Глава 8

Кугусортинская свадьба. Время совершенiя обряда. Костюмъ жениха и невIсты, свахи и дружки. Обрядъ бракосочетанiя; перемIна головного убора новобрачной. Свадебный пиръ. Заключенiе. Незлобивость сектантовъ. Ошибки въ дIйствiяхъ яранскаго духовенства. ОцIнка секты, по сравненiю съ мусульманствомъ и старымъ язычествомъ. Какъ слIдовало бы дIйствовать противъ новой секты?

Изъ другихъ обрядовъ, совершаемыхъ кугусортинцами, я, къ великому сожалIнiю, могу говорить только о сектантской свадьбI, такъ какъ кугусортинскихъ похоронъ не видалъ; послIднiя должны быть очень любопытны и безъ сомнIнiя представляютъ большiя уклоненiя отъ обыкновенныхъ черемисскихъ похоронъ.


Бракосочетанiе у сектантовъ совершается въ той же самой избъ, въ которой справляются каждую пятницу обыкновенныя моленiя. Женихъ и невIста до свадьбы иной разъ успIли уже другъ съ другомъ основательно познакомиться, что часто доказывается излишней полнотой невIсты, потому что, какъ я сказалъ выше, основатель секты оставилъ въ полной неприкосновенности древнiй институтъ-половую свободу молодежи. Обрядъ бракосочетанiя совершается около полудня зимой и нIсколько позднIе лIтомъ, съ такимъ расчетомъ, чтобы всякiя яства и кушанья были готовы къ этому времени въ домI жениха. Свадьбы могутъ совершаться въ любой день недIли, кромI четверга, когда нужно готовиться къ моленiю.


Къ условленному времени въ молитвенную избу одновременно являются женихъ (каче) и невIста (кайшо-удыр) — оба кугосортинцы — въ сопровожденiи-первый дружки (чабыш), вторая-свахи (туглаче). Женихъ одIтъ въ бIлую посконную рубашку и такой же шобуръ, подаренные невIстой и расшитые цвIтнымъ узоромъ; на невIстI кромI рубашки, украшенной узорами, надIтъ праздничный шобуръ, а на голову накинута длинная фата- продолговатый большихъ размIровъ четырехугольный платокъ (пергенчык), по угламъ расшитый шелковыми узорами. Спереди этотъ платокъ богато украшенъ серебряными монетами. Остальныя принадлежности костюма, начиная со шляпы у жениха и кончая онучами у обоихъ — все бIлое (даже ремень на женихI-бIлый сыромятный) и по возможности не бывшее въ употребленiи.


Костюмъ невIсты много теряетъ отъ того, что на ней нIтъ традицiоннаго краснаго пояса (пота), который такъ идетъ къ расшитому бIлому костюму. Особенность костюма дружки заключается въ томъ, что шобуръ его, по древнему черемисскому обычаю, расшитъ по бортамъ шелкомъ и цветными шерстями, какъ у женщинъ, а сваха имIетъ на головI высокiй древнiй уборъ — шурк, сплошь залитый серебряными монетами, и широкую перевязь черезъ правое плечо (аршаш), только съ однIми монетами и бIлыми раковинами, но безъ разноцвIтнаго бисера и бусъ, какъ у остальныхъ черемисъ. Прочiе участники обряда одIты также по-праздничному.


Въ переднемъ углу комнаты приготовлено два стола: липовый столъ широкой стороной направленъ къ востоко-юго-востоку, а березовый-къ сIверо-востоку, такъ что, стоя рядомъ, на нIкоторомъ разстоянiи отъ стIнъ дома, столы эти образуютъ собою небольшой входящей уголъ; противъ этого угла для брачущихся постилается кусокъ пеньковаго холста, отдельно отъ того большого лоскута, на которомъ стоятъ оба стола. На каждомъ столI лежитъ по восковому кругу; на березовомъ столI ставится на кругъ 9 свIчей отъ жениха, на липовомъ-7 свIчей обычной кугусортинской мIры отъ невIсты; среднiя свIчи на обоихъ столахъ по обыкновенiю значительно толще остальныхъ. Передъ началомъ обряда дружка спрашиваетъ жениха и невIсту, по доброй ли волI они соединяются; не довольствуясь ихъ утвердительнымъ отвIтомъ, дружка опрашиваешь по два свидетеля съ каждой стороны, а потомъ ставить жениха и невIсту на назначенную для нихъ подстилку. ПослI этого самъ дружка или одинъ изъ старIйщихъ представителей секты начинаетъ молитву Великому Богу-создателю и его женI, въ которой испрашивается благословенiе обоимъ на предстоящую брачную жизнь, излагается просьба о дарованiи имъ семейной тишины и спокойствiя, здоровья и прибыли въ дIлахъ, многочисленнаго семейства и долгой жизни. ПослI этой молитвы брачущiеся обводятся вокругъ столовъ, становятся на прежнее мIсто, обмениваются кольцами, и обрядъ конченъ.


ОбмIнъ кольцами, строго говоря, является излишнимъ, потому что девушка уже значительно раньше вручила любимому человIку кольцо, когда отдалась ему, но это совершается ради большей торжественности. Дружка обращается къ новобрачнымъ съ приличнымъ случаю наставленiемъ, поздравляетъ ихъ и подносить имъ въ деревянномъ ковшичкI медовщины. На голову молодой (ор-йынг вата) надIвается теперь сорока-головной уборъ замужней женщины, поверхъ которой накидывается фата. ВсI выпиваютъ затIмъ понемногу медовщины и отправляются пировать въ домъ новобрачнаго; пиръ тянется до поздней ночи, сопровождаясь пIснями и плясками подъ цIлый оркестръ изъ гуслей, волынки и барабана.


Подводя итогъ всему нами сказанному о кугусортинцахъ, прежде всего слIдуетъ отмIтить ихъ необычайную незлобивость, простодушiе и подчиненiе волI Верховнаго Существа. Никогда они не жалуются на притIсненiя и гоненiя, относясь къ нимъ крайне благодушно и разсказывая о своихъ несчастiяхъ въ такомъ духI, какъ будто бы эти несчастiя происходили совсIмъ не съ ними, а съ кIмъ-то другимъ.


Кугусортинское религiозное движенiе имIетъ некоторое сходство съ тIмъ экстазомъ, который въ срединI 60-хъ годовъ минувшаго столIтiя замечался среди горныхъ черемисъ (Козмодемьянскаго уIзда, Казанской губ.), выразился въ увлеченiи христiанствомъ и нашелъ себI исходъ въ основанiи черемисскаго монастыря на р. Малой ЮнгI. ВмIстI съ тIмъ это сектантство отчасти напоминаетъ нашъ расколъ, именно тIми послъдствiями, которыя оно произвело среди язычествующихъ черемисъ. Но языческая секта лишена нетерпимости и ожесточенiя, которыми зачастую отличается наше старообрядчество.


Причины религiознаго движенiя среди черемисъ указаны выше; во многомъ секта обязана своимъ появленiемъ чисто случайнымъ причинамъ, много виноваты въ ея появленiи и русскiе, потому что, обративъ черемисъ въ христiанство болIе или менIе давно, мы не старались научить ихъ русскому языку и внIдрить въ нихъ пониманiе новой вIры. Вышло такъ, что серьезныя попытки переводовъ богослужебныхъ книгъ на черемисскiй языкъ начались уже послI появленiя новой секты.


ВмIсто изученiя сектантства, какъ бы это слIдовало, мIстное яранское духовенство принялось послI Казанской выставки за крайне неумIлое, рIзкое обличенiе и не стеснялось въ выборI средствъ для уничтоженiя ереси. Сколько разъ я ни останавливался надъ вопросомъ о причинахъ столь усиленнаго гоненiя на основателей новой вIры, я не находилъ другого къ тому повода со стороны мIстнаго духовенства, кромI преслIдованiя узкихъ интересовъ чисто матерiальнаго свойства. Духовенство, на глазахъ коего секта развивалась цIлыхъ 12 лIтъ, не потрудилось даже ознакомиться съ основами новой вIры и само росписалось въ своемъ полномъ безсилiи бороться съ новымъ ученiемъ, не постыдившись, при содIйствiи свыше, прибIгнуть къ такой жестокой мIрI противъ основателей секты, какъ административная ссылка безъ всякаго суда. Когда сектанты вернулись изъ ссылки, яранское духовенство слIдило только за тIмъ, чтобы они не водворились на мIстI прежняго жительства, или даже въ ближайшемъ сосIдствI, но опять таки ровно ничего не сдIлало для изученiя секты.


Такой образъ дIйствiй со стороны духовенства продолжается до послIдняго времени. Все, что сдIлано для изученiя секты, сделано не духовенствомъ, не миссiонерами, а лицами посторонними. Исключенiе представляетъ Я. Кобловъ, въ качествI катехизатора исполнявшiй порученiе архiепископа казанскаго Димитрiя; но ему пришлось только согласиться съ справедливостью заключенiй, сдIланныхъ относительно секты его предшественниками.


Въ такомъ живомъ дIлI, какъ сектантство вообще, всегда полезно выслушать мнIнiе не только миссiонеровъ, но и частныхъ наблюдателей, болIе или менIе знакомыхъ съ бытомъ инородцевъ. Въ качествI такового, я позволю себI сказать въ заключенiе моего очерка, что, при всIхъ отмIченныхъ выше недочетахъ, секта кугу сорта, не представляя собою ничего опасного ни съ общественной, ни, съ государственной точек зрIнiя, есть благороднIйшее явленiе на пестромъ фонI черемисскаго многобожiя и кровавыхъ жертвъ. Она неизмеримо выше мусульманства, потому что не знаетъ фанатизма послIдняго и не ведетъ пропаганды, нерIдко связанной съ насилiемъ. Сущность кугусортинскаго ученiя настолько возвышенна, что нельзя колебаться ни одной минуты въ рIшенiи вопроса о тамъ, что лучше: старочеремисское язычество, мусульманство или секта кугу сорта?


А между тIмъ мусульманская пропаганда въ инородческихъ предIлахъ процвIтаетъ безнаказанно: изъ послIдняго отчета Православнаго миссiонерскаго общества видно, что въ одной только Уфимской губ. отпало въ мусульманство 3840 душъ чувашъ.


Съ точки зрIнiя миссiонерской, въ интересахъ господствующей церкви, желательно, разумеется, возвращенiе сектантовъ въ лоно православiя. Но добиваться этого слIдуетъ не тIми унижающими православiе средствами, какими это делалось до сихъ поръ. Не путемъ полицейскаго надзора, не съ помощью суровыхъ административныхъ каръ, а мIрами кротости, любви и терпIнiя нужно бороться съ ученiемъ кугусортинцевъ. Это тIмъ легче сделать, что секта кугу сорта представляетъ собою прочный мостъ для перехода изъ язычества въ христiанство, а почва для послIдняго разработана Якмановымъ пожалуй даже лучше, чIмъ удалось это православнымъ миссiонерамъ.


Но вятское духовенство (въ частности — яранское), какъ мы выше видели, привыкло бороться съ язычествомъ совсIмъ инымъ оружiемъ. Живое дIло изученiя секты и собесIдованiя съ уклоняющимися въ нее черемисами вятское духовенство заменило безсодержательною реторикой канцелярскихъ бумагъ.


Остается пожелать, чтобы высшая духовная власть вIрнIе взглянула на столь важный въ инородческой жизни фактъ и указала сельскому духовенству совершенно иной, чисто христiанскiй образъ дIйствiй.








Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке