Лекция 9: Расцвет афинской рабовладельческой демократии.

Политический строй.

Как уже было сказано, победа над персами особенно усилила Афинское государство. Начинается наиболее блестящий период в его истории, ознаменованный ростом внешнеполитического могущества, развитием демократических институтов, превращением Афин к подлинный центр просвещения Эллады.

Основы развития по демократическому пути были заложены еще реформами Солона и Клисфена. В трудные годы персидских нашествий временно сгладились противоречия внутри гражданского коллектива, усилилось влияние лакопофилъски настроенных аристократических групп и возросла роль ареопага. Однако объективные условия — решающее значение флота, в котором служила беднота, укрепление самосознания демоса в результате одержанных побед — неминуемо вели к усилению демократических тенденций. Остракизм Кимопа и реформа Эфиальта означали перелом во внутренней жизни Афин. Функции, отнятые у консервативного органа — ареопага, переданы были совету пятисот (буле), народному суду (гелиея) и народному собранию (экклесия). Политическая система была отныне целиком подчинена идее народного суверенитета.

Все вопросы внутренней и внешней политики решались в народном собрании, в котором могли участвовать все афинские граждане, независимо от имущественного положения, достигшие 20 лет[53]. Собрание созывалось не менее 40 раз в течение года. Повестка дня была заранее известна. Регулярно слушались отчеты должностных лиц, обсуждались ассигнования на военные нужды, строительство флота и общественных сооружений, продовольственное снабжение, вопросы, касавшиеся Союзников и отношений с другими государствами.

Основной функцией экклесии было издание законов и декретов (псефисмы) — решений по частным вопросам на основе уже существующих законов. Законопроекты тщательно обсуждались. Текст нового закона, а также законов, которые отменялись им, выставлялся для всеобщего ознакомления. Затем после выступления автора законопроекта в его защиту народное собрание назначало комиссию из числа народных судей для изучения вопроса о целесообразности принятия нового закона. Обсуждение законопроекта происходило как бы в форме судебного процесса. Окончательное решение выносило народное собрание. Но и после принятия нового закона автор его в течение года мог быть привлечен к ответственности по обвинению в том, что предложил закон, противоречащий демократической конституции и существующим законам. Против него возбуждался специальный «иск о противозаконны» (графе параномон). В случае признания иска справедливым автору законопроекта грозило суровое наказание вплоть до лишения его гражданских прав. Эти меры предосторожности направлены были против попыток протащить с помощью ложных доводов законы, ослаблявшие демократический строй. Насколько они были оправданны, видно из того, что, пак только олигархам удавалось прийти к власти, они отменяли «иски о противозаконии».

В народном собрании происходили выборы должностных лип, связанных с государственными финансами, и военных. Их выбирали открытым голосованием.

Остальные должности замещались по жребию.

При принятии решений применялось как тайное, так и открытое голосование. Открыто голосовали путем поднятия рук (хейротония). Тайное голосование применялось при рассмотрении вопросов, касавшихся отдельных лиц (дарование гражданских прав, остракизм и некоторые другие). Рассматриваемые вопросы тщательно обсуждались, каждый участник собрания мог выступить со своими соображениями.

Существовала свобода слова, и критике любые мероприятия в политики. Право выступить присутствовавший на собрании.

ораторам разрешалось подвергать области внутренней и внешней имел каждый гражданин,

В промежутках между народными собраниями вопросами управления ведал совет пятисот, пополнявшийся ежегодно по жребию из граждан, достигших тридцатилетнего возраста. В функции совета кроме руководства текущими делами (включая финансы, пополнение и содержание флота, государственное строительство, контроль над деятельностью должностных лиц, распоряжение государственным имуществом, отношения с союзниками, дипломатия) входила подготовка вопросов, подлежавших рассмотрению в народном собрании. Совет пятисот составлял предварительный проект решения, который мог быть принят или отвергнут народным собранием. Решение, принятое без предварительного обсуждения в совете пятисот, считалось противозаконным.

При текучем составе и большой численности участников народного собрания нельзя было рассчитывать на детальное и деловое обсуждение там политических вопросов. Участие совета пятисот в их подготовке должно было предохранить от принятия необдуманных и вредных для демократии решений. Члены совета при вступлении в должность давали клятву, что будут руководствоваться в своей деятельности законами и «советовать» к наибольшему благу государства.

Совет делился на 10 частей (притании) по 50 человек от филы, каждая из которых дежурила одну десятую года. Эти 50 человек представляли одну из десяти фил, внутри которых квота представительства в совете распределялась между домами: пропорционально их величине и числу граждан в них. Число членов совета от дема колебалось от одного до десяти человек и более. Ежедневно из состава пританов по жребию взбирался председатель, которому вручались ключи от храмов, где хранились государственные документы, казна и печать.

Он же председательствовал в народном собрании, если оно выпадало на этот день. Таким образом, в течение года более половины членов совета проходили через эту почетную должность.

При сравнительно небольшом числе афинских граждан (30—40 тыс.) и том, что членом совета можно было быть только дважды, почти любой афинянин хоть раз в жизни участвовал в деятельности этого важного политического органа[54].

Большую роль в политической жизни Афин играл суд присяжных — гелиея. В суде могли участвовать (и притом неограниченное число раз) все афинские граждане, достигшие тридцатилетнего возраста, независимо от имущественного ценза. Ежегодно жребием из желающих отбиралось 5000 судей и 1000 запасных. В дни судебных заседаний (их было не менее 300 в год) опять жребием судьи распределялись по судебным помещениям. Они заранее не знали, какие дела будут рассматривать, что исключало возможность подкупа и злоупотреблений. Но вследствие такой практики судьи должны были принимать решения только на основании приводимых сторонами в суде доводов. Адвокаты не допускались, каждый должен был обвинять или защищаться сам[55]. Так как от ораторского мастерства, умения воздействовать на большую аудиторию[56], знания законов, а главное — умения их применять зависел исход дела, а далеко не всякий афинянин способен был составить необходимый текст речи, распространялось привлечение так называемых логографов. Это были сведущие в законах и искусные в риторике люди, которые по заказу и за соответствующую плату сочиняли речи для своих клиентов. Те заучивали их наизусть и затем произносили в суде[57]. Для выступлений существовал строгий регламент, определявшийся водяными часами (клепсидрой). Кроме доводов от фактов и законов привлеченные к суду афиняне нередко прибегали к малопочтенным средствам: старались разжалобить судей, приводили на процесс малых детей, говорили о своих заслугах перед государством, о горькой участи в случае осуждения, плакали и т.п.

Компетенция суда была чрезвычайно обширной. Разбирались частные тяжбы афинских граждан и метеков (постоянно живших в Афинах переселенцев из других областей), многие дела жителей союзных государств, процессы политического характера, дела, связанные с незаконным проникновением в списки граждан, и др. При огромном множестве подлежавших рассмотрению дел существовала определенная очередность.

Союзники, вынужденные приезжать на суд в Афины, жаловались, что им подолгу приходится ждать, пока их дела будут рассмотрены.

Впоследствии появилась категория срочных дел, которые должны были разбираться в течение месяца со дня их поступления. Это касалось прежде всего споров, связанных с торговыми сделками, кредитованием морской торговли и другими займами. Вне очереди рассматривались дела о преступлениях против государства, антидемократических заговорах, по поводу которых вносилось «чрезвычайное заявление» (исангелия). Суд был открытым, гласным. Могли присутствовать не только афиняне, но и приезжие из других государств. Решение принималось тайным голосованием, простым большинством голосов. Оно было окончательным и обжалованию не подлежало.

При вступлении в должность судьи давали клятву, что будут судить нелицеприятно, руководясь только законами и справедливостью. Председательствовавший в суде архонт никак не влиял на решение судей.

Поскольку суд пополнялся желающими, состав его был случаен, небольшая оплата была меньше дневного заработка квалифицированного работника, а заседать приходилось часто. Распространенное представление о том, что в афинском суде заседали преимущественно беднейшие граждане, не подтверждается имеющимися свидетельствами. Суд, как и народное собрание, и совет пятисот воспроизводят в разрезе социальную структуру афинского общества в целом — там представлены все слои гражданского коллектива.

Из выбиравшихся на год должностных лиц важнейшими были стратеги. Они командовали армией и флотом, следили за их состоянием в мирное время, ведали строительством военных укреплений, назначением и распределением триерархов, расходованием военных средств. Вместе с советом пятисот стратеги ведали внешнеполитическими вопросами, вели дипломатические переговоры. Они могли созывать чрезвычайные сессии народного собрания, участвовать в заседаниях совета пятисот, имели приоритет в представлении письменных или устных докладов совету и народу. В отличие от других должностей переизбрание стратегов не только допускалось, но было обычным.

Эта должность требовала особой подготовки, способностей, материальных средств и доступна была немногим. Постепенно среди десяти стратегов выделяется один, как бы председатель всей коллегии, который избирается независимо от филы из всего состава граждан. Он играл руководящую роль в Афинах и в мирное время.

Архонты, замещавшиеся с 80-х годов V в. до н.э. по жребию, не играли столь большой роли, как стратеги, но сохранялась традиция счета времени по имени архонта-эпонима, в руках архонтов находилась подготовка судебных дел, контроль над священными угодьями, опека сиротского имущества, назначение хорегов, руководство религиозными процессиями, состязаниями, жертвоприношениями и др. По окончании годичного срока пребывания в должности они входили в состав ареопага, членство в котором было пожизненным. Этот орган после реформы Эфиальта не пользовался прежним авторитетом, но все же в его ведении остались некоторые судебные дела (о предумышленном убийстве, поджоге) и надзор за священным имуществом (земли Элевсина, оливы, считавшиеся священными деревьями богини Афины).

По мере роста могущества Афин, превращения Делосского союза в Афинскую морскую державу и бурного развития афинской экономики, естественно, увеличивался и аппарат управления. Множество ежегодно сменяемых должностных лиц ведало различными областями экономической, финансовой и хозяйственной жизни государства. Выборные должностные лица были и в подразделениях Афинского государства — филах, демах, фратриях. Любой афинский гражданин, хотел он того или нет, втягивался в общественно-политическую жизнь страны. В этом плане вполне правомерны слова, вложенные Фукидидом в уста Перикла: «...скромность звания не служит бедняку препятствием к деятельности, если только он может оказать какую-либо услугу государству... Мы считаем не свободным от занятий и трудов, но бесполезным того, кто вовсе не участвует в государственной деятельности»(Здесь и далее перевод Ф. Мищенко — С. Жебелева.). Участие в общегосударственных праздниках, сопровождавшихся торжественными процессиями, состязаниями, жертвоприношениями и всенародными трапезами, тоже сплачивало гражданский коллектив.

Афинские граждане по праву гордились своей принадлежностью к самому демократическому в Греции государству. В Афинах любой гражданин мог выступить в народном собрании с критикой должностных лиц, вносить предложения по вопросам внутренней и внешней политики. На сцене афинского театра, особенно во время представления комедий, подвергались критике отдельные аспекты политической и общественной жизни, в карикатурном виде изображались видные государственные деятели. В трагедиях, хотя и посвященных мифологическим сюжетам, также затрагивались животрепещущие проблемы современности, Государство защищало не только жизнь и имущество своих граждан, но и свободу их личности. Афинянина нельзя было подвергнуть тюремному заключению без судебного приговора, а человек, привлеченный к суду, если не надеялся на оправдание, мог покинуть город до рассмотрения своего дела.

Разумеется, афинские граждане имели не только права, но и обязанности перед государством. По выражению одного исследователя, у них была бесспорная свобода внутри государства, но не от него. Кроме военной службы сюда относились так называемые литургии — повинности более обеспеченных афинян за свой счет готовить театральные представления (хорегия), оснащать и набирать экипажи военных судов (триерархия), обеспечивать организацию гимнастических состязаний, всенародных угощений (по филам и демам) и др. Уклонение от политической и общественной деятельности осуждалось, частная жизнь, хотя и не подвергалась столь жестокой регламентации, как в Спарте, все же должна была подчиняться укоренившимся консервативным устоям. Полагалось приносить установленные жертвы божествам, участвовать в культах фил, демов, фратрий и государства. Образ жизни, отклонявшийся от обычных рамок, вызывал подозрительное отношение, а в некоторых случаях, как было, например, с Сократом, использовался как повод для обвинений в антидемократизме. Чрезвычайно активная деятельность судов при многочисленном и не всегда достаточно компетентном составе их участников создавала благоприятную почву для появления и распространения профессиональных доносчиков — сикофантов, шантажировавших и вымогавших деньги под угрозой возбуждения судебного дела[58].

Афинская политическая система, самая передовая для Греции того периода, была демократией для меньшинства населения. Из нее были исключены не только рабы, не имевшие ни политических, ни элементарных человеческих прав, но и метеки. Последние не получали политических и гражданских прав, даже если жили в Афинах в течение нескольких поколений. Афинское государство было заинтересовано в увеличении числа метеков, и в некоторые периоды принимались специальные меры для их привлечения. Метеков приписывали к афинским демам, законы защищали их интересы в большей мере, чем обычных чужеземцев — ксенов[59].

Однако метеки были отгорожены от гражданского коллектива. Они не только исключались из всякого участия в политической жизни Афин, но и не имели права владеть недвижимым имуществом— землей[60] и домами. Занимаясь преимущественно ремеслом, торговлей, работой по найму, метеки вынуждены были жить в наемных помещениях.

В то время как граждане Афин в период мира не платили прямых налогов[61], для метеков существовал специальный подушный налог — метойкион.

Метеки наряду с гражданами несли военную службу, более состоятельные из них привлекались к некоторым литургиям.

Иногда за особые заслуги перед Афинским государством отдельным метекам, а в редких случаях и целым группам давались привилегии — освобождение от подушного налога, право приобрести дом и участок земли, а изредка и самая цепная награда — гражданские права. Но это было исключением из правила. В целом же масса метеков, составлявших примерно треть или четверть свободного населения Афин, не могла пользоваться благами демократического строя.

В политической жизни Афин не участвовали и женщины. Афинянки вели даже более замкнутый образ жизпи, чем спартанки, получали весьма скудное образование, готовившее их только к роли матери и домашней хозяйки. Жизнь женщины ограничивалась ее домом и двориком, за пределы которых она выходила лишь в особых случаях (похороны или роды у кого-либо из близких, праздничная религиозная процессия), и то при обязательном сопровождении. Необходимые для хозяйства закупки делали муж и рабы. Когда к мужу приходили гости, жена удалялась на свою половину, участие в приемах и собеседованиях мужчин считалось признаком дурного поведения, несовместимым с положением порядочной женщины. Жизнь, разумеется, вносила свои коррективы в эти застоявшиеся консервативные устои, но процесс ломки был болезненным.

При исключении рабов, а затем метеков и женщин из политической жизни блага демократии в Афинах оказываются благами для небольшой части се населения — полноправных граждан мужского пола. Правда, следует отметить, что олигархически настроенные античные авторы, критически относившиеся к афинским порядкам и идеализировавшие в противовес им спартанские, возмущаются в числе прочего распущенностью рабов и метеков в Афинах: «... очень велика в Афинах распущенность рабов и метеков, и нельзя тут побить раба, и он перед тобой не посторонится. ...и по одежде и по внешнему виду тут народ нисколько не лучше и не отличается от рабов и метеков»,— писал один такой автор.

Хотя эти пристрастные суждения нельзя принимать на веру, все же при демократическом строе, по-видимому, даже не имевшему прав населению жилось привольнее, чем при олигархии. В трудные для афинской демократии времена, когда ей грозило уничтожение, рабы, а особенно метеки, принимали активное участие в борьбе против политических противников демоса.

Что касается полноправных граждан, то политический строй Афин обеспечивал им полноту политических прав и свобод. Применение жребия при замещении, должностей предполагало, что любой гражданин может быть привлечен к управлению государством. Ежегодно сменяемые должностные лица регулярно отчитывались перед народным собранием и в случае признания отчета неудовлетворительным могли быть отозваны досрочно. Даже высшие должностные лица должны были руководствоваться волей народного собрания. При всем том принцип прямого народоправства не мог быть реально осуществлен. Народное собрание происходило достаточно часто, чтобы на нем ставились вес важнейшие вопросы текущей политики. Но участвовали в собрании далеко не все граждане Афин. Жителям отдаленных от города районов приходилось затрачивать много времени на дорогу туда и обратно и отрываться от своих хозяйств. Да и горожане нередко по тем или иным причинам пропускали собрания. Характерно, что кворум, требовавшийся для решения некоторых особо важных вопросов, составлял 6000 человек, что примерно равняется 1/4 или даже 1/5 общего числа граждан.

В самом собрании, несмотря на право каждого выступать, даже не считаясь с повесткой дня, как правило, говорили люди, получившие специальное образование, включавшее тогда и искусство красноречия — риторику. Чтобы заставить многотысячную аудиторию себя слушать, а тем более убедить ее, требовались знания и особое мастерство. Такую подготовку могли получить сыновья только состоятельных афинян, и стремились к ней преимущественно выходцы из знатных семей. И не случайно, что большая часть популярных вождей афинского демоса в V в. до н.э. была аристократического происхождения.

В середине V в. до н.э. право занимать должности было распространено на граждан третьего имущественного класса Солона[62]. Однако должности, связанные с финансовыми функциями, например казначеев, по-прежнему замещались представителями богатой верхушки. Эти должностные лица, как и военные командиры различных рангов, выбирались открытым голосованием, в то время как должности, открытые рядовому афинянину, замещались с помощью жребия.

И все же любой афинский гражданин чувствовал себя вершителем судеб своего государства.

Ведь он был полноправным участником народного собрания, без санкции которого не принималось ни одно сколько-нибудь важное решение, в том числе законы и декреты. А в суде голосами присяжных, большинство которых составляли рядовые афиняне, определялась участь многих граждан, метеков, союзников. И политическом памфлете последней четверти V в. до н.э., где подробно и критически разбирается политический строп Афин, автор заключает: «Я не одобряю их государственного устройства, но, раз уж они решили иметь демократическое правление, мне кажется, что они удачно сохраняют демократию...»

Афины в правление Перикла.

Самый блестящий период во внутренней истории Афин связан с именем Перикла. Обычно сдержанный в своих оценках Фукидид пишет об этом времени:

«На словах это была демократия, на доле правление одного человека». Во вложенной историком в уста Перикла речи в честь афинян, павших в первый год Пелопоннесской войны[63], содержится подлинный гимн демократическим Афинам: «Наш государственный строй не подражает чужим учреждениям, мы сами скорее служим образцом для некоторых, чем подражаем другим... Законы паши предоставляют равноправие для всех... политическим значением у нас в государственной жизни каждый пользуется... в зависимости от его доблести... Мы живем свободной политической жизнью и не страдаем подозрительностью во взаимных отношениях...»

Перикл не был создателем демократической системы правления в Афинах, но именно эта система, атмосфера политической, общественной и культурной жизни в Афинах поело побед над персами и создание морской державы послужили питательной почвой для развития всех заложенных в этом человеке дарований и позволили ему наложить неизгладимый отпечаток яркой личности на историю родного города. Величие и слава Перикла были величием и славой Афпи. В течение его правления сделано было столько, что ото время без колебаний называют «эпохой Перикла». А длилась эта «эпоха» всего лишь пятнадцать лет. По материнской линии Перикл принадлежал к знаменитому роду Алкмеонидов, но отцу — к знатному роду Бузигов, владевших наследственными жреческими должностями. Отец Перикла Ксантипп был активным политическим деятелем, подвергался остракизму, затем был архонтом, стратегом, отличился в битве при Микале (479 г. до н.э.) и в последующих операциях. Перикл получил блестящее образование, развившее его незаурядные врожденные способности. Среди его учителей были философы Анаксагор, Зенон, теоретик музыки Дамон. От них Перикл усвоил научный трезвый подход к явлениям окружающего мира, свободу от суеверий и предрассудков, веру в силу человеческого разума, представление о царящей в мире и необходимой человеческому обществу гармонии, диалектическую систему мышления, логику доказательств.

Широкий политический кругозор, глубокие теоретические познания, тонкий художественный вкус, ораторское дарование, сочетавшее красноречие с трезвостью и логичностью ума, беспредельная преданность родному городу и его демократическому строю при безупречной личной местности определили роль Перикла в жизни Афин V в. до н.э. Называемый источниками сподвижником Эфиальта в борьбе за реформу ареопага, Перикл выдвигается на политическую арену в конце 60-х годов. После остракизма Кимона его роль усиливается, он в качестве стратега участвует в ряде военных экспедиций — на о-в Эвбея, вокруг Пелопоннеса, в Херсонес Фракийский, на о-в Самос, в Понт, активно выступает в народном собрании, ведет решительную борьбу с политическими противниками и становится все более популярным. По его инициативе был заключен мир с персами (449 г. до н.э.), тридцатилетний мир со Спартой (445 г. до н.э.), рядом мер было укреплено ведущее положение Афин в Делосском союзе.

Но только после 443 г., когда остракизмом был изгнан из Афин Фукидид, сын Мелесия, возглавивший аристократическую оппозицию после Кимона и сумевший сплотить се в сильную организованную группу, начинается период бессменного правления Перикла. Вплоть до 430 г. он ежегодно переизбирался на должность первого стратега и был признанным бесспорным главой Афинского государства, направлявшим как внутреннюю, так и внешнюю политику. Но при всем значении и влиянии Перикла он никогда не имел даже подобия диктаторской власти. В его распоряжении не было аппарата насилия, посредством которого он мог бы заставить афинский демос принять то или иное решение или провести в жизнь его предписание. Перикл вносил в народное собрание один проект за другим, и, как правило, они встречали одобрение и принимались. При существовавшей в Афинах политической системе демосу ничего нельзя было навязать, следовало убедить его в своей правоте, в пользе предложенных мер для демократического строя и государства в целом. Это было не «правление одного человека», а разумно управляемая и направляемая демократия.

Перикл не имел возможности, да и не стремился прибегать к репрессивным методам против своих политических противников в Афинах. Таким он остался в памяти потомков, и Плутарх, живший во времена, когда террористическая политика римских императоров наложила неизгладимую печать на всю жизнь империи, подчеркивает, что Перикл на смертном одре в ответ на похвалы его друзой одержанным им победам сказал, что считает самой славной своей заслугой то, что ни один афинянин не носил траура по его вине. По словам того же Плутарха, «Перикл вел за собой народ убеждением и наставлением... то сдерживая его дерзкую самоуверенность, то при упадке духа ободряя и утешая его... сила его... была спасительным оплотом государственного строя».

Так много веков спустя, когда оценка политического деятеля давалась уже с учетом далекой перспективы, образ Перикл а оставался символом незапятнанной политической репутации и глубокого личного благородства.

Внутренняя политика Перикла характеризуется заботой об укреплении и дальнейшем развитии демократии в Афинах;

стремлением обеспечить средства существования свободной афинской бедноте; поощрением литературы, искусства, театра; попытками внедрить в Афинах большую свободу быта, прежде всего в области семейных отношений.

Перикл в течение тридцати с лишним лет играл руководящую роль в политической жизни Афин, хотя бессменная его стратегия длилась менее половины этого времени (с 443 по 430 г. до н.э.). Самым значительным новшеством, введенным в Афинах при Псрикле, была оплата службы должностных лиц — гелиастов, булевтов, архонтов и др. Впервые появилась реальная возможность малоимущим гражданам активно заниматься политической деятельностью. Это нововведение было настолько необходимо для афинской демократии, что было продолжено и расширено после Перикла, вплоть до назначения в самом начале IV в. до н. э. платы даже за посещение народного собрания. Антидемократическая оппозиция, разумеется, подвергала жестокой критике оплату должностей, заявляя, что это развращает народ и возлагает лишнее бремя на государственную казну.

Предпринятое в Афинах по инициативе Перикла грандиозное строительство обеспечивало работой нуждавшихся в средствах к жизни бедняков. Люди самых разнообразных специальностей и занятий — от высококвалифицированных мастеров (скульпторы, архитекторы, граверы, золотых дел мастера и др.) до простых погонщиков и грузчиков — были постоянно заняты, а Перикл вносил все новые и новые проекты в народное собрание. На Акрополе воздвигнут был знаменитый Парфенон, создание Иктина, Калликрата и Фидия. Мраморную лестницу, по которой на Панафинеи, праздник в честь Афины, покровительницы города, торжественная процессия шла на Акрополь, увенчали парадными пропилеями. Акрополь был украшен статуями Афины работы Фидия, Появилось специальное здание для учрежденных Периклом музыкальных состязаний — Одеон.

Началась перестройка храма Деметры в Элевсине. Афины превращаются при Перикле в прекраснейший город Греции, куда много времени спустя продолжали стекаться почитатели искусства. По словам Плутарха, эти творения, созданные в течение короткого времени, продолжали жить в веках, сохраняя при этом видимость свежести и новизны. Памятники художественного вкуса и могущества Афин не раз впоследствии спасали город от губительных разрушений победоносных завоевателей. Поднять на них руку означало посягнуть на славу и величие Эллады.

Такое впечатление Афины Перикла производили и на современников, что немало содействовало усилению престижа города среди союзников и других греков. Афины стали притягательным центром но только ради созерцания прекрасных памятников, но и для активного творчества. Художники, скульпторы, архитекторы, поэты, философы, лучшие умы Греции стремятся в Афины, подолгу живут и работают там.

Недаром Фукидид приписывает Периклу слова: «Мы послужим предметом изумления для современников и потомства, и нам не нужен для восхваления Гомер...»

Но строительство в столь грандиозных размерах требовало больших средств. После того как союзная казна в 434 г. до н.э. была перенесена в Афины, она постепенно становится составной частью афинских финансов, а когда был заключен мир с Персией и обеспечена безопасность в Эгейском море, союзные средства стали беззастенчиво тратиться на внутренние нужды Афин, в том числе и на строительные работы. Так, обеспечение работой нуждавшихся афинян и украшение города дорого обходились членам Афинского союза. Столь же двойственные последствия имела широко проводившаяся Периклом система создания клерухий — военно-земледельческих афинских поселений на территории союзников. Клерухи сохраняли, афинское гражданство и были не только проводниками афинского влияния, но и прямыми защитниками интересов Афин (на случай недовольства или прямого мятежа). Нуждавшиеся в земле афиняне получали ее за пределами Аттики, что смягчало противоречия внутри гражданского коллектива, клерухии оттягивали часть недовольных, возможные источники внутренних смут. Клерухии были выведены на Херсонос Фракийский (1000 человек), Наксос (500), Андрос (250). в Брею во Фракии (1000), в Синопу, на о-в Эвбея и др. Число афинских клерухов достигало почти 10000 человек.

Следующей формой помощи свободной бедноте, опять же сочетаемой с культурно-политическими задачами, были общегосударственные и общенародные празднества, число которых возросло в правление Перикла. Участие в них сплачивало афпнян, повышало их политическое сознание, укрепляло привязанность к полису, а сопровождавшие празднества раздачи и угощения приобщали всю массу граждан к доходам государства и богатой верхушки. «Повторяющимися из года в год состязаниями и жертвоприпошениями мы доставляем душе возможность получить многообразное отдохновение от трудов...» — говорит Перикл у Фукидида.

Периклу приписывается введение феорикона — зрелищных денег, которые выдавались государством беднейшим гражданам для оплаты театральных билетов. Театральные представления были составной частью общегосударственных праздников, театр играл большую роль в культурной и политической жизни Афин, был источником распространения морально-политических идей.

При Перикле были восстановлены учрежденные еще Писистратом суды по демам, что ускоряло разбирательство локальных конфликтов и освобождало сельских жителей от лишних поездок в Афины. Расширено было применение жребия при замещении должностей. Но проводя никаких радикальных реформ в области быта, Перикл личным примером должен был сильно поколебать консервативные устои афинской семейной жизни. Женатый вторым браком на Аспасии, милетянке по происхождению, женщине, по всеобщему признанию современников, выдающегося ума, знаний и способностей, Перикл не только сделал свою жену другом и советеиком в своей деятельности, но и привлек её к участию в теоретических собеседованиях на разнообразные темы науки, культуры, философии, политики, центром которых стал их дом. Аспасия принимала гостей, среди которых были выдающиеся умы и таланты Афин и Греции — Анаксагор, Софокл, Сократ, Фидий, Гипподам и др., и блистала среди них своим красноречием, глубиной незнаний, трезвостью суждений, вызывая глубокое уважение и восхищение. Пример Перикла и Аспасии оказался заразительным. Широко распространившееся в это время просвещение, публичные лекции софистов, постановка морально-этических проб-тем на сцене театра, идеи об относительности существующих представлений о добре и зле, справедливом и несправедливом, сомнения в божественном характере, а следовательно, и в незыблемости институтов, созданных людьми, — все это не могло не поколебать и консервативные семенные устои. Некоторые мужья сами приводят своих жен в дом Аспасии, чтобы они послушали ее рассуждения; бесправие и униженное положение афинской женщины становятся темой дискуссий в обществе и театре. Политическая оппозиция против Перикла, опираясь на живучесть консервативных традиций в демосе, пыталась использовать необычную для Афин атмосферу в его доме для грязных нападок на Аспасию. Ее обвинили в неблаговидном поведении, в сводничестве, и только личное заступничество Перикла, не постыдившегося умолять афинских судей, спасло Аспасию от сурового приговора. Опасность была тем более велика, что Аспасия не была афинянкой, брак ее с Периклом не признавался вполне действительным по юридическим последствиям[64], а афинский суд присяжных был вообще менее снисходителен к чужеземцам, чем к своим согражданам.

Авторитет Перикла был столь непререкаем, что оппозиция действовала окольными путями, стремясь опорочить близких ему людей. Друг и соратник Перикла по перестройке Акрополя — прославленный скульптор Фидий дважды привлекался к ответственности — один раз якобы за присвоение золота или слоновой кости, выделенных на создание статуи Афины, второй — за кощунственное изображение на щите Афины себя и Перикла среди героев, сражавшихся с амазонками. Обвинение в хищении не подтвердилось, но за кощунство Фидий был брошен в тюрьму и там умер. Гонениям подвергся и наставник Перикла Анаксагор, который вынужден был покинуть Афины.

Аристократическая оппозиция критиковала Перикла за слишком суровое обращение с союзниками, за расходование их взносов на внутренние нужды Афин. При Перикле действительно расширилась сфера влияния Афин, к союзу присоединился ряд новых городов, укрепилось афинское влияние во внутренней: жизни союзников (покровительство демократическим слоям населения, разбирательство важнейших дел союзников в афинском суде, контроль над чеканкой монеты), неукоснительно взыскивался форос, в своих внешнеторговых связях союзные государства должны были считаться прежде всего с интересами Афин; клерухии ущемляли союзников и материально (изъятие части земель) и морально.

В то же время даже враждебные афинской демократии авторы признавали, что в союзных с Афинами государствах большинство населения заинтересовано было в сохранении союза. Афины, как ужо было сказано, поддерживали и насаждали демократические порядки, ограничивали произвол олигархических групп. Безопасность плавания в Эгейском море, обеспеченная господством афинского флота, способствовала развитию экономических и культурных связей.

Фактическое прекращение войн между членами союза позволяло жителям пользоваться всеми благами мирного существования. Небольшие греческие государства, как правило, не могли себя защищать сами и сохранять абсолютную независимость.

Смелый и решительный в области внутриполитической, Перикл был сдержан и осторожен в отношениях с другими государствами. Так же как и Фемистокл, он понимал, что после отражения персидской угрозы основным противником Афин становится Спарта. При Перикле завершено было строительство так называемых Длинных степ, соединявших город с гаванью Пирей. Отныне Афины могли не опасаться нападения с суши и, отсиживаясь под укрытием степ, получать все необходимое и общаться с внешним миром с помощью своего флота. Так как угроза сухопутного нападения в это время могла исходить прежде всего от Спарты, а на море бесспорно господствовали Афины, сооружение стен было явно антиспартанским мероприятием и обеспечивало Афинам большую свободу действий в Балканской Греции. При Перикле были предприняты попытки расширить влияние Афин в Средней Греции, во Фракии, в Сицилии и Южной Италии, и даже в части Пелопоннеса (Могары, Аргос). Однако он избегал рискованных операций, предпочитая дипломатические средства, а иногда и экономическое давление. Не все его внешнеполитические начинания удались.

Предложение его созвать общеэллинский конгресс (443 г. до н.э.) для принятия совместных мер по восстановлению разрушенных персами храмов и обеспечению безопасного морского плавания было отклонено усилиями Спарты. Созданная по инициативе Перикла колония Фурии в Южной Италии, к участию в которой были приглашены все желающие, не превратилась, как было задумано, в символ единения греков под эгидой Афин, а заполнилась выходцами из Пелопоннеса и занимала впоследствии проспартанскую позицию.

Противодействие Спарты и ее союзников распространению афинского влияния, подрывная деятельность внутри Афинского союза, опиравшаяся на поддержку там (и в самих Афинах) антидемократических сил, все более обостряли отношения двух ведущих государств в Греции, и здесь и там усиливались воинственные тенденции, руководители обеих сторон вынуждены были пойти на крайние меры, которые привели к прямому столкновению — Пелопоннесской войне.

Если аристократическая оппозиция критиковала Перикла за угнетение союзников (что в целом было с ее стороны демагогией) и призывала к тесному союзу со Спартой, порядки которой она превозносила, то усилившаяся в последний период правления Перикла радикальная оппозиция призывала к более жесткому обращению с союзниками и к активной внешней завоевательной политике. В её программе отчетливо проявлялись отрицательные стороны рабовладельческой демократии, которая не только не отменила эксплуатацию и угнетение других народов, но не могла существовать без них. Перикл, опиравшийся на свой непререкаемый авторитет и безусловную поддержку большинства афинского демоса, проводил собственную политическую линию, отражая многочисленные нападки оппозиции. Но его политика не выдержала испытаний Пелопоннесской войны. Вскоре после ее начала Перикл ушел с политической сцены, а потом и из жизни. К счастью для себя, он не дожил до сокрушения мощи Афин и краха морской державы. Деятельность и личность Перикла оставили неизгладимый след в истории Афин н всей Греции.

Литература:

Глускина Л.М. Расцвет афинской рабовладельческой демократии./История Древнего мира. Расцвет Древних обществ. - М. .-Знание, 1983 - с. 180-194



Примечания:



5

Речь идет, конечно, о кредите в сельском хозяйстве и свободном ремесле; в торговле кредит, разумеется, сохранялся и принимал довольно развитые и сложные формы.



6

Надо сказать, впрочем, что и в странах Ближнего Востока I тысячелетня до н. э. ростовщичество, хотя и не совсем исчезло, однако играло весьма ограниченную роль по сравнению с прежним временим. Это и там отчасти объяснялось ростом товарности: производства, особенно в городах; отчасти же, возможно, и защитой царских людей от долговой кабалы, осуществлявшейся государственной властью в своих интересах; администрация при надобности могла совершать различные выдачи им в расчете на получение значительной части продукта их труда. Вопрос этот пока недостаточно исследован.



53

С 18 до 20 лет юноша нес военную службу, только после ее окончания он получал полные гражданские права и мог участвовать в политической жизни.



54

Так, например, философ Сократ, принципиально уклонявшийся от политической деятельности, все же был однажды членом совета 500.



55

Правда, по особому разрешению можно было другу или родственнику выступить вместо слишком юного или, наоборот, престарелого. За женщин, разумеется, выступали их опекуны.



56

Число судей было разным: в зависимости от характера дела иногда превышало 500 и даже 1000 человек.



57

Читать «по бумажке» в греческом суде дозволялось только документы, тексты законов и заранее записанные при подготовке дела свидетельские показания, и делал это не сам выступавший, а секретарь суда по его просьбе



58

Опасаясь получить сомнительную репутацию сикофантов, афиняне, выступавшие в качество обвинителей, нередко подчеркивали, что делают это только в отместку за обиды, нанесенные ответчиком им или их близким.



59

Делами метеков ведал архонт-полемарх.



60

3емледелием метеки могли заниматься только в качестве арендаторов частновладельческой земли.



61

Со второй половины V в. до н.э. в период военных действий стали прибегать к введению чрезвычайного военного налога — эйсфоры.



62

Судя по «Афинской политии» Аристотеля, феты, представители четвертого имущественного класса, даже в IV в. до н.э. формально не допускались к занятию должностей, кроме судей.



63

Подлинный текст торжественной речи Перикла не сохранился, а тот, что приводится у Фукидида, сочинен самим историком. Но он стремился передать содержание и дух речи вождя афинской демократии.



64

Подобные браки не запрещались, но по закону, внесенному самим Периклом в 451 г. до н.э., рожденные в таком браке дети не получали гражданских прав. По иронии судьбы Перикл вынужден был впоследствии просить исключения для своего сына от Аспасии, когда эпидемия унесла двух его сыновей от первого брака.








Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке