дивизий, из них одиннадцать танковых (цифра значительно преувеличена из-за проводимых дезинформационных мероприятий немцев[179]. — Р. И.). Само расположение этих соединений не оставляет сомнения в том, что они нацелены на вторжение на нашу территорию…»

О продолжавшихся в Германии больших военных приготовлениях сообщалось и в поступившем 14 декабря 1940 года в Москву документе:[180]

СПЕЦСООБЩЕНИЕ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА С.К. ТИМОШЕНКО

О МОБИЛИЗАЦИИ В ГЕРМАНИИ И ФОРМИРОВАНИИ НОВЫХ СОЕДИНЕНИЙ

По сведениям, полученным в Берлине от нескольких военных атташе иностранных государств (Америка, Китай и Югославия), немецкое командование начиная с последних дней ноября по 13 декабря произвело призыв новых резервов различных возрастов от 20 до 46 лет.

В числе мобилизуемых имеются лица, оставленные ранее:

а) работать на оборону;

б) по болезни;

в) совсем не оправившиеся от ранений.

Всего призвано 300 000 человек.

Формируются новые двадцать две — двадцать четыре пехотных дивизии.

Кроме того, по сообщению из Берлина, со второй половины ноября немцы приступили к формированию новых 3–5 танковых, 3–5 авиадивизий и значительного числа зенитной артиллерии, используя на формирование новых соединений главным образом трофеи. Командиром одной из формируемых танковых дивизий назначен начальник танкового училища — генерал Капке.

(Начальник Разведывательного управления) (Генштаба Красной Армии) (генерал-лейтенант Голиков.)

Много сообщений о подготовке нападения на СССР поступало из советских посольств за границей, от иностранных дипломатов, от побывавших в иностранных портах моряков. Большая заслуга в освещении всесторонних вопросов подготовки Германии к войне по праву принадлежит разведывательным группам Р. Зорге (Япония), Шульце-Бойзена Харро и Ильзы Штебе (Германия), Шандора Радо (Швейцария), Малыша (Англия) и многим другим бойцам невидимого фронта.

Один из руководителей советской разведки вспоминал: «29 декабря 1940 года были добыты и поступили в Москву данные о принятии Гитлером решения и отдаче приказа о непосредственной подготовке к войне против СССР. Этими данными мы располагали через 11 дней после утверждения Гитлером плана нападения на СССР»[181].

В руки высшего руководства Красной Армии попал и переданный начальником Генерального штаба Франции советскому военному атташе «Официальный отчет французского Генерального штаба о франко-германской войне 1939–1940 гг.», в котором давались данные о составе и вооружении германских дивизий, о ходе прошедших боевых действий на западном направлении[182].

Но этот документ никого из высших чинов РККА не заинтересовал. А зря: немцы с началом войны против СССР точно повторили всю схему нападения, успешно проведенную во Франции и Польше.

В начале 1941 года немецкое командование привело в действие хорошо продуманную систему мер по дезинформации активно проводившейся подготовки к агрессии против СССР: о якобы предстоящей замене своих войск, развитие железнодорожной сети завоеванных регионов, проведение мероприятий по предполагаемому вторжению в Англию и др. Цель — скрыть весь комплекс военных приготовлений Германии. Даже в личных письмах их к Сталину (с октября 1940 года по май 1941 года) Гитлер заверял в дружеских отношениях между их странами.

Но в полной мере военные приготовления Германии и ее союзников не удалось утаить от советской стороны. Военное руководство СССР продолжало внимательно отслеживать дислокацию противоборствующих сил. Так, в сообщении, поступившем 14 февраля 1941 года из Белграда от «Софокла» (Самохин А.Т. — военный атташе СССР в Югославии)[183], указывалось:

«По данным югославского генштаба, Германия имеет сейчас 250 дивизий, из которых находятся: в Восточной Пруссии — 15, Генерал-Губернаторстве — 70, протекторате — 14, Румынии — 20, Словакии — 6, Венгрии — 2. Всего в восточном секторе 127 дивизий, при этом в Генерал-Губернаторстве войска имеют группировку: Варшаво-Люблинская — 16, Тарновская — 18, Краковская (Бласковица) — 14, Лодзинско-Познанская — 22 дивизии.

В Румынии войска сгруппированы: в Молдавии — 5, Добрудже, Банате и Трансильвании — 3, Валахии — 8 дивизий.

Остальные части немецкой армии группируются: скандинавские страны — 5, английский фронт (побережье Ла-Манша) — 50, оккупационная армия (мюнхенская группа) — 11, в Италии — 5 и общий резерв — Центральная Германия — 24 дивизии.

Словацкая армия имеет 5 дивизий, около 100 000, венгерская 18 дивизий, около 300 000, румынская 28 дивизий, около 500 000. В Болгарии немецких единиц нет, есть инструктора в количестве 5000 чел. Состав дивизий в восточном секторе неизвестен, считается, что немцы всего имеют 30 моторизованных, 15 бронетанковых, а остальные пехотные. В Румынии зафиксированы 3 бронетанковых, 4 моторизованных и 13 пехотных дивизий. Нумерация дивизий и место высших штабов неизвестны»[184].

Военные приготовления отмечались не только в Германии, но и в других соседствующих с Советским Союзом странах. 14 февраля 1941 года Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берии, Жукову, Жданову был направлен следующий документ разведорганов Генерального штаба РККА:

СПЕЦСООБЩЕНИЕ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

О МОБИЛИЗАЦИОННЫХ МЕРОПРИЯТИЯХ В СОПРЕДЕЛЬНЫХ С СССР КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАНАХ

Агентурными данными установлено некоторое оживление в предвесенний период мобилизационных мероприятий в сопредельных с нами капиталистических странах:

Германия.

Германское командование изыскивает все меры к максимальному увеличению уже имеющейся 8 млн. армии. Основной контингент для новых формирований берется из лиц, работающих в военной промышленности и имевших ранения в войне с Польшей и на Западе. Призываемые в армию рабочие из военной промышленности заменяются рабочими из оккупированных областей и Италии.

Начиная с октября 1940 г. должно было быть дополнительно мобилизовано около 1–1,5 млн. человек, из них 750 тыс. человек в армию, остальные для военной промышленности.

В январе 1941 г. в собственно Германии проведен призыв в возрасте от 40 до 45 лет, а также лиц, выздоровевших после ранения.

Имеются сведения о дополнительном формировании 25 пехотных, пяти танковых и пяти моторизованных дивизий, окончательное формирование которых должно быть закончено к 1 марта, кроме того, формируются экспедиционные корпуса (количество неизвестно) из лиц, участвовавших в войне в Испании и годных к несению военной службы в африканских условиях.

Румыния.

По агентурным данным, в Румынии происходит призыв резервистов. Целью призыва якобы является переобучить под руководством германских офицеров запасных и тем самым усилить румынскую армию. Всего предполагается призвать на переобучение 15 возрастов (1931–1917 гг.) общей численностью около 600 тыс. чел. Призыв разбит на 3 очереди (по пять призывных возрастов). Призыв первой очереди начался с 1.02.41 г., второй предполагается с 15.02.41 г. и третий — с 1.03.41 г.

Численность румынской армии на 1.02.41 г. определялась в 400–450 тыс. человек, с призывом 15-ти возрастов резервистов общая численность армии будет доведена до 1 млн. человек. По последним данным, якобы уже сформировано 8 новых дивизий.

Турция.

По имеющимся сведениям, турецкое командование призывает граждан рождения 1921 г. и граждан рождения 1920 г., не призванных по различным причинам в 1940 г. Одновременно якобы увольняются в запас возраста с 1911 по 1913 год. Это, по-видимому, объясняется напряженным финансовым состоянием страны, так как производимый в данное время призыв молодых возрастов без увольнения соответствующего количества в запас увеличил бы численность армии дополнительно на 170 тыс. человек.

Увольнение в запас сравнительно молодых возрастов — 1911, 1912, 1913 годов объясняется, по-видимому, тем, что старые возраста 1901–1910 гг. ранее полностью не призывались, за исключением специалистов, которые остаются в армии.

Финляндия.

В декабре месяце финское командование провело частичный призыв резервистов, которые направлялись в части, стоящие на советско-финской границе. Возраст рядового состава не установлен, а офицерский и унтер-офицерский состав призывался в возрасте до 30 лет. Призванные офицеры резерва назначались на должности командиров взводов.

По имеющимся данным, в период с 27–31 декабря 1940 г. прибывало пополнение в подразделения 4 пехотных бригад.

В конце декабря и начале января отмечался скрытый частичный призыв рядового и унтер-офицерского состава преимущественно артиллеристов для ознакомления с новой материальной частью и главным образом противотанковой. Призванные направлялись для обучения в район Миккели…

По тем же данным, в Финляндии в настоящее время производится призыв контингентов рождения 1905–1910 годов для прохождения сборов.

Таким образом, в настоящее время призваны в финскую армию:

а) полностью контингента 1919–1921 годов рождения, что составляет 36 000 человек;

б) контингента 1900–1918 г. рождения, не служившие в армии, что составляет около 30 %, или 70 000 человек;

в) призванные резервисты контингентов 1905–1910 гг. рождения, что составит 60–70 тыс. человек.

Если к перечисленному рядовому составу в количестве 167–177 тыс. прибавить унтер-офицерский и офицерский состав, находящийся в армии в количестве соответственно 44 700 и 10 000, то общая численность финской армии на сегодня составляет около 222 000 человек.

Япония.

С января месяца начался очередной призыв новобранцев. Призыв, по-видимому, будет проходить на протяжении 3-х месяцев (январь — март). Данных о количестве призываемых нет, но, исходя из ежегодного призывного контингента, будет призвано в армию не менее 300 тыс. человек.

Маньчжурия.

С 1.02.41 г. впервые начался призыв новобранцев в армию МЧГ по всей Маньчжурии на основе недавно принятого закона об обязательной воинской повинности. Призыв продлится до середины апреля. Предполагается, что будет призвано около 35–45 тыс. человек.

Одновременно с этим идет формирование новых пехотных, танковых и авиационных соединений. По непроверенным данным, в собственно Японии сформированы 81–90 пехотных дивизий и одна танковая дивизия. В Маньчжурии сформированы пятая авиационная дивизия, танковая бригада и пехотная дивизия неустановленной нумерации.

Вывод:

В связи с приближающимся весенним периодом во всех сопредельных с СССР капиталистических странах отмечается усиление мобилизационных мероприятий, направленных на увеличение своих армий.

(Начальник Разведывательного управления) (Генштаба Красной Армии) (генерал-лейтенант Голиков)

Советскому руководству было вполне понятно, для чего на границах СССР проводятся столь обширные мобилизационные приготовления. Неизбежность войны отмечалась и в донесении агента берлинской резидентуры Разведуправления Генерального штаба РККА «Альты» (Штебе Ильза — немецкая журналистка) от 28 февраля 1941 года: «…посвященные военные круги по-прежнему стоят на той точке зрения, что совершенно определенно война с Россией начнется уже в этом году… Сформированы три группы армий, а именно: под командованием маршалов Бока, Рундштедта и Риттера фон Лееба. Группа армий „Кенигсберг“ должна наступать в направлении ПЕТЕРБУРГ, группа армий „Варшава“ — в направлении МОСКВА, группа армий „Позен“ — в направлении КИЕВ. Предполагаемая дата начала действий якобы 20 мая.

Запланирован, по всей видимости, охватывающий удар в районе Пинска силами 120 немецких дивизий. Подготовительные мероприятия, например, привели к тому, что говорящие по-русски офицеры и унтер-офицеры распределены по штабам. Кроме того, уже строятся бронепоезда с шириной колеи, как в России»[185].

С марта 1941 года непрерывный поток информации о военных приготовлениях фашистской Германии резко возрос. Даже от правительств США и Англии в Москву поступили тревожные сведения. Так, в марте госсекретарь США К. Холл передал советскому послу в Вашингтоне копию гитлеровского плана вторжения, которая была получена от американского торгового атташе в Берлине.

Конечно, советскому руководству поступало и достаточно много запутанной информации и даже дезинформации, в которой необходимо было тщательно разбираться.

Так, по сообщению резидента «Марса» (полковник Н.Г. Ляхтеров — военный атташе СССР в Венгрии) из Будапешта от 1 марта 1941 года отмечалось: «Выступление немцев против СССР в данный момент считают все немыслимым до разгрома Англии. Военные атташе Америки, Турции и Югославии подчеркивают, что германская армия в Румынии предназначена в первую очередь против английского вторжения на Балканы и как контрмера, если выступит Турция или СССР»[186].

В сообщении резидента «АБЦ» (Велькиш Курт — атташе посольства Германии в Румынии), поступившем из Бухареста 1–2 марта, говорилось, «что в кругах министерства иностранных дел и главной квартире немецкого командования… царит неуверенность в политическом и военном положении Германии, равно как и неизвестность в будущих намерениях Германии в политической и военной областях… Полным ходом вдет подготовка для создания большой немецкой армии с целью использования в африканской войне…

Концентрация войск в Румынии в основных чертах закончена. В течение последних дней на линии жел. дорог Вена — Будапешт — Лекосхасса, Куртич — Арад-Тимишоара, Арад-Тимишоара — Бухарест можно было видеть значительные перевозки немецких войск и военных материалов. Как объясняют в Берлине, сконцентрированные в Румынии 600 000 человек будут предназначены — 300 000 против Греции и 300 000 для сковывания турецкой армии во Фракии… На вопрос, почему такое большое концентрирование на юго-востоке, отвечают, что, во-первых, для быстрой гарантии успеха в Греции, прежде чем вмешательство Англии примет более значительные меры, во-вторых, имеют в виду возможность столкновения с турецкой армией, поскольку нельзя пренебречь изменением границы Турции.

Много в Берлине говорили о предстоящем выступлении Германии против СССР. В русском отделе немецкого Верховного командования интенсивно работают. Однако на ближайшее время немецкое продвижение на Восток якобы исключается, и что слухи о немецких планах войны против СССР распространяются сознательно с целью создать неуверенность в Москве и заставить политику СССР и впредь служить для реализации немецких военных целей.

Возможность выступления немецких войск, сконцентрированных в Румынии против СССР, в Берлине решительно исключают»[187].

Но не зря существуют разведорганы, чтобы разобраться в полученных сведениях и по другим источникам провести их проверку. И это было немедленно выполнено. В сообщении «Софокла» от 9 марта из Белграда отмечалось: «Германский Генштаб отказался от атаки английских островов, ближайшей задачей поставлено — захват Украины и Баку, которая должна осуществиться в апреле-мае текущего года, к этому сейчас подготавливаются Венгрия, Румыния и Болгария.

Через Берлин и Венгрию идет усиленная переброска войск в Румынию»[188].

Из Токио 11 марта поступило сообщение от «Рамзая», в котором говорилось: «Новый германский ВАТ (военный атташе. — Р. И.) получил от прежнего атташе письмо, описывающее резко антисоветские тенденции среди высшего немецкого офицерства и кругов Гиммлера. Новый германский ВАТ считает, что по окончании теперешней войны должна начаться ожесточенная борьба Германии против Советского Союза. По этим соображениям, полагает он, Япония все еще имеет великую миссию против СССР, однако необходимо достигнуть соглашения и добиться выступления Японии против Сингапура»[189].

11 марта 1941 года источник НКГБ СССР, близко стоящий к английскому посольству в Москве, сообщил, что 6 марта английский посол Криппс собрал пресс-конференцию, на которой присутствовали английские и американские корреспонденты. Предупредив присутствующих, что его информация носит конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати, Криппс сделал следующее заявление: «Советско-германские отношения определенно ухудшаются, и заявление Вышинского по болгарскому вопросу очень знаменательно открытым выражением недовольства СССР Германией. Советско-германская война неизбежна. Многие надежные дипломатические источники из Берлина сообщают, что Германия планирует нападение на Советский Союз в этом году, вероятно, летом. В германском Генеральном штабе имеется группа, отстаивающая немедленное нападение на СССР. До сего времени Гитлер пытается избежать войны на два фронта, но если он убедится, что не сможет совершить успешного вторжения в Англию, то он нападает на СССР, так как в этом случае он будет иметь только один фронт.

С другой стороны, если Гитлер убедится, что он не сумеет победить Англию до того, как Америка сможет оказать ей помощь, он попытается заключить мир с Англией на следующих условиях: восстановление Франции, Бельгии и Голландии и захват СССР.

Эти условия мира имеют хорошие шансы на то, чтобы они были приняты Англией, потому что как в Англии, так и в Америке имеются влиятельные группы, которые хотят видеть СССР уничтоженным, и, если положение Англии ухудшится, они сумеют принудить правительство принять гитлеровские условия мира. В этом случае Гитлер очень быстро совершит нападение на СССР.

Другая причина, по которой советско-германская война должна начаться в этом году, заключается в том, что Красная Армия все время крепнет, тогда как мощь германской армии, если война с Англией затянется, будет ослаблена. Поэтому Гитлеру выгоднее попытаться сломить Красную Армию до того, как будет закончена ее реорганизация»[190].

И это находило все больше и больше подтверждений. В сообщении «Ещенко» от 13 марта из Бухареста говорилось о том, что в беседе с румынским врачом немецкий офицер СС заявил о том, что «о марше на Англию нет и речи. Фюрер теперь не думает об этом. С Англией мы будем продолжать бороться авиацией и подводными лодками. Но мы имеем 10 миллионов парней, которые хотят драться и которые подыхают от скуки. Они жаждут иметь серьезного противника.

Наша военная машина не может быть без дела. Более 100 дивизий сосредоточено у нас на восточной границе. Теперь план переменился. Мы идем на Украину и на Балтийский край. Мы забираем под свое влияние всю Европу. Большевикам не будет места и за Уралом, фюрер теперь решил ударить и освободить Европу от сегодняшних и завтрашних врагов. Мы не можем допустить в Европе новых порядков, не очистив Европу от врагов этого порядка. Наш поход на Россию будет военной прогулкой. Губернаторы по колонизации уже назначены в Одессу, Киев и другие города. Уже все зафиксировано… Между нами и русскими не может быть никакой дружбы»[191].

И этот красноречивый, говорящий о многом документ был немедленно доложен Тимошенко, Жукову и Сталину.

По поступавшим донесениям из-за границы, никакого сомнения в грядущей победе у германского командования не было. Так, в полученном 14 марта сообщении из Берлина говорилось о том, что «немцами решен вопрос о военном выступлении против Советского Союза весной этого года. Немцы рассчитывают при этом, что русские при отступлении не в состоянии будут уничтожить (поджечь) еще зеленый хлеб и этим урожаем они смогут воспользоваться…

По мнению германского Генштаба, Красная Армия сможет оказывать сопротивление только в течение первых 8 дней, а затем будет разгромлена. Оккупация Украины должна лишить СССР его основной производственной базы, от которой, как показывают вычисления, СССР целиком и полностью зависит. После этого немцы якобы предполагают продвижением войск на восток отторгнуть Кавказ от Советского Союза и двинуться на Урал, который, по расчетам немцев, может быть достигнут в течение 25 дней… Германское вторжение в Советский Союз диктуется соображениями военного преимущества Германии над Советским Союзом в настоящее время»[192].

О подготовке вторжения говорилось и в сообщении «Марса» из Будапешта от 15 марта 1941 года:[193]

НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

1. По моим сведениям и данным югославского и турецкого военных атташе, в Румынии и Болгарии на 14 марта немецких войск имеется 550 тысяч человек, из них около 300 000 в Болгарии. Всего переброшено 26–30 дивизий, из них 15 в Болгарию. Немцы сосредоточили в районе Люта, Радомир, София до 7 дивизий, остальные на границе, в Австрии расположена армия генерала Дити — 6 дивизий. Она была предназначена для переброски в Италию. В Италии две германские дивизии. В Румынии остались: пять дивизий в Молдавии, три в Галац-Браила, две в Бухаресте и две в Арад-Тимишоара.

2. С 12 марта в Румынию перебрасывается до 50 немецких эшелонов с войсками в сутки, с людским составом и конным транспортом, из них до 10 эшелонов в сутки проходят через Деж на Яссы.

3. Мобилизации в Венгрии нет. В Карпатской Украине и Трансильвании усиленно идет подготовка резервистов и лиц, ранее не бывших в армии.

4. Для обеспечения германских армий на Балканах венгерское продовольствие и фураж в количестве 1500 поездов должно быть направлено в марте — апреле в Румынию и Болгарию.

5. Считаю, что вдоль западной границы СССР немцы имеют до 100 дивизий, включая Румынию.

22 марта в Москву пришла информация о том, что германское правительство отдало распоряжение о приостановлении выполнения промышленных заказов для Советского Союза.

26 марта советской разведкой была перехвачена телеграмма турецкого посла в Москве, в которой он отмечал: «Судя по заслуживающему внимания донесению… учитывая быстрые темпы подготовки Красной Армии… немцы считают, что акция против России стала настоятельной необходимостью»[194].

В подтверждение этому 31 марта из советского посольства в Берлине поступило сообщение о полученном анонимном письме, в котором говорилось, что «в ближайшее время начнется нападение на СССР. Германская армия стоит наготове»[195]. В послании были указаны и направления планируемых ударов войск вермахта.

Советскому руководству продолжали поступать сведения о дальнейшем сосредоточении германских войск на границах с СССР. Так, 27 марта 1941 года из Минска пришел следующий документ:[196]

СПЕЦСООБЩЕНИЕ НКГБ БССР

НАРКОМУ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СССР МЕРКУЛОВУ

О ПРОДВИЖЕНИИ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК

К ГРАНИЦЕ СССР И О ВОЕННЫХ ПРИГОТОВЛЕНИЯХ В ПРИГРАНИЧНЫХ ПУНКТАХ

1. Продвижение немецких войск к границе СССР.

По данным нашей закордонной агентуры и агентуры управления пограничных войск НКВД БССР, начиная с декабря месяца 1940 года до настоящего времени отмечается усиленное продвижение немецких войск к нашей границе.

В декабре месяце 1940 года из Варшавы в сторону немецкой границы проехать поездом населению было невозможно. Проезд населению по железной дороге разрешался только по специальным пропускам городского управления. Идущие поезда из Варшавы в сторону советской границы были переполнены военными. В ночное время движение поездов увеличивалось, причем все идущие поезда были затемнены.

В Комарове прибыл и расквартировался 316-й полк. В Остров прибыл и расквартировался 48-й противотанковый полк. Много войск немецкой армии сосредоточено в деревнях между Островом и Остроленко. 7 марта в Сувалки прибыли немецкие части. Из Гумбинен по направлению Штальлюпенен 28 февраля с/г по 3 марта проследовало 11–18 эшелонов с саперами и пехотой.

С 3 марта ежедневно по 3–4 эшелона в том же направлении следуют со стройматериалами. В Клайпеду 13–14 марта прибыли моточасть, артиллерийская и подводная части немецкой армии. 21 марта в порт Клайпеда прибыло три неразгруженных корабля.

В последних числах декабря месяца 1940 года 525-й артиллерийский полк передвигался со стороны г. Сандомежа через Островец. 17 февраля 1941 года на ст. Плятерово на 8 автодрезинах прибыло около 100 немецких офицеров 6 марта 1941 года на ту же станцию прибыло пассажирским поездом около 300 немецких солдат с винтовками, противогазами и ранцами. До прибытия этого поезда на станции находилось около 200 немецких солдат в полном вооружении, последними производилась выгрузка 10 товарных вагонов военного имущества, которое на автомашинах и подводах перевозилось в направлении нашей границы. 2-этажное здание школы, расположенное возле станции Плятерово, заселено прибывшими солдатами германской армии.

В конце февраля и начале марта с/г большое количество немецких войск подошло к нашей границе и расквартировалось в приграничных деревнях (район ст. Плятерово). В Плятерово все школы закрыты и заселены прибывшими немецкими солдатами. Такое же положение отмечено и в районе Островца.

На приграничные станции участился приезд группами 10–15 немецких офицеров, а также офицеров летчиков. Так, например, наша агентура в последние дни февраля месяца на ст. Малькиня отмечала прибытие немецких офицеров по 10–15 чел. и по 20–30 военных летчиков.

1 марта с/г на двух грузовых автомашинах со стороны Варшавы в Малкиня прибыло около 50 немецких солдат и 2 легковые машины с командным составом немецкой армии.

9 марта с/г к дер. Корощин Бяло-Подляского уезда прибыл и расквартировался пехотный полк под № 584. Кроме того, в этой же деревне размещается конно-пулеметная команда. На погонах офицеров и солдат конно-пулеметной команды имеется № 17. Численность полка и команды неизвестна.

21 марта с/г отмечено движение воинских эшелонов с частями немецкой армии через Варшаву в направлении Соколов, Седлец, Замостье. В Варшаву прибыло большое количество самолетов. Подвозятся авиабомбы, последние сгружаются в районе Беланы. Прибытие эшелонов с боеприпасами отмечено также в Соколове. Часть боеприпасов из Соколова направляется в сторону Яблона и Стердынь. В Соколов 21 марта с/г прибыла пехотная часть численностью до 1000 человек. Того же числа в Седлец прибыло 3 эшелона с боеприпасами и до 5000 человек немецких солдат пехоты и артиллерии. Перевозимые в военных эшелонах танки, орудия и автомашины окрашены в белый цвет.

В связи с передвижением немецких войск в Варшаве несколько раз задерживалось городское движение транспорта и пешеходов. Преимущественно двигались бронетанковые части и пехота на автомобилях.

За последнее время в Варшаве очень много встречается военных в возрасте 17–18 лет, из которых много летчиков и выпускников юнкерских училищ.

2. О приготовлении помещений для прибывающих частей немецкой армии.

В приграничных пунктах Генерал-Губернаторства против Брестской области германскими властями предложено освободить все школы и дополнительно подготовить помещения для ожидающих к прибытию воинских частей немецкой армии.

3. О мобилизации.

В феврале месяце 1941 г. на территории собственно Германии и Восточной Пруссии проводилась очередная мобилизация запасных в возрасте от 16 до 60 лет в немецкую армию.

4. О прибытии новобранцев.

В первых числах февраля месяца с/г на ст. Туросель прибыло 500 человек новобранцев-немцев якобы для пополнения 18-го пехотного полка, штаб которого дислоцируется в Мышинце. Прибывшие разместились в бараках в дер. Туросель в урочище Подгурнэ.

5. О взятии на учет крестьянского скота.

По всем деревням в приграничной полосе германские власти берут на учет у крестьян весь скот, окольцовывают его, после чего убой и продажа скота может быть разрешена только с ведома властей.

6. О дислокации воинских частей немецкой армии.

За последнее время выявлено месторасположение немецких войск в следующих местах:

Около восточной стороны шоссейной дороги, идущей из дер. Залестье на ст. Хотылово, в лесу в деревянных бараках размещаются бронетанковые части и части тяжелой и легкой артиллерии.

В м. Тересполь, в зданиях бывш. школ, в настоящее время расквартирован кавалерийский полк. В г. Бяло-Подляске размещаются авиационные, артиллерийские и пехотные части, номера частей и количество солдат не установлено. В Островце на площади лесного склада, против вагоноремонтного завода в 5 больших нововыстроенных бараках размещены немецкие солдаты. Вблизи бараков имеется продовольственный склад. В окрестностях дер. Островеи прибывающие немецкие воинские части размещаются в школах и др. помещениях.

В Варшаве по ул. Черняковской против стадиона размещается конный полк СС. Против казарм 1-го полка бывш. польских швалежоров размещается 8-й конный полк СС. По ул. Ерусалимской, д. № 57, размещается фронтовое управление, так называемое «Фронтзашельдтелле». На этой же улице в доме № 75 помещается «АНБ», т. е. малое фронтовое управление.

По ул. Белведерской в быв. общежитии академичек расположена воинская часть, какая — не установлено. Солдаты этой части все очень старых возрастов, также батальон старых солдат расположен по ул. Мысливецкой, в помещении быв. польских казарм. По ул. Шопена № 16 помещается какое-то военное управление под названием «Динет-Штелле». По ул. Колинковской расположен 4-й батальон пехоты. По этой же улице в бывш. польском сейме размещается жандармерия и батальон польской полиции. По ул. Пилсудского помещается военный суд и штаб неустановленной воинской части. По ул. 29 Листапада размещается ветеринарный лазарет.

Авиационные части в Варшаве расположены в окрестности аэродромов Мокотова и Окенцы.

7. Военные мероприятия.

На территории всей Сувалковской области производится расширение существующих шоссейных дорог до ширины шоссейных дорог Восточной Пруссии, работа производится от Восточной Пруссии к границе СССР. Расширение дорог производится ускоренным темпом.

Саперами немецкой армии усиленно ремонтируются дороги в направлении Соколов — Стердынь, Соколов — Яблона, Вентров — Соколов, Седлец — Соколов. К работам также привлечено местное население.

В Варшаве на дорогах вывешены указатели дорог Белосток, Брест, Львов с обозначением расстояний.

По пути из Варшавы возле ст. Сулиховск, что в 24 км от Варшавы в сторону Минск-Мазовецкого, имеются блиндажи, замаскированные входы в подземелье, а также противотанковые укрепления, последние устроены из рельс по 8 штук вместе, высотой около метра. Противотанковые укрепления имеются по обеим сторонам железной дороги.

В 50–60 метрах от западной стороны шоссейной дороги, ведущей от ст. Хотылово на дер. Залестье, на самом стыке с Шоссейной дорогой Тересполь — Бяла-Подляска, расположена бензиновая база и склады боеприпасов, куда со ст. Хотылово в большом количестве на грузовых автомашинах подвозится бензин.

На расстоянии одного километра от северо-восточной стороны железнодорожной станции Бяла-Подляска на ровном месте немцами строится военный аэродром, площадь которого равняется 5 кв. км. На аэродроме выстроен один ангар и достраивается какое-то большое здание. Около ангара стоят одномоторные и двухмоторные самолеты-истребители в количестве 6–7 штук. На строительстве аэродрома работает большое количество солдат бывшей польской армии.

8. О слухах, распространяющихся в приграничной полосе.

6 марта 1941 года телефонистка ст. Тересполь по имени Ванда-Анна, фамилия не установлена, в присутствии кондуктора ст. Брест Симковича стала рассказывать, что немцы готовятся к войне с Советским Союзом, о чем она якобы слышала лично от германских офицеров, которые приходят к ней на квартиру. Также указала, что лично видела на ст. Тересполь двух генералов, которые выехали в Малашевичи, и что в г. Тересполь прибывает 2000 солдат немецких войск. В заключение Ванда сказала: «Когда все это кончится, т. к. жить стало совсем невозможно».

8 марта 1941 г. сцепщик ст. Тересполь Вуйцик в разговоре заявил: «Ты знаешь, немцы скоро будут наступать на Советский Союз, и к этому у них уже все подготовлено». Среди немцев — жителей Генерал-Губернаторства ходят слухи о том, что Германия готова напасть на Советский Союз, имея целью захватить Украину. Кроме того, среди них идут разговоры, что СССР якобы предъявил ультиматум германскому правительству по вопросу ввода германских войск в Болгарию.

По данным закордонной агентуры и из опроса перебежчиков, весь транспорт занят перевозкой войск к линии советско-германской границы, в районе гг. Демблин, Хелм и Люблин. Войска подвозятся в полном боевом снаряжении.

(Народный комиссар государственной безопасности БССР) (комиссар госбезопасности 3 ранга Л. Цанава.)

Материал этого документа был доложен маршалу Тимошенко и передан в ЦК и СНК СССР. Аналогичные данные о сосредоточении германских войск на территории Генерал-Губернаторства поступили 9, 16, 21 и 29 апреля в Москву и от НКВД Украины. В этом же месяце из берлинской резидентуры НКГБ поступило сообщение и о предполагаемых действиях немецкой авиации: «1. Штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подвоза резервов с востока на запад и нарушения путей сообщения, идущих с юга на север…

Военные действия предполагают начать с бомбардировки этих пунктов при активном участии пикирующих бомбардировщиков. Кроме этого, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные на западной границе СССР. Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действия.

Вторым несовершенным звеном обороны считается служба связи авиации Красной Армии, которая в силу своей тяжеловесности, излишнего радирования и сложности ключей затрудняет оперативность руководства боевыми действиями…»[197]

10 апреля советское руководство узнало о состоявшейся в Берлине встрече Гитлера с югославским принцем Павлом, на которой было прямо заявлено, что Германия нанесет удар по Советскому Союзу в конце июня 1941 года.

24 апреля в Министерство иностранных дел СССР поступило сообщение от английского посла, в котором указывалось, что нападение немецко-фашистских войск произойдет 22 июня 1941 года.

30 апреля в подтверждение этих слов в Москву пришло донесение от агента НКГБ, работавшего под псевдонимом «Старшина» (обер-лейтенант Шульце-Бойзен Харро), в котором сообщалось, что «вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решен окончательно, и начало его следует ожидать со дня на день»[198].

Тревожные данные поступали руководству страны и непосредственно с советско-германской границы. Заместитель наркома внутренних дел УССР докладывал: «Немецким военным командованием и административными властями на протяжении апреля месяца с.г. в пограничной полосе, прилегающей к СССР, проводится ряд серьезнейших мероприятий, свидетельствующих об ускоренной подготовке театра войны… По распоряжению властей все железные дороги на территории генерал-губернаторства с 12 апреля с.г. милитаризованы и перешли в полное распоряжение военного командования… Продолжаются усиленная инженерно-саперная подготовка, трассировка и отрывка окопов, форсированное строительство и ремонт шоссейных и рокадных дорог, идущих к границам СССР. Строятся огневые точки и другие оборонительные сооружения…

Немецкие войска систематически сосредотачиваются в пограничной с СССР полосе, куда они, начиная с 27 марта с.г. и по настоящее время, прибывают ежедневно как по железным, так и шоссейным дорогам из тыловых районов… Отмечается выдвижение кавалерийских, пехотных, танковых и артиллерийских частей к самой линии границы Германии с СССР…

В Венгрии проводится мобилизация военнообязанных… Замечается также продвижение немецких войск через Венгрию и Румынию… Семьи германских чиновников, офицеров и работников гестапо эвакуируются из погранполосы в тыл Германии… Проводя мероприятия по ПВО, германские власти ввели положение о затемнении с 5 апреля с.г. в г. Холм, Красно, Люблин и Ярослав…

В связи с мероприятиями, проводимыми германскими властями, среди населения усиленно ходят слухи о предстоящей в ближайшее время войне Германии с СССР…»[199]

От агентурной разведки, местных жителей, перебежчиков и арестованных шпионов почти каждый день поступали все новые сведения о прибытии в Восточную Пруссию и Польшу эшелонов с войсками, боевой техникой, строительстве артиллерийских позиций и наблюдательных пунктов, об усилении охраны мостов. И это не было секретом для руководства советской страны и армии, прекрасно понимавшего, что войска вермахта находятся здесь не на отдыхе.

Начальник разведывательного отдела 10-й армии ЗапОВО докладывал вышестоящему командованию: «В течение апреля немцы вели усиленное наблюдение за нашей государственной границей на всем фронте армии; продолжается подвоз строительных материалов, строительство полевых укреплений, дзотов и дотов; отмечается усиленное передвижение войск; подтягивание противотанковых орудий и установка их на огневые позиции; появление на границе больших групп офицеров с биноклями и картами связано с прибытием новых частей»[200].

В разведывательной сводке штаба ЗапОВО от 1 мая 1941 года отмечалось, что противостоящая группировка в полосе округа составляет 28–29 пехотных дивизий, 7–8 танковых полков, 3–4 моторизованных полка, до 3 кавалерийских дивизий, 5 саперных и 3 авиационных полка.

А 5 мая начальник Разведывательного управления Генерального штаба РККА представил правительству страны обобщенные данные о положении на западной границе Советского Союза.

СПЕЦСООБЩЕНИЕ № 660477СС

О ГРУППИРОВКЕ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК НА ВОСТОКЕ И ЮГО-ВОСТОКЕ НА 5.5.41 ГОДА

Общее количество немецких войск против СССР на 5 мая достигает 103–107 дивизий, включая 6 дивизий, находящихся в районе Данциг и Познань. Из этого количества дивизий: в Восточной Пруссии — 23–24 дивизии, против ЗапОВО — 29 дивизий, против КОВО — 31–34 дивизии, в Прикарпатской Украине — 4 дивизии, в Молдавии и Северной Добрудже — 10–11 дивизий.

(Ряд поступивших сведений о наличии в одной лишь Молдавии 18 немецких дивизий не имеет должного подтверждения и требует проверки.)

В самом составе сосредоточенных против СССР сил обращает на себя внимание усиление танковых войск с 9 дивизий на 25 апреля до 12 дивизий на 5 мая; моторизованных, включая и мотокавдивизию, с 7 дивизий на 25 апреля до 8 дивизий на 5 мая; горных — с 2 дивизий на 25 апреля до 5 дивизий на 5 мая.

В подготовке ТВД усиленно осуществляется строительство всех видов. Строятся две железнодорожные линии стратегических путей в Словакии, Протекторате, Румынии, особенно ведущих с востока на запад. Ведется усиленное строительство складов огнеприпасов, горючего и др. видов военного обеспечения. Расширяется сеть аэродромов и посадочных площадок.

Кроме того, на всей границе, начиная от Балтийского моря до Венгрии, идет выселение с приграничной зоны населения.

Румынское правительство отдало секретное распоряжение об эвакуации из Молдавии учреждений и ценностей, что фактически уже осуществляется. Нефтепромышленные компании получили приказ о сооружении бетонных стен вокруг резервуаров с горючим.

Проводятся усиленные учения по ПВО городов, строительство бомбоубежищ и опытные мобилизации.

Из Вены донесено о призыве запасных офицеров, знающих Галицию и Польшу.

За счет освобождающихся сил из Югославии создается резервная группа главного командования на территории Чехии и Моравии, тем самым восстанавливается группировка, находившаяся там до начала войны с Югославией, общей численностью до 10 дивизий.

Выводы:

1) За два месяца количество немецких дивизий в приграничной зоне против СССР увеличилось на 37 дивизий (с 70 до 107). Из них число танковых дивизий возросло с 6 до 12 дивизий. С румынской и венгерской армиями это составит около 130 дивизий.

2) Необходимо считаться с дальнейшим усилением немецкого сосредоточения против СССР за счет освободившихся войск в Югославии с их группировкой в районе Протектората и на территории Румынии.

3) Вероятно дальнейшее усиление немецких войск на территории Норвегии…

4) Наличные силы немецких войск на Ближнем Востоке к данному времени выражаются в 40 дивизиях, из которых 25 в Греции и 15 в Болгарии. В этих же целях сосредоточено до 2 парашютных дивизий, с вероятным их использованием в Ираке.

(Генерал-лейтенант Голиков[201])

В этот же день и народный комиссар госбезопасности СССР доложил в ЦК ВКП(б) новые данные о подготовке военного вторжения: «Военные приготовления в Варшаве и на территории генерал-губернаторства проводятся открыто, и о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом немецкие офицеры и солдаты говорят совершенно открыто, как о деле уже решенном. Война якобы должна начаться после окончания весенних полевых работ…

С 10 по 20 апреля германские войска двигались через Варшаву на восток беспрерывно, как в течение ночи, так и днем… Немецкими властями в Варшаве отдано распоряжение привести срочно в порядок все бомбоубежища, затемнить окна, создать в каждом доме санитарные дружины…

Мобилизованы и отобраны для армии все автомашины частных лиц и гражданских учреждений… С начала апреля закрыты все школы и курсы, их помещения заняты под военные госпитали. Запрещено всякое пассажирское движение по территории генерал-губернаторства…

Немецкие офицеры усиленно изучают русский язык, а также топографические карты приграничных территорий СССР, которые каждому из них розданы… На всех дорогах деревянные мосты укреплены железными брусьями. Проводится заготовка переправочных средств через р. Буг»[202].

Это были тревожные сведения, прямо указывавшие на готовность Германии и ее союзников к войне против Советского Союза. Даже германский посол в Москве граф Шуленбург в приватной беседе с полпредом СССР В.Г. Деканозовым, прошедшей 5 мая, высказал мысль о возможности войны между их странами.

Тревожным было и поступившее из представительства СССР в Румынии послание, в котором югославский посол прямо указал, что «Германия готовится к военному выступлению против Советского Союза и поэтому… Советский Союз должен усиленно вооружаться для того, чтобы встретить военное нападение со стороны Германии»[203].

В начале мая Сталин получил донесение из Берлина о состоявшемся 29 апреля выступлении А. Гитлера перед выпускниками офицерских школ, на котором недвусмысленно было заявлено: «В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, так как красная чернь поднимает голову над Европой»[204].

По-моему, очень откровенное высказывание, не оставлявшее никаких сомнений в грядущих грозных событиях. А в подтверждение этому 6 мая Сталину был представлен доклад военно-морского атташе в Берлине капитана 1 ранга Воронцова, в котором сообщалось, что «немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах»[205].

14 мая советское руководство получило сообщение из Праги, в котором говорилось, что Германия усиленно готовится в ближайшее время выступить против СССР. Гестапо уже разработало детальный план налета и обыска в советском консульстве на случай объявления войны.

В этот же день Сталину поступила записка от наркома госбезопасности о начавшемся поспешном выезде в Германию сотрудников германского посольства и членов их семей. В ней отмечалось:[206] 17.4 выехала жена авиационного атташе; 22.4 — корреспондент газеты «Фелькишер Беобахтер»; 25.4 — советник посольства; 29.4 — заместитель канцлера посольства с семьей; 6.5 — семьи лесного и военно-морского атташе; 7.5 — секретарь посольства и сотрудник консульского отдела с родственниками; 9.5 — супруга первого советника посольства.

Были получены сведения и о том, что по указанию германского посла к нему в дом доставлены ящики для упаковки домашних вещей. Это тоже были настораживающие сведения для руководства Советского Союза.

15 мая Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берии, Кузнецову, Жданову, Жукову, Буденному, Шапошникову, Кулику, Мерецкову и Запорожцу был направлен новый документ о возможных силах немецкого вторжения[207].

СПЕЦСООБЩЕНИЕ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

«О РАСПРЕДЕЛЕНИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ

ПО ТЕАТРАМ И ФРОНТАМ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

ПО СОСТОЯНИЮ НА 15 МАЯ 1941 ГОДА»

Перегруппировка немецких войск за первую половину мая характеризуется продолжающимся усилением группировки против СССР на протяжении всей западной и юго-западной границы, включая и Румынию, дальнейшим усилением сил для действий против Англии на Ближнем Востоке, в Африке и на территории Норвегии.

Учет и сопоставление поступивших данных дают следующее распределение вооруженных сил Германии по границам и фронтам на 15 мая 1941 г.

1. В приграничной зоне с СССР.

Общее количество немецких войск против СССР достигает 114–119 дивизий, включая 6 дивизий, находящихся в районе Данциг — Познань, Торн. Из них пехотных — 82–87, горных — 6, танковых — 13, моторизованных — 12, кавалерийских — 1.

Усиление группировки произошло по следующим направлениям:

на Варшавском направлении — до 1 дивизии;

на Краковском направлении — в районе Замостье прибыли две моторизованные дивизии и в район Томашев — 5 артиллерийских полков, из них 2 тяжелых;

на Прешовском направлении в район Зборов, Прешов, Вранов (Словакия) сосредоточено до 5 дивизий;

в Молдавии — 3 дивизии.

Германские вооруженные силы на нашей границе распределяются:

а) в Восточной Пруссии — 23–24 дивизии, в том числе 18–19 пехотных, 3 моторизованных, 2 танковых и 7 кавалерийских полков;

б) на Варшавском направлении против ЗапОВО — 30 дивизий, в том числе 24 пехотные, 4 танковые, 1 моторизованная, 1 кавалерийская и 8 кавалерийских полков;

в) в Люблинско-Краковском районе против КОВО — 3336 дивизий, в том числе 22–25 пехотных, 5 моторизованных, 6 танковых дивизий и 5 кавалерийских полков;

г) в районе Данциг, Познань, Торн — 6 пехотных дивизий и 1 кавалерийский полк;

д) в Словакии (район Зборов, Прешов, Вранов) — 5 горных дивизий;

е) в Прикарпатской Украине — 4 дивизии;

ж) в Молдавии и Северной Добрудже — 13–14 дивизий, в том числе 3 моторизованные, 1 горная, 1 танковая.

2. На Балканском полуострове.

Общее количество германских войск на Балканском полуострове достигает 47–49 дивизий, из которых:

в Румынии — 6 дивизий (без Молдавии);

в Югославии — 9 дивизий;

в Греции — 17–18 дивизий, из них непосредственно на турецкой границе 6 дивизий;

в Болгарии — 15–16 дивизий, из них непосредственно на турецкой границе 6 дивизий.

Созданная армия в Болгарии за счет резервов и частей из Югославии против Турции возглавляется якобы генералом Рейхенау.

В то же время отмечается перевооружение болгарской армии за счет материальной части (видимо, трофеи), переданной ей Германией. По данным источников, Германия передала Болгарии 1200 орудий, некоторое количество самолетов, танков и 2000 автомашин.

3. На африканском фронте.

На африканском фронте военных действий находится 7 германских дивизий. Имеются сведения, что часть дивизий, находящихся в Греции, должна быть использована против Англии также в Африке.

4. В оккупированных странах Западной Европы:

а) на северо-западном побережье Франции, Бельгии, Голландии и Дании — 46 дивизий;

б) внутри оккупированной части Франции — 9 дивизий;

в) на границе с Испанией — 9 дивизий.

По поступившим последним данным, 4–5 дивизий подготавливаются для переброски через Испанию для действий против Гибралтара.

г) В Норвегии, как на севере страны, так и на юге за счет перебросок через Швецию и Финляндию, произошло увеличение на одну дивизию, в результате численность дивизий в Норвегии доведена до 14, из которых 5 в северонорвежской группировке (на 5 мая было 4), в том числе 3 горные.

5. В Финляндию продолжают прибывать немецкие воинские части, боеприпасы, снаряжение и др. материалы. Выгружающиеся в портах Финляндии войска (пехота, артиллерия, саперы и связь) следуют автотранспортом на север, однако из прибывших войск по одной дивизии оставлено внутри страны.

6. В Италии — 9 дивизий.

7. Резерв Главного Командования:

а) в центре страны — около 12 дивизий;

б) на территории Австрии и Протектората — 11 дивизий, а всего 23 дивизии.

Кроме того, в составе ВВС имеется 8–10 парашютно-десантных дивизий, из которых 1–2 дивизии в Греции, 5–6 дивизий на северном побережье Франции и Бельгии, 2 дивизии внутри страны.

Вывод:

Увеличение германских войск на границе с СССР продолжается. Основными районами сосредоточения являются: южная часть Генерал-Губернаторства, Словакия и северная часть Молдавии.

(Начальник Разведывательного управления) (Генерального штаба Красной Армии) (генерал-лейтенант Голиков.)

19 мая в Москву поступила информация из Японии, в которой хорошо осведомленный советский разведчик Рихард Зорге — «Рамзай» — подтвердил цифру сосредоточенных на западных границах СССР немецких дивизий.

Увеличение германских войск на границе подтверждали и сообщения пограничников. 20 мая штабом погранвойск было доложено, что с 20 апреля по 19 мая 1941 года группировка германских войск на границах с СССР значительно увеличилась: «…по Клайпедской области на шесть пехотных, две танковых и две моторизованных дивизии, девять артиллерийских полков, одну кавбригаду, шесть саперных батальонов; по району Сувалки — на одну пехотную, одну кавалерийскую, одну моторизованную дивизии, на два артиллерийских полка и саперный полк»[208].

По наблюдениям пограничников, с середины мая 1941 года в приграничной зоне отмечалось появление рекогносцировочных групп германских военных, которые проводили фотографирование и топографическую съемку пограничной территории, осуществляли замеры уровня воды и характер дна на пограничных реках, вели наблюдение за всеми перемещениями советских военнослужащих. Было арестовано и несколько вражеских агентов, у которых при обыске были изъяты пробы горюче-смазочных материалов.

Никаких сомнений во враждебных намерениях немцев не было и у Генерального штаба РККА, который в разведсводке от 21 мая 1941 года отмечал: «Германское командование усиливает группировку войск в пограничной с СССР полосе, производя массовые переброски войск из глубинных районов Германии, оккупированных стран Западной Европы и Балкан. Это усиление не вызывает никакого сомнения. Однако наряду с действительным увеличением войск в пограничной полосе германское командование одновременно занимается маневрированием, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населенного пункта в другой, с тем, чтобы в случае их оценки у нас создалось нужное германскому командованию впечатление»[209].

Очень интересное сообщение, которое было немедленно доложено руководству страны, пришло в Генеральный штаб РККА из Бухареста 28 мая 1941 года:[210]

«Военная акция Германии против СССР продолжает планомерно подготовляться и, как прежде, является в высшей степени актуальной. Военные приготовления идут, как часовой механизм, и делают вероятным начало войны еще в июне этого года… Немецкие мероприятия для похода против СССР основательно осуществляются во всех областях с большой точностью… Военное развертывание на немецком восточном фронте идет планомерно и с самой большой интенсивностью. Оно будет закончено до середины июня. Главные силы немецких балканских армий возвращены на немецкий восточный фронт.

Военный главный удар против Красной Армии будет проведен при большой массированности и, по мнению немецкого военного руководства, в благоприятном для Германии исходе. Бой будет в пределах трех недель. Железные дороги, шоссе, телефонная и телеграфная связь будут выведены из строя немецкой авиацией в кратчайший срок, а это будет иметь своим следствием то, что Красная Армия, дезорганизованная и отрезанная от московского центра, будет неспособна к дальнейшим военным действиям. Разрушение всякой связи в большом русском государстве должно автоматически иметь своим следствием распад советской системы.

Обобщая, можно сказать, что война против СССР вообще не представляет проблемы с военной точки зрения. В два-три месяца немецкие войска будут стоять на Урале. Механизированная русская армия поставит себя под удар немецкого наступления в западной части СССР и будет там разбита наголову в кратчайший срок, так как Красная Армия, со своим устаревшим броневым оружием и устаревшей авиацией, не будет в состоянии устоять перед выступающим и превосходящим количественно немецким оружием, которое далеко ее превосходит. В немецких посвященных кругах нет ни одного человека, который имел хотя бы малейшее сомнение в немедленной победе над СССР…»

Заметно активизировалась в 1941 году работа вражеской разведки. Только с января по 10 июня на западной границе было задержано 1080 нарушителей. Значительно возросло и количество нарушений германскими самолетами воздушного пространства Советского Союза (только за 6 месяцев 1941 года было зафиксировано 324 таких случая). Пользуясь своей безнаказанностью из-за введенного в РККА запрета на открытие огня по самолетам-нарушителям, немецкие летчики открыто проводили разведку приграничной территории, районов дислокации советских воинских частей, аэродромов, мест стоянок боевой техники.

29 мая 1941 года народный комиссар госбезопасности БССР проинформировал генерала армии Д. Г. Павлова о том, что в апреле в варшавских газетах было опубликовано распоряжение германских властей о запрете распространения слухов относительно якобы намечавшейся войны с СССР. Но разговоры об этом не прекращаются, несмотря на то что виновные подвергаются длительному тюремному заключению. Наоборот, они еще более усилились после отданного германскими властями распоряжения о подготовке бочек с водой и песком на чердаках домов. В беседе с местным жителем один из сотрудников гестапо сказал, что «война Германии с Советским Союзом в настоящее время висит почти на волоске. Не позднее как 20 июня 1941 года она должна начаться»[211].

В подтверждение этого 30 мая пришло тревожное сообщение от Зорге: «Берлин информировал Отта (посол Германии в Японии. — Р. И.), что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнется. Причины для германского выступления: существование мощной Красной Армии не дает возможности Германии расширить войну в Африке, потому что Германия должна держать крупную армию в Восточной Европе. Для того чтобы ликвидировать полностью всякую опасность со стороны СССР, Красная Армия должна быть отогнана возможно скорее»[212].

А 1 июня в Москву от Зорге пришло сообщение, которое должно было заинтересовать руководство Красной Армии. В нем говорилось: «Согласно немецкой точке зрения, тот факт, что оборонительная линия СССР расположена в основном против немецких линий без больших ответвлений, составляет величайшую ошибку. Она поможет разбить Красную Армию в первом большом сражении…»[213]

Но особого беспокойства у руководства Красной Армии оно не вызвало. Разведывательное управление Генерального штаба четко отслеживало обстановку на советско-германской границе, отмечая, что развернутая группировка германских войск уступает советской. Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Жданову, Жукову и Мерецкову был направлен очередной доклад о германских силах, сосредоточенных против СССР[214].

СПЕЦСООБЩЕНИЕ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

О ГРУППИРОВКЕ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК НА 1 ИЮНЯ 1941 г.

Группировка немецких войск на 1 июня 1941 г.

В течение второй половины мая месяца главное немецкое командование за счет сил, освободившихся на Балканах, производило:

1. Восстановление западной группировки для борьбы с Англией;

2. Увеличение сил против СССР;

3. Сосредоточение резервов главного командования.

Общее распределение вооруженных сил Германии состоит в следующем:

— против Англии (на всех фронтах) 122–126 дивизий;

— против СССР — 120–122 дивизии;

— резервов — 44–48 дивизий.

Конкретное распределение немецких сил против Англии:

— на Западе — 76–80 дивизий;

— в Норвегии — 17 дивизий, из которых 6 расположены в северной части Норвегии и могут быть использованы и против СССР;

— в Африке и Италии — 17 дивизий;

— в Греции с островом Крит — 12 дивизий.

Распределение по направлениям немецких сил против СССР следующее:

а) в Восточной Пруссии — 23–24 дивизии, в том числе 18–19 пехотных, 3 моторизованных, 2 танковых и 7 кавалерийских полков;

б) на варшавском направлении против ЗапОВО — 30 дивизий, в том числе 24 пехотных, 4 танковых, одна моторизованная, одна кавалерийская и 8 кав. полков;

в) в Люблинско-Краковском районе против КОВО — 35–36 дивизий, в том числе 24–25 пехотных, 6 танковых, 5 моторизованных и 5 кавалерийских полков;

г) в Словакии (район Зборов, Пренов, Вранов) — 5 горных дивизий;

д) в Прикарпатской Украине — 4 дивизии;

е) в Молдавии и Северной Добрудже — 17 дивизий, в том числе 10 пехотных, 4 моторизованных, одна горная и две танковых дивизии;

ж) в районе Данциг, Познань, Торн — 6 пехотных дивизий и один кавалерийский полк.

Резервы главного командования сосредоточены:

а) в центре страны — 16–17 дивизий;

б) в районе Бреслау, Моравска-Острава, Катовице — 6–8 дивизий;

в) в центре Румынии (Бухарест и к западу от него) — 11 дивизий;

г) в Болгарии — 11 дивизий.

В результате немецких перебросок за май месяц против СССР необходимо отметить:

1) что за вторую половину мая месяца немцы приступили к созданию оперативной глубины, сосредоточив, как выше отмечено, западнее линии Лодзь, Краков — 6–8 дивизий;

2) перебросив значительные силы из Югославии, Греции и Болгарии на территорию Румынии, немцы в значительной степени усилили свое правое крыло против СССР, повысив его удельный вес в общей структуре своего восточного фронта против СССР (к настоящему времени в Румынии, вместе с Молдавией, насчитывается 28 дивизий).

Что касается фронта против Англии, то немецкое командование, имея уже в данное время необходимые силы для дальнейшего развития действий на Ближнем Востоке и против Египта (29 дивизий, считая Грецию с островом Крит, Италию и Африку), в то же время довольно быстро восстановило свою главную группировку на Западе, продолжая одновременно переброску в Норвегию (из порта Птоттин), имея в перспективе осуществление главной операции против английских островов.

В заключение можно отметить, что перегруппировки немецких войск после окончания Балканской кампании в основном завершены.

(Начальник Разведывательного управления) (Генерального штаба Красной Армии) (генерал-лейтенант Голиков[215].)

Советское руководство имело достаточно полные сведения о вооруженных силах и союзников Германии. Так, по данным разведки, румынские силы, предназначенные для действий против СССР, включали в свой состав 11 пехотных и две кавалерийские дивизии, механизированную, 2 горнострелковые и 1 кавалерийскую бригады[216]. (В действительности у Румынии на границе было развернуто 12 пехотных дивизий, 3 горнострелковые, 4 кавалерийские, 2 крепостные и 1 танковая бригады).

Почти каждый день на рабочие столы Сталина и высшего руководства страны и армии ложились все новые и новые документы, поступавшие из самых различных источников: по дипломатической линии, от военных атташе за границей, через агентуру, от войсковой и пограничной разведки. Все они свидетельствовали о неизбежности фашистского нападения.

В мае 1941 года в полпредство СССР в Берлине было подброшено анонимное, кричащее об опасности письмо следующего содержания: «Товарищу Сталину и Молотову! Очень спешно. Будь настороже, Россия, так скоро Гитлер нападет на Вас. Вы, Россия, теперь следующая жертва. После будет поздно, так как вся Россия спит. Что происходит на ваших границах от Мемеля до Черного моря. Вступайте скорее в пакт с Америкой и Англией. Вся Восточная Пруссия наполнена войсками, и все новые и новые части прибывают туда день и ночь…»[217]

Никакого сомнения в грядущих событиях не оставляло и перехваченное советской разведкой сообщение японского консула в Вене в свое Министерство иностранных дел, в котором говорилось: «Германия ускоряет свои военные приготовления с тем, чтобы спровоцировать конфликт, вероятно, во второй половине июня, до уборки урожая, и надеются закончить всю кампанию в 6–8 недель. В связи с этим немцы откладывают вторжение в Англию»[218].

И уже 2 июня 1941 года начальник 17-го погранотряда доложил командованию округа о появлении на сопредельной стороне Западного Буга немецких инженерных частей, имевших на вооружении переправочные средства. А 2 июня народный комиссар внутренних дел СССР запиской доложил членам правительства новые данные о положении на западной границе:[219]

№ 1798/Б СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Пограничными отрядами НКВД Белорусской, Украинской и Молдавской ССР добыты следующие сведения о военных мероприятиях немцев вблизи границ с СССР.

В районах Томашов и Лежайск сосредотачиваются две армейские группы. В этих районах выявлены штабы двух армий…

25 мая из Варшавы в направлении Люблин — Холм и Люблин — Замостье — Грубешов отмечена переброска войск всех родов. Передвижение войск происходит в основном ночью.

17 мая в Тересполь прибыла группа летчиков, а на аэродром Воскшенице (вблизи Тересполя) было доставлено сто бомбардировщиков…

В мае месяце отмечено инспектирование частей германских войск в Восточной Пруссии и на территории Генерал-Губернаторства и рекогносцировка в пограничной полосе высшими чинами германской армии. 5–7 мая Гитлер в сопровождении Геринга и Редера присутствовал на маневрах германского флота в Балтийском море, в районе Готтенгафен (Гдыня). В средних числах мая Гитлер прибыл в Варшаву в сопровождении шести высших офицеров германской армии и с 22 мая начал инспектирование войск в Восточной Пруссии. Генералы германской армии производят рекогносцировки вблизи границы…

Во многих пунктах вблизи границы сосредоточены понтоны, брезентовые и надувные лодки… Продолжаются работы по устройству оборонительных сооружений… Отпуска военнослужащим из частей германской армии запрещены… Получены сведения о переброске германских войск из Будапешта и Бухареста в направлении границ с СССР…

Никаких сомнений о готовящемся нападении германских войск не было и у командования западных приграничных военных округов. Так, штаб ЗапОВО 3 июня доложил в Москву о продолжающейся на противоположной стороне подготовке театра военных действий и непрерывном усилении германских войск на границе с Советским Союзом[220].

СПЕЦСООБЩЕНИЕ О ПОДГОТОВКЕ

ГЕРМАНИЕЙ ВОЙНЫ ПРОТИВ СССР

На основании ряда проверенных агентурных данных военная подготовка Германии против СССР за последнее время, особенно с 25 мая, проводится более интенсивно и характеризуется следующими данными.

В течение второй половины мая немцы увеличили свою группировку войск на 2–3 пехотные дивизии, две бронетанковые дивизии СС, главным образом в районе Остроленка, Прасныш, Млава, Цеханов. Дивизии СС — в Сувалках. Особенно характерно прибытие артиллерийских частей, танковых подразделений и бронемашин.

Одновременно отмечается прибытие средств ПВО, ПТО. Так, например, в районе Варшавы — 130 орудий ПТО, 51 зенитный артполк; Млава — зенитный дивизион и дивизион ПТО. 17.4 в направлении Остров (к линии госграницы) проследовало 165 орудий ПТО калибра 37 мм. Зенитные, противотанковые средства отмечены рядом источников непосредственно на линии госграницы, на огневых позициях в районах: Сувалки, Ольшанка, Малкиня, Соколов и в глубине — Варшава, Лодзь, Гродзиск, Демблин.

Завоз боеприпасов: 25.4 на аэродром «Окенце» (Варшава) выгружено 63 вагона авиабомб. В конце апреля на аэродром Сохачев доставлено 15 вагонов авиабомб, часть из них предположительно по 1000 кг. 13.4 в Варшаву прибыло 59 вагонов пороха, в Рембертов — 16 вагонов, Радом — 12 вагонов, Сохачев — 2 вагона.

За период с 9 по 14.5 на варшавском аэродроме отмечено более 200 самолетов. По курсу Калев, Лодзь, Варшава установлено прибытие 86 самолетов. В Варшаве сосредотачивается крупное авиасоединение. В Кенигсберге — 118 самолетов, часть из них пикирующие бомбардировщики.

С 29.4 по 21.5 отмечено учебных полетов: Алленштейн — 317, Данциг — 50, Пиллау — 51.

С 12.5 в районе Данциг проводились учения по ПВО с участием самолетов, береговой артиллерии и кораблей. 10.5 из Берлина в Кенигсберг прибыл начальник штаба 1-го воздушного флота генерал фон Вулих…

С наступлением темноты погранохрана передается полевым частям, которые ее несут до утра.

Передвижение гражданских лиц в пограничной полосе сведено к минимуму. Вся полоса в непосредственной близости от границы усилена артиллерийскими и пулеметными позициями с законченной организацией телефонной связи между батареями, командными и наблюдательными пунктами.

За последнее время участились артиллерийские учения с боевой стрельбой.

Население погранполосы, проживавшее на хуторах Малые Рачки, Пашиха (ю-в Збойна), Руда-Осовецкая и др. (всех национальностей), выселено в глубинные районы. Хутора используются для маскировки позиций и огневых точек. Население деревень и городов получило официальные инструкции о том, что, если кто-либо во время войны будет поддаваться панике, тот будет расстреливаться на месте.

Все гражданские лечебные заведения в крупных и мелких населенных пунктах генерал-губернаторства заняты под госпитали. Госпитали обеспечены как соответствующим количеством коек, так и германским медперсоналом (Варшава). Заканчивается подготовка всех гражданских объектов к мерам ПВО и ПХО (затемнение, противопожарные мероприятия, дегазационные камеры и т. д.).

К настоящему времени железнодорожные мосты на шоссейных дорогах восточнее Варшавы восстановлены и частично вновь построены. Все мосты через реки Висла, Буг, Нарев охраняются полевыми войсками. Заканчивается скрытая мобилизация чиновников на будущие должности в западных районах СССР, о чем имелись документы и сообщалось в разведсводках № 10 и 13. Эти чиновники во всем предупреждены и ждут только начала военных действий.

Многие церкви и кладбища всех вероисповеданий используются для складов, огневых позиций и наблюдательных пунктов. Очевидно, в будущей войне против СССР германское командование намеревается распространять сообщения о том, что красные бомбят храмы и кладбища. Этой тактикой неплохо можно сыграть на национальных чувствах, главным образом поляков.

В чешской Праге функционируют курсы парашютистов, на которые мобилизованы члены белорусского комитета из Варшавы. В начале военных действий парашютисты будут забрасываться в тылы советской Белоруссии для выполнения диверсионных задач. Мобилизационные приняли присягу о хранении военной тайны.

О том, что возможность начала военных действий немцами против СССР не исключается в июне месяце, свидетельствует следующий факт.

По сведениям, требующим проверки, 24.05.41 г. филиал германской разведки в г. Цеханов выслал на территорию СССР пять агентов с установкой: вернуться не позже 05.06.41 г. Один из агентов сказал, что к этому сроку из Белостока и Гродно он возвратиться не успеет. Майор — начальник разведпункта — на это ответил: после 05.06.41 г. возможно начало военных действий с СССР, поэтому он не может вне этих сроков гарантировать жизнь агента; поэтому посещение Белостока и Гродно ему исключили. Агенты пошли в районы: Кольно, Ломжа, Червоный Бор (станция 13 км юго-восточнее Ломжи) и Замбров.

Польское население по опыту подготовки войны Германии с Польшей в 1939 г. и германские солдаты по существующему опыту ведения войны также считают неизбежным начало военных действий с СССР в ближайшее время.

К настоящему времени подавляющая масса рабочего класса генерал-губернаторства явно симпатизирует СССР. Численно и экономически преобладающее польское маломощное крестьянство (4–5 га) в крайнем случае останется нейтральным (во время военных событий) и во многих случаях будет оказывать активную помощь Красной Армии.

Польская крупная буржуазия, так же как и большая часть офицерского состава германских армий, сосредоточенных в полосе против ЗапОВО, верит, что их успех в войне с СССР будет обеспечен. Главнейшими аргументами, по их мнению, являются: «неудача» СССР в финской операции и рост якобы внутреннего недовольства в СССР, особенно во вновь присоединенных районах. Бывшая польская, наиболее привилегированная буржуазная интеллигенция (адвокаты, врачи, лица свободных профессий) настроена антисоветски. Эта социальная категория находится на службе у немцев.

Следует также учитывать, что в последние недели политический и национальный пресс в отношении негерманских национальностей несколько ослабляется, но рост цен и экономический грабеж этих национальностей продолжают возрастать еще в больших размерах, чем раньше.

Вывод:

Сведения о форсированной подготовке театра и об усилении группировки войск в полосе против ЗапОВО заслуживают доверия. Данные о прибытии двух дивизий СС в Сувалки требуют дополнительной проверки.

(Начальник разведотдела штаба ЗапОВО) (полковник Блохин) (Начальник 3 отд. РО штаба ЗапОВО) (майор Самойлович.)

6 июня генерал армии Павлов получил от органов госбезопасности сообщение о том, что, по данным нашей закордонной агентуры и допроса нарушителей государственной границы, на сопредельной стороне отмечены продолжающееся интенсивные военно-мобилизационные приготовления немцев.

По сообщению советских разведорганов из Румынии[221], поступившему в Москву 7 июня, на территории этой страны продолжается мобилизация возрастных контингентов от 19 до 42 лет. В результате мобилизации численность румынской армии может быть доведена до 1 000 000 человек, может быть, развернуто до 30 дивизий. Наблюдением было установлено продолжающееся усиление немецких войск на румынско-советской границе.

В этот же день заместитель наркома госбезопасности СССР доложил членам правительства о подслушанной по средствам связи беседе между членами германского посольства, в которой прямо отмечалось, что «нападение произойдет недели через три»[222].

В подтверждение этому 9 июня в Москве было получено агентурное сообщение из столицы Германии, в котором сообщалось: «…все подготовительные военные мероприятия, в том числе составление карт расположения советских аэродромов, сосредоточение на балканских аэродромах германской авиации, действующей сейчас на Ближнем Востоке, должны быть закончены к середине июня месяца. Гитлер дал распоряжение о полном прекращении военных операций в Сирии и Ираке… Все начальники аэродромов в генерал-губернаторстве и в Восточной Пруссии получили задание подготовиться к принятию самолетов… Сформировано будущее административное управление оккупированной территорией СССР во главе с Розенбергом…»[223]

И в донесении советских разведчиков от 10 июня сообщалось, что военные действия должны начаться в последних числах июня, для чего и происходит огромное сосредоточение немецких войск на границе с Советским Союзом. Отмечалось, что в Финляндии проводится открытая мобилизация и переброска частей и соединений к советской границе, одновременно проходит эвакуация местного населения из приграничных районов в глубь территории.

11 июня по линии органов НКВД прошел настораживающий доклад о том, что немецкое посольство в Москве 9 июня получило распоряжение из Берлина о подготовке к эвакуации в течение семи дней. Было отмечено, что в подзальном помещении посольства сжигаются архивные и другие документы.

В этот же день советскому руководству стало известно о том, что группировка немецких войск, сосредоточенная в Восточной Пруссии, получила приказ к 13 июня занять исходные позиции для наступления на СССР, но затем этот срок был перенесен на 18 июня[224].

12 июня от советских разведчиков из Берлина поступило донесение, что «вопрос о нападении Германии на Советский Союз решен окончательно… В ускоренном порядке ведутся переговоры между германским, финским и румынским генштабами. Объектами главного удара первоначально должны явиться Мурманск, Мурманская железная дорога, Вильно, Белосток, Кишинев… Германское командование будет стремиться путем обхода с севера, из Восточной Пруссии, и с юга, из Румынии, создать клещи, которые постепенно будут смыкаться в целях окружения Красной Армии, расположенной на границе Генерал-Губернаторства»[225].

А 15 июня в Москву пришло кричащее сообщение от Р. Зорге с прямым предупреждением, что боевые действия на широком фронте начнутся на рассвете 22 июня 1941 года. И от советского агента «ХВЦ» (Герхард Кегель), работавшего в германском посольстве в Москве, поступила информация о том, что вооруженные силы вермахта осуществят нападение на Советский Союз в течение ближайших дней.

16 июня и агент «Старшина» сообщил из Берлина, что все военные мероприятия Германии завершены и удар по Советскому Союзу можно ожидать в любое время. Эти данные подтвердили и советские пограничники, наблюдавшие подвоз к границе тяжелых орудий и установку их на огневые позиции. Были также получены сведения о прибытии в Бяла-Подляска немецких железнодорожников, предназначенных для обслуживания станций Брест и Барановичи.

Осложнение военной обстановки отмечалось и на северных и южных границах Советского Союза. Еще в мае 1941 года советское руководство получило сведения о том, что «в случае военного конфликта между Германией и Советским Союзом немцы приложат все силы, чтобы вовлечь Финляндию в войну. Наступление на Мурманск начнется немецкими частями, находящимися в Северной Норвегии, а морские и воздушные силы Германии окажут поддержку финской армии в Южной Финляндии»[226].

А 15 июня в Разведуправление Генерального штаба РККА поступило следующее сообщение из Финляндии: «Точно установлено: в период 5-15 июня в портах Вааза, Оулу, Кеми выгрузилось не менее двух моторизованных дивизий, следующих железнодорожными эшелонами, темп 12–16 и походным порядком в район Северной Финляндии. Выгрузка в портах и транспортировка с конечных районов выгрузки в Рованиеми — продолжается. Одновременно с этим проводится мобилизация резервистов финской армии и усиление полицейского режима населенных пунктов Финского и Западного заливов, объявлены запретные зоны»[227].

Все эти данные 16 июня 1941 года были доложены Сталину, Молотову, Ворошилову, Жданову, Маленкову, Тимошенко, Жукову.

17 июня в Москве стало известно о том, что румынское радио передало приказ всему приписному составу войск немедленно прибыть в свои части. В Бухаресте составлялись списки для возможной эвакуации детей из опасных районов.

Народный комиссар ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов, в свою очередь, доложил правительству о срочном уходе из советских портов незагруженных немецких кораблей, о появлении вблизи наших военно-морских баз неизвестных подводных лодок и интенсивных полетах разведывательной авиации.

В этот же день на участке Ломжинского погранотряда ночью была задержана вооруженная группа диверсантов, переодетых в форму красноармейцев и командиров РККА, направлявшаяся для осуществления диверсий в район Барановичей.

18 июня на участке Киевского погранокруга через границу перебежал фельдфебель германской армии, сообщивший на допросе, что война начнется в 4 часа утра 22 июня 1941 года[228].

О неизбежном нападении Германии советским пограничникам сказали и два венгерских офицера, подошедшие к пограничным столбам.

А с польской территории местный житель, не боясь последствий, прокричал проходившим вблизи границы советским пограничникам: «Скоро на вас пойдут немцы»[229].

В подтверждение этого 19 июня из Рима пришло сообщение от резидента НКГБ о том, что военные действия Германии против СССР начнутся между 20 и 25 июня 1941 года.

Продолжался и поспешный выезд из Москвы сотрудников германского посольства. Только с 10 по 17 июня в Германию выехали 34 человека, в том числе авиационный атташе, несколько секретарей и сотрудников военного атташе. На 19 нюня в «Интурист» поступили срочные заявки на предоставление билетов для срочного выезда за границу сотрудников и членов семейств итальянского посольства, венгерской и румынской миссий. Органами НКГБ было зафиксировано и то, что часть сотрудников английского посольства поспешно выехали из Москвы на родину.

Тревожные сообщения продолжали поступать и с западной границы. 19 июня на участке Белорусского погранокруга была обнаружена и принятыми мерами захвачена диверсионная группа, пытавшаяся проникнуть на советскую территорию. На допросе нарушители показали, что 22 июня ожидается нападение германских войск на Советский Союз.

В ночь на 20 июня на участке 11-й армии ПрибОВО границу перешел солдат 6-й пехотной дивизии вермахта, сообщивший, что «немецкие части у границы окопы не копают, имея в виду переход в наступление… Военные действия начнутся через 8–10 дней (солдат дезертировал из своей части 2–3 дня назад. — Р. И.)»[230].

20 июня 1941 года в разведывательных донесениях из западных округов отмечалось, что на границе появились отряды полевых войск вермахта, вооруженные ручными пулеметами. В районе приграничных знаков № 300 и № 301 немецкие солдаты начертили на песке у Западного Буга слово «СССР», затем перечеркнули буквы и затоптали ногами, урожая оружием нашим пограничникам.

В специальном сообщении разведывательного отдела ЗапОВО за этот день говорилось[231], что немецкое командование за последние дни проводит усиленные переброски войск — пехоты, танков, артиллерии — к границам СССР. В районе Кодень обнаружено около 100 танков, на аэродроме Беляны — до 125 истребителей, на аэродроме Пулавы — 50 бомбардировщиков.

По агентурным данным и радиоперехватам, штабы немецких корпусов были установлены в пунктах Радин, Луков, Межиречье. В районе Варшавы обнаружены две мощные радиостанции, имевшие связь со штабом Главного командования вермахта.

О подготовке вражеского вторжения говорилось и в документе народного комиссара госбезопасности, направленном членам советского правительства:[232]

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА НКГБ СССР

О ВОЕННЫХ ПРИГОТОВЛЕНИЯХ ГЕРМАНИИ

№ 1510

20 июня 1941 г.

1. В районах Клайпеды, Прискуле и Шилуте (Восточная Пруссия) продолжается сосредоточение германских войск. 17 июня 1941 года в Клайпеду прибыли танковая часть, артиллерия и авиация (истребители и бомбардировщики).

2. Продолжается переброска войск из Франции и Греции в направлении на Люблин, Брест и Восточную Пруссию. Отмечены санитарные и бензозаправочные автоколонны.

3. В район д. Новинка со стороны Сувалки прибыло до двух артиллерийских дивизионов.

4. В районе Рудавка-Новинка отмечено большое сосредоточение танков и артиллерии.

5. В районе 107, 108, 109-го погранзнаков (район Августова) отмечено беспрерывное движение пехоты, укрепление участка, отрывка окопов, ремонт мостов и шоссейных дорог.

6. Против пограничного участка 17-го Краснознаменного пограничного отряда (Брест) отмечено большое сосредоточение войск. В лесах района Копытово — Костомолоты сосредоточены танки, артиллерия и зенитные орудия.

7. В конце первой половины июня сего года над Варшавой отмечены самолеты нового типа — двухмоторные, двухфюзеляжные бомбардировщики и скоростные одноместные истребители, достигающие скорости 700 км/час.

8. На некоторых домах Клайпеды установлены пулеметы и зенитные орудия.

9. В районе Костомолоты заготовлен лес для наводки мостов через р. Буг.

10. Распоряжением местных властей население Клайпеды подготавливает для убежищ погреба, подвалы и др. пригодные для этой цели помещения. В приграничных районах сельскому населению предложено в ближайшие дни вырыть ямы для укрытия от воздушных бомбардировок. В Радомском уезде из 100 населенных пунктов население выселено в тыл. Освободившиеся помещения заняты войсками.

11. Официально объявлено о том, что на днях будут проводиться большие маневры германской армии, в связи с чем население призывается к соблюдению спокойствия.

12. Германская разведка направляет свою агентуру в СССР на короткие сроки — три-четыре дня. Агенты, следующие в СССР на более длительные сроки — 10–15 суток, инструктируются о том, что в случае перехода германскими войсками границы до их возвращения в Германию они должны явиться в любую германскую часть, находящуюся на советской территории.

В ночь на 21 июня 1941 года пограничники обнаружили на стыке Белоруссии и Украины телефонный кабель, подключенный к нашей линии связи. Днем немцы установили на позиции у железнодорожного моста через Буг артиллерийские орудия, а затем открыли огонь из пулемета, ранив сержанта 333-го стрелкового полка, работавшего на строительстве опорного пункта. В полосе обороны 3-й армии было зафиксировано, что немцы сняли проволочные заграждения у дороги Августов — Сейны, а в близлежащем лесу слышался шум моторов[233].

21 июня штаб ЗапОВО доложил в Москву уточненные данные о противостоящей группировке немецко-фашистских войск и сделал не оставлявшее никаких сомнений заключение об их скором нападении:

ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА РККА

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ ГОЛИКОВУ

НАЧАЛЬНИКАМ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ОТДЕЛОВ АРМИЙ: 3, 10, 13, 4-й

Группировка немецкой армии на 21.6.41 г. определяется:

1. Восточнопрусское направление. В границах справа — Сувалки, Хайльсберг; слева — Щучин, Найденбург: штаб 9-й армии Алленштайн, четыре штаба армейских корпусов — Элк, Летцен, Ортельсбург, Алленштайн; девять штабов пехотных дивизий — Сейны, Брызгел, Сувалки, Олецко, Элк, Арис и в глубине — Алленштайн, Любава, Лидзбарк; до двух пехотных дивизий, две моторизованные дивизии (данные ПрибОВО), десять артиллерийских полков (до двух тяжелых артиллерийских полков: предположительно две дивизии СС, зенитный артиллерийский полк, до четырех кавалерийских полков).

2. Млавское направление. Граница слева — Острув Мазовецкий, Закрочим: штаб 4-й армии (предположительно) — Цеханув; штабов корпусов (установленных) два — в районе западнее Остроленка, Цеханув; штабов пехотных дивизий — шесть; артиллерийских полков — десять; до одной моторизованной дивизии; до танковой дивизии; зенитных артиллерийских дивизионов — два; дивизионов противотанковых орудий — два; Пшасныш — 700 летчиков, Цеханув — 500 летчиков, Острув Мазовецкий — 300 летчиков; кавалерийских полков — три.

3. Варшавское направление. Штаб 8-й армии — Варшава; армейских корпусов установлен — один; девять пехотных дивизий; две танковые дивизии (в районе Минск — Мазовецкий, Варшава); одна моторизованная дивизия, одна кавалерийская дивизия; одиннадцать артиллерийских полков (из них два тяжелых); три зенитных артиллерийских полка; три авиационных полка; два железнодорожных полка; четыре бронеполка; до двух саперных полков; химический полк.

4. Демблинское направление. Граница слева — Влодава, Демблин: три штаба армейских корпусов, шесть-семь пехотных дивизий, до двух танковых дивизий, одна авиационная дивизия, десантная группа, до трех кавалерийских дивизий, до десяти артиллерийских полков (из них два тяжелых), до двух авиационных полков, пять бронеполков, два-три саперных полка, до двух моторизованных дивизий.

5. Основная часть войск находится в тридцатикилометровой полосе от границы. В районе Сувалки, Арис продолжается подтягивание войск и тылов к границе. Артиллерия находится на огневых позициях. В районе Ольшанка (южнее Сувалки) установлена тяжелая и зенитная артиллерия. Там же сосредоточены тяжелые и средние танки…

Войсковым наблюдением систематически отмечается большое передвижение войск группами в районе Терасполь, Янув-Подляски, Соколув Подляски, преимущественно в восточном направлении, а также окопные работы на западном берегу р. Зап. Буг.

Бяла-Подляска прибыло 40 эшелонов переправочных средств (деревянные фермы, железные понтоны) и боеприпасов…

ВЫВОД:

1) По имеющимся данным, которые проверяются, основная часть немецкой армии в полосе против Западного особого военного округа заняла исходное положение.

2) На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усиления границы.

3) Всеми средствами разведки проверяется расположение войск у границы и в глубине.

(Начальник штаба Западного особого военного округа) (генерал-майор Климовских) (Начальник Разведывательного отдела штаба) (Западного особого военного округа) (полковник Блохин[234])

Таким образом, командующим войсками Западного Особого военного округа и приграничных армий, так же как и Генеральному штабу РККА, было прекрасно известно о количестве германских войск, сосредоточенных на границе с Белоруссией[235], но никаких соответствующих перемещений советских войск предпринято не было.

Утром 21 июня агент «ХВЦ» настоял на срочной встрече с резидентом советской разведки, передав ему тревожное сообщение, что «война начнется в ближайшие 48 часов»[236].

Доклады о готовности германских войск к переходу в наступление, об их силах поступали руководству Красной Армии и от штабов Ленинградского, Прибалтийского, Киевского и Одесского военных округов. Достаточно много информации прошло по линии НКВД и НКГБ.

Таким образом, на основе всех поступавших донесений Наркомат обороны, Генеральный штаб, военные советы всех западных приграничных округов имели ясное представление, что сосредоточение немецкой армии завершено и войска первых эшелонов заняли исходное положение для нападения на СССР.

Так неужели эти сведения не доходили до высшего руководства армии и лично Сталина и никак не повлияли на принятие необходимых в этом случае решений? Нет! Все немедленно докладывалось по инстанции, но ответ из Москвы был один: «Не поддаваться на провокации!» Поэтому все попытки командующих округами и армиями изменить расположение своих войск, проявить малейшую инициативу по вопросам боевой готовности решительно пресекались соответствующими указаниями сверху.

Политическое и военное руководство страны принимало достаточные, по его мнению, меры по укреплению обороны своих войск на западной границе. В мае 1941 года началась переброска на запад стратегических резервов Красной Армии: 22-я армия (из УрВО) передислоцировалась в районы Идрицы, Себежа, Витебска; 21-я армия (из ПриВО) — Чернигова, Конотопа; 16-я армия (из ЗабВО) — Бердичева, Проскурова, Шепетовки; 19-я армия (из СКВО) — Черкасс, Белой Церкви. Позднее в район Орши и Смоленска началось перемещение и войск 20-й армии, сформированной в Орловском военном округе.

По железным дорогам, не нарушая графика их работы, скрытно в эшелонах следовали танковые и артиллерийские полки, все остальные части перемещались своим ходом. На запад воздушным эшелоном следовали и авиационные части. Всего перемещалось 58 стрелковых, 13 танковых и 6 моторизованных дивизий. Переброска войск была спланирована с таким расчетом, что их полное сосредоточение в указанных районах должно было осуществиться в период с 1 июня по 10 июля 1941 года[237].

Постановлением правительства все они включались в состав резервной группы Главного командования (командующий — Маршал Советского Союза С.М. Буденный), перед которой была поставлена следующая задача — провести рекогносцировку и приступить к созданию оборонительных рубежей по линии Сущево, Невель, Витебск, Могилев, Жлобин, Гомель, Чернигов, река Десна, река Днепр до Кременчуга. По особому указанию командования войска группы должны быть готовы перейти в контрнаступление.

Таким образом, за армиями прикрытия западных военных округов создавалась мощнейшая группировка войск, способная повлиять на весь ход вооруженной борьбы. Но с началом войны все пошло не так, как планировалось руководством страны и армии.

Не дожидаясь полного сосредоточения войск второго стратегического эшелона, народный комиссар обороны СССР 12 июня 1941 года с разрешения правительства приказал командующим приграничными округами начать скрытное выдвижение своих резервов из тыловых районов ближе к государственной границе. Но все эти перемещения войск не приносили заметных результатов в повышении боеготовности, так как до начала боевых действий частям и соединениям запрещалось занимать оборону на своих участках вдоль госграницы.

В этот же день командующему ЗапОВО стало известно, что в период с 17 июня по 2 июля на территорию Белоруссии в районы Дретуня и Гомеля будут скрытно передислоцированы 51-й (98, 112 и 153-я сд) и 63-й (53-я и 148-я сд) стрелковые корпуса, которые в состав округа не включались и его командованию не подчинялись[238].

Были проведены и другие мероприятия по повышению боевой готовности войск Красной Армии. 18 июня 1941 года командующему ЗапОВО было приказано сформировать управление Западного фронта и перевести его к 22–23 июня на полевой командный пункт, расположенный в районе Обуз-Лесного. Такие же указания были даны и в другие приграничные военные округа.

18 июня 1941 года командиру 43-й истребительной авиационной дивизии генерал-майору. Г.Н. Захарову была поставлена ответственная задача — на самолете У-2 пролететь Вдоль границы округа и провести разведку приграничной полосы.

Все обнаруженное сверху на протяжении 400-километрового маршрута вызвало у летчиков чувство тревоги. Все прилегающие к госгранице СССР районы были забиты немецко-фашистскими войсками. Повсюду стояли танки, бронетранспортеры, на боевых позициях изготовились к стрельбе сотни орудий. Такое сосредоточение огромного количества войск и боевой техники, обнаруженное летчиками, не оставляло никаких выводов, кроме одного — ощущения близости войны со дня на день[239].

Эти полученные данные воздушной разведки были немедленно доложены генералу армии Павлову и, несомненно, поступили в Москву.

А поток информации о готовности к нападению фашистской Германии на СССР в эти последние мирные дни все возрастал. Советское руководство, стремясь узнать хоть какую-нибудь официальную информацию, пригласило в МИД 21 июня посла Германии графа Шуленбурга. Ему была вручена копия заявления советского правительства по поводу нарушения воздушного пространства СССР германскими самолетами. На вопрос о причине отъезда большого числа сотрудников в Германию и об участившихся случаях нарушения государственной границы Советского Союза посол ответил, что он не информирован об этом своим правительством.

Естественно, такое поведение посла и молчание прессы Германии в ответ на заявление ТАСС от 14 июня 1941 года насторожило советское руководство. Нет никакого сомнения, что на основании всех поступивших донесений политическое руководство СССР, Наркомат обороны, Генеральный штаб, военные советы всех западных военных округов имели четкое представление, что нападения немецко-фашистских войск можно ожидать в любой день, в любую минуту.

21 июня в 19 часов в Кремле состоялось совещание с членами Политбюро ЦК ВКП(б), а в 20 часов 50 минут к Сталину были приглашены маршалы С.К. Тимошенко, К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, генерал армии Г.К. Жуков и министр иностранных дел В.М. Молотов. Совещание с участием военных продолжалось 1 час 50 минут. Обсуждался вопрос о принятии срочных мер по повышению боевой готовности приграничных войск в связи с возможным нападением Германии.

Предложенный военными первоначальный проект приведения войск в боевую готовность был отклонен Сталиным, который, уже ожидавший нападения Германии, не предпринимал никаких действий, способных оттянуть начало боевых действий. Он считал, что сил Красной Армии вполне достаточно, чтобы разгромить вторгшегося на нашу территорию противника и не допустить его продвижения в глубь нашей страны. И к этому утверждению были полные основания.

По данным Генерального штаба[240], Германия в случае войны сможет выставить против СССР до 180 дивизий, в том числе 137 пехотных, 19 танковых и 15 моторизованных. Предполагаемые удары будут нанесены в направлениях Ковель — Ровно — Киев; Восточная Пруссия — Вильнюс, Рига; Сувалки и Брест — Волковыск, Барановичи.

Что могла противопоставить врагу советская сторона? Нарком обороны и начальник Генерального штаба в переданном Сталину 13 июня 1941 года документе[241] (разработанном оперативным управлением под руководством генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина) доложили о имевшемся в стране военном потенциале.

СПРАВКА О РАЗВЕРТЫВАНИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР

НА СЛУЧАЙ ВОЙНЫ НА ЗАПАДЕ

I. Сухопутные войска.

Всего в СССР имеется 303 дивизии: стрелковых — 198, танковых — 61, моторизованных — 31, кавалерийских — 13, воздушно-десантных корпусов — 5, противотанковых артиллерийских бригад — 10, корпусных артиллерийских полков — 94, артиллерийских полков РГК — 74.

Для развертывания на западных границах.

В составе фронтов (без соединений, находящихся в Крыму) 186 дивизий, из них: стрелковых — 120, танковых — 40, моторизованных — 20, кавалерийских — 6, воздушно-десантных корпусов — 5, противотанковых артиллерийских бригад — 10, артиллерийских полков РГК — 53.

Северный фронт — 22 дивизии, из них: стрелковых — 16, танковых — 4, моторизованных — 2 и отдельная стрелковая бригада.

Северо-Западный фронт — 23 дивизии, из них: стрелковых — 17, танковых — 4, моторизованных — 2 и отдельная стрелковая бригада.

Западный фронт — 44 дивизии, из них: стрелковых — 24, танковых — 12, моторизованных — 6, кавалерийских — 2.

Юго-Западный фронт — 97 дивизий, из них: стрелковых — 63, танковых — 20, моторизованных — 10, кавалерийских — 4 (без соединений, находящихся в Крыму)…

Армии резерва Главного Командования:

22-я армия (из Уральского военного округа) — за Западным фронтом. Всего 9 дивизий, из них: стрелковых — 6, танковых — 2, моторизованных — 1. В состав армии включаются все шесть стрелковых дивизий Уральского военного округа и 21-й механизированный корпус МВО.

16-я армия (из Забайкальского военного округа) — за Юго-Западным фронтом. Всего 12 дивизий, из них: стрелковых — 8, танковых — 3, моторизованных — 1. В состав армии включаются…

19-я армия (из Северо-Кавказского военного округа) — за Юго-Западным фронтом. Всего 11 дивизий, из них: стрелковых — 8, танковых — 2, моторизованных — 1. В состав армии включаются…

Всего на западной границе 218 дивизий, из них: стрелковых — 142, танковых — 47, моторизованных — 23, кавалерийских — 6, воздушно-десантных корпусов — 5.

Центральные армии резерва Главного Командования:

28-я армия (из Архангельского военного округа) — северо-западнее Москвы. Всего 8 дивизий, из них: стрелковых — 5, танковых — 2, моторизованных — 1. В состав армии включаются…

24-я армия (управление из Сибирского военного округа) — юго-западнее Москвы. Всего 11 дивизий, из них: стрелковых — 8, танковых — 2, моторизованных — 1. В состав армии включаются…

Всего в двух центральных армиях РГК 19 дивизий, из них: стрелковых — 13, танковых — 4, моторизованных — 2.

Всего на Западе с центральными армиями РГК 237 дивизий, из них: стрелковых — 155, танковых — 51, моторизованных — 25, кавалерийских — 6, воздушно-десантных корпусов — 5, противотанковых артиллерийских бригад — 11) артиллерийских полков РГК — 55, отдельных стрелковых бригад — 2.

На остальных (второстепенных) участках госграницы. 66 дивизий, из них: стрелковых — 43 (в Крыму — 3), танковых — 10, моторизованных — 6, кавалерийских — 7, отдельных стрелковых бригад — 1, механизированных бригад — 1.

При таком распределении сил необходимо дополнительно запланировать перевозки по железной дороге… Всего 33 дивизии, из них: стрелковых — 30, танковых — 2, моторизованных — 1, управлений стрелковыми корпусами — 9, армейских управлений — 4, что составит около 1300 эшелонов, плюс тылы и части усиления — около 400 эшелонов, а всего 1700 эшелонов. Для перевозки потребуется около 13 дней из расчета 130 эшелонов в сутки.

Боевые части могут быть перевезены за 10 дней.

2. Военно-воздушные силы.

Всего боеспособных авиаполков 218, из них: истребительных авиационных полков — 97, ближнебомбардировочных полков — 75, штурмовых авиационных полков —11, дальнебомбардировочных полков — 29 и тяжелобомбардировочных полков — 6.

Эти силы распределяются следующим образом…

Главные силы в составе 159 авиаполков иметь на Западе. Из них:

Северный фронт — 18;

Северо-Западный фронт — 13;

Западный фронт — 21;

Юго-Западный фронт — 85;

в резерве Главного Командования — 29.

Остальные 59 авиаполков иметь на других участках, из них: АрхВО — 2, ЗакВО — 13, САВО — 5, ДВФ — 26, ЗабВО — 7, для прикрытия Москвы — 6.

3. Распределение сил по армиям на Западном и Юго-Западном фронтах…

При благоприятной обстановке на Запад может быть дополнительно выделено 17 дивизий (стрелковых — 7, танковых — 7, моторизованных — 3)… На перевозку этих дивизий нужно 600 эшелонов.

Поэтому никаких сомнений у военного и политического руководства страны по реальным возможностям противостоять вторжению противника не было. Был составлен другой проект директивы, который И.В. Сталин прочитал и Дал на подпись наркому обороны СССР. С подписанным документом генерал Ватутин выехал на узел связи Генерального штаба, чтобы передать ее в войска западных приграничных округов.

ДИРЕКТИВА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР № 1

22 июня 1941 г.

Военным советам ЛBO, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе.

б) Перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать.

в) Все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

(Тимошенко) (Жуков.)

Директива № 1 начала передаваться связистами в штабы военных округов в 23 часа 30 минут 21 июня, закончилась — в 00 часов 30 минут 22 июня 1941 года, когда до начала войны оставались считаные часы. Сам Сталин, переговорив напоследок о чем-то с народным комиссаром внутренних дел Берией, около часа ночи 22 июня 1941 года спокойно отправился к себе на дачу в Кунцево, ну чего просто нельзя было ожидать от этого осторожного человека в такой напряженный момент.

В начале пятого утра 22 июня в Кремль был вызван генерал армии Тюленев, где К.Е. Ворошилов и нарком обороны объявили ему о нападении на СССР фашистской Германии и его назначении командующим Южным фронтом[242].

Собрав в 6 часов совещание с руководящим составом, командующий фронтом объявил о порядке убытия фронтового управления из Москвы. И уже в 15.25 22 июня первый железнодорожный эшелон, в котором находились члены Военного совета, начальники управлений и служб, тронулся на Винницу. На следующий день в этом же направлении отправился и второй эшелон с остальными командирами полевого управления фронта и штатным имуществом.

Примечания:

1

Великая Отечественная война. Краткий научно-популярный очерк. М., 1973. С. 27.

2

Совершенно секретно! Только для командования! М., 1967. С. 99, 100.

3

Игорь Бунич. Операция «Гроза». Ошибка Сталина. М., 2004. С. 676.

4

Особые округа, по сравнению с другими военными округами, имели более сильный боевой состав войск, в первую очередь укомплектовывались личным составом, получали новую боевую технику и вооружение, снабжались военным имуществом, ГСМ и боеприпасами.

5

Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Корделла Хэлла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. Составитель Трояновская Е.Я. М., 1990. С. 17.

6

Инициалы не установлены.

7

Сокращения, встречающиеся здесь и далее, см. в Приложении 3.

8

См.: Хорьков А.Г. Грозовой июнь. М., 1991. С. 222.

9

Инициалы не установлены.

10

Инициалы не установлены.

11

См.: Сандалов Л.M. 1941. На московском направлении. М., 2006. С. 416.

12

См.: Военно-исторический журнал (далее — ВИЖ). 1989. № 5. С. 25.

13

См.: Военно-научное управление Генерального штаба. Операции советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941–1945. Т. 1. М., 1958. С. 79.

14

Инициалы не установлены.

15

См.: В июне 1941. Под редакцией Неделько B.A., Гаврилина Д.А., Карачуна Р.И. и др. Гродно, 1997. С. 118.

16

Инициалы не установлены.

17

См.: ВИЖ. 1960. № 9.

18

Инициалы не установлены.

19

См.: Андрющенко Н.К. На земле Белоруссии летом 1941 года. Минск, 1985. С. 94.

20

Сандалов Л.М. Указ. соч. С. 401.

21

Операции советских Вооруженных сил… С. 79.

22

См.: Симонов К. 100 суток войны. Смоленск, 1999. С. 348.

23

Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний 1941–1944. М., 1973. С. 18.

24

Там же. С. 18, 24.

25

Там же. С. 24, 25.

26

Галицкий К.Н. Указ. соч. С. 29.

27

См.: Галицкий К.Н. Указ. соч. С. 33.

28

См.: ВИЖ. 1989. № 5. С. 26.

29

См.: Лобачев A.A. Трудными дорогами. М., 1960. С. 140.

30

Гродненский историко-археологический музей. Инв. № 26991.

31

См.: Хорьков А.Г. Грозовой июнь. М., 1991. С. 16.

32

См.: Смирнов А., Сурков А. 1941: Бои в Белоруссии. М., 2003. № 2. С. 17.

33

На 01.01.1941 г. в войсках находилось 105 000 пистолетов-пулеметов. В первой половине 1941 года промышленность выпустила еще 3100 ед.

34

См.: Захаров М.В. Накануне великих испытаний. М., 1968. С. 179.

35

ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 2951, д. 7242, лл. 195–201.

36

См.: Захаров М.В. Указ. соч. С. 224, 225.

37

См.: Захаров М.В. Указ. соч. С. 211.

38

Операции советских Вооруженных сил… С. 79, 80.

39

Операции советских Вооруженных сил… С. 80.

40

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 205.

41

См.: ВИЖ. 1992. № 10. С. 94.

42

Подсчитано по: ЦА МО РФ,ф. 38, оп. 1135, д. 924, лл. 135–138; ф. 127, оп. 12915, д. 98, лл. 39-102, 129–138; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25; журнал «Армия». 1997. № 5. С. 54; Евгений Дриг. Механизированные корпуса РККА в бою. М., 2005. С. 220, 221; Смирнов А., Сурков А. 1941: Бои в Белоруссии. М., 2003. № 2.

43

См.: Евгений Дриг. Указ. соч. С. 224.

44

Подсчитано по: журнал «Армия». 1997. № 5. С. 54; ВИЖ. 1989. № 9. С. 17; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25; Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний 1941–1944. М., 1973. С. 20; Евгений Дриг. Указ. соч. С. 323; Смирнов А., Сурков А. 1941: Бои в Белоруссии. М., 2003. № 2.

45

Инициалы не установлены.

46

Подсчитано по: Евгений Дриг. Указ. соч. С. 364; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25.

47

См.: Евгений Дриг. Указ. соч. С. 363.

48

Указ. соч. С. 364.

49

Подсчитано по: Евгений Дриг. Указ. соч. С. 375; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25; Смирнов А., Сурков А. См.: Евгений Дриг. Указ. соч. М., 2003. № 2.

50

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 236.

51

См.: Андроников Н.Г., Калачев И.Г., Краснов И.И. и др. История военного искусства. Т. 2. М., 1956. С. 191; Сандалов Л.М. 1941 На московском направлении, М., 2006. С. 73.

52

См.: Евгений Дриг. Указ. соч. С. 375.

53

Подсчитано по: журнал «Армия». 1997. № 5. С. 54; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25; Евгений Дриг. Указ. соч. С. 449.

54

Герой Советского Союза генерал-лейтенант А.О. Ахманов прошел всю войну и умер в 1949 году. Похоронен в Минске на военном кладбище.

55

Подсчитано по: Евгений Дриг. Указ. соч. С. 487; журнал «Армия». 1997. № 5. С. 54; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25.

56

Подсчитано по: Захаров М.В. Указ. соч. С. 148; ВИЖ. 1989. № 4. С. 25; Мальцев Л.С. Вооруженные силы Республики Беларусь. Мн., 2003. С. 57; журнал «Армия». 1997. № 5. С. 54.

57

По данным Смирнова А. и Суркова А. (1941: Бои в Белоруссии. М., 2003. № 2. С. 17.), в ЗапОВО к началу войны имелось 3345 танков.

58

См.: Хетагуров Г.И. Исполнение долга. М., 1977. С. 52.

59

ВИЖ. 1989. № 6. С. 9.

60

См.: Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 25.

61

См.: Смирнов А., Сурков А. 1941: Бои в Белоруссии. М., 2003. № 2.

62

Миддельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. М., 2000. С.158.

63

Казаков К.П. Всегда с пехотой, всегда с танками. М., 1973. С. 9.

64

ЦАМО РФ, ф. 15А, оп. 162, д. 2412, л. 78.

65

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 27.

66

Смирнов А., Сурков А. Указ. соч. С. 17.

67

Сандалов Л.M. Указ. соч. С. 401.

68

Хлебников Н.М. Под грохот сотен батарей. М., 1979. С. 93.

69

Операции Вооруженных сил… С. 86.

70

Операции Вооруженных сил… Т. 1. С. 82, 83.

71

Там же. С. 83.

72

Инициалы не установлены.

73

19.06.41 г. сдал командование полковнику И.П. Калюжному, но выехать к новому месту службы до начала боевых действий не успел.

74

См.: Жунин С.Г. От Днепра до Буга. Мн., 1974. С. 5.

75

См.: Военно-исторический архив. 2007. № 10. С. 178.

76

Софронов Г.П. Воздушные десанты во Второй мировой войне. М., 1962. С. 10.

77

См.: ВИЖ. 2006. № 2. С. 7.

78

См.: Захаров М.В. Накануне великих испытаний. М, 1968. С. 230, 231.

79

См.: ВИЖ. 1970. № 5. С. 4.

80

См.: Шерстнев В. Трагедия сорок первого. Смоленск, 2005. С. 192.

81

Подсчитано по: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 35. М., 1958. С. 127; Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 109, 227; Полынин Ф.П. Боевые маршруты. М., 1972. С. 61.

82

См.: Сандалов Л.M. Указ. соч. С. 75.

83

См.: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 35. М., 1958. С. 127.

84

Подсчитано по: ЦАМО РФ, ф. 35, оп. 107559сс, д. 5, лл. 116–153, 170–207; Федоров А.Г. Авиация в битве под Москвой. М., 1971. С. 22; Сборник боевых документов… Вып. 35. С. 127; Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 227; Полынин Ф.П. Указ. соч. С. 61; Скрипко Н.С. Указ. соч. С. 67; журнал «Армия». 1997. № 4. С. 30, 31.

85

Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 32; Полынин Ф.П. Указ. соч. С. 61; Скрипко Н.С. По целям ближним и дальним. М., 1981. С. 50.

86

См.: Полынин Ф.П. Указ. соч. С. 35.

87

См.: Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная… М., 2007. С. 66.

88

См.: Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 29.

89

См.: Там же.

90

Скрипко Н.С. Указ. соч. С. 27.

91

См.: Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 28.

92

Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 29.

93

Там же. С. 33.

94

См.: Хорьков A.Г. Указ. соч. С. 227; журнал «Армия». 1997. >fe 4. С. 30.

95

См.: Воздушная мощь Родины. Под общей редакцией Батехина Л.Л. М., 1988. С. 160.

96

См.: Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 29.

97

См.: ВИЖ. 1975. № 2. С. 29.

98

ЦАМО РФ, ф. 138, оп. 2181, д. 3, л. 83.

99

ЦАМО РФ, ф. 334, оп. 5307, д. 945, л. 193.

100

См.: Журнал «Армия». 1997. № 4. С. 27.

101

Сандалов Л.М., Кузнецов А.П., Круглов A.Л. и др. Буг в огне. Мн., 1965. С. 167, 169.

102

См.: Захаров М.В. Указ. соч. С. 176; Журнал «Наука и жизнь». М., 1985. № 5. С. 33.

103

Воронов H.H. На службе военной. М., 1963. С. 169.

104

См.: ВИЖ. 2004. № 6. С. 30.

105

Жуков Г.К. Указ. соч. С. 208.

106

ЦАМО РФ, оп. 21803сс, д. 26, ч. 2, лл. 230–235.

107

ЦАМО РФ, ф. 8, оп. 725588, д. 36, л. 25.

108

См.: Жуков Г.К. Указ. соч. С. 208.

109

Жуков Г.К. Указ. соч. С. 209.

110

Баграмян И.Х. Так начиналась война. М., 1977. С. 91.

111

ЦАМО РФ, ф. 8, оп. 725588, д. 36, л. 25.

112

См.: Казаков К.П. Всегда с пехотой, всегда с танками. М., 1973. С. 13.

113

Архив ГШ, ф. 10, оп. 373сс, д. 12, лл. 41, 45.

114

Полукапонир — фортификационное сооружение, предназначенное для ведения огня в одном направлении.

115

Капонир — фортификационное сооружение для ведения флангового огня в двух противоположных направлениях.

116

ЦАМО РФ, ф. 138, оп. 7162, д. 5, л. 2.

117

См.: Галицкий К.Н. Указ. соч. С. 23.

118

См.: Там же. С. 23.

119

Жуков Г.К. Указ. соч. С. 222, 223.

120

Кларк А. План «Барбаросса». М., 2002. С. 37.

121

См.: Захаров М.В. Указ. соч. С. 176.

122

См.: Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 106, 107.

123

ЦАМО РФ,ф. 1, оп. 36967, д. 182, л. 10.

124

Еременко А.И. На западном направлении. М., 1959. С. 42.

125

Шатилов В.М. На земле Украины. М., 1980. С. 134.

126

Евгений Дриг. Указ. соч. С. 32.

127

ЦАМО РФ, ф. 25880, on. 1, д. 450, л. 53.

128

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 57.

129

ЦАМО РФ, ф. 32, оп. 31185, д. 351, лл. 1 -30.

130

См.: Игорь Бунич. Операция «Гроза». Ошибка Сталина. М., 2004. С 91–93.

131

См.: ВИЖ. 1988. № 10. С. 22.

132

См.: Там же. № 11. С. 5.

133

Бирюзов С.С. Когда гремели пушки. М., 1961. С. 31, 32.

134

ЦАМО РФ, ф. 25895, on. 1, д. 394, л. 344.

135

Инициалы не установлены.

136

Инициалы не установлены.

137

Инициалы не установлены.

138

Инициалы не установлены.

139

Пограничные войска СССР 1939–1941 гг. М., 1968. С. 302.

140

ВИЖ. 1988. № 5. С. 31.

141

Антонов B.C. Путь к Берлину. М., 1975. С. 4.

142

Смирнов А., Сурков А. Указ. соч. С. 17, 18.

143

См.: Бирюзов С.С. Указ. соч. С. 13.

144

ВИЖ. 1996. № 3. С. 4–17.

145

В настоящем документе пункты 3, 4 и 6 не были опубликованы.

146

ВИЖ. 1988. № 10. С. 11.

147

См.: Бирюзов С.С. Указ. соч. С. 12.

148

ВИЖ. 1996. № 2. С. 9.

149

ВИЖ. 1988. № 10. С. 10–11.

150

ВИЖ. 1989. № 3. С. 67.

151

См.: Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1933–1945. М., 2002. С. 214.

152

Франц Гальдер. Военный дневник. Т. 2. М, 1969. С. 495.

153

Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht 1940–1945 Munchen, 1982, Bd.l, S. 973.

154

В начале 1941 года была создана армия «Норвегия» (усиленная двумя Пехотными дивизиями), получившая задачу прикрыть территорию одноименной страны и с началом войны наступать на мурманском направлении.

155

См.: Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 232.

156

См.: Там же. С. 226.

157

См.: Мюмер-Гимебранд Б. Указ. соч. С. 235, 236.

158

См.: Гареев М.А. Неоднозначные страницы войны. М., 1995. С. 103.

159

Франц Гальдер. Военный дневник. Т. 2. М., 1969. С. 346.

160

См.: Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 263, 269, 309,462, 726, 727.

161

Мюллер В. Я нашел подлинную родину. М., 1974. С. 286.

162

См.: Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М., 1998.

163

Документы 1941. Составители: Решин Л.Е., Безыменский Л.А., Виноградов В.К. и др. Т. 2. М., 1998.

164

Без учета штурмовых орудий, которых на всем Восточном фронте имелось около 250 ед.

165

См.: Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 646, 647.

166

Франц Гальдер. Указ. соч. С. 582, 583.

167

Филиппи А. Припятская проблема. М., 1959. С. 160.

168

См.: Типпельскирх К. Указ. соч. С. 238.

169

ВИЖ. 1959. № 2. С. 48.

170

Документы 1941. Т. 2.

171

Франц Гальдер. Военный дневник. Т. 2. М., 1970. Запись от 13.06.41 г.

172

Документы 1941. Т. 2.

173

Из рассекреченных документов Федеральной службы безопасности России. М: Мосгорархив. 1995.

174

ЦАМО РФ, оп. 22424, д. 4, л. 403.

175

Из рассекреченных документов Федеральной службы безопасности России.

176

ЦА СВР РФ, д. 21616, т. 1, лл. 353–356.

177

ВИЖ. 1991. № 6. С. 15, 16.

178

Игорь Бунич. Указ. соч. С. 250, 251.

179

По немецким данным (Б. Мюллер-Гимебранд. Сухопутная армия Германии 1933–1945. М., 2002. С. 595, 596), распределение Вооруженных сил Германии на 21.12.1940 года было следующим: на Востоке — 30 дивизий (25 пд, 4 тд, 1 кд); в Румынии — 2 тд и в Норвегии — 8 (6 пд, 2 гсд); на Западе — 62 дивизии, в том числе 2 тд и 2 мд; в Германии — 81 дивизия, в том числе 12 тд и 8 мд; в Голландии — 1 пд.

180

РГВА, ф. 33987, оп. Зс, д. 1294, л. 132.

181

ВИЖ. 1997. № 4. С. 18.

182

См.: Игорь Бунич. Указ. соч. С. 136.

183

ЦАМО РФ, оп. 24119, д. 4, л. 106, 107.

184

Цифра общего количества войск Германии сильно завышена из-за проводимых в Германии организационных и дезинформационных мероприятий.

185

Там же, оп. 7279, д. 4, лл.30, 31.

186

ЦАМО РФ, оп. 24119, д. 4, лл.160, 161.

187

ЦАМО РФ, оп. 24119, д. 1, лл. 296–303.

188

Там же, д. 4, л. 199.

189

Там же, оп. 24127, д. 2,лл. 195, 196.

190

ЦА ФСБ, Ф. 3ос, оп. 8, д. 55, лл. 288–291.

191

ЦАМО РФ, оп. 24119, д. 1, лл. 394–495.

192

Документы 1941. Т. 1.

193

ЦАМО РФ, оп. 24119, д. 4, лл. 213, 214.

194

ВИЖ. 1994. № 6. С. 22.

195

Там же. С. 19.

196

ЦА СВР РФ, д. 21616, т. 4, лл. 1-10.

197

ЦА СВР РФ, д. 23078, т. 1, лл. 323–326.

198

ВИЖ. 1992. № 2. С. 38.

199

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 59, лл. 152–159.

200

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 146.

201

ВИЖ. 1992. № 2. С. 39.

202

ЦА ФСБ, ф. Зое, оп. 8, д. 56, лл. 1164–1167.

203

АВП РФ, ф. 0125, оп. 27, п. 122, д. 4, л. 230.

204

ВИЖ. 2006. № 9. С. 7.

205

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 240, 241.

206

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 57, лл. 1287, 1288.

207

ЦАМО РФ, оп. 7237, д. 2, л. 109–113.

208

Пограничные войска СССР. 1939–1941 гг. М., 1969. С. 384.

209

ЦА СВР РФ, д. 21616, т. 3. лл. 65–67.

210

ЦАМО РФ, оп. 24119, д. 1, лл. 864–867.

211

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 147.

212

ВИЖ. 1992. № 2. С. 41.

213

ЦАМО РФ, оп. 24127, д. 2, л. 422.

214

Там же, оп. 7237, д. 2, лл. 117–119.

215

Некоторые приведенные в документе цифры не соответствовали действительности. Всего в Вооруженных силах Германии имелось 208 дивизий (152 пд, 21 тд, 14 мд, 4 лпд, 6 гсд, 1 кд, 9 од, 1 полицейская дивизия СС), бригада СС «Норд», моторизованная пехотная бригада «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера», 900-я учебная бригада, 2 усиленных моторизованных пехотных полка, полк особого назначения «Бранденбург». Распределение германских сил по театрам военных действий на 22 июня 1941 года следующее: на Востоке в группах армий — 121 дивизия (77 пд, 17 тд, 12 мд, 1 кд, 4 лпд, 1 гсд, 9 од), бригада «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера», 900-я учебная бригада, моторизованный пехотный полк «Великая Германия»; в резерве ОКХ за группой армий — 14 дивизий (12 пд, 1 гсд, 1 полицейская); в резерве ОКХ для Восточного фронта, находившиеся на Западе и Балканах, — 14 дивизий (11 пд, 1 мд, 2 тд); в Финляндии — 3 дивизии (1 пд, 2 гсд) и бригада СС «Норд»; Северная Норвегия — 8 пехотных дивизий; на Западе — 38 пехотных дивизий; Балканы — 7 пехотных дивизий; Дания — 1 пехотная дивизия; Африка — 2 танковые дивизии. Все данные взяты из книг Б. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии» 1933–1944. М., 2002. С. 272, 273, 335; А. Филиппи «Припятская проблема». М., 1959. Карта 2.

216

ЦАМО РФ, оп. 7237, д. 2, лл. 117–119.

217

ЦА СВР РФ, д. 23078, т. 1, лл. 369–372.

218

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 57, лл. 1651, 1652.

219

Там же, д. 9, лл. 52, 53.

220

ЦАМО РФ, ф. 113а, оп. 1448, д. 6, лл. 181–187.

221

ЦАМО РФ, оп. 7237, д. 2, лл. 120, 121.

222

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 58, лл. 1792–1795.

223

Там же, лл. 1841, 1845.

224

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 148, 149.

225

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 58, лл. 1853–1855.

226

ЦА СВР РФ, д. 23078, т. 1, л. 366.

227

ЦАМО РФ, оп. 24120, д. 3, лл. 319, 320.

228

См.: Федюнинский И.И. Поднятые по тревоге. М., 1961. С. 10, 11.

229

Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 149.

230

ВИЖ. 1992. № 8. С. 28.

231

См.: Хорьков А.Г. Указ. соч. С. 150.

232

Документы 1941. Т. 2.

233

Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 35. М., 1958. С. 19.

234

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, лл. 70–73.

235

См.: Сандалов Л.M. Указ. соч. С. 424.

236

Шерстнев В. Трагедия сорок первого. Смоленск, 2005. С. 199.

237

См.: Захаров М.В. Генеральный штаб в предвоенные годы. М., 1978 С. 260.

238

ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 2951, д. 256, лл. 2–3.

239

См.: Захаров Г.Н. Я — истребитель. М., 1985. С. 99, 100.

240

ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 2951, д. 237, лл. 1-15.

241

Там же, ф. 16а, оп. 2951, д. 236, лл. 65–69.

242

См.: Хренов А.Ф. Мосты к победе. М., 1982. С. 75.