ЩИТ НА ВРАТАХ ЦАРЕГРАДА

В 873–874 гг. князь Рюрик снова появляется на страницах западных хроник. Он самолично совершил весьма масштабное для того времени дипломатическое турне по Европе. Встречался и вел переговоры с императором Людовиком Немецким и другими монархами франкских королевств — Карлом Лысым, Карлом Смелым. Цель этой поездки и тема переговоров неизвестны. Правда, Г. В. Вернадский вслед за некоторыми зарубежными историками повторяет версию, что Рюрик хлопотал о возвращении ему «лена во Фрисланде» [35]. Но это, конечно, полная несуразица. Разве стал бы властитель обширной и богатой державы тащиться за море, чтобы выклянчивать жалкий и ненужный ему клочок земли?

Можно выдвинуть две версии. Первая — что он хотел заключить союз против Дании. В том числе и для отвоевания отцовского княжества. На склоне лет он вполне мог считать это неисполненным жизненным долгом. Версия вторая — он начал готовиться к борьбе за Южную Русь. Для чего требовался союз против Византии. Мы не знаем, каких результатов удалось достичь Рюрику в германских королевствах. Но зато он еще больше укрепил союз с Норвегией. Возможно, и ее посетил в ходе своей поездки. А в 874 г., вернувшись в Ладогу, он женился на Ефанде из рода норвежских королей. Этот брак тоже зафиксирован западными источниками. То есть события, происходящие в Ладоге, в Европе уже считали нужным отслеживать. А правой рукой и советником Рюрика то ли стал, то ли уже раньше был брат Ефанды — Одда. Известный на Руси как Вещий Олег.

Византия же в это время потерпела от арабов страшное поражение в Сицилии, потеряла свой главный опорный пункт, Сиракузы. С переменным успехом шла и борьба на Востоке. В Багдаде тюркские наемники произвели переворот, посадив на престол своего ставленника, и халифат совсем распался на множество самостоятельных эмиратов. Но и сил Константинополя теперь не хватало, чтобы сладить с ними. На границе шла непрерывная война в виде набегов и частных операций. В одной из них Василию Македонянину удалось разгромить остатки павликиан. Но, в отличие от Феодоры, Василий их не репрессировал, а переселил во Фракию. Где они успешно возобновили распространение идеологической заразы.

Терзали Византию и церковные распри. Значительная часть духовенства не поддержала низложения и отлучения Фотия. Ссорилась с «игнатиевцами», не подчинялась патриарху. Впрочем, и император вскоре понял, что Игнатий не подходит для высокого поста. Вернул из ссылки Фотия, приблизил к себе. И все уже знали, что вскоре он опять станет патриархом. Произошло это без новых потрясений. Дождались, когда в 875 г. Игнатий преставился. И церковный конфликт ликвидировался сам собой.

Бедствие постигло и купеческую верхушку Хазарского каганата. Далеко на востоке, в Китае, покатилась череда восстаний. Власти их усмиряли, казнили людей десятками тысяч. Но в 874–884 г. по всему Китаю разлилось восстание под предводительством Хуан Чао. Хозяйство страны было подорвано, города разрушены. Иностранных купцов, скупавших шелк, простонародье ненавидело. Полагало, что богачи и чиновники ради прибылей от этой торговли выжимают из народа последнее. И купцы были перебиты, их подворья разграблены. Торговля по Шелковому пути, щедрым золотым ручьем питавшая Хазарию, прервалась! А к богатству уже привыкли, да и наемникам надо было платить. И каганат попытался перепрофилироваться, компенсировать убытки за счет других источников.

Но увеличивать дань со славянских и финских племен теперь было чревато — как бы Ладоге не передались. Оставалось увеличить объем работорговли. Хазары активизировали охоту за людьми среди кавказских, поволжских и степных народов. И в результате… поссорились со своей ударной силой — печенегами. Да и мудрено было не поссориться. Как свидетельствовали Ибн-Русте и Гардизи, «хазары каждый год совершают поход в страну печенегов для поимки рабов и продажи их в страны ислама». Печенеги не были едины, у них существовало восемь отдельных кланов. Поэтому властители Хазарии и раньше промышляли таким способом, можно было поддерживать «дружбу» с одними кланами и нападать на другие. Но теперь печенегов допекло, и они ответили яростными набегами.

И чтобы защититься от них, каганат через Византию стал наводить дружбу с мадьярами. К тому же они были весьма ценными партнерами — постоянно воевали, совершали налеты на болгар, славян, прорывались в Паннонию, Австрию и Германию, могли поставлять огромное количество пленников. Со времени переворота Обадии сменилось несколько поколений, бывшая тюркская аристократия Хазарии успела раствориться в мадьярских племенах или погибнуть. Давняя вражда потеряла былую остроту. Да и Константинополь помог ее сгладить. И сформировалась тройственная коалиция: Византия, венгры и Хазария. Что вызвало охлаждение в отношениях греков и каганата с Болгарией, страдавшей от мадьярских набегов.

А на севере выжидала и готовилась к столкновению еще одна сила. Рюрику было уже за шестьдесят, но он еще смог сотворить с Ефандой сына. А в 879 г. князь скончался. Известие о наследовании владений Рюрика другим лицом имеется и в германских хрониках. Хотя его сын Игорь был, согласно летописям, «дътескъ вельми». А правителем княжества стал Олег. Но только отметим, Олег — это не имя, а титул, «хельги» («священный»). Он нередко встречается в скандинавских источниках и означает одновременно «вождь» и «жрец». Что ж, Олег был действительно норманном, иноземцем. Однако о национальности государей во все времена было принято судить не по их происхождению, а по политике. Скажем, чистокровная немка Екатерина II стала в полном смысле русской царицей, а немка Виктория — одной из величайших королев Англии. В то же время нетрудно назвать «коренных» русских правителей, стелившихся и стелящихся под иностранцев…

О политике Олега мы вполне можем судить по его делам. После смерти Рюрика его держава отнюдь не распалась. А в 882 г. Олег двинул войско на Днепр. Причем повел не только варяжскую дружину, но и многочисленное ополчение из ладожан, кривичей, чуди, веси и мерян. Значит, новая династия сумела заслужить уважение своих подданных, добиться их расположения. Вооружать и мобилизовывать столько народов насильно было бы опасно. А грабежей и богатой добычи этот поход не сулил. То есть, пошли сознательно.

Обращает на себя внимание и безупречная организация похода. Шла большая армия. Но ее подготовка, сосредоточение и передвижение осуществлялись настолько скрытно, что киевские варяги до последнего момента не подозревали о нависшей беде. Этого можно было достичь, например, сбором войск в нескольких пунктах, лежащих в стороне от торговых путей. Потом разные части соединяются — и сразу следует стремительный бросок. Еще один вывод — у Аскольда с Диром разведка была поставлена плохо или вообще не велась. А у Олега она сработала безупречно. Он знал, что делается у его врагов. Знал, что сами они находятся в Киеве.

Смоленск войско прошло без боя. Это еще раз подтверждает — пограничный рубеж в Гнездово оставался под властью Ладоги. Потом Олег внезапным налетом захватил Любеч. Город был северским, но войны с северянами не последовало. Значит, крепость была еще раньше занята Аскольдом и Диром, и там размещался их гарнизон. Но захват был произведен так четко, что защитники не сумели послать в Киев предупреждение о вторжении. После чего, оставив позади армию, Олег устремился по Днепру только со своей дружиной. В Киеве, укрыв воинов в ладьях, представился купцом — это, кстати, был один из традиционных приемов викингов. Выманил на пристань Аскольда и Дира. Объявил им: «Вы не князья и не знаменитого роду, но я князь». Указал на мальчика Игоря — «Вот сын Рюриков!» И казнил обоих.

Убил он их за самозванство — для любого славянина IX в. такая причина выглядела вполне справедливой и уважительной. Никакого сопротивления полянами не было оказано, переворот носил сугубо верхушечный характер. Это еще одно доказательство, что киевские варяги были действительно самозванцами. И что первоначальный авторитет в народе, освобожденном ими от хазар, они растеряли. Да и как же иначе, если они проиграли все войны, в которые ввязывались? А принятие христианства, греческих священников и советников отнюдь не сблизило их с полянами, а наоборот, отдалило. «Велесова книга» гласит: «Потому он (Огнебог) отвратил лик свой от нас, что были оные князья от греков крещены. Аскольд — темный воин, а так сейчас от греков освящен, что никаких русов нет, а есть варвары» (II 6е).

Момент для рейда Олега на Киев был выбран удачно. Византия была занята разборками с арабами, Хазария — войной с печенегами. Вовлечены в нее были и мадьяры. А когда опомнились, в Киеве было все кончено. Олег же предпринял ряд быстрых операций по подчинению соседних славянских народов. Первым делом выступил на древлян. Что было мудро, позволяло привлечь в войско полян, исконных древлянских врагов, и заслужить их симпатии. Древлян он победил, наложил дань черными куницами — для лесных жителей вряд ли обременительную. Заодно обезопасил свои тылы. И расчистил путь по Припяти на запад.

А вот следующий поход он направил на северян, хазарских данников. Что означало войну с каганатом. Архангелогородский летописец прямо сообщает: «В лето 6391 (883) иде Олег …на козары». Произошли какие-то столкновения, Олег одержал победу. Но решило исход кампании не оружие, а дипломатия. Начались переговоры, и Олег объяснил северянам: «Я враг им (хазарам), а не вам»; «Аз им противен». Удовлетворился самым легким налогом и фактически перетянул северян на свою сторону. Потом под его власть перешли радимичи, обитавшие на р. Сож — здесь вообще обошлось без войны, этот народ принял подданство добровольно. А затем была подчинена вторая ветвь северян, жившая южнее, по р. Суле.

На это, кстати, тоже следует обратить внимание. Переходить в подданство Аскольду и Диру поднепровские славяне почему-то не желали. А Олегу, такому же чужаку, покорились. Выходит, отличали его от прежних киевских властителей. Почему? Ответ может быть только один. Они уже знали о порядках и системе управления, установленных в Ладожской державе и распространившихся на Киев. И предпочли эти порядки аскольдовым и хазарским.

В Византии в данный период произошли крупные перемены. Василий Македонянин пожинал плоды тех методов, коими пришел к власти. У него оказалось несколько сыновей, но от разных матерей и… разных отцов. Старший, Константин, был от первого брака с Марией, женщиной из простонародья, с ней Василию пришлось развестись в ходе своего возвышения. Остальные были от Евдокии Ингерины — той самой любовницы Михаила III, которую он выдал за Василия, не прерывая сожительства с ней. И сын Лев получился от Михаила, а Александр и Стефан — от Василия. Император прочил в наследники Константина. Но он вдруг умер, и на очереди оказался чужой, нелюбимый Лев. Между ним и Василием дошло до ссоры. Знать, как обычно, разделилась на партии. А император заточил Льва в тюрьму и намеревался завещать царство Александру.

Однако в 886 г. Василий Македонянин погиб на охоте. И партия сторонников Льва быстренько вручила ему корону. Всех ставленников прежнего царя от двора разогнали. Сослали и Фотия — патриархом Лев поставил 16-летнего брата Стефана. Сам же Лев X получил прозвище Мудрого или Философа. Но мудрым он был отнюдь не в государственных делах. А в «ученых» занятиях. Составлял проповеди и обращения на разные случаи — впрочем, чисто компилятивные, особой мудрости не обнаруживающие. Очень увлекался астрологией и прочей оккультятиной. А управление бросил на самотек, оно досталось временщикам. Лев четырежды был женат, и к кормушке толпами дорывались родственники жен, получая важные должности. Злоупотребления и коррупция достигли невиданного даже для Византии уровня.

Альянс с Хазарией при Льве не нарушился, а упрочился. С продажным окружением царя еврейские купцы прекрасно ладили. Вероятно, и в оккультных увлечениях «помогали». А свержение Олегом провизантийских правителей Киева и его война с хазарами диктовали необходимость более тесного сближения, делали Константинополь и Итиль естественными союзниками — против Руси. И уже в греческой армии появляются отряды «хазар». Каких именно, не уточняется. Но, конечно, не хорезмийских наемников и не иудеев-торговцев. Очевидно, эти отряды состояли из аланов, касогов, мобилизованных коренных хазар. Создавать из них войска на родине каганат не решался. А отправить за море — почему бы и нет?

Другими соседями Руси, игравшими важную роль в политической расстановке сил, являлись две крупные славянские державы, Моравия и Болгария. Но курс их правителей был очень не похожим друг на друга. Святополк вел себя высокомерно и легкомысленно. Разгромив германского маркграфа Арнульфа, принялся оказывать ему покровительство, стал крестным отцом его сына. В 887 г. освободился немецкий престол, и именно Святополк помог избранию Арнульфа королем, а потом и императором. К могущественному Святополку обращался даже папа Стефан VI — чтобы он убедил Арнульфа предпринять поход в Италию, спасти Рим от теснящих его лангобардских феодалов.

Болгария была себе на уме. Союзничала с Германией. Старалась через церковь перетянуть из-под власти Святополка словенцев и хорватов. И… исподволь готовилась к войне с Византией. Правда, на старости лет царь Борис решил принять постриг, а царство передал сыну Владимиру. Но при нем вновь подняло голову язычество, была сделана попытка повернуть вспять от христианства. Тогда Борис вернулся к власти, отстранил Владимира и возвел на трон внука Симеона. Который стал одним из величайших болгарских царей. Он воспитывался в Константинополе, обучался вместе со Львом X. Но вынес образование куда более обстоятельное, чем император. Осознал гнилость Византии, заносчивость ромеев и презрительное отношение к славянам. Разобрался в нечистых играх дипломатии, нацеленных на раскол и разложение соседей при видимости мира и «дружбы». И пришел к мысли сокрушить греков, создать на Балканах единое Болгаро-славянское царство.

Вот в таком окружении Олег продолжал борьбу за объединение Руси, развернув боевые действия против тиверцев и уличей. И вот с ними-то, в отличие от северян и радимичей, война была затяжной и тяжелой. Они были не данниками, а союзниками каганата и венгров. Отчаянно сопротивлялись. Получали помощь хазар и греков. Каганат нанес Олегу и ответный удар — это известное по летописям нашествие мадьяр, подступавших к Киеву. И византийская хроника Константина Багрянородного подтверждает, что венгерский воевода Алмуш в конце IX в. воевал с русами и осаждал Киев, при этом мадьяры «выполняли повеление их сюзерена Хазарии». Олегу этот удар удалось отразить.

Но все факты показывают, что и Русь вела войну не в одиночку. Она установила контакты с печенегами. И заключила союз с Болгарией. Возможно, и с Германией. Таким образом византийско-хазарско-венгерской коалиции была противопоставлена вторая — из Руси, Болгарии, Германии и печенегов. Моравия же осталась в изоляции, за что вскоре и поплатилась. Разумеется, каждый из участников коалиций преследовал собственные цели. И война на разных фронтах раскручивалась постепенно, по нарастающей.

В 887 г. Хазария сумела привлечь на свою сторону степняков-гузов. Они объединили свои силы с каганатом и нанесли печенегам несколько жестоких поражений. Но трудности хазар от этого не уменьшились, а наоборот, возросли. Печенеги отступили не на восток, а на запад — в 889 г. они стали перетекать в Причерноморье. То есть считали места у южных границ Руси более надежными и безопасными, чем зауральские степи. Знали, что отсюда их не прогонят. А заодно очень уж удачно прикрыли своим переселеним русские рубежи со стороны степи. Причем сами не совершили в это время ни одного набега на русские земли, так что вывод о союзе напрашивается однозначный.

А германский король Арнульф в 892 г. напал на Моравию. Кстати, гонитель Мефодия епископ Викинг тут же перешел к немцам, он досконально знал все секреты и проблемы Святополка, и Арнульф назначил его своим канцлером. Сторону Германии приняла Болгария, прекратив поставки соли и других жизненно-важных продуктов в Моравию. Кроме того, Арнульф подкупил мадьяр. Орда вторглась во владения Святополка и месяц разоряла их, вынудив князя и его вельмож прятаться по крепостям.

В 893 г. в войну вступила Болгария — против Византии. Прежде греки могли нейтрализовывать болгар мадьярской угрозой. Но теперь и у Симеона были сильные союзники на севере, Олег и печенеги. Греки попытались нанести удар по Болгарии при участии хазар и венгров, но были разбиты. Пленников Симеон издевательски вернул в Константинополь с отрезанными руками и ногами. В 894 г. Лев X повторил наступление. Для этого был выслан флот Никиты Склира, который перевез через Дунай всю мадьярскую орду. Она произвела страшные опустошения, нанесла несколько поражений болгарскому войску, вынудив его отступить в Доростол (Силистрия). Но, собравшись с силами, Симеон разбил и прогнал мадьяр.

Сообщения об этой войне очень скупы, греки о своих поражениях обычно умалчивали. Лишь из последующих писем патриарха Николая Мистика видно, что Симеон старался выискивать любые уязвимые места империи, вовлек многие народы от Малой Азии «до Геркулесовых Столпов». В частности, наносил какие-то удары и по владениям греков в Крыму. Флота у болгар не было, путешествовать в Крым им было не очень сподручно. Очевидно, эти нападения осуществляли союзники, русичи и печенеги.

В Моравии в 894 г. умер Святополк. Его сыновья Мойомир II и Святополк II сразу передрались между собой, и держава рассыпалась. Чехия и Паннония перекинулись к немцам. И германский император направил на Моравию войска маркграфа Люитпольда и баварского графа Арибо. При этом Мойомир II возглавил патриотическую партию, а Святополк II прогерманскую. Но и граф Арибо взбунтовался против императора — и сомкнулся с Мойомиром. А Люитпольд, соответственно, со Святополком II. Пошла резня всех против всех…

А тем временем печенеги и болгары — судя по всему, при поддержке русичей, нанесли решающий удар венграм. Разгромили их кочевья и становища. И заставили орду уйти из Причерноморья. Она отступила на запад — к Карпатам и в Паннонию. О том, что в этих операциях принял участие Олег, говорят его походы на Волынь и в Галицию, в результате которых в состав его державы вошли дулебы и белые хорваты. Прежде они были подданными Святополка. То есть и Русь с выгодой для себя поучаствовала в разделе Великой Моравии.

Мы не знаем, только ли силой Олег выпроводил венгров за Карпаты. Может быть, нанеся поражения, предложил мирный договор — дескать, больше не тронем и прикроем тылы, если сами мира не нарушите. Факт тот, что мадьяры окончательно ушли в Паннонию и на Русь больше не сунулись ни разу. Хотя всех остальных соседей затерроризировали. Мораване сразу прекратили междоусобицу, подчинились немцам. Но было поздно. Венгры били тех и других. Прорывались даже в Италию, разгромив там армию короля Беренгария.

Продолжалась и война на Балканах. Симеон в 896 г. разнес имперскую армию при Булгарофиге недалеко от Адрианополя. И действительно вовлек народы «до Геркулесовых Столпов» — заключил союз с африканскими пиратами. Впрочем, они действовали рука об руку со славянскими далматинскими пиратами. Очень хорошо находили общий язык, в городах Сицилии и Африки у славян были целые кварталы, многие принимали ислам. Подключились к действиям против греков и русичи.

Поход Олега на Константинополь в 907 г. некоторые историки объявляют «недостоверным». Потому что, мол, сами греки его «не заметили», в их хрониках никаких упоминаний нет. Простите, но византийские историки многого «не замечали». Не заметили, что на 200 с лишним лет потеряли весь Пелопоннес. Не замечали, как отдали славянам Сербию, Хорватию, как теряли провинции в Малой Азии. Об этих потерях мы узнаем сугубо из «победных» хроник, когда тот или иной город брали обратно. И можно доказать, что «щит на вратах Цареграда» — был!

Только не в 907 г., это дата заключения договора. А поход был в 904 г. Совместными силами Симеона, арабских пиратов и Руси. Летопись рассказывает, что на Грецию Олег повел две рати, «на конех» и пехоту на судах — 2 тыс. кораблей. Что должно было составлять 80–100 тыс. воинов. Вероятно, преувеличено. Но ясно, что без союза с Симеоном поход состояться не мог. Иначе разве пропустила бы могущественная Болгария конную рать через свои земли? Об этой войне сообщал и Масуди, писавший, что на севере есть могущественный «царь ал-Олванг, у которого много владений, обширные строения, большое войско и обильное военное снаряжение. Он воюет с Румом». Но из византийских хронистов кампанию упоминает только псевдо-Симеон, на которого ссылается Л. Н. Гумилев. Согласно этому автору в июне 904 г. предводитель арабских пиратов Лев Триполит сделал попытку напасть на Константинополь; но был отражен флотом адмирала Имерия. Тогда же с севера напали русы. Их разбил флот адмирала Иоанна Радина, у мыса Трикефал сжег их суда «греческим огнем», и лишь часть сумела спастись благодаря сверхъестественным способностям вождя, колдуна Росса [56].

Все это — ложь от начала до конца. Поход Льва Триполита описали многие источники Востока и византиец Иоанн Каминиата. Лев и сам был греком, уроженцем Атталии, перешедшим в ислам и прославившимся во главе арабских эскадр. В июне 904 г. он начал рейд, захватив и разграбив свою родную Атталию. Император выслал против него флот друнгария Евстафия, который струсил и уклонился от боя. А Триполит взял Абидос возле самого входа в Мраморное море. Царь выслал второй флот, адмирала Имерия. Который тоже повел себя весьма странно. Выйдя из Дарданелл, удалился на восток, к берегам Малой Азии. Хотя Лев Триполит находился к западу от него, у берегов Македонии. И Имерий таким образом оставил Дарданеллы без всякого прикрытия.

Но пираты на Константинополь не пошли. Они выбрали более легкую добычу — Солунь, второй по величине и богатству город Византии. Как рассказывает житель Солуни Иоанн Камениата, находившиеся в городе начальники Петрона, Лев и Никита не были согласны между собой, отменяли распоряжения друг друга и оборону не организовали. Стратиг стримонской фемы помощи не прислал. Пригласили славян, живших поблизости самоупраляемыми общинами. Но они отнеслись прохладно, прибыли в «малом количестве и плохом вооружении». И часть их ушла обратно. 29 июля пираты захватили Солунь и грабили 10 дней. Перепуганное 200-тысячное население на сопротивление оказалось не способно. Забилось по домам и ждало, когда его вырежут. И вырезали, как баранов. Большинство погибло, немногие бежали, 22 тыс., в том числе автора записок увезли и продали в рабство. А перед уходом Лев Триполит еще и вступил в переговоры с византийской администрацией и содрал 2 таланта золота за то, что не подожжет город. Вот так греки «отразили» арабов.

Кстати, византийские хроники «не заметили» и другого. Похода болгар! Македонские славяне не захотели оборонять Солунь и стримонский стратиг не помог ей из-за того, что с севера шел царь Симеон! И разгромил греков наголову. В 1898 г. в селении Нарышкей в 20 верстах от Солуни (Салоник) была найдена колонна с греческой надписью. Гласящей, что это — пограничный столб, означающий новую границу «между болгарами и ромеями». И поставлен он был именно в 904 г., «по соглашению» между обеими сторонами! [208] В греческих документах об этом поражении и соглашении нет ни строчки.

Можно ли после таких фактов верить отражению русичей? Кто стал бы их отражать, если главные силы флота, две эскадры, были в Эгейском море и прятались от пиратов? А армию били болгары? Возможно, Иоанн Радин и впрямь уничтожил у мыса Трикефалл один из русских отрядов. А что касается колдовства чародея Росса, то летопись упоминает хитрость Олега, который вытащил суда на сушу, поставил на колеса и под парусами двинул на Константинополь. Тут, очевидно, правда смешалась с вымыслом. Например, вполне логично было бы просто извлечь ладьи из воды и откатить от берега, чтобы они были недоступны для «греческого огня». Во всяком случае, пехота была высажена. А была же еще и конная рать. И они приняли участие в болгарском наступлении.

Может быть, и щит на вратах Цареграда следует понимать фигурально. Но разве упомянутый пограничный столб — не «щит на вратах Солуни»? А она находится гораздо южнее Константинополя. Значит, должен был существовать и аналогичный столб на пути к византийской столице. Очевидно, его установка и породила легенду о щите Олега. Хотя, может быть, он действительно на радостях по случаю победы повесил свой щит на одном из симеоновых пограничных столбов? Или на городских воротах? И отметим, он это заслужил. Не только воинскими подвигами, а и мудрой политикой, умелым поиском союзников и внешнеполитическими комбинациями, что позволило разгромить коалицию могущественных врагов и объединить Русь. За что князь и получил в народе прозвище Вещего…