После провала сети Interallie полковник Букмастер понял, что ему не обойтись без новой центральной сети в районе Парижа. Самой подходящей фигурой на роль ее руководителя казался Пьер де Вомекур. Но сразу же по возвращении во Францию после своих приключений с Кошечкой в апреле 1942 года он был арестован. А незадолго до этого немцы схватили и Роже Коттена.

Букмастер решил послать во французскую столицу майора Бена Кобурна. После его удачного бегства во время событий с Кошечкой он благополучно добрался до Великобритании через Испанию. Спустя два месяца он заявил о своем желании продолжать работу. Париж для Кобурна был довольно опасным местом, поэтому Букмастер отправил вместе с ним еще одного офицера SOE – Эрнста Уилкинсона (Александр). Кобурн должен был ввести новичка в курс дела, помочь ему наладить контакты, а затем покинуть столицу и осесть где-нибудь в неоккупированной зоне.

Агенты вылетели 1 июня, но из-за ошибки штурмана были сброшены не над Беллаком, где была подготовлена площадка и их встречали французские товарищи, а в сорока милях в стороне. Приземлившись, они потеряли друг друга. Им пришлось пережить немало опасных приключений, прежде чем они снова встретились в кафе городка Тарб, которое стараниями французского агента SOE Шарля Решенманна давно уже стало местом встреч «потерявшихся» агентов.

Они продолжили свой путь в Лион, где разыскали Вирджинию Холл, как всегда готовую помочь. Однако Уилкинсон, отправившийся вместе с Робертом Хеслопом (Ксавье) на встречу с радистом Дэнисом Рейком (Жюстен), был в Лиможе арестован. Оставшийся без радиста Кобурн в октябре вернулся в Великобританию. Находясь во Франции, он успел организовать и провести несколько удачных диверсий.

Еще одна попытка организовать в Париже агентурную сеть была предпринята в конце июня 1942 года. Раймон Флауер (Гаспар) был сброшен «вслепую» в районе Тура. До войны этот человек был владельцем процветающего ресторана, несколько лет работал в Париже, затем некоторое время прослужил сержантом в ВВС и только после этого стал агентом SOE. Он имел задание приступить к формированию сети и работать в контакте с Марселем Клешем (Бастьен).

Клеш был одним из первых агентов департамента Д. Он начал свою деятельность еще до того, как французское отделение SOE сделало первые шаги. Таксист из Бретани, он попал в Великобританию вместе с де Голлем, добровольно пришел в SOE и стал опытным радистом.

План отправить его во Францию еще в феврале, чтобы присоединиться к Пьеру де Вомекуру, не сработал. Поэтому он был доставлен к месту назначения субмариной из Гибралтара. После встречи с Вирджинией Холл в Лионе он в конце концов добрался и до Гаспара. Флауер имел также задание выйти на связь с Аннет (Жермен Тамбур). Эта симпатичная парижанка средних лет была давним и проверенным сотрудником. Но Флауер не слишком стремился к этой встрече. В Туре Клеш понял, что Гаспар не собирается перегружать его работой. Тот занял откровенно выжидательную позицию, заявив своим помощникам, что обязан получить дополнительные инструкции из Лондона.

Клеш чувствовал себя потерянным, не зная, что можно предпринять в такой ситуации. А тем временем из Лондона стали поступать радиограммы, в которых руководство SOE выражало крайнее недоумение бездеятельностью Турского отряда. Клеш попытался сам выйти на лидеров местного Сопротивления, но был решительно остановлен своим руководителем. Тем не менее он не подчинился и встретился с рядом активных деятелей Сопротивления. Среди них оказался бывший член французской палаты депутатов от Тура М. Менье, который и познакомил страдающего от вынужденного бездействия Клеша с удивительным юношей – Пьером Кулиоли.

В конце мая 1940 года 5-й французский армейский корпус вел свой последний бой с немцами около леса Мормаль. Французы понесли тяжелые потери, и остатки корпуса сдались. Среди пленных был и юный лейтенант Пьер Кулиоли.

Попав в лагерь для военнопленных, он тяжело заболел и был отпущен домой. Едва оправившись от болезни, Пьер решил ехать в Англию, чтобы помогать де Голлю. С этой целью он неоднократно обращался к американскому консулу в Марселе, требуя, чтобы ему помогли добраться до Гибралтара. Юношу никто не воспринимал всерьез. Отчаявшись, он предпринял попытку самостоятельно добраться до Гибралтара на моторной лодке, но потерпел неудачу. Тогда упрямец начал всерьез обдумывать возможность пересечь пролив на весельной лодке. Как раз в это время он случайно встретился с городским архитектором из Чембери М. Стефаном, главой одного из первых отрядов Сопротивления в этом регионе. И очень скоро Пьер Кулиоли стал душой группы. Он лично помог четырнадцати английским летчикам, сбитым фашистами над французской территорией, уйти в Испанию.

Преследуемый гестапо, юноша перебрался в Тур и тоже присоединился к Пьеру Леклеру, чтобы продолжить работу в рядах Сопротивления. Там он познакомился с Марселем Клешем и через него вышел на SOE. Клеш познакомил юношу с Гаспаром, но последний не проявил никакого интереса к восторженному молодому человеку, во всяком случае, до тех пор, пока тот не предложил Гас-пару безопасное убежище в семье Боссар, а также очень удобную площадку в Буаренаре, пригодную для приема грузов и новых агентов. Руководство SOE, естественно, приветствовало появление нового и очень перспективного агента, однако Пьеру Кулиоли категорически не нравился Гаспар. Он чувствовал, что его новый руководитель рассматривает свое пребывание во Франции как приятный отпуск, а вовсе не как опасную работу, каковой она и являлась в действительности. На Бейкер-стрит тоже заметили странную вялость агента.

Кулиоли совсем было решил бросить англичан и вернуться в свою группу Сопротивления, но этому помешало прибытие из Лондона женщины.

Ивонн Руделат (Жаклин) была первой женщиной-агентом, отправленным SOE на оккупированную территорию Франции. Она прибыла из Гибралтара в июле, в Антибе ее встретили Питер Черчилль и Марсак, после чего она отправилась дальше на север к Гаспару, имея задание работать в районе Тур – Орлеан курьером.

Это была необычная женщина. Офицер отделения Ф, занимавшийся набором будущих агентов, майор Луи Жильгад был нимало удивлен, когда в кабинет вошла женщина средних лет – не иначе чья-то бабушка! Но ее острый ум, интеллигентность и безупречные манеры произвели на него настолько сильное впечатление, что он без малейших колебаний рекомендовал ее для дальнейшего обучения. Миссис Руделат прошла в Рингвей полный курс подготовки, включая обучение взрывному делу и прыжкам с парашютом. Когда подошло время отправлять ее на задание, на юг Франции как раз выезжал майор Бадингтон. Так что путешествие самолетом в Гибралтар, а затем по морю до Антиба они совершили вместе. Самолет, на котором они летели, был атакован двумя «мессершмитами» и едва дотянул до Гибралтара на одном двигателе, причем заключительную часть пути он проделал на высоте около пятидесяти футов над водой, преследуемый асами люфтваффе. А фелюгу, на которой они шли в Кот-д'Азюр, заметили с итальянского корвета, и ей пришлось довольно долго уходить от погони.

Прибыв в Тур, сорокасемилетняя женщина буквально с порога объявила, что она приехала сражаться. Гаспар не потрудился подготовиться к прибытию курьера, поэтому Жаклин, таково было ее новое имя, пришлось самой искать себе угол в доме человека, который, как она вскоре обнаружила, не скрывал своей симпатии к немцам.

Гаспару очень не нравился бойцовский дух Жаклин. Он боялся, что немцы уже вышли на его след, поэтому решил заблаговременно избавиться от возможных улик. Поэтому, посетив однажды в отсутствие хозяйки комнату Жаклин, он спрятал у нее заряженный кольт, переносную рацию, коробку с запасными кристаллами, большой конверт с программой радиопередач Би-би-си и зашифрованный список членов группы. Вернувшись, Жаклин пришла в ужас. Она знала, что хозяин дома иногда обыскивает ее вещи, и подумала, что теперь все ее товарищи в большой опасности.

Она позвала на помощь Пьера Кулиоли, который собрал все вещи и спрятал их у профессора в коллеже Святого Грегуара. Но было уже слишком поздно. Хозяин дома, где жила Жаклин, успел сунуть нос в ее вещи и без труда отыскал компромат. Когда Жаклин и Кулиоли вернулись, у дома их уже поджидали жандармы. Агентам с большим трудом удалось скрыться. Кулиоли посадил Жаклин на поезд в Пуатье, где она могла укрыться на несколько дней. С этого дня юноша и женщина, которая по возрасту годилась ему в бабушки, стали настоящими друзьями.

Кулиоли вернулся к Гаспару и закатил ему бурную сцену. Он кричал, что через Бастьена сообщит об этом возмутительном случае в Лондон. Он никак не мог реализовать свою угрозу, не имея никакого права приказывать радисту, но в любом случае Гаспар счел за благо опередить юного скандалиста. Он послал в Лондон сообщение, что Пьер и Жаклин работают на немцев. Далее он просил прислать ему капсулы с цианидом, чтобы можно было легко «избавиться от предателя Кулиоли».

Нельзя сказать, что это требование обрадовало руководителей отделения Ф на Бейкер-стрит. Они ничего не знали о Кулиоли и вполне могли допустить, что юноша стал немецким агентом, внедренным в группу Гаспара. Они доверяли Жаклин, но вместе с тем обоснованно полагали, что отсутствие практического опыта могло завести ее в ловушку. И у них не было оснований не доверять Гаспару. В конце концов, он был английским офицером, опытным агентом SOE и командиром группы.

Было принято весьма разумное решение: послать к Гаспару надежного человека с небольшим запасом ядовитых капсул. Он на месте разберется в ситуации и, если Гаспар прав, отдаст ему яд.

Как раз в это время два офицера готовились к отправке в Париж для работы над новой агентурной сетью. Один из них и повез опасный груз.

Перед отправкой этих офицеров Бейкер-стрит потрясло сообщение о другом происшествии, после которого у руководителей и зародилось сомнение в искренности Гаспара. Букмастер заблаговременно уведомил его о необходимости подготовиться к приему первых агентов и грузов, которые прибудут в его район в сентябре. Агенты, это были женщины, шли с очень важным заданием. Лиз де Бессак (Одиль) должна была проследовать к своему брату Клоду (Дэвид) в Бордо, а Андре Боррель (Дениз) направлялась в Париж, чтобы подготовить связи для двух офицеров, вылетавших следом.

Гаспар подтвердил получение инструкций, но ничего не сделал для подготовки встречи. Самолет с двумя женщинами на борту покружил над полем, но, не обнаружив сигнальных огней, был вынужден вернуться. Гаспар, посчитавший, что его предали, скрылся.

С Бейкер-стрит поступил приказ во что бы то ни стало обеспечить встречу на следующую ночь, 25 сентября. Бастьен, которому не удалось отыскать Гаспара, передал сообщение Кулиоли. Тот немедленно взялся за дело и, с помощью бесстрашной Жаклин, обеспечил все необходимое.

С Гаспаром все стало ясно. 2 октября 1942 года во Францию прибыл офицер, которому Букмастер поручил создать новую сеть. Это был майор Фрэнсис Альфред Саттил, он же Проспер.

До войны Саттил был преуспевающим адвокатом. Он родился в 1910 году в семье уроженца Манчестера и француженки и много лет прожил в Лилле. Получив образование в Англии и Франции, он, когда началась война, был призван на военную службу, получил офицерское звание и в 1941 году добровольно явился в SOE. После семимесячного обучения в пяти разных специальных школах он стал прекрасно подготовленным агентом.

Для его приема Кулиоли подготовил площадку в Турине. Вместе с юным лейтенантом нового агента встречала Жаклин и недавно прибывшая Дениз. Гаспара не было. С Саттилом прилетел Жан Эмпс (Томас), бывший жокей, до войны попеременно живший то в Англии, то во Франции.

Саттилу были даны большие полномочия. К этому времени Анри Фраже уже порвал с Carte на юге Франции и, с одобрения Бейкер-стрит, с энтузиазмом создавал свою сеть Jean-Marie, которая в дальнейшем протянулась далеко на север. Марсак, заместитель Фраже, успел создать парижское отделение Jean-Marie, прежде чем попал в капкан, расставленный Хуго Блейхером. Но по мере того, как день высадки союзников в Северной Африке приближался, становилось ясно, что SOE острее, чем когда-либо, необходим прямой и абсолютный контроль над парижской сетью.

Саттил получил задание создать такую сеть и сформировать отряды на севере, востоке и в центральной части Франции. Он получил указание принять у Гаспара его группу, а также задействовать все связи, установленные Пьером де Вомекуром и Беном Кобурном. Букмастер пообещал направить в помощь Саттилу еще нескольких опытных агентов.

Чтобы выполнить задание, Саттилу пришлось собрать в кулак волю, использовать все имеющиеся запасы энергии, стать одновременно жестким руководителем и ловким дипломатом. За восемь месяцев, в течение которых он находился во главе сети Prosper, Саттил создал почти шестьдесят групп поддержки и отрядов, причем на очень большой территории: от Монса и Анже на западе, Орлеана, Буржа и Тура до Шалона на юге и Сен-Кантена на востоке.

В Лондоне Саттила снабдили документами, позволявшими ему много путешествовать, не вызывая при этом подозрений. Согласно поддельным документам, Франсуа Депре являлся агентом по закупке сельскохозяйственной продукции. В октябре Саттил вместе с Андре Боррель посетил Шартр, Орлеан, Блуа, Роморантен, откуда они двинулись на север – в Бове, Компьень и Сен-Кантен.

В Туре Саттил, наконец, встретился с Гаспаром, который произвел на него неприятное впечатление. Зато ему очень понравились Пьер Кулиоли и Жаклин. С «бабушкой» он встречался еще в Лондоне и был сражен ее обаянием и неподдельным энтузиазмом. Он объяснил Кулиоли, что ожидает прибытия своего помощника, и попросил подготовить все необходимое для встречи.

Помощником Саттила был майор Гилберт Норман (Аршамбо). Он родился в Сен-Клу, недалеко от Парижа, в 1915 году в семье англичанина и француженки. В армии Норман начал служить в 1940 году. В 1942 году майор Луи Жильгад предложил ему перейти в отделение Ф, и Норман с готовностью согласился. Он прошел подготовку в Лох-Эйлорте и стал квалифицированным радистом. Его сбросили 1 ноября в районе Буаренар вместе с лейтенантом Роже Ландом (Станислас, позже – Аристид из Бордо). Агентов встречали братья Датем, новые родственники недавно женившегося Пьера.

В процессе работы Норман иногда использовал, кроме псевдонима, и настоящее имя – Гилберт. Это привело к путанице с другим Гилбертом и имело печальные последствия.

Именно Аршамбо привез во Францию яд, затребованный в свое время Гаспаром для устранения «предателя Кулиоли». Смертельная пилюля находилась в маленькой картонной коробочке, которая, в свою очередь, была помещена в запечатанный конверт, на котором было написано: «Для Гаспара». Поскольку Гаспара нигде не было, Норман отдал конверт Кулиоли для передачи шефу.

Кулиоли несколько дней носил конверт в кармане, прежде чем ему представился случай отдать его неуловимому Гаспару. При этом юноша даже не подозревал, что держит в руках собственную смерть.

После встречи с Кулиоли, который произвел на него очень приятное впечатление, Аршамбо забеспокоился. Его тревога еще более усилилась, когда он познакомился с Гас-паром. Он рассказал Саттилу о яде, и тот согласился, что здесь не все чисто. Саттил велел Гаспару забыть о планах по «ликвидации предателя».

– Если у тебя есть основания не доверять Кулиоли, – сказал он, – ты должен попросить Лондон прислать за юношей «лизандер» и отправить его в Англию. Там проведут расследование и примут необходимые меры.

После этого Саттил послал сообщение в Лондон, в котором описывал ситуацию, утверждая, что Кулиоли вполне достоин доверия, и требовал отозвать Гаспара. После отъезда Гаспара 18 марта Саттил назначил Кулиоли руководителем отряда в Турине, а Жаклин – его помощницей и курьером. Маленький и тщедушный бывший летчик, успевший к тому времени отрастить маленькие усики, напоминающие гитлеровские, назвал вверенное ему подразделение отряд «Адольф».

Кулиоли не терял времени даром. С одобрения и при полной поддержке Саттил а он начал присматриваться к Сол они. Это один из самых живописных районов Центральной Франции. Окруженный реками, он покрыт густыми лесами, среди которых попадаются болота. Безлесные участки поросли низкорослым кустарником, весной они покрываются изумительным ковром из великолепных желтых цветов, а осенью буйно расцветают сиреневым вереском. В Солони, где не было больших дорог, продолжали жить легенды о людях, навсегда сгинувших в бесконечных лесах или в топи болот. Этот край был идеальным для охоты. Немцы, быстро разобравшись, что он к тому же является идеальным источником всевозможной сельскохозяйственной продукции, обязали местное население сдавать по три миллиона тушек кроликов каждый год, надеясь таким образом покрыть дефицит мяса у себя дома. Но крестьяне, которые были весьма скоры на руку, когда речь шла о разумном использовании своих природных богатств, в данном случае неохотно подчинялись новым хозяевам. И немцам всякий раз приходилось затрачивать немало усилий, чтобы запугать и заставить шевелиться этих тупых и невероятно упрямых сынов Солони. Крестьяне все до одного вошли в группы Сопротивления, многие из которых были организованы Кулиоли.

Новоявленные диверсанты действовали обдуманно. Они начинали работать в маленьких деревнях и городах, а набравшись опыта, переходили уже к крупным промышленным объектам, имеющим жизненно важное значение для немцев.

Во многих операциях участвовала Ивонн Руделат. Освободившись от Гаспара, который не давал ей развернуться, эта храбрая женщина старалась успеть как можно больше. Без нее не обошлось уничтожение электростанции в Шанжи, взрыв завода, производящего запчасти для нужд люфтваффе, в Блуа. Она и ее юные помощники взорвали более 200 столбов линий высоковольтных передач, несколько локомотивных депо, пустили под откос не менее четырнадцати военных поездов. Только в марте 1943 года железнодорожное сообщение между Орлеаном и Туром, а также Орлеаном и Вьерзоном останавливалось шесть раз. По экспертным оценкам во время диверсий на железных дорогах, успешно проведенных этой женщиной, погибло или получило ранение более 200 немецких солдат и офицеров.

Наиболее успешно солонским террористам удавалась установка на железнодорожных составах, везущих сельскохозяйственную продукцию в Германию или на побережье Ла-Манша, бомб с часовыми механизмами. Один из таких составов прибыл в Кан и был поставлен в самый центр обширной складской площади, среди штабелей с оружием и боеприпасами. Ровно через двадцать четыре часа после того, как состав покинул станцию отправления, прогремел сильный взрыв. Ущерб непосредственно от взрыва и вспыхнувшего после него пожара оказался больше, чем от массированного воздушного налета.

По словам полковника СС Мерша, «террористы из Сопротивления в этом регионе были опаснее, чем в любой другой области Франции». В 1943 году в Солонь были направлены высокопоставленные офицеры службы безопасности, такие, как гаупштурмфюреры СС Макс Шнайдер и Людвиг Бауэр, и отборные подразделения СС. Эсэсовцы день и ночь обыскивали окрестности, но так и не обнаружили, где скрываются «террористы». Им только удалось узнать, что одним из командиров является женщина.

Аналогичные акции проводились и в других районах, где действовали группы и отряды, созданные Саттилом. Созданная им сеть Prosper очень быстро стала настолько большой и разветвленной, что пришлось срочно разрабатывать довольно сложную систему внутренних связей, без которой невозможно было обеспечить ее эффективное функционирование. Телефонные линии общего пользования можно было задействовать только изредка и с очень большими интервалами, потому что гестапо систематически прослушивало и отслеживало телефонные звонки. На телефонных узлах сидели гестаповские информаторы, всегда готовые продать своих соотечественников за пачку сигарет. Даже если при беседе использовались кодовые фразы, загадочные разговоры тоже могли вызвать подозрения. Из-за цензуры нельзя было пользоваться и почтой. Поэтому почти все группы SOE использовали курьеров.

С каждым днем становилось все труднее поддерживать радиосвязь с Бейкер-стрит. Со временем немцы отлично наладили радиопеленгаторную службу, и по улицам французских городов и даже мелких населенных пунктов постоянно курсировали фургоны с соответствующей аппаратурой. К счастью, начиная с 1943 года агенты SOE снабжались значительно более усовершенствованными и менее габаритными рациями, которые было легко переносить с места на место, потому что они были не крупнее обычной печатной машинки. В конце декабря во Францию был направлен еще один радист – Жак Агазарян (Марсель).

Существовало строгое правило: руководители сети не должны были жить вместе или близко друг к другу. Это несколько снижало вероятность ареста. В соответствии с этим Саттил создавал разветвленную и децентрализованную сеть. При этом он привлек к работе самых разных людей – промышленников, государственных служащих, железнодорожников, почтовых работников и даже некоторых полицейских.

Одно из самых безопасных убежищ, которое Саттилу удалось обеспечить, находилось в Национальной сельскохозяйственной школе. Так назывался известный сельскохозяйственный коллеж и исследовательский центр в Гриньоне, к северо-востоку от Версаля, то есть в непосредственной близости от Парижа. Его директор профессор Вандервинкт вместе со всем семейством, а также несколько членов педагогического коллектива активно работали на Prosper.

Коллеж располагался в изумительном парке, со всех сторон окруженном экспериментальными сельскохозяйственными угодьями. Дом профессора Вандервинкта стал второй штаб-квартирой Саттила. Именно здесь он, майор Гилберт Норман, Андре Боррель и другие агенты встречались с руководителями различных отрядов и групп. В отдельных случаях кое-кому удавалось скрыться здесь от гестапо.

Среди друзей профессора Вандервинкта был профессор Альфред Серж Балашовски, выдающийся биолог из Пастеровского института. Он стал руководителем одной из групп Prosper в районе Версаля. Именно на его вилле в Вирофлай, расположенной около дороги Версаль – Севр, профессор Балашовски и его друзья разработали много серьезных операций.

На окраине старинного городка Гисор, что стоит на живописном берегу реки Эпт, жила мадам Рене Гепан. Ее дом стал штабом капитана Джорджа Дарлинга, который был помолвлен с Рене, но молодые люди не могли пожениться, опасаясь, что при регистрации брака обнаружатся поддельные документы жениха.

Еще один из отрядов создал капитан Густав Бил ер (Ги), канадский француз, которому после весьма неудачного начала карьеры в качестве агента все-таки удалось добиться успеха. Дело в том, что первые месяцы его пребывания во Франции прошли в больнице, где он лечился от тяжелых травм, полученных при неудачном прыжке с парашютом. Билер прибыл на оккупированную территорию Франции в ноябре 1942 года вместе с Мишелем Тротоба.

Исключительно важным было сотрудничество Саттила с Анри Фраже, усилиями которого сеть Jean-Marie охватила многие районы Франции. Фраже, Марсак и Барде работали самостоятельно, им помогали лишь несколько офицеров SOE, поддерживавших связь с Лондоном.

К началу весны 1943 года Prosper стал самой большой и наиболее сильной сетью. Перед SOE во Франции были поставлены новые задачи, которые полностью соответствовали требованиям времени. После состоявшейся в январе в Касабланке конференции премьер-министр Черчилль и президент Рузвельт во всеуслышание заявили о своих намерениях ускорить разгром гитлеровской армии. Премьер сказал, что высадка союзников в Европе произойдет в течение ближайших девяти месяцев. Офицеры SOE, работающие во Франции, были убеждены, что им и их французским товарищам предстоит сыграть важную роль в той драме, которая вот-вот развернется во Франции. Различные организации Сопротивления начали объединяться. В марте появился MUR (Mouvements Unis de Resistance – Союз отрядов Сопротивления), в мае – CNR (Conseil National de la Resistance – Национальный комитет Сопротивления).

Со стороны SOE все было подготовлено для начала операции «Overlord». Сеть Prosper продолжала успешно развиваться, причем в обстановке относительной безопасности. Однако на горизонте уже начали появляться тучи. Вскоре они принесли с собой бурю.

В апреле – мае 1943 года прошла волна неожиданных арестов среди французов, поддерживающих Prosper. Первым ударом стал арест Жермен Тамбур (Аннетт) и ее сестры Мадлен. Обе женщины уже давно участвовали в Сопротивлении. Аннетт работала на Анри Френая и Carte и, поддерживая связь между Фраже и Марсаком, попутно оказывала ценную помощь Prosper. Когда в октябре 1942 года Саттил прибыл в Париж, именно она была его первой связной. Позже она познакомила его с очень полезными людьми, включая и ученых из сельскохозяйственного коллежа. Ее арест 22 апреля был отголоском серии арестов, проведенных Хуго Блейхером, – Марсак, Питер Черчилль, Одетта… Она неизменно помогала Марсаку во время его визитов в Париж и, судя по всему, была предана Роже Барде.

Саттил предпринял попытку спасти сестер Тамбур. Забыв о собственной безопасности, он вышел на двух не слишком преданных режиму сержантов СД и предложил значительную сумму денег за то, что они остановят фургон, перевозящий сестер из гестапо в тюрьму Фресн, и освободят их. Немцы действительно остановили фургон, когда он проезжал по тихой улочке, и выпустили сидящих в нем женщин. Но это, увы, были не сестры Тамбур, а другие француженки, арестованные позже. Не исключено, что это произошло из-за случайной ошибки немцев.

Этот арест, так же как и ряд других, очень беспокоил Саттила. Он не знал обстоятельств ареста Марсака и не подозревал, что Роже Барде стал двойным агентом. Но он чувствовал возросшую агрессивность немцев, не понимая, чем это вызвано.

До весны 1943 года за работу по поимке британских агентов во Франции отвечал абвер. Гестапо и служба безопасности Sicherheitsdienst занимались исключительно французским Сопротивлением. Такое разделение труда, с точки зрения немцев, являлось весьма логичным. Гестапо осуществляло полицейскую власть во Франции и имело дело с французскими «террористами». А военная разведка занималась шпионами противника.

Последние события, происшедшие в Третьем рейхе, изменили расстановку сил. Нацистская верхушка прониклась самыми мрачными подозрениями по отношению к армейским генералам и абверу, в результате чего последний перешел в подчинение РСХА. Соответствующие изменения произошли и во Франции, где гестаповские генералы Карл Оберг и Гельмут Кнохен начали контролировать парижское отделение абвера.

Довольно часто обе организации охотились на одного и того же человека, расстраивая, а нередко и срывая планы друг друга. Методы СД были гораздо более жестокими, но зачастую и более эффективными. Некоторые из старших офицеров, например штурмбаннфюрер СС Йозеф Киффер, бывший шеф гестапо в Карлсруэ, были отлично обученными полицейскими. Абвер, как и Британская военная разведка, при подборе кадров делал ставку на офицеров регулярной армии, журналистов, учителей, коммерческих агентов, которые знали Францию и говорили по-французски. Но хотя очень немногие люди из СД знали страну и язык, это им, скорее всего, не мешало. Они не испытывали недостатка в средствах и могли платить своим агентам и информаторам достаточные суммы, чтобы обеспечить себя нужными сведениями. Офицеры СД чувствовали себя весьма комфортно среди стукачей и предателей.

Аналогичное разделение труда у немцев имело место и в странах Бенилюкса. Там как раз зрел весьма хитроумный заговор, который впоследствии привел к полному разгрому сети Prosper.

26 июня 1942 года голландский профессор Жорж Луи Жамброс был направлен региональным отделением SOE из Лондона на родину, имея задание установить контроль над партизанским движением в этой стране и подготовиться к выполнению плана «Голландия», разработанного союзниками для освобождения стран Бенилюкса. Жамброс и его радист Жозеф Баккинс были схвачены, как только ступили на голландскую землю, но в Лондоне об этом не знали еще много месяцев.

Используя передатчики Жамброса и других арестованных агентов, абверу удалось одурачить не только голландское отделение SOE, но и обосновавшееся в Лондоне правительство страны и его секретную службу. Когда спустя шесть месяцев англичане и голландцы, озадаченные непонятной бездеятельностью Жамброса, приказали ему вернуться в Лондон, майор Гискес и штурмбаннфюрер СС Шнайдер решили осуществить хитроумный план. Используя один из захваченных передатчиков, они послали сообщение в Лондон о том, что профессор Жамброс слишком занят и не может терять время на поездку в Лондон, поэтому вместо него прибудет его заместитель капитан Кист (Антон). Этот офицер голландского отделения SOE был давно арестован немцами, но в Лондоне об этом тоже не знали.

После длительных переговоров было решено, что капитан Кист и один из руководителей бельгийского Сопротивления, свободно говорящий по-французски, отправятся в Париж, откуда им помогут перебраться в Лондон. Понятно, что немцы не могли послать настоящего Киста, да и соответствующего бельгийского лидера под рукой не было, поэтому они пошли на грандиозную мистификацию и отправили во Францию своих людей.

Сержант Карл Боден, отлично знавший голландский язык, перевоплотился в капитана Киста. А его спутником-бельгийцем по кличке Арно стал зондерфюрер Рихард Кристманн.

Осталось невыясненным, как эти новоявленные актеры, прибыв в Париж 18 мая 1943 года, сумели выйти на первых четырех подпольщиков из Prosper. Известно только, что к организации первой встречи приложили руку Хелен Джеймс, ее любовник Роберт Кайзер (активный информатор немцев, организовавший арест Марсака), а также Роже Барде (через Фраже знакомый со многими людьми из Prosper и с Армелем Герном, главным французским помощником Саттила).

Боден и Кристманн встретились с Гилбертом Норманом, Жаком Агазаряном, его женой Франсин (которая прибыла 17 мая на «лизандере» и под псевдонимом Маргерит стала одним из курьеров) и Андре Боррель в кафе на Монмартре. Оба представились агентами голландского отделения SOE и продемонстрировали такое хорошее знание мельчайших деталей работы подпольщиков, что завоевали доверие четверки из Prosper. Совершенно очевидно, что последние ничего не знали о планах Лондона относительно отправки фальшивых агентов. Отделение полковника Букмастера не было введено в курс дела.

Говорил в основном Кристманн (Арно). Антон предпочел хранить молчание. Кристманн, казалось, поверил, что Гилберт Норман (Аршамбо) на самом деле являлся агентом Гилбертом (Анри Дерикур), который отвечал за все перевозки по воздуху. Агазарян, радист Дерикура, обсудил с Кристманном возможность организации посадки «лизандера». Он предложил голландским товарищам вернуться домой и снова приехать во Францию в начале июня. Они сделали вид, что последовали этому совету, но на самом деле остались в Париже, и только Кристманн ненадолго съездил в Гаагу, чтобы доложить о состоянии дел своему руководству.

От своих новых товарищей из Prosper немцы знали, что их при необходимости можно разыскать в доме Алена Бюссо, одного из курьеров Prosper.

Агазарян назначил встречу с Арно и Антоном на 9 июня в другом кафе. Он предупредил всех присутствовавших на первой встрече, что договорился с Дерикуром о прилете «лизандера».

Когда Агазарян и голландские «борцы» находились в кафе, в помещение вошли немецкие полицейские и потребовали у посетителей документы. Все это было похоже на обычную проверку. Фальшивый Антон прошептал: «Мне не нужны неприятности», встал и направился к двери. Арно и Агазарян предъявили документы, один из полицейских их проверил и не обнаружил, к чему придраться. А другой полицейский пошел за фальшивым Антоном, арестовал его и посадил в ожидавшую тут же машину.

Агазарян чрезвычайно расстроился, да и Кристманн, очевидно бывший неплохим лицедеем, выглядел удрученным. Он заявил Агазаряну, что один улететь не может и обязан немедленно вернуться домой. Но перед этим ему следует связаться с товарищами, поэтому он попросил дать ему возможность воспользоваться одним из радиопередатчиков, причем он обязан выйти на связь непременно лично, так как дома знают его почерк. Гилберт Норман пошел ему навстречу и предоставил передатчик, который для этого специально привезли в Париж из Понтуаза.

Из сведений, полученных от Кристманна на допросе уже после окончания войны, стало ясно, что он и Боден, благодаря успешной мистификации, сумели получить всю необходимую информацию о сети Prosper. Кристманн тайно посетил на авеню Фош штурмбаннфюрера СС Киффера и доложил обо всем, что ему удалось узнать. При этом он предпринял все меры предосторожности, чтобы об этом визите не узнали французские подпольщики. Но его опасения были излишними. За ним никто не следил. Кристманну вполне доверяли.

На следующий день Арно посетил Алена Бюссо, выразил свою обеспокоенность судьбой Антона и поинтересовался, доложили ли о происшествии в Лондон. Он заявил, что идея отправить профессора Жамброса в Лондон через Францию была с самого начала слишком рискованной, и сообщил, что возвращается домой. Напоследок он посоветовал товарищам из SOE соблюдать особую осторожность, потому что Антон может заговорить. Надо полагать, он таким образом продемонстрировал наличие весьма своеобразного чувства юмора.

Саттил, узнав об аресте, всерьез заволновался. Он чувствовал приближающуюся опасность и злился на Агазаряна, который дал втянуть себя в сомнительную аферу с «двумя голландцами». Саттил решил отослать Агазаряна в Лондон «передохнуть». 16 июня Агазарян и его жена отбыли в Англию на очередном «лизандере». Этим же рейсом во Францию прибыли четыре новых агента: Сесиль Лефорт (Алиса), Диана Роуден (Полетт), Hoop Инаят Кхан (Мадлен) и Чарльз Скеппер. Последний должен был организовать сеть Monk в Марселе.

Самолет, уносящий Жака Агазаряна, скрылся в темном небе. Агенту предстояло очень скоро вернуться во Францию, чтобы там найти свою гибель.