Унтершарфюрер Реми Шрийнен

В одиночку против танковой лавины противника

С началом военных действий против Советской России 22 июня 1941 года в штаб войск СС в Кюмтихе, неподалеку от бельгийского города Лувена, явился молодой фламандец-горняк по имени Реми Шрийнен, с просьбой зачислить его в качестве добровольца. Он, однако, не был сразу зачислен в ряды солдат, поскольку не обладал требуемой массой тела.

Уже в ранней юности Реми Шрийнену, который родился 24 декабря 1921 года в Кюмтихе, довелось близко познакомиться с немцами. Его школьный учитель, бывший в прошлом солдатом оккупационной армии в Германии, каждый год принимал к себе в гости супружескую чету немцев, которые приезжали вместе со своими детьми, ставшими товарищами Реми по детским играм.

Так исподволь в юном фламандце родилась влюбленность в Германию. И когда прозвучал призыв к фламандцам совместно сражаться против Советской России, чтобы построить новую Европу, в которой им были бы гарантированы их права на участие в государственной жизни их родины – Бельгии и Фландрии, Реми Шрийнен вместе со многими другими решил стать добровольцем.

В рядах легиона «Фландрия» фламандцы сражались в 1941 году в России. Они принимали участие во взятии Тихвина. На этот момент легион насчитывал 1000 человек, которыми командовал штурмбаннфюрер Липперт. Фламандцы особо отличились в январских боях 1942 года. Ставка Верховного командования вермахта так сообщала об этом:

«В ходе напряженных боев на северном участке линии фронта сражавшийся в самых горячих точках легион «Фландрия» нанес неприятелю значительный урон».

Сражения эти продолжились и в последующие месяцы, а 4 марта 1942 года легион снова был отмечен в сообщении ставки Верховного командования:

«Во время наступательной операции местного значения враг был выбит со своих позиций. Добровольцы фламандского легиона после ожесточенной рукопашной схватки захватили 25 вражеских дзотов».

При ликвидации Волховского котла штурмбаннфюрер Липперт был тяжело ранен. Его преемником стал штурмбаннфюрер фон Леттов-Форбек. Но он погиб в результате автомобильной аварии, и командование легионом принял штурмбаннфюрер Витцтум.

11 июля 1942 года, при проведении традиционного фламандского праздника «Золотые шпоры», в командование легионом «Фландрия» вступил штурмбаннфюрер Шнеллонг.

Одним из событий этого праздника стало вручение генерал-полковником Линдеманном, командующим 18-й армией, Железного креста 1-го класса первому фламандцу Юлиусу Гертерсу.

Наконец летом 1942 года и Реми Шрийнен был зачислен в ряды германских вооруженных сил. Пройдя первоначальный курс обучения военному делу в составе учебного батальона «Фландрия» в Граце, он был направлен в Россию и зачислен в состав 5-й роты, которая, будучи ротой противотанковых орудий, была вооружена орудиями различных калибров и стран производства.

Став ротным связным, этот среднего роста темноволосый и темноглазый сухощавый фламандец по многу раз на дню курсировал от своей роты к штабу и обратно. Часто при этом ему случалось попадать под минометный обстрел и огонь снайперов противника.

На этом участке фронта у Красного Села и Дудергофских высот, а чуть позже в районе Пушкина (Царское Село) фламандцы сражались плечом к плечу с латышскими и испанскими соединениями.

Затем легион был переброшен в излучину Невы под Красный Бор. Здесь советские войска снова и снова делали попытки атаковать по льду замерзшей Невы и захватить позиции, занимаемые испанской Голубой дивизией.

После колоссальной силы артподготовки советские войска 12 декабря 1943 года начали второе Ладожское сражение и в ходе него захватили испанский опорный пункт «Бастион».

Этот прорыв предстояло ликвидировать легиону «Фландрия».

– Шрийнена ко мне! – приказал оберштурмфюрер Дедиер.

Реми Шрийнен подожди следующего залпа. Когда очередной снаряд с мерзким звуком врезался в почву и взорвался, разбросав осколки, он рванулся вперед. Над его головой с завыванием неслись русские снаряды.

– Слушаю, оберштурмфюрер!

– Сообщите нашей 5-й роте: они должны продвинуться вслед за третьей слева от шоссе и подавить там выявленные огневые точки противника.

Шрийнен выполнил приказание и помчался обратно. Противотанковые орудия уже выдвигались на передовые позиции, и, когда они появились в расположении 3-й роты, которая вела тяжелый бой, на нее уже надвигались советские танки.

75-миллиметровка, французское орудие на германском лафете, открыла огонь. Реми Шрийнен на какое-то время заменил подносчика снарядов. Он увидел, как из ствола башенного орудия танка Т-34 вырвался сноп огня. Далеко впереди танка, там, где на позициях стояли обе трофейные русские 50-миллиметровые пушки, раздался разрыв снаряда. Крики боли, донесшиеся оттуда до Шрийена, перекрыли даже грохот битвы. В воздухе свистнули осколки и со звоном срикошетировали от стального щитка орудия.

Показался оберштурмфюрер Дедиер. Из осколочной раны у него текла кровь.

– Третья рота не может пробиться, оберштурмфюрер! Ей даже пришлось несколько отступить и…

– Наши танки! – доложил Шрийнен, опознав германские боевые машины, выползающие из леса, что был слева наискось от их позиций.

Одновременно с танками появились и два 88-миллиметровых зенитных орудия на самоходных шасси.

Танки завязали артиллерийскую дуэль с противником. Их длинноствольные орудия вели беглый огонь, выпуская снаряд за снарядом. Зенитка выпустила первый снаряд по цели на дистанции в два километра и попала. Вскоре на равнине уже горели несколько Т-34 и КВ-2.

– Вторая и первая роты уже минуют нас, двигаясь по правую сторону от шоссе, оберштурмфюрер.

– Ладно, тогда еще один залп – и потом вперед!

Танки двинулись в авангарде. Все вместе продвинулись вперед вплоть до горящих русских танков. Было видно, как справа от них соседняя рота занимает траншеи, в которых чуть раньше стояла Голубая дивизия. Затем они наткнулись на противника.

Рядом со Шрийненом в землю ударила пулеметная очередь. Он бросился на землю, прополз к траншее, затем пополз дальше сквозь снег и грязь.

Когда солдаты 3-й роты вскочили на ноги и бросились вперед, вместе с ними побежал и Шрийнен. Они ворвались в занятую противником траншею. Перед Шрийненом очутился громадный русский. Связной вскинул пистолет-пулемет и выстрелил. Продолжая нажимать пальцем на спуск, он развернулся и скосил той же очередью другого русского, который набегал на него слева.

Затем на него снова кто-то налетел. Он успел заметить трехгранный штык русской винтовки и бросился в сторону. Резкая боль пронзила его правую щеку. Шрийнен упал на дно траншеи и выстрелил лежа. Справа и слева подбежали его товарищи. Они уже заканчивали зачистку траншеи.

Противник был повержен. Реми Шрийнен получил свое первое ранение штыком в лицо.

Но наступившей ночью русские снова пошли в атаку.

5-я рота со своими орудиями расположилась на отвоеванных позициях. Орудия открыли огонь осколочными снарядами, но русским все же удалось осуществить прорыв.

Фламандцы снова пошли врукопашную. Вместе со своими друзьями в самом центре сражения дрался и Шрийнен. В этой стране его родиной был легион.

В течение восьми дней все атаки врага были отбиты. Рядом с Шрийненом в бою пали многие его отважные друзья, другие были тяжело ранены. Но его самого судьба на этот раз хранила.

Однако прорывы линии фронта постепенно все больше и больше расширялись. В конце концов из 500 бойцов легиона в строю осталось только 45 человек.

Позиции легиона занял егерский батальон 5-й горной дивизии, а уцелевшие фламандцы покинули поле боя на двух грузовиках.

Легион «Фландрия» был предельно измотан в боях. Все оставшиеся в живых легионеры были собраны на армейском плацу в городе Дебика. Здесь легион был создан, здесь он и должен был окончить свое существование. Оставшиеся легионеры, а вместе с ними и Реми Шрийнен, были отправлены 1 июля 1943 года в Миловиц под Прагой.

Здесь была создана 6-я штурмовая бригада «Лангемарк» в составе десяти рот. Реми Шрийнен стал наводчиком нового 75-миллиметрового длинноствольного противотанкового орудия и числился в 6-й роте.

Организационный период и обучение продолжались до декабря 1943 года. Штатная численность бригады была превышена на 300 человек. В ней насчшывалось 2 тысячи солдат.

Накануне Рождества Реми Шрийнен и его товарищи узнали, что им уже 26 декабря предстоит идти в бой.

6-я штурмовая бригада «Лангемарк» была направлена на помощь 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх», которая вела тяжелые оборонительные бои восточнее Житомира. Рота под командованием гауптштурмфюрера Мартенсона уже в первую ночь Нового года приняла бой под Давидовкой и освободила окруженную транспортную колонну дивизии «Дас Райх».

Чуть позднее и остальные роты были брошены в бой на «кончике носа» прорыва войск 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ватутина, на опушке леса в тридцати километрах юго-западнее Житомира и в пяти километрах левее автострады.

6-я рота с батареей противотанковых орудий обосновалась под Дригловом, укрывшись за громадными стогами сена и соломы. Роттенфюрер Шрийнен со своим 75-миллиметровым орудием занимал передовую позицию. Противник мог достаточно легко его обнаружить, но и Шрийнен со своей позиции мог своевременно отследить любое передвижение неприятеля.

– Похоже на танки, Реми, – сказал командир орудия своему наводчику, когда вдали послышалось рычание множества моторов.

– Русские Т-34, Йан, – подтвердил Шрийнен и приник к панораме орудия, пытаясь разглядеть что-нибудь вдали.

Но ни на опушке леса, ни глубже среди деревьев он не смог разглядеть танков.

Было время обеда. Реми Шрийнен безмятежно уплетал что-то из своего солдатского пайка.

Но час спустя он уже обнаружил первый неприятельский танк, который выползал из низины.

– Вот и они, господин гауптштурмфюрер!

Гауптштурмфюрер Кнорр, который как раз появился на передовой позиции, поднял свой бинокль и увидел вражеские танки, только уже идущие широким фронтом, выползающие из леса и из низины.

– Тревога! Заряжай орудия!

Реми Шрийнен проследил направление, которое указывал палец командира, и пересчитал приближающиеся Т-34 – их оказалось двадцать пять. Ближайший из танков отделяло от них около 1800 метров.

– Давай, Реми, покажи им, как стреляет эта штука!

Шрийнен тщательно навел панораму на головной танк и позволил ему приблизиться еще метров на двести. Когда Т-34 замер на невысоком покатом холмике, из его длинноствольного орудия вырвалось пламя выстрела.

Шрийнен внимательно проследил по яркому пламени трассера весь полет снаряда, который лег справа с перелетом, – мимо! Еще одна небольшая корректировка наводки. Выстрел – снаряд с воем понесся на противника.

Тем временем по всему фронту атаки неприятельские танки – общим числом тридцать пять Т-34 и тяжелый КВ-1 – открыли огонь.

Шрийнен уже было решил, что и на этот раз снаряд его орудия пройдет над целью с перелетом. Но снаряд все-таки попал в цель, прошил бок и сорвал его башню.

– Попадание! – закричали его товарищи.

Тут же в приемник орудия пошел следующий снаряд и последовал новый выстрел. Разрыв снаряда взметнул землю чуть правее и впереди следующего Т-34. Этот стальной гигант все же оказался достаточно проворным, чтобы чуть притормозить и избежать сокрушительного удара снаряда.

Теперь позиция противотанковых орудий стала настоящим адом. Один снаряд вонзился в землю совсем близко к стальному щитку пушки Шрийнена. В воздухе свистнули осколки. Один из них пробил щиток рядом с головой наводчика. Шрийнен непроизвольно прогнулся.

Новый разрыв снаряда. Раскаленный зазубренный осколок со звоном срикошетил от щитка, ударил Шрийнена в плечо. Наводчик попробовал сделать шаг и обнаружил, что еще может работать руками. Он навел ствол орудия и выстрелил. Один из его отважных товарищей по оружию секундой позже рухнул мертвым рядом с ним.

Все ближе и ближе подходили вражеские танки. Их орудия теперь били залпами. Огонь охватил первый из стогов сена. Когда Шрийнен оглянулся, то увидел густые клубы дыма. Но он не знал, что лежавшие здесь мотопехотинцы не смогли из-за этого дыма выбраться на открытое пространство, задохнулись в нем и сгорели. Эта жестокая трагедия разыгралась за его спиной.

– Впереди справа. Дистанция шестьсот. Рядом с кустарником! – крикнул ему командир орудия.

Шрийнен всмотрелся в указанном направлении. Он увидел, как из продольной ложбины начинает подниматься носовая часть танка Т-34.

– Цель вижу!

Лихорадочно работая штурвалами, он навел ствол орудия на цель. Вот уже в прицеле видна половина танка. Хлестнул выстрел, и почти в тот же момент на корпусе танка сверкнула вспышка от попадания снаряда. Он высек из танковой брони целый сноп искр.

Чуть позже донесся звук взрыва. Люк Т-34 откинулся, оттуда вырвалось пламя, и этот дальше всех продвинувшийся по ложбине танк, объятый пламенем, замер на ее краю.

Три или четыре танка ударили из своих орудий по передовой позиции. Снаряды выбросили фонтаны земли рядом с противотанковой пушкой. Второй человек из орудийной прислуги упал с тяжелой раной.

Осколок снаряда вонзился Реми Шрийнену в ягодицу.

За танком появились фигуры русских пехотинцев. Они миновали замершего колосса и стали приближаться к передовой позиции.

Шрийнену пришлось взяться за пистолет-пулемет. Несколькими длинными очередями он опустошил его магазин. Но одному из русских все же удалось достать роттенфюрера штыком в горло. Кровь из раны пошла у Шрийнена ртом.

Но его товарищи повергли русского наземь.

Атака вражеской пехоты была отбита; однако вновь показались русские танки.

Шрийнен прижал бинт из перевязочного пакета к ране на горле. Командир орудия наскоро перевязал его, и раненый наводчик вновь припал к прицелу орудия. Танк Т-34 успел уже во второй раз выстрелить по нему, когда Шрийнен наконец поймал его в прицел. 75-миллиметровка ответила ему снарядом, который попал в корпус под углом и срикошетировал от него.

Едва только танк стал разворачиваться, подставив орудию свой борт, грянул выстрел, и на этот раз снаряд попал в броню почти под прямым углом. Пораженный в корму, где находилось моторное отделение, Т-34 прополз еще несколько метров, а затем, окутавшись пламенем, замер перед артиллерийской позицией.

Остальные орудия тоже внесли свой вклад в отражение атаки неприятеля. Вскоре перед позициями артиллеристов дымило уже 19 неприятельских боевых машин.

Реми Шрийнена доставили на перевязочный пункт. Его собирались было отправить в полевой госпиталь, но он решительно отказался. Три своих ранения он счел незначительными и остался в строю. 2 января 1944 года он получил Железный крест 2-го класса. Вместе с крестом ему вручили и серебряную нашивку за ранение.

Уже 6 января Шрийнен со своими товарищами снова сражался у вокзала Ольшанска, который был потерян после атаки вдесятеро превосходящих сил противника.

У Стесковиц и Севериновки бригада «Лангемарк» держалась до середины февраля. Реми Шрийнен, совершенно выздоровевший, снова стоял за прицелом своей 75-миллиметровки.

К 28 февраля бригада оказалась в районе Ямполя. Здесь в нее влились прибывшие из Бреслау[82] в качестве пополнения фламандские добровольцы.

Севернее и северо-восточнее Ямполя фламандцы заняли новые позиции глубиной 21 километр, которые находились на холмистой равнине, предоставлявшей наступающим хорошие возможности для скрытного передвижения.

И снова Шрийнен со своим противотанковым орудием занимал незащищенную передовую позицию. Он прекрасно представлял себе опасность, которой он при этом подвергался, но он знал также, что она предоставляет ему наилучшие возможности проявить себя.

Маленький фламандец с живыми глазами и постоянно бодрствующим духом стал для расчета противотанкового орудия чем-то вроде талисмана. О нем даже сложили присказку: там, где Шрийнен, ничего не может случиться.

29 февраля русские снайперы стали обстреливать позиции фламандцев. Немного позднее разведка сообщила о том, что противник оборудует позиции тяжелых минометов.

2 марта 1944 года советские части пошли в массированную атаку. Реми Шрийнен вел огонь по надвигающимся танкам. И расчету противотанковой пушки совместно со штурмовыми орудиями дивизии «Дас Райх» снова удалось отразить удар противника.

Фламандец оказался в самом горячем месте сражения. Враги обошли его слева и справа. Реми Шрийнен видел, как неприятельские танки, держась за пределами дальности выстрела, охватили его позицию. Видел он также, что советские орудия прошли мимо него. Но его орудие было не в состоянии достать их.

– Путь к отходу перекрыт! – такое сообщение связной доставил утром 3 марта оберштурмбаннфюреру Шеллонгу.

– Противотанковые орудия вперед! Все остальные сзади!

С еще двумя орудиями, которые оставались боеспособными, Реми Шрийнен развернулся для отхода. Вскоре они наткнулись на примерно сорок противотанковых орудий противника, которые заняли позиции на шоссе и перекрыли бригаде путь для отхода. Началось ожесточенное сражение.

Огонь сосредоточили на германских противотанковых орудиях. Два прямых попадания вывели из строя два из них. В строю осталось только орудие Шрийнена.

Теперь маленький фламандец продемонстрировал, какие возможности и сила духа в нем скрываются. Он замечал дульное пламя выстрелов русских орудий и вел огонь, целясь в эти точки. Одно из неприятельских орудий его снаряд разнес на мелкие осколки. В другое его снаряд попал как раз в тот момент, когда оно уже было готово послать свой смертельный привет 75-миллиметровке Шрийнена.

Когда «сталинские органы» накрыли своим огнем тот участок, откуда только что вел свой обстрел Шрийнен, их снаряды легли в пустое место. Противотанковое орудие моментально сменило свою позицию.

Но скоро русские все же снова обнаружили германское орудие.

Один за другим выходили из строя люди из его расчета. И пока еще оставался хоть один человек, Шрийнен продолжал подносить снаряды.

В конце концов маленький фламандец противостоял тридцати орудиям в одиночку. Снова и снова разрывались неприятельские снаряды слева и справа от него. Все чаще ему приходилось бросаться на землю, чтобы пропустить над собой град смертоносных осколков, посланных надвигающейся стальной лавиной. Но всякий раз он вставал невредимым после очередного разрыва и продолжал вести огонь. И каждый его выстрел теперь неизменно находил цель. Хотя снаряды противника свистели над его головой, он продолжал обслуживать свое орудие, словно это происходило на полигоне.

Неприятель отступил, выпустив несколько последних снарядов.

Один из этих последних снарядов разорвался менее чем в пяти метрах от наводчика. Реми Шрийнен услышал оглушительный взрыв. Тут же все его тело пронзила тройная боль – три осколка врезались ему в бедро.

Большинство грузовиков бригады прошло на соединение с германскими войсками в брешь, расчищенную для них Шрийненом.

Раненого наводчика боевые товарищи погрузили на одну из машин. На этот раз – после семи ранений – он был отправлен в госпиталь в Троппау. За свой выдающийся подвиг Реми Шрийнен был награжден Железным крестом 1-го класса. А в конце июня он уже снова возвращался в свою часть.

Бригада же тем временем была отведена в тыл на войсковой полигон Кновиц для отдыха и пополнения личным составом. Оберштурмбаннфюрер Шеллонг тоже был ранен; штурмовую бригаду принял под свое командование его заместитель Реманн уже как «боевую группу Реманна».

19 июля 1944 года боевая группа была переброшена в Бенешау на Тойле и 25 июля заняла позиции в лесу западнее Марвы.

Уже в полдень того же дня противник предпринял наступление на эту позицию. Состоявшая всего лишь только из четырех рот боевая группа понесла тяжелые потери.

Утром 26 июля в командный пункт боевой группы попал снаряд. Гауптштурмфюрер Реманн был ранен. Офицеры Ван Бокель, Ван Моль и Свинен, которые явились по вызову, были убиты. Тем самым бригада во второй день сражения осталась почти без командного состава. Командование боевой группой принял на себя унтерштурмфюрер д'Хаезе и образцово справился с этой задачей.

На следующий день на боевую группу снова обрушился сильный артиллерийский огонь. Со своей передовой позиции Реми Шрийнен наблюдал, как на него ползут первые за этот день танки.

– Теперь мы сможем их уделать, Реми, – сказал командир орудия, когда боевые машины оказались в удобном для выстрела положении.

Шрийнен не согласился с ним.

– Нам нельзя пока обнаруживать себя! – напомнил он.

– Черт побери, наши друзья решили потанцевать перед нами! – пробурчал один солдат из орудийной прислуги, когда передовой русский танк приблизился к батарее.

Реми Шрийнен уже давно держал в прицеле остановившийся метрах в двухстах пятидесяти от орудия и ведущий огонь Т-34. Теперь он отдал сам себе приказ: «Огонь!»

Ударил выстрел, и снаряд поразил танк. Через минуту он уже был весь объят огнем.

В последовавшие за этим четверть часа для Шрийнена и его товарищей не оставалось ничего на свете, кроме как стрелять, стрелять и стрелять!

И столь неожиданным для неприятеля был огонь этого единственного орудия, что они словно оцепенели. Три или четыре танка были подбиты, прежде чем противник начал реагировать и сам открыл огонь по этой опаснейшей для него пушке. Но Шрийнен не прекратил стрелять и смог подбить еще два танка.

Роттенфюрер Шрийнен не получал приказа на открытие огня. Но он принял решение стрелять самостоятельно и в самый выгодный момент, увидев, что танк повернулся к нему своим бортом.

Но теперь ему надо было срочно отойти со своим орудием назад – этого потребовало командование.

Новая линия фронта проходила теперь от шоссе до Блаубергена. Она охватывала Гренадирхёэ, Либесхёэ и Киндерхёэ – эти названия для фламандского наводчика Шрийнена навсегда останутся незабываемыми.

Вдоль этой линии и была направлена теперь новая атака русских.

Реми Шрийнен снова установил свое орудие в выгодную передовую позицию и хорошо его замаскировал. Теперь ему оставалось только ждать противника.

И он вскоре появился. Несколькими волнами советские солдаты накатывались на фламандцев. Шрийнен открыл огонь фугасными снарядами; один за другим ложились они в цепи наступающих.

Вражеская артиллерия открыла ответный огонь, захлопали и русские минометы. Пули и осколки снарядов то и дело со звоном рикошетили от стального щитка орудия.

Шрийнен был легко ранен. Один за другим выбывали из строя его товарищи. Слева и справа от него уже отходили назад германские мотопехотинцы; они не смогли отразить этот чрезвычайно сильный удар противника.

Решил было отступить и Реми Шрийнен, когда он увидел, что за рядами русской пехоты двигаются тридцать вражеских танков.

– Шрийнену отойти назад! – принес распоряжение посыльный.

Но маленький фламандец остался на своем месте и продолжал вести бой. Один против пяти тяжелых танков ИС (Иосиф Сталин).

Снаряд разбил стальной щиток его орудия. Шрийнен выстрелил – и одно стальное чудовище застыло неподвижно. Один из ИС окутался пламенем. Но остальные приближались. Фламандец сделал еще два выстрела по Т-34, а потом на его орудии отказал экстрактор гильз.

Теперь после каждого выстрела ему приходилось выскакивать из-под прикрытия смятого стального щитка орудия и спереди через дуло выталкивать из замка стреляную гильзу снаряда.

И всякий раз, когда он появлялся из дыма выстрела, по орудию хлестали пулеметные очереди, рикошетили пули снайперов, свистели осколки мин.

Раненый радист требовал в сложившейся ситуации вызвать артиллерийский огонь по своей позиции, уже обойденной танками. Но тут разрыв германского снаряда заставил русскую пехоту залечь и дал возможность Шрийнену снова перезарядить орудие.

«Смывайся отсюда!» – кричало в нем чувство самосохранения. «Ты не можешь уйти, иначе танки размажут своими гусеницами по земле твоих товарищей!» – твердило чувство долга.

Поэтому Шрийнен остался на своем посту, и продолжал сражаться, и вышел из этого боя победителем. Он поджег второй танк ИС, затем один за другим подбил два Т-34, которые подошли метров на четыреста. Эти три удачных выстрела дали ему возможность немного перевести дух. Но вскоре на его орудие снова обрушился град снарядов. Т-34 вели беглый огонь, и под прикрытием этого огня стали приближаться тяжелые танки. А в паузах между разрывов снарядов слух фламандца забивал рев танковых моторов и лязганье гусениц.

Никого больше не осталось! Он был один. Но у него еще оставались снаряды к орудию. Поэтому: стрелять, стрелять, стрелять!

На подступах к орудию чадно горели семь танков. Три или четыре остальные, поврежденные выстрелами, разворачивались с заклиненными башнями или замерли на месте с перебитыми гусеницами.

Снова и снова выскакивал Шрийнен к дулу орудия, выталкивал стреляную гильзу и снова скрывался за искореженным щитком, уклоняясь от очередей танковых пулеметов.

Все ближе и ближе подходили стальныге гиганты.

Теперь к позиции Шрийнена громыхал ИС, которому тот должен был сыграть роль судьбы.

Фламандец выстрелил, когда колосс остановился в двухстах метрах от него, – и промахнулся, противник рывком снова тронулся с места. Длинноствольное башенное орудие танка выбросило пламя, и 122-миллиметровый снаряд начисто снес броневой щиток противотанковой пушки.

Снова взревел мотор танка. Снова Шрийнен обежал свое орудие. Он выбил стреляную гильзу, забежал к замку, дослал в него новый снаряд и увидел, что ИС-2 остановился в тридцати метрах от него.

Теперь или никогда! Следующие два выстрела – его орудия и танка – будут последними в этой дуэли. Или он, или танк!

Шрийнен без всякой спешки навел орудие и выстрелил. Почти одновременно, разделенные какими-то долями секунды, грянули два выстрела – 122-миллиметрового орудия вражеского танка и его 75-миллиметровки.

Шрийнен увидел форс пламени, несущийся к нему, успел заметить удар своего снаряда во вражеский танк – и для него все исчезло, закрутившись в стремительном вихре.

Шрийнен почти в упор поразил стального гиганта. Но и снаряд врага в клочья разнес противотанковое орудие.

Взрывная волна отбросила Реми Шрийнена в сторону, и он остался лежать на земле, истекая кровью из многочисленных ран.

Но и вокруг его разбитого орудия замерли на месте более дюжины подбитых им танков.

Русские не продвинулись дальше ни на шаг. Это одно-единственное орудие совершенно их деморализовало. Роттенфюрер Реми Шрийнен спас фронт.

В последовавшем за этим контрударе танки дивизии «Дас Райх» подошли к позиции разбитого орудия. Они нашли последнего артиллериста из всего орудийного расчета, и один из танков доставил тяжелораненого солдата в тыл. Реми Шрийнен снова оказался в госпитале.

Уже 29 июля он был представлен к награждению Рыцарским крестом. Награду ему вручили 21 сентября 1944 года. Реми Шрийнен стал первым и единственным солдатом 27-й добровольческой мотопехотной дивизии СС «Лангемарк», получившим это высокое отличие. Вместе с Рыцарским крестом ему вручили и золотую нашивку за ранение.

В ходе боев последующих дней вся боевая группа была чрезвычайно измотана, и 1 октября 1944 года оставшиеся в живых фламандцы вошли в состав 27-й добровольческой мотопехотной дивизии СС «Лангемарк». За мужество Реми Шрийнен был произведен в унтершарфюреры и отправился вместе с дивизией участвовать в Арденнском наступлении.

Но во время этой последней операции единодушия в дивизии не было, поскольку никто из фламандцев не хотел сражаться против своих соотечественников. Поэтому в конце января 1945 года дивизия была переброшена в Нижнюю Померанию[83].

В ходе боев за Арнсвальде, в которых погиб один из самых отважных фламандских солдат, оберштурмфюрер Ханд Лапорт, дивизия сражалась в составе III германского танкового корпуса под командованием Штайнера.

За недели ожесточеннейших боев с контрударами глубиной до 20 километров для освобождения германского гражданского населения унтершарфюрер Шрийнен подбил еще 22 неприятельских танка. Его пушка также заставила замолчать навсегда не одно неприятельское противотанковое орудие. При отражении массированных пехотных атак противника он всегда был на самых напряженных участках сражений. За действия в этот период он был награжден серебряным Штурмовым знаком.

Затем наступил конец. Для маленького фламандца он явился в образе плена. Реми Шрийнен совершил четыре побега, в последний раз он добрался до Парижа, хотел пробраться в Испанию. Но в конце концов снова оказался в лагере на территории Бельгии.

До 1950 года он оставался в этой стране в заключении. Многие фламандцы были приговорены к смертной казни, 30 фламандских добровольцев среди 242 человек, которые ожидали приведения в исполнение смертного приговора. Все это были солдаты, которые не совершили никакого преступления против Бельгии.

В конце 1953 года в рамках требований общей амнистии Реми Шрийнен снова был арестован и до конца 1955 года оставался в заключении. Когда в 1962 году он принял участие во встрече кавалеров Рыцарского креста в Германии, он снова был арестован и приговорен к длительному сроку заключения. После этого он не вернулся на родину, а остался жить в Германии.

Реми Шрийнен обрел свою вторую родину здесь, среди людей, за которых он воевал в окопах и получил девять ранений.

РЕМИ ШРИЙНЕН

Родился 24 декабря 1921 года в Кюмтихе под Лувеном

Последнее воинское звание: унтершарфюрер

Боевые действия: Россия, Польша и Восточная Германия

Награды:

Железный крест 2-го класса в январе 1943 года

Железный крест 1-го класса в марте 1944 года

Рыцарский крест 21 сентября 1944 года

Серебряный Штурмовой знак

Золотая нашивка за ранение