Прежде чем мы рассмотрим, какой эффект оказывает на владельцев общение с собакой и насколько этот эффект является позитивным, мы предлагаем читателю задуматься о том, что представляет из себя современная городская семья, имеющая собаку, и как строится взаимодействие хозяев с собакой в современном мегаполисе. Взаимодействие — это обоюдный процесс. Собака строит его с учетом своих видовых особенностей, человек — с учетом социальных норм и правил, принятых в его обществе, и здесь может возникнуть одно из главных противоречий в построении этого взаимодействия. Как бы ни хотелось владельцам «очеловечить» собаку, что совершенно понятно в силу совместного проживания, путь «очеловечивания» неконструктивен при взаимодействии с животным. Жизнедеятельность собаки в человеческой семье в биологическом смысле направлена на установление своего статуса в этой семье. При этом желательно, чтобы этот статус был как можно выше.

Как видит современный владелец собаки эти взаимоотношения или свое взаимодействие с собакой? Иногда это взаимодействие воспринимается владельцем как партнерство (где собака выполняет функцию младшего партнера или друга). Чаще собака воспринимается как ребенок. В этом смысле проблема статуса домашнего любимца встает довольно остро, хотя зачастую и не осознается владельцами. Само понятие слова «хозяин» подразумевает для нас, что мы занимаем более высокий статус. Если же собака воспринимается как ребенок, то, с одной стороны, этот «четвероногий ребенок» возносится на пьедестал как самый умный и красивый, у которого должно быть все самое лучшее (корма, игрушки, наряды, ветеринарные врачи и т. д.), с другой стороны, сам статус ребенка подразумевает, что владелец является «родителем», автоматически занимая более высокое положение. Статус детей обычно подчинен взрослым, и от детей ожидается почтительность по отношению к последним [Ю. П. Платонов, 2007].

Владелец ожидает от собаки соблюдения определенных социальных норм, а также любви и безоговорочного принятия в обмен на предоставляемые им жизненные блага. Деятельность животного, в понимании владельца, должна быть направлена на позитивное взаимодействие с ним. В идеале собака, выполняя предписанные хозяином нормы поведения, всегда будет оказываться в выигрыше, удовлетворяя большую часть базовых потребностей (в еде, защите, поддержке и пр.), т. е. фактически хозяин ожидает от собаки выполнения некоей социальной роли, а именно — роли послушного и преданного любимца семьи. Причем исполнение этой роли является логическим следствием системы санкций (против того, что не соответствует ожиданиям владельца) и поощрений (за то, что этим ожиданиям соответствует). При огромном значении объективных факторов окружения, определяющих ролевое поведение, исполнение роли и качество этого исполнения могут в серьезной степени зависеть от индивидуальных качеств как животного, так и владельцев. Далее нужно признать, что эти индивидуальные качества могут быть одним из решающих факторов функционирования семейной системы, в которую включена собака.

Следовательно, для прогнозирования функционирования такой системы необходимо знать не только систему статусов, установленную в семье, но и личностные характеристики членов семьи, включая собаку. Например, статус владельца, априори воспринимаемый им как доминирующий над статусом собаки (мы уже говорили, что собака обычно рассматривается в семье как младший товарищ или ребенок, что совершенно естественно, учитывая, что человек заменил щенку родителей, взяв на себя его воспитание и социализацию), собака может принимать или пытаться оспаривать (в зависимости от мотивации собаки в борьбе за статус).

Взаимодействие в группе (в нашем случае между владельцами и собакой) осуществляется посредством коммуникации или общения индивидов, и постольку поскольку первую скрипку в подобном взаимодействии играет человек, значит, и отношения между ним и собакой будут строиться на базе социального общения. Поэтому нам необходимо рассмотреть структуру общения, характерную для человеческого социума, и выявить, как встраивается в эту структуру собака.

Рассмотрим структуру общения, предлагаемую Г. М. Андреевой [2006], как состоящую из трех компонентов: коммуникативного, интерактивного и перцептивного. Коммуникативная сторона состоит в обмене информацией между индивидуумами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия. Перцептивная сторона означает процесс восприятия и понимания друг друга и установление взаимопонимания.

Специфика коммуникативного аспекта общения заключается в том, что каждый участник коммуникативного процесса предполагает активность в своем партнере, а не рассматривает его как некий объект. Действительно, при общении с собакой человек рассматривает ее именно как субъект взаимодействия. Главное отличие общения человека с собакой заключается в том, что при такой коммуникации далеко не всегда удается выработать общий смысл, т. е. не любая информация, принятая обеими сторонами в процессе коммуникации, может быть понята и осмыслена.

Посредством общения партнеры могут влиять друг на друга, т. е. обмен информацией предполагает воздействие на поведение партнера. Эффективность коммуникации измеряется тем, насколько удалось такое воздействие; следовательно, при обмене информацией осуществляется процесс возникновения доверия между партнерами [Г. М. Андреева, 2006].

Однако доверие не является беспредметным, оно всегда относится к определенным условиям, в которых успешно достигается результат деятельности по удовлетворению определенной потребности [И. В. Антоненко, 2003, 2004, 2006]. Обратим внимание на тот аспект, что возникновение доверия между партнерами по общению (в нашем случае между человеком и собакой) предполагает те же условия, что и возникновение доверия между людьми. Действительно, при общении деятельность человека и активность собаки направлены друг на друга, следовательно, нелогичное, непоследовательное поведение обеих сторон может приводить к возникновению недоверия опять-таки с обеих сторон. Ясно, что условия среды, в которых происходит общение, также оказывают влияние на возникновение доверия. Например, если неблагоприятные средовые условия в раннем онтогенезе явились результатом базового недоверия собаки к человеку, то нормальный коммуникативный процесс между ними будет затруднен. С другой стороны, если социокультурные условия, в которых вырос человек, предполагали его отношение к собаке как к опасному или нечестному животному, то появление доверия к собаке у такого человека также будет затруднено.

Нельзя забывать и тот факт, что даже в условиях человеческой коммуникации между людьми могут возникать коммуникативные барьеры, которые носят социальный или психологический характер, например отсутствие общего понимания ситуации общения, если партнеры принадлежат к разным социальным группам, к различным культурам.

С другой стороны, барьеры при коммуникации могут возникать, например, вследствие индивидуальных психологических особенностей общающихся или в силу сложившихся между общающимися особых отношений, например недоверия, неприязни. Все это позволяет ставить вопрос об обучении общению [Г. М. Андреева, 2006; Р. Л. Кричевский, 2000], но и здесь мы можем проследить такие же проблемы при коммуникации человека с собакой, как и при межличностном общении. Понятно, что вследствие сложившейся неприязни или недоверия между человеком и собакой, с одной или с обеих сторон, общение складываться не будет. Гораздо интереснее, что некоторые личностные особенности человека (например, эмоциональная лабильность, излишняя агрессивность или робость) или характерологические особенности собаки (пассивно-трусливое поведение, агрессия, гиперактивность) также могут приводить к затруднениям в общении.

Рассмотрим теперь средства коммуникации. Наиболее грубое деление — это различение вербальной и невербальной коммуникации. Важным инструментом вербальной коммуникации, т. е. коммуникации посредством речи, является обратная связь (сообщения, которые человек посылает в ответ на сообщения другого). Собака овладевает некоторыми понятиями языка в процессе воспитания и тесного взаимодействия с человеком (например, гулять, есть, поводок и пр.), но обратная связь от собаки к человеку всегда является невербальной, причем эта связь может быть как позитивной (собака радуется словам или выполняет команды), так и негативной (собака проявляет реакции негативизма, агрессии или страха). В этом смысле интересно рассмотреть проблему толерантности как соблюдения норм реагирования на высказывание другого. Хорошо воспитанная (социализированная в семье) собака проявляет толерантность по отношению к приказам, исходящим от членов семьи, но это происходит не всегда, и не всегда в этом виновата собака. Мы уже говорили, что эмоциональная лабильность владельца, его противоречивое отношение к собаке могут вызывать у животного непонимание владельца, следствием чего будут являться агрессия или страх по отношению к человеку. Выражением сопротивления принятию информации может быть и отключение внимания собаки от владельца, что показывает, что авторитет владельца как лидера или вожака воспринимается собакой не слишком высоко. Следовательно, основной задачей владельца должна быть попытка повысить свой авторитет. С другой стороны, невнимание владельца к невербальным сигналам, подаваемым собакой, также будет способствовать ухудшению взаимодействия.

Важной методологической проблемой является проблема интерпретации невербального поведения. Интерпретировать невербальные сигналы сложно, так как они зависимы от ситуации, спонтанные, ненамеренные. В нашем же исследовании эта методологическая проблема встает еще более остро. Если мимика и позы собаки достаточно изучены (по крайней мере, специалистами в этой области) и человек при желании может определить значение невербальных сигналов, посылаемых ему собакой, то вопрос, как животное определяет значение мимики и поз владельца, остается вопросом метода исследования. Некоторую помощь при интерпретации невербального поведения может оказать внимательное изучение обратной связи, подаваемой партнерами по общению. Но вряд ли в каждом коммуникативном акте каждый из партнеров способен ее фиксировать. При этом речь идет не только о собаке, которой сложно фиксировать все богатство мимики и поз владельца, но и о хозяине, который иногда не понимает, а иногда попросту не затрудняет себя изучением обратной связи, подаваемой собакой, что может приводить к трагическому завершению общения.

Интерактивная сторона общения — это термин, обозначающий те компоненты общения, которые связаны с взаимодействием, т. е. это другая, по сравнению с коммуникативной, сторона общения, та, которая фиксирует не только обмен информацией, но и организацию совместных действий, позволяющих партнерам реализовывать некоторую общую для них деятельность [Г. М. Андреева, 2006]. Безусловно, мы можем говорить о совместной деятельности человека и собаки (охота, пастьба, охрана и пр.), но в условиях современного мегаполиса такой деятельности в большинстве случаев не возникает. Поэтому нам необходимо понять структуру взаимодействия человека и собаки в современном городе. Эта структура состоит из позиции участников взаимодействия, ситуации и стиля действий. Здесь мы можем говорить о том, что в зависимости от ситуации позиции участников взаимодействия (человека и собаки) могут быть различны. В одних случаях собака подчиняется воле хозяина, в других — нет, в зависимости от стиля отношений, выработанного между ними (например: лидер — владелец или собака?). Если лидер — владелец, то стиль его руководства может быть демократичным, попустительским или авторитарным, взаимодействие будет более или менее эффективным, т. е. структуры взаимодействия между людьми и между человеком и собакой имеют принципиальное сходство [В. С. Агапов, 1999, 2006; В. Л. Доблаев, 1995; М. Ю. Захаров, 2001; Ф. В. Филиппов, 1996; А. Л. Журавлев, 1977].

Чтобы исследовать взаимодействие, нам следует, как и в случае анализа коммуникативной стороны общения, установить, как та или иная система взаимодействия сопряжена со сложившимися между участниками взаимодействия отношениями.

Во взаимодействии даны межличностные отношения, которые определяют как тип взаимодействия, который возникает при данных конкретных условиях (сотрудничество или соперничество), так и полученный результат (успешное или менее успешное сотрудничество). Присущая межличностным отношениям эмоциональная основа также определенным образом влияет на взаимодействие [Г. М. Андреева, 2006; И. В. Антоненко, 2004].

Таким образом, для понимания механизма взаимодействия следует выяснить, как намерения и мотивы одного индивида накладываются на представления о партнере и как это проявляется в принятии совместного решения, т. е. необходимо понимание того, как формируется образ партнера по общению, от взаимопонимания с которым зависит успех совместной деятельности [Г. М. Андреева, 2006; В. Н. Воронин, 2000; П. Н. Шихирев, 1999].

В случае взаимодействия человека с собакой мы также можем говорить о сложившихся между ними отношениях. Между ними может быть сотрудничество, но может возникать и соперничество, когда собака соперничает с владельцем в борьбе за статус, что является видотипичным для собаки как для высокоорганизованного стайного животного. В этом случае соперничество будет мешать сотрудничеству и успешному осуществлению совместных действий, следовательно, эмоциональная окраска также присутствует при взаимодействии человека и собаки. Здесь, однако, существует одно принципиальное отличие от межчеловеческого взаимодействия. Оно заключается в том, что требования выполняемой совместной деятельности задает владелец, и со стороны собаки эти требования не будут выполняться, если воспринимаемый ею статус владельца ниже воспринимаемого собственного статуса.

Рассмотрим осуществление социальных действий в межвидовом сообществе «человек-собака». Социальные действия — это определенная система поступков, средств и методов, при помощи которых лицо намеревается изменить поведение или мнения других лиц.

В теории социальных действий особый интерес представляют проблема средств или орудий действия и проблема методов действия. На первый взгляд, может казаться, что существует огромное разнообразие средств и методов действия. Между тем систематизация этих областей показала, что все возможные методы и средства действия можно свести к очень немногим образцам. Прежде всего, следует отличать понятие «поведение» от понятия «действие». Поведение — это реакция организма на внутренние или внешние раздражители. Действиями мы называем только некоторые виды поведения, а именно те, которые являются преднамеренными, осмысленными комплексами поступков, предпринятых для достижения определенной цели, и те, которые связаны с выбором средств, обеспечивающих, по убеждению действующего, достижение цели.

От правильного выбора средств действия и методов зависит успешность действия. Все действия, направленные на изменение поведения других, можно уложить в следующие категории: негативное принуждение и позитивное убеждение. Негативное принуждение проявляется в виде запретов и приказов, сущность которых — репрессии по отношению к нежелательному поведению. Позитивное убеждение основано на действии при помощи стимулов, вызывающих желательное поведение. К видам реакций на негативное принуждение относится бунт и агрессия. К видам реакций на позитивное убеждение относятся добровольное подчинение в ходе выполнения действия, сознательное подчинение для достижения цели, а также подражание. Средним видом реакции может являться эгоистический компромисс [Я. Щепаньский, 1969].

При общении человека и собаки мы можем видеть использование обеих категорий средств и методов действия со стороны человека. Реакцией собаки на негативное принуждение будет либо агрессия, либо боязнь владельца. Реакцией на позитивное принуждение может быть (но необязательно будет) добровольное подчинение. Поэтому в отношении собаки лучше всего комбинировать методы социального воздействия. Важно отметить и то, что собака, в свою очередь, также предпринимает некие социальные действия в отношении владельцев. Самое интересное, что эти действия собаки сводятся к тем же самым двум категориям — негативное принуждение и позитивное убеждение. Негативное принуждение в случае социальных действий со стороны собаки будет выражаться в агрессии с целью установления своих, видотипичных, норм и правил, например таких как соблюдение членами семьи права собаки на определенное место для отдыха, соблюдение права собственности собаки на ее кости, еду и игрушки, ненарушение членами семьи установленного иерархического статуса собаки в семье. Позитивное убеждение будет заключаться в попытках собаки «договориться» с владельцами или «уговорить» их. Например, собака раз за разом протягивает хозяину игрушку, пока он не начнет с ней играть, или без всяких понуканий со стороны владельца выполняет все известные ей команды, чтобы получить лакомство.

Процесс восприятия одним индивидуумом другого в процессе общения — это обязательная сторона общения, которая и называется перцептивным аспектом общения. Впечатления, которые возникают при общении с другим, от этого другого играют важную регулятивную роль в процессе общения. При построении стратегии взаимодействия каждому приходится принимать в расчет потребности и мотивы другого, следовательно, анализ осознания себя через другого подразумевает идентификацию и рефлексию [Г. М. Андреева. 2006]. Конечно, в случае взаимодействия человека с собакой рефлексия всегда носит односторонний характер, но если говорить об идентификации, то она является двухсторонней. Поясним эту мысль. По мере того как отношения человека с собакой, особенно в условиях современного мегаполиса, становятся все более тесными, человек все более склонен очеловечивать живущее рядом животное, придавая его поступкам человеческие установки, потребности и мотивы, т. е. идентифицируя собаку с человеком. Собака же, в свою очередь, в определенном сензитивном периоде запечатляется на человека как на представителя своего вида, и с этой точки зрения можно говорить, что она идентифицирует человека и рассматривает его поступки как поступки представителя семейства псовых. Однако влияние различных неблагоприятных факторов в раннем онтогенезе может приводить к тому, что собака в силу средовой или эмоциональной депривации не доверяет человеку; прошлый опыт подсказывает ей, что от человека может исходить опасность. В этом случае, если до определенного возраста животное не попадает в опытные руки, восприятие человека будет негативным. О сравнении с прошлым опытом и влиянии депривации на межличностные отношения говорят многие социальные психологи [например, Л. Росс, Р. Нисбетт, 2000], считая, что ситуация и прошлый опыт, с учетом которых происходит восприятие во время межличностного общения, во многом определяют успешность этого общения. Буквально то же самое можно сказать и об общении человека с собакой, причем эта тождественность является двухсторонней, так как если в прошлом человек был покусан собакой, доверия к другим представителям семейства псовых у него не возникает. Следовательно, перцепция собаки и любое взаимодействие с ней будет для такого человека затруднено.

Другой важный механизм межличностного восприятия-это каузальная атрибуция, т. е. процесс приписывания другому человеку причин его поведения в том случае, когда информация об этих причинах отсутствует. Потребность понять причины поведения партнера по взаимодействию возникает в связи с желанием интерпретировать его поступки [Г. М. Андреева, 2006].

Здесь мы можем говорить, что в силу очеловечивания живущей рядом с ним в условиях городской квартиры собаки человек часто приписывает ей чисто человеческие причины поведения, что сильно вредит взаимодействию, так как причины поведения собаки кроются в биологических видотипичных механизмах ее жизнедеятельности.

Для того чтобы понять, как индивид включен в процессы общения, надо проследить, как раскрываются процессы общения в различных группах. В рамках совместного взаимодействия с владельцем в условиях тесного проживания в городской квартире собака, будучи групповым животным, очень сильно зависит от хозяина, следовательно, ей необходимо взаимодействие с человеком просто в силу выживания. Но мы можем наблюдать и обратную, пусть не столь сильную, зависимость. Владелец также начинает подстраивать свой быт под потребности живущей рядом с ним собаки. Чтобы понять, как происходит взаимодействие человека с собакой, мы должны рассмотреть это взаимодействие в рамках семейной группы.

Существует несколько моделей структуры малой группы (семья в социальной психологии относится именно к малой группе): структура межличностных отношений, структура власти, структура коммуникаций и др.

Структура межличностных отношений предполагает выяснение положения индивида в группе в качестве ее члена, т. е. его статус и его роль как динамический аспект статуса [Б. А. Душков, 2001]. Прежде всего, следует отметить, что в межвидовом социуме, которым является городская семья, содержащая собаку, собака находится внутри, а не вне семейной структуры. В отличие, например, от собаки, живущей за городом в вольере или в будке, т. е. при доме, а не в доме.

Позже мы коснемся ролевых отношений, которые складываются в семейной группе между владельцами и собакой, здесь упомянем лишь, что в биологическом смысле для собаки крайне важно установление своего статуса в группе, которой является для нее семья. И если животное по своему психотипу является доминантным, то оно будет стремиться установить в группе лидирующее положение. Чем выше статус особи в группе, тем в биологическом смысле больше преимуществ она получает. Это преимущества в пище, в выборе самки, наиболее удобного места для ночлега и пр. Но при этом на доминирующую особь накладываются и определенные обязательства, такие как наведение порядка внутри группы, защита группы, поддержание своего статуса внутри группы [В. Д. Шадриков, 2001]. Собака с высокой мотивацией доминирования готова брать на себя эту ответственность, хозяин же, априори предполагающий свой более высокий статус, иногда брать на себя ответственность по наведению порядка, защите и поддержанию статуса не готов. Это вызывает у собаки стремление «сменить» владельца на посту лидера. Следовательно, владелец обязан создать в семье такой психологический климат, где комфортно будут чувствовать себя все члены группы, включая собаку. Здесь под психологическим климатом мы подразумеваем преобладающую и относительно устойчивую атмосферу, проявляющуюся в стиле и тоне отношений друг к другу [Б. Д. Парыгин, 2003; В. В. Новиков, 1998].

Вариантов структуры семейной группы, в которую входит собака, может быть множество. Укажем наиболее распространенные из них.

В семье 1-го типа (рис. 1.1) собака выделяет и признает семейного лидера и стремится занять положение ?-особи в семье, конкурируя за этот статус со взрослыми членами семьи и занимая доминирующее положение по отношению к детям. Это не лучший вариант межвидовой структуры, так как собака может проявлять агрессию соперничества по отношению к взрослым и/или агрессию доминирования по отношению к детям.

В семье 2-го типа (рис. 1.2), если главой семьи является ребенок, то собака, особенно крупная и сильная, как правило, будет пытаться занять место ?-особи в семейной группе, так как собаки прекрасно отличают детей от взрослых по запаху, а в волчьих и собачьих стаях ни особь, едва достигшая половой зрелости, ни тем более щенок ни при каких обстоятельствах не могут быть лидерами. С наступлением пубертата и гормональной перестройки у подростка его запах меняется, и собака начинает воспринимать его как взрослого члена семьи. В том случае, если ребенок и собака росли вместе, собака может начать проявлять агрессию соперничества по отношению к подростку, так как собака созревает быстрее и воспринимает себя как старшего члена группы.

В семье 3-го типа (рис. 1.3) собака признает главенство над ней всех членов семьи, включая детей. Один из лучших вариантов межвидовой структуры. Однако надо принимать во внимание, что, если при такой структуре собака обладает высокой мотивацией в борьбе за статус, глава семьи должен постоянно жестко контролировать поведение собаки при подобном распределении ролей.

На рис. 1.4 показана структура семьи 4-го типа, в которой собака признает главенство над ней всех взрослых членов семьи, но занимает доминирующее положение по отношению к детям. В случае крупных доминантных особей этот вариант представляется наиболее оптимальным, так как собака будет вести себя по отношению к детям покровительственно и защищать от внешней опасности.

В семье 5-го типа собака не выявляет семейного лидера и занимает место ?-особи. Наихудший вариант семейной структуры, так как при любом «неповиновении» членов семьи собака будет применять по отношению к ним негативные санкции (рычание, удары зубами, укусы).

Обратим внимание, что мы ни разу не использовали круговую диаграмму, так как если собака не обнаруживает в семье лидера, то стремится занять место лидера сама, выстраивая строгую иерархическую систему в своей семье-стае.

Состав и структура группы в некоторой степени статичны. Следовательно, другим важным аспектом при рассмотрении группы является динамический аспект, т. е. те процессы, которые происходят в жизни группы. Для нашего рассмотрения важнейшими из таких процессов являются процессы групповой сплоченности, лидерства, принятия групповых решений; в конечном счете от этих процессов зависит эффективность группы [Р. Бэрон, Н. Керр, Н. Миллер, 2003; К. Ойстер, 2004].

В данном случае исследуется процесс формирования связей в группе. Здесь, прежде всего, важна межличностная система, имеющая эмоциональную основу. В некоторых разработках этой идеи вводится такой показатель, как соотношение наград и потерь, которые имеет индивид в группе. Награды — это удовлетворение биопотребностей, безопасности, принятие другими, поддержка самооценки. Потери — время и усилия, потраченные для взаимодействия с неприятными партнерами, критика или отвержение со стороны партнеров и т. д. Превышение наград над потерями означает высокий уровень сплоченности [Г. М. Андреева, 2006]. При этом сплоченность зависит не только от свойств группы, но и от их соотношения с потребностями членов группы, с их ожиданиями. [РЛ. Кричевский, Е. М. Дубовская, 1991].

Что же происходит в том случае, если одним из членов семейной группы является собака? Развитие групповой сплоченности для такой группы не менее, а возможно, и более важно. Владельцы прививают собаке некоторые семейные нормы, подобно тому, как делают это родители в отношении ребенка. Собака усваивает, что для удовлетворения ее потребностей необходимо соблюдение принятых в семье норм, таким образом, все равно осуществляется более глубокая интеграция семейной группы, в состав которой входит собака, так как ожидания владельцев от собаки и обратные ожидания собаки от владельцев оказываются удовлетворены. В процессе совместной деятельности семейной группы (например, на прогулке) собака все более полно включается в деятельность группы, что вызывает удовлетворение владельцев и воспринимается уже не как результат дрессуры (внешнее условие существования собаки в группе), но как само собой разумеющийся процесс (внутреннее условие этого существования).

Здесь может корениться и основное противоречие в тесном межвидовом взаимодействии человека с собакой. Если для человека важна легитимизация установленных норм, которые интернализируются им, т. е. становятся внутренне присущими, а не навязываемыми окружением, то для собаки эти нормы вовсе не становятся имманентными. Они входят в ее образ мира, но основными мотивами ее деятельности все же остаются мотивы биологические, а не обусловленные человеческой культурой, т. е. собака в той или иной мере выполняет, но не интернализирует ожидания хозяина.

Проблема лидерства и руководства является одной из кардинальных проблем социальной психологии. Лидером является такой член малой группы, который выдвигается в результате взаимодействия членов группы для организации группы при решении конкретной задачи в конкретной ситуации, принимая на себя определенные функции [Г. М. Андреева, 2006; Мейерс, 1997].

Социальная психология выделяет три стиля лидерства — авторитарный, демократический и попустительский. Так, при авторитарном стиле лидерства голос лидера является решающим, запреты делаются без снисхождения, с угрозой, похвала и порицания субъективны, позиция лидера — вне группы. При демократическом стиле позиция лидера внутри группы, инструкции делаются в форме предложений, распоряжения сочетаются с дискуссиями. При попустительском стиле лидер не сотрудничает с группой, позиция его в стороне от группы, дела в группе идут сами собой, лидер не дает указаний.

В зависимости от стиля лидерства, выбранного хозяином в отношении собаки, будет строиться взаимодействие не только между лидером и собакой, но и между собакой и другими членами семьи. Если же мы рассмотрим обратный вариант, когда лидером в семье становится собака, то, как это ни парадоксально, но, с некоторыми оговорками, стили лидерства животного можно свести к двум типам — авторитарному и демократичному. Собака никогда не допустит попустительского стиля, позиция собаки, если она становится лидером, всегда активна. Собака будет «давать указания» членам группы, причем эти указания могут сопровождаться угрозой (рычание, укусы при авторитарном стиле) либо вноситься в форме предложений (например, настойчиво дает лапу, прижимается, требуя ласки или, не обращая внимания ни на что, лает, требуя прогулки в установленное время при «демократическом» стиле).

Процесс принятия группового решения тесно связан с проблемой лидерства. Мы рискуем поднять вопрос о принятии группового решения в том случае, если одним из членов группы является собака. Собака может своим поведением влиять на принятие группового решения. Например, решили поехать на дачу, но собаку не брать. Собака при этом так «упрашивает» членов семьи, что в конечном итоге принимается прямо противоположное решение. Кроме того, если владельцу свойственен попустительский стиль руководства, то роль лидера пытается взять на себя собака. В случае, если ей это удается, она может диктовать хозяину решения (например, собака лежит на диване, но не позволяет владельцу сесть на тот же диван, или собака спит у двери и не разрешает владельцу пройти в комнату и т. д.).

Динамические процессы характеризуют ситуацию в группе в каждый конкретный момент ее существования. Несмотря на возможные изменения в составе группы, она сохраняет себя как некоторая целостность. Процесс группового развития можно рассматривать по аналогии с процессом социализации индивида. Каждая стадия развития группы характеризуется по типу отношений группы с каждым вновь вступающим в нее членом. Стадии включают в себя социализацию индивида в группе, поддержку его группой, ресоциализацию (в случае ухода члена группы). В свою очередь, стадии можно рассматривать при помощи трех критериев.

1. Оценивание группы.

2. Обязательства группы по отношению к членам и каждого члена по отношению к группе, следствием выполнения которых является повышение согласия, эмоциональность контактов, мотивации сохранения группы.

3. Преобразование ролей членов группы, которое подразумевает большую или меньшую включенность членов группы, степень их идентифицированности с ней [Г. М. Андреева, Н. Н. Богомолова, Л. А. Петровская, 2001].

Если как нового члена группы мы будем рассматривать собаку, то мы можем сказать, что щенок, появившись в доме, оценивает группу, социализируется в ней, семья поддерживает его и, в свою очередь, оценивает своего нового члена. По мере социализации собаки в семье, собака все больше идентифицирует себя с группой (за счет механизма импринтинга), а семья также рассматривает собаку как своего члена. При этом, помимо обязательств со стороны группы по отношению к собаке, у собаки также появляются некоторые обязательства по отношению к группе, даже если группа не просит об этом. Так, собаки, даже самые мелкие, пытаются охранять владельцев. Но у современной собаки, живущей в городской семье, существует и обязанность, вменяемая ей каждым членом группы, а именно обязанность быть преданным, послушным, принимающим и любящим домашним питомцем, т. е. собаке предписывается исполнение определенной роли. К сожалению, собака не всегда справляется с этим обязательством, результатом чего становятся ролевые конфликты в семье. Безусловно, эти ролевые конфликты также определяют семейную динамику.

Ролевые конфликты в межвидовом социуме «человек-собака» могут быть двух типов. Конфликт первого типа заключается в нарушении норм ролевого взаимодействия. В основе невыполнения ролевого поведения могут лежать различные причины, например невольное нарушение норм вследствие неполного знания их, вынужденное нарушение норм вследствие особых ситуаций, демонстрация неприятия навязываемой роли, отсутствие единства понимания роли участниками взаимодействия. Конфликт второго типа возникает в результате противоречия между требованиями роли и возможностями индивида [В. П. Зинченко, 2006]. В самом деле, в случае конфликта первого типа животное может не до конца усвоить принятые в семье нормы, и это не всегда является следствием низкого интеллекта животного. Неусвоение норм может быть результатом непоследовательных действий хозяина (например, сегодня это делать можно, а завтра — нельзя), или результатом противоречивых ожиданий различных членов семьи от поведения собаки, или даже тем, что в системе поощрений и наказаний физиологически адекватный раздражитель не всегда будет биологически адекватным, а отсутствие реакции на значимый для человека стимул не значит, что стимул не замечается собакой, он может просто не получить значения в образе мира собаки.

Понятно также, что нормы могут быть нарушены вследствие особых ситуаций. Например, хозяин неожиданно попал в больницу, и собака осталась дома одна на пару дней — естественно, что ей, как минимум, придется оправляться дома. Собака может также демонстрировать частичное неприятие навязываемой роли, особенно если ей присуще агрессивно-доминантное поведение в борьбе за статус. Даже собаки тех пород, которые действительно являются собаками-компаньонами, основная потребность которых, по замыслу селекционеров, — просто находиться рядом с хозяином, а самостоятельность сведена практически к нулю, — вдруг проявляют протестные реакции в отношении владельца или членов его семьи. Причем здесь мы готовы оспорить высказывание А. Н. Леонтьева о том, что у животных есть память, но у них нет памяти на их собственные отношения [А. Н. Леонтьев, 1994, с. 160]. Наши многолетние наблюдения показывают, что собаки прекрасно помнят свои отношения, как с другими собаками, так и с людьми, и воспроизводят их даже по прошествии значительного времени. Поэтому, если отношения собаки с человеком строятся негативно, собака эти отношения запомнит, и только от человека будет зависеть возможность их улучшения.

Безусловно, мы часто сталкиваемся с отсутствием единства понимания роли между человеком и собакой, но столь же часто мы сталкиваемся и с конфликтом второго типа, т. е. с противоречиями между требованиями роли и возможностями собаки. В каком-то смысле отсутствие единства понимания роли и противоречие между ролью и возможностями животного являются тождественными в случае межвидового взаимодействия человека с собакой.

Согласно Т. Парсонсу, каждая социальная роль описывается пятью основными характеристиками.

1. Эмоциональной — одни роли требуют эмоциональной сдержанности, другие — раскованности.

2. Способом получения — одни предписываются, другие завоевываются.

3. Масштабом — часть ролей сформулирована и строго ограничена, другая — размыта.

4. Нормализацией — действие в строго установленных правилах, либо произвольно.

5. Мотивацией — на личную прибыль, на общее благо.

Любую социальную роль следует рассматривать в двух аспектах: ролевого ожидания и ролевого исполнения. Между ними никогда не бывает полного совпадения, но каждый из них имеет большое значение в поведении [Т. Парсонс, 2000].

Для нашего анализа важно следующее: фактически все члены семьи ожидают от собаки исполнения одной роли, о которой мы уже говорили, — роли преданного домашнего любимца. При этом эта единственная роль может требовать от собаки эмоциональной сдержанности по отношению к одним членам семьи и эмоциональной раскованности — по отношению к другим. Эта роль, как правило, предписывается. Действия в рамках роли опять-таки могут быть в соответствии со строго установленными правилами по отношению к одним членам семьи, либо размыты — по отношению к другим (например, с кем-то можно валяться на диване и клянчить куски, с кем-то — нет). Наконец, кто-то из членов семьи может формулировать роль, а кто-то (ребенок) — нет, но при этом и ребенок ожидает от собаки преданности и послушания. Животное попадает в сложную ситуацию исполнения своей роли по отношению к разным членам семьи, когда совокупность требований, предъявляемых всеми членами семьи к социальной роли собаки, оказывается размытой и противоречивой. Собака, в зависимости от особенностей своего характера, может лучше или хуже исполнять предписанную ей роль.

Влияние социальной роли на развитие личности достаточно велико. Развитию личности способствует ее взаимодействие с лицами, играющими целый ряд ролей, а также ее участие в максимально возможном ролевом репертуаре. Чем больше социальных ролей способен воспроизвести индивид, тем более приспособленным к жизни он является. Таким образом, процесс развития личности часто выступает как динамика освоения социальных ролей [Ю. П. Платонов, 2007]. Можно сказать, что влияние социальной роли на развитие собаки достаточно велико, особенно если ей удается играть свою единственную роль так, что это исполнение удовлетворяет ролевые ожидания всех членов семьи, которые могут воспринимать собаку совершенно по-разному.

При этом ролевые «ожидания» собаки сводятся к четкому установлению своего социального статуса в семье, под которым мы понимаем конкретное место, которое она занимает в семейной системе. Для собаки установление четкого социального статуса является ее видовой биологической потребностью. Чтобы занять определенный статус, животное должно хорошо понимать семейную иерархию. Но в современных семьях часто нет четкой иерархии. Например, семейным лидером может быть ребенок или лежачий больной, которые не могут восприниматься собакой как лидеры. Или кто-то в семье может быть лидером по отношению к одному из членов и ведомым по отношению к другому члену семьи. Если собака не выявляет четкого лидера или не воспринимает имеющегося в семье лидера в таковом качестве, она пытается занять «вакантное» место, проявляя по отношению к членам семьи реакции неповиновения, а то и агрессии [см. диаграммы на с. 18–20]. То есть дискредитация понятия иерархии в современной семье, «очеловечивание» собаки, восприятие ее как своего ребенка ведет к патологии в поведении животного, для которого четкая иерархическая структура его семьи-стаи является необходимым атрибутом для реализации нормального видоспецифичного поведения. В таких случаях оказываются нарушенными и ролевые ожидания владельцев, которые не понимают, что они первыми нарушили ролевые ожидания собаки.

Таким образом, мы на примере возможных ролевых конфликтов между человеком и собакой показали вероятные нарушения структуры ролевого взаимодействия.

Рассмотрим способы разрешения ролевых конфликтов. Каждое объединение создает определенные механизмы разрешения конфликтов между лидерами и членами и устранения ситуаций, которые из этих конфликтов возникают. Первый способ — создание системы формальных санкций — негативных и позитивных. Второй способ — создание социальных механизмов для достижения компромисса между антагонистическими индивидами. Компромисс основывается на взаимных уступках и признании частичных выгод. В результате различия в установках остаются, но в действиях не проявляются [Я. Щепаньский, 1969].

В междвидовом социуме «человек-собака» можно встретить оба способа разрешения конфликтов, которые предлагаются владельцами. На наш взгляд, в отношении собаки первый способ, безусловно, лучше, так как система поощрений и наказаний понятна животному. Второй способ, который все чаще выбирается владельцами, далеко не всегда приводит к желаемому результату, так как оставляет те или иные противоречия во взаимодействии. Собака в принципе в состоянии приспособиться и к этому способу разрешения конфликтов, но уступки со стороны человека могут провоцировать у животного более высокое, по сравнению с владельцем, восприятие себя в семейной иерархии. В таких случаях отказ в предоставлении дальнейших уступок может приводить к системе негативных санкций в отношении владельца со стороны собаки (рычание, удары зубами, покусы).

Интересно также, что само появление собаки в семье может улучшить или ухудшить семейную динамику в зависимости от того, какую роль выполняет в семье собака и существует ли расхождение между ролевыми ожиданиями владельцев, мотивами приобретения собаки и выполняемой ею ролью.

Итак, мы рассмотрели структуру взаимодействия человека и собаки в современной городской семье. Уже из первой главы видно, что совместное существование человека и собаки может оказаться далеко не таким безоблачным, как кажется тем, кто собирается взять в дом щенка. Соответственно и позитивный эффект ненаправленной анималотерапии, в случае осложнений в процессе взаимодействия владельцев с собакой, оказывается спорным.

Мы упомянули о мотивах приобретения собаки. Этот вопрос очень важен для нашего дальнейшего изложения и далеко не так прост, как кажется на первый взгляд.

Зачем мы заводим собаку? Если задать этот вопрос владельцам, то ответы будут звучать приблизительно так: я давно мечтал о собаке, наконец-то мои жилищные и материальные условия позволили мне завести собаку, семья без собаки — неполная семья, дети должны учиться ответственности, приходишь домой — а там тебя хотя бы собака встречает и т. д.

Как мы убедились в процессе бесед с клиентами, реальные мотивы приобретения собаки лежат гораздо глубже и часто говорят о некоем личностном неблагополучии или неудачных межличностных отношениях.

Иногда собака, появившись в доме, решает проблемы хозяина, иногда — нет. Иногда найденное решение не соответствует изначальному замыслу. Появление собаки в семье трансформирует ролевую структуру семьи, приводит к возникновению некоей семейной динамики. Эта динамика может быть как позитивной, так и негативной, либо образовывать комплексные эффекты, часть которых носит позитивный, а часть — негативный характер.

Мы попытались выявить случаи, когда у человека существует некая проблема (психологическая или в межличностных отношениях), которую человек пытается решить с помощью собаки. Рассмотренные случаи мы разделили на две категории: когда собака полностью или частично решает проблему хозяина и когда появление собаки лишь усугубляет эту проблему. Успех или неуспех решения внутренней проблемы с помощью приобретения собаки зависит от самой проблемы, от наших внутренних импульсов, от зачастую скрытых для нас самих мотивов. Собственно, этот успех или неуспех и подразумевает позитивный, нейтральный или негативный эффект ненаправленной анималотерапии.

Часто владельцы обращаются к психологу с собаками, не проявляющими неадекватного поведения. Причем число клиентов, предъявляющих жалобы на неадекватное, с их точки зрения, поведение собаки, постоянно растет, и поначалу нам никак не удавалось выявить никакой закономерности в жалобах владельцев.

Позже мы стали фокусировать внимание не на поведении собаки, которое, повторимся, виделось нам нормальным, а именно на самих жалобах. Поэтому мы постарались классифицировать сами жалобы. Мы предположили, что недовольство адекватной собакой подразумевает, что сама эта собака (ее внешность, характер и пр.) или способы взаимодействия с ней не устраивают хозяина, и проблема, возможно, лежит в плоскости неосознаваемых, имплицитных мотивов заведения животного.

Так какие же мотивы двигают нами, когда мы решаем завести собаку?

Феноменологически, как будет показано ниже, существует огромное число случаев, между которыми, на первый взгляд, нет сходства. Анализ этих случаев показывает, что все их можно свести к четырем базовым тревогам, присущим всем людям: страху смерти, поиску смысла жизни, страху свободы и страху изоляции [И. Ялом, 2007; А. Лэнгле, 2004].

В рамках данной работы мы очень коротко познакомим читателя с основами экзистенциальной психологии, с тем чтобы последующий анализ приведенных случаев был понятен тем, кто не имеет специального психологического образования.

Экзистенциальная психология рассматривает человека в фокусе его способности принимать решения, в его свободе жить в соответствии с внутренними решениями. Внутреннее согласие с собой — комплексный процесс, он ведом чувствами и соотносится с миром и его условиями. Человеку нужно чувство, что он что-то может в условиях, в которые он поставлен [А. Лэнгле, 2007]. Другая важная сфера — сфера отношений и ценностей. Человек подвержен структуре времени, это реальность, которую он не может изменить. Дать внутреннее согласие — значит, принять эту реальность. Жизнь то принимает, то отталкивает нас. Мы должны жить во всех условиях, в которые ставит нас жизнь, т. е. мы должны дать согласие жить в этом мире со всеми его обстоятельствами, мы должны дать согласие своей жизни и своим чувствам, наконец, мы должны согласиться с тем, что «Я» — это «Я». Однако возникает ряд вопросов: «кто этот «Я»?», «то, что я делаю, соответствует мне?». Такая постановка вопросов предполагает знание себя и вызывает встречный вопрос: «могу ли я быть таким, какой есть?». Каждый из нас уникален и отличен от других, следовательно, возникает опасность непонимания другими и, возможно, изоляция, но поскольку каждый из нас отличен от других, все мы должны пройти свой путь. Каков он? Должен ли каждый из нас подчинять свои потребности, мысли, чувства другим или это помешает идти по своему пути? Следовательно, каждый из нас задается вопросом: «имею ли я право быть собой, или я должен приспосабливаться, чтобы не потерять значимых близких? но если я не смогу отстоять себя перед значимыми близкими, тогда остаюсь ли я собой?». Наконец, мы задаемся вопросом: «для чего я живу?». Болезни, потеря близких, неудачи в профессиональной или частной жизни могут вызывать в нас ощущение бессмысленности жизни.

Таким образом, чтобы обладать внутренним согласием, человек должен:

1. Делать то, что он действительно может — Я могу жить. На этом уровне основные проблемы, с которыми может сталкиваться человек, — это страхи. Человек спрашивает себя: «могу ли Я жить, если произойдет то, чего я боюсь?», «выдержу ли я это или жизнь меня разрушит?», т. е. страх — это постоянный вопрос самому себе: «могу ли я жить в этом мире с его условиями, и если жизнь меня разрушит, то меня не будет?». То, что воспринимается человеком как опасность, в конечном итоге подводит к страху смерти. Следовательно, важно научиться принимать тот факт бытия, что все мы смертны.

2. Ощущать, что жизнь ему действительно нравится — Я хочу жить. На этом уровне основной проблемой являются депрессии. То, что человек чувствует как ценность жизни, недостаточно для него. Если жизнь такова, то Я не хочу жить. Как правило, это чувство возникает, если человек не ощущает опоры, чувствует себя в изоляции.

3. Выработать понимание того, кто он и на что имеет право-Я имею право. Человек не может соотнести себя и свою жизнь с собой. Переживания здесь такого плана — мне нужен другой, чтобы почувствовать, что есть Я. Мои чувства существуют, когда я вижу их в другом. Человек чувствует собственную ценность только посредством принуждения, идеализации или обесценивания других. Но в таком случае человек не может отвечать за себя и распоряжаться собой, у него нет возможности сепарироваться и почувствовать внутреннюю свободу.

4. Соотносить себя с будущим — Я должен жить ради будущего. Однако если человек не видит, ради чего он живет, для чего он полезен, то возникает чувство бессмысленности, все, что держало его раньше, больше его не держит. Тогда есть ли смысл продолжать жить? Для кого-то — это вопрос веры, но если человек считает, что там, после смерти — ничто, небытие? Какая опора должна быть найдена, чтобы продолжать жить? Экзистенциальная психология предлагает неожиданный ответ. Она говорит о фундаментальном доверии, о самой глубокой структуре, которая дает опору и которая познается чувствами, а не рассудком. Если все, что меня держало, рассыпалось, то Я и тогда буду представлять ценность. Потому что существует некий миропорядок, в который я включен. Я не могу понять эту структуру, но я могу ее чувствовать, нести в себе, и когда мне придется умирать, Я буду понимать, что и процесс моего умирания включен в миропорядок. Я не знаю, почему Я родился, почему Я есть, таков миропорядок. Наша психика заставляет нас постичь эту мудрость [И. Ялом, 2007; А. Лэнгле, 2004].

Мы очень коротко разъяснили суть экзистенциального анализа в психологии, с тем чтобы проиллюстрировать, какую роль в жизни каждого из нас играют четыре первичные базовые тревоги и как они могут управлять нашими поступками и решениями, в том числе и решением завести собаку.