Предисловие


Половцы — так называли их русские современники в XI—XIII вв. Византийцы, а за ними и вся Западная Европа именовали этот народ команами. Об этом хорошо знали русские летописцы, которые иногда считали нужным разъяснить в своих записках: «.„половцы, рекше команы», т. е. половцы, именуемые еще и команами. Восточные орды этого этноса, кочевавшие в заволжских и приуральских степях, вплоть до Иртыша, назывались кипчаками. Под этим именем они вошли на страницы арабских и персидских рукописей. Китайцы же транскрибировали слово «кипчак» двумя иероглифами: « цинь-ча ». Следует помнить, что китайские летописцы знали цинь-ча в III—II вв. до н. э., а византийцы и Русь столкнулись с ними спустя 1300 лет — в XI—XII вв. За это долгое время кипчаки пережили сменявшие друг друга периоды славы, военных успехов, экономических взлетов и периоды глубоких падений, когда летописцы и путешественники всех стран и народов переставали упоминать о них.

Тем не менее мы можем уверенно говорить о том, что общей тенденцией кипчакского общества вплоть до монгольского нашествия в начале XIII в. была тенденция развития (подъема): из небольшого племени, мимоходом упомянутого в китайской хронике, они к началу второго тысячелетия превратились в сильное, дееспособное и многочисленное этнообразование, с политическим влиянием и военным потенциалом которого приходилось считаться не только дряхлеющей Византии, но и могущественной Руси.

Сложная, многоплановая история кипчаков-половцев, естественно, часто привлекала внимание ученых.

Первые работы о них появились в печати более 100 лет назад — в 50-х годах прошлого века. Как правило, русских ученых интересовал тот период в жизни половцев, когда они тесно соприкасались с Русью и другими западными государствами.

Результаты работ второй половины XIX в. по половецкой тематике были подытожены в книге П. В. Голубовского «Печенеги, торки и подрвцы до нашествия татар», напечатанной в Киеве в 1883 г. При характеристике всех трех этносов Голубовский постоянно привлекал как русские летописи, так и другие источники, которые касались и освещали их жизнь до проникновения в южнорусские степи.

Через 20 лет после выхода в свет книги Голубовского немецкий тюрколог И. Маркварт написал обширную, насыщенную разнообразными сведениями монографию о половцах (Uber das Volkstum der Komanen). К сожалению, труд этот, по справедливому замечанию крупнейшего русского востоковеда Б. А. Тураева, является «соединением огромной эрудиции с запутанностью изложения». Маркварт мало интересовался русской историей и связями половцев с Русью, преимущественное внимание он уделил происхождению этого народа, т. е. изучению истории ко-манов-кипчаков в азиатский период их существования. Несмотря на действительно невероятную запутанность изложения и отсутствие какой-либо системы доказательств, некоторые положения Маркварта по ранней истории кипчаков и в настоящее время не потеряли научного значения.

В начале 30-х годов занялся половецкой историей русский историк-эмигрант Д. А. Расовский. Кроме большой монографии о половцах, напечатанной на русском языке в Праге в нескольких выпусках «Seminarium Kondakovi-anum», Расовский написал ряд блестящих статей, посвященных истории кочевников восточноевропейских степей, синхронных и соприкасавшихся с половцами (печенегов, торнов, союзу черных клобуков и др.). Приходится сожалеть, что все его работы остались мало известными советскому читателю. Очевидно, именно этим можно объяснить тот горячий интерес, которым встретили специалисты сборник статей В. К. Кудряшова, посвященный отдельным вопросам исторической географии южнорусских степей в эпоху средневековья и названный автором «Половецкая степь» (1948). Нужно признать, что по сравнению с обстоятельными работами Расовского и даже Голубовского статьи этого сборника дали мало нового — это были отдельные уточнения о направлении нескольких походов русских в степь и некоторые новые соображения гипотетического характера относительно расположения половецких орд в южнорусских степях.

После опубликования этой работы стало ясно, что по-настоящему новые данные, новые факты можно получить, только подняв и разработав еще один источник, до тех пор вообще не использовавшийся учеными. Этим источником были археологические материалы.

Накопление их началось с конца XIX в. Массовые раскопки кочевнических курганов, предпринятые генерал-лейтенантом II. Е. Бранденбургом на Черкасщине (в Поросье) и одним из самых деятельных русских археологов В. А. Городцовым на берегах Северского Донца и Дона, заложили основу коллекции кочевнических (в том числе и половецких) древностей Восточной Европы. Тогда же появились работы, в которых авторы раскопок пытались отождествить открытые древности с конкретными средневековыми этносами. Так, Бранденбург считал поросские курганы печенежскими, допуская, впрочем, что погребения конца XI в. могли принадлежать половцам. Одновременно со статьей Бранденбурга вышла статья А. А. Спи-цына, посвященная этой же группе памятников. Он полагал, что раскопанные Бранденбургом погребения следует связывать с печенегами, торками и берендеями, локализуемыми русской летописью именно в районе Поросья. Свойственная Спицыну замечательная археологическая интуиция и глубокое знание материала позволили ему верно датировать эти захоронения XI — началом XIII в. После него уже никто не сомневался в принадлежности поросских погребений разноплеменному кочевому населению, объединенному в союз черных клобуков. Не остался в стороне от этнической интерпретации материала и Го-родцов, разделивший на этнические группы курганы, раскопанные им в бассейне Северского Донца. Он первый четко выделил особенности собственно половецкого погребального обряда: сложенные с применением камня курганные насыпи, могилы с накатом над ними, восточная ориентировка погребенных.

Исследования этих крупнейших русских археологов в той или иной мере были использованы в 50—60-х годах С. А. Плетневой и Г. А. Федоровым-Давыдовым. Наиболее полной сводкой всех кочевнических древностей является монография Федорова-Давыдова «Кочевники Восточной Европы под властью золотоордыыских ханов», в которой он делит их на четыре хронологические группы: 1-я относится к IX—XI вв. и связывается с печенегами и торками; 2-я — к концу XI—XII вв., первому периоду половецкого господства в степях; 3-я — к предмонгольскому периоду половецкого господства; 4-я — к XIII— XIV вв.— золотоордынскому периоду. В каждой группе много типов погребений, и это дает основания Федорову-Давыдову считать, что нельзя говорить об этническом определении каждого типа: слишком сильно смешение их в любом хронологическом периоде. Однако при общей правильности этого деления материала следует учитывать, что для каждого периода характерно преобладание одного обряда или же появление в погребальном обряде новых черт, которые прослеживаются на других территориях в более ранних, а иногда и в синхронных могильниках. Очевидно, связь обряда с определенным этносом несомненно существовала. В настоящее время она только намечается, а в будущем при дальнейшем накоплении материала и соответствующей его обработке эти связи выявятся более отчетливо.

Следует сказать, что в два последних десятилетия пополнение источниковедческой базы ведется весьма активно, поскольку раскопками степных археологических памятников — курганов разных эпох, в том числе и средневековых, заняты ежегодно десятки новостроечных экспедиций. Сейчас начинается новый этап осмысления накопленных материалов, который, естественно, со временем завершится монографическим его обобщением.

Значительно большего единства и четкости достигли археологи в этнической, именно половецкой, интерпретации каменных изваяний («каменных баб»), в наши дни являющихся характернейшей принадлежностью музейных коллекций южных степных городов Украины и России. В древности десятки тысяч изваяний стояли группами или в одиночку на всех возвышающихся, издалека заметных точках степи. Освоение земель русскими землепашцами в XVII—XVIII вв., сопровождавшееся распашкой целины и широким строительством, привело к массовому уничтожению этих произведений искусства. К XX в. их почти не осталось в Днепро-Донском междуречье — на основной территории их распространения. Возникла настоятельная необходимость как-то ограничить или даже прекратить этот стремительный процесс уничтожения статуй. Борьбу за их сохранение возглавила археолог и меценатка графиня П. С. Уварова. Эта важная светская дама обратилась с личной просьбой к губернаторам южных губерний организовать перепись статуй. В этой работе по приказу губернаторов участвовали даже урядники. Однако в основном этим занимались учителя, поэтому в целом перепись велась довольно грамотно. Этот прекрасный источник для изучения статуй и их распространения в степях хранится в настоящее время в ГИМе. Тогда же, в конце XIX — первых десятилетиях XX в., начали создаваться обширные музейные собрания степных статуй. Долгое время — на протяжении всего XIX в.— каменные статуи приписывались самым различным народам, обитавшим в степях: скифам, гуннам, готам, болгарам, финнам, славянам, уграм, татарам, ногайцам и даже русским переселенцам. Первым исследователем, решительно заявившим, что они оставлены половцами, и попытавшимся доказать свою гипотезу, был Н. И. Веселовский. После опубликования его работы в 1915 г. к вопросу о каменных статуях, большинством ученых безоговорочно признанных половецкими, не возвращались вплоть до конца 50-х годов, когда к ним обратилась сначала я (в 1958 г.), а затем Федоров-Давыдов в указанной выше монографии. В обеих работах статуи использованы в качестве дополнительного источника по изучению кочевников, материал о них не был собран полностью, а значит, и не обобщен.

Только в 1974 г. вышла из печати моя книга «Половецкие каменные изваяния», в которой изданы и по возможности исследованы все наиболее крупные музейные коллекции статуй (1322 экз.). Помимо публикации статуй (каталога), в работе делается попытка сделать их историческим источником, на основании которого можно строить исторические выводы. Все они будут широко использованы и в данной книге.

Большое внимание уделяется половцам в трудах историков, посвященных истории домонгольской Руси. Особенно много места занимают разделы о них в книгах Б. А. Рыбакова. Весьма существенную роль в исследовании половецкой истории и культуры сыграли многочисленные монографии и статьи, основной целью которых было исследование «Слова о полку Игореве». В них с особенной обстоятельностью рассматриваются вопросы взаимоотношений половцев и Руси: языковые, культурные, политические и пр.

Таким образом, половецкая тематика традиционна для русской исторической науки. Характерно, что в начале 70-х годов не без влияния «вспыхнувшего» и развившегося в предыдущее десятилетие интереса к половцам и остальным так называемым поздним кочевникам в Румынии вышли две прекрасные книги Петре Диакону о печенегах и половцах в бассейне Дуная.' В них автор привлекает к решению ряда проблем немногочисленные в том регионе археологические материалы, используя при этом данные работ Федорова-Давыдова и моих.

Следует также отметить, что в те же 70-е годы и в начале 80-х активизировались исследования не только половецких, но и кипчакских древностей и памятников Прииртышья и Волго-Уральского междуречья. Еще з 1972 г. вышла чрезвычайно полезная и информативная книга Б. Е. Кумекова «Государство ишаков IX—-XI вв. по арабским источникам», в которой автор подводит итоги более чем вековому изучению этого народа, а также по-новому рассматривает многие источники и дает в целом достаточно выразительную и полную картину жизни кимаков и кипчаков до и частично после их расселения на запад — в южнорусские степи.

Итак, даже самый беглый обзор литературы о половцах, упоминающий только наиболее крупные монографические работы, свидетельствует о том, что эта тема не забыта ни западными, ни русскими, ни советскими учеными.

Данная книга является первой попыткой популярного изложения, а в отдельных случаях и первого обобщения накопленных за последние сто лет наблюдений, материалов и выводов по различным вопросам половецкой истории, географии, экономики и культуры. В книгу введены и некоторые новые материалы и факты, в ней высказываются по ряду вопросов новые мысли и гипотезы. Они, вероятно, будут интересны не только широкому читателю, которому и предназначена эта книга, но и специалистам-историкам.








Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке