• ЗЕНОН
  • ЗЕНОН, ЛЕОНТИЙ, ТЕОДОРИХ
  • ЛЕВ II, ЗЕНОН, ВАСИЛИСК

    Leo

    467 г. — ноябрь 474 г.

    Правил с октября 473 г. совместно с дедом Львом I, а после его смерти с 18 января до 9 февраля 474 г. единолично, затем до самой смерти — совместно с отцом Зеноном


    Flavius Zeno

    Ок. 430 г. — 9 апреля 491 г.

    Правил с 9 февраля 474 г. до ноября того же года совместно со своим сыном Львом II, а затем — с перерывом с января 475 г. до лета 476 г. — единолично, до самой смерти


    Flavius Basiliscus

    Ок. 430 г. — лето 476 г.

    Правил совместно с малолетним сыном Марком с января 475 г. до лета 476 г.


    Переход власти после смерти Льва I к его семилетнему внуку Льву II произошел спокойно. Никаких осложнений не возникло прежде всего потому, что мальчик формально был соправителем деда и уже в течение нескольких месяцев являлся полноправным императором. Конечно, фактически все бразды правления сосредоточились в руках его отца Зенона, который в течение многих лет занимал высшие государственные должности, был патрикием и главнокомандующим армией, а самое главное — зятем императора Льва I и мужем его дочери Ариадны.

    Жители Константинополя относились к Зенону с неприкрытой ненавистью — ведь он был чужаком из племени исавров, жившего на юге Малой Азии и славившегося прежде всего своими разбоями. Полудикие соплеменники Зенона, множество которых он привлек в столицу на службу в своей личной гвардии, наверняка не способствовали исправлению его и без того дурной репутации.

    Однако все это не помешало тому, чтобы 9 февраля 474 года, то есть всего лишь через три недели после начала самостоятельного правления малолетнего императора, на городском стадионе состоялась престранная, в какой-то мере даже смешная церемония. Семилетний мальчик в пурпурной мантии торжественно возложил корону на голову своего отца, провозгласив его августом! Таким образом, вдовствующая императрица Верина с этого момента стала одновременно бабкой одного и тещей другого правителя.

    В течение десяти месяцев — до самой смерти мальчика-императора Льва II — Восточная империя формально находилась под управлением двух абсолютно равноправных правителей.

    Весь этот год государство беспрестанно со всех сторон подвергалось нападениям. В Сирии пришлось отражать атаки арабских кочевников, в нижнем течении Дуная — вытеснять остатки орд гуннов, а земли Фракии тем временем опустошали готы под предводительством Теодориха, прозванного Страбоном.

    Тот же самый Теодорих победил и взял в плен командующего фракийской армией Ираклия. Правда, сначала он отпустил его восвояси, получив обещанный выкуп, но на обратном пути в Константинополь Ираклий пал от руки подосланных к нему убийц — готы лютой ненавистью ненавидели полководца за проявленную им жестокость.

    А ведь Теодорих Страбон официально носил титул верховного главнокомандующего (то есть как бы генерала) римских войск, пожалованный ему Львом I!

    На борьбу с готами во Фракию был отправлен полководец Илл — друг Зенона, тоже исавр родом. Предпринятые им военные действия были достаточно успешны.

    Опасность нависла даже со стороны вандалов Гензериха. Хотя они и поселились далеко за морем, в Карфагене, своими смелыми вылазками вандалы беспокоили даже западное побережье Греции. Чтобы добиться прекращения этих нападений, в Карфаген был отправлен сенатор Север, пользовавшийся всеобщим уважением за свою честность и незаурядный политический ум. Незадолго до выезда он получил титул патрикия — это должно было придать ему еще больший авторитет в глазах короля вандалов.

    Север действительно пришелся по душе Гензериху — он прекрасно держался и умело вел переговоры. В результате этих переговоров мир был восстановлен — к сожалению, в основном за счет потерь Западной империи. Были признаны все территориальные приобретения вандалов, они же лишь обязались не нападать на побережья провинций Восточной империи, отпустить взятых там пленных (частично даже без выкупа), а также позволить ортодоксальным христианам определенную свободу вероисповедания на подвластных им землях.

    Этот мирный договор имел важнейшее значение и действовал очень долго, почти шестьдесят лет — до правления Юстиниана.

    Неожиданная смерть Льва II осенью 474 года стала причиной значительных событий в политической жизни, хотя при жизни он фактически ни на что не имел никакого влияния, будучи лишь облаченной в церемониальные одежды куклой. Но с момента смерти малолетнего императора его отец и соправитель Зенон стал единственным полновластным правителем страны, и именно это привело к пробуждению враждебных исаврам сил.

    Инициатива заговоров и иных враждебных действий против исавров исходила от императрицы Верины — честолюбивой и жаждущей власти женщины, у которой к тому же были сугубо личные цели и планы.

    Большинство современников не сомневалось, что связаны эти планы были с возлюбленным Верины — бывшим распорядителем дворцовых должностей Патрикием. Верина хотела возвести его на трон, выйти за него замуж и снова стать первой дамой империи, а не вдовой одного покойного правителя и бабкой другого, уступившей это почетное место собственной дочери Ариадне, жене Зенона.

    Но чтобы добиться своей цели, Верине необходимо было свергнуть находившегося у власти Зенона, и она вступила в тайный сговор со своим братом Василиском. За несколько лет до этого, в 468 году, он жутко скомпрометировал себя. Именно он, командуя морским походом против вандалов, дал обмануть себя Гензериху и в результате потерял у берегов Африки практически весь военный флот империи. Обвиненный в предательстве, хотя виновен был лишь в бездарности, он был вынужден по возвращении в столицу искать убежища в храме Святой Софии и был помилован лишь благодаря заступничеству Верины. Впоследствии он был назначен главнокомандующим армии, стоявшей на территории Фракии.

    Василиск, в свою очередь, втянул в заговор Илла — друга и соплеменника Зенона. Трудно сказать, почему именно в тот момент этот полководец решил предать императора. Может быть, он понимал, как сильно ненавидят Зенона, и предпочел заранее перейти на сторону его противников, чтобы сохранить свою жизнь и положение?

    К заговору также присоединился Армат — племянник Верины и Василиска, в то время занимавший пост главнокомандующего фракийской армией, на котором он «отличился» в основном своей жестокостью: рубил руки пойманным бунтовщикам и преступникам.

    Участником тайного заговора стал и вождь остготов Теодорих Страбон — он был то врагом, то союзником империи, в зависимости от того, что больше соответствовало его интересам, и от того, как складывались его отношения с правителями и командующими противной стороны.

    Однако другое остготское племя, осевшее на современном болгарском берегу Дуная, в окрестностях Нове, во главе которого стоял молодой, двадцати с небольшим лет, Теодорих из королевского рода Амалов, сохраняло в этот период нейтралитет и спокойствие. Именно этот Теодорих впоследствии вошел в историю как Теодорих Великий, завоеватель Италии, но это произошло лишь спустя четверть века после описываемых событий.

    Перетянув на свою сторону командующих расквартированными в непосредственной близости от столицы войсками и прекрасно зная, как сильно ненавидят в Констинтинополе исавров, Верина сделала следующий шаг. Но этим шагом вовсе не было вступление с Зеноном в открытую борьбу. Императрица поступила куда более предусмотрительно — избежала кровопролития и одновременно оставила себе путь к отступлению в том случае, если, несмотря ни на что, дело приняло бы неблагоприятный оборот для нее самой и для других заговорщиков. Верина сама тайно сообщила Зенону, что против него существует заговор среди высшего командования и что ему грозит смертельная опасность, поскольку у него под рукой нет ни преданных командиров, ни верных ему крупных военных частей, а в случае осады он не мог бы рассчитывать не только на поддержку, но даже на нейтралитет жителей столицы.

    Император тут же осознал всю серьезность ситуации. Он понял, что в пределах стен города, население которого непременно поддержало бы нападающих, ни о какой обороне не может быть и речи. К тому же было очень сомнительно, что ему пришла бы помощь и из более отдаленных провинций.

    Зенон решил спасаться бегством. 9 января 475 года он забрал ценные вещи и второпях покинул Константинополь вместе со своими приближенными. Он отправился в родную Исаврию, не отказавшись, однако, от императорского титула.

    Он покидал столицу тайно и в такой спешке, что не успел предупредить об опасности всех поселившихся здесь исавров, и те тут же были зверски растерзаны, пав жертвой пышущей ненавистью черни.

    Так благодаря интригам Верины император был удачен из города без военных действий — все мечи остались в ножнах. Но ее триумф был иллюзорным и недолговечным — вскоре она сама стала жертвой предательства родного брата Василиска.

    Василиск пришел к выводу, что совершенно незачем облачать в пурпур Патрикия, раз и сам он вполне его достоин. Сенат, разумеется, покорился его воле.

    Василиск был коронован еще до наступления следующего года. Вскоре после коронации он пожаловал титул августы своей супруге Зенониде, а малолетнего сына Марка сначала назначил кесарем, а затем и августом.

    Нет ничего удивительного, что Верина, которой он в сущности был обязан абсолютно всем, возненавидела брата лютой ненавистью. Опасаясь ее козней и огромного влияния, которое она имела при дворе, Василиск тут же приказал умертвить Патрикия, который еще совсем недавно был первым претендентом на трон.

    И весь план Верины не просто с треском рухнул, но и обратился против нее самой и ее возлюбленного. Разъяренная императрица изо всех сил старалась найти возможность отомстить. И она начала строить новые козни — на сей раз с целью вернуть на трон Зенона. Но планы Верины были раскрыты (а может, просто появилось подозрение, что она что-то затевает), и она наверняка рассталась бы с жизнью, если бы не заступничество ее племянника Армата.

    Этот молодой человек больше всего на свете любил красиво одеваться и восхищать своими нарядами горожан. Он пытался уподобиться Ахиллу, но походил, скорее, на Париса. Его считали жестоким, высокомерным и трусливым. По двору ходили слухи, что он был любовником императрицы Зенониды и именно ей был обязан назначением на высокие должности в армии и консульством на 476 год.

    Однако эта молниеносная карьера Армата вызвала ярость вождя готов Теодориха Страбона, который хотя и получил от нового императора подтверждение своих воинских должностей и титулов, ненавидел Армата по сугубо личным причинам и каждое повышение недруга воспринимал как личное оскорбление и обиду.

    Сразу же после коронации Василиск отправил Илла и его брата Трокунда в Исаврию, чтобы они расправились там с Зеноном. Но им удалось лишь поймать Лонгина — брата свергнутого императора, а сам он надежно укрылся в недоступной горной крепости.

    Тем временем Илл начал получать тревожные сведения из столицы. До него доходили даже письма высокопоставленных сановников с просьбами вместо того чтобы воевать с Зеноном, вступить с ним в переговоры и уговорить его вернуться на трон.

    Дело в том, что настроения жителей Константинополя резко изменились. Теперь везде славили правление Зенона и его исавров, а Василиска проклинали. Основных причин такого поворота в умах горожан было две (не считая, разумеется, то и дело повторяющихся на протяжении всей истории человечества приступов эмоциональной безответственности и непредсказуемости черни) — финансовая и религиозная политика нового правителя.

    Что касается политики финансовой (если в данном случае вообще правомерно употребление слова «политика»), то вся она сводилась лишь к неприкрытой обдираловке, которой занимались назначенные новым императором чиновники. Они стремились разбогатеть любой ценой и как можно быстрее — видимо, потому, что сами сильно сомневались в прочности нового правления, а значит и своего положения.

    Если же говорить о политике религиозной, то Василиск и его жена поддерживали ересь монофизитов. Напомним, суть ее сводилась к тому, что Христос после воплощения обладал лишь одной природой — божественной. Ересь эта, хотя и осужденная Халкидонским Вселенским собором в 451 году, все еще имела подавляющее число сторонников среди христиан Египта и Сирии.

    Тимофей и Петр, епископы-монофизиты Александрии и Антиохии, смогли теперь вернуться к своей пастве, на те престолы, с которых были смещены. Тимофей даже приехал в столицу и сумел добиться от императора, чтобы восточные епископства были выведены из подчинения патриарху Константинополя, которым в то время был Акакий. Тот тут же выразил протест против такого ущемления своих прав, облачившись в траурные одеяния и повелев выставить в храме Святой Софии черные хоругви.

    Вскоре после этого Василиск сделал еще один — решающий — шаг, касавшийся ереси монофизитов. Он выпустил «Энциклику», отменявшую решения Халкидонского собора. Это вызвало беспорядки в столице, монахи схватились за оружие. Именно известие об этих событиях заставило Илла переметнуться на сторону Зенона, против которого он был послан воевать. И они оба, встав во главе объединенных армий, отправились маршем на столицу через всю Малую Азию.

    Пораженный известием о таком повороте событий Василиск тут же разослал новую энциклику, которой отменял все распоряжения, сделанные в предыдущем письме, и возвращал постановления Халкидонского собора. Это, скорее, была настоящая анти-энциклика (именно так ее позднее и называли).

    Но этот шаг императора уже не имел никакого значения. Религиозные страсти среди верующих, умело подогреваемые столичным духовенством, уже успели накалиться добела. Огромное впечатление произвел на всех и внезапный пожар, уничтоживший множество жилых домов и дворцов знати. Именно тогда сгорела прекрасная библиотека, основанная более сотни лет назад Юлианом Отступником, в которой насчитывалось не менее 120 000 книг. А во дворце Лавза (Lausos) жертвами огня пали бесценные произведения греческого искусства, собранные здесь из разных больших и малых городов, такие как статуи Афродиты Книдской, Афины из Линдоса, Геры с острова Самос. Кругом поговаривали, что этот пожар — очень дурное предзнаменование, не сулившее правителю ничего хорошего.

    А Василиск собрал все войска, которые были у него во Фракии и в самой столице, поставил во главе их своего племянника Армата и отправил против Зенона.

    Но даже Армат уже не верил в победу. Он вступил в тайные переговоры с Зеноном и получил от него гарантию, что пожизненно останется верховным главнокомандующим, а его сын, носивший имя дяди — Василиск, — получит титул кесаря. Этот секретный договор открыл исаврам путь в столицу — дорога была свободна.

    В августе 476 года император вступил в столицу, не встретив никакого сопротивления. Василиск и его семья укрылись в храме Святой Софии. Император сделал вид, что вовсе не жаждет их смерти, и сослал всех в маленький городок в Каппадокии, а там их бросили в высохший резервуар для воды, где они и умерли от голода и жажды.

    Зенон снова пришел к власти. И правление его продолжалось еще пятнадцать лет.

    ЗЕНОН

    В том же самом 476 году, в котором Зенон возвратился в столицу, чтобы после свержения Василиска править единолично, прекратила свое существование Западная Римская империя. Этого происшествия практически никто из современников и не заметил. Тем более, никто тогда и предположить не мог, что эта дата останется в веках как важнейшее событие мировой истории.

    Первые годы правления Зенона прошли относительно спокойно, хотя при дворе и не прекращалась жестокая и коварная, истинно византийская борьба за влияние. С одной стороны ее вел земляк императора Илл, тоже исавр родом, занимавший самые высокие должности, с другой — Верина и Ариадна, теща и жена Зенона.

    Сам Зенон внешне сохранял полную лояльность по отношению к человеку, которому был обязан возвращением на трон. Впрочем, поддержка земляка все еще была ему жизненно необходима, поскольку Илл, несомненно, был энергичным и талантливым полководцем и государственным деятелем.

    Еще в 477 году, скорее всего, поддавшись на уговоры Илла, император приказал умертвить Армата — племянника своей жены. А ведь совсем недавно тот оказал ему крайне необходимую помощь, в критический момент отвернувшись от Василиска! В награду за это предательство Армат тогда потребовал для себя пожизненной должности командующего войсками, а для своего сына — титул кесаря, а это означало, что именно он унаследует трон после Зенона. Император согласился и выполнил все условия — Армат до конца оставался командующим, но о том, сколь долго он будет жить, они не договаривались!

    А Илл действительно мог настаивать на устранении Армата — тот был основным его соперником при дворе.

    Армата собственноручно лишил жизни Онульф, родной брат Одоакра — того самого, который совсем недавно, в 476 году, низложил с трона малолетнего Ромула Августула и с тех пор сам единолично правил Италией как бы с согласия Зенона. Судьбы братьев могут служить яркой иллюстрацией перипетий того времени. Когда распалась огромная империя гуннов, в которой их отец Эдекон, будучи приближенным Аттилы, занимал самые высокие должности, Одоакр отправился на Запад, а Онульф оказался в Константинополе. Оба они были солдатами удачи, оба в этом мире воцарившегося хаоса искали своего места в жизни в качестве наемников. Онульф поначалу жил в страшной бедности, и лишь Армат в конце концов помог ему сделать карьеру в армии. С его помощью Онульф дослужился до комита, стал магистром армии Иллирика, а потом в подходящий момент обратил оружие против своего благодетеля.

    Сын Армата остался в живых лишь благодаря заступничеству императрицы Ариадны. Его лишили титула кесаря, а вместо этого заставили принять сан священнослужителя. В те времена от политических соперников часто избавлялись именно таким образом, поскольку духовные лица могли заниматься лишь делами церкви.

    Одно из событий 477 года ярко свидетельствует о том, насколько придворная атмосфера была перенасыщена интригами и преступными помыслами. Один из слуг Зенона пытался совершить покушение на жизнь Илла. Неудачника схватили, и император тут же отдал его в руки несостоявшейся жертве. Более того, чтобы отвести от себя даже малейшие подозрения, он осыпал Илла новыми высокими титулами, сделав его патрикием и консулом на следующий 478 год. Но все это лишь укрепило уверенность окружающих в том, что за попыткой убийства стоял именно Зенон.

    В следующем году состоялось еще одно неудавшееся покушение. В этот раз на жизнь Илла покушался наемник-варвар. Когда его схватили, он под пыткой сознался, что его услуги оплатил столичный префект Эпиник, который входил в число приближенных императрицы Верины, поскольку именно ей был обязан своей карьерой. Он был снят со своей должности и выдан Иллу, а тот сослал его в одну из крепостей своей родной Исаврии.

    Несколько месяцев спустя Илл и сам отправился в родные края на похороны брата, но там же он встретился и со своим пленником Эпиником и получил от него признание, что настоящей заказчицей покушения была Верина. Никто не знал, сказал Эпиник правду или солгал — из страха или за деньги. Но известно, что Илл использовал это признание в своих политических целях.

    Пребывание Илла в Исаврии затягивалось, а Зенон тем временем все более настойчиво требовал его срочного возвращения. Столице угрожало нападение остготов, которых вел Теодорих Страбон, а городские стены еще не были полностью восстановлены после землетрясения. И хотя император, никогда не отличавшийся полководческими талантами, публично заявлял, что сам поведет армию, он не был до конца уверен ни в преданности собственных воинов, ни в лояльности горожан.

    Илл, однако, категорически отказывался возвращаться, пока в столице находится враждебно настроенная по отношению к нему Верина, которая покушалась на его жизнь и угрожает безопасности. Он требовал ее выдачи, и, в конце концов, Зенон уступил: Верину доставили в Исаврию и отдали на милость ее недруга.

    Оказавшись в одной из крепостей в роли почетной пленницы и заложницы, она готовилась (разумеется, против собственной воли) к уходу в монастырь. Верина потерпела поражение, но ей еще суждено было сыграть важную роль в политической жизни империи.

    Илл тут же вернулся в Константинополь вместе с получившим помилование Эпиником. Он принял участие в судебном процессе против трех городских жителей, передававших информацию остготам. Вина их была доказана, но наказание было назначено не слишком суровое: порка и изгнание. Видимо, не хотели лишний раз дразнить Теодориха Страбона, с которым только что было заключен мир. Император пообещал выплачивать содержание тринадцати тысячам остготских воинов и подтвердил римские титулы и звания их вождя.

    Но ссылка Верины, как выяснилось, была чревата опасными последствиями, послужив предлогом для новых попыток свержения власти исавров.

    О том, что следовало бы загладить нанесенные вдовствующей императрице обиды, первым напомнил ее зять Маркиан. Он был мужем Леонтии — младшей дочери Верины и Льва I, и сыном Антемия, правившего в Западной империи в 467–472 годах, а затем сброшенного с трона и убитого. Сам Маркиан в период правления своего тестя Льва I занимал высокие должности в армии. Позднее он поддержал бунт Василиска, но вовремя успел перекинуться на сторону Зенона.

    Так вот, в конце 479 года этот самый Маркиан неожиданно заявил, что его права на трон куда более законны, чем права Зенона. Тот хотя и женился на старшей дочери Льва I Ариадне, но она родилась еще до того, как Лев стал императором. А вот жена самого Маркиана была, как тогда говорили, «багрянородной» — она появилась на свет, когда ее отец уже воцарился на троне! Подобная аргументация неоднократно использовалась в истории Византии в качестве надуманного предлога для оправдания чьих-то претензий на императорскую власть.

    Маркиана поддержали его родной брат Прокопий Антемий. Обещал явиться в столицу со своими войсками и Теодорих Страбон. Однако наиболее весомой поддержкой оказались настроения горожан, с ненавистью наблюдавших за возвышением чужаков-исавров.

    Сторонники Маркиана воспользовались эффектом неожиданности. Они собрались на Форуме Феодосия и оттуда одновременно атаковали императорский дворец и городской дом Илла, который захватили и сожгли, хотя сам Илл мужественно защищался. Чаша весов клонилась то на одну, то на другую сторону, горожане отважно помогали воинам Маркиана, разя императорских солдат чем придется с городских крыш. В какой-то момент сам Зенон едва не попал в руки врагов. И кто знает, как повернулись бы события, если бы сам Маркиан проявил чуть больше решительности и в подходящий момент провозгласил себя императором?

    Но он все тянул с этим. Тем временем Илл ночью сумел получить подкрепление из Халкидона, отряды Маркиана таяли, энтузиазм городского населения прошел, а войска Теодориха Страбона так и не пришли на подмогу. И порыв энтузиазма прошел впустую.

    Маркиан был схвачен, а его брат и Бусальб сумели ускользнуть к остготам, которые отказались их выдать. С несостоявшимся императором поступили не слишком строго, видимо благодаря заступничеству свояченицы, императрицы Ариадны. Он был сослан в Кесарию Каппадокийскую, где его вынудили принять сан. Но вскоре Маркиан сбежал из Кесарии и во главе собранного из бедных крестьян воинства двинулся в поход на Анкиру — ныне это Анкара, столица Турции. Он снова был разбит, снова пойман и вместе с женой отправлен на поселение в одну из исаврийских крепостей.

    Вопрос с Вериной, однако, все еще не был закрыт. Он то и дело оживал и вносил раздор в придворную жизнь. Милосердия для своей матери требовала Ариадна. Сначала она молила об этом мужа, но тот отослал ее к Иллу. Она в слезах пыталась разжалобить его, но получила жесткий ответ:

    — Зачем тебе надо, чтобы Верина сюда вернулась? Не затем ли, чтобы она опять попыталась отобрать трон у твоего мужа?

    Тогда возмущенная Ариадна задала Зенону прямой вопрос: кто из них двоих должен остаться после этого во дворце — она или Илл? И император ответил:

    — Поступай, как считаешь нужным. Я выбираю тебя.

    Во время игр в цирке, когда Илл оказался в проходе за царской ложей, некий офицер бросился на него с мечом в руках. Он метил в голову, но промахнулся и лишь отсек ухо. И тут же погиб на месте, порубленный на куски личной стражей полководца.

    Это случилось в самом конце 480 или в начале следующего года. Как только рана зажила, Илл испросил позволения покинуть город, где его жизни и здоровью постоянно угрожает опасность. Он получил должность магистра войск Востока и в 481 году удалился в Сирию, в ее главный и все еще великолепный город Антиохию.

    На сей раз расставание императора с его влиятельнейшим министром оказалось долгим и окончательным. Разногласия между двумя этими исаврами быстро углублялись, поскольку оба посматривали друг на друга со все большей и большей подозрительностью и оба копили силы для неизбежной решающей стычки.

    Вместе с Иллом столицу покинул и его многолетний советник, домашний философ и предсказатель Пампрепий, который был одной из интереснейших личностей своего времени.

    Родился Пампрепий в 440 году в египетском городе Панополь, там же, где, вероятно, чуть раньше родился Нонн — самый известный поэт заката греческой античности, автор эпопеи «Дионисиака» (Dionysiaka), в которой описаны легендарные подвиги бога Диониса. Эта огромная поэма (из 48 песней) содержит богатейший мифологический материал, изложенный изящным слогом. Она стала чудесным венцом античной поэзии, начало которой положил Гомер своими «Илиадой» и «Одиссеей».

    Пампрепий сначала служил скромным учителем, а потом перебрался в Афины. Там его учителем стал философ Прокл — глава Афинской платоновой академии, язычник, приверженец учения мистического толка в духе Плотина, он занимался толкованием старых мастеров: Платона, Евклида, Птолемея. И хотя Прокл не создал собственных оригинальных трудов, он заслуживает доброй памяти и благодарности потомков. Хотя бы тем, что его трактаты оказали огромное влияние на науку Средневековья и Нового времени, поскольку они систематизировали и сделали доступным наследие античной мысли в самых различных областях.

    Пампрепий был человеком совсем иного склада. Он, хотя и обладал острым умом и ярким литературным талантом, был тщеславен и более склонен к эффектным публичным выступлениям, чем к серьезной научной работе, хотел вращаться и иметь влияние в самых высоких кругах общества, и он считал, что сможет достичь своей цели, прослыв непревзойденным предсказателем и мастером тайных знании.

    Однако в Афинах он серьезно повздорил с самым влиятельным жителем этого города — архонтом Теагеном. Дело дошло не только до взаимных оскорблений, но и до рукоприкладства. Поэтому в 476 году Пампрепий переселился в Константинополь. И здесь его лекции произвели воистину огромное впечатление, в том числе и на Илла. Благодаря этому Пампрепий получил государственное жалованье и обзавелся множеством учеников.

    Правда, во время отъезда Илла в Исаврию в 478 году, когда Пампрепий остался без влиятельного покровителя, он тут же был обвинен в подстрекании к мятежу и в использовании магии во вред императору, так что ему пришлось срочно покинуть столицу и отправиться в Пергамон, однако он скоро оттуда вернулся — вместе с самим Иллом.

    В дни поднятого Маркианом мятежа, когда казалось, что все уже пропало, в критические моменты именно Пампрепий укреплял дух защитников дворца, предсказывая им победу. С этих пор он пользовался непререкаемым доверием Илла, который добился для него самых высоких титулов — патрикия и почетного консула.

    Симпатия, которую высокопоставленный вельможа испытывал к философу, положительно свидетельствует об интеллектуальных интересах исавра, даже если признать, что важнейшим элементом такого расположения был суеверный страх перед тайнами магии и предвидения, которыми якобы мастерски владел египтянин.

    Возможно, что дело также было в желании Илла привлечь на свою сторону язычников, которых в то время в восточных провинциях еще оставалось очень много, особенно в сельской местности и в образованных кругах общества. Конечно, у них не было возможности открыто защищать свои убеждения — этому препятствовали суровые законы, уже более ста лет издававшиеся христианскими правителями.

    Однако приверженцы старых богов все же составляли меньшинство населения. Для политика того времени значительно важнее был вопрос правильного выбора — чью сторону выгоднее принять во внутрицерковных спорах? Остаться в стороне от спора между ортодоксальными христианами и монофизитами было просто невозможно. Спор этот был особенно яростным в восточной части империи — в Риме население куда хуже разбиралось в вопросах теологии и вообще меньше ими интересовалось, зато на Востоке в споры о теологических тонкостях вступили народные массы, и дело нередко доходило до волнений, а порой и до кровопролития.

    Итак, на чью же встать сторону? От ответа на этот вопрос могла зависеть и судьба конкурентов в борьбе за трон, и дальнейшее развитие событий внутри самого христианства.

    В 481 году империя (единственная существовавшая в то время ее часть) была буквально на пороге новой гражданской войны.

    ЗЕНОН, ЛЕОНТИЙ, ТЕОДОРИХ

    В 482 году император Зенон издал вероисповедный указ под названием «Энотикон» (Henotikon), что значит «объединяющий, призывающий к согласию». Документ этот имел вид письма, разосланного епископам Египта, и целью его действительно было утихомирить споры, разгоревшиеся внутри христианства, в особенности восточного.

    Поскольку монофизиты, признававшие лишь одну — божественную — природу Христа, отказывались подчиняться определениям Халкидонского собора 451 года о двух природах воплощенного Христа, указ избегал любых формулировок, затрагивавших этот больной вопрос. Он ограничивался простой констатацией того, что в деяниях предшествующих соборов эта тема нашла достаточно подробное отражение. Указ не подвергал прямой и открытой критике определений, принятых в Халкидоне 30 лет назад, он как бы игнорировал их и отодвигал в тень.

    Надо признать, что «Энотикон» в основном достиг той цели, которую преследовал, во всяком случае в восточных епархиях. Конечно, особенно ярые монофизиты не во всем были согласны с указом, требуя полного и открытого отзыва определений Халкидонского собора. С другой стороны, то тут, то там против него выступали православные. И все же споры утихли — во всяком случае, непримиримой ярости в них поубавилось.

    Однако на этот указ очень остро отреагировало духовенство в Риме. Бывший в то время папой Симплиций отказался признать не только содержание эдикта, но и сам факт, что император высказался по вопросам веры. И эта позиция папы была обоснована двумя причинами. Во-первых, учение монофизитов не представляло собой никакой угрозы для Запада — здесь вообще мало интересовались теологическими тонкостями, которые в христианах Востока пробуждали такие бурные страсти. Во-вторых, епископ Рима почувствовал себя значительно более независимым, с тех пор как над ним больше не было императора — хотя бы в качестве символа существования светской власти как таковой. Одоакр, будучи арианином, вообще не мог прямо высказываться по вопросам религии и церкви. Всегда надо помнить о том, что падение Западной империи дало папству прекрасный шанс укрепить свои позиции — и оно им успешно воспользовалось. Совсем иначе обстояли дела на Востоке, где патриарх Константинополя осуществлял свои функции в одном городе с императором, и обе эти стороны вынуждены были друг с другом считаться.

    Симплиций умер в 483 году. Его преемник, Феликс III, представитель высших кругов римской аристократии, созвал синод, на который собрались епископы. На нем был осужден и отлучен от церкви советник императора Зенона по вопросам церкви, который и был истинным автором «Энотикона». Этим советником был константинопольский патриарх Акакий, сторонник проведения умеренной политики. Отлученный патриарх ответил тем же самым: отлучил от церкви римского первосвященника. Зато ярым сторонником Акакия выступил Петр по прозвищу Монг, недавно возвращенный на патриарший престол Александрии.

    Итак, «Энотикон» стал причиной острого и продолжительного раскола между восточными патриархами и епископом Рима. Это был не первый и далеко не последний конфликт подобного рода. Тот, о котором мы сейчас говорим, продлился более тридцати лет. Он стал еще одним шагом к расколу, который спустя несколько столетий разверзнул пропасть между христианами — эта пропасть делит их и поныне.

    В свою очередь Илл, хотя и пребывавший в ближневосточных провинциях, где особенно сильно было влияние монофизитов, решительно встал на сторону тех, кто поддерживал решения Халкидонского собора. С политической точки зрения это был не самый удачный шаг, и Иллу он очень дорого обошелся.

    Готовясь к неизбежной схватке с императором, Илл искал себе союзников не только в самой империи, не только среди ортодоксов и даже язычников (связь с этими последними поддерживал его советник Пампрепий). Он пытался привлечь себе в союзники правившего в Италии короля Одоакра. К нему он послал Маркиана — того самого, который в 478 году поднял мятеж в столице, потом в Малой Азии и после этого был сослан в Исаврию. Однако Одоакр решил остаться лояльным Зенону и отказался участвовать в заговоре — через несколько лет он горько об этом пожалеет. Напротив, армянские князья и их царь поклялись оказать Иллу помощь, но они не успели ее прислать, поскольку подверглись нападению кочевников с востока.

    Но и Зенон не мог начать никаких действий — ему все еще угрожали остготы. Лишь в конце 483 года, когда казалось, что опасность с их стороны уменьшилась, император отважился на решительный шаг. Он потребовал, чтобы Илл выдал ему Лонгина — этот родной брат Зенона уже несколько лет содержался в плену в Исаврии. Илл, конечно, отказался. Впрочем, кто на его месте отказался бы от такого заложника? Тогда Зенон отстранил Илла от занимаемой должности и выгнал из столицы всех его друзей.

    На отобранную у Илла должность командующего войсками восточных провинций был назначен Иоанн по прозвищу Скиф, бывший до этого комитом Иллирии по военным делам. Командовать армией, которая должна была отправиться в поход против Илла, был назначен Леонтий, тоже родом исавр, до этого командовавший войсками во Фракии.

    Армия выступила в поход, но вскоре в столицу пришла неожиданная и страшная весть: Леонтий предал императора, после тайных переговоров перейдя на сторону Илла!

    Следовало как можно скорее отправить против бунтовщиков другую армию. Поскольку Иоанн Скиф только начал собирать серьезные силы, во главе отрядов, случайно оказавшихся под рукой, был поставлен Конон. И он тоже был исавром, недавно избранным епископом Апамеи. Конечно, церковную должность ему тут же пришлось оставить.

    Итак, борьба тогда шла в основном между исаврами. Именно в их руках было сосредоточено командование армиями, именно они соперничали в борьбе за влияние, власть и даже трон. Однако между нынешним положением вещей и тем, которое было в Восточной и Западной империях, когда все решали в основном представители германских народов, была очень большая разница. Исавры всегда жили в пределах империи, и, несмотря на свою дикость, они считались своими, а не пришлыми чужаками. Впрочем, верхушка этого народа уже давно эллинизировались.

    Тем временем Илл решил, что из пропагандистских соображений он должен придать своей борьбе с Зеноном хотя бы видимость законности, а для этого надо было выдвинуть против него кого-нибудь облаченного в пурпур. Сам он по каким-то соображениям провозглашать себя императором не хотел и выбрал на эту роль Леонтия.

    В связи с этим произошел совершенно неожиданный поворот в раскладе политических сил и личных взаимоотношений. Илл сумел договориться с императрицей Вериной, которую до сих пор держал в Исаврии чуть ли не как пленницу!

    Какими аргументами он воспользовался? Об этом можно лишь догадываться. Возможно, он убедил ее в том, что для нее это последний шанс вернуться в политику и сыграть в ней яркую роль — если она не хочет до конца своих дней сидеть взаперти в монашеской келье. А может, императрица затаила лютую злобу на Зенона, который за несколько лет до этого посмел выдать ее Иллу и не слишком-то старался вернуть из ссылки — а тут подвернулся случай отомстить, и она решила им воспользоваться?

    Во всяком случае, Верина согласилась с планом Илла. Ее перевезли в Тарс Киликийский со всеми почестями, причитавшимися императрице. И здесь 19 июля 484 года она торжественно короновала Леонтия и разослала по провинциям манифест, в котором провозглашала, что власть в империи по нраву принадлежит ей, что именно она возложила корону на голову Зенона, а тот своей жадностью привел государство в упадок, и потому она передает власть Леонтию.

    Вскоре после этого Леонтий, Илл и Верина вместе с приближенными прибыли в Антиохию. Здесь их приняли радушно, хотя в других сирийских городах полной поддержки у них не было — да и как на нее мог рассчитывать Илл там, где большинство составляли монофизиты?

    Тем временем армия под командованием Иоанна Скифа приближалась. В ее состав входили и остготы во главе с королем Теодорихом (неизвестно, однако, принимали ли они участие в решающей битве или же Теодорих еще до этого был отозван императором — тут источники противоречат друг другу).

    Битва состоялась в октябре неподалеку от Антиохии. И войска самозванца были в ней полностью разбиты. Однако сам он вместе с Иллом, Вериной и важнейшими сподвижниками сумел укрыться за мощными стенами одной из крепостей в горах Исаврии.

    Крепость эта была расположена на совершенно неприступной скале — к ней вела лишь одна тропа, настолько узкая, что по ней могли идти рядом лишь два человека. Илл давно уже предусмотрительно приказал укрепить крепость и обеспечить огромными запасами еды. Осажденные могли в ней обороняться годами — что, в конце концов, и случилось. Однако самый страшный враг таился в стенах крепости и в них самих.

    Видимо, первой жертвой морального упадка, ссор и взаимных претензий стал советник Илла — Пампрепий. Осажденные обвинили его в том, что он сбил их с толку своими предсказаниями, и убили философа.

    Примерно в то же самое время умерла императрица Верина, в последние годы ставшая виновницей несчетного количества заговоров и волнений в столице и, наконец, короновавшая самозванца — как бы вернувшись тем самым к собственной давней интриге, когда ее стремление возвести на трон Патрикия привело к мятежу Василиска. Она беспрерывно, в течение всех лет правления ее зятя Зенона, строила против него козни.

    Но несмотря на все эти события, осаждавшие никак не могли взять крепость. Ворваться в ее стены им удалось лишь спустя четыре года, в 488 году, и то лишь вследствие предательства. Случилось так, что после смерти своей любимой дочери Антузы Илл впал в отчаяние, перестал заниматься делами и погрузился в затворничестве, посвятив свое время чтению книг. Он безгранично доверился командиру крепости Индаку, который раньше был известным исаврийским разбойником, но как раз именно он его и предал.

    Леонтий закончил свою жизнь на плахе, та же участь ожидала и Илла. Император исполнил его последнюю просьбу: дочь Илла Антуза была похоронена в Тарсе, а его жене и второй дочери разрешено было постричься в монастырь в том же городе. Предателю Индаку тоже отрубили голову. Останки захороненной в крепости императрицы Верины были перенесены в Константинополь.

    Тот год, когда пала крепость, а Илл и Леонтий были казнены, отмечен в истории еще одной важнейшей победой императора — с Балкан ушли остготы.

    Более четверти века, с тех пор как пала империя гуннов, это осевшее на Дунае племя опустошало окрестные территории. В попытках справиться с остготами Зенон и его предшественники пользовались самыми разными методами: то силой, то деньгами и подарками. Стремясь превратить готов из врагов в союзников, их принимали на имперскую службу и даже назначали на самые высокие командные должности.

    Особенно опасен в течение многих лет был Теодорих Страбон. К счастью для империи, в 481 году он погиб. Смерть его была неожиданной и случайной: он как раз вел свои войска на очередной разбой в Грецию, когда собственный конь сбросил его прямо на воткнутое в землю острием вверх копье у его палатки. Вождем вместо Теодориха стал его сын Рекитах, еще более жестокий, чем отец, но не обладавший его умом и рассудительностью. Спустя три года он был убит своим соплеменником, молодым Теодорихом из королевского рода Амалов.

    Мы уже упоминали о нем, но здесь стоит рассказать поподробнее, поскольку именно он сыграл важнейшую роль в истории Европы того времени.

    Его имя, точно так же как и имя Теодориха Страбона, должно было произноситься Теодерик, но у нас традиционно утвердилась та первая форма. Он был сыном короля Теодемира. Родился Теодорих, скорее всего, в 454 году на землях Паннонии, где-то в окрестностях Балатона. Когда мальчику исполнилось 8 лет, он был отправлен в качестве заложника в Константинополь, где и воспитывался в течение десяти лет. Трудно сказать, какое он получил там образование. Известно, что он умел читать и писать по-гречески, но не на латыни. Когда император Лев I отослал его обратно к отцу, Теодорих очень быстро прославился как талантливый полководец. В частности, он отобрал у сарматов Сингидун (нынешний Белград) и совершил несколько удачных набегов на северную Грецию.

    После смерти отца в 474 году Теодорих стал королем остготов, хотя титул правителя он, скорее всего, получил еще при его жизни, а фактически в это время вождем значительной части племени был Теодорих Страбон.

    Затем Теодориха мы снова встречаем в Иове, на землях современной Болгарии. В 476 году он встал на сторону Зенона (который тогда вел борьбу с Василиском), за что получил титулы патрикия, друга империи, командующего войсками, а также щедрые подарки. Мало того — император даже объявил его своим сыном!

    Отношения между Теодорихом и Зеноном складывались по-разному, они были то враждебными, то почти дружественными. Бывали годы, когда он нападал на римские провинции, в том числе на северную Грецию и Македонию, а в 486 году даже угрожал самой столице, перекрыв доставку в город воды по акведукам.

    В 488 году Зенону удалось убедить его покинуть эти края и направить свое оружие в сторону Италии. Этот план был выгоден обеим сторонам. Опустошенные многократными набегами земли Балканского полуострова стали так бедны, что остготам там уже просто нечего было взять, тогда как в Италии, находившейся под властью Одоакра, уже более десятилетия царил мир, и перспективы для захватчиков там открывались совсем иные. В свою очередь, император таким образом не только избавлялся от опасных соседей, но и с их помощью собирался сместить Одоакра, которого подозревал в слишком уж честолюбивых намерениях, тем более что Зенону было известно о контактах Илла с Одоакром. В 487 году император уже пытался натравить на Италию германское племя ругов, но Одоакр сумел предотвратить нападение, сам первым зимой совершив набег на их земли за Дунаем.

    В тайном соглашении, заключенном между Теодорихом и императором Зеноном, было сказано, что если Теодорих одержит победу над Одоакром, то в награду за свои труды он получит полную власть над Италией до тех пор, пока император лично не прибудет в те края.

    В августе 489 года остготы, которых всего было около ста тридцати тысяч, перешли через восточные Альпы. В течение последующих двенадцати месяцев они трижды в кровавых битвах наносили тяжелые поражения Одоакру на землях северной Италии: на реке Изонцо, в окрестностях Вероны и под Тицином (ныне Павия). Осенью 490 года побежденный король укрылся за стенами Равенны, со всех сторон окруженной болотами. Осада города продолжалась два с половиной года.

    Но уже весной 491 года пришло известие о том, что 9 апреля император Зенон умер в Константинополе своей смертью в возрасте 65 лет.

    Большинство современников, а также и историков более позднего времени относились к этому императору (и относятся до сих пор) без всякой симпатии. Он, несомненно, не принадлежал к числу правителей талантливых и удачливых. Население столицы было настроено по отношению к нему недоброжелательно, а зачастую и просто враждебно. Ему приходилось бороться с редким коварством, которое демонстрировали люди из его ближайшего окружения. И несмотря ни на что, Зенону удалось одержать верх над двумя самозванцами, добиться явного успокоения распрей на почве веры и избавить страну от угрозы нападений остготов.

    Умирая, он не оставил наследника трона. Кому же суждено было им стать — и по чьему выбору?








    Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке