исключением Португалии, был объединен под властью испанских королей. Испании принадлежали также Сардиния, Сицилия, Балеарские острова, Неаполитанское королевство и Наварра. В 1516 г . после смерти Фердинанда Арагонского на испанский престол вступил Карл 1. По матери (Хуане Безумной) он был внуком Фердинанда и Изабеллы, а по отцу (эрцгерцогу австрийскому Филиппу) приходился внуком императору Максимилиану 1 Габсбургу. От отца и деда Карл 1 унаследовал владения Габсбургов в Германии и Нидерланды. В 1519 г ., прибегнув к подкупу, он стал императором Карлом V. Современники не без основания говорили, что в его владениях «никогда не заходит солнце».

Несмотря на политическое объединение Испании и рост ее могущества, отдельные районы страны по-прежнему резко различались как по своему социально-политическому строю, так и по уровню экономического развития.

Наиболее густонаселенными были области, входившие в Кастилию, где жили четверть жителей полуострова. Как и в остальных областях страны, земля в Кастилии находилась в руках дворянства, католической церкви и духовно-рыцарских орденов. Основная масса кастильских крестьян была лично свободной. Они держали в наследственном пользовании земли духовных и светских феодалов, уплачивая за них денежный ценз. В наиболее благоприятных условиях были крестьяне Новой Кастилии и Гранады, селившиеся на землях, отвоеванных у мавров. Они не только были лично свободны, но их общины располагали привилегиями и вольностями, сходными с теми, какими пользовались кастильские города.

Социально-политический строй Арагона с входившими в его состав Каталонией, Валенсией и Наваррой резко отличался от строя Кастилии. Здесь и в XVI в. сохранялись наиболее жесткие формы крепостной зависимости. Феодалы наследовали имущество крестьян и могли даже безнаказанно убивать своих крепостных. В Каталонии сохранялись работорговля и рабовладение.

Наиболее угнетенной и бесправной частью крестьян и городского населения как в Арагоне, так и в Кастилии были мориски – потомки мавров, принявшие христианство; они жили главным образом в Гранаде, Андалусии и в окрестностях Севильи, а также в различных селениях Арагона и Кастилии. Мориски были оттеснены на малоплодородные земли, с которых уплачивали сеньору треть урожая. Кроме того, они облагались большими налогами в пользу государства и церкви, им было запрещено заниматься многими доходными промыслами. Мориски находились под бдительным надзором инквизиции, свирепо подавлявшей всякое проявление ереси или неповиновения. Несмотря на преследования, трудолюбивые мориски, обладавшие прекрасными техническими навыками и применявшие ирригацию, возделывали такие ценнейшие культуры, как оливы, виноград, сахарный тростник, тутовое дерево.

В начале XVI в. в связи с развитием производства в испанских городах и растущим спросом колоний на продукты питания в Испании наметился некоторый подъем сельского хозяйства. Отмечалось расширение посевных площадей под сельскохозяйственными культурами вокруг больших городов (Бургос, Медина дель Кампо, Вальядолид и Севилья). В виноделии отчетливо проявилась тенденция к интенсификации и капиталистической перестройке.

Однако перестройка хозяйства для удовлетворения запросов возросшего рынка требовала затраты средств. Она была под силу только зажиточной, крайне незначительной в Испании прослойке крестьян. Большинство крестьян было вынуждено прибегать к займам у городской буржуазии под заклад своих держаний с обязательством уплачивать ежегодно проценты в течение нескольких поколений (сверхценз). Это обстоятельство вместе с ростом государственных налогов приводило к увеличению задолженности основной массы крестьян, к потере ими земли. В деревне шел интенсивный процесс расслоения крестьян, который при благоприятных условиях мог бы привести к складыванию фермерской верхушки, к возникновению капиталистических форм производства в земледелии. Но вся экономическая и политическая структура Испании, где ведущая роль принадлежала реакционному дворянству и католической церкви, препятствовала такому пути развития хозяйства.

Налоговая система в Испании также стесняла развитие капиталистических элементов. Наиболее ненавистным налогом была алькабала – торговый налог с каждой торговой сделки; кроме того, существовало еще огромное количество постоянных и чрезвычайных налогов, размеры которых на протяжении XVI в. все время возрастали, поглощая до 50% доходов крестьянина и ремесленника.

Тяжелое положение крестьян усугублялось также разными государственными повинностями (перевозка грузов для королевского двора и войска— постой солдат, поставки для армии и т. п.).

Испания была первой страной, испытавшей на себе воздействие революции цен. В течение XVI в. цены выросли в 3,5-4 раза. Уже в первой четверти XVI в. наблюдалось повышение цен на предметы первой необходимости и прежде всего на хлеб. Казалось бы, что это обстоятельство должно было способствовать росту товарности сельского хозяйства. Однако установленная в 1503 г . система такс (максимальных цен на зерно) искусственно удерживала цены на хлеб на низком уровне, в то время как остальные продукты быстро дорожали. Это привело к сокращению посевов под зерновыми и падению производства зерна в середине XVI в.

Начиная с 30-х годов большинство районов страны ввозило хлеб из за границы – из Франции и Сицилии. Привозной хлеб не подпадал под действие закона о таксах и продавался в 2-2,5 раза дороже, чем зерно, производимое испанскими крестьянами.

Ведущей отраслью хозяйства Кастилии в начале XVI в. стало перегонное овцеводство. Основная масса овечьих отар принадлежала привилегированной дворянской корпорации – Месте. Дворянеовцеводы, входившие в этот союз, пользовались широким покровительством королевской власти. Дважды в год (весной и осенью) овцы перегонялись через всю страну по широким дорогам (капьядам), проложенным через поля, виноградники, оливковые рощи, причем крестьянам" под—страхом—наказания запрещалось огораживать свои участки. Десятки тысяч овец двигались по стране, поедая корм на пастбищах, принадлежавших крестьянским общинам, и нанося огромный ущерб крестьянским хозяйствам. Специальная разъездная юстиция Месты зорко следила за тем, чтобы соблюдались все привилегии, полученные ею от королевской власти и с каждым годом увеличивавшиеся. Еще в конце XV в. Места получила право пасти свой скот на пастбищах общин, брать в постоянную аренду любой участок, на котором паслись овцы в течение сезона.

Основная часть шерсти, производимой Местой, шла за границу и была освобождена от алькабалы, а вывозные пошлины, особенно для шерсти, экспорТировавшейся в Нидерланды, были невысоки. Таким образом, дворяне-овцеводы не страдали от разорительных налогов, которые всей тяжестью ложились на крестьянство и низшие слои горожан. В создавшихся условиях мелкое крестьянское хозяйство стало убыточным. Задолженность крестьян росла, они забрасывали свои земли, которые захватывала Места, и превращались в бродяг и нищих. Прогрессивные тенденции развития крестьянского хозяйства, связанного с товарно-денежными отношениями, подавлялись в самом зачатке уже в первой половине XVI в.

Невиданное расширение колониальной торговли на первых порах способствовали подъему ремесла в городах Испании и возникновению в нем отдельных элементов капиталистического производства. Это относится в первую очередь к традиционной отрасли испанского ремесла – производству шерстяных тканей. Наивысшего расцвета оно достигло в Сеговии, Толедо, Севилье, Сарагоссе, Барселоне и Валенсии. В главных центрах производства сукон – в Сеговии, Толедо, Севилье, Куэнке – возникли мануфактуры. Большое количество прядильщиков и ткачей в городах и их округе работали на скупщиков. Крупные мастерские Сеговии насчитывали по нескольку сот наемных рабочих.

Большой известностью из-за высокого качества и устойчивости красок пользовались в Европе испанские шелковые ткани. В этой отрасли сохранялось ремесленное производство; Наиболее важными центрами его были Севилья, Толедо, Гранада, Валенсия.

Наличие в стране высококачественного сырья и высококвалифицированных ремесленников позволяло изготовлять дорогие сорта шерстяных и шелковых тканей, которые сравнительно мало потреблялись на внутреннем рынке и шли главным образом на экспорт, в то же время более грубые и дешевые ткани ввозились из Нидерландов и Англии. Отдельные города специализировались на производстве одного вида товаров. Так, например, в Куэнке изготовлялись суконные шляпы всех цветов, в Оканье – перчатки; эти товары также пользовались большим спросом за границей. Второй очень важной отраслью хозяйства с зачатками уже в XVI в. мануфактурного производства была металлургия. Северные области Испании – Астурия, Галисия —"страна Басков—– славились в XV-XVI вв. наряду со Средней Германией как важнейшие центры металлургии. Добывавшаяся здесь железная руда служила сырьем для металлообрабатывающей промышленности; с давних времен было развито производство холодного оружия и металлических изделий, вывозившихся в другие области Испании. В XVI в. здесь возникло производство артиллерийских орудий и мушкетов. Однако местная промышленность не могла потребить всю производившуюся руду, и значительная ее часть вывозилась во Францию по дешевой цене.

Вообще северные провинции играли видную роль в испанском хозяйстве. До последней четверти XVI в. помимо металлургии там были развиты также кораблестроение, рыболовство. Бильбао считался главным портом, через —который испанская шерсть экспортировалась в Нидерланды, Францию и Англию; отсюда же вывозилось железо. По своему оборудованию и обороту грузов Бильбао превосходил в начале XVI в. Севилью. Северные области были тесно связаны с районом Бургоса – складочным пунктом и местом первичной переработки поступавшей на экспорт шерсти. Вокруг оси Бургос – Бильбао развертывалась оживленная экономическая деятельность, связанная с торговлей Испании с Европой, и в первую очередь с Нидерландами.

Вторым старым экономическим районом Испании был район Толедо.

Со второй четверти XVI столетия в связи с расширением колониальной торговли начинается возвышение Севильи. В 1503 г . она получила монопольное право торговли с колониями и быстро превратилась в крупнейший центр торговли, банковского дела и промышленности. В городе и в окрестностях возникли мануфактуры по производству сукон, керамических изделий, развилось производство шелковых тканей и шелка-сырца, быстро росло кораблестроение и отрасли, связанные со снаряжением флота. Плодородные долины в окрестностях Севильи и других южных городов превратились в сплошные виноградники и оливковые рощи.

Вино и оливковое масло стали главными статьями испанского экспорта в "Америку. Вложение денег в колониальную торговлю давало прибыли в 3-4 раза больше, чем в других отраслях. Кроме севильского купечества в колониальной торговле принимали участие купцы Бургоса, Сеговии, Толедо. Значительная часть купцов и ремесленников переселялась в Севилью из других районов Испании, прежде всего с севера. Быстро росло население Севильи: с 1530 по 1594 г . оно увеличилось в 2 раза.

Важнейшим центром внутренней торговли и кредитно-финансовых операций был город Медина дель Кампо. Ежегодные осенние и весенние ярмарки привлекали сюда купцов не только Испании, но и всех стран Европы. Здесь производились расчеты по крупнейшим внешнеторговым операциям, заключались соглашения о займах и поставках товаров в страны Европы и в колонии.

Таким образом, в первой половине XVI в. в —Испании создалась благоприятная обстановка для развития колониальной торговли. Колонии требовали большого количества товаров, а огромные средства, поступавшие в Испанию в результате ограбления Америки, давали возможности для накопления капитала. Первоначально это послужило толчком к экономическому развитию страны. Однако как в сельском хозяйстве, так и в области производства промышленных изделий и в торговле ростки новых, прогрессивных экономических отношений встречали жесточайшее сопротивление реакционных сил феодального общества. Развитие главной отрасли испанской промышленности – производства шерстяных тканей – сдерживалось экспортом значительной части шерсти в Нидерланды. Испанские города требовали ограничить экспорт сырья, чтобы понизить его цену на внутреннем рынке. Но тщетно: дворянство не хотело терять своих доходов и вместо сокращения экспорта шерсти добивалось издания законов, разрешавших ввоз иностранных сукон. Установление монополии Севильи на торговлю с колониями, дававшее огромные доходы казне и испанскому дворянству, привело к упадку экономики на севере страны.

Несмотря на экономический подъем первой половины XVI в. Испании по сравнению с другими более развитыми странами уровень испанской промышленности и торговли был невысок. Особенно слаба была внутренняя торговля. Промышленные города имели свои рынки сбыта, связанные с внешней торговлей. Отдельные области страны оставались локально замкнутыми в хозяйственном отношении. Испания вывозила преимущественно сырье, а ввозила готовые изделия.

Испанская монархия состояла из нескольких ранее самостоятельных земель. Эти земли пользовались и после объединения значительной автономией. Кастилия, Арагон, Каталония, Валенсия, Наварра имели свои сословно-представительные учреждения –кортесы, своих вице-королей, многие вольности и привилегии, которые противоречили самому понятию единого централизованного государства. Так, Наварра, Каталония, Валенсия и Майорка располагали правом не допускать на свою территорию «иностранные», в том числе и кастильские, войска, а Арагон даже не считал себя обязанным защищать границы Кастилии от нападения внешнего врага.

Кортесы провинций состояли из представителей —дворянства, духовеНства и городов. Им принадлежало право решать важнейшие местные дела, фиксировать налоги. В XVI в., по мере усиления абсолютизма, роль знати в кортесах Кастилии несколько уменьшилась и возросло значение городов. Во многих районах, особенно в Арагоне, очень сильна была власть феодалов. Крупные духовные и светские феодалы (гранды) сохраняли судебную власть над населением многих сельских местностей и располагали сеньориальными правами над некоторыми городами. Таким образом, значительная часть государственных прерогатив оставалась в Испании в руках сепаратистски настроенной феодальной знати.

Что же касается городов, то они, несмотря на значительные успехи в развитии промышленности и торговли, во многом сохраняли свой прежний облик. Это были средневековые города, где у власти стоял патрициат и зажиточное бюргерство, господствовавшие в городских магистратах и занимавшие должности рехидоров (городских советников) и алькальдов (судей), которые обычно продавались государством. Многие состоятельные горожане приобретали за деньги дворянский титул – «идальгию».

Города ревниво оберегали свои средневековые вольности, но в то же время они решительно поддерживали королевскую власть в ее борьбе с произволом грандов, а иногда и крестьянство, выступавшее за сохранение своих старинных прав и привилегий. Между грандами и городами по-прежнему существовали ярко выраженные противоречия, которые использовала королевская власть для укрепления своего авторитета. Стремясь к созданию «всемирной империи», Карл V рассматривал Испанию прежде всего как источник финансовых средств и людских контингентов для армии. Продолжая политическую линию своих предшественников, он всемерно укреплял централизованный бюрократический аппарат, привлекая в него значительное число близких ему фламандцев, насаждал абсолютистские порядки.

Налоговый гнет сильно возрос. Выборы на императорский престол в Германии, агрессивная политика в Европе требовали огромных денег. Карл V ввoдил новые налоги e брал принудительные займы у городов—

Такая политика королевской власти встретила оппозицию различных слоев населения Испании. Гранды были озлоблены как принижением их роли в кортесах, так и подавлением сепаратистских выступлений и нарушением вольностей. Города, власть в которых находилась в руках средневекового бюргерства и грандов, также очень болезненно воспринимали учащавшиеся вторжения королевского абсолютизма в их привилегии и появление все новых поборов и принудительных займов. Брожение распространялось и среди городского плебса, на плечи которого падала основная тяжесть налогов в городах. Волновалось кастильское крестьянство. Места и гранды во все больших размерах захватывали общинные земли крестьян. Кроме того, на захваченных коронных землях гранды резко увеличили размеры податей с крестьян и стремились еще больше ограничить привилегии общин. Недовольство было всеобщим, в стране назревали крупные события.

В начале 1520 собрались Кастильские кортесы. Оппозиция резко выступила против короля. Карл получил нужную ему субсидию только после того, как согласился на требования кортесов и обещал не вывозить из страны денег, не давать должностей иностранцам и ставить в~свое-отсутствие во главе государства человека, облеченного доверием кортесов. Лишь 9 городов из 16 голосовали за субсидии. Тем не менее вопреки обещаниям Карл оставил своим наместником непопулярного в Испании епископа Утрехтского, кардинала Адриана, и 20 мая 1520 г . покинул Испанию.

Тотчас же после отъезда Карла началось восстание кастильских городов, известное под названием восстания «комунерос».

Возглавил восстание город Толедо; отсюда вышли главные вожди движения – Хуан де Падилья и Педро Ласо де ла Вега. Ласо, близкий к Гусманам, крупнейшим феодалам Испании, был одним из значительных людей Кастилии. Среди восставших было много дворян, вступивших в союз с городскими коммунами, где преобладающее положение занимали бюргерство и патрициат. Союз дворянства и городов был непрочен, так как их интересы были во многом противоположны. Кастильские города, в частности, добивались отмены монополии знати на торговлю некоторыми видами съестных припасов, а также сеньориальных прав грандов по отношению к городам и прилегающей к ним округе, выступали против захватов грандами муниципальных земель, против налоговых привилегий дворянства и духовенства. Еще один важный пункт разъединял города и дворянство: города настаивали на том, чтобы расхищенные грандами коронные земли были.. возвращены короче. Они правильно рассчитывали, что увеличение доходов короны может несколько уменьшить ее потребность в субсидиях и ненавистной алькабале, которая подтачивала торговлю и промышленность.

В начале восстания гранды, униженные уже и в предыдущие царствования, а ныне оттесненные советниками короля – фламандцами, выступили вместе с городскими коммунами Кастилии. Движение захватило значительную часть кастильских городов. Попытки кардинала-наместника подавить восстание привели лишь к тому, что к восставшим городам присоединились новые. Сеговия и Толедо всюду рассылали своих агентов, предлагая организовать конфедерацию и прислать своих представителей в Авилу, где 29 июля 1520 г . собралась ««святая хунта городов. Члены хунты прибыли положить свою жизнь «за короля и коммуну», сместили коррехидоров, представителей королевской власти в городах, и провозгласили командующим всеми вооруженными силами союза Хуана де Падилья. Кардинал-наместник был объявлен низложенным, и хунта овладела высшей властью в стране.

Кроме аристократии и заинтересованной в неприкосновенности средневековой независимости городской верхушки, состоявшей также в значительной части из дворян, в движении принимали участие и более широкие слои горожан – купечество—ремесленники, особенно в таких промышленных городах, как Толедо, Сеговия—Куэнка и др. Восстание охватило район, где находились важнейшие центры испанского сукноделия. Наиболее активными участниками борьбы были поденщики, мойщики— чесальщики шерсти. Одним из требований воевавших было запрещение ввоза тканей из Нидерландов. Под их влиянием осенью 1520 г . была составлена петиция восставших, отправленная Карлу. Важнейшие требования, содержавшиеся в петиции, гласили: король должен жить в Кастилии ( против отъезда Карла в Германию); должности могли занимать только Испанцы (против фламандских советников Карла); депутаты кортесов должны оплачиваться, избирателями (против возможности подкупа со стороны правительства); кортесы должны собираться каждые три года; деньги не должны вывозиться за границу. "Вместе с тем кортесы включили в петицию ряд новых требований, направленных против грандов и дворянства: королевские домены должны. быть возвращены короне; «вредные привилегии» дворян должны быть ликвидированы; муниципальные должности не должны быть доступны для дворян; дворянские земли должны подлежать налоговому обложению.

Петиция свидетельствовала о расколе в среде восставших, начался отход знати и дворянства от движения. Не было единодушия и в среде горожан. Города заботились не~ столько об объединении своих сил в борьбе с правительством, сколько о защите каждым из них своих вольностей и привилегий. Во многих крупных городах началось движение плебса против городского патрициата и богатых купцов. В Бургосе, Саморе, Саламанке, Авиле, Медине дель Кампо власть захватили ремесленники. Быть может этим объясняется и то, что . города Андалусии воздерживались от участия в движении. Зажиточные горожане в Гранаде заявили, что, как ни справедливы требования восставших, результаты движения таят в себе опасность нарушения торговли, возможность господства людей «низкого положения, не обладающих ни опытом, ни благоразумием», которые стали ныне правителями, тогда как «добрые граждане подвергаются невероятным оскорблениям».

По мере развертывания движения все резче проявлялся его антидворянский характер. К нему присоединились широкие слои кастильского крестьянства, которое отстаивало свои права от натиска феодальной знати и поддерживало требование городов о возврате грандами коронных земель. Для крестьян домениальных земель это означало восстановление прежнего правового статуса, гораздо более благоприятного, чем порядки, установленные грандами.

Таким образом, восстание Комунерос, начатое феодально-сепаратистскими элементами, в дальнейшем развитии приобрело антифеодальный характер. В манифесте 10 апреля хунта провозгласила, что она впредь будет вести войну огнем, мечом и разорением против грандов, дворян и других врагов королевства, против их имущества и жилищ.

Тогда гранды и дворянство резко повернули фронт и из участников восстания перешли в стан его врагов. В хунте осталась лишь незначительная группа дворян, слишком сильно скомпрометировавших себя в глазах правительства или имевших особые с ним счеты. В связи с этим изменился и руководящий состав хунты, в котором все большую роль стали играть средние слои горожан.

Правительство использовало эти перемены. Ему удалось перетянуть на свою сторону подавляющее большинство дворянства и городской знати, и 23 апреля 1521 г . у Вильялара войска кардиналанаместника нанесли поражение войскам хунты. Падилья и другие командиры были захвачены в плен, равно как и значительная часть их армии (около 10 тыс. человек). Вождей обезглавили. Некоторое время держался Толедо, где действовала жена Хуана де Падилья – Мария Пачеко. Несмотря на голод и болезни, поразившие город, городские низы держались стойко, а Мария Пачеко надеялась на помощь французского короля Франциска 1. Но она в конце концов была вынуждена искать спасения в бегстве.

В октябре 1522 г . в Испанию вернулся Карл в сопровождении 4-тысячного отряда наемников, однако эти войска уже не понадобились. В ноябре 1522 Карл даровал амнистию участникам восстания, за исключением наиболее агрессивных 270человёк.

Одновременно с восстанием «комунерос» в Кастилии велась ожесточенная классовая борьба в Валенсии и «— острове Майорка. Причины восстания в Валенсии были в основном те же, что и в Кастилии, но положение здесь обострилось тем, что гранды, овладев органами самоуправления в Валенсии и в зависевших от нее городах, превратили городские магистраты в орудия своей реакционной политики и беспощадного ограбления ремесленного населения, городской бедноты и окрестного крестьянства, что вызвало возмущение народных масс.

Однако по мере развития и углубления восстания городское бюргерство изменило ему, как и в Кастилии, опасаясь, что будут затронуты его собственные интересы. Внеся разложение в ряды восставших, руководители бюргерства уговорили часть их капитулировать перед войсками вице-короля, подступившими к стенам города. Восстание это было подавлено, а его руководители казнены.

В 1521 г . началось восстание на острове Майорка. Наряду с горожанами довольно широкое участие в нем приняло феодальноэксплуатируемое крестьянство. Восставшие с самого начала оказались разделенными на две группы – умеренную, состоящую из зажиточного бюргерства, и радикальную, к которой принадлежали городской плебс и крестьянство. Первая группа требовала лиш-ь облегчения налогов, прекращения злоупотреблений грандов и городских властей. Крестьянско-плебейская партия выдвигала более сме* лые требования – полное устранение знати от городского управления, физическое ее истребление и раздел имущества богачей.

Вооруженные отряды городского плебса и крестьян штурмовали замки грандов, истребляли судейских и финансовых чиновников, преследовали католическое духовенство. В октябре 1523 г . к острову прибыла королевская эскадра, высадившая экспедиционную армию. Началась осада столицы – города Пальма, которая сдалась в январе 1524 г . За ней капитулировали и другие города. Жестокой расправе подверглись сотни участников движения.

ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ ВОССТАНИЯ КОМУНЕРОС

Движение «комунерос» было весьма сложным по своему характеру. Начатое реакционными грандами и средневековым бюргерством, оно быстро распалось— из-за острых —противоречий между этими группами. На данной стадии в основе движения, по словам Маркса, «лежала защита вольностей средневековой Испании против притязаний современного абсолютизма» —

Уничтожение королевской властью городских вольностей и средневековой суверенности городов нисколько не помешало в других странах Европы развитию капиталистического хозяйства и буржуазии как класса в значительной мере под покровительством самой абсолютной монархии. В Испании дело приняло иной оборот. Развернувшиеся события свидетельствовали о том, что . бюргерство еще не достигло той ступени развития, когда оно уже могло променять городские вольности на удовлетворение своих интересов как нарождающегося класса буржуазии. Городские низы были политически слабы и плохо организованы. В восстаниях в Кастилии, в Валенсии и на Майорке испанское бюргерство вело себя еще как средневековое сословие. Оно не имело ни программы, способной объединить хотя бы временно народные массы, ни желания вести решительную борьбу с феодализмом в целом. Оценивая причины поражения восстания «комунерос» в Кастилии, Маркс писал: «Различные обстоятельства благоприятствовали укреплению зарождавшегося абсолютизма. Недостаток единства между провинциями парализовал их разрозненные усилия; однако главную услугу Карлу оказал резкий классовый антагонизм между дворянами и горожанами, который помог ему ослабить тех и других» —

В восстании «комунерос», особенно на втором его этапе, значительного размаха достигло антифеодальное движение —городского плебса и крестьянства. Однако в существовавших в то время в Испании социальных условиях движение широких народных масс не могло быть успешным. Поражение восстания имело самые отрицательные последствия для дальнейшего развития Испании. Крестьянство —Кастилии было отдано— полную власть —реакционным "грандам; движение горожан было разгромлено— тяжелый удар был нанесен и зарождавшейся буржуазии; подавление плебейского движения оставило города беззащитными перед все возраставшим грабежом со стороны королевского фиска.

Отныне не только деревня, но и город подвергались ограблению со стороны паразитического испанского дворянства. Такой политический курс испанского абсолютизма вполне удовлетворял запросам подавляющего большинства испанских феодалов, и они сплотились вокруг королевской власти. Верхушка феодально-сепаратистской аристократии оказалась изолированной. Оппозиционные гранды были удалены из кортесов. В качестве депутатов от городов все чаще стали назначаться дворяне— верные слуги короля, которые меньше всего беспокоились о нуждах представляемых ими городов. Сами заседания кортесов созывались теперь не чаще одного раза в 3-4 года. Кортесы стали послушным орудием королевской власти.

Карл V провел жизнь в походах и почти не бывал в Испании. Войны с турками, нападавшими на испанскую державу с юга и на владения австрийских Габсбургов с юго-востока, войны с Францией за преобладание в Европе и особенно в Италии, войны со своими собственными подданными – протестантскими князьями в Германии – занимали все его царствование. Грандиозный план создания мировой католической империи рухнул, несмотря на многочисленные военные и внешнеполитические успехи Карла. В 1555 г . Карл V— отказался от власти и передал Испанию вместе с Нидерландами, колониями и итальянскими владениями своему сыну Филиппу II (1555-1598).

Филипп не был сколько-нибудь значительным человеком. Малообразованный, ограниченный, мелочный и жадный, крайне упорный в преследовании своих целей, король был глубоко убежден в непоколебимости своей власти и тех принципов, на которых эта власть покоилась,– католицизма и абсолютизма. Угрюмый и молчаливый, этот канцелярист на троне всю жизнь провел взаперти в своих покоях. Ему казалось, что бумаг и предписаний достаточно для того, чтобы знать все и распоряжаться всем. Как паук в темном углу, он ткал незримые нити своей политики. Но эти нити рвались от прикосновения свежего ветра бурного времени: его армии часто бывали разбиты, его флоты шли ко дну, и он с грустью должен был признать, что «еретический дух способствует торговле и процветанию». Это не помешало ему заявить: «Я предпочитаю вовсе не иметь подданных, чем иметь в качестве таковых еретиков».

Оставив старые резиденции испанских королей Толедо и Вальядолид, Филипп II устроил свою столицу в маленьком городке Мадриде, на пустынном и бесплодном кастильском плоскогорье. Неподалеку от Мадрида был сооружен мрачный дворец-усыпальница – Эскориал, которому суждено было стать гробницей великого прошлого Испании. В набирала силу феодальная реакция и инквизиция.

Были приняты суровые меры против морисков, многие из которых продолжали втайне исповедовать веру своих отцов. На них особенно свирепо обрушилась инквизиция, принуждая отказаться от национальных обычаев и языка. В начале царствования Филиппа II был принят ряд законов, усиливавших преследования. Доведенные до отчаяния мориски в 1568 г . восстали под, лозунгом— сохранения халифата. С большим трудом правительству удалось подавить восстание. В городах и селениях морисков было поголовно истреблено все мужское население, женщины и дети проданы в рабство. Оставшихся в живых морисков изгнали в бесплодные районы Кастилии, где они были обречены на голод и бродяжничество. Кастильские власти беспощадно преследовали морисков, инквизиция массами сжигала «отступников от истинной веры».

Жестокое угнетение крестьян и общее ухудшение экономического положения страны вызывали неоднократные крестьянские восстания. Одним из самых сильных было восстание в Арагоне в 1585 г . Политика беззастенчивого ограбления Нидерландов и резкого усиления религиозных и политических преследований привела в 60-х годах XVI в. к восстанию нидерландцев, переросшему в буржуазную революцию и освободительную войну против Испании.

Начиная с середины XVI в. и в XVII в. Испания переживала длительный экономический упадок, который охватил сначала сельское хозяйство, затем промышленность и торговлю. Говоря о причинах упадка сельского хозяйства и разорения крестьян (начало упадка сельского хозяйства относится к середине XVI в.), источники подчеркивают три из них: тяжесть налогов, существование максимальных цен на хлеб и злоупотребление месты. В связи с тем что Места находилась под— покровительством короля, а членами ее были крупнейшие духовные и светские сеньоры, ей удалось добиться в XVI в. значительного расширения "своих привилегий. Были установлены фиксированные размеры арендной платы за пастбища. Крестьянские общины не могли расторгнуть заключенные ранее соглашения об аренде, так как существовал закон, по . которому земли, арендованные членом Месты, закреплялись за ним навечно и могли передаваться только от одного члена—Месты к другому. Ряд указов запрещал распашку. Значительно возросли права разъездных судебных чиновников Месты. Им было предоставлено право разбирать все конфликты с крестьянами без участия представителей крестьянских общин и городов. Таким образом, во всех спорных делах Места являлась и. судьей. Крестьяне сгонялись со своих земель, общины лишались своих пастбищ и лугов, что приводило к упадку животноводства и снижению посевов. Страна переживала острый~ недостаток продуктов питания, что еще больше взвинчивало цены.

Во второй половине XVI в. в Испании продолжала усиливаться концентрация земельной собственности в руках крупнейших феодалов. Почти вся Эстремадура оказалась в руках двух крупнейших феодальных сеньоров. Андалусия стала владением четырех крупнейших магнатов. Все дворянские владения пользовались правом майората, т.е. передавались по наследству лишь старшему сыну, огромные пространства неотчуждаемых земель принадлежали "церкви. Купить землю было очень трудно. Привозимые из Нового Света драгоценные металлы попадали в руки дворян, в связи с чем полностью пропадала заинтересованность последних в хозяйственном развитии своей страны. Это определило не только упадок сельского хозяйства, но и производства, тканей. Уже в начале XVI в. в Испании наблюдалось разрушение ремесла и массовое разорение ремесленников. Эти явления были характерны в то время и для других стран, но там процесс разорения непосредственных производителей в городах сопровождался ростом мануфактур, усилением позиций капиталистических предпринимателей.

В Испании мануфактуры также стали возникать в первой половине XVI в., но они были немногочисленными и, главное, не получили дальнейшего развития. Наиболее крупным центром мануфактурного производства была Сеговия. Уже в 1573 г . кортесы жаловались на упадок производства шерстяных тканей в Толедо, Сеговии, Куэнке и других городах. Подобные жалобы понятны, так как, невзирая на растущий спрос американского рынка, ткани, изготовленные за границей из испанской шерсти, стоили дешевле, чем испанские. Можно было бы уменьшить стоимость производства путем проведения системы протекционистских мероприятий и снижения цен на сельскохозяйственные продукты и сырье внутри страны, запретив их вывоз. Когда такого рода мероприятия можно было осуществить за счет крестьянства, королевская власть пыталась это сделать— установив максимальные цены на хлеб. Но производство основного вида сырья – шерсти – находилось в руках дворянства, в самой Испании и за границей. Несмотря на неоднократные просьбы городов сократить экспорт шерсти, он постоянно возрастал и увеличился с 1512 по 1610 г . почти в 4 раза,

В этих условиях дорогие испанские ткани.. не могли выдержать конкуренции с более дешевыми иностранными. Испанская промышленность теряла рынки сбыта в Европе, в колониях и даже в собственной стране. Торгово-промышленные Нидерланды рассматривались Испанской монархией как часть Испанского государства. Пошлины на ввозимую туда шерсть, хотя и повысились в 1558 г .. были в 2 раза ниже обычных, а ввоз готовых фламандских сукон осуществлялся на более льготных условиях, чем из других стран. Все это имело самые пагубные последствия для испанской мануфактуры; испанское купечество изымало свои капиталы из мануфактуры, так как участие" в колониальной торговле иностранными товарами сулило ему больше прибыли.

К концу века на фоне углубляющегося упадка сельского хозяйства и промышленности продолжала процветать только колониальная торговля,, монополия которой по-прежнему принадлежала Севилье. Наивысший ее подъем относится к последнему десятилетию XVI и первому десятилетию XVII в. Однако, поскольку испанские купцы торговали преимущественно товарами иностранного производства, золото и серебро, привозившиеся из Америки, в Испании не задерживалось, оно утекало в другие страны в уплату за товары, которыми снабжалась сама Испания и ее колонии.

Острее всего экономический упадок сказался на хозяйстве северных областей Испании. Испанское железо, выплавляемое на древесном угле, вытеснялось на Европеиском рынке более дешевым английским и лотарингским, при изготовлении которого стал применяться каменный уголь. Металлические изделия и снаряжение для армии Испания теперь привозила из Италии и немецких городов.

Северные города были лишены права торговать с колониями; на их суда возлагалось только охрана караванов, направлявшихся в колонии и обратно, что привело к упадку кораблестроения, особенно после того, как восстали Нидерланды и резко сократилась торговля по Балтийскому морю. Окончательный удар нанесла гибель «Непобедимой Армады» (1588), в составе которой было много судов из Бискайи. Население Испании все больше устремлялось на юг страны и эмигрировало в колонии.

Государство испанского дворянства, казалось, делало все для того, чтобы расстроить торговлю и промышленность своей страны. Колоссальные суммы платились на военные предприятия и армию, увеличивались налоги неудержимо возрастал государственный долг. Еще при Карле V Испанская—монархия сделала большие займы у немецких банкиров Фуггеров, которым в счет погашения долга были переданы доходы с земель духовно-рыцарских орденов СантЯго, Калатравы и Алькантары (гроссмейстером которых являлся король Испании). Затем в руки Фуггеров попали богатейшие ртутно-цинковые рудники Альмадена; они же получили льготы на ввоз готовых изделий и вывоз сырья. В конце XVI в 6% расходов казны поглощал государственный долг.

Филипп II несколько раз объявлял государственное банкротство, правительство теряло кредит и для получения в долг новых сумм должно было предоставить генуэзским, немецким и другим банкирам право сбора налогов с отдельных областей и другие источники доходов, что еще больше увеличивало утечку драгоценных металлов из Испании.

Выдающийся испанский экономист второй половины XVI в. Томас Меркадо писал о засилье иностранцев в экономике страны: «Нет, не могли, не могли Испанцы спокойно смотреть на процветающих на их земле иностранцев; лучшие владения, богатейшие майораты, все доходы короля и дворян находятся в их руках. Они входят в дома жителей, чтобы собрать налоги и алькабалу, они притесняют их и описывают за долги их имущество. Какая зависимость может быть большей?.. Во Фландрии, Венеции, Риме – в провинциях, лишенных драгоценных металлов, имеется такое количество прибывающих из Севильи денег, что крыши можно крыть золотыми эскудо». Маркс отмечал, что Испания была одной из первых стран, вступивших на путь первоначального накопления, однако специфические условия социально-экономического развития, в которых этот процесс протекал, помешали Испании уже в XVI в. пойти по пути капиталистического развития. Огромные средства, полученные от ограбления колоний, не использовались для создания капиталистических форм хозяйства, а шли на непроизводительное потребление феодального класса. В середине века 70% всех доходов казны поступало из метрополии и 30% давали колонии. К 1584 г . доходы от метрополии составили 30%, а от колоний – 70 %.

Золото Америки, протекая –через Испанию, стало важнейшим рычагом первоначального накопления в других странах. В самой же Испании начавшийся в XVI в. процесс капиталистического развития приостановился. Разложение феодальных отношений в промышленности и сельском хозяйстве сопровождалось прочным , становлением прогрессивного капиталистического производства. Это и явилось причиной экономического упадка страны""-Одной из особенностей Испании XVI в. была слабость буржуазии, которая в XVII в. не только не окрепла, но совершенно разорилась.

Испанское дворянство, наоборот, было очень сильно. Дворянство жило исключительно грабежомнарода своей страны и народов зависимых от Испании народов. Внутри него не сложилось такой группы, как английское «джентри» или французское «дворянство мантии». Это нашло свое отражение в тех особенностях, которыми отличался испанский абсолютизм от абсолютных монархий других стран Европы.

Исторически испанский абсолютизм сложился в такой период, когда «аристократия приходила в упадок, сохраняя свои худшие привилегии, а города утрачивали свою средневековую власть, не приобретая значения, присущего современным городам» — Это придало Испанской абсолютной монархии весьма своеобразный характер. Централизованный и подчиненный единоличной воле монарха или его всесильных временщиков государственный аппарат обладал значительной долей самостоятельности, но отличался от аппаратов абсолютных монархий Франции и Англии тем, что опирался совсем на другую экономическую социальную и политическую базу.

По мере" упадка торговой и промышленной деятельности городов внутренний обмен сокращался, ослабевало общение-жителей разных провинций между собой, пустели торговые пути. Ослабление экономических связей обнажило старые феодальные особенности каждой области, воскрешался средневековый сепаратизм городов и провинций страны. Это дало основание Марксу сравнить абсолютную монархию в Испании с Турецкой империей. «Испания, – писал Маркс, – подобно Турции, оставалась скоплением дурно управляемых республик с номинальным сувереном во главе» —

В сложившихся условиях в Испании не выработался единый национальный язык, сохранились обособленные этнические группы: каталонцы, галисийцы и баски говорили на своих языках, отличных от кастильского диалекта, который составил основу литературного испанского языка. Абсолютная монархия в Испании не смогла стать объединяющим началом общества.

Упадок скоро обнаружился и во внешней политике Испании. Еще до вступления на испанский престол Филипп II был женат на английской королеве Марии Тюдор. Карл V, устроивший этот брак, мечтал не только восстановить католицизм в Англии, но и, соединив силы Испании и Англии, продолжить политику создания всемирной католической монархии. В 1558 г . Мария умерла, а брачное предложение, сделанное Филиппом новой королеве Елизавете, было отвергнуто, что диктовалось политическими соображениями. Англия не без оснований видела в. Испании свою самую опасную соперницу на море. Воспользовавшись Нидерландской революцией и войной за независимость, Англия всячески стремилась обеспечить свои интересы в Нидерландах в ущерб испанским, не останавливаясь перед открытым вооруженным вмешательством. Английские корсары и адмиралы Елизаветы грабили испанские суда, возвращавшиеся из Америки с грузом драгоценных металлов, блокировали всю торговлю северных городов Испании.

Испанский абсолютизм поставил перед собой задачу сокрушить это «еретическое разбоиничье гнездо»), а в случае успеха и завладеть Англией. Задача стала казаться вполне осуществимой после того, как к Испании , была присоединена Португалия (после смерти последнего представителя царствующей династии. Заручившись поддержкой португальской знати и иезуитов, Филипп II направил в Португалию большое войско под командованием герцога Альбы, который занял Лиссабон. В апреле 1581 г . португальские кортесы провозгласили Филиппа II своим королем. Вместе с Португалией под власть Испании перешли и португальские колонии в Ост– и Вест-Индии. Подкрепленный новыми ресурсами Филипп II стал поддерживать в Англии католические круги, интриговавшие против королевы Елизаветы и выдвигавшие вместо нее на престол католичку – шотландскую королеву Марию Стюарт. Но в 1587 г . заговор против Елизаветы был раскрыт, а Мария была обезглавлена.

Англия направила к Кадису эскадру под командованием адмирала корсара Дрейка, который, ворвавшись в порт, уничтожил испанские суда (1587). Это событие послужило началом открытой-борьбы между Испанией и Англией. Испания приступила к снаряжению огромной эскадры, которая должна была завоевать Англию. «Непобедимая Армада» – так называли испанскую эскадру – отплыла из Коруньи к берегам Англии в конце июня 1588 г . Это предприятие закончилось катастрофой. Гибель «Непобедимой Армады» была страшным ударом, нанесенным престижу Испании и подорвавшим ее морское могущество. Англия же сразу выдвинулась как первоклассная морская держава.

Эта неудача не помешала Испании совершить еще одну политическую ошибку – вмешаться в гражданскую войну, кипевшую во Франции. В 1589 г . был убит последний король из династии Валу а Генрих III; его преемником стал глава гугенотов Генрих IV Бурбон. Испания поддерживала католические круги во Франции, не желавшие признавать Бурбона королем, но и в этом случае ее постигла неудача: вмешательство Испании пошло даже на пользу Генриху IV, в котором большинство французов видело представителя национальной власти, защитника Франции. Когда Генрих IV принял католичество и Париж открыл ему ворота, дело Испании было проиграно окончательно.

Не слишком много победных лавров принесла Испании и ее борьба с турками. Турецкая опасность, нависшая над Европой, стала особенно ощутимой с момента захвата турками большей части Венгрии и угрозы турецкого флота Италии. В 1564 г . турки блокировали Мальту. Лишь с большим трудом удалось спасти остров. В 1571 г . соединенный испанско-венецианский флот под командованием побочного сына Карла V дона Хуана Австрийского нанес решительное поражение турецкому флоту в заливе Лепанто. Однако победители не сумели воспользоваться плодами своего успеха; даже Тунис, захваченный доном Хуаном, вновь перешел к туркам.

К концу своего царствования Филипп II должен был признать, что почти все его широкие планы потерпели крушение, а морское могущество Испании сломлено. Неверные провинции Нидерландов отложились от Испании. Государственная казна была пуста. Страна переживала тяжелый экономический упадок. С вступлением на престол Филиппа III (1598– 1621) начинается длительная агония Испании.

Этот король, как и все последние Габсбурги, носил на себе черты физического вырождения. Нищей и обездоленной страной управлял фаворит Лерма и его присные. Мадридский двор поражал современников пышностью и расточительностью в то. время как народные массы изнемогали под непосильным бременем налогов и бесконечных поборов. Даже послушные во всем кортесы, к которым король обращался за новыми субсидиями, вынуждены были заявить, что платить нечем, страна вконец разорена, торговля убита алькабалой, промышленность в упадке. Из американских колоний все меньше и меньше приходило галеонов, нагруженных драгоценными металлами, но и этот груз становился добычей английских и голландских пиратов или же попадал в руки банкиров и ростовщиков, ссужавших под огромные проценты испанскую казну.

Реакционный характер Испанского абсолютизма выражался во всех его действиях. Одним из ярких примеров этого явилось изгнание морисков из Испании. В 1609 г . по требованию архиепископа Валенсии в интересах католицизма был издан эдикт, согласно которому мориски подлежали изгнанию из страны. В течение трех дней под страхом смертной казни они" должны были сесть на суда и отправиться в Берберию, имея при себе только то, что могли унести на руках. По пути к портам многие беженцы были ограблены и убиты. В горных районах мориски оказали сопротивление, что ускорило трагическую развязку. К 1610 г . из Валенсии было выселено до 150 тыс. человек. Той же участи подверглись мориски Арагона, Мурсии, Андалусии и Других провинций. Всего было изгнано около 500 тыс. человек, не считая жертв инквизиции и лиц, убитых во время изгнания. Таким образом Испании и ее производительным силам был нанесен еще один удар, который только ускорил и углубил ее дальнейший экономический упадок.

Несмотря на бедность и запустение страны. Испанская монархия сохранила унаследованные от прошлого претензии играть руководящую роль в европейских делах. Крушение всех завоевательных планов Филиппа II не отрезвило его преемника. Когда Филипп III вступил на престол, война в Европе еще продолжалась. Англия действовала в союзе с Голландией против Габсбургов. Голландия отстаивала с оружием в руках свою независимость от испанской монархии. Испанские наместники в Южных Нидерландах – эрцгерцог Альберт и его жена Изабелла (старшая дочь Филиппа II) –не располагали достаточными военными силами и пытались заключить мир с Англией и Голландией, но эта попытка была сорвана, поскольку испанское правительство предъявило другой стороне непомерные притязания.

В 1603 г . умерла английская королева Елизавета. Ее преемник Яков 1 Стюарт круто изменил внешнюю политику Англии. Испанской дипломатии удалось втянуть английского короля в орбиту испанской внешней политики. Но и это не помогло. В войне с Голландией Испания продолжала терпеть неудачи. Главнокомандующий испанской армией энергичный и талантливый полководец Спинола ничего не мог добиться в условиях полного истощения казны. Самым трагичным для испанского правительства было то, что голландцы перехватывали у Азорских островов испанские суда и вели войну на испанские же средства. В 1609 г . Испания была вынуждена заключить перемирие с Голландией сроком на 12 лет. В 1618 г . началась Тридцатилетняя война. В ней Испания действовала в союзе с императором Фердинандом. В пределы Германии направились две испанские армии: одна из Фландрии на помощь императорским войскам, другая под командованием Спинолы заняла Пфальц. Военная и денежная помощь Испании облегчила Фердинанду расправу с восставшими чехами.

После вступления на престол Филиппа IV (1621-1665) Испанией по-прежнему правили фавориты; Лерму сменил энергичный граф Оливарес. Однако и он лично ничего не мог изменить – силы Испании были уже истощены. Правление Филиппа IV – бесцветного, с деревянным, застывшим лицом (таким выглядит он на портретах знаменитого испанского художника Веласкеса) – явилось периодом окончательного падения международного престижа Испании.

В 1635 г ., когда Франция непосредственно вмешалась в ход Тридцатилетней войны, испанские войска терпели частые поражения. В 1638 г . французские войска захватили Руссильон и вслед за тем вторглись в северные провинции Испании. Но там они натолкнулись на сопротивление народа. Неудачной оказалась и их военная экспедиция 1639 г . в Каталонию.

К 40-м годам XVII в. Испания была совершенно истощена. Хро нический финансовый Кризис, выколачивание налогов и повинностей, хозяйничание высокомерной и праздной знати и фанатичного духовенства, упадок сельского хозяйства, промышленности и торговли – все это порождало широкое недовольство народных масс. Вскоре это недовольство прорвалось наружу. Когда в 1581 г . Португалия вошла в состав Испанской монархии, ее старинные вольности были оставлены в неприкосновенности: Филипп II стремился не раздражать своих новых подданных. Положение изменилось к худшему при его преемниках, когда Португалия стала объектом такой же беспощадной эксплуатации, как и другие области собственно Испании. Испания не смогла удержать португальских колоний, которые перешли в руки Голландии. Кадис перетянул к себе торговлю Лиссабона, в Португалии была введена кастильская налоговая система. Глухое недовольство, нараставшее в широких кругах португальского общества, стало явным в 1637 г .; это первое восстание было быстро подавлено. Однако мысль об отложении Португалии и провозглашении ее независимости не исчезла. Кандидатом на португальский престол был выдвинут член прежней династии. В число заговорщиков входили архиепископ Лиссабонский, представители португальской знати, зажиточные горожане. 1 декабря 1640 г . заговорщики арестовали испанскую наместницу и провозгласили королем Жоана IV Браганцского.

Реакционная политика испанского абсолютизма привела к ряду мощных народных движений в Испании и ее владениях. В этих движениях борьба против сеньориального гнета в деревне и выступления городских низов часто принимали форму сепаратистских восстаний за сохранение средневекoвых вольностей. Кроме того, сепаратистские мятежи феодального дворянства и правящей верхушки городов нередко пользовались военной поддержкой из-за границы и переплетались с восстаниями крестьянства и городского плебса. Это создавало очень сложную расстановку классовых сил. В 30-х и 40-х годах XVII в. в Испании наряду с сепаратистскими мятежами знати в вагоне и Андалусии вспыхнули мощные восстания в Каталонии и Бискайе.

Восстание в Каталонии началось летом 1640 г . Непосредственным поводом к нему послужили насилие и мародерство испанских войск, предназначенных для ведения войны с Францией и расквартированных в Каталонии в нарушение ее вольностей и привилегий. Восставшие с самого начала разделились на две группировки. Д——щую составляли феодально-сепаратистские слои каталонского дворянства и патрицианскую верхушку городов. Их программой было создание автономного государства под протекторатом Франции и сохранение средневековых вольностей и привилегий. Ради достижения своих целей эти слои заключили союз с Францией и пошли даже на признание Людовика XIII графом Барселонским. Другая группировка включала крестьянство и городской плебс Каталонии, которые выступали с антифеодальными требованиями.

Первыми восстали крестьяне, поддержанные городским плебсом Барселоны. Они убили вице-короля и многих представителей власти. Лозунгом восставших было: «Да здравствует родная земля, смерть предателям!». Восстание сопровождалось погромами и грабежами домов городских богачей. Тогда дворянство и городская верхушка призвали французские войска; раскол движения обнаружился со всей очевидностью. Мародерство и насилия французских войск вызвали еще большее озлобление каталонских крестьян. Начались стычки крестьянских отрядов с французами, которых они считали иноземными захватчиками. Напуганные ростом крестьянско-плебейского движения и обескураженные недостаточной помощью Франции, рассматривавшей вмешательство в дела Каталонии лишь как одно из средств в борьбе с Испанией, дворянство и городская верхушка Каталонии примирились в 1653 г . с Филиппом IV на условиях сохранения их вольностей.

Поводом к восстанию городского плебса в Бильбао и окрестного крестьянского населения послужило повышение в 1632 г . налога на соль, против чего возражала и администрация провинции Бискайя. Однако городской совет Бильбао и городские богачи не поддержали требований плебса, в ответ на что начались погромы их домов. Раздавались угрозы обратиться за военной помощью к иностранным государствам (Франции). Было выдвинуто требование установления равенства имуществ. Сформировались вооруженные отряды из городской бедноты и окрестных крестьян. Властям удалось подавить движение, его руководители были казнены. Но несмотря на подавление восстания государственная соляная монополия была отменена.

В 1648 г . Тридцатилетняя война завершилась Вестфальским миром, но война между Францией и Испанией продолжалась до 1659 г . По Пиренейскому миру, заключенному в этом году, Испания утратила Руссильон и несколько фландрских городов в Испанских Нидерландах. В 1665 г . Филипп IV был вынужден юридически признать независимость Португалии. Таким образом, Испания из самой могущественной европейской державы в первой половине XVI в. через столетие превратилась во второстепенную, все больше терявшую свое значение страну.""

Завершение объединения страны, экономический подъем в первой половине XVI в., рост международных связей и внешней торговли, связанный с открытием новых земель, развившийся дух предпринимательства обусловили высокий подъем испанской культуры. Расцвет испанского Возрождения относится ко второй половине XVI-первой половине XVII в.

Политика испанского абсолютизма была гибельной не только для экономики страны. Церковь и инквизиция преследовали все передовое и прогрессивное в науке и культуре. Однако реакция не смогла задушить творческих сил испанского народа, вынесшего на своих плечах тяжесть восьмисотлетней борьбы с арабами и продолжавшего бороться в годы разгула реакции. «… Если испанское государство мертво, то испанское общество полно жизни, и в каждой его части бьют через край силы сопротивления» —

Своеобразие испанского Возрождения состояло в том, что испанская культура этого периода больше, чем в других странах, была связана с народным творчеством. Выдающиеся мастера испанского Возном творчестве, отразившем страстное стремление испанского народа к красоте, его мечты о лучшем будущем, протест против существующих порядков.

В условиях разгула католической реакции и засилья инквизиции распространение идей Возрождения в философской форме и развитие передовой науки были крайне затруднены, поэтому особенно широкое и яркое воплощение гуманистические идеи получили в Испании в искусстве и литературе.

Важнейшими центрами образования были веющие испанские университеты в Саламанке и Алкале. Расширение экономических связей, «революция цен», невиданный рост торговли потребовали разработки ряда экономических проблем. Несмотря на сильное влияние средневековой схоластики и католицизма, Саламанкский университет в середине XVI в. стал важным центром экономической мысли в Европе. В поисках ответа на вопрос о причинах роста цен экономисты Саламанки создали ряд ценных экономических исследований по теории денег, торговле и обмену, разработали основные принципы политики меркантилизма. Однако в испанских условиях эти идеи не могли получить практического воплощения.

К первой половине XVI в. относится деятельность выдающегося испанского гуманиста, теолога, анатома и медика Мигеля Сервета (1511-1553). Он получил блестящее гуманистическое образование и примыкал к радикально-демократическому течению Реформации. В своем богословском трактате «О заблуждениях троичности» Сервет выступал против одного из христианских догматов – «троичности бога» в одном лице (бог-отец, бог-сын и бог-дух святой). Это обстоятельство и связи Сервета с анабаптистами вызвали преследование его со стороны инквизиции. Книга Сервета была сожжена, а сам он бежал во Францию, где занялся комментированием и подготовкой к изданию античных авторов. Сервет первым в Европе пришел к открытию малого круга кровообращения. В 1553 г . он анонимно издал трактат «Восстановление христианства», в котором критиковал не только католицизм, но и ряд догматических положений Кальвина. В том же году Сервет, находясь проездом в Женеве, был арестован, обвинен в ереси и по настоянию Кальвина сожжен на костре вместе со своей книгой.

В области литературы первая половина XVI в. характеризуется господством авантюрных, рыцарских и сентиментально-пасторальных романов. Они уводили читателя в неведомые сказочно богатые страны, увлекали рассказами о дерзких авантюрах и любовных приключениях во вкусе испанских дворян-конкистадоров. Манерная и стилизованная литература льстила вкусам пресыщенной и избалованной придворной аристократии.

Излюбленным жанром городской литературы делается «плутовской роман». Герои его большей частью бродяги и шарлатаны, не считающиеся в выборе средств для достижения материального благосостояния. Печать деградации, лежавшая на испанском городе, уже в XVI в. коснулась и «плутовского романа», который в отличие от бодрого и жизнеутверждающего духа городской литературы Нидерландов, Англии и Франции был в основном пессимистичен.

В конце XVI и в первой половине XVII в. в Испании появились произведения, вошедшие в сокровищницу мировой литературы. Пальма первенства, несомненно, принадлежит Мигелю Сервантесу де Сааведра (1547-1616).

Выходец из обедневшей дворянской семьи, Сервантес прошел полный лишений и приключений жизненный путь. Служба секретарем папского нунция и солдатом (он участвовал в битве при Лепанто), сборщиком податей и армейским поставщиком, пятилетнее рабство в Алжире и двукратное тюремное заключение ознакомили Сервантеса со всеми слоями общества, обогатили жизненным опытом, дали возможность глубоко изучить нравы и пороки окружавшей его среды.

Литературную деятельность он начал с сочинения театральных пьес, из которых только глубоко патриотическая «Нумансия» получила широкое признание. В 1605 г . появилась первая часть его великого творения «Хитроумный идальго дон Кихот Ламанчский», а в 1615 г .-и вторая часть. Задуманный как пародия на выродившийся жанр рыцарского романа, «Дон Кихот» вышел далеко за пределы первоначального авторского замысла. Он является подлинной энциклопедией испанской жизни: свойственные литературе Возрождения реалистическая манера, глубокий гуманизм, проникновение во внутренний мир человека сочетаются в романе Сервантеса с народностью образов, разящей сатирой, ярким национальным колоритом и драматичностью.

Обедневший и лишившийся рассудка идальго дон Кихот – это сама феодальная Испания, обнищавшая, униженная, но тщеславная и тешащая свое больное воображение картинами былого величия. Глубина образов, человечность и высокохудожественный реализм сделали бессмертным дон Кихота и имя его автора.

Прочными традициями обладал испанский народный театр. Бродячие труппы актеров ставили в основном два типа пьес: средневековые мистерии, в которых изображались «жития святых» и творимые ими «чудеса», и короткие комедии, фарсы, в которых били ключом народный юмор, смелая находчивость и оптимизм.

В Испании, как и в других европейских странах, в то время развивались два направления в драматургии: гуманистическое и народное, восходящее к средневековым традициям. Постепенно эти два течения сближались, переплетались и в итоге родилась национальная испанская драматургия, сочетавшая литературные формы Ренессанса с самобытным национальным содержанием. Создателем национальной испанской драматургии заслуженно считается Лопе де Руэда. Ювелир по профессии и актер-любитель, Руэда настолько увлекся театром, что променял свое спокойное и доходное ремесло на полную превратностей карьеру руководителя бродячей труппы актеров. Он играл на сцене, сам писал и ставил пьесы испанских драматургов, игравшиеся на площадях городов и сел.

Наиболее ярким и талантливым драматургом того времени был Лопе Фелис де Вега Карпьо (1562-1635). Пройдя жизненный путь, полный приключений и авантюр, Лопе де Вега, дворянин по происхождению, на склоне лет принял священнический сан. Богатый жизненный опыт, выдающийся талант и пылкость воображения позволили Лопе де Вега с неизменным успехом выступать в самых разнообразных жанрах: поэзии, драматургии, романе, религиозной мистерии. Одних пьес он написал свыше двух тысяч, из которых сохранилось лишь четыреста. Мастерство интриги доведено в произведениях Лопе де Вега до совершенства. Он является создателем жанра комедии «плаща и шпаги». Подобно Сервантесу, Лопе де Вега изображает в своих реалистических произведениях, проникнутых духом гуманизма, людей самых различных социальных положений – от королей и вельмож до крестьян и бродяг. Однако, несмотря на свои демократические симпатии, Лопе де Вега был убежденным сторонником абсолютной монархии и верным сыном католической церкви. В его произведениях даже король-деспот всегда окружен ореолом величия, а народный патриотизм неизменно приобретает царистскую окраску. «Король есть король, и поэтому надо молчать и терпеть» – вот мнение о королевской власти, высказанное одним из его персонажей. Лучшие пьесы Лопе де Вега «Фуэнте Овехуна», «Девушка с кувшином», «Валенсианская вдова» и в наше время не сходят со сцены.

Творчество последователей Лопе де Вега – Тирсо де Молина (1571-1648) и Кальдерона де ла Барка (1600-1681) – уже не столь ярко. Заслугой Тирсо де Молина было дальнейшее усовершенствование драматургического мастерства и придание своим произведениям подлинной чеканности формы. Отстаивая свободу индивидуума и его право наслаждаться жизнью, Тирсо де Молина тем не менее защищал непоколебимость принципов существующего строя и католической веры. Ему принадлежит создание первого варианта «Дон Хуана» – темы, получившей в дальнейшем такую глубокую разработку в драматургии и музыке.

Кальдерон – придворный поэт. Подавляющее большинство его пьес религиозно-морализующего содержания. От Ренессанса и гуманизма у него осталась лишь форма, но и та приняла присущий стилю барокко стилизованный, вычурный характер. Демократические симпатии и гуманистические мотивы заглушаются у Кальдерона настроениями неотвратимости жестокого рока.

Кальдероном заканчивается «золотой век» испанской литературы, сменяющийся длительным периодом упадка. Народный театр с его демократическими традициями, реализмом и здоровым юмором был почти задушен. Пьесы светского содержания стали ставиться только на сцене придворного театра, открывшегося в 1575 г ., и в аристократических салонах.

Одновременно с расцветом литературы в Испании отмечается большой прогресс в области изобразительного искусства, связанный с именами таких выдающихся художников, как Доменико Теотокопули (Эль-Греко) (1547-1614), Диего Сильва де Веласкес (1599-1660)— Хусепе де Рибейра (1591-1652.), Бартоломео Мурильо (1617-1682).

В творчестве Эль-Греко еще отразились религиозно-мистические, средневековые настроения, повлиявшие как на форму, так и на содержание его произведений, в большинстве своем посвященных библейским сюжетам. Произведения Веласкеса – классический образец испанского Ренессанса в области живописи. Одинаково блестяще проявивший себя как пейзажист, портретист и баталист, Веласкес вошел в историю мировой живописи как мастер, в совершенстве владеющий композицией и колоритом, искусством психологического портрета.

Рибейра, творчество которого сложилось и расцвело в испанском Неаполе, испытал на себе значительное влияние итальянской школы живописи. Полотна его, выдержанные в прозрачных, светлых тонах, отличаются реализмом и выразительностью. В картинах Рибейры, как и в работах Эль-Греко, преобладали сюжеты религиозного содержания.

Бартоломео Мурильо был последним крупным живописцем испанского Возрождения. Его многочисленные картины на религиозные сюжеты, проникнутые лиричностью и поэтическим настроением, выполнены в нежных, дымчатых тонах и поражают богатством мягких переливов красок. Им написано много картин бытового содержания, изображающих сцены из жизни простых людей его родного города Севильи; особенно удавались Мурильо образы детей.

Во второй половине XVII в. живопись в Испании утратила свою демократическую направленность. Этот упадок характерен для всей культурной жизни Испании в последующий период.