Глава 3

НАЧАЛО ВОЙНЫ. ОСЕННЯЯ КАМПАНИЯ 1534 ГОДА И ПОХОД РУССКИХ ВОЕВОД В ЛИТВУ ЗИМОЙ 1535 ГОДА

Литва начинала войну, рассчитывая, во-первых, на длительные распри в Москве, а во-вторых, на содействие своего союзника — хана Сахиб-Гирея. Эти расчеты, однако, оказались напрасными. Единственным реальным преимуществом, которым обладала Литва в начале военной кампании, был численный перевес войска, сосредоточенного у русских рубежей. Каковы же были силы, находившиеся в распоряжении гетмана Ю. Радзивилла?

Численность ополчения 1528 г., согласно сохранившейся переписи, составляла свыше 19 800 конных¹⁴⁷. Исходя из этого, Л. Коланковский определяет численность посполитого рушения в тот период в 20 — максимум 25 тыс. ратников; столько, если не меньше, по его мнению, принимало участие в кампании 1534 г.¹⁴⁸ Однако Н. Нипшиц в письме от 12 августа называет другую цифру: 40 тысяч¹⁴⁹, что, по-видимому, является преувеличением. Причем в походе на западнорусские земли участвовала не вся армия: отведя ее к Могилеву, гетман после военного совета разделил войско на три корпуса; первый из них, под командой киевского воеводы А. Немировича и В. Чижа, был послан 19 августа («в середу первую по святе внебовзятья панны Марии»)¹⁵⁰ на Северщину¹⁵¹, второй, под началом князей Ивана Вишневецкого и Андрея Сангушковича-Коширского, — на Смоленск, а третий, во главе с самим гетманом, остался в Могилеве¹⁵². Исследователи справедливо отмечали, что такое раздробление сил заранее обрекало поход на неудачу¹⁵³. Исходя из своей оценки численности всей армии в 20 тыс., Л. Коланковский полагает, что после разделения на отряды с Ю. Радзивиллом в Могилеве осталось около 10 тыс., а на Северщину и под Смоленск было отправлено по 5 тыс. (расчет сугубо произвольный. — М. К.) — с такими силами можно было лишь опустошить приграничные районы, но на взятие таких крепостей, как Стародуб, Чернигов или Смоленск, нельзя было рассчитывать¹⁵⁴. Представляется, однако, что перед Немировичем и Вишневецким и не была поставлена такая задача, как завоевание Северщины или Смоленска: судя по их действиям, им было поручено лишь совершить опустошительные рейды по этим землям, а для этого сил у них было достаточно.

Первые стычки на границе произошли еще в августе. В конце этого месяца король получил донесение Мстиславского державцы Юрия Зеновьевича о том, что тот посылал людей «для языков» под Смоленск и там они разбили московский отряд в 1100 человек, а иных взяли в плен¹⁵⁵. Возможно, на это или подобное донесение ссылался Нипшиц в послании князю Альбрехту от 28 августа: только что получены верные известия, писал он, — литовцы истребили в одном месте более 1000 «московитов», в другом — примерно столько же, в третьем — 700, в еще одном — 400, в плен попало много «московитов», в том числе двое воевод¹⁵⁶.

Эти известия не поддаются проверке, поскольку аналогичных сообщений ни в русских летописях, ни в польских хрониках не содержится: изложение событий в них начинается с прихода литовцев под Стародуб. Согласно Летописцу начала царства (далее — ЛНЦ), литовские воеводы (Андрей Немиров) пришли на стародубскую «украину» 3 сентября¹⁵⁷. Очень важно свидетельство Постниковского летописца (удивительно осведомленного в вопросах, связанных с Литвой)¹⁵⁸: сообщив о приходе литовцев под Стародуб и Почеп и сожжении Радогоща, летописец говорит: «А пошли литва из земли лета 7043-го сентября 4 день»¹⁵⁹. Таким образом, военные действия в Стародубской земле, начавшись, возможно, еще в конце августа, продолжались до 4 сентября. На чьей стороне был успех? Польские хроники приписывают его литовским воеводам, а наши летописи — русским.

Подробный рассказ о событиях под Стародубом содержится в ЛНЦ и Воскресенской летописи (далее — ВЛ); версия ВЛ повторена — с единичными изменениями — в Царственной книге. Общая канва рассказа сходна в ЛНЦ и ВЛ: «Андрей Немиров» (следует: Немирович) и другие литовские воеводы пришли под Стародуб, здесь они были разбиты русским воеводой, в плен попал воевода Суходольский и сколько-то пищальников. Различия же между летописными версиями, помимо датировки (в ЛНЦ — точная дата: 3 сентября, в ВЛ — только месяц: «сентября»), следующие: во-первых, ЛНЦ упоминает о сожжении литовцами стародубского посада, ВЛ — нет; во-вторых, не совпадает имя победителя литовцев: по ВЛ, их разбил под стенами города наместник кн. Ф. В. Овчина-Телепнев, согласно же ЛНЦ, воевода кн. Александр Кашин выслал из города Андрея Левина «не со многими людми», и тот побил литовцев и захватил пленных. Наконец, в-третьих, приводятся разные цифры количества пленных: 8 или 50 — в разных списках ВЛ, 40 — в ЛНЦ¹⁶⁰. Сразу нужно отметить, что цифры «8» и «50» не являются самостоятельными вариантами, представляя собой, видимо, разночтение «и» ( = 8) и «н» ( = 50).

Противоположная версия содержится в белорусско-литовской Евреиновской летописи. Здесь сообщается, что литовские воеводы разбили трехтысячный отряд «Овчины» под Стародубом, «сам Овчина утек», а многих взяли в плен¹⁶¹. Русские историки XIX в. исходили в своей трактовке событий из версий ВЛ и ЛНЦ, изображающих в выгодном свете действия русских воевод¹⁶². Л. Коланковский сделал остроумную попытку согласовать все три вышеприведенные версии: литовцы-таки побили Овчину, но А. Левин во время вылазки взял пленных, которых по возвращении в город «из бегов» Овчина отослал к великому князю как свои трофеи¹⁶³! В этой трактовке механическое соединение противоречивых известий сочетается с произвольным домыслом. Обратимся к другим источникам.

Летний разряд 1534 г. называет в Стародубе с наместником кн. Ф. В. Овчиной Оболенским воевод кн. И. А. Прозоровского и кн. А. В. Кашина, причем в случае боевых действий («каково будет дело») в городе надлежало быть А. Кашину, а «за городом» И. Прозоровскому и Ф. Овчине¹⁶⁴. Разряды подтверждают вероятность участия Федора Овчины в стычке с литовцами, как и то, что в городе мог находиться А. Кашин (он, по ЛНЦ, и выслал против литовцев А. Левина), но остается необъяснимым умолчание ЛНЦ о Ф. Овчине и И. Прозоровском.

Рассказ об этих событиях содержится и в польских хрониках Б. Ваповского (текст в этом месте частично утрачен) и воспроизводящей ее почти дословно (в переводе с латыни на польский) «Польской хронике» Марцина и Иоахима Вельских 1597 г.¹⁶⁵ Начало этого известия дошло до нас только в пересказе «Польской хроники» Вельских. Здесь говорится о битве возле Стародуба, в которой литовцы «на голову» разбили московитов; московское войско вели «два гетмана», один из них пал в бою, а другой¹⁶⁶ живым попал в руки литовцев; затем литовское войско пришло к Стародубу, спалило «город» (= посад), а крепость, в которой был сильный гарнизон, взять не смогло¹⁶⁷. Соблазнительно, конечно, увидеть в «гетманах» И. Прозоровского и Ф. Овчину, но последний, как мы увидим, и в 1535 г. был наместником в Стародубе, а И. Прозоровский, как и А. Кашин, упоминается в полковых разрядах последующих лет¹⁶⁸. Зато известие хронистов о сожжении стародубского посада совпадает с сообщением ЛНЦ.

Имеется еще один источник, повествующий об этих событиях, но не введенный пока в научный оборот: это «память» гонцу Ю. Юматову, отправленному 15 сентября 1534 г. в Крым¹⁶⁹, — что ему говорить, если его спросят, «приходили ли литовские люди к Чернигову и на стародубские места и что над ними учинили». В наказе сообщается о военных действиях под Черниговом и Стародубом. По поводу стародубских событий Юматову следовало говорить: «а на стародубские места приходили, и воеводы государя нашего также многих людей тут в земле побили, а иных многих переимали и гетмана желнерского Суходолского изымали, а с ним человек со сто желнер, а как пошли из стародубских мест, и на реке на Ипути государя нашего воеводы литовских людей, дошед, многих побили, а иных поимали, и шатры и лошади у них многие поимали, а государя нашего воеводы и люди, дал Бог, все поздорову»¹⁷⁰. Разумеется, московские дипломаты старались представить ход военных действий в выгодном для себя свете, но обращает на себя внимание сходство этой информации с версией официального летописания: возможно, у них был общий источник — донесения-отписки воевод. К сообщаемому летописями «память» добавляет известие о том, что русские воеводы (их имена не названы) преследовали отходивших со стародубской «украины» литовцев и, догнав на р. Ипути, нанесли им поражение.

Итак, имеющиеся в летописях расхождения относительно количества пленных, а также роли тех или иных воевод в событиях под Стародубом устранить не удается. Что же касается разногласия русских и польско-литовских источников по поводу исхода этих событий, то оно легко объяснимо: видимо, ни той ни другой стороне не удалось добиться решающего успеха, но каждая сторона поспешила объявить о своей победе, приводя в качестве доказательства количество пленных и иные трофеи. Все источники сходятся в том, что пребывание литовцев в Стародубской земле было кратковременным, для штурма крепости силу них было слишком мало; реальные их успехи свелись к опустошению волостей и, может быть, сожжению посадов. Однако последнее уже не бесспорно: Постниковский летописец, хорошо осведомленный в русско-литовских отношениях, словно споря с кем-то, подчеркивает: «А стародубские и почапские посады приказчики городовые, а не Литва сожгли»¹⁷¹.

Отступив от Стародуба, литовское войско подошло к Радогощу, и здесь, по словам Б. Ваповского, «произошло удачное сражение с наместником Северской крепости, тысяча (воинов) противника была побита», затем с боем был взят и сожжен г. Радогощ, крепость тоже была взята и «сравнена с землей»¹⁷². Согласно Евреиновской летописи, под Радогощем литовцы разбили войско князя Барбашина¹⁷³. Из сопоставления с приведенным текстом Ваповского можно предположить, что воеводой «Северской крепости» был кн. Барбашин, с которым и сразились литовцы. Действительно, по разрядам лета 1534 г., кн. И. И. Барбашин был наместником в Новгороде-Северском, причем в случае «дела» с литовцами ему надлежало быть «за городом», в поле¹⁷⁴.

Мы располагаем ценным свидетельством о потерях населения Радогоща — показаниями местного попа Степана, данными им литовскому воеводе Василию Чижу поздней осенью 1534 г. (этот документ был обнаружен в фонде Радзивиллов Архива древних актов в Варшаве И. Гралей и Ю. М. Эскиным и недавно опубликован этими исследователями)¹⁷⁵. По словам Степана, гонец из Москвы «после войска литовского… переписывал, колько людей по городом згинуло», и «в одином Радогощи, коли его сожгли, не доискалися девети тисяч душ и двухсот и семьдесят душ без трех» (то есть 9267 человек). Радогощ получил освобождение на 20 лет от всех налогов и повинностей¹⁷⁶.

По-разному говорят источники о судьбе наместника Радогоща Матфея Лыкова. Большинство летописей сообщает о том, что он сгорел в городе¹⁷⁷, а детей и жену его увели в плен литовцы¹⁷⁸, но Постниковский летописец утверждает, что Лыкова литовцы «с собою свели»¹⁷⁹. С. А. Морозов полагает, что здесь в Постниковский летописец «вкралась… неточность», поскольку другие летописи согласованно говорят о гибели Лыкова, корректируя друг друга¹⁸⁰. Однако нужно учитывать специфику этого памятника, многие известия которого уникальны. Кроме того, свидетельство Постниковского летописца неожиданно находит подтверждение в хронике Ваповского (и вторящей ей хронике Вельских): «наместник крепости (в Радогоще. — М. К.) с женой и детьми попал в руки литовцев»¹⁸¹. Правда, в составленном в 1538 г. списке всех московских пленных в Литве (живых и к тому времени умерших) не упомянут ни сам Лыков, ни его дети¹⁸².

Наконец, о судьбе Матфея Лыкова вспоминает А. М. Курбский, рассказывая в «Истории о великом князе Московском» о казни царем его сына Михаила Лыкова. Рассказ Курбского перекликается в этом месте со статьей ЛНЦ «О Радогоще»:

При сравнении этих текстов видно, что рассказ Курбского, по сравнению с летописным, не содержит никаких новых оригинальных сведений, он лишь расцвечивает те же факты риторическими фигурами (красочным описанием мужественного поведения Лыкова). Причем в основе его рассказа лежит явно русский источник, поскольку литовцы здесь именуются «супостатами»; смена источника происходит лишь с момента привода детей Лыкова к королю — тут сразу меняется отношение к Литве: «кроль же, воистину яко сущий святыи христианский (!), повелел их питати не яко пленников, но яко своих сущих»¹⁸⁵. Из русских источников ближе всего по основной идее (страдание за отечество, за веру) к тексту Курбского подходит приведенная статья ЛНЦ, сходны даже отдельные выражения. В 50-е годы, когда создавался ЛНЦ, Курбский был близок ко двору и мог ознакомиться с этим памятником. Поэтому, на мой взгляд, рассказ Курбского о гибели М. Лыкова нельзя считать еще одним самостоятельным свидетельством: это лишь переработка версии ЛНЦ. Полагаю, что совпадающие известия Постниковского летописца и польских хроник, более осведомленных в литовских делах по сравнению с официальными московскими летописями, заслуживают в данном вопросе большего доверия.

Вернемся к рассмотрению хода военных действий на Северщине в сентябре 1534 г. После сожжения Радогоща литовцы побывали под Почепом, крепость не взяли¹⁸⁶ «и, постояв час, и прочь пошли»¹⁸⁷. По Евреиновской летописи, литовцы после этого «пошли во свою землю… на Кричев», а согласно хронике Ваповского, литовское войско разделилось на две части: одна под командой «палатина Киевского», то есть А. Немировича, пошла к Чернигову, а другая к Смоленску¹⁸⁸. Та же последовательность событий в русских летописях; о стычке под Черниговом польские и литовские источники не сообщают. В «памяти» гонцу Юматову сначала кратко сообщается о черниговском деле, а потом о столкновении под Стародубом; здесь сказано, что «воеводы… и наместники из Стародуба и из Новагорода из Северского к Чернигову пришед, да людей у них (литовцев. — М. К.) многих побили, а иных переимали, и иные люди от того часа того проч(ь) отошли»¹⁸⁹. Летописи рассказывают, как воевода А. Немиров(ич), придя «съ многими людми и с нарядом» к Чернигову, безуспешно пытался взять крепость, и как после удачной ночной вылазки, произведенной по приказу воеводы Ф. С. Мезецкого, на утро следующего дня литовцы отступили от города¹⁹⁰.

Наконец, и в «памяти», и в ЛНЦ местом соединения московских и новгородских воевод названа Молодечна, сходно описано и стояние под Вильной:

Эти данные позволяют уточнить ряд моментов. Во-первых, можно полагать, что центром соединения московской и новгородской ратей, где сошлись главные воеводы, была Молодечна, но, поскольку соединение должно было происходить по полкам (большого с большим, передового с передовым и т.п.)²⁵⁵, а разные полки размещались, очевидно, в разных селах, это и вызвало разноголосицу в источниках. Во-вторых, проясняется вопрос о расстоянии, на которое русские воеводы подошли к литовской столице: «большие» воеводы стояли в 40 верстах от нее, а в непосредственной близости от Вильны действовали «легкие» воеводы, подходя к столице на 15—20 верст.

Поскольку посполитое рушение было осенью распущено, Литва оказалась беззащитной перед этим вторжением. Получив от пограничных наместников известия о приближении московских войск, Сигизмунд первого февраля 1535 г. разослал по поветам листы, «абы на службу земъскую ехали против Москвы»; король велел своим подданным «жадного року не ожидаючы», сразу по получении этого королевского листа ехать к месту сбора — Молодечне, под начало гетмана Ю. Радзивилла²⁵⁶. Но напрасно гетман с панами-радой ожидали ополчения в Молодечне — шляхта на службу не ехала, не помогали и угрозы короля, а тем временем литовские владения терпели все больший урон от неприятеля²⁵⁷. Ваповский пишет, что московиты «направились бы прямо к Вильне, если бы присутствие (там) короля Сигизмунда не отвратило их от столь дерзкого замысла»; король, после того как «литовцы были призваны к оружию», послал семь тысяч всадников²⁵⁸ против московитов; последние, однако, благополучно успели достичь своих рубежей, прежде чем литовцы попытались преградить им путь²⁵⁹. Поэтому ЛНЦ мог с полным правом констатировать: «а король бе тогда в Вилне и не успе ничтоже»²⁶⁰. Московские и новгородские воеводы вышли из литовских владений на Опочку первого марта²⁶¹.

Третья рать, во главе с кн. Ф. В. Овчиной-Оболенским, вышла из Стародуба в ноябре 1534 г. и, вступив 5 февраля в литовские пределы, «повоевала» города от Речицы, Свислочи, Чернобыля почти до самого «Новагородка литовского»²⁶². Речицкий державца кн. А. М. Вишневецкий жаловался позднее королю, что московиты «многии шкоды там поделали: люди побрали и в полон повели и вси статки и маетности их розобрали и к великому впаду привели … за которою ж сказою и въпадом тот замок (Речица. — М. К.) и волость наша на долгий час поправитися не можеть»²⁶³. 23 февраля стародубская рать вернулась к Чернигову²⁶⁴.

Каковы были итоги зимнего похода в Литву? Воеводы вернулись с большим «полоном» («наполнися земля вся Руская полону литовского»)²⁶⁵, оставив за собой сожженные села и посады, но не удержав ни пяди земли. Это был именно ответ на подобный же набег литовцев. Но от последнего он отличался своим масштабом: осенняя кампания 1534 г. представляла собой серию налетов на пограничные земли и крепости, русские же воеводы зимой 1535 г. дошли, не встречая сопротивления, до самой столицы Великого княжества Литовского — это был грозный симптом упадка былой военной мощи литовской державы. По словам Карамзина, лишь «государственная слабость Литвы объясняет для нас возможность таких истребительных воинских прогулок»²⁶⁶.

Примечания:

1

Кром М. М. Меж Русью и Литвой: Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. М., 1995 (о Стародубской войне см.: с. 197—198, 201, 223—224).

2

Кром М. М. Стародубская война (1534—1537 гг.) // Очерки феодальной России. Вып. 3. М., 1999. С. 85—148.

14

Historia dyplomacji polskiej. Т. 1. Warszawa, 1980. S. 657—659.

15

Dworzaczek W. Hetman Jan Tarnowski. Warszawa, 1985. S. 71—77.

16

Lietuvos TSR istorija. I tomas. Vilnius, 1957. P. 174—175; Dundulis B. Lietuvos uzsienio politika XVI a. Vilnius, 1971. P. 69—70; Lietuvos Istorija / Red. A. Sapoka. 2 leidimas. Vilnius, 1989. P. 203—204.

17

Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 г. Т. I. М., 2005. С. 548—558 (на языке оригинала книга вышла впервые в Вильнюсе в 1999 г.).

18

Так, явная ошибка или опечатка вкралась в авторский текст (цитирую по русс­кому изданию) на с. 549, где сказано, что в 1534 г. «русские поддержали Сахиб-Гирея, ибо с Ислам-Гиреем у них были старые счеты. Литва, само собой, заключила союз с Сахиб-Гиреем». На самом деле московское правительство поддерживало контакты с Ислам-Гиреем, что явствует и из дальнейшего изложения самого Э. Гудавичюса, упоминающего о «явной склонности Ислам-Гирея к России» и о договоре о дружбе, заключенном его послами в Москве в апреле 1535 г. (там же. С. 553—554). Очерк о Стародубской войне завершается странным утверждением, что эта война «принесла Литве передышку более чем на 10 лет» (с. 558). Между тем на последующих страницах Э. Гудавичюс с гораздо большим основанием отмечает, что «постоянно возобновляемое перемирие 1537 г. с Россией позволило Великому княжеству Литовскому спокойно жить все сороковые и большую часть пятидесятых годов XVI в.» (там же. С. 615). В самом деле: новая русско-литовская война началась только в 1562 г., то есть спустя 25 лет после перемирия 1537 г.!

19

Сiдарэнка Б. I. «Старадубская вайна» (Вайна вялiкага княства Лiтоyскага з Маскоyскай дзяржавай 1534—1537 гг.) // Беларускi гiстарычны часопiс. 1998. № 1. С. 37—46.

20

Так, Б. И. Сидоренко ошибочно датировал первое нападение литовских войск на Северщину маем 1534 г. (там же. С. 39): на самом деле, как будет показано ниже, ополчение Великого княжества Литовского собралось только в июне — и то не полностью, — а к воен­ным действиям гетман Ю. Радзивилл смог приступить только в августе. Не соответствует действительности и неизвестно на чем основанное утверждение, будто наместник Гомеля кн. Дмитрий Щепин-Оболенский, на которого московское правительство возложило ответственность за сдачу крепости в июле 1535 г., «умер в тюрьме» (там же. С. 42): князь Д. Д. Оболенский впоследствии упоминается в источниках 1540-х гг.

21

Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV в. — начало XVII в. М., 1955. С. 153—154; История СССР с древнейших времен до наших дней. В 12 т. Т. 2. М., 1966. С. 152—153.

22

Зимин Л. А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 241—242.

23

Александров Д. Н., Володихин Д. М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII-XVI веках. М., 1994. С. 82—83 (текст Д. М. Володихина).

24

Архив гетмана Ю. Радзивилла времен Стародубской войны опубликован мною в кн.: РА. М.—Варшава, 2002. № 16—88. С. 69—194.

25

Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz. Herzogliches Briefarchiv. B2, Kasten 358—361; B4, Kasten 445—447.

26

AT. Т. I-XVIII. Posnaniae, etc. 1852—1999; EFE. 76 vols. Romae, 1960—1992.

147

РИБ. Т. 33. Пг., 1915. Стб. 1—289. Новое изд.: Перашс войска Вялкага княства Лiтоyскага 1528 года / Падрыхт. А. I. Груша, М. Ф. Спiрыдонаy, М. А. Вайтовiч. Мiнск, 2003. См. также: Менжинский В. С. Структура феодального землевладения в Великом княжестве Литовском (По материалам Переписи войска 1528 г.) // История СССР. 1987. № 3. С. 168 (здесь же приведены подсчеты других исследователей).

148

Kolankowski. S. 109—110.

149

AT. Т. XVI/2. № 404. Р. 57.

150

Эта дата приведена в послании Сигизмунда I гетману Ю. М. Радзивиллу от 27 августа 1534 г. (РА. № 43. С. 109). У Коланковского ошибочно «18 августа»; верная дата у Э. Цифира (Kolankowski. S. 126; Zivier Е. Neuere Geschichte Polens. Bd. I. S. 386 und Anm. 1).

151

PA. № 43. C. 109; Евреиновская летопись: ПСРЛ. Т. 35. С. 236.

152

ПСРЛ. Т. 35. С. 236 (кн. Андрей Михайлович Сангушкович-Коширский в летописи ошибочно назван «Андреем Коверским»).

153

Natanson-Leski J. Dzieje granicy… S. 128.

154

Kolankowski. S. 128.

155

PA. № 43. C. 110.

156

AT. T. XVI/2. № 435. P. 112.

157

ПСРЛ. Т. 29. М., 1965. С. 14 (ранняя редакция ЛНЦ); Т. 13. С. 85 (более поздняя редакция).

158

Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 170.

159

ПСРЛ. Т. 34. С. 25.

160

ПСРЛ. Т. 8. С. 287; Т. 13. С. 85; Т. 29. С. 14.

161

ПСРЛ. Т. 35. С. 236.

162

Карамзин Н. М. История… Кн. 2. Т. 8. Стб. 16; Соловьев С. М. История Кн. 3. С. 393.

163

Kolankowski. S. 127.

164

РК 1605. Т. 1. С. 248.

165

В «Хронике всего света» М. Вельского осенняя кампания 1534 г. не описывается: рассказ о «московской войне» начинается там с описания вторжения русского войска в Литву зимой 1535 г. (Bielski, 1554. К. 302v.). Интересующий нас эпизод появляется только в «Польской хронике» (на основе текста Ваповского), изданной в 1597 г. сыном М. Вельского, Иоахимом.

166

Отсюда возобновляется текст Ваповского.

167

Wapowski. Р. 251; Bielski, 1597. S. 571.

168

РК 1605. Т. 1. С. 259, 263.

169

РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 82—82 об. Наказ публикуется в приложении к настоящей книге, см. Прил. I, № 1.

170

Там же. Л. 86—86 об.

171

ПСРЛ. Т. 34. С. 25.

172

Wapowski. Р. 251. Пересказ: Bielski, 1597. S. 571.

173

ПСРЛ. Т. 35. С. 236.

174

РК 1605. Т. 1. С. 248—249.

175

Граля И., Эскин Ю. М. Литва и Русь в 1534—1536 гг. Новые документы // Вес­тник Московского университета. Сер. 8. История. 1999. № 4. С. 71—72 (док. № I).

176

Там же. С. 72.

177

ПСРЛ. Т. 8. С. 287.

178

ПСРЛ. Т. 13. С. 66; Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 г. // Ис­торический архив. Т. 7. М., 1951. С. 286.

179

ПСРЛ. Т. 34. С. 25.

180

Морозов С. А. К изучению источников Постниковского и Пискаревского ле­тописцев // Летописи и хроники. 1984 г. М., 1984. С. 64—65.

181

Wapowski. Р. 251; Bielski, 1597. S. 571.

182

Антонов А. В., Кром М. М. Списки русских пленных в Литве первой половины XVI века // Архив русской истории. Вып. 7. М., 2002. Док. № 5. С. 169—176. См. также именной указатель к спискам пленных: там же. С. 176—196.

183

Сочинения князя Курбского // РИБ. Т. 31. СПб., 1914. Стб. 298.

184

ПСРЛ. Т. 29. С. 14. Также, за исключением написания отдельных слов (в частности, «Матфей» вместо «Матвей») в более поздней редакции ЛНЦ в составе Никоновской летописи: ПСРЛ. Т. 13. С. 86.

185

РИБ. Т. 31. Стб. 298—299. Дети Лыкова, Михайло и Иван Лях (характерное прозвище!), вернулись позднее в Россию: в 1550-х годах они упоминаются на службе (РК 1598. С. 156, 159, 170).

186

ПСРЛ. Т. 35. С. 236.

187

ПСРЛ. Т. 29. С. 14; Т. 13. С. 86.

188

ПСРЛ. Т. 35. С. 236; Wapowski. Р. 251.

189

РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 86.

190

ПСРЛ. Т. 8. С. 287; Т. 13. С. 87; Т. 29. С. 14.

191

ПСРЛ. Т. 34. С. 25.

192

ПСРЛ. Т. 8. С. 287; Т. 29. С. 14; Т. 13. С. 87; Т. 34. С. 25.

193

ПСРЛ. Т. 29. С. 14. В более поздней редакции ЛНЦ: «Александр Вишеньский»» (ПСРЛ. Т. 13. С. 87). В Царственной книге исправлено на «Вишневецский» (ПСРЛ. Т. 13. Ч. 2. СПб., 1906. С. 421).

194

AT. Т. XVI/2. № 532. Р. 278—279.

195

Wapowski. Р. 251.

196

РА. № 49. С. 124.

197

ПСРЛ. Т. 8. С. 287.

198

Там же.

199

ПСРЛ. Т. 29. С. 14. Ср. тот же текст в более поздней редакции: «поидоша… и с пленом» (ПСРЛ. Т. 13. С. 86).

200

Wapowski. Р. 251.

201

AT. Т. XVI/2. № 508. Р. 226.

202

Ibid. № 508, 512. 566. Р. 227, 231, 339—340.

203

Ibid. № 496 566. Р. 207, 339.

204

РА. № 48. С. 119—122; № 50. С. 126.

205

Там же. № 51. С. 127—128. См. также: AT. Т. XVI/2. Р. 230.

206

ПЛ. Вып. I. М.; Л., 1941. С. 106.

207

ПСРЛ. Т. 35. С. 236.

208

Wapowski. Р, 251; Bielski, 1597. S. 571.

209

Wapowski. P. 255; Pociecha W. Krolowa Bona. Т. III. S. 125

210

РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 119.

211

Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба… С. 91.

212

Гонца Г. В. Возобновление молдавско-русского военно-политического союза… С. 18.

213

AT. Т. XVI/2. № 542. Р. 297.

214

ПСРЛ. Т. 29. С. 17; AT. Т. XVII. № 172. Р. 251—252.

215

Ibid. № 118. Р. 150.

216

ПСРЛ. Т. 29. С. 16.

217

Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 г. С. 286.

218

ПСРЛ. Т. 8. С. 287—288.

219

ПСРЛ. Т. 8. С. 288; Т. 29. С. 15; Т. 13. С. 87.

220

ПСРЛ. Т. 29. С. 129; Т. 13. Ч. 2. С. 421.

221

РК 1605. Т. 1. С. 249, ср.: РК 1598. С. 85—86.

222

ПСРЛ. Т. 26. М.; Л., 1959. С. 316; Т. 34. С. 25.

223

ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Л., 1929. С. 567; Т. 6. СПб., 1853. С. 293.

224

ПСРЛ. Т. 6. С. 294.

225

РК 1598. С. 85—86; РК 1605. Т. 1. С. 249—251.

226

РК 1605. Т. 1. С. 250—251.

227

Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 г. С. 287; ПСРЛ. Т. 26. С. 316.

228

РК 1598. С. 86; Зимин А. А. Краткие летописцы XV—XVI вв. // Исторический архив. Кн. 5. М.; Л., 1950. С. 13.

229

ПЛ. Вып. 1. С. 106.

230

Там же. Вып. 2. М., 1955. С. 228.

231

Wapowski. Р. 255.

232

ПЛ. Вып. 2. С. 228; ПСРЛ. Т. 34. С. 25.

233

AT. Т. XVII. № 86. Р. 113; № 139. Р. 197.

234

РА. № 57. С. 138.

235

РК 1605. Т. 1. С. 249—251.

236

О достоверности оценок численности русского войска первой половины XVI в., данных современниками, и о соотношении количества воевод и численного состава московских ратей в походах изучаемой эпохи см.: Кром М. М. О численности русского войска в первой половине XVI в. // Российское государство в XTV-XVII вв. Сборник статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 67—82.

237

ПСРЛ. Т. 8. С. 288; Т. 13. С. 88; РК 1598. С. 86.

238

ПСРЛ. Т. 8. С. 288; Т. 13. С. 88; Т. 26. С. 316.

239

AT. Т. XVII. № 139. Р. 197.

240

Wapowski. Р. 256.

241

ПСРЛ. Т. 8. С. 288; Т. 13. С. 88.

242

Там же. Т. 26. С. 316.

243

Соборное воскресенье — за 42 дня до Пасхи, которая в 1535 г. пришлась на 28 марта (Пронштейн А. П., Кияшко В. Я. Хронология. Прил. За. С. 173).

244

РА. № 57. С. 138.

245

ПСРЛ. Т. 26. С. 316; Т. 29. С. 15; РК 1605. Т. 1. С. 251.

246

Текст «памяти» публикуется ниже, в приложении к данной книге: см. Прил. I, № 2.

247

РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 178.

248

ПСРЛ. Т. 29. С. 15. Тот же текст (с небольшими отличиями в написании отдельных населенных пунктов: «Новой», «Буровичи») — в поздней редакции ЛНЦ: Т. 13. С. 88.

249

Село Войборовичи (Вольборовичи) находилось в Ошменском повете Великого княжества Литовского, см.: Спиридонов М. Ф. Закрепощение крестьянства Беларуси (XV-XVI вв.). Минск, 1993. С. 60, 198 и карту-вкладыш «Беларусь в конце XVI в.».

250

ПСРЛ. Т. 29. С. 15; Т. 13. С. 88; РГАДА, Ф. 123. Кн. 8. Л. 178; РК 1605. Т. 1. С. 250.

251

РК 1605. Т. 1. 251.

252

РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 178—178 об.

253

В тексте описка: «воевоти».

254

ПСРЛ. Т. 29. С. 15. Так же в поздней редакции: Т. 13. С. 88—89.

255

РК 1598. С. 86.

256

РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Кн. 227. Л. 252, 254—254 об.

257

Там же. Л. 255—256.

258

Н. Нипшиц в письме из Вильны от 3 марта 1535 г. упоминал о собранном шес­титысячном войске, остававшемся в бездействии (AT. Т. XVII. № 139. Р. 198).

259

Wapowski. Р. 256; Bielski, 1597. S. 573.

260

ПСРЛ. Т. 29. С. 15; Т. 13. С. 88.

261

 Там же. Т. 8. С. 288; Т. 13. С. 89; Т. 26. С. 316. Луцкий сын боярский Иван Ерышкин вспоминал позднее о «великом жаловании», розданном всем участникам похода (РА. № 55. С. 136).

262

РК 1605. Т. 1. С. 251—252; РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 178 об. — 179.

263

РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Кн. 17. Л. 584.

264

РК 1598, С. 87; РК 1605. Т. 1. С. 252.

265

ПЛ. Вып. 1. С. 106.

266

Карамзин И. М. История… Кн. 2. Т. 8. Стб. 17 (выделено Н. М. Карамзиным).