Генерал танковых войск Хассо фон Мантейфель

Командир 7-й танковой дивизии и мотопехотной дивизии «Великая Германия» Главнокомандующий 5-й и 3-й танковыми армиями

Ударная группа 7-й танковой дивизии пришла в движение. Был вечер 3 октября 1941 года, и задание, которое получил подполковник фон Мантейфель от командира дивизии генерал-майора барона фон Функа, гласило:

«Создать плацдарм на противоположном берегу Днепра у населенного пункта Глушково. После переправы всего 6-го стрелкового полка продвигаться вдоль шоссе Глушково – Облезы – Каменец – Вязьма и осуществить прорыв вражеского фронта».

В вечерней дымке ясно различался мост, ведущий к исходной позиции для наступления. Во главе танковых подразделений двигался на врага БТР подполковника фон Мантейфеля.

Когда ударная группа вышла из скрывавшего ее леска, советские войска с другого берега реки открыли по ней огонь. Первые выстрелы 76-миллиметровых полевых орудий взметнули фонтаны земли перед наступающими танками.

– Огонь!

Тут же раздались хлесткие звуки выстрелов танковых орудий. Прицельным огнем гнездо сопротивления на противоположном берегу было подавлено. Один из последних снарядов неприятельских орудий прошел совсем близко с БТРом командующего.

– Наступаем через мост! – приказал подполковник.

Водитель-механик обогнул передовой танк и занял место во главе колонны. Мантейфель управлял своей ударной группой, отдавая приказы по рации. Перед БТРом появились русские. Заработали оба пулемета, установленные на БТРе. Под тяжестью танков мост явственно прогнулся и зашатался. Сильный удар в верхний броневой лист БТРа сотряс его и заставил вильнуть вправо.

Мимо прогрохотал танк командира отделения. Подходившие к мосту машины открыли беглый огонь. С противоположного берега реки раздались характерные хлопки минометных выстрелов.

– Быстрее! – подогнал командир ударной группы своих солдат, добравшись до середины моста.

Противоположный конец моста приближался, и вот уже БТР вместе с головным танком выехали на восточный берег реки. Теперь противник вел огонь по ним уже с трех сторон. Один из танков замер на месте с перебитой гусеницей. Экипаж вовремя выбрался из него. Следующий снаряд заставил стального колосса вспыхнуть чадящим пламенем.

БТР командира ударной группы вырвался вперед, добрался до главной линии русской обороны, в 500 метрах к востоку от съезда с моста. По радио ушло донесение в штаб дивизии:

«Мост у Глушкова захвачен внезапной атакой. Плацдарм глубиной 500 метров в наших руках».

Вплоть до раннего утра 5 октября 1941 года весь 6-й стрелковый полк переправлялся на этот плацдарм. Около полудня Хассо фон Мантейфель позволил себе вызвать некоторых командиров рот.

– Мы атакуем в 14.00, идем на прорыв линии обороны и продолжаем продвигаться по обе стороны от шоссе с тем, чтобы отрезать противнику пути отхода.

В 14.00 полк пошел в наступление. Обер-лейтенант Бергман, командир роты на левом фланге, дал сигнал к атаке, а реактивный миномет поставил дымовую завесу, лишившую противника обзора.

Первым броском они продвинулись метров на тридцать вперед. Затем заговорили русские минометы. Их мины с глухим чавканьем ложились близко друг к другу. Короткими перебежками пехотинцы стали продвигаться вперед.

Над атакующими стрелками появились пикирующие бомбардировщики Ю-87. В воздух взлетели условленного цвета ракеты, подавая сигнал пилотам. Затем самолеты перешли в пике, включив жутко завывающие сирены. Позиции русских скрылись под разрывами точно выпущенных бомб.

– Вперед! – скомандовали командиры рот, когда отбомбился последний из пикировщиков.

Полк Мантейфеля постепенно продвигался все ближе к неприятелю. Вот солдаты уже добрались до проволочного заграждения и принялись проделывать в нем проходы. Вот уже на всей полосе атаки завязался рукопашный бой. Метр за метром отвоевывали пехотинцы. Перед подполковником вдруг возник обер-лейтенант Бергман. Сжимая в руке трофейную русскую снайперскую винтовку, он показал ею вперед.

– Еще пару сотен метров, ребята, и мы прорвемся через них!

И они сделали это! Танки догнали их, стрелки позволили себе краткий отдых и снова двинулись вперед.

– Направление удара – на Вязьму! – сообщил по рации командиру головного танка подполковник Мантейфель.

Подобно Дикой охоте[57] полк, которому тем временем были подчинены все находившиеся в этом районе части дивизии, снова рванулся вперед. Командир полка появлялся то на правом, то на левом его фланге. Ударная группа то неслась вперед по шоссе, то пробивалась по бездорожью. Около часа ей пришлось, сбросив скорость, тащиться по бревенчатой гати, проложенной сквозь болото в густом лесу. Задачей группы было выйти на автомагистраль Минск – Москва в районе Вязьмы.

В сгущающихся сумерках 6 октября впереди внезапно показалась широкая лента шоссе. БТР командира полка переехал его и остановился на противоположной обочине. Подполковник фон Мантейфель вышел из бронетранспортера и стал первым немцем, поставившим ногу на асфальт этого шоссе.

Но ему пришлось почти немедленно снова скрыться в своем БТРе, поскольку вдали раздался орудийный залп и несколько тяжелых снарядов разорвались там, где он только что стоял.

Полк перешел к обороне. Тяжелая артиллерия дивизии подтянулась вперед и открыла огонь по тылам противника, находящегося в котле Вязьма – Брянск.

Фельдмаршал фон Браухич передал по радио 7-й танковой дивизии следующее сообщение:

«Отважной 7-й танковой дивизии, которая своим наступлением на Вязьму в третий раз в ходе этой кампании внесла решающий вклад в дело окружения врага, я выражаю мою особую признательность».

Успеху этого наступления 7-я танковая дивизия в значительной степени была обязана 6-му стрелковому полку под командованием подполковника фон Мантейфеля.

Хассо фон Мантейфель, родившийся 14 января 1897 года в Потсдаме, был третьим из пяти детей капитана в отставке Эккарта фон Мантейфеля. По отцовской линии он происходил из старейшей офицерской фамилии, давшей стране много генералов. Он посещал гимназию Виктории в Потсдаме, а затем в 1908 году поступил в кадетский корпус в Наумбурге. В 1911 году он был переведен в головной кадетский корпус в Берлине-Лихтенфельде, откуда в 1916 году после сданных выпускных экзаменов и был зачислен в ряды армии.

В соответствии с чрезвычайным указом правительства относительно гусарского полка Мантейфель был зачислен фёнрихом[58] в 5-й эскадрон, действовавший в качестве разведывательного эскадрона 6-й пехотной дивизии.

14 октября 1916 года он, уже юный лейтенант, был ранен в сражении на Сомме и оказался во вспомогательном госпитале вестфальского города Мюнстера. Оттуда в январе 1917 года он снова вернулся на фронт. Вплоть до конца войны он служил офицером для особых поручений штаба 6-й пехотной дивизии.

После окончания войны Мантейфель служил в добровольческом корпусе фон Овена адъютантом командира корпуса. После этого он был принят в стотысячный штат[59] сухопутной армии и зачислен в традиционную для его семьи часть в городе Ратенове на реке Гавел. Здесь он служил последовательно адъютантом командира эскадрона и офицером для особых поручений в 25-м кавалерийском полку.

Когда из этого полка выделился 3-й кавалерийский полк, то Хассо фон Мантейфель стал адъютантом командира полка. По его собственной просьбе он, ставший к тому времени обер-лейтенантом, получил под свое командование только что созданный «технический эскадрон» – прообраз ныне существующего в составе каждого полка подразделения, в которое сведено все тяжелое вооружение.

К этому времени он уже составил себе имя и как великолепный спортсмен, участвовавший во многих скачках. Золотой Германский знак наездника – высшая награда за успехи в верховой езде – был вручен ему 2 января 1931 года.

В конце концов Мантейфель был назначен командиром 17-го кавалерийского полка в Бамберге и получил там кавалерийский эскадрон. Два эскадрона этого полка в 1935 году были переведены в Эйзенах и прикомандированы ко 2-му мотоциклетному стрелковому батальону. По особому желанию Хассо фон Мантейфель, теперь уже капитан, получил свой эскадрон и стал через некоторое время майором при штабе этого 1-го стрелкового мотоциклетного батальона, который входил в состав 2-й танковой дивизии.

В последующий период времени он руководил различными учебными командами и курсами для кандидатов на офицерские должности 2-й танковой дивизии. 1 января 1936 года он был переведен в танковую школу в городе Вюнсдорфе в качестве преподавателя.

Хассо фон Мантейфель привнес свой кавалерийский дух и в этот новый и самый мобильный род сухопутных войск. Невысокий выносливый офицер-кавалерист с характерной посадкой головы, с ястребиным носом и типичной фигурой всадника привнес былые кавалерийские традиции и в новейшие танковые войска, в самом скором времени воплотив их в жизнь.

По инициативе тогдашнего полковника Гудериана с 1 февраля 1937 года фон Мантейфель стал референтом при инспекции танковых войск и уже от этого управления делегирован также и в инспекцию пехотных частей. В Управлении общевойсковых частей он занимался моторизацией пехотных частей и стал, таким образом, одним из прародителей мотопехотных войск.

1 декабря 1938 года он наконец вернулся в инспекцию танковых войск. Здесь он смог целиком посвятить себя разработке боевых уставов и наставлений по совместным действиям различных родов войск в составе танковой дивизии.

С 1 февраля 1939 года он был переведен обратно в Потсдам-Крампниц в качестве начальника 2-го офицерского училища танковых войск. На этой должности Мантейфель, ставший уже подполковником, оставался почти до самого начала войны с Россией.

Согласно его собственному желанию, он был затем переведен в действующую армию. Там он получил под свое командование стрелковый батальон 6-го стрелкового полка 7-й танковой дивизии, знаменитой «Призрачной дивизии», которой командовал генерал-майор Роммель в период кампании во Франции.

После смерти полковника фон Унгера, который был смертельно ранен во время наступления восточнее шоссе Духовщина – Белый, фон Мантейфель получил под свое командование 6-й полк, с которым он прошел весь путь до ворот русской столицы.

В ночь на 7 октября 1941 года выпал первый снег. На следующий день бушевала такая пурга, что дивизионная артиллерия не могла вести огонь – любое наблюдение и корректировка огня стали невозможными.

Стрелки и стрелки-мотоциклисты сражались на кромке котла у Вязьмы с врагом, оборонявшимся с мужеством отчаяния. Об этом фон Манштейн высказался так[60]:

«Что значат согласованность действий здесь, где каждый помогает и просит помощи, будучи измотан многодневными сражениями и неся непомерный груз, может понять только тот, кто сам пережил все это. Это подлинный гимн товариществу, и его исполняем мы – 7-я танковая дивизия!»

11 октября 1941 года в бою на окраине котла пал обер-лейтенант Нойбранд, с 29 сентября 1940 года бывший кавалером Рыцарского креста.

13 и 14 октября 7-я танковая дивизия была снята с фронта. Котел под Вязьмой был ликвидирован. Противник потерял 663 тысячи человек пленными, 1242 танка и 5412 орудий.

После нескольких дней отдыха дивизия отправилась дальше и к 8 ноября 1941 года под проливными дождями и по колено в грязи подошла к населенному пункту Карманово. Потом снова ударили холода. В районе деревни Собзов дивизия вышла к истоку Волги.

Усиленный 6-й стрелковый полк под командованием подполковника фон Мантейфеля был преобразован в боевую группу. В нее влились 37-я разведывательная команда, часть 25-го танкового полка, остатки 78-го танкового полка и 58-й саперный батальон.

Боевая группа Мантейфеля 16 ноября взяла селение Дорина, ранним утром 17 ноября двинулась дальше и во второй половине дня подошла к селению Козлово, расположенному чуть южнее Иваньковского водохранилища, которое, в свою очередь, находится юго-восточнее города Калинина[61]. К вечеру группа овладела селениями Фофаново и Завидово и подошла к железнодорожной линии Калинин – Клин– Москва. В ходе этого наступления дивизию поддерживала также 6-я танковая дивизия. 23 ноября ее сменила в этом районе 36-я пехотная моторизованная дивизия, а боевая группа была передислоцирована в район расположения 25-го танкового полка своей собственной дивизии на северную окраину Клина.

К вечеру 27 ноября боевая группа Мантейфеля вышла в район Острецово – Яковлево, в четырех километрах северо-западнее моста через канал Москва – Волга около Яхромы.

О захвате моста у Яхромы лучше всего может рассказать сам Хассо фон Мантейфель:

«Для продвижения по мосту у Яхромы надо было попасть на большое шоссе, которое вело от Рогачева на юг, но при этом не пользоваться дорогами и магистралями, которые были обозначены на карте.

Скрытно продвинуться обширным лесным массивом, избегая при этом населенных пунктов, было необходимо для использования фактора внезапности при решительном штурме моста.

Полк двигался обледенелыми тропинками и заснеженными полями, тихо пробирался сквозь широко раскинувшиеся леса. В этих лесах входивший в состав полка саперный взвод впервые пустил в дело моторные пилы, чтобы проделать в них просеки, по которым могли бы пробраться танки и БТРы. Боевые машины группы Мантейфеля гуськом тянулись одна за другой в лесном молчании. За ними на юго-восток своим ходом двигались спешившиеся мотопехотинцы, уже заранее развернувшиеся в боевой порядок. Единственным ориентиром служил компас.

Ближе к вечеру, примерно за час до наступления темноты, передовое подразделение, в рядах которого был и командир боевой группы, подошло к селению Острецово. Выходить из леса в направлении Яхромы не было разрешено никому, чтобы сохранить фактор внезапности.

Командир боевой группы под охраной нескольких человек отправился для рекогносцировки местности на близлежащий холм, с которого он и сопровождавший его офицер могли видеть город и мост через канал, проходивший севернее города. Офицеры, унтер-офицеры и рядовые солдаты боевой группы просили меня вести их на штурм моста в тот же вечер.

К сожалению, я был вынужден с тяжелым сердцем отказать им в этой просьбе и принял решение штурмовать мост на следующее утро, чтобы дать возможность всем частям соединения выдвинуться вперед и организовать ведение огня всеми участвующими в атаке подразделениями.

Для штурма моста и переправы через канал я вызвал добровольцев. Вызвались все, никто не хотел оставаться позади. Командовать штурмовой группой было поручено обер-лейтенанту Руди Райнеку.

28 ноября 1941 года, около двух часов, рота, выбранная для штурма, выступила из Острецова. Русских часовых на этом берегу реки сняли без всякого шума. Затем обер-лейтенант Райнек первым с несколькими бойцами взбежал на мост. План полностью удался.

Когда несколько позже в бой вступили сильные резервы противника, наши танки под командованием капитана Шредера, перешедшие по мосту на другую сторону реки, открыли по неприятелю огонь.

На восточном берегу реки наша пехота наткнулась на мощные укрепления противника, которые ей пришлось брать штурмом, применяя ручные гранаты. Вскоре первая линия окопов уже была занята.

Когда наши стрелки уже несколько обосновались на восточном берегу реки, к их расположению по железнодорожной линии, которая проходила по восточному берегу, приблизился неприятельский бронепоезд. Одновременно несколько танков Т-34 предприняли попытку наступления на наших стрелков по дороге вдоль берега реки. Танковая рота под командованием кавалера Рыцарского креста обер-лейтенанта Орлова[62] уничтожила бронепоезд и подбила три Т-34. Стрелки надежно закрепились на восточном фланге занятого плацдарма».

Так рассказывает об этом боевом эпизоде генерал фон Мантейфель. Между тем в штаб 6-го стрелкового полка был доставлен захваченный около моста пленный советский офицер, при котором были письменные приказы высшего военного руководства и карты оборонительных сооружений на этом участке фронта.

Несмотря на удачный захват моста у Яхромы, Хассо фон Мантейфель был все же не вполне удовлетворен сложившимся положением, поскольку из перехваченного радиосообщения понял, что у армейского командования нет боеспособных частей для развития успеха, каким мог бы стать штурм русской столицы.

Все произошло так, как и представлял себе Мантейфель. Высшее военное руководство 29 ноября 1941 года потребовало отвести войска с занятого плацдарма, на который ожидалось мощное наступление сибирских элитных дивизий. По поводу этого приказа генерал барон фон Функ заметил:

«Когда вызвавший нас генерал сообщил, что у германской армии нет никаких резервов, чтобы развить крупный успех, достигнутый у Яхромы, и расширить добытый потом и кровью плацдарм, перед нами, словно в яркой вспышке молнии, предстали дальнейшее развитие кампании и исход всей войны».

В последующие дни боевая группа Мантейфеля находилась на самом горячем участке оборонительных боев. Начавшееся 6 декабря мощное наступление русских войск привело к общему отступлению германских частей, которое закончилось только в январе 1942 года.

31 декабря 1941 года Хассо фон Мантейфель, непосредственно перед этим произведенный в полковники, был награжден Рыцарским крестом. «За осмотрительное командование боевой группой и за его образцово отважный образ действий», – значилось в представлении к этой награде.

Полковник фон Мантейфель добился того, чтобы обер-лейтенант Руди Райнек также был отмечен высокой наградой. Но этот выдающийся офицер не смог надеть заслуженный им орден за проявленную доблесть, поскольку 20 января 1942 года скончался в госпитале от последствий тяжелого ранения.

В ужасный холод этой русской зимы боевая группа Мантейфеля вела сражения в самых тяжелых условиях.

26 марта полковник фон Мантейфель был временно отстранен командованием дивизии от выполнения своих обязанностей и получил другое задание. На краткое время командование полком принял полковник Фрис.

Этот перевод был предпринят, чтобы избавить фон Мантейфеля от преследований со стороны командующего армией, который хотел предъявить ему обвинение в военном суде. Основанием для этого послужило то, что он, оценив складывающееся положение, по собственной инициативе прекратил осуществляемое им по приказу свыше наступление, чтобы избежать ненужных и бессмысленных потерь.

В начале мая в 7-й танковой дивизии стало известно, что дивизия отводится с фронта и будет для отдыха и пополнения переброшена во Францию.

Во Франции Хассо фон Мантейфель поставил на службу дивизии все свои незаурядные способности преподавателя. Разработанный им курс «Основы образования и преподавания» был включен в план учебной работы в стрелковом полку, который 5 июня 1942 года был преобразован в мотопехотный полк.

Когда 15 июля полковник Лунгерсхаузер отбыл из дивизии в Африку, командование 7-й бригадой принял полковник фон Мантейфель.

Но 15 ноября он тоже должен был расстаться со своими боевыми товарищами, чтобы принять командование дивизией на новом участке фронта в Тунисе, где союзники высадили свой десант. Во время прощания с офицерским корпусом дивизии генерал барон фон Функ пожелал ему успехов на новом месте службы и назвал его «наставником дивизии».

Фон Мантейфель уже не в первый раз отправлялся на Африканский театр военных действий. В январе 1943 года он принял здесь под свое командование дивизию «Мантейфель». Дивизия эта была сформирована из отдельных частей танковой дивизии, остатков парашютно-десантной дивизии «Рамке» и новых формирований, прибывших с родины. Несколько позднее в нее влился еще и итальянский полк берсальеров.

И на этом новом для себя участке фронта фон Мантейфель снова проявил свои незаурядные способности. За краткий промежуток времени он превратил свою собранную из многих подразделений дивизию в спаянное боеспособное соединение. В феврале 1943 года дивизия получила боевое крещение, когда Мантейфель повел ее в наступление, чтобы занять более выгодную позицию в районе Тебессы[63]. Командиру дивизии, ставшему к этому времени уже генерал-майором, удалось в ходе наступления продвинуться на двенадцать километров юго-западнее Кап-Серрата. Его главная ударная группа, которая наступала по дефиле севернее Джебель-Абиод, штурмом взяла позиции врага и продвинулась до Сент-Темара. Спустя два дня дивизия подошла к высоте 199.

Здесь она была вынуждена остановиться, поскольку 28 марта противник, уничтожив полк берсальеров, занял позиции по обе стороны большого шоссе. Под проливным дождем дивизии пришлось отступить на восток. После еще трех дней упорных боев дивизии «Мантейфель» пришлось пешим порядком отойти на линию в двадцати километрах восточнее Кап-Серрата – Сен-Джеффна – Сен-де-Най.

Лишь только 11 апреля неприятель снова предпринял наступление, поддержанное большими силами танков. Несмотря на восьмикратный перевес сил, он был остановлен.

В эти дни он договорился с американской стороной о четырехчасовом перемирии для того, чтобы захоронить павших и подобрать раненых. За эти мероприятия фон Мантейфеля изрядно критиковало командование, но он не стал обращать на это внимания, совершенно уверенный в своей правоте, что и доказал случай, происшедший несколько дней спустя.

Генерал направил к американцам парламентера с запросом о судьбе одного из военнослужащих его дивизии, который, будучи в разведке, был ранен в руку и попал во вражеский плен.

Спустя двадцать четыре часа Мантейфель был проинформирован, что этот офицер жив и ему оказана медицинская помощь.

27 апреля противник предпринял атаку на правом фланге и в центре фронта, удерживаемого дивизией – чуть севернее Сен-Джеффны. Атака была отбита. Через три дня, получив свежие силы, он снова попыпался прорвать фронт, на этот раз на побережье в шести километрах южнее. На фронте образовалась брешь, а на следующий день положение еще больше осложнилось, поскольку у фон Мантейфеля больше не было резервов, чтобы ликвидировать этот прорыв. 3 мая Матёр был потерян.

Следующим пунктом обороны дивизии была крепость Бизерта. Горный массив Джебель-Ахкель, который обороняли десантники дивизии под командованием майора Витцига, был оставлен после ожесточенных оборонительных боев. 6 мая был оставлен и Джебель-Берна. Генерал-майор фон Мантейфель, находясь в это время в расположении батальона на южном фланге дивизии, утомленный до предела, тяжело заболел. С последним госпитальным судном он был эвакуирован в Европу.

Об образе действий в Африке дивизии «Мантейфель» месье Рёдерер сообщил американскому журналисту Алану Мурехеду следующее:

«До конца своего пребывания в Африке генерал фон Мантейфель оставался корректен и любезен. Мы завтракали с ним каждое утро, и я был чрезвычайно огорчен, когда он покинул нас.

За четыре месяца пребывания в наших краях немцы за все рассчитывались и причинили куда меньше ущерба, чем ваши части за одно-единственное утро».

После выздоровления Хассо фон Мантейфель был вызван для доклада в ставку фюрера. Там он узнал, что он назначается преемником генерал-лейтенанта барона фон Функа на должности командира 7-й танковой дивизии.

16 августа 1943 года он вступил в командование дивизией, в составе которой командиром полка принял первый бой русской войны на фронте дивизии. Он разыскал ее под Ахтыркой, где дивизия вела тяжелые оборонительные бои.

Через пять дней после того, как он вступил в командование дивизией, фон Мантейфель был ранен в плечо и спину осколками ракеты, выпущенной с самолета. Сопровождавшие его офицеры насчитали не менее двадцати осколочных ранений. Казалось, на этом его командование дивизией закончилось. Но воля командующего преодолела обстоятельства. Генерал фон Мантейфель дал перевязать свои раны, наложить гипсовую повязку на более серьезные ранения – и повел дивизию дальше.

Совместно с командиром 25-го танкового полка подполковником Шульцем, которому 6 августа были вручены мечи к Рыцарскому кресту, Мантейфелю удалось несколько выправить тяжелейшую ситуацию на фронте дивизии. Время от времени даже приходилось организовывать снабжение дивизии по воздуху. 8 октября в сводке Верховного командования вооруженных сил сообщалось:

«7-я танковая дивизия под командованием генерал-майора фон Мантейфеля, ведя бои на Среднем Дону и предпринимая решительные атаки, в тяжелых сражениях удержала занимаемый ею плацдарм».

Сражения в районе южнее реки Тетерев продолжались вплоть до 3 ноября.

3 ноября дивизия была переброшена в Киев, где ей должен был быть предоставлен краткий отдых. Но отдыха не получилось – противник прорвал германскую линию фронта севернее города шириною 10 километров.

3 и 4 ноября 7-я танковая дивизия провела в контратаках и даже потеснила противника, но уже 5 ноября была вынуждена отойти через населенные пункты Шевченко – Белгородка на западный берег реки Ирпень. В ночь на 6 ноября Киев был оставлен.

Противник наступал в направлении на Житомир. Город перешел в руки русских. Опасность грозила IV германскому танковому корпусу.

Группа армий «Юг», намереваясь нанести контрудар, сконцентрировала сильную группировку танковых частей южнее линии Фастов – Житомир. Предполагалось, что она должна остановить танковую лавину русских и вернуть инициативу нашим войскам.

Одной из семи подготовленных для этого дивизий была 7-я танковая дивизия, которая перешла в наступление 14 ноября, продвинулась до населенного пункта Ивница, 15 ноября вышла, наступая в северном направлении, на шоссе Киев – Житомир и достигла района реки Тетерев в четырех километрах северо-восточнее Житомира. Все это она совершила без флангового обеспечения германских войск, которые не смогли выдерживать темпа ее наступления. 16 ноября был взят городок Левков в двенадцати километрах восточнее Житомира. После удачного наступления на Вазков расположившийся в Житомире противник оказался окруженным.

Последовало наступление на Житомир, один из самых блестящих подвигов 7-й танковой дивизии. Дадим для этого рассказа слово самому Хассо фон Мантейфелю:

«Весь день 18 ноября я пытался прорваться в Житомир, но так и не нашел слабого места в обороне противника…

Примерно за час до наступления темноты я услышал по радио:

– Всем, всем, всем! Передайте: Мантейфеля срочно к Шульцу!

Это было необычно, и я уже было испугался, что произошло какое-то несчастье, поскольку всего два часа тому назад разговаривал с полковником Шульцем на своем КП.

Когда я прибыл к полковнику Шульцу, он рассказал мне, что в ходе одной местной атаки в направлении на Житомир он натолкнулся на совершенно пьяный расчет противотанкового орудия и смог прорваться в этом месте. Поэтому я передал по радио еще следующее:

– В Житомире нас ждут рождественские подарки!

И мы – Шульц с его шестью танками и я со своим БТРом и одним мотопехотным батальоном в количестве 100 человек – стали пробиваться в наступившей темноте метр за метром в город. Шульц двигался в передовом танке. Образцово взаимодействуя с пехотой, наш единственный танк с мотопехотинцами пробивал дорогу нашей части все дальше и дальше.

Вступив в черту города в 17.00, мы к 3.00 19 ноября сломили сопротивление неприятеля и смогли приступить к зачистке города.

Стремительный бросок мотопехотинцев и экипажей танков стал для меня одним из сильнейших впечатлений, которое мне пришлось пережить во время войны.

Шульц и я двигались пешими с передовой группой, я и сейчас вспоминаю о том, как Шульц снова и снова пожимал мне руку, переполняемый восторгом от того, что все наши люди остались живы и здоровы».

20 декабря в рождественской сводке вооруженных сил прозвучало:

«Занятый несколько дней тому назад силами неприятеля город Житомир был окружен нашими частями и вчера взят штурмом».

В своей книге «Танковые сражения» фон Меллентин написал о битве западнее Киева и у Житомира следующие строки:

«Генерал Бальк (командующий группировкой) считал, что только решительный бросок отважной 7-й танковой дивизии имел решающее значение для исхода всего сражения…

Задача, порученная этой действовавшей с открытым флангом передовой дивизии, требовала от нее большой маневренности, умения реагировать на быстро изменяющиеся обстоятельства и энергии. Командовал ею генерал-лейтенант фон Мантейфель, офицер, в избытке обладавший всеми этими качествами. Он постоянно проявлял личное мужество и порыв, которые были необходимы, чтобы вести его солдат на выполнение столь трудного задания».

За свое «осмотрительное, отважное, а также энергичное руководство и выдающееся по своему мужеству поведение перед лицом врага» Хассо фон Мантейфель 23 ноября 1943 года был награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.

14 декабря полковник Адальберт Шульц, досрочно произведенный в это звание, стал 9-м германским солдатом, удостоенным высочайшей награды за мужество на поле боя – бриллиантов к Рыцарскому кресту.

Хассо фон Мантейфель, однако, был снова вызван в ставку фюрера. Здесь он узнал, что ему предстоит принять командование мотострелковой дивизией «Великая Германия» – прекрасно оснащенной частью, после первых же ударов на фронте показавшей себя как самая мощная мотострелковая дивизия.

26 ноября 1944 года полковник Шульц принял командование над 7-й танковой дивизией. Генерал-майор фон Мантейфель стал командиром мотострелковой дивизии «Великая Германия», которая в этот момент находилась на нижнем Дону в районе Кировограда. Под командованием генерал-лейтенанта Хоэрляйна она смогла закрыть брешь на фронте и занять плотную оборону.

22 февраля 1944 года, после одного крупного успеха в оборонительных боях, Хассо фон Мантейфель стал 50-м германским солдатом, награжденным мечами к Рыцарскому кресту. В ходе отступления на реке Буг, предпринятого в начале мая, дивизия «Великая Германия» участвовала в крупной операции. Мантейфель, ставший к этому времени генерал-лейтенантом, вместе со своим соединением нанес противнику мощный контрудар. К 8 марта русские смогли углубиться в германскую оборону максимально на 5 тысяч метров. Полковник Бюзинг в этот день был тяжело ранен осколком мины из миномета и вскоре скончался. Дивизия сражалась в глубокой грязи и смогла предотвратить окружение всей группы армий.

14 марта в сводке командования вермахта сообщалось:

«На южном участке Восточного фронта наши части сражались против многократно превосходящих сил противника, проявляя при этом беспримерную стойкость и неколебимый наступательный дух. Особо отличилась при этом в последние дни мотопехотная дивизия «Великая Германия» под командованием генерал-лейтенанта фон Мантейфеля».

31 марта штаб дивизии находился в Кишиневе. Передовые части дивизии занимали позиции у селения Корнешты восточнее Ясс.

Советские войска без промедления нанесли в этот район удар при сильной поддержке танковых частей. Целью этого удара было овладеть стратегическим шоссе, ведущим к Яссам. Одновременно с этим наступлением разыгралась снежная буря прежде невиданной силы.

Группа Мантейфеля выстояла все бои в этом районе.

На рассвете 10 апреля 1944 года мотопехотинцы «Великой Германии» нанесли контрудар в направлении от Ясс, чтобы отбить наступление врага, который наступал в районе между Яссами и рекой Сирет. Контрнаступление увенчалось совершенным успехом, и командир дивизии отдал приказ продолжать это наступление до реки Таргул-Фрумос, чуть восточнее Сирета.

Наступающая дивизия рассекла острие неприятельского клина с востока на запад, и дивизия оказалась в состоянии занять оборонительные позиции на обоих берегах реки Таргул.

В сообщении Верховного командования вооруженных сил от 25 апреля 1944 года говорилось:

«Севернее Ясс русские предприняли попытку наступления крупными силами. Они наткнулись на стойкое сопротивление германских частей. В этих боях особо отличилась артиллерийская батарея мотопехотной дивизии «Великая Германия» под командованием подполковника Дидденса».

На этом оперативном фронте генерал-лейтенант фон Мантейфель разместил свою дивизию в разработанном им боевом порядке для отражения ожидавшегося наступления советских войск в направлении Плоешти.

Этот боевой порядок и тщательнейшая подготовка к отражению неприятельского наступления при Таргул-Фрумос достойны войти в военную историю и учебники как образец действий танковой дивизии при отражении врага.

Свое мощнейшее наступление 2 мая 1944 года русские начали силами более чем двадцати дивизий. Целью наступления был прорыв к нефтяным месторождениям Плоешти.

В первый день танковый полк дивизии «Великая Германия», действуя совместно с батареей полевых орудий этой же дивизии и приданной ей батареей зенитных орудий, уничтожили около 250 вражеских танков, среди которых были несколько сверхтяжелых машин серии ИС – «Иосиф Сталин». Попытка прорыва русских захлебнулась. Пока на позициях на этом участке находились мотопехотинцы дивизии «Великая Германия», русские больше не осмеливались наступать здесь.

– Успех был достигнут, – говорил позднее генерал фон Мантейфель, – благодаря высокой боеготовности и мужеству каждого отдельного мотопехотинца, стрелка, танкиста любого уровня и всех остальных воинов дивизии.

Верховное командование вооруженных сил 8 мая 1944 года сообщало:

«В междуречье Прута и Молдовы оборонительные бои, начавшиеся 26 апреля, временно закончились. Прорыв, которого так жаждали Советы, разбился о стойкую оборону германских частей…

В этих сражениях особо отличилась мотопехотная дивизия «Великая Германия» под командованием генерал-лейтенанта фон Мантейфеля».

То, что под Яссами еще раз удалось остановить наступление русских, можно целиком отнести за счет полководческого искусства командующего.

В середине июня дивизия была отведена с этого участка фронта и переброшена для отдыха в район в 100 километрах южнее Ясс. В течение последующего времени было осуществлено также и перевооружение дивизии, которая, будучи самой современной частью сухопутных сил, значительно повысила свой уровень механизации.

Во время своего посещения «Вольфшанце», где фон Мантейфелю должны были вручить мечи к Рыцарскому кресту, он узнал, что дивизию «Великая Германия» должны значительно сократить и передать под общевойсковое командование. Он решительно воспротивился тому, чтобы столь значительная сила была раздроблена, как это уже произошло с другими дивизиями.

В середине июля русские начали крупное наступление, в ходе которого уже 21 июля 1944 года подошли к городу Поневич[64] в 150 километрах западнее Динабурга[65]. 29 июля противник уже вышел к берегу Рижского залива в районе Туккума[66]. Тем самым была отрезана группа армий «Север».

Одновременно с этим русские двинули свои войска на Запад, дойдя до Курсеная[67]. 29 июля они овладели городом Шаулен[68].

Отдельные подразделения дивизии «Великая Германия» были переброшены воинскими эшелонами на север. Когда они еще находились в пути, русские уже начали свое наступление на Запад из района севернее Вилковишкен[69]. В первой же атаке они прорвали тонкую оборонительную линию германский армии, нанесли удар на Вирбаллен[70] и вышли своими передовыми частями к восточной границе Германии.

Подошедшие части дивизии уже выступили со станции выгрузки, намереваясь с марша атаковать врага и остановить его.

9 августа сосредоточение войск было завершено. Без обычной артподготовки 9 августа генерал-лейтенант фон Мантейфель повел дивизию в наступление. К вечеру первого дня наступления советские войска были выбиты из Вилковишкена. В новом приказе дивизии было сказано:

«Восстановить соединение с группой армий «Север», взаимодействуя с другими дивизиями и бронетанковыми соединениями».

Наступление началось ударом через реку Вента в направлении на Куршеняй. Части танково-стрелкового полка «Великой Германии» переправились через реку и стали штурмовать город, который был взят дивизией к утру следующего дня. Наступление на Шаулен началось и в ночь на 20 августа было остановлено по приказу ставки.

Теперь дивизии предстояло следовать на север в направление на Доблен[71]. И она уже выступила в поход, но остановилась в восьми километрах до указанного пункта, поскольку противник оказался слишком силен.

В это время – в начале сентября – Хассо фон Мантейфель получил приказ снова прибыть в ставку фюрера. Там он был назначен одновременно главнокомандующим, а также командующим 5-й танковой армией. Здесь же произошло его производство в звание генерала танковых войск. Он стал самым молодым из германских командующих армиями.

5-й танковой армии предстояло стать основной силой в наступлении в Арденнах.

3 ноября Мантейфеля пригласил к себе для разговора Модель. Разговор пошел о предстоящей битве в Арденнах. Генерал фон Мантейфель писал впоследствии об этом:

«Гитлер видел в заметном с начала октября 1944 года ослаблении вражеского давления новую, им значительно переоцениваемую возможность осуществить в войне на Западе решительный перелом. Он лелеял замысел именно сейчас предпринять широкомасштабное наступление, которое изменит весь ход войны на Западном фронте. Гитлер был убежден в том, что все невозможное перед линией Зигфрида могло быть осуществлено посредством наступления из района линии Зигфрида…

Не посвящая в свои замыслы командующего Западным фронтом и не спрашивая у него совета, он совместно с Верховным командованием вооруженных сил на Западе разработал основы этого наступления. Районом, из которого должно было начаться это наступление, им была избрана северо-западная часть Рейнских Сланцевых гор, а его целью – Антверпен».

В своей беседе в штаб-квартире главнокомандующего западной группировкой войск генерал Йодль сообщил, что высшее военное руководство считает участок Моншау – Эхтернах в гораздо большей степени пригодным для этой цели. Здесь с гораздо большим основанием можно было бы рассчитывать на обеспечение неожиданности и скорейший прорыв вражеского фронта.

В заключение Йодль назвал 25 ноября сроком начала наступления. Начальник управления оперативного планирования вермахта затем обрисовал боевые задачи задействованных в этом наступлении армий и, в частности, сказал о 5-й танковой армии:

«Она должна форсировать Маас на участке между Амей и Намюром и на линии Антверпен – Брюссель – Динан прикрывать от возможного удара резервными частями противника во фланг и тыл 6-й танковой армии СС под командованием Зеппа Дитриха. Для этой цели армии будет придано семь дивизий, в том числе четыре танковые».

Хассо фон Мантейфель указал на то, что он со своей армией сможет подойти к Маасу только в том случае, если Верховное командование вермахта выполнит свои обещания и предоставит ему необходимые силы. Но в любом случае самым ранним сроком выступления может быть середина декабря. В обоснование этого он привел свои соображения, которые вызвали резкую реакцию Йодля. Начальник оперативного управления Генерального штаба вооруженных сил настаивал на середине ноября как сроке начала наступления.

В ходе последующего обсуждения вопроса фельдмаршал фон Рундштедт, фельдмаршал Модель и генерал фон Мантейфель договорились между собой представить Гитлеру альтернативный план. Им стал разработанный Хассо фон Манштейном «Малый призыв».

Гитлер отклонил этот план и продолжал настаивать на своем первоначальном варианте. Мантейфель отправился из своей штаб-квартиры в Берлин, где 2 декабря он встретился с фельдмаршалом Моделем, чтобы вместе с ним явиться для доклада Гитлеру.

В течение пяти часов фельдмаршал Модель докладывал Гитлеру, в чем, по его мнению, заключаются недостатки «плана фюрера». Затем слово было предоставлено Мантейфелю как непосредственному военачальнику. Его целью было убедить Гитлера, что «Малый призыв» был бы успешнее.

Результат был, как и следовало ожидать, отрицательным. Ничего не изменила и беседа Мантейфеля с Гитлером наедине. Хассо фон Мантейфель вернулся в свою штаб-квартиру.

16 декабря 1944 года в 5.30 утра на фронте шириной в 100 километров между Моншау и Эхтернахом началось Арденнское наступление. На 40-километровом участке этого фронта действовала 5-я танковая армия. На мосту через Оур Мантейфель лично возглавил продвижение своих частей. К 21 декабря дивизии 5-й танковой армии продвинулись до Сен-Юбера. Но Бастонь, эта «заноза в теле армии», все еще держалась.

К 24 декабря 2-я танковая дивизия продвинулась до точки, которая всего на пять километров к востоку отстояла от Динана на реке Маас.

Но все надежды были утрачены, когда передовые части 2-й танковой дивизии, замершие на месте от отсутствия горючего, были отрезаны от основных сил и уничтожены. Учебная танковая дивизия и 2-я танковая дивизия перешли к обороне. Бастонь все еще не пала.

После нескольких недель продолжительных, ожесточенных и кровопролитных боев генерал фон Мантейфель, сменивший за это время три подбитых БТРа, был вынужден отвести свои войска назад. То, что основные силы 5-й танковой армии уцелели в ходе проигранного наступления, можно отнести целиком за счет воинского искусства ее командующего.

За концентрацию и отвод 5-й танковой армии из почти осуществленного противником окружения западнее Рейна Хассо фон Мантейфель был награжден 18 февраля 1945 года бриллиантами к Рыцарскому кресту.

Но крупную денежную сумму, которую Гитлер хотел вручить ему по случаю этого награждения, генерал отклонил.

В начале марта 1945 года генералу фон Мантейфелю было поручено еще и командование 3-й танковой армией, которая входила в группу армий «Висла».

И в этом новом качестве ему также вскоре удалось создать плотный оборонительный фронт на западном берегу Рейна. На этом рубеже он со своими частями в марте и апреле 1945 года отразил все атаки советских войск.

Русские прорвали фронт только 16 апреля после начала их общего массированного наступления на участке южнее расположения 3-й танковой армии. На последней неделе апреля они нанесли удар по оголенному южному флангу 3-й танковой армии, за которым через несколько дней последовало наступление русских войск через Одер. Генерал фон Мантейфель день и ночь находился на передовой вместе со своими солдатами.

– Держитесь плотнее к своим соседям! Отходите только совместно! Если вы будете так поступать, то русские не смогут прорвать ваши ряды!

3-я танковая армия отступала, следуя этим указаниям своего командующего.

Когда 29 апреля командующий группой армий «Висла» генерал-полковник Хейнрици был смещен со своего поста, Хассо фон Мантейфель получил приказ принять под свое командование эту группу армий. Однако он отказался сделать это, отправив открытым текстом телеграмму Кейтелю, в которой помимо прочего заявил: «…так как я решительно не согласен с несправедливым отстранением от должности генерал-полковника Хейнрици, а также с тем, как это было сделано, то не могу принять на себя командование группировкой».

Ко 2 мая генерал вывел 3-ю танковую армию на демаркационную линию английского сектора наступления. Ни одна часть его армии не попала в руки русских. В результате проведенных им переговоров Мантейфелю удалось добиться того, чтобы спасенные им солдаты находились в английском плену за Эльбой. Война окончилась.

Хассо фон Мантейфель в ходе этой войны командовал тремя различными дивизиями и двумя танковыми армиями.

Различные военачальники оценивали его следующим образом:

«Во всех смыслах выдающийся командующий, имеющий исключительно высокие военные дарования с ярко выраженным чувством сути происходящего». Другой военный деятель написал о нем: «Не существовало проблемы, которую бы он не решил самым выдающимся образом. Он снова и снова проявлял свою исключительную отвагу, был неутомим и напорист в своем наступательном порыве…

Военачальник, на которого можно было рассчитывать в любой ситуации, он был выдающимся военным лидером».

ХАССО ФОН МАНТЕЙФЕЛЬ

Родился 14 января 1897 года в Потсдаме

Последнее воинское звание: генерал танковых войск

Боевые действия: Россия, Тунис, Арденны, фронт на Одере

Награды:

Золотая эмблема кавалериста 2 января 1931 года

Рыцарский крест 31 декабря 1941 года

Дубовые листья № 332 к Рыцарскому кресту 23 ноября 1943 года

Мечи № 50 к Рыцарскому кресту 22 февраля 1944 года

Бриллианты № 24 к Рыцарскому кресту 18 февраля 1945 года