Одним из основных стимулов проведения мероприятий по сокрушению окруженных войск противника является высвобождение своих дивизий и армий, удерживающих периметр окружения. Окружением мы вырываем из построения противника часть сил и на какое-то время, до прибытия свежесформированных соединений или перебросок с других театров военных действий, получаем численное преимущество.

Вследствие этих соображений обе стороны стремились как можно быстрее уничтожить окруженного противника, даже в том случае, если не было угрозы деблокирования «котла». Задача на уничтожение окруженной армии Паулюса была поставлена войскам Донского фронта К.К.Рокоссовского уже 30 ноября 1942 г. Однако на тот момент для ее выполнения в декабре Донской фронт не имел необходимого количества сил и средств. В окружение попала группировка, значительно превосходящая оценки ее численности советским командованием. А.М.Василевский впоследствии вспоминал:

«По разведывательным данным из фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба, общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85—90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тыс. Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты» (Василевский А.М. Дело всей жизни. 2-е изд. М., 1975. С. 254).

Предназначенная для усиления Донского фронта 2-я гвардейская армия была направлена в состав Сталинградского фронта и использована для отражения деблокирующего удара Э. фон Манштейна в районе Котельниково. В связи с этим начало операции по ликвидации окруженного под Сталинградом противника было отложено, а войскам Донского фронта была поставлена задача — перейти к обороне по всему фронту окружения и наступательными действиями на отдельных направлениях воспрепятствовать противнику в создании ударной группировки для прорыва из окружения.

К концу декабря 1942 г. угроза деблокирующего удара была ликвидирована. К этому времени фронт советских войск проходил по линии Нов. Калитва, Марковка, Миллерово, Морозовский, Зимовники, на расстоянии 170—250 км от окруженной под Сталинградом группировки противника.

Положение окруженной армии Ф.Паулюса к январю 1943 г. резко ухудшилось. Территория, занимаемая окруженными войсками, значительно сократилась и почти насквозь простреливалась огнем советской артиллерии. В ходе боевых действий в декабре для отражения обжимающих «котел» атак было вынуждено полностью израсходовать все свои резервы и почти все свои дивизии втянуло в первую линию обороны. Запасы боеприпасов, горючего и продовольствия у противника были на исходе.

Расчеты немецкого командования на организацию непрерывного снабжения окруженных войск по воздуху провалились. Привлеченные для этой цели в середине декабря 1942 г. силы транспортной и бомбардировочной авиации, базировавшиеся на аэродромах Тацинская, Морозовский, Чернышковский, Котельниково, Зимовники, Сальск, к январю 1943 г. понесли большие потери от советской авиации и зенитной артиллерии. С потерей в конце декабря вследствие начала «Малого Сатурна» большинства вышеуказанных аэродромов плечо подвоза по воздуху значительно возросло.

Транспортная авиация вынуждена была перенести свои базы в Зверево, Шахты, Каменск-Шахтинский, Новочеркасск, Мечетинская и Сальск, что увеличило расстояние от баз до посадочных площадок 6-й армии на 100 км. В связи с дальнейшим продвижением фронта на запад пришлось отодвинуть базы снабжения еще на 150 км на аэродромы в Артемовске, Горловке, Макеевке и Сталино. Вследствие этого снабжение окруженных в районе Сталинграда войск противника по воздуху значительно ухудшилось и уже ни в коей мере не удовлетворяло их потребностей в продовольствии, боеприпасах и горючем.

Задачу по организации воздушной блокады окруженной вражеской группировки выполняли 16-я, 8-я воздушные армии и часть сил 17-й воздушной армии, войсковая зенитная артиллерия и части корпусного района ПВО (зенитная артиллерия и 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО). Способы ее осуществления менялись в зависимости от изменения тактики авиации противника.

К началу января 1943 г. была разработана стройная система осуществления воздушной блокады. Борьба с авиацией противника велась в четырех зонах: на аэродромах за внешним фронтом окружения, в воздухе между внешним и внутренним фронтами окружения, в зоне огня зенитной артиллерии, непосредственно прилегающей к району окружения, и, наконец, в самом районе окруженной группировки. Все это превратило операцию по снабжению 6-й армии Паулюса в избиение транспортной авиации Люфтваффе. Немцами было потеряно 488 самолетов и около 1000 человек летного состава.

Обстановка, сложившаяся к январю 1943 г. на южном крыле советско-германского фронта, не только создала выгодные предпосылки для окончательной ликвидации войск противника, окруженных под Сталинградом, но и требовала решения этой задачи в кратчайший срок. Требовалось высвободить значительные силы советских войск для действий на других направлениях в развернувшемся общем наступлении Красной Армии, а также освободить сталинградский железнодорожный узел и восстановить железнодорожное сообщение с нашими войсками, наступавшими на Ростов и Донбасс. Фактически армия Ф.Паулюса получила свою последнюю задачу: продержаться как можно дольше и тем самым позволить группе армий «Дон» восстановить фронт и избежать окружения отходящей с Кавказа группы армий «А».

Ликвидация окруженной группировки противника была возложена на войска Донского фронта генерал-полковника К.К.Рокоссовского. В подготовке и проведении операции принимал участие представитель Ставки ВГК маршал артиллерии H.H.Воронов. Операция получила кодовое наименование «Кольцо».

Окончательный разгром армии Ф.Паулюса предполагалось осуществить традиционным способом: расчленением окруженной группировки на несколько частей с последующим уничтожением каждой из них в отдельности. Тем самым противник лишался возможности маневрировать силами по периметру котла.

Исходя из общего замысла операции, главный удар с целью расчленения окруженной группировки противника на две части намечалось нанести войсками 65-й армии и смежных с ней флангов 21-й и 24-й армий из района юго-восточнее Вертячий в общем направлении на завод «Красный Октябрь» (7 км юго-восточнее Городище). Выбор этого направления обусловливался тем, что здесь была возможность сосредоточить необходимые силы и средства без значительных перегруппировок. Кроме того, на этом направлении оборона немецких войск была наиболее слабой.

Главная ударная группировка, развернувшаяся на 16-километровом фронте, состояла из тринадцати стрелковых дивизий, восьми танковых полков, одной танковой бригады, сорока четырех артиллерийских, пяти минометных, восьми гвардейских минометных полков и четырех тяжелых гвардейских минометных бригад. Всего на направлении главного удара было сосредоточено 33% всех стрелковых дивизий, 50% артиллерийских, 57% гвардейских минометных и 75% танковых полков.

Это позволило на направлении главного удара создать значительные плотности сил и средств. В полосе 65-й армии на одну дивизию приходилось 1,5 км фронта. На 1 км фронта наступления приходилось 135 орудий и минометов и 10 танков. На 9-километровом участке прорыва армии артиллерийская плотность была доведена до 167 орудий и минометов на 1 км фронта.

Второй удар наносился смежными флангами 64-й и 57-й армий из района Варваровки в общем направлении на ст. Басаргино с целью прорыва вражеской обороны на р. Червленная и развития наступления в тыл западной части группировки немецких войск с целью ее отсечения и уничтожения. В дальнейшем удар этих армий должен был слиться с основным ударом, наносимым главной ударной группировкой фронта. В состав второй ударной группировки входило пять стрелковых дивизий, две стрелковые и три танковые бригады, три танковых, девятнадцать артиллерийских, один минометный и два гвардейских минометных полка и одна гвардейская тяжелая минометная бригада.

66-я и 62-я армии должны были нанести удары по сходящимся направлениям на Городище с целью отсечения и уничтожения северо-восточной группировки противника.

Все армии фронта, за исключением 24-й, были построены в два эшелона. 24-я армия была построена в один эшелон.

В целях дезориентации немецкого командования о направлении главного удара командованием Донским фронтом была осуществлена имитация сосредоточения крупной группировки за левым флангом 24-й армии в районе Самофаловки. Для этой цели были использованы макеты танков и орудий.

К началу операции Донской фронт в составе семи армий имел тридцатьдевять стрелковых дивизий, десять стрелковых и четыре танковые бригады, двенадцать танковых полков, восемьдесят девять артиллерийских, десять минометных и четырнадцать гвардейских минометных полков и пять гвардейских тяжелых минометных бригад. Средняя численность стрелковых дивизий по армиям колебалась от 4,5 до 5,5 тыс. человек. Большинство соединений участвовало в боях если не с самого начала битвы за город Сталинград в августе — сентябре 1942 г., то с момента перехода в контрнаступление в ноябре 1942 г. В составе войск Донского фронта насчитывалось 254 танка, около 2500 орудий, свыше 6000 минометов (не считая реактивных) и около 400 самолетов.

Войска К.К.Рокоссовского, не имея большого превосходства над противником в живой силе, значительно превосходили их в артиллерии. На направлении же главного удара, в полосе 65-й армии, наши войска превосходили противника по пехоте в 3 раза, по танкам в 1,2 раза и по артиллерии в 15 раз. Назначение представителем Ставки ВГК маршала артиллерии Н.Н.Воронова представляется не случайным.

За два дня до начала операции «Кольцо», 8 января 1943 г., согласно старым традициям ведения войны, советское командование предъявило командованию окруженных под Сталинградом немецких войск ультиматум с предложением «во избежание напрасного кровопролития» прекратить бессмысленное сопротивление и капитулировать. Генерал-полковник Ф.Паулюс отклонил его после переговоров с ОКХ и по приказу Гитлера. Судя по всему, немецкое командование рассчитывало силами обреченной 6-й армии сковать советские войска в районе Сталинграда и создать условия для организованного отвода основных сил группы армий «А» с Северного Кавказа в Донбасс через Ростов.

Утром 10 января войска Донского фронта перешли в наступление. Атаке пехоты и танков предшествовала непосредственная авиационная и мощная 55-минутная артиллерийская подготовка. К исходу дня на ряде участков оборона противника была прорвана на глубину 6—8 км. Вечером 10 января командующий группой армий «Дон» докладывал Гитлеру:

«Командующий 6-й армией доносит о прорывах крупных сил русских на севере, западе и юге, нацеленных на Карповку и Питомник. 44-я и 76-я пехотные дивизии понесли тяжелые потери; 29-я моторизованная дивизия имеет только отдельные боеспособные части. Нет никаких надежд восстановить положение. Оставлены Дмитриевка, Цыбенко и Ракотино».

11 и 12 января войска Донского фронта, ломая сопротивление отдельных боеспособных частей противника, продолжали продвигаться вперед, и к исходу 12 января главная ударная группировка фронта вышла на р. Россошка. На направлении удара войск 64-й и 57-й армий была прорвана оборона противника на р. Червленная, и советские войска продвинулись здесь на 6—8 км.

Попытка немецкого командования задержать дальнейшее продвижение советских войск на своем втором оборонительном рубеже, который в основном проходил по среднему сталинградскому оборонительному обводу, успеха не имела. Войска Донского фронта, проведя в течение 13 и 14 января перегруппировку сил, с утра 15 января возобновили наступление. К середине дня оборона была прорвана. Остатки 6-й армии стали отходить к развалинам Сталинграда. К 16 января территория района окружения 6-й армии сократилась до размеров, составлявших менее трети первоначальной. Преследуя отходившие части противника, войска Донского фронта к исходу 17 января вышли на линию Большая Россошка, Гончара, Воропоново, где встретили упорное сопротивление противника на старых советских укреплениях на подступах к городу.

Утром 19 января для продолжения работы в особом штабе Мильха был вызван командир XIV танкового корпуса генерал Хубе. 20 января он прибыл на место и сразу же отослал в штаб 6-й армии список дельных и верных присяге офицеров, подлежащих вывозу из «котла». По сути, немецкое командование приняло жесткое, но обоснованное решение, аналогичное попытке вывезти командный состав Приморской армии из Севастополя в июне 1942 г. Сам Ганс-Валентин Хубе еще доставит немало неприятностей советским войскам: за бои зимы 1944 г. он получит одну из высших наград Третьего рейха — Бриллианты к Рыцарскому кресту. Судьбу «однорукого генерала», чудом вырвавшегося из Сталинграда, прервет только авиакатастрофа 21 апреля 1944 г.

Подготовка атаки последнего рубежа на подходе к городу продолжалась четыре дня. С утра 22 января наступление советских войск возобновилось на всем фронте. Противник упорно удерживал укрепления внутреннего обвода, но после сокрушительных ударов советской артиллерии оборона противника была прорвана.

24 января Ф.Паулюс докладывал:

«44, 76, 100, 305-я и 384-я пехотные дивизии уничтожены. Ввиду вклинения противника на многих участках фронт разорван. Опорные пункты и укрытия есть только в районе города, дальнейшая оборона бессмысленна. Катастрофа неизбежна. Для спасения еще оставшихся в живых людей прошу немедленно дать разрешение на капитуляцию».

25 января войска Донского фронта ворвались в Сталинград с запада. К исходу 26 января войска 21-й и 62-й армий соединились в районе Мамаева кургана и расчленили группировку противника на две части: южную, зажатую в центральной части города, и северную, оказавшуюся окруженной в районе Тракторного завода и завода «Баррикады». В районе завода «Баррикады» был окружен XI армейский корпус, а непосредственно в Сталинграде южнее и севернее долины р. Царица — IV, VIII и LI армейские корпуса и XIV танковый корпус. 28 января южная часть района окружения в свою очередь была разорвана надвое. 6-я армия, раздробленная на три части, изолированные друг от друга, доживала свои последние дни и даже часы. Штаб Паулюса разместился в подвале Центрального универмага Сталинграда. Боеспособность немецких войск к этому времени резко снизилась. Началась массовая сдача в плен солдат и офицеров армии Паулюса. Только за три дня, с 27 по 29 января, части 64-й армии взяли в плен 15 тыс. солдат и офицеров.

30 января Ф.Паулюс получил последнюю радиограмму от Гитлера. Она гласила:

«Поздравляю Вас с производством в генерал-фельдмаршалы».

В сущности, это был завуалированный приказ покончить жизнь самоубийством. Однако, выполнив приказ держаться до последнего, Паулюс не счел нужным отказываться от плена. Более того, начальник штаба 6-й армии Шмидт в тот же день поручил переводчику выйти с белым флагом на площадь и найти советских командиров, которым можно было бы сдаться. Сначала переговоры велись с начальником оперативного отдела штаба 38-й мотострелковой бригады старшим лейтенантом Ф.М.Ильченко, а вскоре в подвал универмага спустилась делегация штаба 64-й армии во главе с начальником штаба армии генерал-майором И.А.Ласкиным. Командующий южной группой немецких войск в Сталинграде генерал-майор Фриц Росске подписал приказ о прекращении боевых действий и сдаче оружия. Росске к тому моменту исполнял обязанности командира 71-й пехотной дивизии вместо погибшего 26 января генерала пехоты Александера фон Хартманна.

После мощного огневого удара нашей артиллерии 2 февраля сложил оружие и прекратил сопротивление XI армейский корпус в районе «Баррикад». Командир корпуса генерал-лейтенант Карл Штрекер сдался в плен. Всего в ходе операции «Кольцо» в плен были взяты свыше 2500 офицеров и 24 генерала 6-й армии. Всего были взяты в плен свыше 91 тыс. солдат и офицеров вермахта.

Покончили жизнь самоубийством только отдельные представители окруженной в Сталинграде группировки немецких войск. К их числу относится генерал-лейтенант Гюнтер Ангерн, командир 16-й танковой дивизии, застрелившийся 2 февраля 1943 г.

После ликвидации 2 февраля 1943 г. последних очагов сопротивления противника войска Донского фронта начали грузиться в эшелоны и постепенно растекаться по двигающемуся на запад советско-германскому фронту. Именно им вскоре придется формировать южный фас Курского выступа после неудачи под Харьковом.

Операция «Кольцо» закрепила успех Красной Армии под Сталинградом. Весь мир увидел толпы уныло бредущих пленных в остатках обмундирования, взятых в плен генералов недавно казавшегося непобедимым вермахта. Всего в ходе наступательной операции войск Донского фронта в периоде 10 января по 2 февраля 1943 г. были полностью ликвидированы 22 дивизии противника. По престижу армии Германии был нанесен сильный удар.

С оперативной точки зрения первое, что бросается в глаза при оценке операции «Кольцо», — это сравнительная неспешность ее проведения. Армия Паулюса, уже в течение полутора месяцев находившаяся в окружении, была ликвидирована только за три недели. Объективной причиной этого может быть усталость войск Донского фронта, субъективной — желание командования избежать лишних потерь. Первое утверждение может быть проиллюстрировано на простом примере. 293-я стрелковая дивизия вступила в бой почти в штатной численности. На 24 октября 1942 г. в дивизии налицо было 10 420 человек. После тяжелых боев ее численность к 20 декабря просела до 3797 человек.

Не в лучшем состоянии к моменту начала операции «Кольцо» была армия Паулюса. 6-й армии удавалось перебрасывать в среднем в сутки лишь следующее количество грузов: с 25 по 29 ноября — 53,8 т; с 1 по 11 декабря — 97,3 т; с 13 по 21 декабря — 137,7 т; с 23 декабря по 11 января — 105,45 т; с 12 по 16 января — 60 т; с 17 по 21 января — 79 т; с 22 по 23 января — 45 т; с 24 января по 2 февраля — 77,9 т.

Всего за 70 дней снабжения по воздуху 6-я армия получала в среднем 94,16 т грузов в день. Это было намного ниже даже минимальных потребностей в боеприпасах и продовольствии. С началом операции «Кольцо» ситуация со снабжением в 6-й армии неуклонно ухудшалась. Уже 14 января был оставлен главный аэродром 6-й армии — Питомник. 21 января был оставлен и Гумрак; с 22 января лишь немного самолетов могло садиться на небольшую площадку у Сталинградского (8 км восточнее Гумрак), и то только днем. С 26 января посадка самолетов в районе окружения 6-й армии стала невозможной, войскам Паулюса стали сбрасывать контейнеры с бомбардировщиков.

«Воздушный мост» по снабжению армии Ф.Паулюса стал последней крупной операцией транспортной авиации Люфтваффе. Между 24 ноября и 31 января 1943 г. было потеряно не меньше 490 самолетов (включая 266 Ю-52 и более 165 Хе-111), задействованных на снабжении 6-й армии. Восстановить свои силы транспортной авиации Германии больше не удалось. Время, когда транспортная авиация сводила на нет все усилия советских войск по окружению больших и малых группировок немецких войск, безвозвратно ушло в прошлое.

Слабость обоих противников обусловила вялое развитие операции в целом. В плане контрнаступления под Сталинградом было предусмотрено в ходе окружения расчленить группировку противника только на две части. Для этого планировался удар правофланговых соединений 24-й армии Донского фронта вдоль левого берега Дона в направлении Вертячий, Песковатка с целью отсечения войск противника, действовавших в малой излучине Дона, от основных его сил в районе Сталинграда. На первом этапе контрнаступления такого расчленения осуществить не удалось.

Все это явилось результатом того, что армии левого крыла Донского и правого крыла Сталинградского фронтов в первые дни операции не имели достаточных сил и средств, чтобы расчленить окружаемого противника; им пришлось ограничиться лишь сковыванием большого количества дивизий противника, которые противостояли этим армиям. Попытки советских войск ликвидировать окруженного противника в конце ноября постепенным сжатием его группировки успеха не имели. Противник, располагавший большой территорией, сумел произвести маневр и укрепиться.

При планировании этой, начатой в январе, операции штаб Донского фронта допустил просчеты в оценке сил окруженного противника, что вызвало некоторые недочеты в распределении сил и средств по направлениям. К недостаткам планирования относился также неудачный выбор направления удара 66-й армии с целью отсечения и уничтожения во взаимодействии с войсками 62-й армии группировки врага, оборонявшейся севернее Сталинграда. Войска 66-й армии встретили упорно оборонявшегося противника, имевшего сильно укрепленную оборону. Это была та самая оборона, в которую упирался Сталинградский (а затем Донской) фронт в сентябре и октябре 1942 г., пытаясь пробиться к Сталинграду с севера.

Прошедшие горнило Сталинграда армии стали элитой Красной Армии. Помимо боевого опыта у них было то, чего недоставало многим другим, — они успели поверить в свои силы, почувствовать вкус победы и увидеть своими глазами одну из самых больших катастроф вермахта. По итогам Сталинградской битвы участвовавшие в ней армии в апреле 1943 г. получили звание гвардейских. 21 -я армия И.М.Чистякова стала 8-й гвардейской, 24-я армия И.В.Галанина — 4-й гвардейской, 62-я армия В.И.Чуйкова — 8-й гвардейской, 64-я армия М.С.Шумилова — 7-й гвардейской, 66-я армия А.С.Жадова — 5-й гвардейской армией.

Переброска танковых дивизий из 4-й армии Г.Гота на отражение «Малого Сатурна» облегчила развитие наступления советских войск, собранных для отражения деблокирующего удара на котельниковском направлении. Чтобы отступление не превратилось в бегство, в состав LVII танкового корпуса 4-й танковой армии Г.Гота была передана моторизованная дивизия СС «Викинг» из состава 1-й танковой армии. В середине января к ней прибавилась 16-я моторизованная дивизия, закрывавшая ранее стык между группами армий «А» и «Дон». Котельниково было оставлено немецкими войсками уже 29 декабря 1942 г. Перед наступающими 2-й гвардейской и 51-й армиями открылись степные зимние дороги, ведущие из Котельниково прямо на Ростов и Батайск (город к югу от Ростова). В этих условиях советское командование вернулось к идее отсечения путей отхода войск противника, находившихся на Северном Кавказе. Как символ перехода операций на внешнем фронте окружения Сталинграда на качественно новый уровень, 1 января 1943 г. Сталинградский фронт А.И.Еременко был переименован в Южный фронт. Генштаб Красной Армии предложил, чтобы Южный фронт, сосредоточивая главные усилия на ростовском направлении, предусмотрел действия частью сил на Тихорецкую. Захват Тихорецкой отрезал бы кавказскую группировку противника от Ростова и вывел советские войска на тылы 1-й танковой армии немцев. Ставка приняла это предложение, план дальнейших действий войск Южного фронта был утвержден и принят к исполнению.

Одновременно был подготовлен план по отсечению группы армий «А» от переправ в Крым на Таманском полуострове. Этому должна была воспрепятствовать Черноморская группа войск Закавказского фронта своим ударом на Краснодар, Тихорецкую, с выходом навстречу войскам Южного фронта. Северная группа войск должна была своими действиями сковать противника боями на занимаемых им рубежах, не позволить ему оторваться и выскочить из «клещей» Южного и Закавказского фронта. В случае успеха в окружении оказались бы 25 дивизий, что превысило бы численность окруженной в Сталинграде 6-й армии Ф.Паулюса. Операция получила кодовое наименование «Дон».

В свою очередь Гитлер в эти же дни отдал приказ об отводе далеко выдвинутого на запад фланга группы «А» (1-й танковой армии) на участок Пятигорск — Прасковея по реке Куме. Эвакуировать весь Кавказский фронт еще не планировалось. Отход начался 1 января 1943 г. Технически отход 1-й танковой армии на рубеж реки Кума мог быть произведен только постепенно от рубежа к рубежу, чтобы обеспечить вывоз имущества и эвакуацию раненых, находящихся в госпиталях на курортах Кавказа. Для этого требовалось 155 эшелонов (по 20 эшелонов на дивизию). Ввиду низкой пропускной способности железной дороги отход 1-й танковой армии на рубеж реки Кума мог быть выполнен в течение 25 дней. Таким образом, несмотря на принятое решение на отход, у советского командования было время до конца января, чтобы отрезать группу армий «А» на Кавказе.

Несмотря на то что механизированные соединения 2-й гвардейской и 51-й армий понесли большие потери в ходе отражения деблокирующего удара Манштейна в декабре 1942 г., в первые дни января 1943 г. наступление Южного фронта развивалось успешно. Уже 8 января было сломлено упорное сопротивление немцев на левом берегу Дона в районе Зимовники, после чего 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Р.Я.Малиновского, не встречая сопротивления противника, быстро продвинулась в полосе между Доном и Салом и 10 января своими подвижными соединениями форсировала р. Сал в ее нижнем течении. В последующие дни соединения 2-й гвардейской армии совместно с 51-й армией вели упорные бои, отбрасывая главные силы 4-й танковой армии противника на р. Маныч между ее устьем и Пролетарской. К вечеру 14 января главные силы 2-й гвардейской армии выдвинулись передовыми частями на нижнее течение Маныча, обороняемое лишь отдельными слабыми отрядами противника.

Когда советские войска 14 января атаковали 17-ю танковую дивизию и моторизованную дивизию СС «Викинг», а 28-я армия подошла с востока к Пролетарской, Г.Гот принял решение эвакуировать соединения своей армии за реку Маныч. Понимая важность удержания советских войск на дальних подступах к Ростову, немецкое командование перебросило на это направление 503-й батальон тяжелых танков «тигр» (16 «тигров» и 23 Pz.III с 75-мм короткоствольным орудием) и 2-ю рота 502-го батальона тяжелых танков (9 «тигров» и 10 Pz.III).

Тем временем во исполнение директивы Ставки ВГК о выходе Южного фронта на рубеж Шахты, Новочеркасск, Ростов, Батайск А.И.Еременко сформировал во 2-й гвардейской армии 14 января механизированную группу в составе 3-го гвардейского танкового корпуса, 2-го и 5-го гвардейских механизированных корпусов и 98-й стрелковой дивизии. Командующим механизированной группой был назначен командир 3-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенант П.А.Ротмистров. Группа должна была с утра 17 января наступать на Батайск с задачей к утру 18 января захватить Батайск и одним механизированным корпусом — Ростов. Двухдневная задержка между приказом командующего фронтом и датой начала механизированной группы была вызвана необходимостью подать соединениям группы П.А.Ротмистрова горючее. Его предполагалось подать в лучших традициях «блицкрига» — по воздуху, 100 тонн 15 января и 100 тонн 16 января. Одновременно были начаты подготовительные мероприятия для высадки в Батайске воздушного десанта. Однако возможности советской транспортной авиации как для снабжения своих по воздуху, так и для высадки воздушных десантов были весьма скромными.

Пока П.А.Ротмистров ожидал горючего, подвижные соединения армии Г.Гота переправлялись на северный берег Маныча. К 16 января группировка 4-й танковой армии выглядела следующим образом. Моторизованная дивизия СС «Викинг» обороняла окраину Пролетарской. 23-я танковая дивизия обороняла южный берег реки Маныч северо-западнее Пролетарской. 17-я танковая дивизия переправлялась через временный мост у Буденновской и сосредоточивалась на правом берегу реки.

Несмотря на все сложности, командование Южного фронта не оставляло мысли о захвате Батайска тем или иным способом. Вечером 17 января А.И.Еременко приказывает подготовить группу самолетов ПС-84 для выброски примерно 300 парашютистов в районе Батайска. Высадка была запланирована на 19 января. Но трех сотен парашютистов также было совершенно недостаточно для захвата Батайска в условиях действий в этом районе танковых частей и соединений противника, в том числе батальона «тигров». Идея высадки воздушного десанта в Батайске занимала умы командования Южного фронта длительное время, но так и не была реализована.

Соединения механизированной группы П.А.Ротмистрова переправились через Маныч 19 января. Поскольку кризис с горючим не был преодолен, для прорыва на Батайск П.А.Ротмистровым был создан отряд в составе 8 танков T-34 и Т-70, 5 бронемашин, 9 бронетранспортеров и 200 автоматчиков. Возглавил отряд командир 19-й гвардейской танковой бригады гвардии полковник А.В.Егоров. Двигаясь по маршруту Малая Западенка, Красный, Койсуг, отряд перерезал железную дорогу и атаковал город. Однако взять Батайск такими слабыми силами было, конечно же, невозможно. Отряд был встречен огнем, 5 T-34 и 2 Т-70 были сразу же подбиты. Затем последовала контратака. Отряд А.В.Егорова вынужден был занять круговую оборону в районе совхоза имени В. И. Ленина и поселка имени ОГПУ. В течение двух дней отряд вел тяжелые бои в окружении, израсходовав почти все снаряды. В связи с тем что кончалось и горючее, П.А.Ротмистров приказал А.В.Егорову ночью пробиваться на север, организовав навстречу ему удар 3-й гвардейской танковой бригады. Маневр был проведен удачно, и остатки группы соединились с главными силами 3-го гвардейского танкового корпуса.

Войска 51-й и 28-й армий, преследуя противника, 22 января овладели Сальском и выдвинулись на рубеж Красный Маныч — Богородицкое. В последнем пункте была установлена связь с конно-механизированной группой Северной группы войск Закавказского фронта.

24 января Гитлер принял решение, чтобы теперь уже вся 1 -я танковая армия, если это окажется возможным, была отведена через Ростов. Это решение объяснялось тем, что отход на Таманский полуостров выключал армию из борьбы на южном секторе фронта. Напротив, отход через Ростов означал вливание в состав группы армий «Дон» потрепанных, но опытных и боеспособных соединений.

Отход 1-й танковой армии через Ростов вынуждал 4-ю танковую армию Г.Гота продолжать борьбу на подступах к городу. К 23 января 1943 г. LVII танковый корпус, уплотнивший свои боевые порядки в связи с постепенным сокращением фронта, начал переходить в контратаки против группы П.А.Ротмистрова. В это время 3-й танковый корпус насчитывал в своем составе всего 11 танков и был неспособен к активным действиям. В таком же состоянии находились 2-й и 5-й гвардейские механизированные корпуса, имели в строю не более 45—50 танков.

Части механизированной группы П.А.Ротмистрова в течение 24, 25 и 26 января вели упорные бои и понесли большие потери как в личном составе, так и в материальной части и артиллерии. К 30 января танковые соединения 2-й гвардейской армии уже были на последнем издыхании. На эту дату 3-й гвардейский танковый корпус имел в строю 9 танков и 350 человек личного состава, 5-й гвардейский механизированный корпус — 8 танков и 1000 «активных штыков», 2-й гвардейский механизированный корпус — 8 танков и 2000 человек. Четыре отдельных танковых полка в сумме насчитывали 24 танка.

Ослабление подвижных соединений и растяжка линий снабжения привели к медленному развитию наступления Южного фронта. Только 7 февраля 1943 г. соединения 28-й армии завязали бои за Батайск и Ростов. Последний был освобожден 14 февраля, когда уже в полную силу развернулось сражение за Харьков.

Северная группа войск готовила наступательную операцию против 1-й танковой армии противника. Перед ней стояла ближайшая задача: наступлением правого крыла разгромить группировку противника, находившуюся в районе Моздок. Главный удар должна была нанести 44-я армия генерал-майора В.А.Хоменко, действовавшая севернее р. Терек. Вдоль правого берега р. Терек должна была наступать 58-я армия генерал-майора К.С. Мель — ника. 9-я армия генерал-майора К.А.Коротеева и 37-я армия генерал-майора П.М.Козлова получили задачу действовать отдельными отрядами в общем направлении на Нальчик. Действовавший на правом фланге Северной группы войск 5-й гвардейский кавалерийский корпус должен был нанести удар в направлении на Прохладный и создать угрозу тылу основных сил 1-й танковой армии противника. 4-му гвардейскому кавалерийскому корпусу приказано было главными силами преследовать противника в общем направлении на Воронцово-Александровское с задачей захватить переправы и плацдарм на левом берегу р. Кума. В дальнейшем корпус должен был преследовать противника в общем направлении на Курсавку, отрезая ему пути отхода в северо-западном направлении. После разгрома моздокской группировки противника Северная группа войск должна была перейти в общее наступление, чтобы не допустить отхода врага на оборонительный рубеж по р. Кума и отбросить 1-ю танковую армию немцев к подножью Главного Кавказского хребта.

Между тем 1 января начался отход главных сил 1-й танковой армии из района Моздока в северо-западном направлении, а в ночь на 3 января начали отходить и части прикрытия этой армии. Отход врага совпал с начавшимся наступлением 44-й армии. Войска Северной группы утром 3 января обнаружили отход противника и начали преследование на всем фронте.

Командующему Закавказским фронтом было приказано организовать преследование 1-й танковой армии врага Северной группой войск таким образом, чтобы основные силы группы и все ее подвижные соединения были на правом заходящем крыле и стремились бы прижать противника к горам. Однако командующий Северной группой войск, несмотря на отход врага, продолжал опасаться его ударов на Грозный и Дзауджикау и длительное время держал главные силы в центре и на левом крыле группы. Поэтому наступление Северной группы войск проходило недостаточно организованно, не с полным напряжением сил и развивалось медленно. При этом на правом крыле группы оно развивалось вдвое медленнее, чем в направлении на Нальчик, Пятигорск. Штабы 44-й и 58-й армий потеряли связь со своими войсками. С 5 по 7 января штаб Северной группы не имел связи с наступавшими на заходящем правом фланге кавалерийскими корпусами и танковой группой под командованием генерала Лобанова, созданной в составе трех танковых бригад, танкового полка и танкового батальона. Последние вместо охвата фланга 1-й танковой армии противника с целью прижать ее к Главному Кавказскому хребту наступали в северо-западном направлении на внешнем фланге стрелковых соединений 44-й армии.

Начальник Генерального штаба 7 января дал указание командующему Северной группой войск И.И.Масленникову объединить 4-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса и танковую группу в конно-механизированную группу, которую использовать для ударов на путях отхода противника. При этом еще раз было дано указание о том, чтобы на левом крыле Северной группы иметь минимум сил и обратить особое внимание на бесперебойное управление операцией. Но, несмотря на эти четкие указания, группировка сил и средств Северной группы осталась прежней, а конно-механизированная группа под командованием генерал-лейтенанта Кириченко Н.Я. вместо ударов по тылам отходившего противника продолжала наступать в северо-западном направлении на правом фланге 44-й армии. Командующий Северной группой, вместо того чтобы потребовать от войск повышения темпов преследования, 16 января с выходом армий на рубеж Сергиевка, Курсавка, Черкесск решил оставить на этом рубеже 44-ю армию для подготовки обороны. Ставка указала командующему Закавказским фронтом и командующему Северной группой войск на то, что их планы построены на оборонческий лад, не преследуют цели окружения противника, а направлены на выталкивание его из предгорий Кавказа. Ставка потребовала от командующих Закавказским фронтом и Северной группой войск более решительных действий.

На основании этих указаний Ставки конно-механизированной группе было приказано развивать наступление с целью обхода левого фланга 1-й танковой армии врага, а 44-я армия получила задачу преследовать противника в направлении на Ставрополь, Белую Глину.

Но время было упущено. 1 -я танковая армия противника отходила почти беспрепятственно и к вечеру 23 января организовала оборону на рубеже Белая Глина, Ново-Александровская, Армавир, Лабинская, сомкнув у Белой Глины свой левый фланг с отошедшим сюда правым флангом 4-й танковой армии из группы армий «Дон».

В соответствии с директивами и указаниями Ставки ВГК Закавказского фронта во главе с И.В.Тюленевым разработал план наступления Черноморской группы войск. Нанесение главного удара по этому плану возлагалось на 56-ю армию генерал-майора А.А.Гречко, которому традиционно поручались самые сложные задачи на Северном Кавказе. Войска 56-й армии должны были прорвать оборону противника на участке Горячий Ключ, Крепостная, выйти к р. Кубань и овладеть Краснодаром. Затем основные силы Черноморской группы войск должны были развивать наступление в направлении на Тихорецк с целью отрезать пути отхода противника на Таманский полуостров и создать условия для удара на Ростов с юга, чтобы совместно с войсками Южного фронта отрезать пути отхода северокавказской группировке противника в сторону Донбасса, окружить и уничтожить эту вражескую группировку.

Состав 56-й армии планировалось довести до пяти стрелковых дивизий, семи стрелковых бригад, одной танковой бригады, одного танкового батальона, четырех артиллерийских и трех минометных полков усиления; боевые действия армии намечалось поддерживать частями реактивной артиллерии и авиацией 5-й воздушной армии. На первом этапе операции войска 56-й армии предполагалось построить в два эшелона. Первый эшелон ввиду горно-лесистого характера местности и ограниченного количества дорог состоял из двух групп войск: первая группа в составе двух стрелковых дивизий и минометного полка усиления наносила удар западнее Горячего Ключа на участке протяжением в 10 км в направлении на Шенджий и имела ближайшей задачей выйти в район восточнее Краснодара; вторая группа в составе двух горнострелковых дивизий, трех стрелковых бригад, двух артиллерийских и двух минометных полков усиления наносила главный удар на участке протяжением в 6 км из района Крепостной в направлении на Краснодар.

Указанные группировки должны были наступать на участках, удаленных друг от друга на расстояние около 15 км. Второй эшелон армии предполагалось иметь силою до стрелкового корпуса (четыре стрелковые бригады), одной стрелковой дивизии и одной стрелковой бригады и сосредоточить в промежутке между ударными группами первого эшелона с задачей развить успех их наступления.

Ввиду крайне ограниченной дорожной сети в полосе 56-й армии командующий фронтом планировал сосредоточить группу войск в составе стрелкового корпуса (три стрелковые бригады), трех стрелковых дивизий, танковой бригады и танкового полка за правым флангом 47-й армии в своем непосредственном подчинении с задачей при успешном развитии операции 56-й армии нанести удар в направлении на Марьянскую, а в последующем выйти на рубеж р. Челбас и развивать удар в направлении на Кущевскую, Батайск.

После выдвижения 56-й армии на р. Кубань для овладения Краснодаром планировалось выделить две стрелковые дивизии и одну стрелковую бригаду, а главными силами ударной группировки 56-й армии, не дожидаясь овладения городом, наступать в направлении на Кореновскую, Тихорецк и частью сил на Усть-Лабинскую с целью обеспечения ударной группировки армии с востока.

46-я армия и 18-я армия, которой командовал генерал-майор Рыжов А.И., должны были нанести удары на майкопском и белореченском направлениях с целью выхода на р. Кубань. Войска 47-й армии генерал-лейтенанта Ф.В.Камкова должны были прорвать оборону противника в районе Абинской на участке протяжением в 8 км, овладеть Крымской и затем во взаимодействии с морским десантом, высаживаемым в районе Южной Озерейки, овладеть Новороссийском, а в последующем изгнать противника с Таманского полуострова.

Для проведения этой операции состав 47-й армии планировалось довести до четырех стрелковых дивизий, пяти бригад (в том числе одна бригада морской пехоты), трех танковых батальонов, трех артиллерийских полков, одного истребительно-противотанкового артиллерийского полка и восьми дивизионов реактивной артиллерии. Для прорыва обороны врага предполагалось создать ударную группировку в составе двух стрелковых дивизий, трех стрелковых бригад, двух танковых батальонов, трех артиллерийских полков и восьми дивизионов реактивной артиллерии. Большинство сил этой группировки намечалось развернуть в первом эшелоне; во втором эшелоне — одну стрелковую дивизию.

Наступление 56-й армии планировалось на 12 января. Однако артиллерия, предназначаемая для участия в наступлении в составе ударной группировки 56-й армии, не успела полностью сосредоточиться вследствие недостатка дорог, которые к тому же были размыты, особенно на перевалах, непрерывными сильными дождями. К 15 января только у одного Шабановского перевала застряли четыре артиллерийских полка, несколько гаубичных дивизионов и несколько батарей артиллерийских полков дивизий и стрелковых бригад. Все это привело к тому, что фактически артиллерии в 56-й и 47-й армиях оказалось недостаточно для наступления. Так, в 56-й армии к началу наступления могла принять участие всего лишь одна треть артиллерии, что обеспечивало на 1 км фронта прорыва только 20—30 орудий и минометов. При этом больше всего недоставало артиллерии крупных калибров.

Черноморская группа усиливалась тремя танковыми бригадами, пятью отдельными танковыми батальонами и одним танковым полком с общим количеством 316 танков различных марок. Однако по условиям местности танковые части не могли быть использованы при прорыве обороны противника и предназначались лишь для развития успеха; их ввод в бой намечался на 21—23 января.

Авиационное обеспечение войск Черноморской группы возлагалось на 5-ю воздушную армию и частично на авиацию Черноморского флота. Взаимодействуя с наземными войсками, штурмовая и бомбардировочная авиация должна была направлять свои усилия на подавление опорных пунктов противника в районах Горячий Ключ, Ключевая, Калужская, а также наносить удары по коммуникациям врага с целью воспрещения маневра живой силой и техникой.

Основными задачами инженерных войск в период подготовки операции были постройка, ремонт, восстановление дорог и мостов и поддержание их в проезжем состоянии. Большую работу инженерные войска проделали по разграждению, а также по водоснабжению войск. К началу наступления только в полосе действий Черноморской группы было создано 414 пунктов водоснабжения.

Поскольку инженерных частей недоставало, заблаговременно были приняты меры по подготовке команд для разграждения и разминирования. Команды формировались из состава частей и подразделений всех родов войск. Только в стрелковых частях было подготовлено более 270 групп по разминированию взрывных заграждений противника.

Отсутствие пригодных дорог чрезвычайно затрудняло снабжение войск. К тому же войска фронта не располагали достаточным количеством автотранспорта и вьючного транспорта, и командующим армиями приходилось выделять боевые части для подноски на руках боеприпасов с дивизионных обменных пунктов.

Черноморская группа войск, которая должна была наносить главный удар на Закавказском фронте, имела против себя численно превосходящие силы 17-й армии врага. Даже с войсками, перебрасываемыми из состава Северной группы (два стрелковых корпуса и две стрелковые дивизии), которые опоздали к началу операции и прибыли в состав Черноморской группы только во второй половине января, она не имела численного превосходства над противником. Поэтому только на участках прорыва 56-й армии наши войска имели незначительное превосходство над войсками врага в живой силе и минометах. По артиллерии же превосходство было на стороне противника. Почти такое же положение наблюдалось и на участке прорыва 47-й армии.

Вследствие указанных выше причин наступление Черноморской группы войск развивалось очень медленно. 46-я и 18-я армии, начавшие наступление 11 и 12 января в направлениях на Майкоп и Белореченскую, за десять дней продвинулись всего лишь на 10—15 км, а наступление 47-й армии в районе Новороссийска вообще не получило развития. Наносившая главный удар 56-я армия начала наступление только 16 января. К 24 января она вклинилась в расположение противника на глубину в 25—30 км, выйдя частью сил на южные подступы к Краснодару, но развить свой успех армия была не в состоянии, так как ее артиллерия и обозы из-за распутицы отстали от войск.

В общем, к 24 января 1943 г. на южном крыле советско-германского фронта противник был отброшен на рубеж р. Сев. Донец, от района Ворошиловграда до устья, и далее на нижнее течение р. Маныч, Красный Маныч, Белая Глина, Армавир, Лабинская. Врагу удалось сомкнуть фланги групп армий «Дон» и «А» и организовать оборону на сплошном фронт. Начавшееся с большим опозданием наступление Черноморской группы войск не получило достаточного развития вследствие недостатка сил и невозможности в условиях распутицы продвинуть артиллерию и обозы за наступавшей пехотой.

Ставка ВГК директивой № 30024 от 23 января поставила задачу: наступлением смежных флангов Южного фронта и Северной группы войск Закавказского фронта в направлении на Батайск, Азов отрезать пути отхода к Ростову основным силам группы армий «А». Черноморской группе войск Ставка приказала главные усилия сосредоточить северо-восточнее Новороссийска, с тем чтобы ударом на Крымскую и далее на север отрезать пути отхода противнику на Таманский полуостров; одновременно с этим армии правого крыла группы выдвинуть в район Краснодара.

24 января Северная группа войск была преобразована в Северо-Кавказский фронт. Командующим фронтом был назначен генерал-лейтенант И.И.Масленников. В состав Северо-Кавказского фронта включались войска 9, 37, 44 и 58-й армий, 4-й Кубанский и 5-й Донской гвардейские казачьи кавалерийские корпуса и все остальные соединения и части Северной группы войск, в состав фронта вошла также 4-я воздушная армия.

Немецкое командование, чтобы сдержать наступление советских войск вдоль левого берега Дона на Ростов, было вынуждено в конце января перебросить в район Ростова половину сил 1-й танковой армии (пять дивизий). Это позволило нашим войскам быстро сломить оборону противника между Манычем и Армавиром. К 4 февраля 2-я гвардейская, 51-я и 28-я армии Южного фронта вышли на рубеж Арпачин, Хомутовская, Кагальницкая, а войска правого крыла Северо-Кавказского фронта (конно-механизированная группа, 44-я и 58-я армии) выдвинулись на южные подступы Ростова на рубеж Кагальницкая, Кугей и продолжали беспрепятственное движение к Таганрогскому заливу.

В то же время войска 9-й и 37-й армий, преследуя отходившие вражеские войска, 4 февраля вышли на рубеж Бейсугский лиман, Кореновская, Воронежская.

Таким образом, в ходе наступления не удалось окружить группировку противника, действовавшую в предгорьях Главного Кавказского хребта. Из состава этой группы пять дивизий 1-й танковой армии отошли к Ростову, а остальные силы, отброшенные советскими войсками в район севернее Краснодара, были включены в состав 17-й армии.

Наступление Черноморской группы войск развивалось в крайне неблагоприятных условиях. Непрерывные дожди со снегопадом привели дороги в непригодное состояние. Гужевого и вьючного транспорта не хватало, а автотранспорт мог двигаться лишь по основным дорогам, да и то с большими трудностями. В результате этого войска испытывали недостаток в продовольствии и боеприпасах. Наступление армий Черноморской группы почти не поддерживалось авиацией из-за нелетной погоды.

В ходе операции войска 46-й армии генерал-майора И.П. Рослого и 18-й армии вышли на р. Кубань, а войска 56-й армии достигли рубежа южнее Краснодара. Наступление войск 47-й армии в направлении Крымской и севернее Новороссийска успеха не имело. Армия не смогла прорвать вражескую оборону.

Не увенчались успехом и попытки овладеть Новороссийском путем высадки десанта в районе населенных пунктов Южная Озерейка, Мысхако. Высаженный десант в районе Мысхако ввиду своей малочисленности и безуспешных действий войск 47-й армии взять Новороссийск не смог.

5 февраля 1943 г. 44-я армия и конно-механизированная группа были переданы в состав Южного фронта, который получил новую задачу — овладеть Ростовом, а в последующем наступать на Донбасс. Завершение разгрома немецких войск на Северном Кавказе возлагалось на войска Северо-Кавказского фронта, в состав которого была включена и Черноморская группа войск.

В ходе наступательных операций на Северном Кавказе наши войска в течение января и первых чисел февраля продвинулись на 600 км и освободили от немецких захватчиков огромную территорию. В результате этих операций войскам вражеской группы армий «А» были нанесены большие потери в живой силе и боевой технике. Попытка противника отвести свою северокавказскую группировку к Ростову была частично пресечена. Советские войска, нанеся поражение этой группировке противника, отбросили значительную ее часть в лице 17-й армии в составе 21-й дивизии в низовья Кубани и на Таманский полуостров.

Но замысел операции, сводившийся к тому, чтобы отрезать пути отхода основных сил немецкой группы армий «А» также и на Таманский полуостров, не был осуществлен вследствие недостаточно энергичного выполнения его командованием Закавказского фронта и командованием группами войск этого фронта. Перед войсками Северо-Кавказского фронта в феврале 1943 г. встала задача завершить разгром северокавказской группировки противника и полностью очистить Северный Кавказ от немецких войск.

Директивой № 30037 от 4 февраля 1943 г. Ставка ВГК приказала войскам Северо-Кавказского фронта перейти в наступление с целью вытеснения немецких войск с Кубани и Таманского полуострова.

К началу наступления в состав Северо-Кавказского фронта входили 58, 9, 37, 46, 18, 56-я и 47-я армии. Действия войск фронта поддерживали 4-я и 5-я воздушные армии, имевшие в своем составе 462 самолета. Из-за недостатка транспорта, плохой дорожной сети и чрезвычайно растянутых коммуникаций войска фронта нуждались в это время в боеприпасах, горючем и даже в продовольствии.

Перед войсками Северо-Кавказского фронта на рубеже pp. Бейсуг и Кубань до Пашковской и далее по линии Абинская, Новороссийск оборонялась 17-я немецкая армия в составе двадцати одной дивизии (семнадцать пехотных, одна танковая, одна моторизованная и две кавалерийские). Обладая достаточным количеством автотранспорта и имея в своем тылу много хороших дорог, войска противника не испытывали затруднений со снабжением, которое теперь осуществлялось подвозом из Крыма.

В соответствии с указанной директивой командующий Северо-Кавказским фронтом разработал план наступательной операции, по которому главный удар наносился на правом крыле фронта 58-й и 9-й армиями с рубежа Брыньковская, Брюховецкая в общем направлении на Славянскую и Варениковскую. Южнее 37-я армия и войска правого фланга 46-й армии наносили удар с рубежа Дядьковская, Раздольная в общем направлении на Краснодар.

Войска 18-й и 56-й армий должны были наступать южнее р. Кубань в направлении на Троицкую, Варениковскую. Действовавшая на левом крыле фронта 47-я армия своим правым флангом наносила удар в направлении на Троицкую, а частью сил — в направлении на Крымскую.

Одновременно с этим 47-я армия продолжала начатую 3 февраля операцию по охвату с северо-востока новороссийской группировки врага, с тем чтобы во взаимодействии с морским десантом, высаживавшимся в районе Южной Озерейки и Мысхако, разгромить вражескую группировку в районе Новороссийска и освободить город и порт Новороссийск.

Для того чтобы выйти в исходное положение для наступления, отдельным соединениям 58-й и 37-й армий необходимо было совершить 75—120-километровый марш в трудных условиях бездорожья и распутицы. Между тем командование Северо-Кавказского фронта торопилось с наступлением и начало его 9 февраля, не ожидая полного сосредоточения войск в исходных районах. Артиллерия усиления и даже часть войсковой артиллерии отстала на 80—100 км.

В результате этого 58-я и 9-я армии, наносившие главный удар, в течение двух дней не смогли прорвать вражескую оборону. Прорыв был осуществлен лишь 37-й и 18-й армиями, войска которых совместно с частью сил 46-й армии 12 февраля освободили город Краснодар. В результате прорыва фронта севернее и южнее Краснодара противник был вынужден начать отвод своих войск почти на всем фронте 17-й армии на новые оборонительные рубежи. В ходе январских боев только войска 37-й армии взяли в плен 1600 солдат и офицеров противника, захватили большие трофеи. Кроме того, при поспешном отступлении противник вынужден был уничтожить много своей техники: 1431 автомашину, 93 самолета, 23 танка, 104 тягача и другого военного имущества и оружия.

Войска левого фланга 47-й армии, действовавшие в исключительно тяжелых условиях горно-лесистой местности, хотя и нанесли противнику значительные потери в живой силе и технике, однако выполнить поставленной задачи не смогли. Высаженный южнее Новороссийска морской десант овладел плацдармом в районе Мысхако протяженностью по фронту около 7 км и глубиной в 3—4 км, но развить свой успех и освободить Новороссийск, как было уже отмечено выше, не смог. К 4 апреля войска фронта выдвинулись на рубеж Свистельников, восточнее Варениковской, восточнее Крымской, бухта Цемесская. Они закрепились на этом рубеже и начали подготовку к новым наступательным операциям.

В связи со значительным сокращением протяженности фронта после выхода войск Северо-Кавказского фронта к Таманскому полуострову Ставка ВГК вывела из его состава в свой резерв 46-ю и 47-ю армии.

Основным эффектом от обороны 6-й армии Паулюса в окружении в Сталинграде в январе 1943 г. было воздействие на коммуникации советских войск на Котельническом направлении. Сидящая в крупном узле железных и шоссейных дорог группировка противника ухудшала условия снабжения наступающих на ростовском направлении армий Южного фронта. Без устойчивого снабжения войска не могли наступать достаточно быстро, чтобы предотвратить отход через Ростов 1-й танковой армии.

Командир 3-го танкового корпуса П.А.Ротмистров, которому было приказано возглавить механизированную группу для броска на Ростов, впоследствии писал:

«...наступил острый кризис в снабжении войск боеприпасами и особенно горючим. Армейские базы находились от нас очень далеко, на расстоянии 350—400 километров, а фронтовые — еще дальше. Они остались на тех же местах, где были, когда существовал еще Сталинградский фронт, и могли использовать для подвоза войскам всего необходимого единственную, и то сильно разрушенную противником, железную дорогу Сталинград — Тихорецк, от которой наш корпус тоже был на большом удалении» (Ротмистров П. А. Стальная гвардия. — М.: Воениздат, 1984. С. 158).

Противник, напротив, приближался к своим базам снабжения. В таких условиях гонка к Ростову уже не могла быть выиграна советскими войсками. Осуществить второе крупное окружение подряд было уже невозможно.

В результате операций «Уран» и «Малый Сатурн» фронт группы армий «Б» утратил свою целостность. Его правый фланг фактически висел в воздухе: локтевую связь с группой армий «Дон» осуществляла только растянутая по фронту армейская группа Фреттер-Пико. Продвижение на запад 6-й армии Юго-Западного фронта привело к охвату фланга оборонявшегося на Дону итальянского альпийского корпуса. Перед советским командованием открывалась заманчивая перспектива постепенного сокрушения немецкого фронта путем последовательного обхода открытого фланга. В случае окружения оборонявшейся на Дону 8-й итальянской армии открывался фланг 2-й венгерской и 2-й немецкой армий к югу от Воронежа. В свою очередь, окружение вышедших в июле 1942 г. к Воронежу войск группы армий «Б» открывало путь в тыл несокрушимой доселе группы армий «Центр». Такой возможностью нельзя было не воспользоваться. Поэтому зимой 1942—1943 гг. советскими войсками была проведена цепочка операций, построенных на постепенном «отламывании» висящих в воздухе флангов сначала армий сателлитов Германии, а затем и собственно немецких объединений двух групп армий. Первыми шагами на этом поприще стали Острогожско-Россошанская и Воронежско-Касторненская операции. 

Кроме перспективы постепенного «пожирания» немецкого фронта, сокрушение 8-й итальянской армии освобождало железную дорогу Воронеж — Лиски — Кантемировка — Миллерово. Захват этой коммуникации позволял значительно улучшить снабжение действовавших в южном секторе фронта советских армий. Эта задача стала основой плана операции, впоследствии получившей название Острогожско-Россошанской. Еще в разгар «Малого Сатурна», 21 декабря 1942 г. Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин дал указания командующему Воронежским фронтом Ф.И.Голикову подготовить и провести наступательную операцию с целью разгрома немецких войск на Дону между Воронежем и Кантемировкой и освобождения от противника участка железной дороги Лиски — Кантемировка. Освобожденную магистраль в дальнейшем предполагалось использовать для базирования войск Воронежского и Юго-Западного фронтов при развитии ими наступления на харьковском направлении и в Донбассе. Начало операции было намечено на 12 января 1943 г.

В отличие от наступлений зимы 1941—1942 гг. зимой 1942—1943 гг. в руках у советского командования уже были эффективные инструменты для развития успеха ударом в глубину — танковые корпуса и армии. Воронежский фронт был усилен 3-й танковой армией П.С.Рыбалко в составе 12-го и 15-го танковых корпусов, 179-й отдельной танковой бригады, 48-й гвардейской и 184-й стрелковых дивизий. Также Воронежский фронт усиливался 4-м танковым корпусом А.Г.Кравченко, 7-м кавалерийским корпусом С.В.Соколова, 111, 183-й и 322-й стрелковыми дивизиями, 8-й артиллерийской дивизией прорыва, 9-й артиллерийской дивизией ПВО, 4-й дивизией реактивной артиллерии и тремя лыжно-стрелковыми бригадами.

3-я танковая армия была своего рода «тузом в рукаве» советского командования. После Козельской операции августа 1942 г. она приводила себя в порядок, ремонтировала технику, вела боевую подготовку. Когда под Сталинградом гремели залпы «Урана», а под Ржевом — «Марса», 3-я танковая армия находилась в резерве и могла быть использована для дальнейшего развития операций на московском или сталинградском направлениях. «Марс» увяз в позиционных боях, «Уран» привел к впечатляющему успеху. Армия П.С.Рыбалко получила приказ на перегруппировку на юг. Погрузка людей и техники проходила с 28 декабря 1942 г. по 5 января 1943 г. Армия выгружалась на только что освобожденных станциях Бутурлиновка, Таловая, Верхний Мамон и Калач под ударами с воздуха. 28 декабря на станции Бутурлиновка в результате бомбардировки погиб командир 12-го танкового корпуса М.И.Чесноков. После выгрузки из эшелонов части армии П.С.Рыбалко 130—210 км ночными маршами выходили в районы сосредоточения. Танковая армия была выдвинута на слабо прикрытый фланг 8-й итальянской армии, в полосу 6-й армии Юго-Западного фронта на участок между Новой Калитвой и Кантемировкой. Вскоре этот участок был включен в полосу Воронежского фронта.

По своему замыслу Острогожско-Россошанская операция представляла собой классические «канны» — фланговые удары по сходящимся направлениям с целью окружения противостоящего противника. Северная ударная группировка использовала нависающее положение вследствие изгиба русла Дона, а южная — открывшийся вследствие «Малого Сатурна» фланг противника. Северную и южную ударные группировки составляли соответственно 40-я армия К.С.Москаленко и 3-я танковая армия. Также был спланирован вспомогательный удар силами 18-го отдельного стрелкового корпуса П.М.Зыкова, дробящий окружаемую группировку противника на несколько разрозненных частей. Аналогично операциям на фланге Сталинграда, наступления предполагалось начать с плацдармов, захваченных на правом берегу Дона. На так называемом сторожевском плацдарме к югу от Воронежа и непосредственно за ним на левом берегу Дона сосредоточивались основные силы 40-й армии в составе пяти стрелковых дивизий, одной стрелковой бригады и 4-го танкового корпуса со средствами усиления. Она должна была своими основными силами прорвать оборону противника на 10-километровом участке и развить удары на Алексеевку и Острогожск. На щучьенском плацдарме сосредоточивались основные силы 18-го отдельного стрелкового корпуса в составе трех стрелковых дивизий и одной стрелковой бригады. Они должны были прорвать оборону противника на 8-километровом участке и развивать наступление, нанося главный удар на Карпенково и одновременно расширяя прорыв в стороны флангов наступлением на Острогожск и Сагуны. Образование внешнего фронта окружения на этом направлении и обеспечение фланга 40-й армии со стороны воронежско-касторненской группировки противника предполагалось осуществить силами 4-го танкового корпуса.

С самого начала в замысел наступления была заложена асимметричность. Наиболее сильный удар предполагалось нанести со стороны слабо обеспеченного южного фланга окружаемой группировки противника силами 3-я танковой армии. Она должна была прорвать оборону противника на 16-километровом участке и развивать охватывающие удары из района северо-западнее Кантемировки в северном и северо-западном направлениях навстречу пехоте 40-й армии и 18-го стрелкового корпуса. К исходу четвертого дня операции предполагалось соединиться с ними в районах Каменки, Острогожска и Алексеевки. Единственное механизированное соединение северной ударной группировки — 4-й танковый корпус — предполагалось использовать не для удара на замыкание кольца, а для образования внешнего фронта окружения и парирования возможных контрударов противника.

Образование внешнего фронта окружения и обеспечение операции с юга и запада возлагалось на 7-й кавалерийский корпус, усиленный одной отдельной танковой и тремя лыжно-стрелковыми бригадами. Этот корпус должен был войти в прорыв на левом фланге 3-й танковой армии, наступать в общем направлении на Ровеньки, Валуйки и к исходу четвертого дня операции перерезать железную дорогу Касторное — Купянск на участке Валуйки, Уразово.

Противником войск Воронежского фронта в предстоящем наступлении были части 8-й итальянской и 2-й венгерских армий с включением в их состав немецких соединений. Целостность правого фланга 8-й итальянской армии командование группы армий «Б» восстанавливало с помощью сбора остатков разгромленных «Малым Сатурном» итальянских дивизий и перебрасываемых с других участков немецких войск под управлением XXIV танкового корпуса. Всего Воронежскому фронту в составе 23 стрелковых дивизий (средней укомплектованности 7 тыс. человек) и пяти стрелковым бригадам противостояли 28 соединений противника, преимущественно потрепанных в боях или легких. Венгерские пехотные дивизии по немецкой классификации были легкими, т.к. состояли из двух пехотных полков. Итальянские дивизии альпийского корпуса также были легкими, двухполковыми. Таким образом, по пехоте силы противников были примерно равными. Преимущество советским войскам давала техника в лице почти девяти сотен танков при крайне слабых противотанковых возможностях итальянских и венгерских дивизий. Но главным козырем было владение стратегической инициативой.

Вообще нужно сказать, что Острогожско-Россошанская и последовавшая за ней Воронежско-Касторненская операция достаточно ярко демонстрируют важность владения стратегической инициативой. Пассивные, оборонительные задачи группы армий «Б» на рубеже Дона позволяли советским войскам производить дерзкие перегруппировки войск, значительно растягивая пассивные участки. К концу декабря 1942 г. войска Воронежского фронта не обладали скольнибудь заметным преимуществом в численности над противником. Для взлома обороны противника нужно было переуплотнить войска по занимаемому ими фронту с созданием ударных кулаков на участках прорыва. Соответственно для обороны на рубеже р. Дон севернее и южнее сторожевского плацдарма 40-й армии, на участках общим протяжением в 75 км были оставлены различные подразделения численностью всего около восьми батальонов. Такая же картина наблюдалась в полосе 18-го стрелкового корпуса. Для обороны рубежа р. Дон севернее и южнее щучьенского плацдарма на участках общим протяжением в 156 км были оставлены отдельные подразделения общей численностью не более двенадцати батальонов и 270-я стрелковая дивизия. Причем последняя помимо обороны порученного ей участка должна была большинством своих сил с утра третьего дня операции прорвать оборону противника южнее Павловска.

Перегруппировка охватывала все армии фронта и должна была проводиться в ограниченные сроки и на значительные расстояния. Почти половина войск фронта приходили в движение и сменяли позиции. До 40% соединений и частей Воронежского фронта должны были совершить марш на расстояние от 100 до 175 км. Перегруппировка начиналась 26 декабря 1942 г. и заканчивалась 4 января 1943 г. Суточный темп марша планировался до 30 км в сутки. В состав 40-й армии рокировались 340-я стрелковая дивизия и 150-я танковая бригада из 38-й армии, 305-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада из состава 60-й армии. Соответственно 18-й стрелковый корпус получил 161-ю стрелковую дивизию из 38-й армии, 104-я стрелковая бригада выводилась из 38-й армии в резерв фронта.

Столь же решительно концентрировалась на выбранных направлениях ударов артиллерия. Из 4379 орудий и минометов фронта к наступлению привлекалось 3150 единиц, или 70% общей численности артиллерии. На трех участках прорыва общим протяжением 34 км было сосредоточено 2644 орудия и миномета. Особенно важна была концентрация артиллерии в условиях слабости ее качественного состава. Из общего количества артиллерии, привлеченной к прорыву, противотанковая артиллерия составляла 12,5%, минометы — 51,5%, 76-мм орудия — 23%, 122-мм и 152-мм орудия — 12,5% и 203-мм орудия — всего 0,5%. Ситуация усугублялась отсутствием самостоятельного железнодорожного участка. Воронежский фронт вынужденно базировался на железнодорожный участок Юго-Западного фронта. Ограниченное количество автомобильного транспорта и загруженность железных дорог оперативными перевозками крайне усложняли накопление боеприпасов для операции. Вместо 3—3,5 боекомплекта, предусмотренных планом операции, обеспеченность боеприпасами составляла 1—2 боевых комплекта.

Количество, качество артиллерии и недостаток боеприпасов к ней в какой-то мере компенсировались значительными силами танков, выделяемых для непосредственной поддержки пехоты. Всего в составе Воронежского фронта было 896 танков (112 KB, 405 T-34, 87 М3 «Ли», 263 Т-60 и Т-70, 29 М3 «Стюарт»). Из этого числа для обеспечения обороны 38-й и 60-й армий выделялось 99 танков, 382 танка составляли эшелон развития успеха (два танковых корпуса 3-й танковой армии, 4-й танковый корпус к началу операции не прибыл) и 415 боевых машин выделялось для непосредственной поддержки пехоты трех ударных группировок фронта. В 40-й армии к непосредственной поддержке пехоты привлекались 116 (23 KB 5 Т-70), 150 (29 T-34, 10 Т-70 и 4 Т-60) и 86-я (6 KB, 12 T-34) танковые бригады. В 18-м отдельном стрелковом корпусе — 96-я (15 T-34 и 6 Т-60) и 192-я (34 М3 «Ли» и 16 М3 «Стюарт») танковые бригады и 262-й танковый полк (21 КВ-1С). В полосе наступления 3-й танковой армии к непосредственной поддержке пехоты привлекались 173-я и 179-я танковые, бригады и 97-я тяжелая танковая бригада 12-го танкового корпуса, а всего 162 танка. Основные силы 12-го и 15-го танковых и 7-го кавалерийского корпусов должны были войти в пробитый пехотой прорыв. В целом танки подобно артиллерии и стрелковым соединениям концентрировались на направлениях главного удара. Из 896 танков фронта для проведения наступления привлекалось 797 танков, т.е. почти 90% бронетехники. Вследствие того, что танковый корпус А.Г.Кравченко не прибыл к началу наступления в полосу 40-й армии, операция приобрела ярко выраженную форму «асимметричных канн». Во-первых, оба самостоятельных подвижных соединения задействовались в полосе наступления южной ударной группировки, а во-вторых, из 797 выделяемых для операции танков 544 единицы сосредотачивались на левом крыле фронта.

В отсутствие заметного общего численного перевеса над противником в результате перегруппировки сил войскам Воронежского фронта удалось достичь превосходства на участках прорыва. Тактические плотности на участках прорыва армий составляли: 1,7—3,3 батальона, 41—108 орудий и минометов и 10—22 танка на 1 км фронта. Превосходство над противником при прорыве главной полосы его обороны выражалось: по пехоте — в 2,3—3,7 раза и по артиллерии — в 5—8 раз.

Поддержку наступления Воронежского фронта с воздуха предполагалось осуществлять силами 2-й воздушной генерал-майора авиации К.Н.Смирнова. К тому моменту в ее состав входили две истребительные, две штурмовые авиационные дивизии и одна дивизия ночных бомбардировщиков, в которых в общей сложности имелось 208 боевых самолетов.

Вся авиация воздушной армии была разделена на две группы: северную и южную. Северная группа в составе одной истребительной и одной штурмовой авиационных дивизий (всего 64 самолета) предназначалась для обеспечения боевых действий 40-й армии и 18-го стрелкового корпуса. Южная группа в составе одной истребительной, одной штурмовой авиационных дивизий и двух авиационных полков ночных бомбардировщиков (всего 78 самолетов) должна была обеспечивать боевые действия 3-й танковой армии и 7-го кавалерийского корпуса. В непосредственном распоряжении командующего 2-й воздушной армией был оставлен один полк ночных бомбардировщиков.

Вследствие трудностей с сосредоточением войск и накоплением боеприпасов срок начала наступления был перенесен с 12 на 14 января 1943 г. Но реально боевые действия начались на день раньше. Переходу в наступление 40-й армии предшествовали проведенные 12 января бои передовых батальонов двух стрелковых дивизий ударной группировки армии. В результате действий этих батальонов, успех которых был развит вводом главных сил дивизий, в полосах которых они вели разведку боем, наши войска вклинились в оборону противника на 6-километровом фронте на глубину до 3—3,5 км. Обстановка, сложившаяся на сторожевском плацдарме в связи с достигнутым передовыми батальонами успехом, требовала немедленного ввода в бой главных сил 40-й армии. Командующий фронтом принял правильное и соответствующее данной обстановке решение — использовать успех 107-й и 25-й гвардейской стрелковых дивизий и приказал командующему 40-й армией перейти в наступление главными силами не 14, а утром 13 января. В ночь на 13 января части первого эшелона 40-й армии заняли исходное положение для наступления. На рассвете 13 января войска первого эшелона 40-й армии после артиллерийской подготовки перешли в наступление с рубежа, достигнутого 12 января передовыми батальонами. К исходу дня главная полоса обороны 7-й венгерской пехотной дивизии перед сторожевским плацдармом была прорвана на 10-километровом фронте. В этот день состоялся танковый бой между советской 150-й танковой бригадой полковника И.В.Софронова и немецким 700-м отдельным танковым отрядом в составе 10 Pz.IV и 40 Pz.38(t). Бой закончился разгромом немецкого отряда и пленением его командира.

Начало постепенному «отламыванию» кусков фронта было положено. В целом ход боевых действий Острогожско-Россошанской операции может быть условно разделен на два этапа. В ходе первого этапа операции, с 13 по 15 января, войска фронта осуществили прорыв обороны противника на всех трех направлениях и создали необходимые условия для развития операции на окружение и расчленение его острогожско-россошанской группировки. Второй этап — окружение и уничтожение противника — длился двенадцать дней (с 16 по 27 января). В течение первых трех дней этого этапа войска фронта осуществили маневр на окружение и расчленение группировки противника и образовали внутренний и внешний фронты окружения. С 19 по 27 января происходила окончательная ликвидация окруженных войск противника.

День 14 января 1943 г. ознаменовался активными боевыми действиями всех трех ударных группировок Воронежского фронта. Также 14 января перешла в наступление и соседняя 6-я армия Юго-Западного фронта. К исходу дня 40-я армия расширила прорыв до 50 км по фронту и до 17 км в глубину. Однако захватить с ходу вторую полосу обороны противника не удалось. Такое развитие событий вынудило К.С.Москаленко ввести в сражение свой второй эшелон. 305-я стрелковая дивизия была использована для развития наступления на направлении главного удара, а 253-я стрелковая бригада — для расширения прорыва в сторону правого фланга. Только к исходу 15 января войска 40-й армии завершили прорыв всей тактической глубины вражеской обороны. Фронт наступления армии к этому времени увеличился с 84 км до 100 км. Глубина продвижения равнялась 20 км на правом фланге, 35 км в центре и 16 км на левом фланге.

Наступление с плацдармов имело как свои несомненные преимущества (отсутствие необходимости форсировать пусть даже замерзшую реку), так и очевидный недостаток — противник уделял повышенное внимание обороне по периметру плацдарма. Этот фактор проявил себя в ходе наступления 18-го отдельного стрелкового корпуса со щучьенского плацдарма. Ударная группировка корпуса после двухчасовой артиллерийской подготовки перешла 14 января в наступление и к исходу дня прорвала главную полосу обороны 12-й венгерской пехотной дивизии. Дальнейшее развитие прорыва здесь осложнилось. Противник ввел на этом направлении свои резервы (26-ю пехотную дивизию и 1-ю венгерскую танковую дивизию) и своим упорным сопротивлением на три дня сковал части корпуса на второй полосе обороны.

Формально 3-я танковая армия должна была наступать на наспех занятую оборону противника. Поэтому первоначально предполагалось провести в полосе ее наступления два 10-минутных огневых налета. Однако новые данные разведки заставили серьезнее отнестись к прочности обороны XXIV танкового корпуса. Корпус был усилен переброшенными в декабре из 2-й армии 385-й и 387-й пехотными дивизиями, а также 27-й танковой дивизией. В полосе предстоящего наступления 3-й танковой армии оборонялась 27-я танковая дивизия, имевшая на вооружении 75-мм противотанковые пушки. Кроме того, в этот район начала прибывать из 9-й армии моторизованная дивизия «Великая Германия» в лице так называемой боевой группы Поллмана (с ротой танков).

Постепенное усиление обороны вынудило переработать план артиллерийского наступления буквально в последний момент. Вместо 20 минут артиллерийская подготовка велась полтора часа. Густой туман затруднял наблюдение за результатами артиллерийского огня. В результате быстрого прорыва обороны силами стрелковых соединений не получилось. После трехчасового боя три стрелковые дивизии вклинились в оборону противника только на 1 — З км. П.С.Рыбалко принимает решение изменить первоначальный план операции и ввести в бой 12-й и 15-й танковые корпуса. В 13.40 они начали выдвижение к передовой из исходного района.

Ввод в бой танковых корпусов сразу радикально изменил обстановку и позволил танковым ударом прорвать фронт и открыть путь вперед пехоте. К исходу дня 14 января 12-й и 15-й танковые корпуса прорвали оборону противника на 10-километровом фронте и продвинулись на глубину в 23 км, оторвавшись от пехоты на 6—8 км. При этом 15-й танковый корпус разгромил штаб XXIV танкового корпуса, командир корпуса генерал Мартин Вандель был найден мертвым на поле боя. Стрелковые соединения армии, используя и закрепляя успех танковых корпусов, в течение дня продвинулись от 2 км на правом фланге и до 14 км на левом фланге.

Вместе с тем задача первого дня наступления 3-й танковой армией была выполнена не полностью. Незапланированный ввод в бой за главную полосу обороны противника танковых корпусов привел к тому, что они действовали в труднопроходимой для них местности и в первый день операции израсходовали все горючее и все боеприпасы. В ожидании подвоза боеприпасов и горючего танковые корпуса простояли всю ночь на 15 января.

В течение второго дня наступления 12-й и 15-й танковые корпуса, пополненные боеприпасами и горючим, развернули преследование отходившего врага, и к исходу дня их главные силы продвинулись на 20—35 км. Отрыв танковых корпусов от стрелковых войск в течение дня составил 15—25 км. Фронт наступления 3-й танковой армии к исходу 15 января был расширен до 60 км. Глубина продвижения танковых корпусов увеличилась до 40—50 км. Были созданы благоприятные условия для окружения и уничтожения основных сил 8-й итальянской армии во взаимодействии с 40-й армией и 18-м стрелковым корпусом. Также 15 января был введен в прорыв для образования внешнего фронта окружения 7-й кавалерийский корпус С.В.Соколова.

Формирование нескольких «котлов» происходило в период с 16 по 18—19 января. Немецким командованием были приняты контрмеры — переброска из-под Воронежа 68-й и двух полков 57-й пехотной дивизии. Они вместе с остатками отброшенных наступлением 40-й армии войск составили группу «Зиберт», которая должна была контратаками задерживать наступление войск К.С.Москаленко.

На направлениях наступления северной и южной ударных группировок Воронежского фронта расцвели традиционные для операций на окружение «лилии». На юге центральный «лепесток» образовал 15-й танковый корпус, который вышел на дорогу Ольховатка — Алексеевка и 18 января завязал бой за Алексеевку, практически выполнив тем самым плановую задачу. «Лепесток» для формирования внутреннего фронта окружения образовывал 12-й танковый корпус и стрелковые соединения 3-й танковой армии. Танковый корпус 16 января ввязался в бой за город Россошь и без особого успеха вел его до подхода 48-й гвардейской и 180-й стрелковой дивизий. Освободившийся корпус двинулся от Россоши на север навстречу 18-му стрелковому корпусу в направлении на Карпенково. Левый лепесток «лилии» в лице 7-го кавалерийского корпуса к исходу 18 января вышел к станции Валуйки.

Схожие по задачам «лепестки лилии» образовывали стрелковые соединения 40-й армии. Правофланговые 141-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада отражали контратаки группы «Зиберт» в составе левофлангового «лепестка» на внешнем фронте окружения. Правофланговый «лепесток» в лице 107-й стрелковой дивизии наступал на Острогожск навстречу соединениям 18-го стрелкового корпуса. Командующий 40-й армией К.С.Москаленко решил прочно схватить синицу и во изменение первоначального плана операции повернул на то же направление 340-ю стрелковую дивизию, предназначавшуюся для удара навстречу 15-му танковому корпусу. На Острогожск были тем самым направлены избыточные силы, в то время как направление главного удара было ослаблено. Из-за поворота 340-й стрелковой дивизии на Острогожск центральный «лепесток» был самый слабый, его образовывала в одиночку 305-я стрелковая дивизия. Она весь день 18 января вела бой за Иловское. К исходу дня у противника еще оставался 8-километровый коридор между Иловским и Алексеевкой, который простреливался только артиллерийским огнем. 18-й стрелковый корпус наступал навстречу северной и южной группировкам в форме буквы «V». Преодолев сопротивление резервов противника на второй полосе его обороны, он главными силами 18 января вел бои в 8 км северо-восточнее Карпенково. Этот удар повторно замкнул асимметричные «клещи» и образовал внутренний фронт окружения 8-го итальянского альпийского корпуса и немецкой 385-й пехотной дивизии.

Параллельно окружению и рассечению группировки противника на несколько «котлов» войска Воронежского фронта создавали и внешний фронт окружения. На севере и северо-западе эту задачу выполняли правофланговые соединения 40-й армии, которые продолжали наступать на запад в течение 16—18 января. К исходу 18 января они достигли рубежа Костенки, Караешник и создали на этом рубеже внешний фронт окружения. На юго-западе внешний фронт окружения был образован силами 7-го кавалерийского корпуса. Наступая в общем направлении на Ровеньки, Валуйки со средним темпом 30 км в сутки при сильных снежных заносах, корпус С.В.Соколова на шестой день операции овладел важным железнодорожным узлом Валуйки и закрепился на участке Волоконовка, Уразово. Действуя на внешнем фронте окружения на удалении 75 км от его внутреннего фронта, корпус надежно обеспечил последующие действия войск фронта по окончательной ликвидации окруженных войск 8-й итальянской армии.

Образованный наступлением Воронежского фронта внутренний фронт окружения протяженностью свыше 300 км не был сплошным. Советские войска, окружавшие группировку противника, занимали только важнейшие узлы дорог и населенные пункты, находившиеся на наиболее вероятных путях отхода врага. Со стороны наших войск на внутреннем фронте окружения действовало в общей сложности одиннадцать стрелковых дивизий, две стрелковые бригады и два танковых корпуса. На внешнем фронте к моменту завершения окружения наши войска имели около пяти дивизий на широком фронте. Окруженные войска противника были раздроблены на три группы. Первая в составе 19-й и 23-й венгерских пехотных дивизий, трех дивизий итальянского горного корпуса, различные части XXIV корпуса и 385-я немецкая пехотная дивизия была блокирована в районе Россоши и практически не имела шансов на спасение. 10-я и 13-я венгерские дивизии и части 168-й пехотной дивизии были блокированы в Острогожске. Основные силы 168-й и 26-й пехотных дивизий, 1-й венгерской танковой дивизии пытались пробиться на запад в коридоре между Иловской и Алексеевкой. К моменту завершения окружения нашими войсками уже было пленено около 52 тыс. человек.

В период с 19 по 27 января производилась окончательная ликвидация расчлененной на части острогожско-россошанской группировки немецких, итальянских и венгерских войск. Бои по уничтожению войск противника в Острогожске и в районе северо-восточнее Алексеевки продолжались с 19 по 24 января. В этих боях принимали участие войска всех трех ударных группировок фронта.

Быстрее всего были уничтожены венгерские и отдельные части немецких войск в Острогожске. Город был в течение 19 и 20 января силами 107, 340, 309-й стрелковых дивизий и 129-й стрелковой бригады взят штурмом. Большая часть гарнизона была пленена или уничтожена в ходе боев за город, лишь незначительной части удалось пробиться в район Алексеевки. Высвободившиеся в результате ликвидации острогожской группировки противника войска 40-й армии были направлены на ликвидацию «котла» в районе северо-восточнее Алексеевки. В этих боях приняли участие 305, 340, 309-я стрелковые дивизии и части 15-го танкового корпуса. Противник в этом районе располагал значительными запасами продовольствия и боеприпасов, т.к. в лесу северо-восточнее Алексеевки были армейские склады 2-й венгерской армии. В течение 19—24 января эта группировка также была ликвидирована. В плен сдались около 9 тыс. человек, примерно столько же было уничтожено в ходе боев и около 12 тыс. человек смогли пробиться по коридору на запад.

Дольше всего просуществовал «котел» площадью около 150 кв. км в районе Россоши. В его ликвидации принимали участие 219, 270, 180-я и 160-я стрелковые дивизии, 113-я и 195-я танковые бригады. Пытавшиеся прорваться на запад части попадали под удар перегруппировывавшихся к реке Оскол соединений 3-й танковой армии, а самые удачливые были встречены у Валуек частями 7-го кавалерийского корпуса. Жирную точку в операции поставила 27 января капитуляция остатков 3, 4 и 156-й итальянских дивизий вместе с их штабами.

Итоги операции.

Острогожско-Россошанская операция стала удачным дебютом по «отламыванию» пошатнувшегося после Сталинграда фронта противника. Продвижение на запад 40-й армии вновь привело к охвату фланга оборонявшихся на Дону южнее Воронежа войск противника. Уже 20 января представитель Ставки ВГК А.М.Василевский дал указания командующим Воронежским и Брянским фронтами о подготовке и проведении новой наступательной операции. В ней должны были принять участие 38, 60-я и 40-я армии Воронежского фронта и 13-я армия Брянского фронта. Теперь «отламывать» предполагалось фланг 2-й армии, выдвинувшийся к Воронежу в июле 1942 г. Уже с 20 января Воронежский фронт начал перегруппировку сил для новой операции. Образование крупной бреши в построении группы армий «Б» также создавало благоприятные условия для развития наступления на Харьков. Захваченный 7-м кавалерийском корпусом рубеж на р. Оскол стал исходными позициями для еще одной операции Воронежского фронта, получившей кодовое наименование «Звезда».

За 15 дней, которые длилась Острогожско-Россошанская операция, советские войска продвинулись на 140 км на запад и освободили железнодорожный участок Лиски — Кантемировка, улучшив снабжение войск на южном секторе фронта. Овладение станцией Валуйки вырвало из рук противника рокаду Касторное — Ворошиловград, лишив его тем самым возможности маневрировать резервами вдоль фронта. С 13 по 27 января было взято в плен около 86 тыс. солдат и офицеров противника, что вполне сопоставимо с числом пленных, захваченных под Сталинградом. Венгерская армия потерпела самое крупное поражение за всю ее историю.

Для советских войск разгром союзников Германии стал своего рода «тренировкой на кошках», отработкой методики ведения операций на окружение крупными механизированными соединениям. Слабость противника сглаживала выявлявшиеся трудности в проведении наступления. Следует отметить, например, что состав танковых корпусов к моменту выполнения поставленных задач по смыканию кольца окружения был очень слабым. Района Алексеевки достигли всего лишь 20 танков 15-го танкового корпуса, района Карпенково — 44 танка 12-го танкового корпуса. Остальные танки были или повреждены, или застряли в дороге из-за снежных заносов, а также из-за технических неисправностей и отсутствия горючего. Такой слабый состав позволял вести лишь сдерживающие бои против пытающихся пробиваться из окружения войск противника. Обеспечение устойчивости танковых соединений потребовало совершенствования как собственно техники (увеличения моторесурса двигателя), так и системы обеспечения действий танков.

Одновременно советские войска стали вырабатывать собственные технологические приемы ведения операций. Широкое применение механизированных соединений для непосредственной поддержки пехоты породило практику их использования как передовых отрядов. Захват некоторых опорных пунктов противника в его оперативной глубине производился танковыми бригадами атакой с хода. Так, например, 192-я танковая бригада с десантом пехоты, составляя передовой отряд 161-й стрелковой дивизии 18-го стрелкового корпуса, стремительной атакой в ночь на 16 января овладела деревней Волчье, где организовала круговую оборону. В дальнейшем 192-я танковая бригада совместно с двумя батальонами 161-й дивизии в течение суток смогла отразить все контратаки противника.

После удачного опыта с «отламыванием» фронта на Дону в полосе Воронежского фронта эта практика получила свое развитие в аналогичной по сути операции в районе Воронежа. Действовавшие здесь немецкие войска также имели пассивные задачи и висящий в воздухе после Острогожско-Россошанской операции фланг. Всего в районе Воронежа, протяжением около 300 км, оборонялось до двенадцати дивизий из состава 2-й немецкой армии и отошедшего в ее полосу 3-го армейского корпуса 2-й венгерской армии, разгромленной в ходе предыдущей операции. Общая численность этих войск достигала 125 тыс. солдат и офицеров, 1100 орудий (в том числе 500 противотанковых), около 1000 минометов и 65 танков.

С нашей стороны на этом участке фронта действовало 17 стрелковых дивизий и 3 стрелковые бригады. Укомплектованность наших дивизий к этому времени составляла 5—6 тыс. человек, а стрелковых бригад — 3 тыс. человек. На вооружении стрелковой дивизии имелось в среднем 4—5 тыс. винтовок, 500 пистолетов-пулеметов, 100 ручных и 50 станковых пулеметов, 100—180 минометов, 75 орудий. В составе 2-й воздушной армии было 200 боевых самолетов, а в составе 15-й воздушной армии — 413 самолетов.

В создавшейся обстановке командующие Воронежским и Брянским фронтами получили задачу на подготовку и проведение Воронежско-Касторненской операции, соображения по которой 18 января были представлены командованием Воронежского фронта в Ставку ВГК. Замысел этой операции заключался в том, чтобы ударами по сходящимся направлениям с севера и юга по флангам 2-й немецкой армии окружить и уничтожить ее основные силы, освободить важный в оперативном отношении район Воронеж — Касторное. Начало наступления намечалось на 24—26 января.

Командующий Воронежским фронтом решил осуществить прорыв обороны противника на трех участках: на правом фланге 38-й армии, на левом фланге 60-й армии (на правом берегу Дона) и на участке 40-й армии. Главный удар предполагалось осуществить так же, как и в Острогожско-Россошанской операции против открытого фланга окружаемой группировки противника, то есть 40-й армией из района Роговатое, Шаталовка в направлении на Касторное. Армия К.С.Москаленко должна была во взаимодействии с 13-й армией Брянского фронта, наносившей удар на Касторное с севера, окружить и уничтожить воронежско-касторненскую группировку немецких войск.

На войска 40-й армии возлагалась также задача по обеспечению всей операции с юго-запада и образованию внешнего фронта окружения, для чего левофланговые соединения армии должны были развивать наступление в направлении Терехово, Ястребовка.

38-я армия генерал-лейтенанта Н.Е.Чибисова должна была наступать из района Тербуны 2-е главными силами на Ниж. Ведуга и одной дивизией на Касторное.

60-я армия генерал-майора И.Д.Черняховского должна была нанести удар из района Яблочное, главными силами на Ниж. Ведугу и одной дивизией вдоль правого берега Дона на Латное.

Наиболее сложной была задача 13-й армии генерал-майора Н.П.Пухова. По решению командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта М.А.Рейтера  она наносила удар в полосе между реками Кшень и Олым. После прорыва обороны противника силами первого эшелона армия должна была развивать наступление на Касторное, где соединиться с войсками Воронежского фронта и совместно с ними завершить окружение воронежско-касторненской группировки противника. Второй эшелон армии получил задачу выдвинуться на р. Тим с целью создания здесь внешнего фронта окружения. Сложность задачи заключалась в наступлении на строившуюся несколько месяцев оборону немецких соединений, никак не разбавленных союзниками.

Всего для участия в операции из состава обоих фронтов привлекалось в общей сложности двадцать семь стрелковых дивизий, семь стрелковых бригад, два танковых корпуса, восемь отдельных танковых бригад, три отдельных танковых полка и два отдельных танковых батальона. Пассивность задач противника позволяла из этого количества сил и средств сосредоточить на избранных для нанесения ударов направлениях 72% стрелковых войск, 90% артиллерийских средств и все 100% танковых войск. Операция в отличие от Острогожско-Россошанской была строго симметричной: для ударов на окружение со стороны обоих фронтов привлекались примерно равные силы и по одному танковому корпусу. Начало наступления командующими фронтами устанавливалось: для 40-й армии — 24 января, для 60-й армии — 25 января, для 38-й и 13-й армий — 26 января 1943 г.

Так же, как и в ходе Острогожско-Россошанской операции, была произведена перегруппировка сил и средств между армиями для создания ударных группировок. В частности, в 13-ю армию были рокированы из 48-й армии 81, 211-я и 280-я стрелковые дивизии, 193-й отдельный танковый полк. Кроме внутрифронтовых перегруппировок, производились значительные перегруппировки внутри армий. Например, в 60-й армии с правого фланга на левый перебрасывались две стрелковые дивизии и одна стрелковая бригада. Такие же примерно перегруппировки производились и в других армиях.

Перегруппировка многих соединений производилась на большие расстояния. Например, 5-я артиллерийская дивизия Брянского фронта совершала марш на расстояние до 200 км. 14-я танковая бригада Воронежского фронта — 160 км, стрелковые соединения 60-й армии — 60—80 км. Большинство соединений было перегруппировано с 16 по 23 января. Войска 40-й армии перегруппировку осуществили в период с 19 по 23 января.

В результате произведенных перегруппировок войска Брянского и Воронежского фронтов к началу операции заняли следующее положение.

В 13-й армии, действовавшей в 46-километровой полосе, ударная группировка была сосредоточена на 18-километровом фронте между pp. Кшень и Олым. В первом эшелоне ударной группировки находились четыре стрелковые дивизии (148, 307, 132-я и 8-я), одна танковая бригада и три танковых полка; во втором эшелоне — три стрелковые дивизии (280, 211-я и 81-я) и 129-я танковая бригада. Всего в армии Н.П.Пухова для непосредственной поддержки пехоты выделялись 167 танков. В полосе 13-й армии был также сосредоточен резерв фронта — 6-я гвардейская и 137-я стрелковые дивизии и 19-й танковый корпус (81 танк).

В 38-й армии ударная группировка была развернута на 14-километровом фронте от Козинки до Озерки и имела 240-ю и 167-ю стрелковые дивизии, 180-ю танковую бригаду и 14-й танковый батальон (91 танк). Все силы строились в один эшелон. За ударной группировкой в резерве армии находились одна стрелковая дивизия, курсы младших лейтенантов и танковый батальон.

60-я армия, получив от 40-й армии 22-километровый участок от р. Дон до Семидесятское, свою ударную группировку развернула на левом фланге, на участке фронта в 12 км; в ее первом эшелоне находились 322-я и 232-я стрелковые дивизии, 253-я стрелковая и три танковые бригады (51 танк); во втором эшелоне — 303-я стрелковая дивизия.

40-я армия действовала в полосе шириной 50 км. В первом эшелоне были развернуты 25-я гвардейская, 183, 309, 107-я и 340-я стрелковые дивизии, 129-я стрелковая и 192-я и 96-я танковые бригады (28 танков). Во втором эшелоне были три лыжно-стрелковые бригады и 305-я стрелковая дивизия, выдвигавшаяся из района Алексеевки в полосу наступления армии. 4-й танковый корпус (219 танков) занял исходные позиции в полосах 309-й и 107-й стрелковых дивизий, имея ближайшей задачей совместно с этими дивизиями прорывать оборону противника, а затем развивать успех на Касторное. Главные силы 40-й армии были сосредоточены в центре на 30-километровом фронте, где в первом эшелоне находились четыре стрелковые дивизии и все танковые войска.

В течение первых пяти дней операции, с 24 по 28 января, войска Брянского и Воронежского фронтов прорвали оборону противника и развивали наступление в глубину. Своеобразной традицией как «наступления богов», так и других операций зимы 1942—1943 гг. стала плохая погода, затруднившая артиллерийскую подготовку и лишившая советские войска поддержки с воздуха. С утра 24 января бушевала метель, видимость была крайне ограниченной. В надежде на то, что метель несколько утихнет, начало артиллерийской подготовки с предрассветных часов перенесли на 12 часов дня. Однако метель не унималась, и независимо от погоды было решено начать артиллерийскую подготовку в 12.30. Как и следовало ожидать, плохая видимость существенно снизила эффективность огня артиллерии. Положение в полосе 40-й армии спасал только тот факт, что оборона на этом направлении была наспех занятой, и на ее оборудование у немецких войск были считанные дни. Одновременно с пехотой начал наступление 4-й танковый корпус, с трудом пробивавшийся через снежные заносы. За день корпус смог преодолеть только 16 км вместо запланированных 35 км. Стрелковые дивизии 40-й армии смогли продвинуться только на 3—6 км или даже вели бой, не продвинувшись ни на йоту от исходных позиций.

На следующий день удачное решение принял командир 4-го танкового корпуса А.Г.Кравченко. Проанализировав данные разведки, он выявил слабое место в обороне противника и выбрал его как направление следующего удара. Благодаря этому корпусу удалось неожиданно прорваться к Горшечному и с ходу ворваться в этот населенный пункт. Далее по плану корпус А.Г.Кравченко должен был наступать на Касторное. Но, преодолевая глубокий снег, в первые два дня операции танки израсходовали много горючего, а колонны автомашин с горючим застряли в пути из-за снежных заносов. Продолжение операции было возможно только после дозаправки. Однако прорыв на Горшечное обеспечил успех стрелковых соединений 40-й армии, продвинувшихся 25 января на 6—18 км. Обнаружив начавшийся отход противника из Воронежа, перешли в наступление и полностью овладели городом войска 60-й армии.

В 8.08 26 января долго остававшийся пассивным участок фронта 13-й армии был освещен огненными шлейфами с визгом проносившихся над заснеженными позициями снарядов «катюш». Вслед за залпом РС загрохотала артиллерия. В 8.55 на позиции немцев обрушились бомбы самолетов 15-й воздушной армии. Пока штурмовики и бомбардировщики перепахивали позиции артиллерии и передний край обороны немцев, танки с десантом автоматчиков начали проходить через боевые позиции пехоты. К наступлению присоединился Брянский фронт. К исходу 26 января оборона противника была прорвана наступающими на глубину 6—7 км, что соответствовало задаче первого дня наступления. В тот же день войска 40-й армии продвинулись еще на 10 км. Однако у противника за спиной еще оставался почти 60-километровый коридор для выхода из-под угрозы окружения на запад.

Быстро замкнуть кольцо окружения можно было только подвижными соединениями. В течение 26 января 4-му танковому корпусу горючее доставлялось в район Горшечного самолетами У-2. Бипланы У-2 в Красной Армии были таким же незаменимым самолетом, как и Ю-52 в вермахте. Благодаря этому с утра 27 января корпус А.Г.Кравченко перешел в наступление из района Горшечного в направлении на Касторное. К исходу дня передовой отряд корпуса (танковая бригада с десантом автоматчиков) вышел на южные подступы к Касторному. Одновременно корпусом были перехвачены пути отхода противника на юго-запад. Пытавшиеся пробиться в этом направлении группы и колонны были встречены огнем танков и вынуждены были искать другие пути для бегства из образующегося «котла». Следовавшая по пятам 4-го танкового корпуса 25-я гвардейская стрелковая дивизия 27 января вышла в Горшечное и заняла перекрестки дорог в этом районе.

Тем временем с севера кольцо окружения постепенно смыкал Брянский фронт. К исходу 27 января 13-я армия преодолела оборону противника на глубину до 20 км, расширив прорыв до 25 км. Следует отметить активное участие в боевых действиях авиации Брянского фронта, выполнившей 457 самолето-вылетов. 28 января к Касторному вышли с севера 118-я танковая бригада 13-й армии, с востока — 180-я танковая бригада 38-й армии, а к южной окраине города подошли части 4-го танкового корпуса. Совместными усилиями войск двух фронтов к утру 29 января была захвачена большая часть города. Трофеями советских войск в Касторном стало большое количество автомашин с различным имуществом.

С захватом Касторного и выходом стрелковых соединений 40-й армии в район Горшечного основные пути отхода воронежско-касторненской группировки противника. Однако к этому моменту фронт окружения еще не был сплошным. Между 4-м танковым корпусом и 25-й гвардейской стрелковой дивизией был 25-километровый разрыв, сама 25-я дивизия занимала фронт 50 км и отстояла от своего соседа на 15—18 км.

Важным действующим фактором, во многом определившим судьбу окруженных соединений VII армейского корпуса немцев, было принятие советским командованием решения на проведение наступательной операции на харьковском и курском направлениях. Здесь на 330-километровом фронте от Никольского (на р.Кшень) до Купянска действовало не более пяти дивизий противника. В этих условиях было принято решение развивать наступление на Курск и Харьков, пока немецкое командование не стянуло на это направление достаточные силы для формирования устойчивого фронта. Ф.И.Голиковым был представлен в Ставку ВГК план операции, получившей впоследствии кодовое наименование «Звезда». Согласно этому плану предполагалось развернуть на реке Оскол на фронте от Старого Оскола до Уразово все силы фронта (кроме 38-й армии) и нанести три удара по сходящимся направлениям на Харьков. Начало наступления войск Воронежского фронта в харьковской операции было назначено на 1—2 февраля. До 31 января включительно все силы правого крыла фронта (войска 38, 60-й и 40-й армий) должны были быть задействованы в уничтожении противника южнее Касторного и к 1 февраля полностью высвободиться для наступления на новом направлении.

Соответственно задача окончательного уничтожения окруженных соединений воронежско-касторненской группировки противника возлагалась на 38-ю армию. К тому моменту в состав армии входили 240, 167, 206, 237, 23-я стрелковые дивизии и 253-я стрелковая бригада (последние две были переданы из 60-й армии). После уничтожения окруженного противника 38-я армия должна была присоединиться к наступлению на Харьков.

В сущности, задача уничтожения окруженных соединений VII и XIII армейских корпусов 2-й армии и остатков венгерской 2-й армии потеряла свой приоритет. Обрушенный двумя последовательно проведенными операциями фронт группы армий «Б» южнее Воронежа открывал перспективы наступления на запад и выхода в тыл группы армий «Центр», к Днепру и перехвата путей отхода войск групп армий «Дон» и «А». На этом фоне несколько пехотных дивизий перестали быть объектом пристального внимания. Именно этим объясняется странное на первый взгляд распределение сил между внешним и внутренним фронтами окружения. В Острогожско-Россошанской операции меньшая часть войск была на внешнем фронте окружения, в Воронежско-Кастор-ненской — наоборот. Это не замедлило сказаться на результатах боевых действий войск Воронежского и Брянского фронтов. Уже 29 января части 25-й гвардейской стрелковой дивизии были выбиты из Горшечного. Прорыв из окружения сквозь метель начался.

Пробивавшиеся из окружения немецкие части разделились на три группы. Первая включала части 57, 68-й и 323-й пехотных дивизий под руководством генерала Фридриха Зиберта (командира 57-й дивизии). Численность этой группы составляла около 6—8 тыс. человек. Вторая группа состояла из остатков 75, 340, 377-й немецких, 6-й и 9-й венгерских дивизий и насчитывала 8—10 тыс. человек. Она возглавлялась генералом Гельмутом Бёкеманом, командиром 75-й пехотной дивизии. Наконец, третья группа, так называемая группа Гольвитцера, включала остатки 88-й и 26-й пехотных дивизий и управление VII армейского корпуса. Фридрих Гольвитцер был командиром 88-й пехотной дивизии. Группы Зиберта и Бёкемана пробивались из района Горшечного строго на запад, а группа Гольвитцера — на юго-запад через Старый Оскол. На путях отхода немецких войск к тому моменту остались только два полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии и 102-я танковая бригада 4-го танкового корпуса.

На завершающей фазе Воронежско-Касторненской операции войскам 38-й и 60-й армий Воронежского фронта требовалось выполнить довольно замысловатый маневр. 38-я армия Н.Е.Чибисова должна была с восточного и северного фронтов окружения выдвинуться на западную границу «котла» и перехватить пути отхода противника. Две стрелковые дивизии армии — 240-я и 167-я должны были образовать внешний фронт окружения в районе города Тим. В сущности, армия Н.Е.Чибисова должна была обогнать отступающие налегке, без тяжелого вооружения немецкие части и занять оборону на пути их отхода. В свою очередь, 60-я армия И.Д.Черняховского, пересекая маршруты движения соединений 38-й армии, смыкала фланг с 13-й армией Брянского фронта с целью наступления на Курск.

В течение первых дней февраля развернулось сражение между войсками 38-й армии, частью сил 40-й армии и группами Зиберта, Гольвитцера и Бёкемана. По заснеженным дорогам в метель и жестокий мороз шагали группы пехотинцев. Одни были побежденными, стремившимися во что бы то ни стало вырваться из ада окружения. Вторые были победителями, спешившими закрыть покрепче западню и развивать наступление дальше на запад. Три группы немецких окруженцев двигались веером, стремясь нащупать «окно» в строящемся на их пути заслоне из стрелковых дивизий. С востока они прикрывались арьергардами. «Котел» окружения постепенно смещался на запад. Уже 5 февраля 129-я стрелковая бригада вновь овладела Горшечным, выбив из него арьергард группы Зиберта.

Тем временем перераспределение основных сил на внешний фронт окружения позволяло 40-й и 60-й армиям быстрыми темпами наступать на запад. К исходу 8 февраля войска 60-й армии, продвинувшись с рубежа реки Тим на 80 км, овладели крупным узлом обороны противника и крупным железнодорожным узлом — городом Курском. Войска 40-й армии, продвинувшись на 90 км, завязали бои за Белгород и к 9 февраля полностью очистили его от противника.

К 10 февраля снежный буран прекратился. Пробивающиеся из окружения остатки немецких и венгерских дивизий нащупали направление отхода на запад. Войска 38-й армии перекатывались через «котел» с севера, перекрывая выход на северо-запад и запад. Пробиться удалось только группе Гольвитцера на юго-запад, сбив относительно слабые заслоны на стыке 38-й и 40-й армий. В пробитое «окно» стали втягиваться одна за другой все три группы окруженных. Впереди двигалась группа Гольвитцера, за ней группа Зиберта, и, наконец, замыкала шествие группа Бёкемана. Транспортная авиация противника сбрасывала на дорогу отходившим немецким войскам боеприпасы и продовольствие. Воспрепятствовать этому авиация Воронежского фронта не могла, т.к. занималась преимущественно поддержкой наступления на воронежском и курском направлениях. Ударом с севера 12 февраля силами 240-й стрелковой дивизии удалось отрезать и почти полностью уничтожить только группу Бёкемана. Группы Гольвитцера и Зиберта пробились из окружения в район Обояни и в течение последующих дней приводили себя в порядок, пополнив гарнизон города.

Преследуя пробившиеся из окружения остатки немецких войск, 38-я армия к 16 февраля вышла к Обояни и охватила город с трех сторон. В ночь на 18 февраля под угрозой окружения гарнизон Обояни покинул город, взорвав мост через Псел. Войска 38-й армии продолжили продвижение на восток, занимая районы, которые вскоре получат название Курской дуги.

Итоги операции.

Основным результатом Воронежско-Касторненской операции было проламывание в построении группы армий «Б» широкой бреши, через которую войска Брянского и Воронежского фронтов развернули наступление в западном направлении, проводившееся едва ли не в маршевых колоннах. Стратегическое значение взломанной на широкой фронте обороны немецких войск сочли тем «журавлем в небе», ради которого можно уделить минимум внимания «синице в руке» — нескольким немецким и венгерским дивизиям, пробивавшимся из окружения, бросив артиллерию и тяжелое оружие. Это позволило остаткам окруженных западнее Воронежа немецких войск прорваться из тисков образованного ударами двух фронтов окружения.

Воронежско-Касторненская операция поучительна тем, что подготовка ее на Воронежском фронте была осуществлена в крайне ограниченные сроки — всего четверо суток. Операция была спланирована на лету, с опорой на сложившуюся в результате Острогожско-Россошанской операции линию фронта. Обе операции проводились в условиях суровой и многоснежной зимы, что значительно сковывало свободу маневра и усложняло снабжение войск.

После сокрушения армии Ф.Паулюса под Сталинградом в ходе операции «Кольцо» сразу же изменился баланс сил на всем советско-германском фронте. Дивизии 6-й армии перестали приковывать к себе силы Красной Армии. Освободились как войска нескольких армий, так и управленческий аппарат Донского фронта К.К.Рокоссовского. 15 февраля 1943 г. фронт получил новое наименование, теперь он стал называться Центральным. В его состав вошли 21 -я и 65-я армии Донского фронта и две недавно сформированные армии — 70-я и 2-я танковая. 70-я армия была сформирована на Урале на базе кадров НКВД и первоначально называлась отдельная армия войск НКВД. 2-я танковая армия Г.С.Родина была сформирована из 11-го и 16-го танковых корпусов, 11-й гвардейской танковой бригады, 60-й стрелковой дивизии, артиллерийских и вспомогательных частей. Новый фронт предполагалось развернуть между Воронежским и Брянским фронтами и использовать для обхода висящего в воздухе фланга группы армий «Центр».

Войскам Центрального фронта директивой Ставки ВГК от 6 февраля 1943 г. ставилась задача обвала фронта противника на московском направлении:

«2. С утра 15.02.1943 г. 2 ТА, 65 А и 16 ВА перейти в наступление в общем направлении Севск, ст. Унеча с ближайшей задачей перерезать железную дорогу Брянск — Гомель.

Конно-стрелковую группу Крюкова развернуть на левом крыле и направить ее через Новгород-Северский, Стар[ый] Быков, Могилев, где переправиться на западный берег р. Днепр, обеспечить за собой переправы и выйти в район р. Орша.

Иметь в виду, что правее Вас будет наступать 13-я армия Брянского фронта и через Жиздру на Брянск перейдет в наступление 16-я армия Западного фронта.

3. С выходом армий фронта на линию Брянск, Гомель главный удар нанести через Климовичи, Хисловичи на Смоленск с задачей захватить район Смоленска и отрезать пути отхода ржевско-вяземской группировке противника. С выходом главных сил в район ст. Унеча захватить Гомель силами двух стр[елковых] дивизий и западный берег Днепра на участке Речица, Жлобин.

Одновременно с переходом в наступление Ваших войск с линии Брянск, Гомель на Смоленск перейдут в наступление: Западный фронт — на Рославль и далее на Смоленск; Калининский фронт — на Витебск, Орша, частью сил — на Смоленск, навстречу Вашему главному удару» (Русский Архив. Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т. 15 (4—3). М.: Терра, 1997, С. 27).

Таким образом, предполагалось несколькими ударами по сходящимся направлениям продолжить обвал немецкого фронта обходом открытого фланга. Образовывались «канны» обходящими фланг войсками и войсками, прорывавшими стабилизировавшийся еще в 1942 г. фронт. По такой же схеме осуществлялись Острогожско-Россошанская и Воронежско-Касторненская операции. Маховик советского наступления постепенно раскручивался, переходя от операции одного Воронежского фронта к операции, проводимой силами нескольких фронтов. В Воронежско-Касторненской операции действовали уже два фронта, в февральском наступлении 1943 г. предполагалось расколоть фланг группы армий «Центр» силами трех фронтов — Западного, Брянского и Центрального.

В феврале 1943 г. Красная Армия столкнулась с теми же проблемами в сосредоточении войск, что и зимой 1941—1942 гг. От станций выгрузки войска выдвигались в назначенные районы пешим маршем по занесенным снегом дорогам. Начало наступления было перенесено на 25 февраля, причем было решено не дожидаться сосредоточения еще находившихся в пути 21-й и 70-й армий. К 24 февраля 65-я и 2-я танковая армии Центрального фронта вышли в район северо-западнее Курска. Теперь у советского командования были эффективные механизмы развития успеха, но их применение зимой сталкивалось с определенными трудностями. Марш на расстояние 250—270 км соединений 2-й танковой армии в район предполагаемого использования, проходивший в условиях абсолютного бездорожья, привел к тому, что из 408 танков в назначенный район прибыло меньше половины — 182 танка. Глубокий снег ограничивал действия тяжелых и средних танков и практически исключал действия малых танков (Т-60, Т-70 и MKIII «Валентайн»).

Маневр обхода фланга войска Центрального фронта начали, развернувшись между Брянским и Воронежским фронтами на рубеже Рождественское, Брянцево, Беляево. С утра 26 февраля они перешли в наступление силами 65-й и 2-й танковой армий в общем направлении на Брянск, а конно-стрелковой группой — на Севск, Стародуб. Возглавляемая И.Х.Баграмяном 16-я армия Западного фронта должна была прорвать стабилизировавшийся после Козельской операции в сентябре 1942 г. фронт ударом на Брянск с севера. Она перешла в наступление 22 февраля. Прорвав первую полосу обороны и вклинившись в расположение противника на глубину до 13 км, 16-я армия встретила неожиданно сильное сопротивление войск противника.

Советское наступление было парировано немцами за счет ввода в бой крупных резервов. Если в распоряжении советского командование располагало высвободившимися под Сталинградом войсками, то в группе армий «Центр» необходимые резервы были высвобождены в результате проведения операции «Буйвол» (Buffel) — эвакуации 9-й армии Вальтера Моделя из Ржевского выступа. Фронт на этом участке сократился с 530 до 200 км, и освободившиеся дивизии могли быть задействованы для парирования возникшего кризиса. В результате армия И.Х.Баграмяна была остановлена двумя танковыми дивизиями, переброшенными из-под Ржева.

Переброшенные из-под Ржева соединения также стали серьезным препятствием на пути продвижения армий Центрального фронта. Вместо глубокого прорыва в обход висящего в пустоте фланга последовали напряженные бои с закаленными в позиционных боях за Ржев немецкими танковыми и пехотными соединениями. В наихудшем положении оказалась конно-стрелковая группа В.В.Крюкова, пробившаяся к Десне у Новгород-Северского. Растянутая по дуге общим протяжением около 150 км и атакованная одновременно с юга четырьмя дивизиями и с севера двумя дивизиями, конно-стрелковая группа не смогла отразить удары противника и к 20 марта, понеся значительные потери, отошла в район Севска. Контрнаступление противника продолжилось, и в ночь с 25 на 26 марта 4-я танковая дивизия немцев выбила конно-стрелковую группу из Севска.

Радикальное изменение обстановки могло произойти в результате ввода в бой включенных в первоначальный план наступления армий. Уже 7 марта Ставка ВГК изменила задачу Центрального фронта. Теперь к наступлению присоединялись свежесформированная 70-я армия и 21-я армия, высвободившаяся под Сталинградом. Однако ухудшение обстановки под Харьковом вынудило использовать 21-ю армию для парирования немецкого наступления на белгородском направлении. Ставшие гвардейскими армии сформировали южный фас Курской дуги. С 21 марта войска Центрального фронта перешли к обороне на фронте Мценск, Новосиль, Брянцево, Севск, Рыльск. Так был сформирован северный фас Курской дуги.

Итоги и уроки.

Стартовавшее в ноябре 1942 г. общее наступление Красной Армии должно было рано или поздно остановиться. В сущности, верхней границей наступательных операций был период весенней распутицы. Для того чтобы избежать постепенного обвала фронта, немецкому командованию так или иначе нужно было чем-то пожертвовать. Выбор пал на длительное время удерживавшийся Ржевский выступ. Соединения 9-й армии позволили загнуть фланг группы армий «Центр» и парировать обход открытого фланга. Сокрушение группы армий «Центр» вновь было отложено, однако общая обстановка на западном направлении изменилась в пользу советских войск. Железнодорожная магистраль Ржев — Великие Луки была освобождена, нацеленный на Москву Ржевский выступ перестал существовать. В свою очередь, остановка советского наступления в лесистом районе южнее Орла существенно ограничивала наступательные возможности немецких войск на этом направлении, что было вскоре продемонстрировано летней кампанией 1943 г.

В результате двух последовательно проведенных Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций были разгромлены основные силы немецкой группы армий «Б» и пробита брешь шириной 400 км на фронте от Ливн до Старобельска. Это «окно» побудило советское командование реанимировать замысел операции по окружению немецких войск в Донбассе и выходу к Днепру, который не был реализован зимой 1942 г. в ходе Барвенковско-Лозовской операции. Тем более теперь в руках советского командования в качестве инструмента развития успеха были уже не кавалерийские, а танковые корпуса. Операционные направления разработанного командующим Юго-Западным фронтом Н.Ф.Ватутиным плана практически полностью совпадали с Барвенковско-Лозовской операцией: к переправам через Днепр и через крупный узел железных и шоссейных дорог город Красноармейское в обход донбасской группировки противника. Основные положения очередной реинкарнации старого замысла были сформулированы Н.Ф.Ватутиным в докладе, направленном 20 января 1943 г. Верховному Главнокомандующему. План операции был утвержден, и она получила наименование «Скачок».

Основным инструментом для реализации плана наступления Юго-Западного фронта должна была стать подвижная группа в составе нескольких танковых корпусов, которая должна была «отрезать всю территорию Донбасса, окружить и уничтожить войск, противника» (Русский Архив. Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т.15 (4—3). М.: Терра, 1997. С.189). Во главе подвижной группы командующий Юго-Западным фронтом поставил своего заместителя генерал-лейтенанта М.М.Попова. Всего в трех танковых корпусах подвижной группы было 137 танков. В состав подвижной группы Попова были включены 4-й гвардейский танковый, 3, 10-й и 18-й танковые корпуса, 57-я гвардейская стрелковая и 52-я стрелковая дивизии, а также средства усиления. В первом эшелоне должна была двигаться «тройка» из трех танковых корпусов. Роль «коренного» в этой тройке получил 10-й танковый корпус генерал-майора танковых войск В.Г.Буркова. «Пристяжными» стали 3-й танковый корпус генерал-майора танковых войск М.Д.Синенко на правом фланге и 18-й генерал-майора танковых войск Б.С.Бахарова — на левом. 4-й гвардейский танковый корпус генерал-майора П.П.Полубоярова по первоначальному плану операции находился во втором эшелоне.

В полном согласии с советской военной теорией ввод в сражение подвижной группы планировался после прорыва фронта противника стрелковыми соединениями 1-й гвардейской армии В.И.Кузнецова и 6-й армии генерал-лейтенанта Ф.М.Харитонова. После ввода в прорыв эти две армии правого крыла Юго-Западного фронта должны были обеспечить действия подвижной группы М.М.Попова, наступая на запад и юго-запад. Наиболее сложной была задача 6-й армии, обеспечивавшей стык с Воронежским фронтом. Впоследствии армия Ф.М.Харитонова стала одним из главных действующих лиц разыгравшейся на заснеженных полях под Харьковом драмы. По иронии судьбы с Барвенковско-Лозовской операцией в наступлении зимой 1943 г. совпадал даже номер армии, наступающей к Днепру. К началу наступления в составе 6-й армии было четыре стрелковые дивизии (350, 172, 267-я и 6-я), 106-я стрелковая бригада, 115-я танковая бригада, 212-й танковый полк и три истребительно-противотанковых артиллерийских полка (462-й, 870-й и 150-й). Армия успела понести потери в предыдущих боях, и численность ее частей и соединений была далека от штатной. Наиболее сильной была 6-я Краснознаменная стрелковая дивизия полковника Я.Л.Штеймана (смененного 10 февраля полковником Л.М.Горяшиным), насчитывавшая на 27 января 1943 г. 9435 человек. Остальные стрелковые дивизии были существенно слабее: 350-я стрелковая дивизия генерал-майора А.П.Гриценко насчитывала 6449 человек, 267-я полковника В.А.Герасимова — 4100 человек и 172-я полковника Н.С.Тимофеева — 3462 человека. Четырехбатальонная 106-я стрелковая бригада была сравнима по численности с дивизиями и насчитывала 3421 человека. 115-я танковая бригада располагала 16 танками, 212-й танковый полк — 12. Фронт армии составлял 60 км, главный удар наносился на правом фланге в полосе шириной 20 км. 6-я армия обеспечивала ввод в прорыв 3-го танкового корпуса, а затем должна была наступать на запад, продвинувшись на седьмой день наступления на 110 км.

Занимавшие полосу к югу от 6-й армии 1-я и 3-я гвардейские армии Юго-Западного фронта также получали наступательную задачу. Они должны были окружить противника в районе Ворошиловграда ударами по сходящимся направлениям. Для этого в 3-й гвардейской армии создавалась подвижная группа для выхода в район Сталино (ныне Донецк). Основу подвижной группы составлял 8-й кавалерийский корпус. Наступая через Дебальцево на Макеевку и Сталино, подвижная группа 3-й гвардейской армии должна была соединиться с подвижной группой М.М.Попова.

Поддержку с воздуха войскам Юго-Западного фронта должна была оказывать 17-я воздушная армия, насчитывавшая к моменту начала операции «Скачок» 274 исправных самолета. В середине февраля армия пополнилась бомбардировочной авиадивизией самолетов А-20 «Бостон», поставляемых по ленд-лизу, и отдельным авиаполком в составе семи новейших по тем временам самолетов-бомбардировщиков Ту-2.

Если зимой 1942 г. от наступления на сам город Харьков пришлось отказаться, то зимой 1943 г. пробитая в построении немецких войск брешь вовлекала в наступление на запад также войска Воронежского фронта на харьковском направлении. Замысел операции по освобождению Харьковского промышленного района и города Белгорода, получившей кодовое наименование «Звезда», появился на свет еще до начала Воронежско-Касторненской операции. По указанию Ставки ВГК началась разработка плана операции. 21 января представитель Ставки ВГК А.М.Василевский и командующий Воронежским фронтом Ф.И.Голиков представили на рассмотрение командования план операции по овладению районом Харькова и Белгорода. В полночь 23 января Сталин утвердил ее и лично продиктовал обычную в таких случаях директиву. Начало операции «Звезда» намечалось на 1 февраля 1943 г. Глубина ее составляла почти 250 километров.

Для овладения районом Харькова назначались 38-я, 40-я общевойсковые и 3-я танковая армии, 18-й отдельный стрелковый корпус (вскоре «повышенный в звании» до 69-й армии) и 6-й гвардейский кавалерийский корпус Воронежского фронта. В боевой состав 38-й армии согласно распоряжению Ф.И.Голикова от 28 января 1943 г. назначались: 240, 167, 206-я и 237-я стрелковые дивизии 38-й армии, 232-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада из 60-й армии. Средствами усиления 38-й армии были 180, 14-я и 150-я танковые бригады, три артполка РГК. В боевой состав 40-й армии, наступавшей на Харьков через Белгород, назначались 303-я и 100-я стрелковые дивизии из состава 60-й армии, 25-я гвардейская, 183, 309, 107, 340-я и 305-я стрелковые дивизии, 4, 6-я и 8-я лыжные бригады и 129-я стрелковая бригада. Средствами усиления армии по плану командования фронтом, были 4-й танковый корпус, 10-я артиллерийская дивизия, 4-я дивизия РС и 5-я дивизия ПВО. Наиболее сильным объединением Воронежского фронта, ставшим основным участником сражения за город Харьков, была 3-я танковая армия генерал-лейтенанта Павла Семеновича Рыбалко.

Зимой 1943 г. танковая армия П.С.Рыбалко, как это было принято в тот период, была смешанного состава, помимо танковых соединений в нее входили стрелковые дивизии. По своей структуре и задачам она во многом напоминала немецкие моторизованные и танковые корпуса. К моменту начала операции танковые войска были представлены 12-м танковым корпусом генерал-майора танковых войск М.И.Зиньковича, 15-м танковым корпусом генерал-майора танковых войск В.И.Копцова и 179-й отдельной танковой бригадой полковника Ф.Н.Рудкина. Помимо двух танковых корпусов в состав армии входили 48-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Н.М.Маковчука, 62-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Г.М.Зайцева, 184-я стрелковая дивизия полковника С.Т.Койды, 160-я — полковника М.П.Серюгина и 111 -я — полковника С.П.Хотеева. В оперативном подчинении штаба 3-й танковой армии также находился 6-й кавалерийский корпус генерал-майора С.В.Соколова, предназначенный для обеспечения операции с юга. Боевой и численный состав танковых и стрелковых соединений 3-й танковой армии на момент начала операции показан в таблице 1. Армия П.С.Рыбалко начала операцию без оперативной паузы, сразу же после завершения предыдущего наступления.

Всего, с учетом всех частей и соединений, численность войск 3-й танковой армии составляла: 57 557 бойцов и командиров, 9502 автомата, 1250 ручных пулеметов, 535 станковых пулеметов, 1353 противотанковых ружья (ПТР), 1223 миномета различных систем, 189 противотанковых орудий, 256 орудий калибра 76 мм, 116 гаубиц калибра 122 мм, 17 орудий калибра 152 мм. Численность танкового парка армии была 223 машины, из них только 85 были боеготовыми.

Исходные рубежи для наступления 3-й танковой армии были образованы внешним фронтом окружения немецких войск в предыдущей операции. 7-й кавалерийский корпус (ставший 19 января 1943 г. 6-м гвардейским кавалерийским корпусом), согласно принятой в Красной Армии технике ведения операций, прорвался глубоко вперед и захватил рубеж реки Оскол и станцию Валуйки. Вскоре к нему присоединилась 184-я стрелковая дивизия. Эти два соединения обеспечили развертывание армии на рубеже Валуйки — Уразово — Каменка для проведения операции «Звезда». К 31 января войска 3-й танковой армии в основном завершили ликвидацию окруженного в Воронежско-Касторненской операции противника и сосредоточились на занятом ранее пехотинцами и кавалеристами рубеже. Длительные марши и бои отрицательно сказались прежде всего на танковом парке армии. К моменту выхода на исходные рубежи для наступления в составе 12-го танкового корпуса было в строю 20 танков, 15-го танкового корпуса тоже 20 танков и в составе 179-й отдельной танковой бригады 10 танков. Поддержку с воздуха наступлений Воронежского фронта осуществляла 2-я воздушная армия генерал-майора авиации Смирнова.

Для немецкого командования обстановка в феврале 1943 г. по сравнению с январем 1942 г. имела три основных отличия. Если в 1942 г. имелся хотя и растянутый, но сплошной фронт, то год спустя в нем зияла колоссальная брешь. Это было отличие в худшую сторону. Одновременно были принципиальные отличия в лучшую сторону. Во-первых, незадолго до начала боев под Харьковом в состав группы армий «Б» и «Дон» прибыли свежие корпуса и дивизии, прошедшие в 1942 г. переформирование на Западе. Это были соединения, утратившие боеспособность и выведенные с фронта по итогам зимней кампании 1941—1942 гг. Во-вторых, отходящая на запад ударная группировка теперь состояла не из одной, а из двух танковых армий. В 1942 г. от Ростова отходила только 1-я танковая армия Э. фон Клейста, в 1943 г. через Ростов отходили танковые корпуса двух крупных механизированных объединений: 1-й танковой армии Э. фон Маккензена и 4-й танковой армии Г.Гота.

Первой из этой группы соединений стала 6-я танковая дивизия, принявшая участке в попытке деблокировать армию Паулюса в конце ноября и начале декабря 1942 г. 30 января она насчитывала 64 танка. Второй из прошедших переформирование после зимы 1941—1942 гг. соединений была 7-я танковая дивизия. Она прибыла в распоряжение командование группы армий «Дон» в январе 1943 г. в составе 21 танка Pz.II, 91 танка Pz.III с 50-мм длинноствольным орудием, 14 танков Pz.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 2 танков Pz.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 18 танков Pz.IV с 75-мм длинноствольным орудием и 9 командирских танков. Еще одним танковым соединением, поступившим на усиление войск на южном секторе советско-германского фронта, была 11-я танковая дивизия. Она была переброшена из резерва группы армий «Центр» в конце 1942 г. и к 29 января насчитывала 61 боеготовый танк.

Свежие силы и резервы прибывали не только в группу армий «Дон», но и в группу армий «Б» в районе Харькова и Белгорода. Таким резервом, сыгравшим важную роль в сражении, стала танко-гренадерская дивизия «Великая Германия». Дивизия в процессе отдыха и доукомплектования после «Марса» успела получить пополнение, в том числе новейшие тяжелые танки «тигр», составившие 13-ю роту танкового полка. На момент вступления в бой в составе группы армий «Б» танковый полк дивизии состоял из одного батальона и насчитывал 10 танков Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 42 танка Pz.IV с длинноствольным орудием, 9 танков Pz.VI «тигр», 6 командирских танков и 28 огнеметных танков. Второй танковый батальон «Великой Германии» прибыл на фронт в разгар сражения, 1 марта 1943 г.

Помимо танковых и моторизованных соединений в группы армий «Б» и «Дон» поступали свежие пехотные дивизии. Для закрытия бреши севернее Харькова была переброшена 168-я пехотная дивизия, а юго-восточнее Харькова заняла позиции 298-я пехотная дивизия. Сюда же прибыла начавшая формироваться еще в декабре 1940 г. и с марта 1941 г. находившаяся на Западе 320-я пехотная дивизия генерал-майора Георга Постеля. Пополнение получили также другие соединения группы армий «Дон». В состав армейской группы Фреттер-Пико, оборонявшей северный фланг группы армий «Дон», в конце января прибыла 335-я пехотная дивизия. Одновременно армейской группе Фреттер-Пико было возвращено наименование XXX армейского корпуса, и он был подчинен штабу 1-й танковой армии Э. фон Маккензена. В состав армейской группы Холидта, оборонявшейся в центре построения группы армий «Дон», прибыла 304-я пехотная дивизия. Дивизия не обладала боевым опытом, но была хорошо укомплектована в отличие от опытных, но понесших потери в предыдущих боях 206-й и 294-й пехотных дивизий группы Холидта.

Наиболее сильным резервом, прибывающим в распоряжение немецкого командования на харьковском направлении, был II танковый корпус СС. Три его дивизии — «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Дас Райх» и «Тотенкопф» — были в 1942 г. выведены с фронта на переформирование. В 1941 г. и зимой 1942 г. все эти три моторизованные дивизии (точнее, в тот период «Лейбштандарт» был мотопехотной бригадой) воевали в разных группах армий. «Лейбштандарт» действовал в составе группы армий «Юг», моторизованная дивизия «Дас Райх» — в группе армий «Центр», и моторизованная дивизия «Тотенкопф» — в группе армий «Север».

Из всех соединений, прибывавших из Германии и Франции, эсэсовские дивизии претерпели на переформировании наибольшие изменения. Все три были приведены к одному стандарту, став танко-гренадерскими дивизиями согласно директиве от 14 октября 1942 г. Если до этого в составе трех моторизованных соединений СС не было танков, то в сражение за Харьков они вступили, имея танковый полк двухбатальонного состава. Помимо двух батальонов трехротного состава в каждой дивизии была отдельная рота тяжелых танков «тигр». Состав танкового парка дивизий представлен в таблице.

Численный состав танков дивизий II танкового корпуса СС

Таблица составлена по данным Jentz.T Panzertruppen, Vol.2., p.37.

Однако не танки были ядром танко-гренадерских дивизий СС корпуса Хауссера. Помимо танкового полка в каждой из дивизий было два трехбатальонных мотопехотных (танко-гренадерских) полка, в «Тотенкопфе», кроме этого, был третий (двухбатальонный) мотопехотный полк. Полки имели сквозную нумерацию для первых двух танко-гренадерских дивизий СС, а иногда имена собственные. «Лейбштандарту» принадлежали 1-й и 2-й мотопехотные полки. «Дас Райху» — 3-й и 4-й мотопехотные полки, называвшиеся соответственно «Дойчланд» и «Фюрер». Во 2-м и 4-м мотопехотных полках III батальон оснащался БТР «Ганомаг». Остальные мотопехотные батальоны передвигались на марше на автомашинах, а в бою — в пешем строю. В состав «Тотенкопфа» входили мотопехотные полки «Тотенкопф» и «Теодор Эйке», а также мотострелковый полк «Туле». БТРами «Ганомаг» в «Тотенкопфе» оснащался первый батальон танко-гренадерского полка «Тотенкопф».

Прибытие свежих соединений позволило немецкому командованию в какой-то мере заделать брешь между группами армий «Б» фон Вейхса и «Дон» Манштейна, пробитую Воронежско-Касторненской и Острогожско-Россошанской операциями. Для смыкания флангов была создана армейская группа Ланца, первоначально включавшая только две дивизии (168-ю пехотную и моторизованную «Великая Германия»). Армейская группа подчинялась командованию группы армий «Б» и получила свое название по имени командующего — генерала горных войск Хуберта Ланца. В конце января 1943 г. армейская группа Ланца постепенно формировала завесу от Белгорода до Лисичанска, где ее южный фланг примыкал к северному флангу группы армий «Дон» в лице 19-й танковой дивизии.

Все соединения армейской группы Ланца занимали широкий фронт, на котором можно было вести только сдерживающие действия. На северном фланге 30-километровый фронт занимала 168-я пехотная дивизия. Северо-восточнее Харькова занимала оборону на таком же широком фронте «Великая Германия». Наиболее разреженное построение получила первоначально дивизия СС «Дас Райх». Прибывший первым ее мотопехотный полк «Дойчланд» получил фронт шириной 30 км от Ольховатки до Великого Бурлука к востоку от Харькова. Юго-восточнее Харькова в городе Купянске и по реке Оскол южнее города оборонялась 298-я пехотная дивизия. На правом крыле армейской группы Ланца позиции по реке Красной занимала 320-я пехотная дивизия. По отношению к советским войскам армейская группа Ланца находилась на стыке Юго-Западного и Воронежского фронтов. Общая численность частей и соединений группы (без учета эсэсовских соединений) составляла примерно 30 тысяч человек. Оборона на широком фронте не обещала быть легкой, и задачей Ланца было продержаться до прибытия основных сил II танкового корпуса СС. В сущности, армейская группа Ланца должна была прикрыть развертывание корпуса СС в районе Харькова. В дальнейшем корпус Хауссера должен был нанести контрудар по наступающим на Донбасс советским войскам.

Основная нагрузка воздушной войны в ходе боев под Харьковом легла на 4-й авиакорпус генерала авиации Курта Пфлюгбайля. В его состав входили 1 -я эскадра штурмовиков SchG1 (первоначально I группа, II группа прибыла 6 февраля), I группа 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков StG77 и 1-я эскадра двухмоторных истребителей Ме-110 ZG1. Бои под Харьковом стали полноценным боевым дебютом не только для немецких танков новых типов, но и для самолетов. Если I группа эскадры штурмовиков воевала на Bf109E, то II группа к моменту вступления в бой успела перевооружиться на FW190A. Фокке-Вульфы-190 в роли штурмовиков впервые широкомасштабно были применены под Харьковом зимой 1943 г. и с тех пор стали постоянным участником баталий на советско-германском фронте.

Операция «Скачок» началась 29 января 1943 г. Атака соединений 6-й армии обрушилась на правое крыло армейской группы Ланца, позиции 298-й пехотной дивизии в районе Купянска и 320-й пехотной дивизии на реке Красная. К реке Оскол соединения 6-й армии вышли практически одновременно. Наибольших успехов добилась. 350-я стрелковая дивизия, которая уже в ночь 2 февраля переправилась через реку и с утра овладела северной частью Купянска. В тот же день 2 февраля к Осколу вышли большинство соединений 6-й армии. Попавшая под удар армии Харитонова 320-я пехотная дивизия уже была раздроблена на несколько полковых боевых групп, обойденных наступающими стрелковыми дивизиями.

К 3 февраля форсирование Оскола 6-й армией было успешно завершено, 350-я стрелковая дивизия отбила у частей 298-й пехотной дивизии Купянск. Уже 4 февраля 6-я армия вышла своим правым флангом на реку Северский Донец. 5 февраля частями 267-й стрелковой дивизии был занят Изюм, на следующий день — Балаклея. В целом с 29 января до 6 февраля 6-я армия прошла с боями 127 километров, со средним темпом наступления 14—15 километров в сутки, что является очень неплохим показателем для зимних условий. Армией Харитонова были раздроблены и частично окружены части 298-й и 320-й пехотных дивизий немцев.

Если наступление 6-й армии в целом оправдало ожидания командования, то наступление 1-й гвардейской армии и подвижной группы М.М.Попова с самого начала развивалось совсем не так, как предполагал Н.Ф.Ватутин. Наступление правого крыла 1-й гвардейской армии началось 29 января. В первых атаках приняли участие три стрелковые дивизии. 195-я стрелковая, 35-я и 57-я гвардейские стрелковые дивизии форсировали скованную льдом речушку Красная и атаковали позиции, занимавшиеся мотопехотой 19-й танковой дивизии к северу от Лисичанска. Советское наступление было встречено сильным артиллерийским огнем и яростными контратаками при поддержке САУ «Штурмгешюц» 209-го батальона штурмовых орудий и 901-го учебного полка. Ожесточенное сопротивление обороняющихся вынудило командующего армией В.И.Кузнецова ввести в бой 4-й гвардейский танковый корпус генерал-майора танковых войск Полубоярова.

После прорыва первой полосы обороны наступающий советский танковый корпус и две стрелковые дивизии двинулись на юго-запад в направлении Красного Лимана и узловых железнодорожных станций Славянск и Барвенково. Оба железнодорожных узла располагались на железной дороге, идущей от Днепра, по которой осуществлялось снабжение немецких войск в Донбассе. Однако уже 1 февраля на сцене появились новые действующие лица. 19-я танковая дивизия была подчинена III танковому корпусу прибывающей в Донбасс через Ростов 1-й танковой армии. Первоначально III танковому корпусу были подчинены 19-я, остатки 27-й и 7-я танковая дивизия. Ожидалось также прибытие 4 февраля 3-й танковой дивизии, но вследствие тяжелых дорожных условий она задержалась более чем на сутки. После прибытия 3-й танковой дивизии и ХХХХ танкового корпуса 1-я танковая армия должна была уничтожить прорвавшиеся южнее Северского Донца советские дивизии. По существу, армейская группа Фреттер-Пико не обладала достаточными силами для загибания фланга фронтом на север. Однако прибытие соединений 1-й танковой армии позволило загнуть северный фланг группы армий «Дон» и предотвратить выход советских стрелковых и танковых соединений в тыл армейской группе Фреттер-Пико и группе армий в целом.

Форсирование Северского Донца наступающими войсками 1-й гвардейской армии началось уже 1 февраля и продолжилось в ночь с 1 на 2 февраля. Однако стрелковые части были не единственными подразделениями, задействованными советским командованием в атаках на Славянск. Еще 1 февраля 4-й гвардейский танковый корпус Полубоярова обошел город с запада и, не ввязываясь в бои за него, в обход Славянска вышел к Краматорску. Тем самым были перехвачены железная дорога и шоссе, идущее от Славянска на юг. Захват самого Славянска Полубояров предоставил наступавшим за ним стрелковым дивизиям. Захват Краматорска произошел без особых проблем, но корпус Полубоярова начал испытывать трудности с горючим и боеприпасами. В корпусе оставалось к тому моменту всего 37 танков, и его положение нельзя было назвать завидным: он был с трех сторон охвачен занятыми немцами областями. С севера нависал еще не взятый стрелковыми дивизиями Славянск, на востоке сосредоточивалась 7-я танковая дивизия, занесенные снегом поля южнее Краматорска также не сулили ничего хорошего. К счастью для Полубоярова, у противостоящих ему немецких подразделений еще не было достаточных сил, чтобы штурмовать Краматорск. Несколько разрядило обстановку напряженного ожидания прибытие 3-го танкового корпуса подвижной группы М.М.Попова. Корпус достиг Краматорска 5 февраля в составе всего 23 танков. Однако вместе с ним прибыли драгоценное горючее и боеприпасы. Вскоре прибыла долгожданная пехота в лице 7-й лыжной бригады.

В те же дни на сцене появился еще один персонаж харьковской драмы. Как и большинство участвовавших в операции соединений, к моменту включения в подвижную группу М.М.Попова он уже успел побывать в боях в ходе Острогожско-Россошанской операции. 10-й танковый корпус принимал участие в боях за Старобельск. В том же Старобельске он готовился к участию в «Скачке». Комплектность корпуса В.Г.Буркова танками оставляла желать много лучшего: он насчитывал 1 KB, 41 T-34 и 18 легких танков. В районе Старобельска корпус был официально подчинен подвижной группе М.М.Попова и получил в качестве средств усиления 52-ю стрелковую дивизию, 407-й истребительно-противотанковый полк, 265-й отдельный гвардейский минометный дивизион, 606-й зенитный артполк, 28-й саперный батальон. С воздуха корпус должны были поддерживать полк истребителей и полк штурмовиков. 1 февраля корпус В.Г.Буркова начал движение на запад с целью форсировать реку Северский Донец к западу от еще занятого немцами Лисичанска.

Двигаясь от Северского Донца на юг, 10-й танковый корпус 3 февраля столкнулся с 7-й танковой дивизией немцев и перешел к обороне. В течение 4 и 5 февраля корпус вел оборонительный бой и понес серьезные потери. С 6 по 10 февраля 10-й танковый корпус вел бои с 7-й и 3-й танковыми дивизиями III танкового корпуса немцев. Основным противником корпуса В.Г.Буркова на этом этапе операции была 3-я танковая дивизия. Разграничительная линия между 3-й и 7-й танковыми дивизиями проходила примерно посередине между железными дорогами на Артемовск и Краматорск, через Рай-Александровку и Часов Яр. Решительный результат в тех боях не был достигнут ни одной из сторон. Подтянутым из района Ростова танковым дивизиям немцев удалось лишь сдержать наступление в направлении Артемовска. По итогам боев понесшая большие потери в боях за станцию Соль 178-я танковая бригада передала оставшиеся танки в 183-ю танковую бригаду и выводилась из боя. Корпус было решено рокировать на правый фланг наступления.

Начало операции «Звезда» было назначено на более поздний срок, чем начало «Скачка», вследствие того что Воронежский фронт добивал окруженные в ходе Воронежско-Касторненской операции войска противника. Первым днем операции стало 2 февраля.

Наступление 3-й танковой армии началось по плану в 6.00 2 февраля. В первый день наступления стрелковые дивизии армии Рыбалко продвинулись почти на 20 км. Армия наступала на юго-запад и просто отбросила заслон полка «Дойчланд» дивизии «Дас Райх» из армейской группы Ланца на северо-запад, в район Великий Бурлук, обойдя его открытый правый фланг. Во второй день наступления стрелковые дивизии сохранили темп своего продвижения и прошли тоже почти 20 км. Бои с эсэсовцами выпали 2 и 3 февраля на долю 12-го и 15-го танковых корпусов, действовавших на правом фланге армии.

Не будучи удовлетворен медленным продвижением танковых корпусов на правом фланге своей армии, Рыбалко решил рокировать оба корпуса на левый фланг. Уже 3 февраля танковым корпусам была поставлена задача выйти в район Чугуева и Печенег, в 35—50 км от их нынешнего положения. Однако вскоре продвижение 3-й танковой армии замедлилось: в район восточнее Харькова начали прибывать остальные части эсэсовских дивизий. Во-первых, в районе Белый Колодезь (в 60 км западнее рубежа, с которого армия Рыбалко начала наступление) сосредоточился полк «Дер Фюрер» танко-гренадерской дивизии «Дас Райх». Во-вторых, на рубеже реки Северский Донец начали занимать оборону части танко-гренадерской дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

Первой акцией прибывших частей была контратака против правого фланга 3-й танковой армии. Против нее был выставлен заслон силами 184-й стрелковой дивизии. Рыбалко не запаниковал и не стал возвращать в точку контрудара 12-й и 15-й танковые корпуса. Подвижные соединения 3-й танковой армии по-прежнему нацеливались на предместья Харькова. Результаты первой контратаки частей корпуса Хауссера следует расценить как умеренные.

С 6 февраля соединения 3-й танковой армии втянулись в бои за юго-восточные подступы к Харькову с вступившими в бой «с колес» частями «Лейбштандарта». После нескольких дней боев танкистам и пехотинцам армии Рыбалко удалось сломить сопротивление эсэсовцев, и в ночь с 9 на 10 февраля города Печенеги и Чугуев на восточных и юго-восточных подступах к Харькову были взяты штурмом. Северский Донец был форсирован, и до Харькова оставалось всего пара десятков километров по прямой.

Сплошной фронт уже отсутствовал, и командующие наступающими армиями настойчиво искали просветы в построении войск противника для развития успеха. 8 февраля П.С.Рыбалко решил использовать разрыв фронта между «Лейбштандартом» и окруженной 320-й пехотной дивизией для глубокого обхода оборонявших Харьков частей противника. В качестве инструмента для обходного маневра было выбрано наиболее подвижное в зимних условиях соединение — 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Кавалерийский корпус был усилен 201-й танковой бригадой.

Наступление Воронежского фронта привело к кризису на всем фронте армейской группы Ланца. Северо-восточнее Харькова и в районе Белгорода оборонялись на широком фронте 168-я пехотная дивизия и танко-гренадерская дивизия «Великая Германия». Первая непрерывно отступала к Белгороду под нажимом 40-й армии, вторая отступала к северным окраинам Харькова под нажимом 69-й армии. Оборона под Белгородом была усилена немцами венгерской танковой дивизией. Однако большая часть венгерских танков была быстро перебита в течение 7—8 февраля огнем орудий танков T-34 и противотанковой артиллерией наступающих стрелковых дивизий.

Уже 8 февраля в 5 часов утра усиленные танками 183-я и 309-я стрелковые дивизии 40-й армии овладели пригородами Белгорода и оседлали все дороги к северо-западу, западу и югу от него. После этого началось постепенное очищение городских кварталов от занимавшей город немецкой пехоты. Наступающие рассекли 168-ю пехотную дивизию на несколько боевых групп в разных кварталах города, об организованном отходе из Белгорода уже не могло быть и речи. К утру 9 февраля войска 40-й армии полностью очистили Белгород от немцев.

В то время как правое крыло армейской группы Ланца обороняло юго-восточные подступы к Харькову, а северное судорожно пыталось удержать Белгород, в центре построения войск Ланца контратаковал «Дас Райх». Неудача контрудара 5—6 февраля не заставила немецкое командование отказаться от продолжения атак на северный фланг 3-й танковой армии в районе Великого Бурлука. В 12.50 9 февраля I батальон танкового полка дивизии и три мотопехотных батальона полка «Дер Фюрер» вновь начали контрнаступление против наступающих через Великий Бурлук войск 3-й танковой армии. Атака захлебнулась под огнем советской противотанковой артиллерии. Сразу восемь танков «Дас Райха» получили попадания 76,2-мм бронебойных снарядов и сгорели. Еще значительное число танков получили боевые повреждения. Несмотря на неудачи, от «Дас Райха» требовали продолжения контрнаступления на самом высоком уровне не только командующий группой армий «Б» Вейхс, но и ОКН. Начальник штаба II танкового корпуса СС Вернер Остендорф радировал в штаб армейской группы Ланца просьбу об отмене атаки вследствие изменившихся условий. Однако обратившийся в ОКН Ланц получил от начальника штаба ОКН Курта Цейцлера ответ, что наступление в любом случае должно быть проведено. Этот ответ был ретранслирован в штаб Хауссера, где был воспринят без всякого энтузиазма.

Подводя итог первых дней «Звезды» и «Скачка», можно констатировать, что ни остановить, ни даже существенно замедлить продвижение нескольких советских армий растянутые по фронту немецкие дивизии были не в состоянии. Дальнейшее развитие событий в том же духе могло привести только к перемалыванию постепенно вводившихся в бой резервов.

Конец первой декады февраля оборонявшие Харьков немецкие войска встретили в состоянии глубокого кризиса. Белгород пал, защищавшая город 168-я пехотная дивизия была рассеяна и не могла сдержать наступление 40-й армии К.С.Москаленко на Харьков с севера. Позиции «Великой Германии» в связи с отходом остатков 168-й дивизии на запад потеряли и без того весьма шаткое равновесие. С юга в обход города продвигался никем не сдерживаемый 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Ланц решил сократить фронт армейской группы и всеми силами удерживать Харьков. Первым шагом в этом направлении был отказ от контрнаступления с выступа в районе Великого Бурлука. Вместо этого частям «Дас Райха» было приказано отходить на западный берег Северского Донца. Ланц планировал перегруппировать свои соединения к 9 февраля. Общей задачей было обеспечение прочной обороны Харькова с востока и северо-востока и создание подвижной группы для контрудара по прорвавшемуся в обход Харькова 6-му гвардейскому кавалерийскому корпусу. Руководство собранными для контрудара войсками было возложено на командира «Лейбштандарта» Дитриха. Угроза Харькову с севера со стороны 40-й армии К.С.Москаленко пока была признана менее опасной, чем глубокое продвижение 6-го кавалерийского корпуса. Сосредоточение частей для контрудара продолжилось в ночь с 10 на 11 февраля.

Пока шел сравнительно медленный сбор сил для контрудара, обстановка к северу и востоку от Харькова все больше накалялась. После захвата Белгорода 40-я армия начала классический маневр на окружение. Войска армии наступали с севера на Харьков и одновременно обходили его с северо-запада и запада. К югу и юго-востоку от Харькова войска 3-й танковой армии получили задачу захвата исходных позиций для штурма города. На 12 февраля П.С.Рыбалко ставил своим соединениям задачи по захвату Харькова и недопущению отхода оборонявших его частей и соединений. 6-й гвардейский кавалерийский корпус получил задачу образовать заслон к западу от города с перехватом дорог, ведущих из Харькова на запад и юго-запад. Очистить город от немецких войск и занять оборону в 15—50 км к западу от него планировалось уже к 13 февраля. Однако 11 февраля соединения 3-й танковой армии еще вели бои на восточных подступах к городу.

Контрудар эсэсовцев южнее Харькова начался рано утром 11 февраля. Меньше всего проблем в продвижении вперед испытывал разведывательный батальон Майера, который уже в 12.30 11 февраля вышел к Новой Водолаге. Куда большие трудности встретились на пути центрального «острия трезубца» — полка «Дер Фюрер» и I танкового полка «Лейбштандарта». Селение Борки танкисты эсэсовской дивизии попытались атаковать с ходу, без разведки занявших его сил противника. Плохо подготовленная атака провалилась под огнем хорошо замаскированных противотанковых орудий на окраинах Борков. Атака на Борки без поддержки танков, силами пехоты «Дер Фюрера» также не дала результата вследствие сильного огня пулеметов и минометов засевших в деревне спешенных кавалеристов.

Пока эсэсовцы пытались разгромить кавалерийский корпус С.В.Соколова южнее Харькова, активизировалось наступление 40-й армии К.С.Москаленко севернее города. 12 февраля в бой вступил 4-й танковый корпус генерала Кравченко. К тому времени он был преобразован в 5-й гвардейский танковый корпус за успехи в боях в районе Сталинграда и под Воронежем. Ввод в бой танкового корпуса значительно ускорил наступление 40-й армии, и уже 13 февраля 340-я стрелковая дивизия вышла в предместья Харькова. «Великая Германия» к тому моменту оборонялась уже строго фронтом на север. Если на востоке правый фланг дивизии смыкался с полком «Дойчланд» дивизии «Дас Райх» в районе деревни Циркуны, то левый фланг висел в воздухе. Находившийся на левом фланге «Великой Германии» ее разведывательный батальон оборонялся в районе Дергачей, в нескольких километрах к северу от Харькова. Сосед справа у батальона просто отсутствовал. Остатки 168-й пехотной дивизии откатывались на запад к Богодухову, и локтевую связь с ними установить не удалось. Как изящно докладывал штаб армейской группы Ланца своему командованию, дивизия «отступала слишком быстро». В обширную брешь между 168-й пехотной дивизией и «Великой Германией» вскоре ворвался корпус Кравченко и быстро достиг района Ольшан к северо-западу от Харькова. Разведывательный батальон «Великой Германии» был сразу же отозван в Харьков с целью подготовки контрудара по Ольшанам. Ослабленный боями разведывательный батальон был единственным резервом, которым располагало немецкое командование к северу от Харькова для парирования продвижения советского танкового корпуса.

Единственной акцией, в какой-то мере прибавившей энтузиазма немецкому командованию, стало деблокирование остатков 320-й пехотной дивизии боевой группой Пайпера (усиленный мотопехотный батальон). В ходе рейда 12—13 февраля, используя просветы в построении советских войск, батальон Пайпера установил связь с дивизией Постеля и вышел из окружения.

Несмотря на выход из окружения, прибывшая совсем недавно на фронт 320-я пехотная дивизия в короткий промежуток времени понесла большие потери. Только с 9 по 14 февраля трофеями 6-й армии стали 15 орудий, 500 подвод, 35 тыс. патронов, 12 тыс. снарядов, 5000 винтовок, 800 автоматов и другое вооружение. Армия Харитонова претендовала на уничтожение 4000 солдат и офицеров противника, одной тысячи автомашин. 298-я пехотная дивизия, для деблокирования которой боевой группы просто не нашлось, была полностью уничтожена и в расположение корпуса Хауссера вышли лишь отдельные мелкие группы избежавших плена и гибели частей дивизии.

6-й кавалерийский корпус снова под ударом. Потерпев неудачу в первой попытке контрудара по обошедшему Харьков кавалерийскому корпусу, Ланц не отказался от мысли нанести ему поражение или хотя бы ликвидировать угрозу обхода правого фланга армейской группы. Разумеется, сильные контрудары не могли не повлиять на действия кавалерии. Продвижение кавалерийского корпуса было остановлено, и он сосредоточился в районе Новой Водолаги. Немцы тем временем собирали силы для продолжения контрнаступления. В ночь с 11 на 12 февраля к Мерефе прибыл 2-й мотоциклетный батальон «Дас Райха». 12 февраля батальон при поддержке танков II батальона танкового полка «Лейбштандарта» попытался захватить Новую Водолагу, но все атаки были отбиты. 13 февраля к атаке присоединился III батальон «Дер Фюрера». Это принесло атакам немцев долгожданный успех, и кавалерийский корпус наконец отступил из района Новой Водолаги и Борки. Кавалерийский корпус форсировал Удай с севера на юг и занял новые оборонительные позиции. 11-я гвардейская кавалерийская дивизия отошла в Мелехово, 33-я гвардейская кавалерийская дивизия — в район Охочае (на современных картах — Охочее). 201-я танковая бригада сосредоточилась на северной окраине Мелехово. В 5.00 следующего дня сражение продолжилось. Полк «Дер Фюрер» атаковал при поддержке пикирующих бомбардировщиков 77-й бомбардировочной эскадры StG77. На этот раз немцы наступали не «трезубцем», а четырьмя боевыми группами различной численности. На правом фланге наступления двигался мотоциклетный батальон «Дас Райха», который достиг деревни Староверовка к западу от Мелеховки и Охочае. Наиболее сильная центральная боевая группа (полк «Дер Фюрер») добилась наименьших результатов и дошла только до Рябухино в нескольких километрах к северу от Охочае. Курт Майер со своим разведывательным батальоном двигался увереннее, но вскоре был вынужден остановить наступление из-за нехватки горючего. Наибольших результатов добился I батальон 1-го танко-гренадерского полка «Лейбштандарта», который вышел к Береке и по существу пересек полосу наступления 6-го гвардейского кавалерийского корпуса с севера на юг. Однако как таковой угрозы окружения для кавалерийского корпуса армии Рыбалко не было. Он получил сильный удар во фланг, был частично раздроблен, но охвата фронтальное наступление эсэсовцев добиться не могло. Кавалеристы вместо наступления на запад развернулись фронтом на север и, окопавшись, отражали наступление в районе Мелеховки, Охочае и Береки. Снабжение частей кавалерийского корпуса производилось по воздуху:

«Подача ГСМ и боеприпасов производилась при помощи самолетов-ночников У-2, выполнявших ранее задачи по бомбардировке противника» (ЦАМО, Ф.ЗТА, оп. 4487, д.66, л.50).

Однако объяснялось это не столько перехватом всех дорог, идущих в расположение частей кавалерийского корпуса, сколько технической сложностью обеспечения снабжения вырвавшихся вперед кавалеристов в полосе соседней армии. В Береке немецкое наступление было вновь остановлено. Окопавшиеся вокруг города успешно отразили все атаки. Наступавшие гренадеры понесли существенные потери, не добившись сколь-нибудь заметного успеха. Пожалуй, единственным утешением в этой ситуации было то, что оборонявшиеся под ударами «штук» и танков кавалеристы могли в противном случае обойти город и соединиться с наступавшими с северо-востока частями 40-й армии. К 14 февраля передовые отряды 5-го гвардейского танкового корпуса уже достигли района Люботина и Богодухова, глубоко обойдя сам город Харьков. Но утешение было довольно слабым: если обход города с юга удалось предотвратить контрнаступлением «Лейбштандарта» и «Дас Райха», оборона восточнее и севернее города рассыпалась, как карточный домик. Выводить атаковавшие 6-й гвардейский кавалерийский корпус части и бросать их на северный фланг армейской группы Ланца было уже поздно.

Тем временем в структуре командования оборонявших Харьков войск произошли существенные изменения. С полуночи 14 февраля армейская группа Ланца перешла из подчинения группы армий «Б» в управление группы армий «Юг» Э. фон Манштейна. Штаб группы армий «Б» был ликвидирован, а участок 2-й армии был передан в ведения командования группы армий «Центр». В 5.10 утра 14 февраля командование группы армий «Юг» направило армейской группе Ланца своей первый приказ, по существу копировавший приказ фюрера об удержании города любой ценой и при любых обстоятельствах. Осознавая сложность обстановки, Ланц приказал переместиться ближе к городу полку «Дойчланд». Вторым приказом Дитриху было приказано остановить контрнаступление против 6-го гвардейского кавалерийского корпуса и как можно быстрее высвободить участвовавшие в нем части для обороны самого Харькова. Одновременно первые приказы получила вошедшая в группу Ланца благодаря рейду Пайпера 320-я пехотная дивизия. Соединению Постеля было приказано сосредоточиться к югу от города в качестве резерва II танкового корпуса СС. Отдельные части дивизии могли быть использованы против наступающих на этом направлении 12-го танкового корпуса и 62-й гвардейской стрелковой дивизии.

В сущности, две эсэсовские дивизии мало что могли противопоставить наступающим на Харьков армиям. Задействованный в обороне города «Дас Райх» 13 февраля мог выставить боеготовыми только 21 танк, из них всего один — Pz.IV. В дивизии также оставалось 18 САУ «Штурмгешюц». Недостаток своих танков положил начало использованию в «Дас Райхе» советских танков. Захваченные в ходе боев на подходах к Харькову один KB и пять T-34 получили немецкие экипажи и использовались в боях в составе танкового батальона дивизии. Танковый парк «Лейбштандарта» находился в намного лучшем состоянии. На 13 февраля в танковом полку дивизии было 53 боеготовых танка в дополнении к 21 САУ «Штурмгешюц» в батальоне штурмовых орудий. Ценность этого бронированного кулака значительно снижало его использование в атаках на закрепившийся к югу от Харькова кавалерийский корпус С.В.Соколова.

Получив приказ удерживать Харьков при любых обстоятельствах, Ланц в 8.00 утра 14 февраля вылетел в Мерефу в штаб корпуса Хауссера для обсуждения дальнейших действий. У командующего армейской группы, ответственной за оборону Харькова, не было никаких иллюзий относительно возможностей подчиненных ему войск закрыть огромную брешь, зиявшую к северо-западу от города. Закрыть этот разрыв фронта могли только свежие соединения или крупные резервы, которых в распоряжении Ланца просто не было.

Единственной надеждой на спасение для армейской группы Ланца была третья танко-гренадерская дивизия СС — «Тотенкопф», прибывавшая в состав группы армий «Юг» по железной дороге. Уже 14 февраля прибывал полк «Туле» дивизии. Манштейн приказал «Тотенкопфу» сосредоточиться в районе Валки, в 40 километрах к западу от Харькова. По замыслу немецкого командования прибывающая дивизия должна была быть использована для уничтожения советских войск, действующих к западу от Харькова. Одновременно, будучи реалистом, Манштейн отдал приказ о перемещении штаба армейской групп Ланца из Харькова в Полтаву. Приказы Гитлера об удержании города были понятны, но в самом городе штаб армейской группы подвергался большим опасностям.

После полудня 14 февраля обстановку можно было назвать критической. В 15.30 командир дивизии «Дас Райх» Валь отправил Хауссеру донесение, в котором сообщал, что его резервы исчерпаны, и удерживать фронт к востоку от города дивизия не в состоянии. После доклада о положении частей дивизии Валь в своем донесении фактически ставил ультиматум. Он утверждал, что если до наступления ночи дивизии не будет отдан приказ на отход, оборонявшиеся на восточной окраине города части будут потеряны. Хауссер запросил по радио у штаба армейской группы Ланца разрешения отдать приказ на отход в 16.30 14 февраля. Хауссер так же безапелляционно, как его командир, ставил Ланцу ультиматум: если до 16.30 не будет получен приказ об отходе из штаба армейской группы, этот приказ будет выпущен им самим. Ответ был столь же безапелляционным: Хауссеру напоминали о предыдущих директивах Манштейна на удержание города в любых обстоятельствах. Хауссеру также указывали, что отход «Дас Райха» приведет к повисанию в воздухе правого фланга «Великой Германии». О том, что «Великая Германия» уже потеряла локтевую связь с соседом слева и сама откатывалась назад, при этом умалчивалось.

Реакция Хауссера на эти увещевания была мгновенной. В 16.45 14 февраля он отвечает донесением в штаб армейской группы Ланца, в котором сообщает, что приказ на отход «Дас Райху» уже отдан. Сорока минутами спустя Хауссеру приходит ответ, представляющий собой напоминание о приказе Гитлера защищать Харьков «до последнего человека». Ланц не ограничился отправкой в штаб II танкового корпуса СС формальных приказаний. В 18.00 он позвонил Хауссеру и потребовал отмены приказа об отходе из города. Командир эсэсовского корпуса попытался сослаться на сложность выполнения приказа удерживать Харьков уже начавшими отходить войсками. Но Ланц был непреклонен, и в 18.15 Хауссер по радио передает «Дас Райху» приказ об удержании города «до последнего человека».

Однако остановить начавшийся отход было уже почти невозможно. Реакция командования дивизии на приказ об удержании Харькова «до последнего человека» была схожей с реакцией самого Хауссера несколькими часами ранее. В 22.00 из штаба «Дас Райха» поступило донесение о том, что отходящие части дивизии находятся «вне радиоконтакта» и сообщить им об отмене предыдущего приказа не представляется возможным. Несмотря на недвусмысленные приказы от верховного командования, части корпуса Хауссера уходили из Харькова по заснеженным улицам города в темноте февральской ночи.

В ночь с 14 на 15 февраля и в последующее утро обмен приказами и донесениями продолжился. На этот раз в нем принял участие штаб группы армий «Юг». В 2.40 Манштейн по радио напомнил Ланцу о приказе Гитлера удерживать Харьков при любых обстоятельствах. В 11.00 Ланц направил в штаб группы армий «Юг», которой он теперь был подчинен, донесение об обстановке. Указав на отсутствие резервов и недостаток танков, он утверждал, что удержание существующих позиций приведет к большим потерям при негарантированном результате, то есть удержании Харькова. Вскоре Ланцу позвонил начальник штаба ОКХ генерал пехоты Курт Цейцлер. Ланц стал убеждать Цейцлера, что «Дас Райх» будет окружен и уничтожен, если дивизии не будет разрешен отход. Начальник штаба ОКХ пообещал скорейший ответ Гитлера. Он прибыл вскоре после полудня — «приказ удерживать город остается в силе». Однако Хауссер не был склонен участвовать в новом «Сталинграде». В 13.00 15 февраля Хауссер приказывает своему начальнику штаба готовить приказы на отход из города. В 13.05 Хауссер информировал штаб армейской группы Ланца, что подчиненные ему войска получили приказ на отход.

Следует отметить важную, едва ли не решающую роль 6-го кавалерийского корпуса в боях за Харьков. Обходной маневр корпуса вполне может претендовать на звание одной из самых результативных акций советской кавалерии в Великой Отечественной войне. Корпус был применен оперативно и тактически грамотно, его действия заставили бросить против него значительные силы танков и пехоты, ослабив оборону самого Харькова, что в конечном итоге привело к его сдаче немцами в первой фазе сражения. Сковав значительные силы немцев к югу от города, кавалеристы корпуса С.В.Соколова открыли путь на улицы Харькова войскам 40-й армии. Первой ворвалась в город утром 15 февраля 340-я стрелковая дивизия генерал-майора С.С.Мартиросяна. Ее полки овладели Южным вокзалом, проникли в центр города, очистили площади Дзержинского и Тевелева, а также здание, в котором в свое время помещался ЦИК УССР. Над ним группа автоматчиков 1142-го стрелкового полка водрузила красное знамя. В 11.00 полки 183-й стрелковой дивизии генерала Костицына прорвали оборону частей «Великой Германии» в районе Дергачей и вышли к северной части города. В 14.00 начался отход «Великой Германии» из города в район города Люботина к западу от Харькова. К 17 часам 15 февраля войска 40-й армии очистили от противника юго-западную, западную и северо-западную части города. С востока и юго-востока в Харьков входили части 62-й гвардейской стрелковой и 160-й стрелковой дивизий 3-й танковой армии. Подразделения «Дас Райха» отходили по улицам горящего города на запад, прикрываясь сильными арьергардами. Арьергарды прикрывал батальон штурмовых орудий, недавно получивший два десятка новеньких САУ «Штурмгешюц» и насчитывавший более 30 машин. Покидая город, «Великая Германия», две эсэсовские дивизии, 320-я пехотная дивизия и полк «Туле» прибывающего «Тотенкопфа» занимали позиции к западу от Харькова.

Опыт Барвенковско-Лозовской операции показал советскому командованию важность крупного узла коммуникаций донбасской группировки противника — города Красноармейское. К зимней кампании 1942/43 г. советские войска уже в значительной степени овладели технологией «блицкрига» — глубоких прорывов механизированных соединений. Одним из типовых приемов ведения такого рода операций была смена подвижных соединений пехотой и их продвижение к следующей цели. Еще одним приемом был захват узлов коммуникаций в тылу противника. Во второй декаде февраля командование Юго-Западного фронта и его подвижной группы приняло решение сменить соединения подвижной группы между Славянском и Лисичанском стрелковыми соединениями и бросить их в наступление на Красноармейское. Лидировать в наступлении должен был 4-й гвардейский танковый корпус П.П.Полубоярова. Выведенный по первоначальному плану операции «Скачок» в резерв подвижной группы корпус по стечению обстоятельств с первых дней сражения устойчиво занял положение на острие главного удара.

К тому моменту 4-й гвардейский танковый корпус понес большие потери и по численности танкового парка недотягивал до полновесной бригады. Вместе с 9-й гвардейской танковой бригадой на 10 февраля в нем было 37 танков. Однако отсутствие сплошного фронта благоприятствовало маневренным действиям даже существенно потерявших свою ударную силу соединений. В ночь на 11 февраля 4-й гвардейский танковый корпус выступил из Краматорска в направлении Красноармейского Рудника и далее на Красноармейское. В качестве передового отряда двигалась 14-я гвардейская танковая бригада корпуса Полубоярова. Сбивая с позиций попадающиеся на пути мелкие группы противника, бригада к 4.00 утра 11 февраля вышла к Гришино (5 км северо-западнее Красноармейского) и овладела им. Гришино находилось на расстоянии меньше километра от шоссейной и железной дорог, идущих через Красноармейское. Своими действиями передовой отряд 4-го гвардейского танкового корпуса, по существу, воспретил движение по ним.

Выход корпуса П.П.Полубоярова на подступы к Красноармейскому немедленно оказал воздействие на систему снабжения немецких армий в Донбассе. Позднее бывший командующий группы армий «Юг» Э. фон Манштейн писал об этом эпизоде:

«В районе Гришино противник не только находился глубоко во фланге 1-й танковой армии, но он также перерезал там одновременно главную коммуникацию группы, ведущую из Днепропетровска на Красноармейское. Оставалась только дорога через Запорожье. Но ее пропускная способность была ограниченна, так как не был еще восстановлен большой мост через Днепр у Запорожья, разрушенный противником в 1941 г. Там производилась поэтому перегрузка. Цистерны с горючим не могли подвозиться к фронту. Снабжение фронта, особенно горючим, стояло, таким образом, под угрозой срыва» (Манштейн Э. фон. Указ. соч. С. 402).

Прекрасно понимая, что на вышедший на коммуникации немецких войск в Донбассе 4-й гвардейский танковый корпус вскоре обрушатся контрудары противника, М.М.Попов постепенно выдвигал вслед за бригадами Полубоярова остальные корпуса своей «птицы-тройки». Один из них уже был скован: 3-й танковый корпус Синенко остался для удержания Краматорска. Оставались 10-й и 18-й танковые корпуса. Первым получил задачу на прорыв к Красноармейскому 10-й танковый корпус В.Г.Буркова.

Предварительные распоряжения по выдвижению по следам корпуса П.П.Полубоярова танковый корпус В.Г.Буркова получил уже 10 февраля. По приказу М.М.Попова он сосредоточивался к северу от Славянска в районе Маяки — Хрестище. 52-я стрелковая дивизия осталась удерживать занятые на первом этапе боев рубежи к востоку от Славянска. 10-й танковый корпус начал выдвижение к Красноармейскому по маршруту 4-го гвардейского танкового корпуса. Начиная с утра 12 февраля, он подвергался массированным ударам штурмовиков немцев. «Мессершмитты» (это были части эскадры штурмовиков SchG1 на Bf.109E) атаковали с бреющего полета на высоте 10—15 метров сменяющими одна другую группами. В один из налетов удару немецких штурмовиков подверглась группа машин штаба корпуса, в частности «Виллис» В.Г.Буркова. Генерал Бурков был тяжело ранен, ехавшие с ним в машине адъютант и автоматчик убиты, шофер также получил ранения.

Задачей 10-го танкового корпуса по приказу М.М.Попова от 12 февраля было сосредоточение в Красноармейском с целью подготовить наступление на Сталино навстречу 3-й гвардейской армии. Однако этот приказ не учитывал прибывших в район Славянска подвижных соединений немцев. Подчиненный 1-й танковой армии Э. фон Маккензена ХХХХ танковый корпус активно контратаковал, и отсутствие сплошного фронта помогало не только советским войскам. Поэтому поставленные в приказе М.М.Попова задачи 10-му танковому корпусу было выполнить не суждено. Уже вечером 12 февраля проходившую Черкесское 11-ю танковую и 11-ю мотострелковую бригаду атаковала пробившаяся между Краматорском и Славянском боевая группа 11-й танковой дивизии Германа Балька, построенная вокруг III батальона 15-го танкового полка. К 24.00 12 февраля восточная часть Черкесского была занята наступающими. Ночной контратакой 11-й танковой и 11-й мотострелковой бригад положение было восстановлено. Однако 11-я танковая бригада потеряла большую часть своих танков, 10 танков T-34 было подбито. В результате контрудара дивизии Балька 10-й танковый корпус был задержан, и 14 февраля на помощь 4-му гвардейскому танковому корпусу пришла только 183-я танковая бригада.

Только к концу дня 14 февраля в Черкесское вошли части 18-го танкового корпуса Б.С.Бахарова и начали смену 10-го танкового корпуса. Таким образом, выдвижение к Красноармейскому задержалось более чем на двое суток, и к 19.00 10-й танковый корпус только вышел из боя за коммуникации у Краматорска и сосредоточился в Сергеевке (5 км к юго-западу от Краматорска). Здесь собрались 11-я (3 T-34, 5 Т-70), 186-я (2 KB, 6 Т-70) танковые бригады и 11-й мотострелковая бригада. Во временное командование корпусом вместо выбывшего по ранению В.Г.Буркова вступил генерал-майор А.П.Панфилов. Пока 10-й танковый корпус отбивал контратаку дивизии Балька, 4-й гвардейский танковый корпус в одиночку отражал удары по Красноармейскому. Благоприятствовал обороне узла железных дорог и соседнего Гришино тот факт, что они были застроены кирпичными зданиями, которые приспособили под ДОТы. Кантемировцам пришлось туго: атаки с земли и воздуха следовали одна за другой.

В район Доброполье (к северу от Красноармейского) 10-й танковый корпус сосредоточился к 9.00 16 февраля. В течение 16 и 17 февраля корпус занимал оборону, окапываясь и выставляя минные заграждения. Уже 18 февраля боевая группа 7-й танковой дивизии атаковала Красноармейское, частично выбив из него части 4-го гвардейского корпуса. Этот факт вызвал немедленную реакцию в штабе Юго-Западного фронта. Командующий фронтом обратился в 11.45 19 февраля через голову М.М.Попова к командирам 4-го гвардейского и 10-го танковых корпусов с приказом об окружении и уничтожении противника в районе Красноармейского. Ватутин писал:

«Не допустить ни в коем случае отхода противника на запад. Исполнение доносить через каждые два часа» (Русский Архив. Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т.15 (4—3). М.: Терра, 1997. С. 215).

В середине дня 19 февраля положение было восстановлено ценой потери 2 танков T-34 и 2 Т-70, а также батареи противотанкового полка. Группа из двух корпусов перешла к обороне Красноармейского, имея в строю 9 танков T-34 и 8 танков Т-70.

Последний танковый корпус подвижной группы Попова — 18-й Б.С.Бахарова — был направлен вслед за 10-м и 4-м гвардейским корпусами 13 февраля. Ранним утром 15 февраля части корпуса Бахарова в составе 110, 170-й и 181-й танковых бригад сменили подразделения 10-го танкового корпуса в районе Черкесского. В корпусе к тому моменту насчитывалось боеготовыми 7 T-34, 10 Т-70 и 10 76-мм орудий. Вскоре корпус был сменен 38-й стрелковой дивизией и выдвинулся в Доброполье.

Таким образом, к 19 февраля в районе Красноармейского и Краматорска была собрана почти вся подвижная группа М.М.Попова. 10-й танковый корпус и танковые бригады 4-й гвардейского танкового корпуса сосредоточились в Красноармейском. В Краматорске оборонялся 3-й танковый корпус, насчитывавший 12 танков, 12 бронемашин и 18 бронетранспортеров. К северу от Красноармейского занимал позиции 18-й танковый корпус. Управление и вспомогательные части 4-го гвардейского танкового корпуса выводились из боя и сосредоточивались в Барвенково. По оценке его командира П.П.Полубоярова, «корпус со всей его техникой, как боевой, так и вспомогательной, а также и по личному составу почти полностью выведен из строя». Положение подвижной группы Попова было двойственным. С одной стороны, надежда на окружение группы немецких войск в районе Сталино была призрачной: обе «клешни» имели весьма туманные перспективы для соединения друг с другом. Хотя 8-й кавалерийский корпус уже 14 февраля вел бой на восточной окраине Дебальцево, кавалеристы захватили станцию, но дальнейшее продвижение было остановлено. Подвергавшие непрерывным ударам танковые корпуса М.М.Попова также не имели возможности идти навстречу кавалеристам. С другой стороны, поредевшая группа М.М.Попова удерживала одну из основных коммуникаций немецких войск в Донбассе. В целом засевшие в Красноармейском танкисты, мотострелки и лыжники выполняли типичную для маневренной войны задачу — удержание важного пункта в глубине построения войск противника. Примеров таких действий довольно много в кампании 1941 г.: оборона 11-й танковой дивизией Острога в июне и Бердичева в июле, удержание плацдарма на Луге боевой группой Рауса из 6-й танковой дивизии в июле, захват и удержание Калинина XXXI моторизованным корпусом в октябре — декабре. К зиме 1943 г. противники поменялись ролями: советские танковые корпуса удерживали узел дорог, а их оппоненты атаковали со всех направлений.

После того как 298-я пехотная дивизия была разгромлена, а 320-я пехотная дивизия вышла из окружения в район южнее Харькова в полосу соседнего фронта, 6-я армия Харитонова наступала на запад, почти не встречая сопротивления противника. К началу «Скачка» танковые соединения числились небоеспособными. Первым был 25-й танковый корпус П.П.Павлова. Еще 13 февраля 1943 г. командующий фронтом передал 25-й танковый корпус из резерва фронта в оперативное подчинение командующего 6-й армией. Приказ на выдвижение корпуса в исходный район, определенный командующим 6-й армией в районе Лозовой, был получен в полдень 15 февраля. Впереди по решению командира корпуса выдвигались 175-я и 162-я танковые бригады. За ними шли 111-я танковая и 16-я мотострелковая бригады. Утром 17 февраля корпус сосредоточился севернее станции Лозовая. Сюда же, в район Лозовой, выдвигалась 244-я стрелковая дивизия. Еще один танковый корпус из резерва фронта — 1-й гвардейский танковый корпус также поступил в распоряжение командующего 6-й армией и сосредоточивался в районе Орельки.

Командующий Юго-Западным фронтом Н.Ф.Ватутин по-прежнему был убежден, что немецкое командование не собирается удерживать Донбасс и отводит свои войска за Днепр. Соответственно главной задачей фронта он видел перехват путей отхода противника на запад. Эта задача решалась, во-первых, захватом узла железных и шоссейных дорог в Красноармейском, а во-вторых, перехватом переправ через Днепр перед отходящими (по мнению Н.Ф.Ватутина) войсками противника. Советское высшее военное руководство поначалу стремилось как-то осадить командующего Юго-Западным фронтом, который безудержно рвался вперед, стремясь достигнуть грандиозных успехов в минимальные сроки.

Главным героем нового этапа наступления должна была стать 6-я армия. Она должна была:

«нанести главный удар своим левым крылом в направлении Ново-Московска и Запорожья; правым крылом в направлении Краснограда и в дальнейшем на Полтаву и к исходу 23.3 овладеть рубежом: Полтава, Мал. Перещепино, Нехвороща, Щевченково, Подгороднее, Запорожье, Калушевка; передовыми частями овладеть плацдармом на правом берегу р. Днепр в районе: Хортица, Канцеровка, Бабурка» (ЦАМО Ф.6А, oп.5252, д. 178, л. 46).

Помимо танковых корпусов 6-я армия получала в свое подчинение 4-й гвардейский стрелковый корпус в составе 41-й и 35-й гвардейских стрелковых дивизий. Второй период наступления армии Харитонова начался 18—19 февраля. В эти дни войска центра построения армии даже не имели контакта с противником и наступали в маршевых колоннах: фронт между правым флангом армейской группы Ланца и левым флангом оборонявшихся в Донбассе войск группы армий «Юг» попросту отсутствовал.

Два прибывших из резерва фронта танковых корпуса должны были пройти через боевые порядки наступающих стрелковых соединений и устремиться к Днепру. По замыслу командования, 1-й гвардейский танковый корпус должен был ударом на Вольное, Ново-Московск, Подгорное ворваться в Нижнеднепровск, захватить переправы через Днепр и удерживать их. С подходом пехоты 4-го гвардейского стрелкового корпуса должен был начаться штурм Днепропетровска. Соседний 25-й танковый корпус должен был овладеть Синельниково и в дальнейшем захватить Запорожье.

К 19 февраля наступающие войска 6-й армии продвинулись далеко вперед. Сохранявшие контакт с противником в лице правого фланга «Лейбштандарта» дивизии 15-го стрелкового корпуса находились в районе, где сражался с эсэсовцами 6-й гвардейский стрелковый корпус. Соответственно 350, 172-я и 6-я стрелковые дивизии занимали восточный берег реки Берестовая вплоть до района южнее Краснограда, фронтом на северо-запад. Не имевшая контакта с противником 106-я стрелковая бригада форсировала реку Орель и заняла несколько деревень на ее западном берегу. 267-я стрелковая дивизия продвинулась дальше всех, выйдя к Магдалиновке в 100 км к западу от Лозовой. 4-й гвардейский стрелковый корпус вел 19 февраля бой в Синельникове 41-я гвардейская стрелковая дивизия и 25-й танковый корпус заняли Павлоград. Еще 16 февраля в городе началось восстание, был разгромлен штаб итальянского пехотного полка, дислоцировавшегося в городе. Получив донесение о начале восстания, командир 25-го танкового корпуса П.П.Павлов направил в Павлоград танковое подразделение своего корпуса. Батальон 175-й танковой бригады под командованием капитана М.П.Закиева почти одновременно с пехотинцами 41-й гвардейской стрелковой дивизии подошел к Павлограду и оказал помощь восставшим.

Начавшийся бег 6-й армии к Днепру казался неудержимым. Встречавшиеся ей немецкие гарнизоны были слишком слабы, чтобы оказать серьезное сопротивление. Часть войск армии наступала в маршевых порядках. Куда более опасным, чем действия противника, казался кризис снабжения. Так, 111-я танковая бригада 25-го танкового корпуса из-за нехватки горючего стояла на месте, 1-й гвардейский танковый корпус опаздывал к Синельниково тоже из-за нехватки горючего. Однако основная опасность возникла с неожиданной стороны — из полосы соседнего фронта.

Судьба двигавшихся к Днепру стрелковых и танковых корпусов 6-й армии, как, впрочем, и зимней кампании в целом, решалась в течение нескольких дней с непосредственным участием высшего руководства Третьего рейха. 17 февраля в небе Запорожья появился четырехмоторный «Фокке-Вульф-200» в сопровождении нескольких истребителей: сам фюрер прилетел к Манштейну для ознакомления с обстановкой и обсуждения дальнейших действий. Гитлер прилетел в штаб группы армий «Юг» в Запорожье с многочисленной свитой, начиная с личного повара и заканчивая генерал-полковником Альфредом Йодлем.

К этому моменту обстановка на фронте группы армий «Юг» была критической: не было ни одной армии или армейской группы, положение которой не внушало бы опасений. Армейская группа Холидта была вынуждена отойти на Миус, причем советские войска уже захватили плацдармы на Миусе. Кавалеристы 8-го кавалерийского корпуса захватили стацию Дебальцево, затруднив снабжение армейской группы. Соседняя 1-я танковая армия фон Маккензена была глубоко обойдена подвижной группой Попова и была вынуждена задействовать все свои боеспособные подвижные соединения для парирования кризиса у Красноармейского. Прибытие соединений 4-й танковой армии Гота на южный фланг советского наступления задерживалось. Тем временем брешь между 1-й танковой армией и армейской группой Ланца расширялась, и советские танки и пехота неудержимо рвались к Днепру и железнодорожным мостам через него.

Первым вопросом, который Гитлер хотел решить в штабе группы армий «Юг», было возвращение Харькова. Фюрер был разозлен тем, что, несмотря на все его приказы, город был сдан. Манштейн, напротив, был убежден в необходимости вначале прекратить наступление к Днепру. В этом конфликте, по существу, сталкивались политика и стратегия. Политика говорила о значении пятого по величине города СССР, удержание которого одной из сторон было вопросом престижа, психологического состояния людей на фронте и в тылу. Стратегия говорила о значении железнодорожных веток, тянувшихся от нескольких железнодорожных мостов на Днепре к тыловым станциям войск в Донбассе и в районе Харькова. Захват коммуникаций, конечно, еще не означал окружения войск. Однако увеличение плеча подвоза автотранспортом, потери времени на перегрузку из автомашин в вагоны и обратно означали ухудшение снабжения войск продовольствием, топливом и боеприпасами. В конечном итоге это могло привести к краху обездвиженных и лишенных патронов и снарядов дивизий из-за невозможности эффективно парировать выпады противника.

Манштейн понимал, что игнорирование прорыва 6-й армии к Днепру в угоду контрудару по Харькову может привести к катастрофе. Он уговорил Гитлера отложить решение до следующего дня. Главным аргументом была необходимость сосредоточения II танкового корпуса СС на шоссе Харьков — Красноград. Это могло быть сделано самое раннее 19 февраля. Манштейн убеждал Гитлера, что только тогда можно было окончательно решить — выступать на север или на юг. Еще одним аргументом было то, что до 19 февраля нельзя рассчитывать на 4-ю танковую армию Г.Гота. Командующий группы армий «Юг» просто хотел любой ценой добиться задержки пребывания фюрера в Запорожье для получения представления о реальности.

Непосредственное знакомство с обстановкой всегда отрезвляюще действует даже на самых экзальтированных политиков. 18 февраля поступило донесение, что советские войска находятся лишь в шестидесяти километрах от Днепра и всего лишь в 100 км от Запорожья. Не только генералы, но и сам Гитлер прекрасно понимали, чего стоят 100 км в век мотора и гусениц при отсутствии сплошного фронта. Прямой опасности штабу группы армий в Запорожье все же не было — в Днепропетровск начиная с 18 февраля прибывала 15-я пехотная дивизия генерала Бушенхагена. Она была типичным представителем соединений, которые проводили контрнаступление под Харьковом. 15-я пехотная дивизия понесла большие потери зимой 1941/42 г., была выведена на переформирование и вновь вернулась на Восточный фронт, будучи хорошо оснащенной зимним обмундированием и укомплектованная по штатам.

Появление советских танков в нескольких переходах от штаба группы армий «Юг» произвело нужное впечатление на Гитлера. Манштейн получил разрешение срезать ударную группировку наступающей к Днепру советской 6-й армии вместо контратаки на Харьков. С севера должен был атаковать II танковый корпус СС, с юга — XXXXVIII танковый корпус 4-й танковой армии Г.Гота. Последний включал в себя 6-ю и 17-ю танковые дивизии, с которыми Манштейн пытался деблокировать Паулюса. Теперь потрепанные дивизии должны были помочь взять реванш за неудачи осени 1942 г. Одновременно Манштейн произвел кадровые перестановки. Армейская группа, оборонявшая Харьков, получила нового командующего, место Хуберта Ланца занял Вернер Кепф. Формальной причиной было то, что Кемпф обладал большим опытом как танковый командир, а в составе армейской группы были подвижные соединения.

К моменту вывода из боев за Харьков корпус Хауссера уже понес существенные потери, ослабившие его ударную мощь. Лидером контрнаступления должна была стать 2-я танко-гренадерская дивизия СС «Дас Райх». На 17 февраля «Дас Райх» располагал только двадцатью боеготовыми танками: четырнадцать Pz.III, два Pz.IV и четыре «тигра». В течение последующих нескольких дней дивизия получила несколько машин с заводов и ремонтировала вышедшие из строя танки и к 20 февраля уже могла выставить 41 танк: тридцать три Pz.III, семь Pz.IV и один «тигр». Снижение числа боеготовых «тигров» может быть объяснено выходом тяжелых танков из строя на марше. Также в дивизии было несколько трофейных T-34.

В лучшем, чем «Дас Райх», состоянии находился «Лейбштандарт». Он вступил в сражение позднее и не успел еще растерять технику в ходе тяжелых боев. На 19 февраля в танковом полку «Лейбштандарта» насчитывалось сорок пять Pz.IV, десять Pz.III и двенадцать Pz.II. Однако у Манштейна, по существу, не было выбора: из сражавшихся за Харьков эсэсовских дивизий нужно было кого-то оставить для сдерживания советского наступления на запад, а кого-то бросить во фланг 6-й армии Харитонова. Поэтому было принято решение оставить «Лейбштандарт» в заслоне фронтом на северо-восток. В создании заслона также должны были участвовать вырученная Пайпером 320-я пехотная дивизия и корпус «Раус» в лице злосчастной 168-й пехотной дивизии и «Великой Германии». На усиление корпуса «Раус» прибывала в Полтаву 167-я пехотная дивизия. Она не выбивалась из ряда соединений, ставших резервами, остановившими советское наступление. Жестоко побитая зимой 1942 г., она была выведена в Голландию и после переформирования возвращалась на фронт. Для контрудара во фланг 6-й армии было решено использовать прибывающий «Тотенкопф» и выведенный из боя «Дас Райх». Последний должен был начать наступление, не дожидаясь сосредоточения все выделенных для контрудара сил. Навстречу эсэсовским дивизиям должны были наступать ХХХХ и XXXXVIII танковые корпуса 4-й танковой армии Г.Гота. Фронт наступления Гота составлял почти 80 км и включал в себя занятое подвижной группой Попова Красноармейское.

Перегруппировка «Дас Райха» началась после полуночи 17 февраля. Для полностью моторизованной дивизии не составило труда достаточно быстро совершить марш к Краснограду по хорошей дорожной сети, окружавшей Харьков. Главной задачей дивизии было наступление на юг с захватом плацдарма на реке Орель в Перещепино, продвижение в направлении Ново-Московска и далее удар на Павлоград.

Как это обычно случается в большинстве контрнаступлений любой армии, ввод частей и соединений в бой происходил по частям. Усиленный танками и артиллерией полк «Дойчланд» дивизии «Дас Райх» начал наступление в одиночестве. Полк «Дер Фюрер» дивизии к началу наступления еще не прибыл, а части дивизии «Тотенкопф» только начали прибывать в район Краснограда, когда «Дойчланд» уже ушел на юг к Перещепино. Дивизия Теодора Эйке должна была начать наступление 22 февраля по параллельному движению «Дас Райха» маршруту.

В 5.00 утра 19 февраля наступление, которое должно было изменить ход зимней капании, началось. Осью наступления было шоссе, проходившее из Харькова в Днепропетровск через Красноград и Перещепино. Несмотря на контратаки и необходимость преодоления минных полей (которыми 6-я стрелковая дивизия предусмотрительно прикрыла фланг 6-й армии), наступление развивалось успешно. К конечной цели первого дня наступления — Перещепино и мосту через реку Орель — передовой отряд немецкого наступления вышел уже после наступления темноты. Мост и само Перещепино были захвачены внезапной атакой, оборонявшие мост не ожидали увидеть немецкие танки в тылу 6-й армии.

В течение ночи все части «Дас Райха» собрались в Перещепино. До Ново-Московска оставалось менее 40 километров. «Блицкриг» не терпит промедления, и уже в 5.00 утра 20 февраля наступление продолжилось, и уже в 14.00 был установлен контакт с 86-м пехотным полком 15-й пехотной дивизии северо-западнее Ново-Московска.

Глубокий обход 15-го стрелкового корпуса не обескуражил командование 6-й армии. В 1943 г. контрудары во фланг перестали вызывать шоковое состояние у советских командармов. Харитонов решил парировать его своими силами, одновременно продолжая выполнение основной задачи армии. Парировать фланговое вклинение должны были 106-я стрелковая бригада и 6-я стрелковая дивизия, т.е. атаковать Перещепино, первая — с запада, а вторая — с востока. Охваченная с тыла 267-я стрелковая дивизия вместе с 16-й танковой бригадой должны были атаковать Ново-Московск с запада. Аналогичную задачу должен был решить 4-й гвардейский стрелковый корпус. Он должен был продолжить выполнение задачи овладения Ново-Московском. 25-й танковый корпус получил задачу прорваться к Запорожью и захватить мосты через Днепр. 1-й гвардейский танковый корпус должен был к исходу 21 февраля овладеть Синельниково. Советские командующие уже выучили старую истину: победа в маневренной войне достается стороне с самыми крепкими нервами и до последнего момента висит на волоске. Никакие охваты и обходы не могут априори считаться окончательным выигрышем. Окружающий может завтра сам оказаться в окружении.

В течение 20 февраля эсэсовцы «Дас Райха» отбивали многочисленные атаки на Перещепино и Ново-Московск, сами часто переходили в контратаки. Эффективную поддержку в отражении атак соединений 6-й армии оказали пикирующие бомбардировщики. К вечеру 20 февраля эсэсовцы контролировали всю местность вокруг Ново-Московска. Следующей задачей «Дас Райха» стала железная дорога между Ново-Московском и Синельниково. Она должна была быть возвращена для использования в качестве коммуникации снабжения. Части «Тотенкопфа» все еще двигались по дороге из Краснограда в Перещепино, и «Дас Райх» вновь должен был действовать в одиночку. Потери в ходе 75-километрового марша из Краснограда оценивались как умеренные. В танковом полку числились боеспособными двадцать семь Pz.III восемь Pz.IV и три командирских танка.

Немецкое наступление постепенно набирало обороты. Основные силы «Тотенкопфа» (исключая задействованный в создании заслона к западу от Харькова полк «Туле») сосредоточились в Краснограде 20 февраля. Не дожидаясь подхода частей «Тотенкопфа», лидирующая в немецком наступлении дивизия «Дас Райх» ночью 21 февраля начала наступление в направлении Павлограда. Немцам удалось прорваться через боевые порядки 101 -го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии и уже к 10.00 выйти к Павлограду. Три волны пикирующих бомбардировщиков обрушились на город. Затем на окутанные дымом позиции двинулись гренадеры при поддержке подтянувшихся танков дивизии «Дас Райх». К 16.00 вся южная часть города была в руках наступающих. К утру 22 февраля полк «Дер Фюрер» установил контроль над большей частью Павлограда.

К 21 февраля командующий 6-й армией Харитонов уже начал оценивать положение как серьезное и направил 1-й гвардейский танковый корпус на «уничтожение прорвавшегося противника в Павлоград». Однако остальные соединения 6-й армии должны были наступать. 25-й танковый корпус по-прежнему нацеливался на Запорожье.

Несмотря на все трудности продвижения «Тотенкопфа» по пятам «Дас Райха», постепенное прибытие частей дивизии Эйке позволило высвободить занимавшиеся прикрытием фланга наступления части. Тем самым наметилось смыкание «клещей» корпуса Хауссера и 4-й танковой армии за спиной вышедших к Днепру частей 6-й армии Юго-Западного фронта. После вывода с позиций на фланге дивизии полк «Дойчланд» был задействован для атаки на Синельникове Уже к 14.30 22 февраля им был установлен контакт с частями 15-й пехотной дивизии в Синельниково. Выходом к Синельниково II танковый корпус СС окончательно ликвидировал угрозу переправам на Днепре и завершал окружение вырвавшегося вперед 4-го гвардейского корпуса 6-й армии М.Ф.Харитонова. Помогали им в этом дивизии XXXXVIII танкового корпуса 4-й танковой армии. Успеху соединений корпуса способствовал тот факт, что 1-я гвардейская армия была задержана борьбой за Красноармейское и Славянск. Вследствие этого прикрытие разрыва между вырвавшимися вперед соединениями 6-й армии было довольно слабым. Собственно на фланге 6-й армии была недавно ей переданная 244-я стрелковая дивизия, занимавшая позиции по реке Самара к востоку от Павлограда. 44-я и 58-я гвардейские, 195-я стрелковая дивизия находились на марше в район Павлограда. Все это позволило XXXXVIII танковому корпусу безнаказанно выйти на тылы 6-й армии. Наступавшая на правом (восточном) фланге корпуса 17-я танковая дивизия к 23 февраля вышла на реку Самара и захватила плацдарм в районе Петропавловки. Вторая дивизия того же корпуса — 6-я танковая — вышла к Самаре, форсировала ее и заняла город Богуслав менее чем в 10 километрах от Павлограда. Одновременно в течение 22—23 февраля последний, 3-й танко-грена-дерский полк дивизии «Тотенкопф» сосредоточился в Красноармейском. Теперь все три немецкие танко-гренадерские дивизии СС были готовы в полном составе принять участие в сражении за Харьков.

Осознав опасность развивающегося нарастающим темпом немецкого наступления, командование обоих фронтов начало принимать срочные меры для выхода из кризиса в полосе 6-й армии. К контрудару был привлечен сосед 6-й армии с севера — 3-я танковая армия Воронежского фронта. 23 февраля 3-я танковая армия передавала полосу своего наступления 69-й армии, а сама разворачивалась на юго-запад и сосредоточивалась для контрудара во фланг наступающему II танковому корпусу СС. Войска армии нацеливались на Кардовку и Красноград, то есть в основание устремившегося на юг танкового клина немецкого контрнаступления. Соединения 3-й танковой армии получили боевые задачи в период 5.40—6.50 23 февраля.

Первым развернулся на новое направление наступления армии 15-й танковый корпус, который с утра 24 февраля сосредоточился в Мерефе. После упорных боев с частями 320-й пехотной дивизии 15-й танковый корпус и 111-я стрелковая дивизия к 2.30 25 февраля захватили северную и северо-западную окраины города. К 12.00 25 февраля Новая Водолага была захвачена полностью. С целью парирования прорыва «Лейбштандарта» на Кегичевку 24 февраля приказанием Ставки ВГК была создана так называемая «южная группа» под командованием командира 6-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора С.В.Соколова. В состав группы вошли: 6-й кавалерийский корпус (с 11-й гв. кд в резерве), 184, 219-я и 350-я стрелковые дивизии, 201-я отдельная танковая бригада. Однако решительных результатов в атаках на «Лейбштандарт» кавалеристы и пехотинцы группы С.В.Соколова не добились. К 27 февраля соединения группы Соколова сосредоточились на рубеже к северу от Кегичевки.

Прибытие 167-й пехотной дивизии позволило немцам уплотнить боевые порядки войск западнее и юго-западнее Харькова. К 26 февраля армейская группа «Кемпф» занимала следующее положение. В долине реки Ворскла оборонялись остатки 168-й пехотной дивизии. Собственно 167-я пехотная дивизия занимала 30-километровый фронт севернее железной дороги Люботин — Полтава. Примыкая левым флангом к 167-й пехотной дивизии, а правым — к 320-й пехотной дивизии, оборонялся полк «Туле» 3-й танко-гренадерской дивизии СС «Тотенкопф». 320-я пехотная дивизия занимала 20-километровый фронт до Староверовки. Южнее на 30-километровом фронте прикрывали подход к Краснограду дивизии «Лейбштандарт».

Поскольку части группы С.В.Соколова не смогли выбить «Лейбштандарт» из Кегичевки, эта задача была возложена на танковые корпуса армии П.С.Рыбалко. Реально пришлось выполнять ее 15-му танковому корпусу. Корпус с 111-й стрелковой дивизией, 368-м истребительно-противотанковым полком сосредоточился в Медведевке, примерно в 25 км к северу от Кегичевки. Совместно с 219-й стрелковой дивизией группы Соколова танковый корпус наступлением на юг, в общем направлении на Кегичевку, захватил 28 февраля Ленинский Завод и Шляховую. К вечеру 28 февраля Кегичевка была захвачена, и части 15-го танкового корпуса сосредоточились в ней, заняв круговую оборону.

После окружения передовых стрелковых и танковых соединений 6-й армии Харитонова следующей задачей двух эсэсовских дивизий стал Харьков. Пока 15-я пехотная дивизия и «Дас Райх» вели бой с советскими частями в районе Синельниково, полк «Тотенкопф» I и III батальонами ночью 23 февраля атаковал деревни Вербки и Вязок к северу от Павлограда. Одновременно II батальон того же полка и разведывательный батальон дивизии «Тотенкопф» атаковали от Перещепино на восток, в направлении городка Орелька. В районе Вербки эсэсовцы встретили сопротивление 101 -го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии. В деревню Вязок вышла из Лозовой 244-я стрелковая дивизия, сразу столкнувшись с развернувшимися на север эсэсовцами.

Под давлением обстоятельств командующий 6-й армией генерал Харитонов 24 февраля решил отказаться от наступательных действий и перейти к обороне. Окруженному 25-му танковому корпусу было приказано вырываться из окружения своими силами. К своим части корпуса вышли только в конце марта. К 25 марта в район сосредоточения вышло 517 человек командно-начальствующего, 674 — младшего командного и 872 — рядового состава корпуса, всего 2063 человека. Корпус имел 10 бронетранспортеров и бронеавтомобилей, 174 автомашины. Командир корпуса П.П.Павлов попал в плен и был освобожден только в 1945 г.

После поворота на север «Тотенкопф» и «Дас Райх» двинулись в направлении Лозовой, окружая выдвигавшиеся для их сдерживания дивизии 6-й армии. Первой жертвой стала 244-я стрелковая дивизия, затем и 58-я гвардейская стрелковая дивизия, присланная из резерва Юго-Западного фронта. К 26 февраля 6-я армия была раздроблена на несколько больших и малых «котлов». 267-я, 35-я гвардейская стрелковые дивизии, 106-я стрелковая бригада, часть 244-й стрелковой дивизии, 25-й и 1-й гвардейский танковые корпуса, 58-я гвардейская стрелковая дивизия вели бои в окружении.

Разорванная на несколько частей, большей частью ведущая бой в окружении, 6-я армия М.Ф.Харитонова на могла сдержать продвижения противника в северном направлении. Очевидно необходимой становилась помощь соседа Юго-Западного фронта справа — Воронежского фронта Ф.И.Голикова и его 3-й танковой армии.

С 22.00 28 февраля 3-я танковая армия была передана в состав Юго-Западного фронта. К исходу 28 февраля 3-я танковая армия получила задачу частью сил (160-я, 350-я стрелковые дивизии, 48-я гвардейская стрелковая дивизия) перейти к обороне, остальным составом с утра 2 марта перейти в наступление и нанести удар противнику в направлении Мироновки и Лозовеньки. В 20.00 П.С.Рыбалко принял решение создать ударную группу армии под общим руководством командира 12-го танкового корпуса генерал-майора танковых войск Зиньковича. Исходным рубежом для наступления должна была стать только что захваченная наступлением 15-го танкового корпуса Кегичевка.

На 1 марта 1943 г., т.е. к моменту создания группы Зиньковича, 3-я танковая армия насчитывала 105 танков, которые распределялись следующим образом. Собственно в группу Зиньковича вошли 26 танков 12-го танкового корпуса и 25 танков 15-го танкового корпуса. 19 танков 12-го и 13 танков 15-го танковых корпусов находились под командованием командира 195-й танковой бригады Леви в районе Новой Водолаги. Эта группа комплектовалась преимущественно за счет восстановленных танков. Еще 22 танка насчитывала 179-я танковая бригада в районе Тарановки. Помимо остатков двух танковых корпусов в состав группы Зиньковича вошли 111, 184-я и 219-я стрелковые дивизии, 369-й и 1172-й истребительно-противотанковые артполки, 138-й, 206-й и 265-й гаубичные артполки, 470-й полк ПВО, два дивизиона 15-го гвардейского минометного полка (РС).

Под покровом темноты части 12-го танкового корпуса вышли из боя и направились в район сосредоточения для контрудара. В район Кегичевки части корпуса прибыли к 20.00 1 марта. Район сосредоточения группы Зиньковича располагался примерно в 25 км к юго-востоку от исходных позиций начавшегося 19 февраля немецкого наступления. Однако время для флангового удара было упущено. Более того, сам удар не состоялся. Отсутствие горючего заставило отложить контрудар на 7.00 3 марта, а к тому моменту обстановка уже резко изменилась.

Удары противника посыпались на группу Зиньковича со всех сторон. В атаку перешел даже ранее оборонявшийся «Лейбштандарт». Решение нанести контрудар по сосредоточивающейся группе войск 3-й танковой армии было принято командованием армейской группой Кемпфа утром 1 марта. В 10.00 Кемпф направил «Лейбштандарту» приказ нанести удар в направлении Староверовки и далее на Ефремовку (деревня примерно в 30 км к северу от Кегичевки) с целью перерезать коммуникации советских войск. Однако атака закончилась практически ничем, поскольку наступающие танки завязли в грязи. Основной опасностью, угрожавшей группе Зиньковича, были подходящие с юга две дивизии СС — «Тотенкопф» и «Дас Райх». Первая двигалась вдоль русла реки Орель, а вторая — вдоль железной дороги на Краснопавловку. Манштейн принял решение вначале уничтожить 3-ю танковую армию, а затем уже без помех двигаться к Харькову. Три эсэсовские дивизии должны были уничтожить основные силы армии Рыбалко, окружив их в районе Кегичевки. «Тотенкопф» и «Дас Райх» должны были обойти район Кегичевки с востока, а затем «Дас Райх» должен был соединиться с «Лейбштандартом» в районе Староверовки, к северу от Кегичевки. Тем самым выдвинувшаяся для контрудара группа Зиньковича вышла прямо в разинутую пасть тигра.

«Дас Райх» начал наступление рано утром 1 марта, двигаясь двумя колоннами: слева «Дер Фюрер», справа «Дойчланд». Первый к вечеру вышел к позициям группы Зиньковича у Ефремовки, а второй занял Алексеевку и выдвинулся в район Береки. Следовавший параллельным маршрутом «Тотенкопф» также вышел в район Ефремовки, двигаясь вдоль русла реки Орель. В ночь с 1 на 2 марта «Дер Фюрер» вел бой за Ефремовку, однако встретил жесткое сопротивление и не добился решительного результата. Г.Гот принял решение активизировать атаки «Лейбштандарта», с тем чтобы замкнуть кольцо окружения вокруг войск 3-й танковой армии в районе Кегичевки.

Утром 2 марта «Лейбштандарт» развивал наступление на север вдоль реки Берестовая. Успешно сбив с позиций части 350-й стрелковой дивизии в Староверовке, уже в 16.20 частями «Лейбштандарта» был установлен контакт с разведывательными отрядами «Дас Райха» к западу от Лозовой. Получив это известие, начальник штаба «Лейбштандарта» Рудольф Леман доложил о замыкании кольца окружения. Однако М.И.Зинькович не стал дожидаться уплотнения заслона за спиной своих соединений. В 15.00 2 марта было установлено, что маршруты снабжения группы перерезаны. Колонна машин с горючим была частично уничтожена, частично вернулась назад, не имея возможности его доставить. Командующий группой шифром доложил Рыбалко:

«Считаю наиболее целесообразным идти на присоединение к своим войскам».

Около 22.00 того же дня пришел ответ из штаба армии, где ставилась задача прорываться в районе Тарановки, Рябухино и Охочае.

Уже в 22.30 соединения группы получили приказ Зиньковича на прорыв из наметившегося окружения. Группа строилась в две колонны, в каждой из которых лидировал танковый корпус. Соединения группы снялись с позиций и в 4.00 3 марта начали движение. Уже в первые часы прорыва были уничтожены или выведены из строя все рации. 15-й танковый корпус насчитывал к началу прорыва всего 17 танков. Из окружения ни один танк не вышел, все они, так же как и артиллерия корпуса, были уничтожены в ходе прорыва. Командир 15-го танкового корпуса, генерал-майор танковых войск В.А. Концов погиб в бою. 12-й танковый корпус также начал прорыв с 17 танками. Из окружения вышли только восемь танков T-34. Шесть машин были уничтожены экипажами из-за отсутствия топлива, остальные были подбиты в бою. Однако потери личного состава соединений были незначительными, из окружения вышли примерно 80% начавших прорыв ночью 3 марта.

К 3 марта сражение окончательно перешло в фазу наступления немецких войск на всех направлениях и отхода войск 3-й танковой и остатков 6-й армии по всему фронту. Начиналась вторая часть сражения за Харьков — обещанное Манштейном Гитлеру возвращение города под контроль немецких войск. Выбив большую часть вырвавшихся вперед соединений 6-й армии, немцы получили слабо прикрытую брешь во фронте. Советское командование было вынуждено эту брешь прикрывать, бросая под паровой каток танкового корпуса СС резервы и соединения с других участков фронта.

Подтягивание соединений 1-й и 4-й танковых армий и смыкание флангов корпусов группы армий «Юг» позволило активизировать наступление на танковые корпуса подвижной группы Попова. И без того шаткое положение подвижной группы в Краматорске и Красноармейском подверглось суровому испытанию. 7-я танковая дивизия, сдержавшая наступление 10-го танкового корпуса к востоку от Славянска, теперь была подчинена ХХХХ танковому корпусу вместе с 11-й танковой дивизией и моторизованной дивизией СС «Викинг». Последняя, хотя и была ветераном летней кампании 1942 г., к концу 1942 г. насчитывала свыше 15 тыс. солдат и офицеров и два десятка танков.

«Викинг» и 7-я танковая дивизия выбили из Красноармейского части 10-го и оставленные в городе части 4-го гвардейского танкового корпуса 20 февраля. Следующей целью двух дивизий была деревня Гришино, выход к которой корпуса П.П.Полубоярова в свое время стал неприятной неожиданностью для Э. фон Манштейна. Красноармейское было захвачено не полностью, часть сил двух корпусов осталась в северной части города. Эта группа оставила Красноармейское в ночь с 22 на 23 февраля и отходила на север, прикрываясь арьергардом из 5 T-34 и 3 Т-70. К своим они вышли вечером 25 февраля в районе Прелестное (на железной дороге из Барвенково в Славянск). 23 февраля в Красноармейское вошла 333-я пехотная дивизия. Соединение было новичком на советско-германском фронте: будучи сформированной в 1941 г., она прибыла в Донбасс только в феврале 1943 г. В разрушенном и сгоревшем городе пехотинцы нашли только подбитые танки и орудия, принадлежавшие нескольким советским танковым корпусам.

После отхода основных сил из Красноармейского 10-й танковый корпус занимал позиции к западу от Доброполья фронтом на юг и юго-восток. В 183-й танковой бригаде к тому моменту оставалось 4 T-34 и 7 Т-70, в 186-й — 1 KB и 2 T-34, переданных из корпуса Полубоярова, 11-й — 1 T-34 с неисправной пушкой и 3 легких танка. Управление корпуса располагало 2 T-34, 2 Т-70, 1 Т-60 и четырьмя 37-мм зенитными пушками. 18-й танковый корпус оборонял само Доброполье, поставив на его окраине 6 T-34 и два дивизиона истребительно-противотанкового полка. Подход 38-й гвардейской стрелковой дивизии, обещанной Н.Ф.Ватутиным на смену выведенного из боя корпуса П.П.Полубоярова, задерживался.

Утром 21 февраля танковый полк 7-й танковой дивизии поддержал атаку полка «Германия» дивизии «Викинг» на Доброполье. В атаке также участвовал мотоциклетный батальон 7-й танковой дивизии. Несмотря на упорную оборону (на прямую наводку были поставлены даже установки РС), части 18-го танкового корпуса были выбиты из города и начали отходить в северном направлении. Отход открыл фланг 10-го корпуса, который также был вынужден отступить. Следующим пунктом, который было решено оборонять, стал узел дорогу деревни Степановка. Здесь сходились шоссе на Барвенково и железная дорога на Днепропетровск. Оборону в Степановке совместно заняли части 10-го и 18-го танковых корпусов. Радиограммой штаба подвижной группы М.М.Попова корпусам было приказано:

«Степановку защищать до последнего человека, танка и орудия».

Действительно, деревня была узлом коммуникаций, без овладения которым нельзя было развивать наступление в любом направлении.

В течение всего дня 22 февраля полуокруженная Степановка подвергалась непрерывным атакам противника. Они отражались поставленными на прямую наводку 37-мм зенитными автоматами и орудиями окопанных T-34. По существу, деревня оборонялась танкистами и артиллеристами, так как мотопехота отступила в Барвенково. Понимая важность опорного пункта на узле дорог, командование ХХХХ танкового корпуса бросило в атаку на нее помимо 7-й танковой дивизии с юга 11-ю танковую дивизию Балька с востока. Соединение Балька существенно усилилось за счет ремонта подбитых в тяжелых боях начала февраля танков. На 18 февраля в дивизии было 49 танков (преимущественно Pz.III с 50-мм 60-калиберной пушкой), и она представляла собой серьезную боевую силу. По Степановке также вели огонь шестиствольные реактивные минометы и артиллерия танковых дивизий.

Последовавший 23 февраля штурм Степановки привел к полному окружению деревни и поставил находившиеся в ней части 10-го и 18-го танковых корпусов в безвыходное положение. Связь со штабом подвижной группы Попова была потеряна, и в ночь на 24 февраля командир 10-го танкового корпуса решил прорываться из Степановки на восток. Вместе с ним в прорыве участвовала группа 18-го танкового корпуса.

Тем временем командующий Юго-Западным фронтом Н.Ф.Ватутин осознал перспективы надвигающейся катастрофы и приказал расформировать подвижную группу М.М.Попова, а соединения группы передать с 8.00 25 февраля в подчинение 1-й гвардейской армии В.И.Кузнецова. Основной задачей 1-й гвардейской армии и войск, ранее входивших в группу М.М.Попова, была оборона района Барвенково. Собственно в Барвенково сосредоточивалась 52-я стрелковая дивизия.

Однако торопливое построение обороны перед наступающими танковыми соединениями противника — это труднорешаемая задача. Если 52-я стрелковая дивизия смогла обороной в Барвенково остановить 11-ю танковую дивизию, то 7-я танковая дивизия пошла в обход Барвенково через Гусаровку на Изюм. Уже 27 февраля она прорвалась через железную дорогу Барвенково — Славянск. После обхода Барвенково войска правого фланга Юго-Западного фронта с 28 февраля по 3 марта отходили на рубеж реки Северский Донец.

К двадцатым числам февраля 1943 г. наступление Юго-Западного фронта было остановлено на всех направлениях. После выхода к Дебальцево 7-й гвардейский кавалерийский корпус попал в окружение, и было принято решение его вывести назад. В ночь на 23 февраля навстречу кавалеристам нанес удар 14-й стрелковый корпус. К 24 февраля кавалерийский корпус был выведен в полосу 3-й гвардейской армии.

Остановка наступления на всех направлениях позволила высвободить соединения для латания правого крыла фронта. В частности, из 3-й гвардейской армии в 1-ю гвардейскую армию была переброшена 60-я гвардейская стрелковая дивизия. Вскоре в 6-ю армию прибыл ветеран «Марса» — 20-я гвардейская стрелковая дивизия с Западного фронта. Помимо этого в последние дни февраля Ставка ВГК направила в полосу Юго-Западного и Воронежского фронтов 24-ю и 62-ю армии, освободившиеся после ликвидации окруженной армии Паулюса под Сталинградом. Все было готово для второго сражения за Харьков.

Разгром основных сил 6-й армии и подвижной группы Попова позволил командованию группы армий «Юг» ударить во фланг советской группировке в районе Харькова. Отход Юго-Западного фронта на Северский Донец растянул южный фланг Воронежского фронта, который прикрывали растянутые по дуге соединения 3-й танковой и 6-й армий. Окружение и частичное уничтожение 12-го и 15-го танковых корпусов армии П.С.Рыбалко в «кегичевском котле» лишало советское командование подвижных резервов для парирования ударов танковых и танко-гренадерских соединений противника.

Обстановка, в которой корпус СС оставил Харьков, принципиально отличалась от обстановки первых чисел марта, когда тот же корпус готовился взять реванш. Если в середине марта корпус действовал двумя дивизиями с висящим в воздухе правым флангом, то к 4 марта в наличии были все три эсэсовских соединения, а к правому флангу корпуса Хауссера примыкал прорвавшийся через Барвенково XXXXVIII танковый корпус. Непосредственно к флангу II танкового корпуса СС примыкала 11-я танковая дивизия (55 танков на 28 февраля). Помимо дивизии Балька в состав корпуса входила 6-я танковая дивизия. К началу марта Г.Гот перегруппировал  свои соединения, прикрыв фланг наступления ХХХХ и LVII танковыми корпусами. Наименее укомплектованная 17-я танковая дивизия была передана LVII корпусу. Тому же корпусу также была подчинена 15-я пехотная дивизия, оборонявшая в середине февраля подступы к Днепру. Гот собрал в ударном XXXXVIII корпусе самые сильные соединения, направив остальные на прикрытие фланга. Для сравнения, ветеран боев за Красноармейское, 7-я танковая дивизия насчитывала на 28 февраля только 9 боеготовых танков. Поэтому она была поставлена на позиции в районе Изюма и в мартовском наступлении не участвовала. Фронт ХХХХ и LVII корпусов проходил по западному берегу Северского Донца.

Основным противником II танкового корпуса СС и XXXXVIII танкового корпуса была 3-я танковая армия, возвращенная Воронежскому фронту. К тому моменту определение «танковая» могло быть применено к армии П.С.Рыбалко лишь условно. Понесшие большие потери 12-й и 15-й танковые корпуса выводились из состава армии на переформирование. Для обороны 75-километрового фронта в распоряжении П.С.Рыбалко были 48-я гвардейская стрелковая дивизия, 184, 160-я и 350-я стрелковая дивизии, 195-я и 179-я танковые бригады, 6-й гвардейский кавалерийский корпус. Еще одно соединение, 62-я гвардейская стрелковая дивизия находилась в городе Харьков в качестве гарнизона. 3 марта 160-я стрелковая дивизия также была изъята из состава 3-й танковой армии. Вместо выбывших соединений в состав армии постепенно прибывали подкрепления из других армий Воронежского фронта: 253-я стрелковая бригада — 4 марта, 104-я стрелковая бригада — 6 марта, 19-я и 303-я стрелковые дивизии — 10 марта, 183-я танковая бригада и 17-я бригада войск НКВД — 12 марта.

Наступление II танкового корпуса СС началось утром 6 марта. «Лейбштандарт» прошел за день почти 30 км и захватил плацдармы на реке Мжа к востоку от города Валки. Для уничтожения огневых точек 48-й гвардейской стрелковой дивизии применялись тяжелые танки «тигр». «Тотенкопф» имел задачу прикрытия левого фланга корпуса и 6 марта пересекал тылы «Лейбштандарта». Наступление XXXXVIII танкового корпуса было намного менее успешным, чем эсэсовцев. Большая часть 6-й танковой дивизии втянулась в уличные бои с 25-й гвардейской стрелковой дивизией и 179-й танковой бригадой полковника Ф.Н.Рудкина за железнодорожный узел Тарановка. 11-я танковая дивизия оттеснила кавалерийский корпус С.В.Соколова к Мже, но захватить плацдарм не смогла.

Одновременно наметился кризис на фронте 69-й армии, где готовилась перейти в наступление армейская группа Кемпфа. Командующий армейской группой после стабилизации обстановки предусмотрительно вывел «Великую Германию» во второй эшелон. Теперь элитная моторизованная дивизия вермахта должна была сыграть одну из главных ролей в сражении за Харьков. Дивизия должна была пройти через порядки наступающей 320-й пехотной дивизии и, двигаясь на северо-восток по правому и левому берегам реки Коломак, дойти до Ковяг и Высокополья. Далее «Великая Германия» должна была повернуть на север, к Богодухову. Совместно с «Великой Германией» должен был наступать полк «Туле» дивизии «Тотенкопф». Наступать на Богодухов с запада также должна была 167-я пехотная дивизия, поддержанная «тигриной» ротой «Великой Германии». Начало наступления назначалось на 5.00 7 марта. Таким образом, 7 марта должно было стать днем наступления на Харьков с трех сторон.

Задачей дня 7 марта для 2-го танко-гренадерского полка «Лейбштандарта» был город Валки. Батальон Пайпера на БТР «Ганомаг» обошел город с востока и северо-востока, блокируя пути отхода его защитников. В результате реализации этого плана 143-й и 146-й гвардейские стрелковые полки 48-й дивизии армии П.С.Рыбалко были окружены. Разведывательный батальон и танковый батальон «Лейбштандарта» также установили контакт станками «Великой Германии». Таким образом, отходящие на север из города Валки советские части попадали под удар «Великой Германии». 1-й танко-гренадерский полк «Лейбштандарта» 7 марта не выполнял никаких охватывающих маневров и просто продвигался с плацдарма на Мже в северном направлении. Полк «Дойчланд» дивизии «Дас Райх» 7 марта завершил бои за Новую Водолагу и захватил плацдарм через Мжу в районе Павловки. Второму полку дивизии, «Дер Фюреру», было приказано воспользоваться захваченными соседним полком переправами и наступать далее на Ковяги и Люботин. Лидером наступления «Дер Фюрера» был III батальон на БТР «Ганомаг». Продвижение эсэсовцев вынудило командование 3-й танковой армии вывести из города Харьков стоявшую в нем 62-ю гвардейскую стрелковую дивизию и направить ее на позиции между Борками и Мерефой к юго-востоку от города. П.С.Рыбалко еще не знал, что план немецкого наступления предусматривает обход города, а не его лобовой штурм.

Тяжелее всего шло немецкое наступление южнее Харькова, где XXXXVIII танковый корпус встретил плотный огонь артиллерии, как противотанковой, так и гаубичной. Напомню, что артиллерия стрелковых бригад в полосе эсэсовского корпуса отстала из-за нехватки горючего. В результате артиллерийского противодействия прорыва через Мжу и выхода к южной окраине Харькова ни 6-я, ни 11-я танковые дивизии по-прежнему не достигли.

К 8 марта танковый корпус СС достиг решительного результата в прорыве обороны войск 3-й танковой армии юго-западнее Харькова. Разбитая совместными действиями «Лейбштандарта» и «Великой Германии» 48-я гвардейская стрелковая дивизия выходила из боя для приведения себя в порядок. Брошенная в бой с марша 104-я стрелковая бригада в боях с «Дас Райхом» за Новую и Старую Водолагу потеряла до 70% личного состава и отошла в район хутора Кут (8 км юго-западнее Люботина). «Тотенкопф» выводился из-за левого фланга «Лейбштандарта» и должен был формировать внешний фронт окружения города. Продвижение «Дас Райха» 8 марта сдерживалось только отставанием XXXXVIII корпуса, в результате которого полк «Дойчланд» был вынужден выстроиться фронтом на восток, а наступление продолжал только «Дер Фюрер» в широкой полосе всей дивизии. Лишь взаимодействие с правофланговой боевой группой «Лейбштандарта» позволило полку частично выполнить задачу дня.

Ситуация с остановленными южнее Харькова двумя дивизиями XXXXVIII танкового корпуса стала нетерпимой для немецкого командования. Только 9 марта боевой группе Шиммельмана из 11-й танковой дивизии удалось пересечь Мжу по построенным «Дойчландом» мостам и к 11.30 выйти в тыл оборонявшимся в Ракитном стрелковой и танковой бригадам армии П.С.Рыбалко. К 14.45 Ракитное было захвачено. Трофеями немцев стали один танк T-34 и несколько орудий. После захвата Ракитного 11-я танковая дивизия двинулась на Мерефу. Вторая дивизия XXXXVIII корпуса, 6-я танковая, 9 марта отбила у 78-го гвардейского стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии Тарановку. Бои за Харьков дорого стоили обеим дивизиям XXXXVIII танкового корпуса: 11-я танковая на 10 марта насчитывала 29 боеготовых танков, а 6-я танковая дивизия — только 6. В тот же день 9 марта Юго-Западный фронт попытался помочь своему северному соседу. Из 3-й гвардейской армии был переброшен 2-й танковый корпус, который нанес контрудар из района Змиева. Однако он был отбит 15-й пехотной дивизией.

Еще ночью 9 марта полк «Тотенкопф» занял Ольшаны, а к середине дня захватил плацдармы на реке Удай к востоку от Ольшан. Полк «Эйке» шел следом, и район Ольшан был приготовлен к круговой обороне. «Дас Райх» провел 9 марта в бою с 303-й стрелковой дивизией за Коротыч, который был захвачен «Дер Фюрером» к вечеру. «Дойчланд» сосредоточился севернее Коротыча в готовности наступать на Харьков с запада. Наступление всех трех боевых групп «Лейбштандарта» началось в 6.00 9 марта из района Люботина. Батальон Пайпера, лидировавший в наступлении своего полка, вышел на подступы к Дергачам. На юг от Дергачей шло хорошее шоссе в направлении Харькова. Казалось, город был на расстоянии вытянутой руки. Штаб 4-й танковой армии запросил радиограммой штаб корпуса Хауссера о возможности захватить город внезапной атакой.

С момента освобождения 16 февраля 1943 г. город Харьков готовился к обороне. Оставшаяся в городе в качестве гарнизона 62-я гвардейская стрелковая дивизия и местное население копали рвы, строили надолбы, заборы из колючей проволоки и ежи. Несколькими поясами город прикрывали баррикады. Приказом командующего Воронежским фронтом Ф.И.Голикова 2 марта начальником обороны города был назначен заместитель командующего фронтом, «герой» обороны Крыма в 1942 г. генерал-лейтенант Д.Т.Козлов. Впрочем, средств связи для управления войсками в городе у него не было, и 11 марта, когда отдельные группы эсэсовцев прорвались к центру города, Д.Т.Козлов выехал из города, как было написано в отчете штаба 3-й танковой армии «в неизвестном направлении». Реальным руководителем обороны города был заместитель командующего 3-й танковой армии генерал-майор Е.Е.Белов.

Для обороны Харькова в состав 3-й танковой армии прибыли 19-я стрелковая дивизия полковника Г.А.Гоголицына, 17-я стрелковая бригада войск НКВД полковника И.А.Танкопия, 86-я танковая бригада (почти без танков), три противотанковых полка и дивизион РС. Помимо этого в состав 3-й танковой армии 9 марта поступил 2-й гвардейский танковый корпус В.М.Баданова, насчитывавший 120 танков из 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта. Также Воронежскому фронту передавался 3-й гвардейский танковый корпус И.А.Вовченко из состава Южного фронта. Командование Воронежского фронта решило остановить наступление в обход города 6-м гвардейским кавалерийским корпусом и корпусом Баданова, одновременно предприняв наступление во фланг немецким войскам у Харькова. С этой целью создавалась ударная группировка в 40-й армии в составе 183, 340-й и 107-й стрелковых дивизий и 102-й танковой бригады. Направлением наступления были Ольшаны, которые были уже предусмотрительно прикрыты Хауссером «Тотенкопфом».

10 марта армии П.С.Рыбалко был подчинен 18-й танковый корпус Б.С.Бахарова (6 танков T-34 и 22 Т-70), представлявший собой к тому моменту сводную 170-ю танковую бригаду. Корпусу был придан 141-й танковый полк (4 T-34 и 6 Т-70). Первоначально 18-й корпус предполагалось использовать в атаках по флангу армии Гота в районе Изюма в качестве поддержки 53-й гвардейской стрелковой дивизии. Однако 10 марта корпус получил приказ совершить 150-километровый марш и сосредоточиться в районе Чугуева, куда он прибыл в 3.00 11 марта. Новой задачей корпуса было участие в контрударе фронта совместно с корпусами И.А.Вовченко и В.М.Баданова. Но всем этим планам не суждено было сбыться. Задача корпуса Хауссера была существенно облегчена действиями армейской группы «Кемпф». К 10 марта «Великая Германия» вышла на подступы к Богодухову. В условиях глубокого охвата фланга 69-я армия М.И.Казакова вынуждена была отойти на восток и занять позиции между Богодуховом и Харьковом. Задачей армии было удержание дороги Харьков — Белгород и Богодухова. Однако обе эти задачи М.И.Казаков считал для себя невыполнимыми и попросил передать Богодухов в ведение соседней 40-й армии К.С.Москаленко. Командующий фронтом согласился с этим решением, и границы между армиями были перенарезаны. К тому моменту 40-я армия оборонялась фронтом на юго-восток от Краснокутска до Богодухова. Но уже 11 марта Богодухов был захвачен «Великой Германией» и между 40-й и 69-й армиями образовался ничем не прикрытый разрыв. Это вынудило командование Воронежского фронта бросить корпуса И.А.Вовченко и В.М.Баданова в 40-ю и 69-ю армию соответственно. От первоначального плана контрудара по охватившей Харьков группировке пришлось отказаться. Более того, защищать город от обхода с севера было некому.

Планировавшееся сокрушение перешедшей в контрнаступление группировки немецких войск требовало все больше сил. 11 марта командующий Центральным фронтом К.К.Рокоссовский приказал 21-й армии начать походный марш в район Курска, где получить боевую задачу от представителя Ставки А.М.Василевского. Тем временем на улицы Харькова входили эсэсовцы двух немецких дивизий.

Главным участником уличных боев за Харьков стала дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Утром 11 марта тремя боевыми группами дивизия начала штурм города со стороны Белгородского шоссе. К 12 марта Г.Гот поменял свое решение об использовании эсэсовских дивизий в штурме города. Втягивание II танкового корпуса СС в уличные бои означало возможность для защитников города вести бои до тех пор, пока это было целесообразно, а затем без помех покинуть Харьков. Поэтому командующий 4-й танковой армии приказал Хауссеру вывести из боев за Харьков дивизию «Дас Райх», сменить ей «Тотенкопф», бросив последний в обход города с северо-востока. Углубившаяся в город на километр дивизия «Дас Райх» была выведена назад и разорвана на две части. Полк «Дойчланд» был брошен на позиции к северу от города, а «Дер Фюрер» должен был обойти город с юга и атаковать ХПЗ.

День 12 марта прошел под знаком решения Г.Гота на обход Харькова. С севера в обход города двинулась боевая группа Баума дивизии «Тотенкопф», сосредоточившаяся к вечеру в Байраке. К югу от города изменил вектор своего наступления XXXXVIII танковый корпус. Теперь он должен был атаковать в направлении Чугуева с целью охвата Харькова с юга. Однако наступление 11-й танковой дивизии с плацдарма у Змиева было неудачным, дивизию встретил сильный огонь артиллерии и противотанковых орудий. На помощь XXXXVIII корпусу выдвигалась 106-я пехотная дивизия. После вывода из города «Дас Райха» дивизия «Лейбштандарт» продолжила штурм города в одиночку. Уличные бои за крупный город всегда были непростой задачей. Бичом немецких танков и самоходных орудий стали 76,2-мм пушки которые оборонявшие город советские войска устанавливали в подвалах и вели огонь вдоль улиц. Для уличных боев в «Лейбштандарте» были организованы штурмовые группы, каждая из которых поддерживалась танком и 75-мм и 150-мм тяжелыми пехотными орудиями.

Средств для противодействия обходу города после убытия в 40-ю и 69-ю армию корпусов Вовченко и Баданова в распоряжении командующего 3-й танковой армией не было. Единственным резервом в руках П.С.Рыбалко был 18-й танковый корпус Б.С.Бахарова. Вскоре ему пришлось вступить в бой с эсэсовскими частями. Боевая группа Баума (в которую входил батальон танкового полка дивизии «Тотенкопф») 13 марта вышла к Рогани, где успешно обратила в бегство части 113-й стрелковой дивизии. Однако на пути дальнейшего продвижения эсэсовцев «Тотенкопфа» встали части корпуса Бахарова. В бою за Рогань корпус заявил об уничтожении 5 танков противника огнем своих танков и 12 — артиллерией. Приданный 141-й танковый полк заявил об уничтожении еще 3 немецких танков ценой потери 1 T-34 и 1 Т-70. В полку оставался 1 T-34 и 4 Т-70. Ночью 14 марта 18-й танковый корпус получил приказ подчинить себе 173-ю отдельную бригаду Мишулина, выбить противника из Рогани и выйти на северо-восточную окраину Харькова. В 8.00 после залпа двух дивизионов РС 2 танка T-34 и 4 Т-70 с десантом мотострелков пошли в атаку и выбили немцев из Рогани южной. Однако в 14.00 контратакой, поддержанной танками, были отброшены назад. Совместно с 113-й стрелковой дивизией корпус занял оборону на полпути к Чугуеву, в Каменной Яруге. Согласно докладу командира корпуса в боях за Рогань 13 и 14 марта было подбито 18 танков противника, два бронетранспортера и 7 автомашин. 173-я танковая бригада отчиталась о 13 танках, 15 орудиях ценой потери 12 T-34. На 14 марта бригада насчитывала 7 танков. На следующий день, 15 марта, полк «Тотенкопфа» начал наступление на Чугуев при поддержке авиации и вышел к нему к ночи 16 марта.

Корпус Б.С.Бахарова мог задержать смыкание кольца вокруг Харькова на сутки или двое, и эту задачу он в целом выполнил. Поняв, что избежать окружения города не удастся, командующий 3-й танковой армией 15 марта принял решение вывести окружаемые в городе и его пригородах соединения. Генерал-майор Е.Е.Белов, руководивший обороной города, принял решение пробиваться в направлении на юго-восток, между Змиевым и Чугуевым. Прорыв должен был осуществляться двумя группами. В первую входили 303-я и 350-я стрелковые дивизии и 17-я бригада НКВД, во вторую — 19-я стрелковая дивизия, 253-я и 104-я стрелковые, 86-я и 195-я танковые бригады. Прикрывать отход должна была 62-я гвардейская стрелковая дивизия. Прорыв был осуществлен в целом успешно, и к 17 марта защитники Харькова сосредоточились на восточном берегу реки Северский Донец. В ходе прорыва погибли командир 17-й бригады войск НКВД полковник И.А.Танкопий и командир 62-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майор Г.М.Зайцев. В состав 3-й танковой армии поступил 1-й гвардейский кавалерийский корпус, и при его поддержке армия организовывала оборону восточнее Харькова. Стабилизации обстановки способствовало изменение направления движения II танкового корпуса. Корпус сдавал позиции в районе Харькова XXXXVIII танковому корпусу и разворачивался для наступления на север.

Первым начал наступление на север корпус Рауса, движение которого лидировалось дивизией «Великая Германия». Одновременно корпус Рауса оттянул на себя внимание трех самостоятельных подвижных соединений 40-й и 69-й армий: 2-го, 3-го и 5-го гвардейских танковых корпусов. После захвата Богодухова «Великая Германия» двинулась далее на север и в районе Борисовки (60 км севернее Харькова) попала под удар трех советских танковых корпусов. 2-й гвардейский танковый корпус насчитывал более 120 боеготовых танков, 3-й гвардейский танковый корпус — около полусотни. Подтянув 167-ю и 320-ю пехотные дивизии, корпус Рауса отбил все атаки и начал наступление на Томаровку.

Район Харькова был взят под контроль XXXXVIII танковым корпусом к 18 марта. Это позволило II танковому корпусу СС развернуться на север и направиться к Белгороду. Уже 16 марта, на следующий день после ухода из Харькова войск 3-й танковой армии, 2-й тажо-гренадерский полк «Лейбштандарта» начал подготовку к наступлению по шоссе Харьков — Белгород с целью ослабить нажим на «Великую Германию» у Борисовки. К тому моменту в дивизии было всего 29 боеготовых танков (включая всего 2 «тигра»).

В «Лейбштандарте» для захвата Белгорода был создан передовой отряд из мотопехотного батальона Пай-пера на БТР «Ганомаг», которому была придана рота танков Pz.IV, оба оставшихся боеготовых «тигра» и вспомогательные подразделения. Боевая группа Пай-пера начала движение в 6.45 18 марта, а уже в 10.00 захватила деревню Красное всего в километре к югу от Белгорода. В тот момент разрыв между 40-й и 69-й армиями оставался неприкрытым: 21 -я армия находилась на марше в районе Обояни. Город Белгород практически никто не оборонял. В 11.35 Пайпер доложил, что «город Белгород взят «внезапной атакой». В 12.10 Пайпер был контратакован танками, но к тому моменту подтянулись оба приданных ему «тигра», и отбить Белгород советским войскам не удалось. Во второй половине дня в Белгород с юга вошел полк «Дойчланд» дивизии «Дас Райх».

К 19 марта контрнаступление Манштейна выдохлось. Эсэсовские дивизии насчитывали уже менее 35 танков каждая, они понесли большие потери в людях и технике. К тому же наступал период весенней распутицы, традиционно становившейся временем оперативной паузы в операциях обеих сторон. Поэтому уже на следующий день после захвата Белгорода армейская группа Кемпф получила распоряжение высвободить дивизии 4-й танковой армии и занять фронт в районе Белгорода и Томаровки.

Плану окружения немецких войск в Донбассе и выхода к Днепру постоянно не везло. Зимой 1942 г. этот план пытались реализовать в ходе Барвенковско-Лозовской операции свежесформированными армиями и кавалерией в роли эшелона развития успеха. В мае 1942 г. Ставкой ВГК не были выделены силы на вторую попытку осуществления прорыва через Славянск и Красноармейск в тыл донбасской группировке противника, несмотря на появление куда более подходящих для этого танковых корпусов. Зимой 1943 г. была попытка реализовать тот же план уже с подходящими инструментами, имевшими управление уровня танковой армии, но понесшими большие потери в предыдущих боях. Еще одним фактором стал более сильный, чем зимой и весной 1942 г., противник.

Контрнаступление Манштейна под Харьковом зимой 1943 г. могло состояться и состоялось исключительно благодаря концентрации в Донбассе и в районе Харькова крупных танковых соединений. Многие из них только что прошли переформирование, перевооружение и, как следствие, имели высокую комплектность личным составом и техникой. Одновременно в боях за Донбасс были использованы потрепанные в боях, но не потерявшие полностью боеспособность танковые дивизии двух танковых армий, выведенных с Кавказа и Дона. Именно концентрация подвижных соединений обеспечивала немецкому командованию успех в ведении оборонительных операций.

Перед началом контрнаступления, 19 февраля 1943 г., командование группы армий «Юг» располагало в двух танковых армиях чертовой дюжиной подвижных соединений: восемью танковыми и пятью танко-гренадерскими и моторизованными дивизиями. Это 3-я и 7-я танковые дивизии III танкового корпуса, 11-я танковая и 5-я моторизованная дивизия СС «Викинг» ХХХХ танкового корпуса 1-й танковой армии, 6, 17-я и 19-я танковые дивизии XXXXVIII и LVII танковых корпусов 4-й танковой армии, танко-гренадерские дивизии СС «Лейбштандарт», «Дас Райх» и «Тотенкопф» и танко-гренадерская дивизия «Великая Германия», 23-я танковая и 16-я моторизованная дивизии XXIV танкового корпуса 6-й армии, остатки 27-й танковой дивизии. Юго-Западный и Воронежский фронт могли выставить на ту же дату четырнадцать подвижных соединений: 5-й гвардейский танковый корпус 40-й армии, 12-й и 15-й танковые корпуса 3-й танковой армии, 4-й гвардейский танковый, 3, 10-й и 18-й танковые корпуса подвижной группы Попова, 1-й гвардейский танковый, 25-й танковый корпуса 6-й армии, 1-й гвардейский механизированный корпус 1-й гвардейской армии, 2-й гвардейский танковый, 23-й и 25-й танковые корпуса фронтового подчинения. При этом следует заметить, что по своим боевым возможностям (численности артиллерии и мотопехоты) танковые корпуса Красной Армии уступали танковым и танко-гренадерским дивизиям вермахта и войск СС. Тем более существенной представляется разница в сравнении потрепанных в боях соединений двух советских фронтов и группы армий «Юг». В сущности, в руках у Манштейна оказались большинство подвижных соединений в южном секторе советско-германского фронта и практически все поступившие на Восточный фронте отдыха и пополнения с ноября 1942 г. по февраль 1943 г. Результативное применение этой толпы танковых дивизий потребовало, конечно, некоторого мастерства (особого внимания заслуживает использование II танкового корпуса СС), но в целом отнюдь не является чем-то гениальным или из ряда вон выходящим.

Давая общую оценку событиям на южном фланге советско-германского фронта зимой 1943 г., можно сказать следующее. Общее наступление советских войск, начавшееся под Сталинградом в ноябре 1942 г., рано или поздно должно было закончиться. Темпы потери в наступательных операциях не покрывались прибывающим пополнением и восстановленной или вновь произведенной техникой. Неизбежно должен был наступать момент, когда ослабленные корпуса и армии замедляли свой бег, а то и вовсе останавливались. Момент, когда следует остановиться, было выбрать довольно сложно. Каскад наступлений с небольшими оперативными паузами способствовал перемалыванию бросаемых на фронт стратегических резервов противника по частям. Правильной была также ориентация на перехват коммуникаций в тылу противника. Однако мудрость командующих заключается в соотнесении действительных возможностей своих войск с возможностями противника, а также в умении чувствовать качественные изменения общей обстановки на фронте. Поэтому можно пожалеть лишь о том, что недооценка противника советским командованием привела к драматичному и ударившему по престижу армии отступлению.

Одним из серьезных стратегических просчетов немецкого командования в ходе Второй мировой войны было недостаточное внимание к созданию и накоплению резервов. Катастрофическое развитие ситуации на южном секторе фронта и серьезный кризис на московском направлении привели к тому, что были выкачаны последние резервы из группы армий «Север». Уже в октябре 1942 г. в рамках подготовки операции «Голубятня» с фронта были сняты обе остававшиеся в распоряжении группы армий «Север» танковые дивизии (8-я и 12-я) и часть пехотных соединений. Тем самым было сведено на нет временное усиление немецких войск под Ленинградом, произведенное в августе 1942 г. в связи с несостоявшимся наступлением Э. фон Манштейна. Вскоре эти соединения были исключены из борьбы на подступах к Ленинграду не только организационно, но и технически — все они были втянуты в бои под Ржевом и Великими Луками. Поэтому к зиме 1943 г. в распоряжении командования 18-й и 16-й немецких армий не оказалось ни одного крупного механизированного соединения для парирования возможного наступления Красной Армии.

Прорыв блокады Ленинграда не был только вопросом престижа. Связывавшая Ленинград со страной «дорога жизни» по льду Ладожского озера, работая с максимальной нагрузкой, могла обеспечить лишь самые необходимые потребности города и фронта в продовольствии, боеприпасах и горючем.

Положение и группировка войск Ленинградского и Волховского фронтов к январю 1943 г. были следующими. Ленинградский фронт генерал-лейтенанта Л.А.Говорова оборонялся на позициях, остававшихся практически неизменными с момента установления блокады осенью 1942 г. Его 23-я армия оборонялась на Карельском перешейке против финских войск. Ораниенбаумский плацдарм на южном берегу Финского залива удерживала Приморская оперативная группа. Участок фронта, южнее Ленинграда, от Урицкого до Пороги обороняли 42-я и 55-я армии. На правом берегу Невы от Пороги до Ладожского озера оборонялась созданная на базе Невской оперативной группы 67-я армия. Частью сил армия удерживала небольшой плацдарм на левом берегу реки против Невской Дубровки. Всего Ленинградский фронт насчитывал двадцать две стрелковые дивизии, десять стрелковых, две лыжные и пять танковых бригад и четыре укрепленных района. В резерве фронта в районе Ленинграда находились одна стрелковая дивизия, одна стрелковая и одна танковая бригады. Войска фронта прикрывались с воздуха зенитной артиллерией и частями 13-й воздушной армии.

Войска Волховского фронта генерала армии К.А.Мерецкова оборонялись между Ладожским озером и озером Ильмень практически на тех же позициях, с которых началась Синявинская операция августа — сентября 1942 г. Ленинградский и Волховский фронт разделялись узкой полосой в районе Синявино, примыкавшей к Ладожскому озеру и называвшейся немцами «бутылочное горло». Со стороны Волховского фронта восточную стенку «бутылочного горла» занимали 128, 372, 256-я и 327-я стрелковые дивизии 2-й ударной армии. Основные силы этой армии в составе семи стрелковых дивизий располагались в 15—25 км от линии фронта и занимались боевой подготовкой. Левее 2-й ударной армии на рубеже Гайтолово, Лодва, Кириши (40 км юго-восточнее Лодвы) оборонялись 8-я и 54-я армии, а далее от Кириши до озера Ильмень по р. Волхов — 4, 59-я и 52-я армии. В резерве фронта, за его правым крылом, находились две стрелковые дивизии и две лыжные бригады. Всего в составе фронта имелись тридцать четыре стрелковые дивизии, двенадцать стрелковых, две лыжные и семь танковых бригад. Поддержка с воздуха осуществлялась 14-й воздушной армией Волховского фронта.

Тяжелое положение осажденного города требовало, невзирая на неудачи, упорно работать над задачей прорыва блокады. Вскоре после неудачного завершения Синявинской операции, в ноябре 1942 г., командование Волховского и Ленинградского фронтов при участии представителей Ставки ВГК Г.К.Жукова и К.Е.Ворошилова приняли решение о проведении новой операции, с тем чтобы «соединить Большую землю и осажденный Ленинград прочным коридором». Предполагалось пробивать коридор по кратчайшему расстоянию через «бутылочное горло», в тех же местах, где проходила Синявинская операция.

Непосредственным противником войск Ленинградского и Волховского фронтов оставалась 18-я армия генерал-полковника Линдемана. Вынужденно обреченная на пассивность армия находилась в довольно сложном положении. Опыт года боев показал, что удары Волховского фронта могут последовать практически в любой точке от Ладожского озера до озера Ильмень. На реке Волхов со времен разгрома 2-й ударной армии в июне 1942 г. у советских войск имелся сравнительно крупный плацдарм. Наступление могло последовать как с этого плацдарма, так и в районе «бутылочного горла». Всего в составе 18-й немецкой армии имелось девятнадцать пехотных и три авиаполевых дивизии и одна пехотная бригада СС. Из этих 23 соединений только одна дивизия была выделена в армейский резерв. На каждую дивизию приходилось в среднем по 20 км фронта. Наиболее слабые 9-я и 10-я авиаполевые дивизии находились против ораниенбаумского плацдарма. Однако, обороняясь в рамках почти неизменной линии фронта в течение 16 месяцев, войска 18-й армии построили развитую систему оборонительных сооружений.

Собственно «бутылочное горло» оборонял XXVI армейский корпус генерал-лейтенанта фон Лейзера. Построение войск этого корпуса было наиболее плотным. Оборонявшиеся здесь дивизии занимали участки не более 8—12 км по фронту. По левому берегу р. Нева против 67-й армии Ленинградского фронта оборонялись 227, 170-я пехотные дивизии и 5-я горнострелковая дивизия. Против 2-й ударной армии и правого фланга 8-й армии Волховского фронта оборонялись 1 -я и 223-я пехотные дивизии.

Со сложными условиями местности в районе «бутылочного горла» советские войска столкнулись еще в ходе проведения Синявинской операции. Заболоченный район синявинских торфоразработок, изрезанный глубокими канавами, затруднял движение танков и артиллерии. Расположенные вдоль дорог рабочие поселки с каменными постройками были приспособлены противником к обороне и являлись основой для опорных пунктов. Лесные массивы на флангах этого участка с командными высотами в районе Синявино способствовали маскировке, создавали условия для хорошего наблюдения за окружающей местностью и облегчали противнику организацию огня и контратак по флангам наступающего. Сплошной лес к югу от Синявино позволял противнику скрытно подтягивать резервы и части с соседних участков фронта, не боясь воздействия на подходящие колонны войск с воздуха.

Все пространство «бутылочного горла» было заполнено узлами сопротивления и многочисленными опорными пунктами, связанными между собой траншеями и отсечными позициями. Одновременно нельзя не отметить, что определенные сложности на той же местности испытывали также войска противника. Здесь было практически невозможно вести земляные работы, и часто вместо традиционных окопов оборона строилась на системе возвышающихся над землей стенок и валов. Перед передним краем и перед позициями в глубине обороны противник создал минные поля, проволочные заборы, рогатки, надолбы и рвы. Высокие и крутые скаты левого берега р. Нева были минированы и местами покрыты льдом. Все препятствия находились под огнем стрелкового оружия и минометов.

8 декабря 1942 г. последовала директива Ставки ВГК № 170703 Ленинградскому и Волховскому фронтам о подготовке операции с целью прорыва блокады Ленинграда:

«Совместными усилиями Волховского и Ленинградского фронтов разгромить группировку противника в районе Липка, Гайтолово, Московская Дубровка, Шлиссельбург и, таким образом, разбить осаду гор. Ленинград, к исходу января 1943 г. операцию закончить.

Закрепившись прочной обороной на линии р. Мойка, пос. Михайловский, Тортолово, обеспечить коммуникации Ленинградского фронта, после чего войскам дать 10-дневный отдых.

В первой половине февраля месяца 1943 года подготовить и провести операцию по разгрому противника в районе Мги и очищению Кировской жел. дороги с выходом на линию Вороново, Сиголово, Войтолово, Воскресенское. По окончании Мгинской операции войска перевести на зимние квартиры. Настоящий приказ довести до командиров полков включительно» (Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 г.....С. 464).

Позднее был установлен срок готовности войск обоих фронтов к началу наступления — 11 января 1943 г.

Операция «Искра» стала последней удавшейся попыткой прорыва блокады Ленинграда. В этой связи интересно проследить эволюцию советских планов восстановления коммуникаций, связывающих Большую землю с городом. Первоначально, в первые дни после установления блокады, пытались пробиваться по кратчайшему расстоянию. Это было естественным желанием восстановить только что потерянное. В зимнюю кампанию 1941—1942 гг. была задумана масштабная операция по сокрушению фронта противника на реке Волхов, установлению связи с Ленинградом и выходу на тылы группы армий «Север». Фронт прорывался примерно посередине между Ладожским озером и озером Ильмень. После катастрофы 2-й ударной последовала Синявинская операция, в которой предполагалось пробить коридор к Ленинграду между Мгой и Синявино, почти по кратчайшему расстоянию, намного ближе к Ладожскому озеру, чем прорыв 2-й ударной армии. Однако вновь последовали фланговые удары противника, которые привели к окружению ударной группировки 8-й армии. Наконец в «Искре» было решено пробивать коридор без попыток окружить хотя бы полк противника в «бутылочном горле», прямо по берегу Ладожского озера, без риска получить удар во фланг. Войска Ленинградского и Волховского фронтов здесь разделяли всего 12—15 км. Зимой 1943 г. задача ударной группировки Волховского фронта состояла в том, чтобы прорвать оборону немцев на участке Липка, Гайтолово, уничтожить оборонявшиеся здесь войска противника, овладеть Рабочими поселками № 1, № 5 и Синявино и, соединившись с войсками Ленинградского фронта, повернуть фронт наступления на юг и выдвинуться на линию р. Мойка, пос. Михайловский, Тортолово.

Особенностью «Искры» также была постановка практически равных по глубине задач войскам деблокируемого Ленинградского фронта. Улучшение ситуации со снабжением позволило им принять более активное участие в операции по сравнению с предыдущими попытками прорыва блокады. Ударная группировка Ленинградского фронта имела задачей форсировать Неву, прорвать оборону противника на участке Московская Дубровка, Шлиссельбург, уничтожить оборонявшегося здесь противника и, соединившись с войсками Волховского фронта, выдвинуться на р. Мойка между Анненском и Келколово.

В целом перед Ленинградским и Волховским фронтами ставилась ограниченная задача — прорвать оборону противника непосредственно южнее Ладожского озера, ликвидировать «бутылочное горло» и обеспечить сообщение с Ленинградом по суше. Разгром войск группы армий «Север» предполагался в последующих операциях. Не следует думать, что план «Искры» был правильным, а предыдущие планы снятия блокады — ошибочными. Каждый из них в принципе соответствовал обстановке. Зимой 1942 г. было целесообразно нащупать слабое место в построении войск противника на Волхове и прорываться по длинному маршруту. Зимой 1943 г. Красная Армия ощущала себя уже достаточно сильной и подготовленной, чтобы осуществить штурм крепости XX столетия, занимавшей все пространство «бутылочного горла». Несмотря на небольшое расстояние, отделявшее советские войска по обе стороны от линий обороны XXVI армейского корпуса, сама по себе задача штурма этого промежутка не была простой. Под Сталинградом в сентябре и октябре 1942 г. войска Донского фронта в сходной оперативной обстановке и при более благоприятных условиях местности не смогли пробить плотную оборону немецких войск к северу от города.

Состав назначенной для наступления со стороны Ленинграда 67-й армии генерал-майора М.П.Духанова за счет резервов и перегруппировки некоторых соединений и частей с других участков фронта был значительно усилен. К началу операции армия имела в своем составе семь стрелковых дивизий, шесть стрелковых, одну лыжную и две танковые бригады, два отдельных танковых батальона, минометную бригаду, двадцать два артиллерийских и минометных полка, шесть дивизионов тяжелой артиллерии Краснознаменного Балтийского флота и пятнадцать инженерных батальонов.

Средняя укомплектованность стрелковых дивизий 67-й армии составляла около 9 тыс. человек, стрелковых бригад — 5 тыс. человек и лыжных бригад — 2,5 тыс. человек. В армии насчитывалось 1700 орудий и минометов калибра 76 мм и выше, 190 танков, из них 47 тяжелых (KB), 83 средних (T-34) и 60 легких (БТ, Т-26, Т-70). При ширине участка прорыва в 12 км в армии была создана средняя плотность 140 орудий и минометов и 16 танков на километр фронта.

Командующий 67-й армией решил блокировать мощные узлы обороны противника на флангах полосы прорыва — в районах 1-го и 2-го городков и Шлиссельбурга, а главный удар нанести по менее укрепленному участку обороны противника между 2-м городком и Шлиссельбургом. После осуществления прорыва войска армии должны были развивать наступление на Синявино и Рабочий поселок № 5.

Войска 67-й армии в операции «Искра» были построены в два эшелона. Первый эшелон составляли 45-я гвардейская, 268, 136-я и 86-я стрелковые дивизии. Каждая дивизия первого эшелона армии была усилена танковым батальоном, четырьмя-пятью артиллерийскими и минометными полками, истребительно-противотанковым артиллерийским полком и одним-двумя инженерными батальонами. Во втором эшелоне находились 13-я и 123-я стрелковые дивизии, 142-я и 123-я стрелковые бригады. В армейском резерве оставались 102-я и 138-я стрелковые, 34-я лыжная, 152-я и 220-я танковые бригады. Оборона пассивного участка фронта по правому берегу р. Нева на участке Пороги, Невская Дубровка, практически равного по ширине участку прорыва, возлагалась на 46-ю стрелковую дивизию и 11-ю стрелковую бригаду. Обеспечение Ладожской трассы с юга было возложено на 55-ю стрелковую бригаду, оборонявшуюся на льду Ладожского озера.

Первому эшелону армии была поставлена задача — прорвать оборону противника, сосредоточивая основные усилия в центре полосы наступления армии, разгромить части 170-й пехотной дивизии и к исходу первого дня операции выйти на линию северная окраина Арбузово, отметка 22,4, Рабочий поселок № 2, а частью сил блокировать узлы сопротивления в 1-м и 2-м городках и в Шлиссельбурге. Глубина задачи первого дня наступления составляла 3—4 км. Самым сложным было преодоление под огнем 900-метрового совершенно открытого участка по льду Невы и штурм крутого берега, превращенного в сплошной ледовый склон.

По достижении указанного рубежа намечался ввод в сражение второго эшелона армии, который совместно с дивизиями, наступавшими в первом эшелоне, должен был довершить разгром противника и, развивая удары в направлениях на Синявино, Рабочий поселок № 5 и Рабочий поселок № 1, соединиться с войсками ударной группировки Волховского фронта.

На Волховском фронте навстречу 67-й армии должна была наступать 2-я ударная армия генерал-лейтенанта В.З.Романовского. В эту армию было собрано одиннадцать стрелковых дивизий, в то время как в остальных армиях Волховского фронта оставалось по три-четыре стрелковые дивизии. Только 54-я армия была примерно равна по численности 2-й ударной армии — семь стрелковых дивизий. В основном дивизии перегруппировывались из 8-й армии, которая была основным участником предыдущей, Синявинской операции.

Перед 2-й ударной армией была поставлена задача — прорвать оборону противника на участке Липка, Гайтолово и, нанося главный удар на Синявино, овладеть рубежом Рабочий поселок № 1, Рабочий поселок № 5, Синявино. В дальнейшем войска армии должны были продолжать наступление в западном направлении до соединения с войсками Ленинградского фронта.

Обеспечение левого фланга 2-й ударной армии возлагалось на 8-ю армию, которая своими правофланговыми соединениями должна была наступать в направлении Тортолово, пос. Михайловский.

В составе 2-й ударной армии к началу операции находилось одиннадцать стрелковых дивизий, две лыжные и четыре танковые бригады, танковый полк, четыре отдельных танковых батальона, тридцать восемь артиллерийских и минометных полков, две инженерные бригады и шесть отдельных саперных батальонов.

Укомплектованность стрелковых дивизий 2-й ударной армии составляла 7—9 тыс. человек. В армии имелось 2100 орудий и минометов 76-мм калибра и выше, 68 тяжелых танков (KB), 115 средних танков (T-34) и до 100 легких танков (Т-26, Т-60, Т-70), что при ширине участка прорыва армии в 13 км давало среднюю плотность 160 орудий и минометов и 22 танка на километр фронта.

Командующий 2-й ударной армией создал первый эшелон в составе 128, 372, 256, 327, 376-й и 314-й стрелковых дивизий, усилив каждую из них тремя-пятью полками артиллерии и саперами. Своего рода ветеран сражений на Волховском фронте, 327-я стрелковая дивизия полковника Н.А.Полякова, кроме того, была усилена тяжелым танковым полком, а 376-я дивизия генерал-майора Н.Е.Аргунова — танковой бригадой. Второй эшелон армии составляли 18, 191, 71-я и 11-я стрелковые дивизии, 122, 98-я и 16-я танковые бригады, располагавшиеся к началу операции в районах Верхняя Назия, Крутой Ручей и Килози. В резерве армии, в районе Путилове, находились 147-я стрелковая дивизия, 12-я и 13-я лыжные бригады. Во всех наступающих частях были созданы штурмовые группы и группы разграждения.

Задачей первого эшелона армии являлся прорыв обороны противника на участке Липка, Гайтолово и выход на линию 2 км западнее Рабочего поселка № 4, оз. Глухое, Рабочий поселок № 7. В дальнейшем совместно со вторым эшелоном армии соединения первого эшелона должны были овладеть Рабочими поселками № 1, № 5, Синявино и развивать наступление до фактической встречи с войсками Ленинградского фронта.

В целях обеспечения левого фланга 2-й ударной армии командующий 8-й армией генерал-майор Ф.Н.Стариков решил осуществить прорыв обороны противника на участке Гайтолово, Мишкино и наступать на пос. Михайловский силами 80-й стрелковой дивизии полковника Н.В.Симонова и 73-й бригады морской пехоты, усиленных танковым полком, танковым батальоном и девятью артиллерийскими и минометными полками. Во втором эшелоне 8-й армии наступала 364-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф.Я.Соловьева.

Прорыв обороны противника и соединение войск Волховского и Ленинградского фронтов южнее Ладожского озера намечалось осуществить в течение семи дней. Учитывая сложность прорыва сильно укрепленной обороны противника и трудные условия местности, а также недостаточный опыт наших войск в наступательных боях, средний темп наступления войск 67-й и 2-й ударной армий планировался от 2 до 4 км в сутки.

Для взаимной информации и поддержания четкого взаимодействия в ходе операции между командующими фронтами и армиями, их штабами, а также между командующими артиллерией фронтов и командующими воздушными армиями была организована проводная связь (через Ладожское озеро) и радиосвязь.

Артиллерийская подготовка атаки в 67-й армии была запланирована продолжительностью в 2 часа 20 мин., а во 2-й ударной армии, где плотность артиллерии была выше, — 1 час 45 мин. Сопровождение пехоты на глубину одного километра в обеих армиях обеспечивалось огневым валом, а далее последовательным сосредоточением огня.

В 67-й армии в целях сохранения льда на р. Нева разрушение оборонительных сооружений противника на переднем крае и в глубине до 200 м должно было производиться только орудиями, выставленными для стрельбы прямой наводкой. Для этой цели на каждый километр фронта было выделено 22—24 орудия преимущественно 45— и 76-мм калибра.

Во 2-й ударной армии почти все танковые части, предназначенные в первый эшелон, должны были действовать с левофланговыми дивизиями, наступавшими на Синявино. Здесь плотность танков достигала 20 единиц на километр, а с вводом в бой второго эшелона она увеличивалась до 30—32 танков на километр фронта.

В 67-й армии с первым эшелоном по льду р. Нева, толщина которого не превышала 40—50 см, должны были наступать только легкие танки, которых в среднем на километр фронта приходилось не более 6—8 единиц. После переправы через Неву средних и тяжелых танков по специально устроенным поверх льда копейным дорогам танковая плотность в армии повышалась до 16—20 танков на километр фронта.

К операции были привлечены 13-я воздушная армия Ленинградского фронта под командованием генерал-майора авиации С.Д.Рыбальченко, имевшая в своем составе 218 самолетов, и 14-я воздушная армия генерал-майора авиации И.П.Журавлева Волховского фронта в составе 447 самолетов, а также группа авиации флота в количестве 227 самолетов. Всего насчитывалось 900 самолетов, в числе которых было 430 истребителей, 270 штурмовиков и 200 бомбардировщиков. Истребительная и штурмовая авиация была вооружена самолетами новых типов, а в числе бомбардировщиков находилось около 100 самолетов По-2.

Таким образом, против оборонявших Шлиссельбургско-Синявинский выступ войск противника, равных по силам примерно шести пехотным дивизиям и имевших в своем составе до 700 орудий и минометов, командование Ленинградского и Волховского фронтов сосредоточило двадцать стрелковых дивизий, семь стрелковых, три лыжные и пять танковых бригад с общим количеством 4600 орудий и минометов и около 500 танков. Численное превосходство над противником было создано по пехоте в 4,5 раза, по артиллерии — в 6—7 раз и по танкам — в 10 раз. В отношении танков ситуация была довольно своеобразная. В распоряжении командующего 18-й армией была 1 -я рота 502-го тяжелого танкового батальона «тигров». На 18 ноября 1942 г. в ней числилось 9 Pz.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 7 Pz.III с 75-мм короткоствольной пушкой, 6 Pz.VI «тигр». Наличие «тигров» несколько нарушало общую картину подавляющего превосходства советских войск в танках. В роли средства борьбы с советской бронетехникой «тигры» могли доставить немало неприятностей. Снижала эффект от использования новых немецких танков только болотистая местность, неблагоприятная для 56-тонных машин. Также в подчинении 18-й армии находился 226-й батальон штурмовых орудий.

Создание огромного локального превосходства (во 2-ю ударную было собрано подавляющее большинство танковых бригад и артиллерийских полков Волховского фронта) в силах и средствах над противником создавало предпосылки для успешного прорыва блокады Ленинграда.

В течение декабря и первой декады января в войсках Ленинградского и Волховского фронтов развернулась всесторонняя подготовка к операции. В тылу на учебных полях и специально оборудованных по типу опорных пунктов противника городках шла подготовка подразделений к штурму укрепленных позиций и ведению наступательного боя в лесу. На совместных учениях отрабатывались вопросы взаимодействия и управления войсками в ходе наступления. Пехота проходила обучение с теми танковыми и артиллерийскими частями, с которыми она должна была взаимодействовать в бою. Войска 67-й армии тщательно готовились к форсированию Невы по льду; на озерах войска обучались преодолевать участки битого льда с помощью досок, лестниц, багров и других средств. На участке 55-й армии, где р. Нева проходила в тылу наших войск, было проведено несколько учений по преодолению реки пехотой, танками и артиллерией.

В 67-й и 2-й ударной армиях к началу операции имелось по 1,5—2 боевых комплекта боеприпасов для стрелкового оружия, по 3—4 боевых комплекта снарядов и мин для дивизионной и зенитной артиллерии и до 5—6 боекомплектов для армейской артиллерии. Накоплением больших запасов боеприпасов за счет интенсивной работы оправившейся от эвакуации промышленности обстановка зимы 1943 г. качественно отличалась от обстановки Любаньской операции зимы 1942 г.

В ночь на 10 и 11 января войска ударных группировок фронтов заняли исходное положение для наступления. Соединения первого эшелона 67-й армии расположились в траншеях на левом берегу р. Нева на удалении 600—700 м от переднего края обороны противника, а первый эшелон 2-й ударной армии занял подготовленные исходные позиции в 300—500 м от первой траншеи противника, проходившей по восточной окраине Липка, Рабочий поселок № 8, роща «Круглая», Гайтолово.

Метеорологические условия к началу операции и в период ее проведения характеризовались значительным колебанием температуры воздуха (от 0 до 15 градусов ниже нуля). Вследствие частых оттепелей почва в болотистых районах промерзла всего на 15—20 см, что крайне затрудняло действия танковых войск в ходе наступления. Иногда в утренние часы отмечались небольшие туманы, несколько осложнявшие наблюдение за противником и действия нашей авиации.

В ночь на 12 января сводная группа ночных бомбардировщиков Волховского фронта подвергла массированным ударам артиллерийские позиции и пункты управления противника в полосе прорыва. Одновременно группа авиации Балтийского флота нанесла удар по аэродромам и железнодорожным узлам в тылу 18-й немецкой армии. Тем самым «бутылочное горло» временно изолировалось от переброски резервов по железной дороге с других участков фронта группы армий «Север».

В 9.30 утра 12 января на участках наступления фронтов началась артиллерийская подготовка атаки. За 40 минут до начала атаки пехоты и танков штурмовая авиация Ленинградского и Волховского фронтов группами по 6—8 самолетов атаковала узлы связи, опорные пункты, артиллерийские и минометные батареи в районах Рабочих поселков № 1, № 2, № 4, № 5 и № 7, Синявино и пос. Михайловский.

По окончании артиллерийской подготовки атаки ударные группировки фронтов при поддержке авиации и под прикрытием огневого вала артиллерии начали атаку укрепленных позиций противника.

Войска первого эшелона 67-й армии Ленинградского фронта, форсировав Неву по льду, сломили сопротивление противника между 2-м городком и Шлиссельбургом, и к концу дня наступавшие в центре 268-я и 136-я стрелковые дивизии продвинулись на глубину до трех километров. Наступавшая с плацдарма в районе Московская Дубровка 45-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А.А.Краснова выбила противника из первой траншеи, но, встретив сильное огневое сопротивление с фронта и с флангов, дальше продвинуться не смогла. Неуспешной также была попытка 86-й стрелковой дивизии В.А.Трубачева форсировать Неву против Шлиссельбурга. По приказу командующего 67-й армией М.П.Духанова во второй половине дня 86-я дивизия переправилась через Неву в районе Марьино на плацдарм, захваченный 136-й стрелковой дивизией, и начала наступление на Шлиссельбург с юга.

Войска 2-й ударной армии Волховского фронта 12 января перешли в наступление на всем фронте от Липки до Гайтолово. Особенно упорные бои происходили в районах трех наиболее сильных опорных пунктов противника — на правом фланге против Липки, в центре за Рабочий поселок № 8 и на левом фланге за рощу «Круглая». К исходу дня войска армии, прорвав оборонительную позицию противника севернее и южнее Рабочего поселка № 8 и овладев рощей «Круглая», продвинулись на 2—3 км. На участке Гонтовая Липка, Гайтолово наши части продвинулись на 1 км, а южнее правофланговые соединения 8-й армии местами овладели только первой траншеей противника.

В течение ночи на 13 января войска 67-й и 2-й ударной армий закреплялись на достигнутых рубежах и готовились к продолжению наступления. Противник, значительно усилив артиллерийский и минометный огонь по расположению наших войск, использовал ночь для усиления своей обороны. В район 1-го и 2-го городков из района Мга был выдвинут 283-й полк 96-й пехотной дивизии, а гарнизоны в Липке и в Рабочем поселке № 8 были усилены двумя батальонами за счет тактических резервов. Одновременно в район Синявино и Рабочего поселка № 5 были выдвинуты остальные части 96-й пехотной дивизии и 85-й горно-егерский полк. Также были сняты из района Погостья и направлены в «бутылочное горло» в район Шлиссельбурга 151-й и 162-й пехотные полки 61-й пехотной дивизии под общим руководством генерал-майора Хюнера. Хорошо видно, что в первую очередь немцы направляли резервы (которые были усилены ротой «тигров») против Ленинградского фронта, рассчитывая, что легче будет остановить 67-ю армию, наступающую из блокадного Ленинграда.

С утра 13 января ударные группировки фронтов продолжали наступление. Войска 67-й армии, развивая наступление на Рабочий поселок № 5, одновременно стремились окружить противника в районе 1-го и 2-го городков и расширить фронт прорыва в южном направлении. Однако наступление 45-й гвардейской стрелковой дивизии с юга и 268-й стрелковой дивизии с севера в обход 1-го и 2-го городков встретило ожесточенное сопротивление противника. 45-я гвардейская стрелковая дивизия, отразив контратаку двух батальонов немцев, продвижения не имела. Против 268-й стрелковой дивизии перешли в контратаку выдвинутый из резерва 283-й пехотный полк, усиленный 4 «тиграми» и 8 Pz.III, и до двух батальонов 170-й пехотной дивизии. Дивизия, не выдержав удара танков противника, отошла на восточную опушку леса севернее 2-го городка. По данным противника, в этом бою было подбито 12 советских танков. Однако восстановить положение этой контратакой немцам не удалось. Единственный резерв 18-й армии был введен в позиционные бои. Теперь оставалось парировать кризисы переброской батальонов с одного участка на другой.

136-я стрелковая дивизия, усиленная 61-й танковой бригадой, продолжала наступление в юго-восточном направлении и к исходу дня заняла лес в полутора километрах северо-западнее Рабочего поселка № 5, глубоко вклинившись в расположение противника. Рабочий поселок № 5 был своего рода фортом с 15 ДЗОТами и шестью батареями 105-мм легких полевых гаубиц. Через него проходила дорога, связывавшая Синявино и берег Ладожского озера. 86-я стрелковая дивизия, очистив от противника лес южнее Шлиссельбурга, вышла к железной дороге, но, встретив упорное сопротивление, дальше продвинуться не смогла.

Войска первого эшелона 2-й ударной армии, усиленные соединениями второго эшелона — 18-й и 71-й стрелковыми дивизиями и 98-й танковой бригадой, 13 января возобновили наступление на всем фронте, но, встретив повсюду исключительно упорное сопротивление противника, имели незначительное продвижение.

14 января 67-я армия, введя в бой из второго эшелона 102-ю стрелковую бригаду и 123-ю стрелковую дивизию, усиленную 122-й танковой бригадой, стремилась сломить сопротивление противника в 1-м и 2-м городках. В направлении Рабочего поселка № 3 в бой была введена 123-я стрелковая бригада. Однако развить наступление войскам армии не удалось.

2-я ударная армия, блокировав опорный пункт в Рабочем поселке № 8, силами 372, 18-й и 256-й стрелковых дивизий к вечеру 14 января вышла на линию Рабочих поселков № 4 и № 5. Рабочий поселок № 8 тоже был своего рода «фортом Дуомон» — его гарнизон составляли около 700 человек, опиравшихся на 16 ДЗОТов. Южнее войска 2-й ударной армии прорвали вторую позицию противника и овладели станцией Подгорная. 191-я стрелковая дивизия заняла Рабочий поселок №7 и вела бой за станцию Синявино. Одновременно войска армии продолжали настойчивые атаки юго-западнее рощи «Круглая» и в районе Липки, где для помощи 128-й стрелковой дивизии через Ладожское озеро в тыл противнику вышла 12-я лыжная бригада.

Таким образом, к исходу 14 января между войсками Ленинградского и Волховского фронтов, вышедшими к Рабочему поселку № 5, оставалось расстояние не более двух километров. Части противника, находившиеся в районах Шлиссельбурга и Липки, оказались почти полностью изолированными от основных его сил, оборонявшихся в районах 1-го и 2-го городков, Синявино и в лесу юго-восточнее Синявино. Они образовали так называемую группу Хюнера. Согласно принятой в вермахте практике они продолжали вести бои в окружении, получая снабжение по воздуху.

В течение 15, 16 и 17 января войска 67-й армии Ленинградского фронта и 2-й ударной армии Волховского фронта, наращивая силу ударов, продолжали наступление, стремясь завершить прорыв и соединиться в районе Рабочих поселков № 1 и № 5. В то же время правофланговые соединения 67-й армии (45-я гв. сд, 13, 123-я сд и 102-я сбр) были сосредоточены против 1 -го и 2-го городков, а 11, 71, 376-я и 314-я стрелковые дивизии 2-й ударной армии вели бои против сильного узла сопротивления противника юго-западнее Гонтовой Липки, пытаясь расширить фронт прорыва к югу.

67-я армия, введя в бой на правом фланге 13-ю стрелковую дивизию, в центре — 142-ю стрелковую бригаду и усилив 34-й лыжной бригадой 86-ю стрелковую дивизию, за эти дни подошла к Рабочим поселкам № 1 и № 2, овладела Рабочим поселком № 3 и заканчивала уничтожение противника в Шлиссельбурге. Одновременно войска армии обошли 2-й городок с востока, но овладеть им не смогли. Попытки 136-й стрелковой дивизии прорваться к Рабочему поселку № 5 также встретили ожесточенное сопротивление противника. Ввиду неуспеха дальнейших попыток наступать из района Московской Дубровки командующий 67-й армией оставил здесь одну, уже понесшую большие потери 45-ю гвардейскую стрелковую дивизию, а 13-ю стрелковую дивизию в ночь на 18 января перегруппировал в район Марьино и в лес восточнее, с тем чтобы ввести ее в бой для охвата 1-го и 2-го городков с северо-востока. Одновременно командование 18-й немецкой армии приняло решение отказаться от удержания плацдарма группы Хюнера у самого берега Ладожского озера и санкционировало прорыв оставшихся там частей на соединение с основными силами армии. Обеспечивавшие оборону группы Хюнера артиллерийские орудия и тяжелое оружие были брошены. Фактически тем самым признавался успех медленно развивавшегося советского наступления.

Войска 2-й ударной армии в течение 15—17 января закончили уничтожение противника в Рабочих поселках № 4 и № 8, овладели сильным опорным пунктом в Липке, вышли к Рабочему поселку № 1, заняли завод ВИМТ и станцию Синявино. Атаки левофланговых дивизий армии в районах Гонтовой Липки и Гайтолово по-прежнему успеха не имели.

Решающие события развернулись с утра 18 января. Утро началось с соединения войск двух фронтов. Был составлен акт, в котором говорилось:

«18 января 1943 г. в 9 часов 30 минут на восточной окраине Рабочего поселка № 1, прорвав блокаду Ленинграда, встретились 1-й стрелковый батальон 123-й отдельной стрелковой бригады Ленинградского фронта во главе с заместителем командира политчасти майором Мелконяном, старшим лейтенантом Калугиным, сержантом Анисимовым; с другой стороны — 1-й стрелковый батальон 1240-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта во главе с начальником 1 -го отделения штадива 372 майором Мельниковым и командиром 440-й разведывательной роты старшим лейтенантом Ишимовым».

Акт был подписан командирами соединений полковником П.И.Радыгиным и подполковником Ф.Ф. Шишовым.

Также 18 января пал «форт Дуомон» — Рабочий поселок № 5. Для обеспечения прорыва группы Хюнера со стороны Рабочих поселков № 1 и № 2 в южном направлении противник силами 61-й пехотной дивизии и других частей из района Рабочего поселка № 5 и Синявино нанес удар по 136-й стрелковой дивизии 67-й армии, стремясь отбросить ее от Рабочего поселка № 5 на запад и облегчить прорыв своих войск с севера. 136-я стрелковая дивизия с 61-й танковой бригадой отразила контратаку противника, и на плечах разгромленных частей противника ворвалась в Рабочий поселок № 5, где в 12.00 дня соединилась с частями 18-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии. Одновременно в районе Рабочего поселка № 1 произошла встреча 123-й стрелковой бригады 67-й армии с 372-й стрелковой дивизией 2-й ударной армии. 86-я стрелковая дивизия и 34-я лыжная бригада к 14.00 полностью очистили от противника Шлиссельбург.

Зимой 1943 г. наконец произошло то, о чем мечтали, начиная с первой военной зимы те, про кого написали впоследствии «Волховскую застольную»: Выпьем за тех, Кто командовал ротами, Кто умирал на снегу, Кто в Ленинград Пробирался болотами, Горло ломая врагу!

18 января соединением войск Ленинградского и Волховского фронтов на линии Рабочих поселков № 1 и № 5 основные боевые действия войск Ленинградского и Волховского фронтов по прорыву блокады Ленинграда закончились. В течение последующих двух-трех дней войска 67-й армии, отбрасывая остатки частей противника, вышли на линию железной дороги, идущей от 1 -го городка к Рабочему поселку № 6, и закрепились там. Войска 2-й ударной армии в это время овладели Рабочим поселком № 6 и вышли к железной дороге между этим поселком и станцией Синявино. Неоднократные попытки войск армии до конца января ударами с запада, севера и востока овладеть синявинским узлом сопротивления, а также сломить сопротивление противника в лесах между Синявино и Гонтовая Липка успеха не принесли.

Противник, продолжая увеличивать свои силы в районе Синявино, оказывал упорное сопротивление нашим войскам. С 19 по 30 января в этот район с других участков фронта были переброшены части 4-й дивизии СС «Полицай», 11, 21, 28-й и 212-й пехотных дивизий. Вместе с тем эта группировка противника была усилена артиллерией; значительно возрастала и активность авиации противника. Все это не исключало возможности перехода немецких войск в наступление с целью восстановления блокады Ленинграда.

Чтобы не допустить этого, войска 67-й и 2-й ударной армий в течение последней декады января и начале февраля создали в занятом районе ряд оборонительных рубежей и приспособили для обороны все населенные пункты.

В это же время южнее Ладожского озера прокладывалась железная дорога, по которой установилось железнодорожное сообщение с Ленинградом. Постановление Государственного Комитета обороны от 18 января предписывало построить железную дорогу протяженностью 33 км за предельно короткий срок — 20 дней. Непосредственные работы начались 22 января. Реально строительство было завершено даже с опережением графика, первые поезда по дороге пошли уже в ночь на 6 февраля 1943 г. Дорога, названная Шлиссельбургской трассой, проходила всего в 5 км от линии фронта и находилась под постоянным обстрелом артиллерии противника. Чтобы избежать потерь, поезда по ней проходили преимущественно в ночное время. При этом не обходилось без потерь. Самая крупная катастрофа произошла 3 марта, когда в результате артиллерийского обстрела были уничтожены 41 вагон с боеприпасами и 10 вагонов с другими грузами. Движение приостановилось на двое с половиной суток. 16 марта прямым попаданием в эшелон было уничтожено еще 40 вагонов боеприпасов. Однако, несмотря на все эти трудности, железная дорога существенно увеличила поток грузов в Ленинград. Если в феврале и марте 1943 г. в Ленинград проследовало 69 и 60 поездов, то далее поток перевозок постоянно возрастал, уже в апреле превысив значение в 150 поездов. Всего за 1943 г. по железной дороге было доставлено в город 4,4 млн. тонн грузов, что почти в три раза превышало объем перевозок по зимним и летним дорогам ладожской «дороги жизни». Львиная доля перевозок 1943 г. в осажденный город была произведена по узкому коридору, пробитому за семь дней января 1943 г.

Установление связи между войсками Ленинградского и Волховского фронтов было даже по директиве Ставки ВГК от 8 декабря 1942 г. лишь первым этапом «Искры». Находившаяся под постоянным обстрелом Шлиссельбургская трасса не была полностью удовлетворительным решением задачи прорыва блокады Ленинграда. Было крайне желательно захватить Синявинские высоты и вывести дорогу по берегу Ладожского озера из-под обстрела артиллерии противника, а также предотвратить восстановление блокады.

1 февраля 1943 г. Ставка ВГК директивой № 30034 уточняет план операции «Искра»:

«Ввиду того, что фронтальные удары в районе Синявино не дали до сих пор должных результатов, необходимо организовать силами Волховского и Ленинградского фронтов дополнительные удары с флангов» (ТЕРРА 5(3), С. 56).

Волховский фронт имел задачу силами шести дивизий с соответствующими средствами усиления прорвать фронт противника и нанести удар в направлении Васькины Нивы, Шапки с целью выхода в тыл мгинско-синявинской группировки немецких войск с востока. Ленинградскому фронту надлежало нанести удар в направлении станции Мга.

В сущности, советское командование предполагало повторить успех Сталинграда в сходной оперативной обстановке. В результате позиционных боев в «бутылочном горле» здесь были сосредоточены значительные силы немецкой 18-й армии. Это не могло не привести к растягиванию флангов. Так, на 100-километровом участке восточной границы выступа против 54-й армии Волховского фронта действовали только 69, 132 и 81 -я пехотные дивизии. Аналогичная обстановка была на Ленинградском фронте, где на тосненском направлении перед войсками 55-й армии фронта занимали оборону лишь два полка 250-й испанской пехотной дивизии. Испанцам предстояло стать «румынами группы армий «Север».

Одновременно с этим Ставка ВГК обязывала командующих фронтами, не дожидаясь подготовки фланговых ударов, продолжать борьбу за Синявинские высоты, уничтожая окопавшегося там противника. Это указание затрудняло создание ударных группировок. Командующий Волховским фронтом высвободил только одну 372-ю стрелковую дивизию полковника П.И.Радыгина и несколько артиллерийских дивизионов для усиления наступательной группировки 54-й армии Волховского фронта в районе населенного пункта Смердыня. Дивизия после боев на ленинградском направлении приняла пополнение, совершила 70-километровый марш в район Смердыни и приготовилась к новому наступлению.

Времени на подготовку второго этапа операции «Искра» отводилось крайне мало. Согласно директиве Ставки ВГК, ее намечали начать 8 февраля, но сложности в подготовительный период заставили перенести наступление на 10 февраля.

Оборону немцев предполагалось прорывать в полосе 54-й армии на фронте 9 километров. Однако плотности артиллерии были существенно ниже, чем в январе 1943 г. Командованию 54-й армии с большим трудом удалось достигнуть плотности в 80 орудий и минометов на километр фронта. Как показывала практика, успехи начинались, когда плотность артиллерии достигала значений около 150 стволов на километр фронта. Изымать артиллерию из 2-й ударной армии и перебрасывать ее в 54-ю армию советское командование, судя по всему, не решилось.

10 февраля, выполняя директиву Ставки ВГК, после артиллерийской подготовки пошли в наступление войска 55-й армии Ленинградского фронта. Перед ней стояли части 4-й дивизии СС «Полицай» и испанской 250-й дивизии. В первый день наступления после ожесточенной рукопашной схватки частям 55-й армии удалось продвинуться на глубину до пяти километров и овладеть населенным пунктом Красный Бор. Испанцы не стали «румынами группы армий «Север». В отличие от румынской 3-й армии к северу от Сталинграда у них уже был опыт боев еще с осени 1941 г. в районе Волхова. Однако удержание позиций стоило испанской дивизии потерь до 70% личного состава. Но и советские войска понесли немалые потери. Наступление начало затухать. За Красным Бором пошли болотистые леса, насыщенные оборонительными сооружениями. Войска продвигались с большим трудом и вскоре совсем остановились.

По схожему сценарию развивались события в полосе наступления 54-й армии А.А.Сухомлина. Оборона противника была очень плотной и добротной. Прорвавшись вперед на сравнительно небольшом участке вклинивания (2 км по фронту и 2 км в глубину), советские саперы насчитали до 100 различных оборонительных сооружений противника. Нехватку артиллерии не могли скомпенсировать даже решительные действия пехоты. Условия местности затрудняли маневр, и стрелковым соединениям приходилось вести лишь фронтальные атаки.

14 февраля была сделана попытка ввести в бой подвижную группу армии. 7-я гвардейская танковая и 58-я стрелковая бригады после короткого, но мощного артналета вклинились в оборону немцев. Однако развить этот частный успех не удалось.

После 16 февраля 54-я армия уже не могла организовать ни одной успешной атаки. 22 февраля, когда не оставалось никакого сомнения в том, что наступление не имеет реальных перспектив для успешного развития, командующий фронтом генерал армии К.А.Мерецков рекомендовал командарму прочно закрепиться на достигнутых рубежах.

Через несколько дней решение К.А.Мерецкова было подтверждено Верховным Главнокомандующим. 27 февраля Ставка ВГК направила командующим Ленинградским и Волховским фронтами директиву № 30057 с приказом о закреплении на достигнутых рубежах:

«1. Наступление 55-й и 67-й армий Ленинградского фронта, 2-й ударной и 54-й армий Волховского фронта прекратить.

2. Войскам Ленинградского и Волховского фронтов закрепиться на занимаемых рубежах, вести активную разведку с целью выявления слабых мест противника» (ТЕРРА 5(3), С. 82).

В середине марта Ленинградский и Волховский фронты предприняли попытку перейти в наступление, но она тоже оказалась безрезультатной. Следующее наступление в районе Синявинских высот, Мгинская операция, началось в мае 1943 г.

Наступление в районе Синявино должно было стать лишь прелюдией к куда более амбициозному наступлению против группы армий «Север». Сравнительно узкий коридор между Чудским озером и озером Ильмень, а также близость Балтики еще с зимы 1942 г. притягивали советское командование. Было очень заманчиво ударом по флангу группы армий «Север» окружить плотную группировку противника, сосредоточившуюся на дне оперативного «мешка» под Ленинградом.

Вначале предполагалось срезать Демянский выступ и от его основания наступать в обход озера Ильмень на юго-запад. В качестве эшелона развития успеха должна была выступать 1 -я танковая армия М.Е.Катукова, которая после завершения формирования 6 марта 1943 г. сосредоточилась в районе Осташкова. Также предполагалось массированное использование воздушно-десантных войск. На Северо-Западном фронте сосредоточивалась 68-я армия генерал-лейтенанта Ф.И.Толбухина. Армия была сформирована 30 января 1943 г. на базе управления участвовавшей в сражении за Сталинград 57-й армии. Армию можно было смело назвать воздушно-десантной: в ее состав вошли 1, 5, 7, 8-я и 9-я гвардейские воздушно-десантные дивизии, 37-я стрелковая дивизия, 33-я и 137-я стрелковые бригады. Помимо высвободившейся после ликвидации окруженной под Сталинградом группировки 57-й армии, для «Полярной звезды» предполагалось использовать 1-ю и 11-ю артиллерийские дивизии и отдельные артиллерийские полки Донского фронта. Сталинградские части и соединения растаскивались по всему фронту для развития наступления на запад.

Танковая и «воздушно-десантная» армии были объединены в особую группу войск под командованием генерал-полковника М.С.Хозина. Она должна была наступать к Нарве, отрезая пути отхода 18-й армии немцев. Соответственно 1 -я ударная армия должна была ударом на Псков к берегу Чудского озера отрезать большую часть войск группы армий «Север» от основных коммуникаций.

Одной из главных предпосылок для проведения «Полярной звезды» была ликвидация «крепости Демянск». Образовавшийся в результате зимнего наступления 1952 г. Красной Армии выступ удерживался немцами в расчете на дальнюю перспективу. Он был удобен для проведения крупномасштабной операции по окружению советских войск ударами по сходящимся направлениям из района Демянска и Ржева. Однако этому плану так и не суждено было осуществиться. 29 января 1943 г., после того как катастрофа под Сталинградом стала очевидностью, Гитлер принял решение эвакуировать Демянский выступ. Командование 16-й армии давно работало над планом операции по эвакуации Демянского выступа. Сразу после получения приказа от начальника Генерального штаба Курта Цейцлера командующий 16-й армии Буш представил план вывода II армейского корпуса из района Демянска. Операция получила кодовое наименование «Очистка чердака» (Entruempelung). В тот момент внутри выступа и в рамушевском коридоре находились 12, 30, 32, 58, 81, 122, 123, 126, 225, 254, 290-я и 329-я пехотные дивизии, 5-я и 8-я егерские дивизии.

Планом операции был предусмотрен вывод войск в несколько этапов, с постепенным уменьшением занимаемого фронта. До 16 февраля вывозились ненужные дивизиям припасы и оборудование, а 17 февраля был отдан приказ на начало вывода войск. При этом уже 15 февраля советское командование начало атаковать стенки «рамушевского коридора». Атака ДЗОТов в лесу по болоту была сложным делом, но рано или поздно оборона была бы прорвана. Немцам нужно было спешить. Первыми 19 февраля вышли 329-я и 32-я пехотные дивизии. За ними последовали 12, 30-я и 122-я пехотные дивизии. Собственно Демянск войска II корпуса оставили 22 февраля. 1 марта 1943 г. генерал Буш в дневном приказе констатировал: «эвакуация завершена».

Уже 28 февраля представитель Ставки на Северо-Западном фронте Г.К.Жуков докладывал:

«Наш план прорыва обороны противника был рассчитан на то, чтобы прорвать слабую оборону противника и, введя в дело группу Хозина, быстро выйти в тыл его ленинградско-волховской группировки. [...] Сейчас обстановка резко изменилась» (ТЕРРА 5(3), С. 282).

Действительно, извлечение войск, «законсервированных» в Демянском выступе, существенно изменило обстановку на Северо-Западном фронте. Оборона 16-й армии значительно уплотнилась. Было решено ограничиться захватом Старой Руссы и подготовить южнее озера Ильмень район для весеннего наступления в тыл группы армий «Север».

На какое-то время операция перешла в позиционную фазу. Однако прорвать усиленный фронт 16-й армии даже с помощью гвардейских воздушно-десантных дивизий не удавалось. Вскоре последовали события под Харьковом, потребовавшие резервов и лучших умов. Операция постепенно сошла на нет. Уже 21 марта из состава войск, предназначенных для «Полярной звезды», была изъята 1 -я танковая армия М.Е.Катукова. Армия была переброшена на Воронежский фронт, и в ночь на 23 марта после выгрузки из эшелонов в 25 км южнее Курска и короткого марша 1-я танковая армия сосредоточилась в районе Обояни. Ветераны сражений на московском направлении на два года переместились на юго-западное направление. Именно там она станет гвардейской. Также в район Курского выступа были переброшены в апреле из-под Старой Руссы воздушно-десантные дивизии 68-й армии.

С военной точки зрения прорыв блокады Ленинграда означал разрушение последних надежд противника на успех в штурме города. Если блокированный и не имеющий устойчивого снабжения город мог стать жертвой сильного удара, подобного тому, что сокрушил Севастополь в июне 1942 г., то восстановление сообщения с Большой землей означало накачку Ленинградского фронта боеприпасами, боевой техникой и пополнением в количествах, не благоприятствующих успешному штурму. В этом смысле прорыв блокады явился переломным моментом в битве за Ленинград. С января 1943 г. инициатива ведения боевых действий под Ленинградом перешла к советским войскам.

Успешный прорыв блокады Ленинграда войсками Ленинградского и Волховского фронтов был тесно связан с операциями советских войск на других участках советско-германского фронта. Красная Армия, развернув крупные наступательные операции под Великими Луками, в Донбассе, на Северном Кавказе и под Воронежем, привлекла туда основные силы и все резервы противника, лишив его возможности усиливать группировку своих войск под Ленинградом. Это обстоятельство значительно облегчило осуществление прорыва блокады, лишив противника подвижных резервов.

Общие потери Ленинградского и Волховского фронтов в ходе операции «Искра» с 12 по 30 января составили 115 082 человека. На Ленинградском фронте безвозвратные потери составили 12 320 человек, санитарные — 28 944 человека. На Волховском фронте безвозвратные потери составили 21 620 человек, а санитарные — 52 198 человек.

«Искра» представляла собой операцию советских войск нового поколения. Во-первых, это был один из первых примеров прорыва советскими войсками сильно укрепленной обороны противника, защищавшейся немецкими соединениями. Во-вторых, операция по прорыву блокады Ленинграда была одним из первых примеров концентрации артиллерии до значений плотности свыше 150 орудий на километр фронта, ставшей одним из характерных черт наступлений 1943—1945 гг.

Помимо сугубо военного, прорыв блокады Ленинграда имел огромное политическое значение. Несмотря на то что город связала с Большой землей только находившаяся под постоянным обстрелом Шлиссельбургская трасса, прорыв блокады сразу стал ощутимым и на Ленинградском фронте, и в самом городе. Но еще большее значение пробитый к Ленинграду коридор имел для миллионов людей на фронте и в тылу. Когда около полуночи 18 января 1943 г. по радио прозвучали слова Левитана:

«...после семидневных боев войска Волховского и Ленинградского фронтов 18 января соединились и тем самым прорвали блокаду Ленинграда!».

Мало у кого уже оставались сомнения в том, кто выиграет войну.