Часть третья

На южном направлении

К 29 июля во всей Белоруссии неоккупированными остались только Гомельская, Полесская и небольшая часть Бобруйской областей, которые прикрывали войска Центрального фронта. Соединения 13-й армии генерал-майора К. Д. Голубева[520] вели бои на рубежах от Мстиславля до Пропойска. Некоторые ее части еще пробивались из окружения, понеся большие потери в боях на Днепровском рубеже. Войска были измотаны непрерывными боями и бомбежкой с воздуха. Плотность соединений в обороне низкая, укомплектованность дивизий составляла только около 30 %, в войсках имелось 99 орудий, 53 миномета, 290 ручных и 84 станковых пулеметов[521].

От Пропойска до Днепра развернулись дивизии 25-го механизированного и 67-го стрелкового корпусов 21-й армии. Уже с середины июля им пришлось сдерживать натиск врага в районе Бахань, Веть, Новый Быхов, пытавшегося создать угрозу тылам наступающих войск армии. В этих боях советские части понесли большие потери. Так, к исходу 28 июля 25-й механизированный корпус насчитывал 3461 человека, имел 20 танков Т-34 и 11 Т-26, 36 орудий, 17 минометов, 52 станковых пулемета[522].

К тому же мехкорпус продолжали раздергивать на части. 29 июля командующий 21-й армией приказал 55-й танковой дивизии к рассвету 31 июля сосредоточиться в районе Тереховки и быть в готовности к наступлению. Но что можно было ожидать от этого невооруженного соединения? К этому времени в его частях имелось только 800 винтовок и один артиллерийский дивизион 152-мм гаубиц. Но дыры в обороне надо было затыкать, поэтому в бой бросалось все, что было под рукой у начальников. С 30 июля 25-й мехкорпус получил задачу занять оборону на 30-км рубеже между Сожем и Пацеей.

На 70-км рубеже Днепровского плацдарма от Рогачева до Стрешина вели бои части 63-го стрелкового корпуса комкора Петровского. Противник при поддержке самоходных орудий и артиллерии предпринял 28 и 29 июля сильные контратаки его частей на всех участках обороны, но воины корпуса отбили все атаки. К этому времени части корпуса местами вклинились в оборону противника до 30 км. Гитлеровцы спешно начали подтягивать в этот район подкрепления и укреплять рубеж Тихиничи, Бронное, Осинники. Учитывая, что части 63-го стрелкового корпуса выдвинулись вперед по отношению к соседям, командующий 21-й армией генерал Ефремов приказал командованию соединения перейти к обороне[523].

Части 232-й стрелковой дивизии в конце июля занимали рубеж от Здудич до Паричей, 75-я стрелковая дивизия вела бои на мозырском направлении. Для прикрытия открытого (около 30 км) правого фланга 3-й армии на рубеж Проскурня, Горваль был направлен сводный отряд под командованием генерал-майора В. И. Неретина в составе стрелкового и кавалерийского полков. Их поддерживали корабли березинского отряда Пинской военной флотилии.

Выполняя решение Ставки Верховного Командования — оттянуть как можно больше войск группы армий «Центр» со смоленского направления, части 67-го стрелкового корпуса и левого крыла 13-й армии перешли в наступление на Быхов и Бахань. Основной удар наносила 117-я стрелковая дивизия, которой был придан 387-й гаубичный артполк. Перейдя в наступление с рубежа Довск, Зимница, ее части с боями двинулись в направлении Бахань. Рядом продвигались части 187-й и 151-й стрелковых дивизий.

Не ожидавший этого удара противник местами отошел на 45 км. В районе Драгунск, Малая Зимница, Затишье контратакующие части уже встретили сильное сопротивление противника и под артиллерийско-минометным огнем были вынуждены перейти к обороне. Но вскоре, под ударами подошедших к месту боя резервных частей XII армейского корпуса, 187-я и 151-я стрелковые дивизии начали поспешный отход, поставив в тяжелое положение вырвавшуюся вперед 117-ю стрелковую дивизию (командир — полковник И. Л. Хижняк).

Части противника с двух сторон охватили ее фланги, угрожая полностью отрезать дивизию от главных сил. В сложившейся обстановке полковник Хижняк принял решение выделить группу прикрытия и начать отход на юго-восток. С непрерывными тяжелыми боями, неся большие потери в личном составе и технике, не имея связи с армией, остатки дивизии отходили по маршруту Пропойск, Добруш, форсировали реку И путь и двигались далее на землю Брянщины…

Наносили ощутимые удары по противнику и правофланговые части 13-й армии. Генерал Гальдер отмечал в своем дневнике: «Вследствие непрерывных и упорных атак противника танковые соединения не удалось отвести с фронта. 4-ю танковую дивизию пришлось снова ввести в бой в районе Кричева, а полк „Великая Германия“ — в районе Рославля»[524].

И хотя контрудары соединений армий Центрального фронта не достигли полностью своих целей, пять армейских корпусов (13, 12, 53, 43 и 35-й), некоторые части 2-й танковой группы были скованы активными боевыми действиями наших войск. Однако обстановка в полосе всего Центрального фронта уже не благоприятствовала проведению наступательных операций. Разведывательные данные штабов армий и фронта свидетельствовали о продолжавшемся сосредоточении крупных вражеских сил на флангах и в центре обороны наших войск: у Кричева, Рогачева, Жлобина, на гомельском направлении[525].

Но верхушка гитлеровской Германии все еще решала: в каком направлении после пополнения и отдыха бросить армады своих танков и авиации? 30 июля командованию групп армий была направлена директива № 34, в которой отмечалось: «Ход событий за последние дни, появление крупных неприятельских сил перед фронтом и на флангах центральной группы армий, продовольственное положение и то обстоятельство, что для пополнения 2-й и 3-й танковых групп потребуется примерно 10 дней, вынудили временно отсрочить осуществление задач и целей, поставленных в директиве № 33 от 19.7 и в дополнении к ней от 23.7».

Наступательные задачи оставались только перед войсками группы армий «Север» и южного крыла группы армий «Юг». Группе армий «Центр» было приказано перейти к обороне, используя для этого наиболее удобные участки местности. Ее мотомеханизированным соединениям давался десятидневный срок для отдыха и доукомплектования. Командованию группы было разрешено проведение наступательных действий с ограниченными целями, для занятия выгодных рубежей для последующего нанесения удара по войскам 21-й армии и оказания помощи соседней группе армий «Юг»[526].

ОКХ приняло решение правофланговыми силами группы армий «Центр» провести частные операции в районе Рославля и Рогачева для снятия фланговой угрозы планируемому наступлению на гомельском направлении. Для выполнения этой задачи выделялись XXIV моторизованный и VII армейский корпуса группы Гудериана и несколько соединений 2-й полевой армии, всего 25 дивизий (пехотных — 18, танковых — 4, моторизованных — 2, кавалерийских — 1). Наступление частей армейской группы Гудериана на Рославль планировалось начать 1 августа, частей 2-й полевой армии по обоим берегам Сожа — 4 августа.

К этому времени войска 2-й танковой группы вышли на рубеж Хиславичи, Васково, Ельня, южнее Дорогобужа, юго-восточнее Смоленска и приступили к перегруппировке своих сил. Перед армейской группой Гудериана была поставлена следующая задача[527]:

— XXIV моторизованному корпусу силами 10-й моторизованной и 7-й пехотной дивизий обеспечить правый фланг группы в районе Климович, Милославич. В дальнейшем вместе с частями 3-й и 4-й танковых дивизий наступать в направлении Рославля;

— VII армейскому корпусу силами 23-й и 197-й пехотных дивизий наступать из района Петровичи, Хиславичи в направлении Рославля, где, соединившись с частями 3-й танковой дивизии, развить наступление по дороге Рославль — Стодолище;

— IX армейскому корпусу силами 263-й пехотной дивизии наступать с севера в южном направлении между дорогой Рославль — Стодолище и рекой Остер, а частям 292-й пехотной дивизии — между реками Остер и Десна.

Видело ли возникшую угрозу своим флангам руководство Западного направления и Генеральный штаб Красной Армии? Да, видели. 29 июля генерал армии Г. К. Жуков, предварительно обсудив в Генеральном штабе сложившуюся обстановку на Западном и Юго-Западном направлениях, доложил Сталину предположения о возможных действиях немецко-фашистских войск на ближайшее время: «…На московском стратегическом направлении немцы в ближайшие дни не смогут вести наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. У них нет здесь крупных стратегических резервов для обеспечения правого и левого крыла группы армий „Центр“.

…На Украине главные сражения могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышла главная группировка бронетанковых войск группы армий „Юг“.

Наиболее слабым и опасным участком наших фронтов является Центральный фронт. Армии, прикрывающие направления на Унечу, Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта…»[528].

Генерал Жуков предлагал передать Центральному фронту не менее трех армий, усиленных артиллерией; поставить командующим опытного и энергичного человека; Юго-Западный фронт полностью отвести за Днепр, оставив Киев.

Но Ставка продолжала считать, что основные усилия противник по-прежнему будет прилагать на московском направлении, но вместо фронтального удара попытается совершить обходной маневр. Это был большой просчет в определении направления главного удара, приведший впоследствии к разгрому войск Центрального, а затем и Юго-Западного фронтов.

Дальнейшего наступления на Москву ждал и германский генералитет. Но Гитлер нацеливался на последовательное решение трех задач: Ленинград, Москва, Украина[529]. И от его решения зависело сосредоточение ударных группировок на Восточном фронте. Но пока он не пришел к определенному решению.

В полосе обороны Центрального фронта положение его войск до начала августа было относительно устойчивым. Части удерживали фронт по Сожу на участке Мстиславль, Кричев, Пропойск, Новый Быхов и сохранили за собой плацдармы на правом берегу Днепра в районах Рогачева и Жлобина. К этому времени в состав фронта входили три армии, имевшие в подчинении следующие соединения и части:

— 21-я армия: 21-й ск (117-я и 187-я сд), 63-й ск (61, 154, 167-я сд), 67-й ск (102, 151, 155-я сд), 25-й мк (50-я тд и 219-я мд), 143-я сд, 12-й мцп, 6-й отдельный дивизион бронепоездов, 435, 546, 637, 645 и 649-й кап, 387-й гап РГК, 696-й ап ПТО, 5, 6 и 15-й оминб, 76, 130, 158, 280 и 311-й озадн, 34-й пмп, 23-й оиб;

— 13-я армия: 28-й ск (42-я и 55-я сд), 45-й ск (6-я и 148-я сд), 4-й вдк (7-я и 8-я вдбр), 52-я кд, 420, 455 и 462-й кап, 398-й ап, 12-й озадн, 275-й оиб;

— 3-я армия: 66-й ск (75, 232 и 24-я сд), 18-й тп, 214-я вдбр, 65-й УР, 447-й кап, 20-й мцп.

В резерве фронта находились 121, 132, 137 и 160-я стрелковые, 21, 32, 43 и 47-я кавалерийские, 55-я танковая дивизии. Но все эти соединения, за исключением 21-й кавалерийской и 55-й танковой, уже побывали в боях, в которых понесли большие потери, и теперь находились на переформировании. Не все части кавалерийской группы Городовикова вырвались из окружения под Бобруйском, поэтому и они реальной силы не представляли.

Войска Центрального фронта в эти последние дни июля предпринимали активные наступательные действия, затрудняя начавшуюся перегруппировку вражеских войск. С утра 30 июля части 6-й и 148-й стрелковых дивизий, по два батальона от 4-го воздушно-десантного корпуса и 137-й стрелковой дивизии, подошедшая 52-я кавдивизия полковника Н. П. Якунина перешли в контрнаступление в направлении Кричева. Стремительным ударом с нескольких направлений воины 13-й армии на плечах отступавших гитлеровцев ворвались в город, но это был временный успех.

Ожесточенные бои за Кричев продолжались и 31 июля. Генерал Гудериан докладывал в штаб группы армий «Центр»: «Согласно донесению 258-й пехотной дивизии, противник прорвал линию фронта в районе Кричева и ворвался в город. Идут бои на артиллерийских позициях юго-западнее Кричева. XXIV моторизованный корпус принял командование над войсками в районе Кричева и намеревается восстановить положение, используя части 4-й танковой дивизии»[530].

Высылаемые каждую ночь частями 13-й армии разведывательные группы докладывали: все районы, прилегавшие к дорогам на Кричев, забиты вражескими частями, идет большое сосредоточение фашистских войск. Но и на это сообщение командование Центрального фронта и Западного направления особого внимания не обратило, так и не укрепив своевременно кричевско-рославльское направление.


Карта 33. Ход боевых действий соединений 2-й танковой группы и 2-й полевой армии 30.07 — 3.08.41 г.


1 августа части XXIV моторизованного и VII армейского корпусов в 4 часа утра перешли в наступление из, районов Мстиславль, Хиславичи в общем направлении на Рославль, действуя в 30-км разрыве между флангами войск 13-й и наносившей удар на смоленском направлении 28-й армии. Действия наземных войск активно поддержала германская авиация. Не встречая сильного сопротивления, части противника стремительно продвигались к Рославлю, выходя на тылы армии генерала Качалова.

Одновременно части 7-й пехотной и 10-й моторизованной дивизий повели наступление на правый фланг 13-й армии, нацеливаясь на Климовичи и Милославичи. 148-я стрелковая дивизия полковника Черокманова и подразделения 6-й стрелковой дивизии не сумели сдержать сильный натиск противника и начали отход на юго-восток. На помощь им была переброшена 52-я кавалерийская дивизия, которая на некоторое время задержала дальнейшее продвижение противника.

Но вскоре вызванная на поле боя германская авиация обрушила на боевые порядки наших частей бомбовые удары, после чего противник перешел в наступление и отрезал батальоны 6-й стрелковой дивизии от главных сил армии. Генерал Голубев передал по рации приказ командиру этой дивизии выходить из окружения в южном направлении[531].

В ночь на 4 августа сводный отряд полковника Попсуй-Шапко нанес удар по заслонам противника в указанном направлении и, понеся большие потери, прорвался из окружения. В этот район для прикрытия правого фланга 13-й армии были переброшены из-под Пропойска и остальные силы 6-й стрелковой дивизии.


Карта 34. Обстановка на правом крыле группы армий «Центр» к исходу 1 августа 1941 года (по данным ОКХ)


2 августа к удачно начатому наступлению на Рославль подключился IX армейский корпус вермахта (263-я и 292-я пд), получивший приказ на продвижение в направлении дороги Рославль — Екимовичи — Москва. Одновременно 137-я пехотная дивизия повела наступление из районов Васьково, Балтутино в юго-восточном направлении, действуя в промежутке между дорогой Смоленск — Рославль и рекой Десна, прикрывая левый фланг IX армейского корпуса. Фронт обороны 28-й армии был прорван в нескольких местах, и части вермахта с двух сторон стали охватывать боевые порядки ее соединений.

Сломав сопротивление оборонявшихся под Рославлем советских войск, части 4-й танковой и 23-й пехотной дивизий заняли город. Одновременно части 3-й танковой дивизии достигли реки Остер (южнее населенного пункта Хороньво), захватив неповрежденными мосты через реку, а наступавшая на левом фланге 292-я пехотная дивизия вышла в район Ковали.

Командование армейской группы Гудериана действовало очень решительно, не упуская ни малейшего шанса для массированного применения своих сил при нанесении ударов на наиболее важных, с их точки зрения, операционных направлениях. И эти действия приносили результаты. К исходу 3 августа части противника потеснили к югу правофланговые соединения 13-й армии и вышли в районы Климович, Милославич, Рославля, глубоко охватив с двух сторон рославльскую группировку советских войск и выйдя на ее тылы.

Части 292-й пехотной и 4-й танковой дивизий перерезали дорогу Рославль — Москва, а 137-я пехотная дивизия заняла оборону вдоль правого берега Десны фронтом на восток. В окружение попали главные силы 28-й армии генерала Качалова, наносившие удар в смоленском направлении. Вот где сказалось упущение Генерального штаба и Западного направления в прикрытии стыков между Западным и Центральным фронтами.

Узнав о случившемся факте, Главком Западного направления приказал командующим 13-й и 28-й армиями нанести удары по флангам прорвавшейся к Рославлю вражеской группировки и ликвидировать разрыв между фронтами[532].

Генерал Кузнецов для выполнения этого требования передал в распоряжение командующего 13-й армией 121, 132 и 137-ю стрелковые и 21-ю кавалерийскую (командир — полковник Я. К. Кулиев) дивизии, которые были подчинены командиру 45-го стрелкового корпуса комдиву Магону. Но их переброска из районов Гомеля и Новозыбкова к предстоящим районам наступления заняла несколько суток и была закончена только к исходу 5 августа.

Бои с переменным успехом продолжались в эти дни и в полосе других армий Центрального фронта. Только на левом фланге частям 3-й армии удалось потрепать оборонявшуюся на р. Птичь 293-ю пехотную дивизию группы армий «Центр», которая понесла большие потери[533].

Сводный отряд под командованием майора Плевако переправился через Припять и занял рабочий поселок Петриков, но вскоре под натиском подошедших в этот район частей XXXV армейского корпуса был вынужден отойти на реку.

В связи с прорывом вражеских танков к Рославлю командующий Центральным фронтом приказал войскам 13-й армии, не допуская выхода противника восточнее реки Остер в направлении Брянска, основными силами нанести удар с запада и юго-запада по рославльской группировке противника[534]. Одновременно с севера на Рославль планировалось и наступление группы генерала Качалова.

Получив указания из штаба фронта вечером 3 июля, соединения 13-й армии приступили к передислокации в заданные районы для предстоящего наступления. 52-я кавалерийская дивизия сосредотачивалась в лесах севернее Шумячей, 137-я, 121-я стрелковые и 21-я кавалерийская дивизии — на рубеже Милославичи, Васильевка, Гульки. Перед частями 4-го воздушно-десантного корпуса была поставлена задача сдержать наступление противника (VII ак) на рубеже Хотимск, Первомайская, Михеевичи[535]. Но этот планировавшийся удар уже запоздал.

К 3 августа войска Гудериана вышли в районы: 3-я тд и 7-я пд — западнее Климович, 10-я мд — Хиславичи, 78-я пд — Понятовка, 23-я пд — южнее Рославля, 4-я тд — северо-восточнее Рославля, 292-я пд — Козаки, развернувшись фронтом на запад, 137-я пд — западнее Рославля, развернувшись фронтом на восток и заблокировав движение по дороге Рославль — Москва, 263-я пд — южнее Прудки, 18-я тд — Прудки[536], закрепившись на этих рубежах.

28-й армии предстояли трудные бои в полном окружении.

И все же, несмотря на довольно успешное проведение июльских операций всеми тремя группами армий германских вооруженных сил, они не привели к полному разгрому войск Красной Армии и подрыву морального духа и стойкости советских воинов. Верхушке гитлеровской Германии стало очевидно, что и в дальнейшем войскам вермахта предстоит вести тяжелые бои. У Гитлера на одном из совещаний вырвалась примечательная фраза: «Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков… я бы, пожалуй, не начинал эту войну»[537].

Чтобы окончательно решить, в каком направлении нанести следующие удары, Гитлер в сопровождении фельдмаршалов Кейтеля и Йодля 4 августа посетил штаб группы армий «Центр», расположенный в Борисове. Было проведено совещание, на которое были вызваны и командующие танковыми группами генералы Гот и Гальдер. Каждому участнику предоставили возможность по очереди высказать свою точку зрения по поводу дальнейших операций. Все генералы единодушно заявили о необходимости продолжения наступления на Москву, но Гитлер, все больше и больше бравший управление вооруженными силами в свои руки, все еще колебался в принятии окончательного решения.

Между ним и фельдмаршалом Браухичем после взятия Смоленска обострились принципиальные расхождения во взглядах на дальнейшее ведение операций. Главнокомандующий Сухопутными войсками, как и подавляющее большинство руководящего состава группы армий «Центр», видел главную цель в уничтожении войск Красной Армии, и самый быстрый и верный путь к этому — продолжение наступления на московском направлении.

А Гитлер все больше и больше склонялся к мысли добиться вначале решающего успеха на севере и юге. Характеризуя важность задач, стоящих перед войсками вермахта, он отмечал[538], что главной целью остается овладение промышленным районом Ленинграда, затем — Харькова и только потом следовало занятие Москвы.


Карта 35. Боевые действия 28-й армии 25.07 — 5.08.41 г.


В предвидении затяжных боевых действий фюрер считал, что продовольственные и сырьевые районы Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения войны, а занятие Крыма положит конец советским авианалетам на нефтеносные промыслы Румынии. К началу зимы Гитлер надеялся овладеть Харьковом и Москвой.

5 августа фюрер Германии высказал Главнокомандующему Сухопутными силами свои соображения по дальнейшему ведению наступательных операций. Он заявил: «Современное развитие обстановки приведет, как и в Первой мировой войне, к стабилизации фронтов. Поэтому было бы целесообразно вести наступательные действия там, где противник вынужден будет расходовать больше сил, чем мы, и где у нас может появиться возможность снова выйти на оперативный простор. Однако нельзя добиваться всего и повсюду одновременно, причем не столько из-за сухопутных войск, сколько из-за авиации. Сейчас перед нами несколько оперативных возможностей:

1. Овладение Валдайскими высотами силами группы Гота (одна-две танковые и одна моторизованная дивизии). При этом следует выдвинуть вперед левый фланг группы армий „Центр“. Этим самым будет достигнуто прикрытие фланга группы армий „Север“. Дальнейшее продвижение на север не предусматривается. (Идея прикрытия фланга группы армий фон Лееба неверна. Эту идею можно оправдать только постольку, поскольку она проистекает из неправильной посылки. Решающим моментом является тот факт, что с Валдайской возвышенности группа Гота сможет наступать в восточном направлении, продвигаясь вдоль Волги.)

2. Ликвидация противника перед южным флангом группы армий „Центр“ должна быть по возможности увязана с ликвидацией противника у Коростеня, после чего сразу начнется наступление наших войск на Москву.

3. Группе армий „Юг“ надо ликвидировать противника западнее Днепра»[539].

6 августа Гитлер посетил штаб группы армий «Юг» и провел совещание с ее руководящим составом. Тогда и было принято окончательное решение о повороте части сил группы армий «Центр» с московского направления на юг и нанесении удара во фланг и тыл войскам Центрального, а затем Юго-Западного фронтов.

Все эти дни августа ожесточенные бои продолжались на всем советско-германском фронте. Тяжелая обстановка, в связи с окружением войск генерала Качалова, сложилась в районе Рославля и на брянском направлении, где немцы обнаружили на стыке обороны войск 13-й и 43-й армий разрыв глубиной до 40 км. Это был настоящий подарок для предстоящего наступления войск Гудериана.

А пока его войска были заняты ликвидацией рославльской группировки советских войск. Некоторой ее части удалось вырваться из окружения и соединиться с главными силами Западного фронта. Генерал Гальдер с досадой записал в свой дневник: «У Рославля разрозненные части противника вышли из окружения. Следует принять во внимание умение русских использовать для передвижения своих войск дороги, которые мы из-за их состояния не можем использовать, а также умение русских скрытно наводить переправы через реки»[540].

Но многие советские воины погибли в боях в окружении или попали в плен. По немецким данным, в районе Рославля к 8 июля 1941 года было взято в плен 38 000 человек, захвачено 250 танков[541].

К сожалению, из окружения не удалось выйти командующему 28-й армией генерал-лейтенанту В. Я. Качалову. Долгое время его судьба была неизвестна, и ему даже приклеили ярлык изменника Родины. Но нет, генерал честно погиб в бою вместе с экипажем своего танка, атакуя под деревней Старинка наступавшего врага.

Серьезная угроза нависла и над войсками Центрального фронта. Противник неоднократно предпринимал попытки найти слабые места и бреши в обороне его частей и соединений. Участились поиски разведотрядов противника в районах Рогачева, Жлобина, Довска, восточнее Кричева..

Несколько сильных ударов противник нанес и по рубежу обороны частей 13-й армии на реке Сож, выискивая в них слабые места.

Утром 6 августа части XIII армейского корпуса, после сильной артподготовки, нанесли удар по оборонительным порядкам 55-й стрелковой дивизии, занимавшей оборону на 50-км участке. К 13 часам пехота врага захватила плацдарм на левом берегу Сожа. Все попытки дивизии сбросить противника с захваченного плацдарма успеха не приносили, а резервов в ней, как и в 28-м стрелковом корпусе, не было. Все резервные силы Центрального фронта были брошены на ликвидацию прорыва на правом фланге.

А ведь уже в начале августа полученные штабом Центрального фронта разведывательные данные свидетельствовали о начавшемся сосредоточении и повороте крупных группировок противника для действия в южном направлении[542].

Как стало известно позднее, войска правого крыла группы армий «Центр» в эти дни проводили подготовку к наступлению на гомельском направлении. Непосредственно на Гомель, нанося удар с севера вдоль обоих берегов Сожа, наступали XII и XIII армейские корпуса, 162-я пехотная и 1-я кавалерийская дивизии. В район Рогачева подтягивались части LIII армейского корпуса, южнее Березины — части XXXXIII армейского корпуса, готовившиеся наступать по правому берегу Днепра. Начало операции планировалось начать 10–12 августа.

А основной удар от Кричева и Рославля на Новозыбков и Унечу, в обход Гомеля с востока, возлагался на войска армейской группы Гудериана. Но перед тем, как нанести удар в южном направлении, этой группе предстояло обезопасить свой правый фланг от возможного удара со стороны кричевской группировки советских войск. Генерал Гудериан отмечал: «Очистка этого фланга от войск противника была необходима еще и для того, чтобы облегчить 2-й армии наступление на Рогачев. Как командование группы армий „Центр“, так и командование танковой группы полагало, что тем самым отпадет необходимость отправки танковых сил в район действий 2-й армии…»[543].

В эти дни заметно участились удары частей LIII армейского корпуса и по флангам 63-го стрелкового корпуса у Рогачева и Жлобина, с целью отрезать его от переправ на Днепре. Командующий 21-й армией срочно перебросил в этот район 42-ю стрелковую дивизию, которая на некоторое время сумела сдержать натиск противника. Но было ясно, что противник на этом не остановится. Генерал Кузнецов по телеграфу запросил у Ставки разрешение «отвести главные силы 63-го стрелкового корпуса за Днепр, оставив на рубеже Рогачев, Жлобин прикрытие»[544].

Одновременно Военный совет фронта внес предложение отвести войска 3-й армии и группы Городовикова, которым грозило полное окружение, за оборонительные позиции 21-й армии к Десне.

Это было грамотное предложение командования Центрального фронта. Отведенными за Днепр дивизиями корпуса можно было организовать устойчивую оборону на уже оборудованных по реке рубежах, а некоторые части использовать и для усиления войск 21-й армии в районе Довска и Пропойска.

Получив отказ Москвы, командование фронта отдало приказ о срочном возведении тыловых оборонительных рубежей под Унечей и у окраин Гомеля. Для усиления правого фланга обороны 13-й армии в район Рудня, Гришин, Желеевка (восточнее Климович) вечером 7 августа выступило управление 25-го механизированного корпуса и 50-я танковая дивизия, которые утром 9 июля сосредоточились в лесу в 2 км юго-восточнее Соболевка, Лапина[545].

Утром 6 августа перешла в наступление ударная группировка 45-го стрелкового корпуса (132-я и 137-я сд), которая 7 августа прорвалась на Рославльское шоссе на участке Шумятичи, Хотовиж, поставив под угрозу удара тылы 2-й танковой группы. Обеспокоенное создавшимся положением, командование группы армий «Центр» срочно перебросило в этот район части 78-й пехотной дивизии, которые оттеснили советских воинов к югу. К исходу дня части 13-й армии оборонялись на фронте от Сещи до Пропойска.

По восточному берегу Десны, южнее Ельни до Жуковки, развертывались войска 43-й армии Резервного фронта.

Обострилась обстановка и на левом крыле Центрального фронта, где XXXXIII армейский корпус начал форсировать Березину, а правым флангом продвигался в направлении Лоева. Южнее Жлобина, охватывая левый фланг 63-го корпуса Петровского, продвигались правофланговые части LIII армейского корпуса вермахта.

8 и 9 августа в наступление в направлении Новозыбков, Стародуб перешли части армейской группы Гудериана, охватывая с правого фланга войска Центрального фронта. Уже к исходу 8 августа части VII армейского корпуса, почти не встречая сопротивления, продвинулись южнее и юго-восточнее Рославля на 30 км[546]. Успешно развивалось и начатое 9 августа наступление XXIV моторизованного корпуса, который с ходу прорвал оборону частей 13-й армии и стал охватывать ее кричевскую группировку войск с правого фланга.

3-я и 4-я танковые дивизии противника быстро вышли на рубеж реки Лобжанка, продолжая развивать наступление на Костюковичи. Части вермахта заняли Милославичи и Родню, поставив под угрозу окружения дивизии 45-го стрелкового корпуса. В связи с глубоким обходом правого фланга этого корпуса генерал Голубев разрешил его дивизиям прекратить наступательные действия и отойти на рубеж реки Лобжанка[547], но бронетанковые части противника уже перехватили пути отхода.

К исходу 9 августа войска армейской группы Гудериана вышли на следующие рубежи: 3-я и 4-я тд — юго-западнее Милославич, 10-я мд — Милославичи, 7-я пд — южнее Хотовиж, 78-я пд — Слобода, ее передовой отряд в Бухано, 197-я пд — Островая, ее передовой отряд в Алешня, 29-я мд — Рославль, 137-я и 263-я пд — на линию Десны[548].

Командарм-13 принял решение частью сил армии остановить продвижение противника вдоль железной дороги Кричев — Сураж в юго-восточном направлении. С этой целью он развернул батальоны 4-го воздушно-десантного корпуса, 52-ю кавалерийскую, 148-ю и остатки 6-й стрелковых дивизий фронтом на север. Командующий фронтом для усиления армии передал в ее состав 50-ю танковую дивизию (командир — полковник B. C. Бахаров).


Карта 36. Положение соединений армейской группы Гудериана на 9 августа 1941 года (по данным ОКХ)


К 10 августа обстановка на правом фланге 13-й армии значительно ухудшилась. Юго-восточнее Кричева развернулись ожесточенные, кровопролитные бои. Противник подтянул к месту прорыва дополнительные силы и продолжал развивать наступление в образовавшемся разрыве между войсками Центрального и Брянского фронтов в костюковичском направлении.

Обострилась обстановка и на левом крыле 21-й армии, где противник нанес сильный удар по сводному отряду генерала Неретина, который, не выдержав натиска, отошел к Стрешину. Это обстоятельство ставило под фланговый удар дивизии 63-го стрелкового корпуса. Генерал Петровский запросил у командования 21-й армии разрешение на отвод войск за Днепр, но ему в этом было отказано.

И в этот напряженный момент Ставка решила произвести смену командующего фронтом и 21-й армией. Генерал-полковник Ф. И. Кузнецов был вызван в Москву и получил назначение в Крым, а Центральный фронт принял генерал-лейтенант М. Г. Ефремов. Это обстоятельство, несмотря на все положительные стороны нового командующего, несомненно отрицательно сказалось на ведении боевых действий войсками этого фронта.

Генерал Ефремов, побывав в войсках и оценив обстановку, отметил: «Положение в районе Кричева более чем тяжелое. Слабые истощенные дивизии и воздушно-десантные бригады едва сдерживают натиск механизированных войск врага. В нашей танковой дивизии не больше двух десятков танков, и она пехоте существенной помощи оказать не сможет. А посылать биться с таким врагом кавалерийскую дивизию не имеет никакого смысла… Я передал командующему 13-й армией два фронтовых полка, сосредоточенных в Унече. Но это полумера… Если бы из-за Днепра перетащить за правый фланг фронта корпус Петровского, он бы несомненно сдержал натиск противника. Свою роль за Днепром он уже сыграл… Находиться дольше там корпусу и бесполезно и опасно. Он может попасть в окружение… Обстановка изменилась для корпуса Петровского, да и для всего фронта создалось угрожающее положение. Утром всем Военным советом подпишем просьбу в Ставку о разрешении отвести за Днепр корпус Петровского и 3-ю армию»[549].

Но Ставка устами маршала Шапошникова отказала и в этот раз, не прислушавшись к разумным доводам. А обстановка на левом крыле 21-й армии становилась угрожающей. Части 67-го стрелкового корпуса 11 августа, не выдержав сильного натиска противника, были вынуждены южнее Рогачева отойти за Днепр, открыв правый фланг 63-го стрелкового корпуса. А сосед слева — отряд генерала Неретина, сбитый со своих позиций, отошел за Днепр. Части XXXXIII армейского корпуса заняли Стрешин и Затон и по правому берегу Днепра стали обходить и левый фланг корпуса Петровского. Им противостоял только 110-й стрелковый полк.

Но пока наступление пехотных соединений 2-й полевой армии развивалось медленно, части 21-й армии оказывали героическое сопротивление врагу. Командование группы армий «Центр» сильно беспокоило отставание дивизий 2-й полевой армии генерала Вейхса от успешно продвигавшейся в южном направлении армейской группы Гудериана и образовавшийся между ними большой разрыв. Для усиления войск 2-й полевой армии были срочно переброшены несколько пехотных дивизий, на ее поддержку переключались основные силы 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга. Даже генерал Гудериан получил приказ направить удар одной танковой дивизии в направлении Гомеля, но это вскоре не понадобилось[550].

Обострилась обстановка и в районе Кричева, где части XXIV моторизованного корпуса начали операцию по окружению и разгрому группы генерал-майора Магона[551]. Несколько батальонов противника продолжали продвигаться в направлении Краснополье и Костюкович.

Генерал Голубев развернул на рубеже Хорошовка, Низки, Рассоховичи части 50-й танковой дивизии, которые и вступили в бой с подошедшими к Костюковичам отрядами противника.

Осложнилась обстановка и в центре обороны Центрального фронта. Утром противник силами четырех полков пехоты при поддержке авиации нанес удар по стыку 21-й и 13-й армий и, отбросив 117-ю стрелковую дивизию на восточный берег Сожа, вышел на шоссе Пропойск — Довск и начал продвигаться на юго-восток, охватывая левый фланг 13-й армии.

В тяжелое положение, в связи с глубоким обходом боевых порядков 45-го стрелкового корпуса, попало управление этого соединения, находящееся в районе Милославич. Обеспокоенный создавшимся положением, командующий 13-й армией генерал Голубев поставил перед командиром 50-й танковой дивизии задачу — частью сил прорваться в район Милославич и обеспечить выход из окружения штаба и частей корпуса генерала Магона[552].

Несмотря на неудачи в ходе боевых действий, войска Центрального фронта, как и всей Красной Армии, продолжали сражаться, сдерживая врага на всем советско-германском фронте. Именно их упорное сопротивление заставило начальника Генерального штаба Сухопутных сил Германии задуматься о происходившем и сделать признательную запись в своем дневнике: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия… был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся.

Таким образом и получается, что наши войска, страшно растянутые и разобщенные, все время подвергаются атакам противника»[553].

Вот и 12 августа, чтобы снять давление на правый фланг 13-й армии, командование Центрального фронта приняло решение дивизиями генерала Бирюзова и полковника Кулиева нанести удар и перерезать шоссе и железную дорогу Кричев — Рославль, выйдя кавалерийскими частями на тылы наступавшего противника[554]. Навстречу с севера должны были наступать 155-я и 6-я стрелковые дивизии. Общее руководство операцией было возложено на командира 45-го стрелкового корпуса.

Но этот удар был заведомо обречен на неудачу. Командование ударной группы не имело представления о противостоящих силах противника, рубежах его обороны. Тем не менее атака первоначально удалась, наши стрелковые части вновь перерезали рославльскую дорогу, обеспечивая ввод в прорыв 21-й кавалерийской дивизии. Вот как описывал дальнейшие события будущий Маршал Советского Союза Бирюзов: «Со своего НП я невольно залюбовался, как стройными колоннами, словно на параде, по три в ряд, лихо гарцевали всадники, эскадрон за эскадроном. И тут же мелькнула мысль: „Да, смело действуют, но слишком уж беспечно“. Как бы в подтверждение этого из-за горизонта вынырнули „мессершмитты“ и „юнкерсы“. Их было много. Группа за группой заходили они на бреющем полете над походными колоннами кавалерийской дивизии. Загремели разрывы бомб, страшную трескотню подняли пулеметы, и ряды всадников смешались, эскадроны стали рассеиваться. Перепуганные лошади, потеряв всадников, носились вдоль шоссе, топча раненых. А вражеские самолеты все продолжали свои атаки.

Кавалерийская дивизия, не имевшая достаточных средств противовоздушной обороны и брошенная в прорыв без авиационного прикрытия, понесла большие потери»[555].

После воздушной атаки перед частями 132-й стрелковой и остатками 21-й кавалерийской дивизий появилась пехота противника, стремясь восстановить движение по дороге. Одновременно враг начал обходить фланги оборонявшейся группировки.

Осложнилась обстановка и в полосе обороны 28-го стрелкового корпуса. 17-я пехотная дивизия вермахта форсировала Сож на участке Чериков, Пропойск и прорвала оборону частей 55-й и 42-й стрелковых дивизий, которые, понеся большие потери, начали разрозненный отход в полосу соседней 21-й армии. В направлении Гомеля под фланговыми ударами противника отходили части 219-й моторизованной и 55-й танковой дивизий.

В тяжелое положение, в связи с отходом соседей, попала 55-я стрелковая дивизия. Противник обошел ее позиции и с востока, захватил Веприн и начал замыкать кольцо окружения. Под сильным натиском врага и непрерывными ударами с воздуха части дивизии начали отход в южном направлении, оставляя землю Белоруссии.

Три пехотные дивизии (31, 112 и 17-я) XII и XIII армейских корпусов и кавалерийская дивизия вели наступление от Пропойска до Днепра, нанося главный удар вдоль западного берега Сожа. 131, 34 и 258-я пехотные дивизии вермахта, преследуя отходившие части Центрального фронта, начали продвигаться по левому берегу Сожа в направлении Гомеля.

Под сильный удар противника попали части 187-й стрелковой дивизии, которые тоже были вынуждены начать отход в южном направлении, открыв левый фланг 67-го стрелкового корпуса. Обходимые противником с открытых флангов, части этого корпуса тоже начали поспешный отход в южном и юго-восточном направлениях.

В тяжелом положении оказалась 102-я стрелковая дивизия, отрезанная от главных сил корпуса и попавшая в полное окружение на реке Нераж. Из ее состава к своим войскам сумело выйти только около 200 человек, а ее командир, комбриг И. Г. Бессонов, вместе со многими своими подчиненными оказался в плену.

Значительно осложнилась обстановка и на левом крыле 21-й армии, где противник значительными силами форсировал Днепр в районе Стрешина и устремился в юго-восточном направлении, отрезая 67-й и 63-й стрелковые корпуса от главных сил фронта. Полоса обороны войск Центрального фронта была прорвана на многих направлениях. Только тогда Главком Западного направления разрешил переправить через Днепр одну стрелковую дивизию (167-ю) корпуса генерала Петровского и направить ее к Довску[556].

167-я стрелковая дивизия в ночь на 13 августа переправилась через Днепр и двинулась навстречу наступавшему противнику.

Удачный ход боев и в полосе соседней группы армий «Юг» оценивался в ОКХ как многообещающий. Результатом новой оценки обстановки на советско-германском фронте явилось появление дополнения к директиве № 34 от 12 августа 1941 года, в которой перед войсками вермахта были поставлены далеко идущие задачи[557]:

— группе армий «Юг» — овладеть Крымом и захватить Донбасс и харьковский промышленный район; наступление на Киев прекратить и после соответствующей подготовки уничтожить город зажигательными бомбами и артиллерийским огнем;

— группе армий «Север» — окружить Ленинград и соединиться с финскими войсками;

— группе армий «Центр» — ликвидировать фланговые группировки противника на гомельском направлении и в районе Торопца. Лишь «после полной ликвидации угрожающего положения на флангах и пополнения танковых групп будут созданы условия для наступления на широком фронте глубокоэшелонированными фланговыми группировками против крупных сил противника, сосредоточенных для обороны Москвы». Главная цель этого наступления состояла в том, чтобы «еще до наступления зимы овладеть всем комплексом государственных, экономических и коммуникационных центров противника в районе Москвы и тем самым лишить его возможности восстановить разгромленные вооруженные силы и нарушить работу аппарата государственного управления».

Выполняя распоряжение командования группы армий «Центр», кричевская группировка советских войск 13 августа подверглась сильным ударам противника со всех направлений. Части врага заняли Лытковку, Титовку, во многих местах вклинившись в оборону наших войск. Противник прорвал оборону 137-й стрелковой дивизии в районе Волосковня и устремился в направлении Костюкович, охватывая оборонявшиеся в этом районе части 13-й армии. По рации командованием группировки генерала Магона был получен приказ штаба 13-й армии об отходе в район Погара, с последующим выходом на рубеж Десны к Трубчевску[558].

Прорвавшимся отрядом противника от главных сил 13-й армии был отрезан и штаб 25-го механизированного корпуса. Генерал Кривошеин быстро сориентировался в создавшейся обстановке и в течение ночи организовал его выход в лес южнее Красницы, где получил приказ о передислокации управления и штаба корпуса в Брянск, где на их базе и руководства 20-го стрелкового корпуса было сформировано управление Брянского фронта[559].

Более трудная судьба выпала на долю 132-й стрелковой дивизии, во второй раз попавшей в окружение. Дружной ночной атакой ее воины, с которыми находился и генерал Магон, прорвали заслоны гитлеровцев и двинулись через Титовку на юго-восток по лесным массивам и болотам… В одной из деревень остатки дивизии встретили пять краснозвездных танков[560]. Это было все, что осталось от подвижного отряда 50-й танковой дивизии (около 30 танков Т-34, несколько бронемашин и отряд мотострелков), направленного на розыски командования 45-го стрелкового корпуса.

Генерал Магон, прихватив с собой группу раненых бойцов, отправился с танкистами, а части 132-й стрелковой дивизии разными маршрутами двинулись к линии фронта…

В течение нескольких дней продолжались попытки частей 45-го стрелкового корпуса выйти из окружения, но это удалось немногим. Часть войск и управление корпуса, которое возглавил полковник М. В. Ивашечкин, отходили по лесным массивам за реку Ипуть. Прорвавшись на линию Мглин — Сураж, воины сумели вырваться из окружения. По распоряжению командарма-13 полковник Ивашечкин вступил в командование 45-м стрелковым корпусом.

Позднее из вражеского кольца вышла 137-я стрелковая дивизия, а на подступах к Десне — остатки 132-й стрелковой и 21-й кавалерийской дивизий. Но многие воины 13-й армии так и остались навсегда на политой кровью кричевской земле. В боях с врагом погибли командир 6-й стрелковой дивизии полковник М. А. Попсуй-Шапко, комиссар 132-й стрелковой дивизии П. И. Луковкин, в плен попал начальник штаба этой дивизии полковник Д. В. Бычков. А всего, по немецким данным, в этом районе было пленено свыше 16 000 командиров и красноармейцев, захвачено 76 орудий[561].

Не удалось выйти из окружения и командиру 45-го стрелкового корпуса. Его отряд наткнулся на организованную гитлеровцами засаду. В завязавшемся бою головной танк, в котором находился генерал-майор Э. Я. Магон, был взорван прямым попаданием вражеского снаряда.

Завершив бои в районе Кричева с окруженной группировкой советских войск, части XXIV моторизованного корпуса начали развивать наступление в костюковичском направлении. Ожесточенные бои разгорелись на рубеже Галичи, Костюковичи, на котором оборонялись воины 4-го воздушно-десантного корпуса, разрозненные отряды 148, 6 и 137-й стрелковых, 50-й и 52-й кавалерийских дивизий. Укрепившись на реке Судость, воины этих дивизий в течение нескольких дней отбивали все атаки противника. Оборону войск возглавлял вышедший из окружения штаб 45-го стрелкового корпуса, разместившийся в Мглине.

В связи с охватом противником обоих флангов осложнилась обстановка и в полосе обороны войск 21-й армии. Ее правофланговые части, под натиском двух дивизий противника, продолжали отход в южном направлении. Временно исполнявший должность командарма-21 генерал Гордов решил восстановить положение на фронте, нанеся удар частями 67-го стрелкового корпуса и 167-й стрелковой дивизией в общем направлении на Пропойск[562].

167-я стрелковая дивизия, переброшенная за ночь на автомашинах и пешим маршем из Рогачева в леса северо-восточнее Довска, утром во взаимодействии с некоторыми частями 187-й стрелковой дивизии при поддержке корпусной артиллерии контратаковала противника, продвигавшегося по дороге Довск — Гомель.

Тяжелый бой продолжался целый день, но преимущество было на стороне врага, к тому же части противника атаковали открытый правый фланг 167-й стрелковой дивизии (отошла 117-я сд). Под прикрытием темноты дивизия генерала Раковского, понеся большие потери, начала отход на юг под уже не прекращавшимися ударами частей XII армейского корпуса. Кровопролитный бой произошел у деревни Грабово, у Турска, где немцы попытались разгромить отходившие советские части. Прорвавшись из одного окружения и попадая в другое, части дивизии медленно продвигались в южном направлении по лесным и проселочным дорогам, теряя людей и боевую технику. Мало кто из ее воинов вышел из окружения, но ее знамя было спасено, под которым была сформирована новая 167-я стрелковая дивизия.

К исходу 13 августа части противника в полосе обороны 21-й армии вышли в район Меркулович, продолжая развивать удар в направлении Чечерск, Гомель, создавая угрозу полного окружения всего 63-го стрелкового корпуса.

Передовой отряд гитлеровских автоматчиков прорвался и к командному пункту 21-й армии, находившемуся в районе Чечерска. Во время завязавшегося боя ранение получил исполнявший обязанности командарма генерал Гордов. Прибывший в Чечерск командующий Центральным фронтом принял решение назначить командующим армией генерала Петровского, за которым был послан самолет. Он вскоре возвратился с ранеными воинами и запиской от генерала: «Оставление в такой тяжелой обстановке войск корпуса равносильно бегству»[563].

Утром 14 августа командующий Центральным фронтом отдал приказ на отвод 63-го стрелкового корпуса за Днепр, на рубеж Столпня, Городец, Черная Вирня, Жлобин, но это решение уже запоздало. Под контролем противника оказались почти все переправы в районе Рогачева, только у Жлобина сохранилась возможность отхода за реку. Несмотря на эти трудности, на продолжавшиеся массированные авиационные и артиллерийские удары, генерал Петровский сумел к вечеру организовать форсирование Днепра воинами корпуса. Однако к этому времени обстановка на левом берегу реки значительно ухудшилась — части противника начали выходить на подступы к Гомелю, захватив Лозов, Неговку, Боровуху, Скепню, Завод, выйдя на рубеж Губичи, Кошелев.


Карта 37. Оборонительные бои войск Центрального фронта на гомельском направлении в августе 1941 года


63-й стрелковый корпус оказался в новом вражеском кольце, не имея связи с армией и фронтом. Генералу Петровскому пришлось руководить боевыми действиями своих частей, не имея никаких сведений о положении на фронте.

Вечером переправившиеся части корпуса начали отход и сосредоточение на рубеже Столпня, Городец, Жлобин с тем, чтобы утром 15 августа нанести удар по противнику и, отбросив его за Днепр, освободить себе путь на соединение с главными силами 21-й армии. Отход проходил в сложных условиях: моторизованные отряды врага вклинились в боевые порядки частей корпуса, разобщили их, некоторые из них попали в полное окружение. Непрерывные атаки врага последовали со всех сторон, корпус оказался в тылу наступавших на Гомель вражеских соединений.

Догнать поспешно отходившие войска 21-й армии, не имея достаточных средств моторизации, было нелегко. Утром гитлеровцы заняли Чечерск, создав угрозу штабу 21-й армии, которому пришлось пробиваться из окружения, потеряв связь со своими соединениями.

Сложная обстановка оставалась и на правом крыле Центрального фронта, где 4-я танковая дивизия вермахта к исходу дня ворвалась в Костюковичи. Мужественно сражались с врагом воины 4-го воздушно-десантного корпуса, но слишком неравны были силы. Одно за другим умолкали орудия, все реже раздавались выстрелы из окопов, пришлось начать отход.

Потеснив десантников, части 10-й моторизованной дивизии устремились в направлении Суража, выходя на тылы 45-го стрелкового корпуса, оборонявшегося на реке Судость. 7-я воздушно-десантная бригада нанесла удар по противнику у деревни Горня, но остановить превосходящего по силе противника не смогла.

На левом фланге фронта части 3-й армии в этот день вели бои на рубеже Селище, Карповичи, Куридичи, Березняки, Беседки. Противник, сосредоточив свои силы в районе ст. Останковичи, Озаричи, наносил удары по нашим войскам, стремясь отрезать их от переправ на Березине и Днепре.

15 августа соединения и части Центрального фронта пытались сдержать натиск противника на рубеже юго-западнее Семеновки, Костюковичи, Еремино, Лопатино, Урицкое, но, не имея оперативных резервов, это уже было нелегко сделать. Фронт на многих участках обороны был уже прорван, между позициями, занимаемыми ослабленными и неполноценными дивизиями и частями, имелись неприкрытые участки местности, в которые проникали вражеские подразделения.

13-я армия отдельными очагами оборонялась по южному берегу р. Беседь на фронте Разрытое, Хотимск, Клиевичи, Самотевичи, Медведи. Ее правый фланг еще сдерживал противника по реке Судость, но его положение было крайне тяжелое — здесь наступали главные силы армейской группы Гудериана, нанося удар в направлении Унечи и Новгород-Северского.

Центр и правое крыло 21-й армии с боями отходили в направлении Гомеля, оставив станцию Буда-Кошелевская. В связи с создавшейся неблагополучной обстановкой командующий Центральным фронтом с разрешения Ставки отдал приказ генералам Кузнецову и Городовикову о переправе их соединений через Днепр и отводе за Десну, где они должны были занять оборону[564].

Уже к исходу дня были наведены наплавные мосты в районе Лоева, и с 17 августа по ним на восточный берег Днепра начали переправляться войска 3-й армии и кавалерийской группы генерала Городовикова.


Карта 38. Обстановка на левом крыле Центрального фронта 14–16.08.41 г.


Тяжелая обстановка сложилась в войсках 63-го стрелкового корпуса. Его штаб, отходивший с воинами 307-го полка 61-й стрелковой дивизии[565] и дивизионом 318-го гаубичного артиллерийского полка большой мощности, был окружен в районе деревни Святое. Генерал Петровский принял командование над объединенным отрядом, который стремительным ударом в юго-западном направлении прорвал кольцо окружения и по лесам вышел в расположение 154-й стрелковой дивизии, державшей оборону восточнее ст. Хальч.

Но и на ее участке положение было крайне тяжелым: заканчивались боеприпасы, в тылах накопилось большое количество раненых. Дивизия вела непрерывные бои с врагом, все теснее сжимавшим кольцо окружения, несла большие потери.

16 августа, ознакомившись по данным разведчиков с обстановкой, сложившейся в районе боевых действий корпуса, генерал Петровский принял решение о совместном ударе своих дивизий с целью прорыва кольца окружения в направлении Скепня, Губичи и дальнейшего отхода к Гомелю. В части были направлены делегаты связи, которые и сообщили их командирам о намеченном на 3 часа утра 17 августа наступлении.

В приказе на прорыв говорилось: «Всему начсоставу, вне зависимости от звания и должности, в период ночной атаки, вплоть до момента соединения корпуса с частями Красной Армии, находиться в передовых цепях, имея при себе эффективное оружие с задачей объединить вокруг себя весь личный состав»[566].

А правофланговые соединения группы армий «Центр» продолжали наступать в южном направлении. 16 августа противник силами 290-й и 45-й пехотных дивизий повел наступление и на Мозырь. Героически сражались с врагом наши воины. Особенно отличилась в боях 214-я воздушно-десантная бригада, оборонявшаяся на участке Копаткевичи, станция Птичь. Ее журнал боевых действий каждый день пополнялся все новыми боевыми подвигами десантников. Вот некоторые из них:

— 1 августа рота младшего политрука П. Мосолова в бою у разъезда Коржевка сделала вылазку в тыл врага и уничтожила артбатарею противника;

— 5 августа десантники майора Ф. Атрощенко разгромили немецкий отряд у деревни Карповичи, захватив 6 орудий, 10 минометов, 18 лошадей;

— 13 августа батальон капитана Г. Лебедева в ночном бою уничтожил штаб 13-го моторизованного полка гитлеровцев у разъезда Холодники.

В связи с осложнением обстановки на гомельском направлении десантники совершили 30-км марш и заняли оборону у железной дороги Жлобин — Калинковичи. Несколько дней они при поддержке артиллерии бронепоезда «Смерть фашизму» сдерживали натиск противника в этом районе, противодействуя его выходу на тылы 3-й армии.

Уже в первые дни немецкого наступления в южном направлении образовался большой разрыв между флангами Центрального и Резервного фронтов. Ставка, предполагая, что противник предпримет попытку обхода войск Западного и Резервного фронтов с юга через Брянск и далее на Москву, 16 августа образовала Брянский фронт[567] (командующий — генерал-лейтенант А. И. Еременко, член Военного совета — дивизионный комиссар П. И. Мазепов, начальник штаба — генерал-майор Г. Ф. Захаров). В его состав включались 50-я армия (командующий — генерал-майор М. П. Петров, член Военного совета — бригадный комиссар H. A. Шляпин, начальник штаба — полковник Л. А. Пэрн), развернувшаяся между Жуковкой и Почепом, и 13-я армия, отходившая на Унечу.

На войска этого фронта возлагалась задача прикрытия московского направления от возможного удара противника с юго-запада. Полоса обороны его войск достигала 230 км, границей с Центральным фронтом стала линия Новгород-Северский — Могилев.

Но противник, вопреки прогнозам Ставки, не повернул на Брянск, а продолжал наступление в южном направлении. XXIV моторизованный корпус, имея в первом эшелоне 3-ю и 4-ю танковые дивизии, во втором — 10-ю моторизованную дивизию, стремительно двигался на Новозыбков и Стародуб. В общем направлении на Почеп устремился переброшенный из-под Смоленска к Рославлю XXXXVII моторизованный корпус (две танковые и одна моторизованная дивизии).

3-я танковая дивизия вермахта 16 июля заняла Мглин, 17-го — важную узловую станцию Унеча, перерезав железнодорожное сообщение Гомель — Брянск. А вот правое крыло армейской группы Гудериана (7-я и 258-я пд), из-за упорного сопротивления войск Центрального фронта, значительно отстало от далеко прорвавшихся на юг мотомеханизированных соединений. Это ставило под угрозу флангового удара части XXIV моторизованного корпуса. Генерал Гальдер был вынужден обратиться в штаб группы армий «Центр» с просьбой ускорить продвижение пехотных частей 2-й полевой армии для прикрытия правого фланга своей наступавшей группировки[568].

Но нанести такой удар ослабленным войскам 13-й и 21-й армий, уже не имевшим общего фронта, было затруднительно. Под натиском противника их соединения и части продолжали разобщенно отходить в южном и юго-восточном направлениях.

В трудное положение попали соединения и части 13-й армии, ведущие бои в условиях полного и частичного окружения. До конца сражалась с врагом под Костюковичами 148-я стрелковая дивизия полковника М. Ф. Черокманова. С каждым днем усложнялась обстановка в полосе действий 4-го воздушно-десантного корпуса, который с непрекращавшимися боями отходил на рубежи рек Ипуть, Унеча. 17 августа по рации был принят последний приказ командования 13-й армии на прорыв из окружения.

Большими и маленькими группами пробирались из окружения воины 4-го воздушно-десантного корпуса, нанося удары по врагу. Многие из них погибли, часть перешла к партизанским методам борьбы. Около 500 десантников сумело выйти из окружения, сосредоточившись у поселка Локоть[569].

17 августа в 3 часа ночи, после непродолжительного артиллерийского удара, части 63-го стрелкового корпуса устремились на врага. Для прикрытия отхода корпуса на участке Столпня, Городец оборону занял 307-й стрелковый полк.


Карта 39. Обстановка в полосе наступления армейской группы Гудериана и левого фланга 2-й полевой армии на 17.08.41 г. (поданным ОКХ)


Впереди наступавших цепей воинов 154-й стрелковой дивизии шел генерал Петровский с группой командиров. Воодушевленные их личным примером, воины смело рванулись на прорыв кольца окружения. Левее, в направлении Четверни, Скепня, осуществляли прорыв остатки 61-й стрелковой дивизии.

Это наступление застало противника врасплох, части корпуса сравнительно легко прорвали оборону гитлеровцев восточнее станции Хальч и двинулись в юго-восточном направлении. Выйдя к населенному пункту Губичи, воины 473-го стрелкового полка внезапным ударом разгромили штаб 134-й немецкой пехотной дивизии. Кольцо вражеского окружения было прорвано, части корпуса продолжали отход к Гомелю, выйдя в полосу обороны 232-й стрелковой дивизии, закрепившейся в районе Горваль, Чеботовичи.

Генерал Петровский принял решение вернуться к прикрывавшим отход корпуса частям и организовать их выход из окружения. К этому времени гитлеровцы подтянули к месту прорыва свежие силы и вновь замкнули кольцо окружения. Оставаясь до конца со своими воинами и организовывая их прорыв, генерал был смертельно ранен вражеским автоматчиком у деревни Скепня (20 км восточнее Жлобина).

Местные жители захоронили тело погибшего в бою генерала в километре южнее деревни Руденко. Когда немцы оккупировали село, они поставили на могиле отважного, столь досадившего им генерала крест с надписью: «Генерал-лейтенант Петровский, командир черного корпуса»[570].

При прорыве кольца окружения погибли начальник штаба 63-го стрелкового корпуса полковник А. Л. Фейгин, начальник артиллерии генерал-майор А. Ф. Казаков, командир 626-го стрелкового полка полковник М. К. Алексеев. А прорвавшиеся из окружения остатки 63-го стрелкового корпуса влились в ряды защитников Гомеля.

Почти всю первую половину августа 1941 года войска 3, 13 и 21-й армий Центрального фронта сдерживали натиск врага. Отходя от рубежа к рубежу, их воины оказывали упорное сопротивление наступавшему противнику.

«Дневные бои весьма жестокие. Русские, ведомые многочисленными офицерами и комиссарами, сдаются очень редко, и в большинстве случаев вопрос решается в бою на ближних дистанциях»[571], — докладывал 17 августа вышестоящему руководству командующий 2-й полевой армией генерал Вейхс.

18 августа из штаба генерала Гудериана тоже поступил тревожный доклад[572]: «На участке XXXXVII моторизованного корпуса сопротивление противника значительно усилилось…», на другой день: «Сильное сопротивление в районе Почеп до сих пор мешало занятию переправы через Судость».

Неудачей и большими потерями обернулось для немцев и наступление частей XXXV армейского корпуса в направлении Мозыря[573], где держали оборону 75-я и 24-я стрелковые дивизии.

Но это был частный успех. Общая обстановка на фронте для войск Красной Армии продолжала ухудшаться с каждым днем. Прорвав оборону наших частей, армейская группа Гудериана развила успех в южном направлении и 18 августа заняла Стародуб, нарушив стык между Брянским и Центральным фронтами и глубоко охватив правый фланг 21-й армии.

Соединения 13-й армии Брянского фронта (командующий — генерал-майор А. М. Городнянский, член Военного совета — бригадный комиссар Козлов) отошли на юго-восток, заняв оборону от Почепа до Новгород-Северского. Стремясь ликвидировать разрыв в обороне двух фронтов, командующий Брянским фронтом утром 19 августа приказал генералу Городнянскому нанести удар на участке Мглин, Стародуб по коммуникациям противника и выйти на фронт Ветлеевка, Шелудки, Павловка, Аленовка, Рюхово, Надтоповичи.

Части 21-й армии, опираясь на инженерные сооружения, вели тяжелые оборонительные бои на ближних подступах к Гомелю (в 15 км севернее), стремясь приостановить темп наступления немецких войск. Но враг все ближе и ближе подходил к городу на Соже. Для его обороны еще в июле был создан Гомельский боевой участок. Большое внимание уделялось инженерному обеспечению гомельского направления. Сил для этого было вполне достаточно. Только в 21-й армии к 18 августа 1941 года насчитывалось 4 корпусных и 10 дивизионных отдельных саперных батальонов, понтонный полк, 2 инженерных и 2 строительных батальона.

И саперы по мере своих сил и возможностей выполняли возложенные на них задачи. Еще 13 августа командование XII армейского корпуса докладывало в штаб группы армий: «Чрезвычайно сильное минирование местности. В одном противотанковом заграждении находилось 420 мин. Погиб командир 31-й пехотной дивизий».

До середины августа населением города и воинами инженерных войск было отрыто свыше 600 км ходов сообщений и окопов, возведены системы заграждений, баррикад, здания подготовлены к боям, на путях вероятного продвижения противника поставлены минные поля. 28-км противотанковый ров шириной 4 м и глубиной 2 м опоясал Гомель. В районе города были подготовлены к взрыву все мосты на реке Сож. Сюда была стянута и большая часть всей имевшейся в 21-й армии артиллерии.

На защиту Гомеля поднялось все население города. В июле в Центральном, Железнодорожном и Новобелицком районах были сформированы истребительные батальоны. В городе был сформирован и коммунистический отряд, который в начале августа вошел в состав 21-й армии.

9 июля на предприятиях города началось формирование полка народного ополчения численностью 1141 человек (командир — капитан Ф. Е. Уткин). В его состав вошли: штаб полка, три стрелковых батальона, взвод связи, комендантский и хозяйственный взводы. На вооружении бойцов имелось несколько станковых и ручных пулеметов, винтовки и револьверы.

С начала августа усилились воздушные налеты противника на Гомель. Вражеская авиация ежедневно бомбила город и оборонительные позиции советских войск. Почти все промышленные и крупные здания были разрушены.

С 14 августа начались бои на ближних подступах к Гомелю, которые продолжались шестеро суток: На оборону города были переброшены части 266-й и 277-й стрелковых дивизий, из резерва командующего фронтом направлены 10 строительных рот, артбатарея, пулеметный взвод, полк народного ополчения и караульный батальон Гомельского гарнизона (командир — майор Н. С. Исаев).

Отошедшие к городу ослабленные части 67-го стрелкового корпуса были сведены в Северный боевой участок, который прикрыл подступы к Гомелю с северного направления. В него входили: 453-й кап, 560-й гап, разведроты 151-й и 167-й сд, корпусные саперный и батальон связи, батарея 76-мм и батарея противотанковых орудий, отряды подполковника Маневича, майора Смолкина, старшего батальонного комиссара Андреева, 8 танков.

Рядом расположились отряды народного ополчения: 1-й и 2-й батальоны заняли участок обороны, проходящий через деревню Свисток, станцию Уза, деревню Руденец. Их оборона вскоре была усилена отдельным караульным и коммунистическим батальонами, истребительно-противотанковой батареей, корпусной артиллерийской группой полковника Сидорина, отдельным зенитно-артиллерийским дивизионом и бронепоездом № 52.

Части 219-й моторизованной и 55-й стрелковой дивизий прикрыли подступы к Гомелю с северо-восточного направления. 3-й батальон полка народного ополчения держал оборону по восточному берегу Сожа, от устья реки Ипуть до деревни Севрюки.

16 августа упорные бои разгорелись на рубеже Семеновка, станция Уза, Руденец. Немецкая артиллерия и минометы предприняли сильный обстрел позиций защитников рубежа. После бомбового удара перед позициями советских воинов появилась вражеская пехота при поддержке штурмовых орудий и бронетранспортеров.

По противнику открыла огонь поддерживающая артиллерия, ударили пулеметы, раздались дружные винтовочные залпы. Артиллеристы подбили несколько вражеских машин, заставив остальных развернуться и отойти назад. Попятилась назад и вражеская пехота. Гитлеровцы предприняли еще несколько атак, однако дружными действиями наших стрелковых и артиллерийских подразделений все они были отбиты.

С утра 17 августа вражеская авиация нанесла несколько сильных бомбовых ударов по позициям частей 21-й армии. После артиллерийской подготовки части 17-й и 131-й пехотных дивизий ринулись в атаку.

Сильный удар был нанесен на участке деревень Семеновка и Свисток. Несмотря на ожесточенное сопротивление советских воинов, гитлеровцы смогли вечером обойти фланги полка народного ополчения, над которым нависла угроза полного окружения. Учитывая это обстоятельство, командующий 21-й армией приказал с наступлением темноты отвести части северного боевого участка на рубеж Костюковка, Красное.

Утром 18 августа защитники города были обойдены и с востока: части 1-й кавалерийской дивизии противника вышли к восточным и юго-восточным окраинам Гомеля. В этот день ожесточенные бои начались на всем оборонительном рубеже города: в районе Давыдовки, на правом берегу Сожа, в районах Брылево, Еремино.

Наиболее сильный удар был нанесен противником в районах Ветка, Лопатино, Урицкое, Поколюбичи. Вражеская пехота при поддержке авиации и штурмовых орудий, несмотря на большие потери, рвалась вперед. Советские воины до конца стояли на своих боевых позициях, отражая натиск врага. Красноармейцы, бойцы народного ополчения героически защищали каждый метр родной земли, но силы были неравны. Части 21-й армии, с большим трудом сдерживая противника, начали отходить к окраинам города.

Утром 19 августа в Гомеле начались уличные бои. Заняв оборону по периметру противотанкового рва, защитники города встретили огнем подходившие цепи гитлеровцев. Яростные атаки автоматчиков не могли сломить их мужественного сопротивления. И тогда на поле боя была вызвана вражеская авиация. На позиции защитников Гомеля посыпались тонны бомб, которые накрыли сплошной стеной разрывов все оборонительные позиции. Прошло немного времени, и снова показались наступавшие цепи вражеской пехоты.

В течение всего дня на всех рубежах обороны шли сильные бои. Только к 17 часам соединения 2-й полевой армии сумели занять северную и западную части города, но дальнейшее продвижение давалось им с трудом. Упорные бои продолжались в районе конного и авторемонтного заводов, в городском парке, в центре города, возле речного порта, на подступах к переправам через реку Сож.

Отважно сражались воины 219-й моторизованной дивизии. Имея небольшое количество танков, они храбро бросались в контратаки, отбивая врага на наиболее угрожаемых участках обороны[574].

В 23 часа из штаба Центрального фронта поступил приказ об оставлении города. Для задержки продвижения противника были заранее взорваны железнодорожный мост на реке Ипуть, шоссейный и железнодорожный мосты на реке Сож.

Срочно началась эвакуация госпиталей, штабов, складов. Оставив отряды прикрытия, части 21-й армии, отряды народного ополчения, местные жители отходили в район переправ, которые были организованы в районе Киевского спуска и речного порта. Некоторые части переправлялись через реку и на подручных средствах.

Противник вел артиллерийский и минометный огонь по переправам, стремился обойти город с юга и полностью замкнуть кольцо окружения. До полуночи части, прикрывавшие отход войск 21-й армии, удерживали свои позиции, срывая планы фашистов. Уже наступило 20 августа, а наши войска все еще продолжали переправу в районе Ново-Белицы.

Все редел и редел поток отходящих через мост советских войск. И вот на дороге, ведущей к мосту, становится пусто. Дана команда, зажигается бикфордов шнур, и вскоре раздается взрыв, и наплавной мост взлетает в воздух. Через некоторое время подрывается и второй мост… На Соже на сотни километров не осталось мостов, пригодных для переправы вражеских войск.

Переправившись через Сож, части 21-й армии начали занимать оборону в районе Ново-Белицы. Противник попытался с ходу форсировать реку в районе взорванных мостов, но все его попытки были отбиты. Трое суток воины 21-й армии, бойцы народного ополчения удерживали занимаемые позиции, а затем получили приказ отходить на новый оборонительный рубеж[575].

В июле — августе 1941 года войска 21-й армии в боях на территории Гомельской и Полесской областей вписали замечательную страницу в историю Великой Отечественной войны. Почти два месяца советские воины стойко удерживали рубеж обороны по Днепру от Рогачева до Лоева, отбивая попытки врага форсировать реку в этом районе.

В ходе боев за Гомель гитлеровцы понесли ощутимые потери в личном составе, боевой технике и снаряжении. Но наши потери были несравнимы с ними. Только в сражении под Гомелем и Мозырем противник захватил 78 000 пленных, 144 танка, 700 артиллерийских орудий[576].

Вновь большие потери понес командный состав Красной Армии. В боях погибли генерал-лейтенант Л. Г. Петровский (63-й ск), генерал-майор Э. Я. Магон (45-й ск), генерал-майор H. A. Прищепа (61-я сд), генерал-майор В. И. Неретин (266-я сд), полковник М. А. Попсуй-Шапко (6-я сд), полковник Добычин (226-я сд), генерал-майор А. Ф. Казаков (нач. артиллерии 63-го ск), в плену оказались генерал-майор Д. Е. Закутный (21-й ск), полковник А. И. Михайлов (161-я сд), комбриг И. Г. Бессонов (102-я сд).

Были и позорные случаи. 22 августа на сторону врага перешел отряд 436-го стрелкового полка (155-я сд) во главе со своим командиром майором И. Н. Кононовым и полковым знаменем.

20 августа гитлеровцы полностью овладели Гомелем, но город не стал на колени. В нем была развернута борьба подпольщиков и патриотов, воинов Красной Армии, оставшихся в окружении. В лесных районах Гомельщины были образованы многочисленные партизанские отряды, которые не давали врагу покоя на захваченной им земле.

8 февраля 1967 года за активное участие в партизанском движении, мужество и героизм, проявленные трудящимися в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны, и успехи, достигнутые в восстановлении и развитии народного хозяйства, Гомельская область была награждена орденом Ленина.

Но еще большая угроза назревала на стыке Центрального и Брянского фронтов, где наносила удар армейская группа Гудериана. XXIV моторизованный корпус, не встречая сильного сопротивления, успешно продвигался через Клинцы и Стародуб в направлении Новозыбкова. Его левый фланг от возможных ударов с востока был надежно прикрыт частями XXXXVII моторизованного корпуса.

Предпринятые попытки ослабленных соединений 13-й армии и 55-й кавалерийской дивизии (50-я армия) уничтожить прорвавшегося в район Унечи противника не удались. К исходу 20 августа части армейской группы Гудериана вышли на линию Пеклин — Стародуб — Почеп, продвинувшись на глубину 120–140 км. XIII армейский корпус в это время успешно продвигался в направлении Чернигова.

21 августа противник занял Почеп, Костобобр, глубоко вклинившись в разрыв между Центральным и Брянским фронтами. И только тогда Ставка окончательно определила, что противник развивает свой удар в общем направлении на Конотоп с целью окружения 21-й и 3-й армий и выхода на тылы Юго-Западного фронта[577].

Хотя еще 16 августа Главнокомандующий Юго-Западным направлением Маршал Советского Союза С. М. Буденный обратился в Ставку с предложением отвести правый фланг Юго-Западного фронта за Днепр. Маршал докладывал: «Поскольку Ставка решила наступательную операцию… не проводить… для нас будет более выгодным отвести правый фланг Юго-Западного фронта (5-ю армию и 27-й стрелковый корпус) на восток, за Днепр. Отход правого фланга назрел еще и потому, что соседний Центральный фронт, по имеющимся данным, ведет бой на подступах к рубежу Брянск, Унеча. Чем быстрее мы создадим резервы за правым флангом Юго-Западного фронта, тем более устойчивым будет наше положение»[578].

За действиями противника внимательно наблюдал и генерал армии Г. К. Жуков, являвшийся в то время командующим Резервным фронтом. 19 августа он направил письмо Сталину, в котором излагал свои соображения по возможному развитию дальнейших событий на фронте: «Разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего — главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс…»[579].

Ставка соглашалась с возможностью немецкого удара в этих направлениях, но возлагала большие надежды на созданный Брянский фронт, считая, что он фланговыми ударами задержит дальнейшее продвижение на юг армейской группы Гудериана. К тому же Ставка приняла решение о создании 40-й армии, которую предполагалось развернуть по берегу Десны севернее Конотопа, на фронте Шостка, Новые Млины, прикрыв правый фланг Юго-Западного фронта и обеспечив надежный стык с войсками Брянского фронта.

Но только незамедлительный отвод войск 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса на Десну мог устранить нависшую угрозу с севера. За войсками Центрального фронта по Десне развернулся бы, по сути, новый фронт (40-я и 3-я армии, соединения 5-й армии).

Но пока Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ на отвод войск 3-й армии за Сож к югу от Гомеля и передачу их в состав 21-й армии. 5-я армия и 27-й стрелковый корпус ЮЗФ отводились на восточный берег Днепра для занятия обороны от Лоева до Старого Глыбова, не загибая свой правый фланг к востоку на Чернигов.


Карта 40. Обстановка в полосе 2-й полевой армии и группы Гудериана к исходу 21.08.41 г. (по данным ОКХ)


В это время Гитлер принял окончательное решение о дальнейшем ходе боевых действий. Несмотря на то что генералитет пытался склонить его к продолжению наступления на Москву, он 21 августа 1941 года отдал следующий приказ[580]:

«Предложение главного командования сухопутных войск от 18 августа о продолжении операций на Востоке расходится с моими планами. Я приказываю следующее:

1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками.

2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий „Юг“ и „Центр“ по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника, прежде чем его войска сумеют отойти на рубеж Десна, Конотоп, Сула…

3. От группы армий „Центр“ требуется, чтобы она, не считаясь с планами последующих операций, бросила на проведение вышеупомянутой операции такое количество сил, которое обеспечило бы выполнение задачи по уничтожению 5-й русской армии и в то же время позволяло группе армий отражать атаки противника на центральном направлении на таком рубеже, оборона которого потребовала бы минимального расхода сил…»

И 22 августа Главное командование Сухопутных сил Германии отдало приказ об уничтожении группировки советских войск, оборонявшейся в районе Киева. И двинулись войска 2-й танковой группы и 2-й полевой армии в южном направлении, нацеливая свой удар по флангу и тылам войск Юго-Западного фронта, державшим оборону на Днепре. К этому времени запланированная Ставкой перегруппировка войск Красной Армии не была завершена и проходила уже в ходе продолжавшегося наступления противника.

23–24 августа войска 21-й армии отходили на рубеж Новозыбков, устье реки Сож, Репки, оставляя территорию Белоруссии. Но еще продолжалось сражение на Полесье, где сопротивление врагу оказывали отдельные части 3-й армии, отряды конно-механизированной группы Городовикова, воины-десантники 214-й воздушно-десантной бригады, подразделения Мозырского укрепрайона, истребительные отряды.

19 августа противник силами 45-й и 290-й пехотных дивизий повел решительное наступление на мозырском и овручском направлениях. Одновременно части XXXV армейского корпуса двинулись на юг, в междуречье Днепра и Припяти, стремясь отрезать советские войска от переправ. Ожесточенные бои на фронте продолжались и днем и ночью.

Войска 3-й армии 21 августа оставили Калинковичи и Мозырский укрепрайон, начав отход к переправам в районе Лоева, куда уже подходили передовые отряды немцев. Тяжелые бои с преследовавшими отрядами противника шли у деревень Карповичи, Давыдовичи, Жуковка, Августов, Акрисны… Днем и ночью двигались советские воины в сторону Лоева к переправам через Днепр. Части противника 22 августа заняли Мозырь, 23 — Речицу, 26 — Лоев, 28 — Брагин, Добруш и Комарин, полностью оккупировав территорию Белоруссии. С большими потерями части 3-й армии переправились через Днепр и отошли в район Трубчевска и южнее, готовясь к новым боям. А они вскоре последовали.


Карта 41. Обстановка на фронте в период с 21 по 25.08.41 г. (по данным ОКХ)


24 августа командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок, в соответствии с полученными распоряжениями, отдал войскам приказ на дальнейшее ведение операции: «1. Задачей, поставленной верховным командованием, является уничтожение 5-й советской армии до того, как ей удастся отойти за линию Сула, Конотоп, р. Десна… 2. Для выполнения этой задачи группа армий „Центр“ наступает через линию Речица, Стародуб в южном направлении… Ближайшей задачей 2-й армии и 2-й танковой группы является захват предмостных плацдармов между Черниговом и Новгород-Северским, чтобы оттуда, в зависимости от развития обстановки, наступать дальше на юг или юго-восток…»[581].

И в это тяжелое время Ставка 25 августа отдает распоряжение о расформировании Центрального фронта и передаче его войск в состав Брянского. Этому предшествовал состоявшийся накануне разговор Сталина с командующим Брянским фронтом генералом Еременко[582], на войска которого возлагались большие надежды по разгрому 2-й танковой группы немцев:

«Сталин: У аппарата Сталин. Здравствуйте!

У меня есть к вам несколько вопросов:

1. Не следует ли расформировать Центральный фронт, 3-ю армию соединить с 21-й и передать в ваше распоряжение соединенную 21-ю армию? Я спрашиваю об этом потому, что Москву не удовлетворяет работа Ефремова.

2. Вы требуете много пополнения людьми и вооружением…

3. Мы можем послать вам на днях, завтра, в крайнем случае послезавтра, две танковые бригады с некоторым количеством KB в них и два-три танковых батальона; очень ли они нужны вам?

3. Если вы обещаете разбить подлеца Гудериана, то мы можем послать еще несколько полков авиации и несколько батарей PC. Ваш ответ?

Еременко: Здравствуйте! Отвечаю:

1. Мое мнение о расформировании Центрального фронта таково: в связи с тем, что я хочу разбить Гудериана и, безусловно, разобью, то направление с юга надо крепко обеспечивать. А это значит — прочно взаимодействовать с ударной группой, которая будет действовать из района Брянска. Поэтому прошу 21-ю армию, соединенную с 3-й армией, подчинить мне…».

И хотя Главнокомандующий Юго-Западным направлением Маршал Советского Союза С. М. Буденный противился этой несвоевременной реорганизации и предлагал, наоборот, усилить Центральный фронт 5-й и 40-й армиями, возложив на них задачу обеспечения войск Юго-Западного направления с севера[583], Ставка к его разумному мнению не прислушалась.

С этим доводом позднее согласился и будущий Маршал Советского Союза А. И. Еременко: «Последующее развитие событий показало, что с расформированием этого фронта, по-видимому, поспешили»[584].


Карта 42. Обстановка в полосе действий группы армий «Центр» на 24.08.41 г.


Центральный фронт 25 августа был расформирован, соединения 21-й и 3-й армий передавались в состав Брянского фронта. Это мероприятие повлекло и значительное перемещение руководящего состава этих армий в самый неподходящий момент, негативно сказавшись на управлении войсками. Именно на участке обороны расформированного Центрального фронта противник и нанес главный удар своими подвижными соединениями, выйдя на тылы Юго-Западного фронта в районе Лохвицы и соединившись с наступавшими с юга частями 1-й танковой группы. Это обстоятельство и предопределило разгром киевской группировки советских войск.

Всего лишь 32 дня просуществовал Центральный фронт. Несмотря на значительные потери, он сыграл некоторую роль в событиях первого периода Великой Отечественной войны. Как отмечал генерал-полковник Сандалов, «немаловажную роль сыграл Центральный фронт, отвлекший часть сил группы армий „Центр“ с московского на гомельское направление. Но она могла быть еще значительнее, если бы Центральный фронт, конечно, достаточно и своевременно усиленный, организовал прочную оборону на Десне. К сожалению, мы недооценивали, преуменьшали силы группы армий „Центр“, наступавшие на юг, особенно мощь 2-й танковой группы»[585].

А пока Ставка приняла решение силами Брянского фронта (3, 13 и 21-й армий) нанести удар в направлении Мглин, Унеча, Клинцы и разгромить ударную группировку противника. Одновременно частью сил 50-й армии, во взаимодействии с 43-й армией Резервного фронта, наступать на рославльском направлении[586].

Задачу на наступательные действия получили все войска Западного направления[587]:

— Западному фронту к 8 сентября выйти на линию Велиж, Демидов, Смоленск;

— Резервному фронту — разгромить ельнинскую группировку противника и развить успех на Починок и Рославль;

— Брянскому — 2 сентября развернуть наступление и выйти на рубеж Петровичи, Осмоловичи, Белая Дуброва, Гута Корецкая.

По замыслу Ставки и Генерального штаба одновременно нанесенный войсками трех фронтов удар должен был воспрепятствовать возможному наступлению противника в южном направлении и привести к разгрому всех немецких сил, действовавших в полосе Брянского фронта.

Но советские войска, по разным причинам, так и не выполнили поставленные перед ними задачи. Противник, возобновив 25 августа наступление на конотопском направлении, использовал разрыв между 13-й и 21-й армиями и быстро выдвинулся на среднее течение реки Десна, где к этому времени успели развернуться только две стрелковые дивизии 40-й армии. Результат начавшихся боев был понятен: 28 августа части XXIV моторизованного корпуса форсировали Десну и захватили плацдармы на ее южном берегу, в районе Шостки и севернее Конотопа.

Безрезультативные действия войск Брянского фронта по разгрому армейской группы Гудериана, а также несвоевременная перегруппировка войск Юго-Западного фронта из района Киева на Десну привели к тому, что враг вышел в тыл киевской группировке советских войск, поставив ее в тяжелое положение[588].

Учитывая горький опыт прошедших боевых действий, Ставка наконец-то установила, что наши войска еще не готовы к проведению широкомасштабных наступательных операций, и в конце сентября 1941 года приказала командующим Западным, Юго-Западным и Брянским фронтами перейти к жесткой обороне и только в случае необходимости предпринимать частные наступательные операции только для улучшения оборонительных позиций[589].

Война продолжалась! А до победного мая 1945 года было еще так далеко…


Примечания:



5

Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная… М., 2007. С. 51.



52

См.: Акалович Н. М. Стоять насмерть. Мн., 1975. С. 116.



53

Акалович Н. М. Указ. соч. С. 118.



54

26.09.41 г. 64-я стрелковая дивизия за мужество и стойкость в обороне, за героизм в борьбе с врагом приказом Верховного Главнокомандующего была переименована в 7-ю гвардейскую стрелковую дивизию.



55

Составитель Карпов В. Сквозь огонь и смерть. Мн., 1970. С. 24–30.



56

Франц Гальдер. Военный дневник. Запись от 2.7.41 г.



57

Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 33. М., 1957. С. 203, 204.



58

За мужество и героизм, самообладание, за умелую организацию боев под Лидой и Минском командир 8-й птабр полковник И. С. Стрельбицкий был награжден орденом Красного Знамени.



520

Генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко был снят с должности за неудачные боевые действия армии на Днепре.



521

ЦАМО РФ, ф. 226, оп. 648, д. 6, лл. 27–32.



522

Там же, ф. 3458, оп. 1, д. 8, лл. 115, 116.



523

31 июля 1941 года Л. Г. Петровскому было присвоено звание генерал-лейтенанта, а командирам дивизий его корпуса (H. A. Прищепе, B. C. Раковскому, Я. С. Фоканову) — генерал-майоров.



524

Франц Гальдер. Военный дневник, запись от 30.07.41 г.



525

Иванов С. П. Указ. соч. С. 131, 132.



526

Гот Г. Указ. соч. С. 140, 141.



527

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 248.



528

Жуков Г. К. Указ. соч. С. 300.



529

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 249.



530

Анфилов В. А. Провал «Блицкрига». М., 1974. С. 501.



531

Иванов С. П. Указ. соч. С. 133.



532

ЦАМО РФ, ф. 361, оп. 679, д. 10а, л. 378.



533

Федор фон Бок. Указ. соч. С. 112.



534

Еременко А. И. В начале войны. С. 265.



535

ЦАМО РФ, ф. 219, оп. 679, д. 45, л. 9.



536

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 254.



537

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 256.



538

Там же. С. 255, 256.



539

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 207, 208; Гот Г. Указ. соч. С. 142.



540

Франц Гальдер. Военный дневник, запись от 6.08.41 г.



541

Курт Типпельскирх. Указ. соч. С. 254.



542

Сандалов Л. М. Указ. соч. С. 164.



543

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 259.



544

Сандалов Л. M. Указ. соч. С. 172.



545

Евгений Дриг. Указ. соч. С. 571.



546

Федор фон Бок. Указ. соч. С. 119.



547

Иванов С. П. Указ. соч. С. 134.



548

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 260.



549

Сандалов Л. M. Указ. соч. С. 166.



550

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 263.



551

Это звание Э. Я. Магону было присвоено 7 августа 1941 года.



552

Иванов С. П. Указ. соч. С. 135.



553

Франц Гальдер. Военный дневник, запись от 11.08.41 г.



554

Сандалов Л. М. Указ. соч. С. 167.



555

Бирюзов С. С. Указ. соч. С. 39.



556

Сандалов Л. М. Указ. соч. С. 168.



557

Гот Г. Указ. соч. С. 147–149.



558

Бирюзов С. С. Указ. соч. С. 41.



559

На базе 50-й и 55-й танковых дивизий были сформированы соответственно 150-я и 14-я танковые бригады.



560

Бирюзов С. С. Указ. соч. С. 45.



561

Федор фон Бок. Указ. соч. С. 126.



562

Галицкий К. Н. Указ. соч. С. 125.



563

Иванов С. П. Указ. соч. С. 136.



564

Сандалов Л. М. Указ. соч. С. 178.



565

Командир 61-й сд генерал-майор H. A. Прищепа был смертельно ранен 14 августа в районе д. Селивановка.



566

Сандалов Л. М. Указ. соч. С. 180.



567

ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 5, д. 63, л. 2.



568

Гейнц Гудериан. Указ. соч. С. 264.



569

Чтобы сохранить кадры, приказом HKO СССР воздушно-десантные войска были выведены из состава действующих фронтов и переданы в непосредственное подчинение командующего ВДВ.



570

13 июля 1944 года, после освобождения района от гитлеровцев, останки генерала Л. Г. Петровского были перезахоронены с воинскими почестями в деревне Старая Рудня Жлобинского района Могилевской области.



571

Анфилов В. А. Указ. соч. С. 509.



572

Там же. С. 510.



573

Федор фон Бок. Указ. соч. С. 133.



574

В дальнейшем дивизия с тяжелыми боями отходила на Добруш, Щорс, Мену, Прилуки, приняв свой последний бой 19–20 сентября 1941 года в окружении под Пирятином.



575

В дальнейшем 21-я армия в составе Юго-Западного фронта принимала участие в Киевской оборонительной операции 1941 года, вела бои в окружении…



576

Курт Типпельскирх. Указ. соч. С. 255.



577

Операций советских Вооруженных сил… С. 210.



578

ЦАМО РФ, ф. 251, оп. 2606 сс, д. 30, лл. 320–324.



579

Там же, ф. 219, оп. 17851, д. 29, лл. 1–6.



580

Франц Гальдер. Военный дневник, запись от 22.08.41 г.



581

Личный архив Маршала Советского Союза А. И. Еременко.



582

Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении. М., 1979. С. 69.



583

Сандалов Л. М. Указ. соч. С. 183.



584

Еременко А. И. На западном направлении. М., 1959. С. 85.



585

Еременко А. И. На западном направлении. С. 183, 184.



586

Директива Ставки ВГК № 001428 от 30.08.41 г.



587

История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. М., 1963. Т. 2. С. 74.



588

Об этом вы можете прочитать в авторской книге «у Днепровских круч…».



589

Директивы Ставки ВГК № 002373-002375 от 27.09.41 г.








Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке