В третьей главе мы рассмотрим наличие или отсутствие терапевтического эффекта от взаимодействия с собакой у людей в возрасте от 18 до 55 лет, обращая при этом внимание на мотивы приобретения собаки и на то, как эти мотивы повлияли на последующие отношения с домашним питомцем.

Другим методом, который мы использовали, был метод количественного опроса владельцев собак в Москве и Санкт-Петербурге. Интервьюеры задавали прохожим вопрос о том, есть ли у них собака. Всего было опрошено 400 человек, по 200 в каждом городе.

Целью нашего количественного исследования было выяснить, испытывали ли владельцы собак сожаления по поводу заведения собаки, и если да, то почему, и оправдала ли собака их ожидания.

Мы получили довольно любопытные результаты.

Все опрошенные были разбиты на группы по полу, возрасту (18–29 лет, 30–55 лет и более 55 лет) и образованию (с высшим образованием, без высшего образования).

Оказалось, что в нашей выборке двух и более собак содержат 4 % опрошенных, все они имеют высшее образование. Полагаем, что это объясняется тем, что в таких крупных городах, как Москва и Петербург, люди, имеющие высшее образование, имеют и более высокий уровень дохода, что позволяет им содержать нескольких собак.

Более всего в крупных городах владельцев мелких собак (под такими в нашем опросе мы подразумевали животных весом менее 20 кг) — 49 %, собаками средних размеров (20–49 кг) владеют 40,6 % опрошенных; наконец, крупные собаки (более 40 кг) — у 10,4 % опрошенных.

Мы выяснили, что наиболее распространенными породами в Москве и Петербурге являются ротвейлер, такса и лабрадор. При этом 9 % опрошенных имеют дворнягу, и наши «дворяне» занимают второе место по распространенности среди всех прочих пород.

Основной источник приобретения собаки — покупка щенка (49,5 % опрошенных), щенков в 29,2 % случаев дарят будущим владельцам, довольно часто (14,4 % владельцев) собак подбирают на улице или берут себе щенка от прежней собаки (5,9 % владельцев), 1 % владельцев взяли собаку из приюта.

На вопрос, с какой целью приобреталась собака, на первое место вышел ответ — «для души», «чтобы любить», «как член семьи», «для себя», «в доме должна быть собака» и т. д. — 28,68 % опрошенных; на втором месте оказался ответ «для безопасности» — 23,22 %, на третьем месте был ответ «для детей», «принесли дети», «привить любовь к животным у ребенка» и пр. — 14,5 %, «жалко» — 14 % опрошенных. Далее шли ответы: «для охоты» — 4 %, «для разведения» — 2,51 %, «стимул что-то делать», «надо о ком-то заботиться» — 1,51 %, «для лечения» — 1 %, «игрушка», «для веселья» — 3 %. Наконец, 7,58 % опрошенных сказали, что собака была подарена.

Обратим внимание, что процент (14 %) хозяев, которые взяли собаку из жалости, почти равен показателю 14,4 % — тех, кто подобрал собаку на улице.

Перед тем как перейти к вопросам о том, оправдала ли собака ожидания и испытывает ли владелец сожаление по поводу ее приобретения, мы спрашивали, по чьей инициативе заводилась собака — по инициативе опрашиваемого; не по его инициативе, но он был не против; наконец, опрашиваемый был против заведения собаки. Тех, кто изначально был против приобретения собаки, набралось 5 %, тех, кто завел собаку по собственной инициативе, — 19 %.

Итак, собака не оправдала ожиданий своих владельцев в 3 % случаев. При этом мужчин, ответивших, что собака не оправдала их ожиданий, в 3 раза больше, чем женщин. Это легко объясняется ответами на вопрос, что именно не оправдалось, большинство из которых звучат — «не ловит», «некогда охотиться», «не охраняет квартиру», т. е. мужчины сожалеют о том, что не используются чисто утилитарные функции собаки.

В возрастной группе до 29 лет жалоб на то, что собака не оправдала ожиданий, не было вообще, а максимальное число жалоб пришлось на возрастную группу 30–55 лет, где говорилось, что вместо того чтобы украшать интерьер, собака портит мебель.

Мы полагаем, это можно объяснить тем, что современные горожане заводят семью и приобретают свою квартиру (отдельную от родителей) в возрасте приблизительно около 30 лет. Обустройство СВОЕГО жилища — крайне важный аспект. В этом первом собственном доме все выстраивается так, как уже давно мечталось. Возможно, в этих мечтах присутствовала собака, красиво лежащая на ковре рядом с диваном. И вот, есть ковер, есть собака, но с диваном возникли проблемы — у него погрызены ножки и подлокотники, разорваны подушки, и он даже отдаленно не похож на картинку в журнале «Мебель и интерьеры».

Наконец, в возрастной группе старше 55 лет мы услышали жалобы на то, что собака «не лечит».

На вопрос, «сожалели ли вы когда-нибудь, что завели собаку?» утвердительный ответ дали 25 % опрашиваемых. Интересно, что собака не оправдала ожиданий своих владельцев всего в 3 % случаев. Значит, в большинстве случаев собака оправдывает ожидания, но сожаления о том, что она есть в доме, все равно присутствуют.

Так на что же жалуются хозяева?

Большинство жалоб приходится на то, что собака отнимает много времени — на это жалуются 65 % тех, кто испытывает сожаления по поводу приобретения собаки. При этом чаще эти жалобы можно услышать от женщин, так как, очевидно, именно на них ложится основное бремя по уходу за еще одним членом семьи.

Еще 22,2 % владельцев жалуются на то, что от собаки много грязи. Конечно же, здесь тоже больше женщин. Интересно, что подавляющее большинство владельцев (56 %), которые жалуются на грязь от собаки, — это хозяева собак среднего размера. Понятно, что от мелких собак меньше грязи, но интересно, что при этом на грязь жалуются 27,8 % владельцев мелких собак и только 16,2 % владельцев крупных собак. Видимо, человек, который заводит крупную собаку, предполагает, что от нее будет много шерсти и грязи.

Остальные жалобы в основном сводятся к тому, что собака «много ест» (жалуются в основном пенсионеры), «вонючая», «занимает много места», «с ней тяжело справляться».

В 2 случаях из 400 назывались семейные проблемы — развод и разъезд со взрослыми детьми, в одном случае владелец пожаловался на проблемы со здоровьем, которые заставляют его сожалеть о приобретении собаки.

Владельцы кобелей сожалеют о приобретении собаки почти в 2,5 раза чаще, чем владельцы сук (69,23 % против 30,77 %). Это можно объяснить тем, что кобели, как правило, более активны и более доминантны. Они готовы «полюбить» подходящую подругу в любое время года и в любое время суток. Поэтому их владельцам довольно часто приходится сдерживать пыл своих питомцев во время прогулок. А если удержать ретивого пса не удалось, то приходится часами (в лучшем случае) разыскивать домашнего любимца, который убежал от вас в поисках любовных приключений.

Наконец, пристальное внимание мы обращали на ответы владельцев тех собак, которые были заведены для детей. Среди таких владельцев процент тех, кто сожалеет о приобретении собаки, чуть выше, чем в среднем по выборке, и составляет 29 %, т. е. владельцы этих собак заводили своих питомцев, с тем чтобы те выполняли функцию друга для ребенка или с целью повлиять на поведение ребенка (приучить его к ответственности, заботе о ком-то, кто от него зависит).

Ниже мы проиллюстрируем наиболее интересные случаи, с которыми нам приходилось сталкиваться в процессе консультирования.

К нам обратилась В., владелица 3-летней суки боксера. Женщина опасалась, что у собаки рак. Собаку неоднократно обследовали, но никакой органической патологии найдено не было. На наш вопрос, что заставляет ее думать, что собака больна, женщина ответила, что собака периодически поскуливает. Хозяйке кажется, что собака поскуливает от боли, источник которой ветеринары никак не могут определить.

В процессе интервью мы попросили хозяйку подробно описать все случаи поскуливания. Когда это происходит, при каких обстоятельствах, как это связано с режимом дня, как часто собака скулит, бывают ли дни, когда она скулит чаще или реже, чем обычно, и т. д.

Мы не выявили явных признаков отклонений в поведении собаки. Единственное, что можно было ей инкриминировать, — это попытки привлечения внимания хозяйки. При этом мы не могли не отметить, что отношение хозяйки к собаке столь гиперопекающее, что поведение с целью привлечения внимания естественным образом вытекает из взаимодействия с владелицей.

Но почему хозяйка столь опасается онкологии? Мы спросили, не было ли случаев злокачественных новообразований в ее семье? Оказалось, что сейчас она живет одна, а два года назад ее мать умерла от рака. Она долго болела и умерла на руках у дочери. Все обязанности по уходу дочь взяла на себя.

Когда только выяснилось, что мать больна, и опухоль неоперабельна, В. решила завести «веселую собаку-клоуна, чтобы маме было хоть немножечко повеселей, пока я на работе».

В течение года, пока мать болела и пока химиотерапия давала кратковременные и нестойкие улучшения, за которыми следовало новое наступление болезни, «эта собака была единственным светлым пятном в моей жизни. Иногда, чтобы не показывать маме своих слез, я несколько раз за вечер выходила с ней гулять и плакала на улице. А она подходила и лизала мне лицо, а потом предлагала поиграть, и становилось чуточку веселее, когда я смотрела, как она носится».

В последние дни жизни мать уже не приходила в себя, и В., понимая, что это конец, боялась лишний раз зайти к матери в комнату и с тоской думала о том, что хочет, чтобы все уже закончилось.

Первые полгода после смерти матери В. «жила как во сне, понимала — нет, это не то слово, не понимала, а просто знала, что надо вставать, умываться, идти на работу, но не понимала — зачем. Просто надо, и все. Ни одной мысли в голове не было, действовала, как автомат. По ночам постоянно плакала по маме и по себе, что я теперь одна, и когда я буду умирать, рядом не будет никого. А потом, не знаю, как это объяснить, как будто проснулась. Дина (собака) лизала мне лицо, и я поняла, что не одна, у меня же Динка есть, как я могла жить, как будто ее нет?! Я решила, что мне надо поменьше думать о себе и побольше о том существе, за которое я несу ответственность».

Спустя некоторое время после своего «пробуждения» В. стала замечать, что собака временами поскуливает и начала обследовать собаку в различных ветеринарных клиниках, убежденная в том, что собака тяжело больна.

В этой истории мы видим сразу несколько пластов.

Изначально В., зная о том, что опухоль неоперабельна, понимает, что после смерти матери она останется одна, и тогда она заводит «собаку-клоуна». Страх будущего одиночества или изоляции заставляет ее принимать превентивные меры. Молодая собака, появившись в доме, должна скрасить ее будущее одиночество. Не случайно и определение «клоун». Клоун — что-то веселое, несерьезное, всегда потешное, клоун дарит возможность отвлечься от тяжелых жизненных обстоятельств, не думать о них, вытеснить их хотя бы на время. И здесь мы можем говорить о робкой попытке отрицания смерти. «Страх смерти всегда лежит у поверхности. Он преследует нас в течение всей жизни, и мы создаем защитные барьеры, многие из которых основаны на отрицании, с тем чтобы помочь нам справиться с осознанием смерти. Но мы не можем не думать об этом» [И. Ялом, 2007, с. 171].

Столкнувшись с тем, что близкий человек умирает, В. не может не думать о том, что и ее не минует чаша сия: «по ночам постоянно плакала по маме и по себе, что я теперь одна, и когда я буду умирать, рядом не будет никого».

Собака, появившаяся, чтобы скрасить одиночество и избавить от мыслей о собственной смерти, становится постепенно смыслом жизни: «как я могла жить, как будто ее нет?! Я решила, что мне надо поменьше думать о себе и побольше о том существе, за которое я несу ответственность», т. е. мы можем говорить о явно выраженной динамике отношения к собаке. Собака уже не просто спасает от одиночества, она спасает от мыслей о смерти и привязывает к жизни.

При этом смерть матери продолжает конфронтировать с собственной смертью В. Она не может просто восстановиться и вернуться на уровень жизни, предшествующий утрате. Страх болезни и смерти столь силен, что В. начинает искать болезнь у собаки.

Смысл жизни В. теперь обращен на «существо, за которое она несет ответственность», мысли о возможной собственной болезни и смерти проецируются на собаку. Страх за себя трансформируется в страх за собаку.

Наконец, можно говорить и о таком аспекте переживаний В., как чувство вины. В последние дни жизни матери В. боялась заходить к ней в комнату и думала о том, что хочет, чтобы все поскорее закончилось. Теперь, подозревая у собаки рак, В. готова вновь пройти весь путь выхаживания больной и остаться с ней до конца, т. е. как бы «переиграть» те последние дни болезни матери.

Можем ли мы говорить о том, что в данном случае собака решила задачу, которая была поставлена перед ней хозяйкой? Безусловно, собака стала тем «костылем», на который опирается В., чтобы жить дальше не как «автомат». В этом смысле собака выполняет свою функциональную роль. Наверное, качество жизни В. не слишком высокое, учитывая ее постоянную тревогу, на сознательном уровне проявляющуюся в страхе за здоровье собаки. Обратим внимание, что на схеме (см. рис. 3.1) границы Я у В. и границы ее собаки пересекаются, что можно трактовать как страх за здоровье В., который вытесняется и проецируется на собаку. Тем не менее диада «хозяйка-собака» находится в состоянии равновесия. Следовательно, можно говорить, что в данном случае приобретение собаки в определенной степени помогло В. решить ее внутренние проблемы, а, следовательно, оказало и положительный терапевтический эффект.

И. пришла на прием с 9-месячным щенком боксера, который недостаточно хорошо, на ее взгляд, выполнял команды, хотя они занимались с дрессировщиком с пяти месяцев.

Щенок был абсолютно адекватен, лишь слегка непоседлив. У многих собак в подростковом возрасте проявляются реакции негативизма, которые с возрастом проходят. Тогда мы наблюдаем такое парадоксальное явление, как то, что собака спустя год после окончания курса дрессировки выполняет команды лучше, чем через неделю после того, как дрессировщик сообщил вам, что курс пройден.

Однако И. настаивала на том, чтобы мы предложили хоть какие-нибудь рекомендации. Ее собака должна быть абсолютно послушной. На наш вопрос, как, на ее взгляд, должна вести себя абсолютно послушная собака, И. описала дистанционно управляемого робота. Нас заинтересовало, почему по отношению к собаке ведется политика столь жесткой сверхтребовательности. Первая гипотеза, пришедшая нам в голову, была о том, что И. не хватает власти (в семье или на работе), и эту нехватку она хочет компенсировать абсолютной властью над собакой.

Но реальная история И. была куда сложнее и драматичнее.

И. 45 лет, она состоит во втором браке. От первого брака у нее 20-летний сын, которого второй муж воспитывает с полутора лет. Круг общения И. довольно узкий. Она программист, занимается созданием Интернет-сайтов и веб-дизайном и работает дома. Четыре года назад у И. погибла в результате ДТП подруга, с которой они дружили со школьной скамьи. Детей у подруги не было, зато была собака породы боксер и муж, по словам подруги, «не помню уже, который по счету», с которым она состояла в гражданском браке. И. говорит, что «этот последний муж мне особенно не нравился. Он жил за ее счет, полагая, что если он моложе на 9 лет, то это оправдывает любое поведение. И пес у Кати был под стать этому подонку. Бог знает что вытворял. Катя избаловала его до крайности. Она его очень любила. Она вообще всех любила, очень легкий была человек».

И. тяжело переживала смерть подруги и была крайне возмущена тем, что последний муж подруги, по ее мнению, «не слишком страдал, как будто вообще не понял, что она не погулять вышла, а навсегда».

Спустя несколько дней после похорон муж подруги позвонил И. и спросил, не хочет ли она забрать собаку, так как он не может оставить пса себе. И., которую избалованный и невоспитанный пес раздражал, отказалась, посоветовав сдать собаку в приют. На это муж подруги ответил, что в государственных приютах нет мест, а за то, чтобы собаку взяли в частный приют, надо заплатить. И. ответила, что, учитывая сумму, которую ее подруга потратила на мужа, тот мог бы найти деньги, чтобы пристроить собаку. На этом разговор был завершен.

Через некоторое время И. позвонила, чтобы узнать, удалось ли пристроить собаку, и получила ответ, что подходящего приюта так и не нашлось, поэтому собаку пришлось усыпить. «Неожиданно мне стало так жаль этого дурачка Джоки. Он, в сущности, был неплохой пес. Такой же добрый, как и Катя. Он тоже всех любил. Знаете, может, странно так говорить про собаку, но он жизнь очень любил. Выходил на улицу и носился как сумасшедший от радости. Встречал гостей и скакал от радости. Ел за троих, а потом опять бежал к столу, клянчил и все время улыбался. Он был еще молодой и не заслужил такого конца».

После этого И. два раза приснился сон, что она и ее погибшая подруга гуляют с Джоки. В первом сне Джоки был взрослой собакой, и подруга все время молчала и была хмурой. Во втором сне Джоки был маленьким щенком, и они с подругой все время смеялись.

И. стала думать, что подруга осуждает ее за то, что случилось с собакой. Она винила себя за то, что отказалась взять Джоки в память о подруге. Ей казалось, что кроме нее, о погибшей подруге никто не вспоминает, даже собака, которую усыпили из-за того, что И. отказалась ее взять.

Таким образом, И. приняла на себя вину за смерть собаки и за забвение подруги.

И. стали посещать мысли о том, что после ее смерти о ней также некому будет вспомнить. «У сына своя жизнь, я выполнила свою роль в его жизни и уже ему не нужна. А муж, он уже меня не замечает. Я что-то вроде привычной детали интерьера для него. Иногда мы можем по нескольку дней не разговаривать. Не потому, что поссорились, мы вообще не ссоримся, а просто потому, что уже все друг другу давно сказали».

И. все чаще стала задумываться о том, как искупить свою вину перед подругой. Она решила, что ее сны дают ей ответ на этот вопрос. По ее мнению, в первом сне подруга осуждает ее за то, что произошло с Джоки. А во втором сне они гуляют вовсе не с Джоки, как она сначала думала, а с другим щенком той же породы. И. решила, что раз во втором сне подруга смеется, значит, она хочет, чтобы И. завела собаку и чтобы «эта собака жила за Джоки».

И. еще долго не могла решиться, но наконец приобрела щенка боксера. К своему собственному удивлению, она очень привязалась к собаке и сейчас жалеет, что не взяла ее раньше. Единственное, что ее беспокоит, это непослушание собаки, ее излишняя активность, «почти как у Джоки».

В ответ на вопрос, почему это так ее беспокоит, ведь она же сама сказала, что Джоки был неплохой пес и любил жизнь, И. ответила, что вдруг, если она тоже умрет, муж и сын откажутся оставить собаку из-за того, что та непослушная и невоспитанная.

В этой истории мы также видим страх смерти. Однако если в предыдущем случае страх смерти выражался в боязни процесса умирания, то в данном случае речь идет о страхе забвения (муж и сын забудут, и даже собака забудет) и тревоге о загробной жизни — там, в загробной жизни, подруга осуждает И. за отказ взять собаку. И. должна искупить свою вину перед подругой.

Помогает ли в данном случае собака решить глубинную проблему существования, способствует ли она разрешению «первичной тревоги» страха смерти? Отчасти да. Заведя собаку, И. снимает с души груз тревоги перед «объяснением» с подругой после смерти.

Однако страх перед забвением остается. И. пытается решить его, вновь и вновь дрессируя собаку на абсолютное послушание, что, безусловно, невротизирует пса и, в свою очередь, вызывает новую тревогу самой И.

Нам было очевидно, что И. следует сместить фокус внимания с собаки на отношения с мужем и сыном. Мы спросили, в какой степени сын и муж участвуют в воспитании собаки. И. ответила, что пока не участвуют, так как она хочет, чтобы, «когда придет время, они увидели, что собака ведет себя так, что ею можно гордиться».

— А сейчас собакой еще совсем-совсем нельзя гордиться? — спросили мы.

И. замялась, потом ответила, что она-то и так гордится своим псом, но так как пока он еще не слишком послушный, то муж и сын, наверное, не смогут гордиться им в той же мере, что и она.

— А вы спрашивали у них, как они относятся к собаке?

— Нет.

— А как вам кажется, как к ней относится ваш сын? А ваш муж?

— Ну, им приятно, когда пес встречает их, когда они приходят домой. Они постоянно кидают ему подачки, когда сидят за столом, поэтому я не могу отучить его клянчить. Мужу нравится, когда Джим поочередно дает ему лапы за кусок. Из-за этого Джим и на меня вечно кладет лапы и может порвать колготки. Вообще, мы с мужем даже стали больше разговаривать, когда Джим появился. Мы из-за него спорим. Например, я отучаю Джима попусту лаять, это может раздражать соседей, а мужу смешно, когда Джим лает, он говорит, что Джим — наш защитник. А сын разрешает ему валяться на постели. Я запрещаю, а сын разрешает. В результате стоит мне где-нибудь появиться, как я обнаруживаю, что Джим спрыгивает с очередного дивана.

— Как вы считаете, ваши домашние любят Джима?

— Ну, я не знаю. Он их забавляет. Но если меня вдруг не станет, я не уверена, что они будут заниматься им столько же, сколько и я.

— А кормить будут? Гулять будут? Ну, давайте представим, что вы уехали в длительную командировку на несколько лет.

— Наверное, будут.

— Чего Джиму будет не хватать (кроме вас, конечно)?

— Ясно, что не дрессировки (смеется). Не знаю, чего будет не хватать, кроме меня.

— Значит, если вас не будет, Джиму необязательно становиться абсолютно послушным, чтобы от него не избавились ваши домашние?

— Наверное, необязательно.

На этом этапе мы вернулись к первоначальной гипотезе о том, что И. не хватает ощущения своей власти или значимости в семье. Отсутствие полноценной коммуникации с мужем и сыном, ощущение своей ненужности им: «у сына своя жизнь, я выполнила свою роль в его жизни и уже ему не нужна. А муж, он уже меня не замечает», усиливает страх перед забвением после смерти, заставляет задуматься о смысле жизни — что я оставлю после себя?

И. решает, что после нее останется идеально выдрессированная (в отличие от мужа и сына) собака, которая своим существованием будет напоминать домашним о жене и матери, т. е. собака — это некая система доказательств значимости И. в семье. Подсознательно И. воплощает в жизнь мысль не о том, что муж и сын не бросят собаку, а о том, что они не забудут И.

В процессе беседы приходит понимание, что муж и сын позаботятся о собаке, даже если она не будет идеально выдрессирована, т. е. то, чему И. уделяла в последнее время столько внимания, теряет тот смысл, который изначально в дрессировку вкладывался.

Но само появление собаки привносит в жизнь И. новый смысл. Она начинает больше общаться с мужем, «вообще мы с мужем даже стали больше разговаривать, когда Джим появился, мы из-за него спорим». Интересно, что, пока И. не озвучила это во время нашей беседы, она даже не задумывалась о том, что появление собаки способствовало интенсификации ее общения с мужем. Поглощенность дрессурой с целью получения идеальной собаки мешала ей, но отчасти и оберегала ее от того, чтобы сосредоточиться на других аспектах существования семьи. И. нарисовала следующий рисунок семьи (см. рис. 3.2):

Если собаке удастся и далее остаться предметом обсуждения между И. и мужем, т. е. фактически выполнять функциональную роль ребенка, возможно, это улучшит их отношения, что снизит тревогу И. и окажет позитивный терапевтический эффект на женщину.

А. пришла на прием с годовалым красавцем лабрадором. Причина ее появления на консультации заключалась в том, что ее беспокоило, что лабрадор совсем не слушается ее десятилетнего сына и даже может зарычать на него, если ребенок пытается командовать собакой. Собака была крупной, активной, и для нас было очевидно, что такой пес не станет подчиняться командам 10-летнего ребенка просто в силу внутрисемейной (для собаки стайной) конкуренции за внимание лидера (А.) и за более высокую иерархическую позицию в семье.

В свое время одно из исследований, проведенных в нашей лаборатории, было посвящено выявлению причин покусов собаками детей в семье. [Подробное описание этого исследования см. А. Никольская. Диагностика и коррекция отклоняющегося поведения у собак. М., 2007.]

Агрессии, проявляемые собакой по отношению к ребенку, могут быть нескольких видов. Защитной или доминантной — она является вследствие борьбы за лидерство, которая напоминает поведение животного, занимающего более высокий статус, в отношении молодого животного, нарушившего один из законов социальной жизни стаи. При проявлении доминантной агрессии собака негативно реагирует на попытки ребенка командовать, демонстрировать свое превосходство (например, определенным образом дотрагиваться до собаки, наклоняться над ней, пристально смотреть в глаза). При агрессии сопернического типа собака может агрессивно реагировать на ребенка, воспринимая его как соперника, когда тот играет со взрослыми членами семьи, берет в руки игрушки собаки, приближается к ней. Агрессия также бывает родительской, игровой (агрессия во время игры) и т. д.

По отношению к детям 10–12 лет собаки чаще всего проявляют доминантную и соперническую агрессии, так как уже могут воспринимать их как соперников и конкурентов в борьбе за внимание хозяина.

Таким образом, случай А. вполне укладывался в полученные нами данные. Мы рассказали об этом исследовании А., обратив ее внимание также на комплементарность агрессии ребенка и собаки в семье. По мере приближения к подростковому возрасту, дети становятся агрессивнее, вызывая усиление агрессии собаки. К сожалению, это так, этот период надо пережить, объяснив ребенку мотивы поведения собаки. Повзрослев, он сможет занять для собаки место вожака, но пока столь крупная и сильная собака, которая взрослеет гораздо быстрее ребенка, вряд ли признает его более высокий статус. Ребенку не следует играть с собакой в силовые игры (борьба), не следует навязывать собаке командный тон. Чем спокойнее и нейтральнее по отношению к собаке будет вести себя мальчик, тем лучше будут их взаимоотношения.

Однако А. продолжала настаивать на том, что мальчик должен стать для собаки безусловным лидером. И тогда мы попросили ее рассказать о себе, ее ребенке и их взаимоотношениях.

А. 34 года, у нее 10-летний сын и 13-летняя дочь. Она в разводе с отцом своих детей уже семь лет. Отец — актер, как она выразилась «из третьего десятка». Когда он получает роль, он часто появляется в жизни бывшей семьи, делает детям подарки и дает деньги. Когда же роли нет (а это бывает чаще), он пьет, пропадает на целые месяцы и не оказывает бывшей семье никакой помощи. Поэтому А. никак не может сказать, что на ее бывшего мужа можно положиться. При этом сама А. работает врачом, имеет обширную клиентуру и зарабатывает достаточно, чтобы содержать себя и детей, в состоянии каждое лето вывозить их на отдых. Она довольна своей работой и своей жизнью. Она очень любит своих детей и рада, что освободилась от мужа, который «накладывал на меня груз дополнительных обязательств, а отдача от него была близка к нулевой».

Полгода назад она завела собаку и очень надеялась, что дети возьмут на себя все хлопоты по уходу за ней. Но ее дочь, хотя и очень любит собаку, не слишком стремится заниматься псом. У нее помимо спецшколы с углубленным изучением английского и французского языков еще занятия живописью, гитара и большой теннис. Также у девочки много друзей, и в свои 13 лет она вполне самодостаточна.

Что же касается сына, то он «никак не повзрослеет. Представляете, два-три раза в неделю он прибегает ко мне по ночам, потому что замерз или ему приснился страшный сон, ложится ко мне в постель и просит, чтобы я пела ему колыбельную и гладила по спинке. Он еще совсем ребенок. Дочь в десять лет такой не была. Девочки как-то быстрее взрослеют, что ли. И мне за него очень страшно. Кто его защитит, если я не смогу? Он очень ранимый, очень тонко чувствующий и очень зависим от меня».

— И Вы хотите, чтобы роль защитника вашего сына выполняла собака?

— Ну да.

— Но ведь собака не споет ему колыбельную и не успокоит, если его обидели, и не заменит вас. Роль защитника пес может выполнить только в чисто утилитарном плане. Да и то, лабрадор — все же не собака-телохранитель. Если только отпугнет возможных хулиганов лаем и своими размерами.

— И все же мне очень нужно, чтобы собака слушалась сына.

— Давайте разберемся, почему вы так настаиваете на этом.

— Понимаете, недавно я была у астролога. Мне сказали, что в течение года у меня высокая вероятность летального исхода в результате несчастного случая. Я очень боюсь умереть. Что после меня останется детям? Вдруг они меня забудут?

— Вы думаете, что оставить им собаку — наилучшее решение?

— Я уже не знаю, что думать. Я просто очень боюсь.

— Кроме бывшего мужа, какие у вас есть родственники?

— У меня есть родители и старший брат.

— У вас хорошие отношения с ними?

— Да.

— А у ваших детей?

— Да, и бабушка с дедушкой, и брат с женой любят моих детей, и они их любят.

— А чего именно вы боитесь? Вот вы умерли, что произойдет такого страшного?

— А как же дети?

— У них есть бабушка, дедушка, дядя с тетей, отец, наконец. Их все любят, они тоже любят родственников. Вы допускаете мысль, что ваши родственники отдадут детей в детский дом?

— Нет.

— А в материальном плане дети будут ущемлены по сравнению с сегодняшним днем?

— Нет, брат — обеспеченный человек, в этом смысле им будет даже лучше, чем сейчас. Он позаботится об их образовании, питании.

— Значит, дети не слишком пострадают?

— Получается, что не слишком.

— А что еще страшного в том, что вы умрете?

— Страшно умирать.

— Но ведь когда-нибудь все равно придется.

— Да, действительно. Тогда что же получается, что нет ничего страшного в том, что я умру?

— Получается, что ничего.

— Знаете, а ведь пес очень любит моего брата, его он прекрасно слушается. Значит, если я умру, и дети, и собака отправляются к брату. Ну и слава богу, и правда, не так страшно! Все будут пристроены, ну, поплачут немножко. А с другой стороны, я — несдержанный человек, я кричу и на детей, и на собаку. А брат — он спокойный, он никогда не повышает голос. Он намного добрее меня. Может, детям даже лучше будет с ним.

— А вы попробуйте, пока у вас еще есть время, вести себя с детьми спокойнее, и с собакой тоже. Не кричите на детей, не принуждайте собаку слушаться ребенка.

— Это хорошая идея. И правда попробую.

Мотивом приобретения собаки здесь также является страх смерти, но страх смерти многолик. Если в первом случае он заключался в боязни самого процесса умирания, а во втором — боязни забвения и тревоге о загробной жизни, то здесь на первый план выходит забота об оставшихся.

В случае смерти А. дети не остаются одни — у них есть много любящих родственников, но А. не считает это своей собственной заслугой. Ей хочется оставить детям нечто осязаемое, преданное и взращенное ею лично. На ум приходит собака. Лабрадор — крупный, сильный, добрый, он, в представлении А., будет оберегать детей после ее кончины. Правда, в эту красивую и трагичную картину, которую А. нарисовала в воображении, совсем не вписывается рычание на ребенка. И объяснения, данные нами, и заключающиеся в том, что это нормальный период развития ребенка и собаки в семье, в эту картину не вписываются также. Это вызывает дискомфорт и заставляет А. объяснить нам, почему для нее так важно, чтобы сын стал для собаки вожаком.

К счастью, А. оказалась уникальной пациенткой — умной и с чувством юмора. Она позвонила нам через неделю и сказала, что панический страх смерти у нее прошел, она очень старается не раздражаться и не кричать на детей, «хотя не всегда получается, а еще я согласилась признать себя единственным вожаком нашей стаи, чему очень рад наш пес».

В этом случае собака фактически не сыграла никакой роли в решении проблемы хозяйки. Она не выполнила, да и не могла бы выполнить ту функцию, которую на нее хотела возложить А., но при этом не только не усугубила внутренние проблемы семьи, а, наоборот, прекрасно вписалась в семейную структуру и оказала позитивный терапевтический эффект.

Под изоляцией мы понимаем такие сложности в межличностных отношениях, как одиночество, неприятие нас значимыми, по нашему мнению, людьми, ощущение своей исключенности из жизни окружающих и пр.

Посмотрим, насколько собака, если ее заводят с целью снятия тревоги изоляции, помогает решить проблему.

Г., владелец лабрадора, обратился к нам с жалобами на то, что собака, несмотря на пройденный курс обучения, отказывается охранять территорию.

У нас вызвал удивление выбор породы (лабрадор не является территориально охранной собакой). Поэтому первый вопрос, который мы задали владельцу, был о причине выбора именно этой породы. Хозяин ответил, что на лабрадоре настояла жена, сам же он всегда мечтал о кавказской овчарке, но жена боится таких собак.

Далее владелец рассказал, как он сам, а также два приглашенных дрессировщика ни бились над тем, чтобы собака охраняла территорию (семья живет в частном доме в ближнем Подмосковье), максимум, на что был способен пес, это проявить игровую агрессию, когда переодетый бандитом дрессировщик заходил на участок. Более того, настойчивое принуждение собаки к охране территории стало вызывать у пса страх по отношению к владельцу. Теперь пес по-прежнему радостно встречает всех входящих, но может укусить хозяина, если тот пытается начать очередной урок дрессировки, а собаке не удалось убежать.

Мы спросили, почему для хозяина так важно, чтобы его лабрадор, вовсе не склонный к агрессии, стал серьезным охранником?

— А как же? А кто будет дом охранять?

— Насколько серьезны ваши опасения, что к вам могут наведаться некие хулиганы?

— Как насколько серьезны? Сейчас время такое, они ко всем могут наведаться.

— Но вероятность того, что они придут именно к вам, не выше, чем вероятность их визита к вашим соседям?

— Не выше.

— А дети у вас есть?

— Да, сын и дочь.

— В каком они возрасте?

— Сыну 14 лет, дочери 9.

— К ним часто приходят друзья?

— Да постоянно все у нас толкутся. Теща готовит вкусно и всех угощает.

— Как вы относитесь к тому, что к детям приходят гости?

— Нормально, я на работе в это время.

— Как их гостей встречает собака?

— Радостно, естественно.

— Друзья ваших детей любят собаку?

— Любят, наверное.

— Если бы у вас была серьезная собака, охраняющая территорию, она могла бы агрессивно реагировать на детей, особенно на друзей сына. Как вы считаете?

— Да уж, наверное.

— Это мешало бы детям общаться с друзьями на своей территории?

— Да.

— Это могло бы расстраивать детей?

— Не знаю, не думал об этом.

— Вы можете сказать, что вам приятно, что у ваших детей такой широкий круг общения, что их друзей тянет в ваш дом?

— Это лучше, чем если бы они шлялись неизвестно где.

— Тогда, может быть, лучше оставить все, как есть?

— Я подумаю об этом.

Мы попросили клиента нарисовать структуру семьи, которая выглядела следующим образом:

Обращает на себя внимание тесное группирование жены, дочери и тещи, эта группа словно бы противопоставлена Г. Собака для него явно не играет существенной роли в структуре семьи. Наконец, сам клиент находится в верхней части листа, границы его Я не соприкасаются ни с одним из членов семьи.

Вспомним, что несмотря на то, что Г. хотел кавказскую овчарку, в семье по настоянию жены появился лабрадор. Г. попытался сделать из лабрадора подобие кавказской овчарки и потерпел неудачу. Очевидно, он недоволен своим влиянием в семье, хотя и считает себя ее главой. Учитывая некую оторванность Г. от семьи, можно предположить, что мотивом заведения кавказской овчарки было стремление к объединению с агрессивным и сильным членом семьи — те качества, которых, по-видимому, не хватает ему самому. Однако добродушный, радующийся всем лабрадор не вписывается в ожидания клиента и оказывается на периферии его семьи, не выполняя накладываемую на него клиентом функциональную роль.

На собаку возложена роль сильного друга и соратника, с которым можно вместе противостоять натиску других членов семьи. Собака не демонстрирует доминантного агрессивного поведения, агрессия проявляется только в агрессии защиты, причем по отношению к хозяину, что совершенно не вписывается в его образ идеальной собаки. В данном случае собака не выполняет ожидаемых от нее функций, что вызывает разочарование хозяина и заставляет его поместить собаку в левом нижнем углу листа (на периферии своей семьи и символически в прошлом).

Интересно, что в данном случае собака оказывает позитивный терапевтический эффект на детей владельца, и негативный эффект — на самого владельца. Собака парадоксальным образом, с одной стороны, улучшает семейную динамику, а с другой — заставляет главу семьи чувствовать себя отверженным.

Р. обратилась к нам в связи с тем, что ее собака всего боится. Страх проявляется только во время прогулок. Собака шарахается от людей и обходит других собак. При этом, когда с собакой гуляет подруга Р., с которой они вместе снимают квартиру, собака ведет себя адекватно.

Р. — аспирантка института им. Плеханова, ей 23 года. В Москву она приехала из Иваново и до сих пор не может привыкнуть к большому городу. «Мне не нравится Москва, она меня не принимает. Мне кажется, каждый здесь на меня смотрит и думает, зачем я сюда приехала. Люди — торопливые, суетливые и недобрые. Я на улице всем стараюсь уступить дорогу, чтобы про меня не думали плохо».

— Когда Вы гуляете с собакой, Вы тоже стараетесь уступить всем дорогу?

— Конечно. А то подумают, что я не только сама сюда приехала, но еще и собаку завела, как будто хочу обосноваться здесь надолго.

— Ваша собака чувствует это, поэтому, гуляя с Вами и воспринимая Вас как лидера вашей группы, она подражает Вам и уступает всем дорогу. Ведь если вожак боится, а собака не претендует на доминантный статус, она будет подражать вожаку.

— Вы действительно думаете, что дело во мне?

— Если бы это было не так, то собака проявляла бы трусливое поведение и во время прогулок с вашей подругой. Но здоровые собаки — адаптивны, особенно дворняги, поэтому ваша собака подстраивается под того лидера, с которым находится в данный момент.

— И что же мне делать?

— Наверное, разбираться с тем, почему у вас занижена самооценка. Посмотрите, вы, приехав в Москву, закончили престижный вуз, поступили в аспирантуру, нашли возможность, пусть на паях с подругой, снимать квартиру. Это само по себе достойно уважения.

— Возможно, но приезжих в Москве не любят. Я все время боюсь, что про меня подумают плохо.

— Правильно ли мы поняли, что Вы боитесь, что про Вас подумает плохо практически любой человек, встреченный Вами на улице?

— Ну… да.

— Такие опасения появились у Вас только по приезде в Москву, или нечто подобное было и раньше?

— И в Иваново было. Правда, не так сильно. Там я боялась, что обо мне подумают в школе. Я не могла подвести маму. Мама работала учителем литературы в той школе, где я училась. Поэтому я всегда должна была быть примером для других учеников, чтобы маме было приятно. А еще я должна была нравиться всем учителям, чтобы маме было не стыдно.

— И если какой-нибудь мальчик или девочка из неблагополучной семьи, которые учились вместе с Вами в школе и с которыми Вы никогда тесно не общались, подумали о Вас плохо (возможно, просто завидуя тому, что Вы хорошо учитесь, что Ваша мать — уважаемый человек в школе), то это для Вас было болезненно?

— Да.

— Расскажите, как Вы решили завести собаку.

— Да это не я решила, а подруга. Вита (собака) за ней на улице увязалась, подруга и решила, что надо ее взять, чтобы было дома веселее. Я не спорила. А сейчас вообще очень рада, что у нас Витка появилась. Сначала я боялась, что собака — это же такая ответственность. Но она умненькая, дома ничего не делает. Еще я совершенно не боюсь, что она про меня плохо подумает (смеется).

— Нарисуйте свою семью, включая собаку.

Первый рисунок семьи Р. (см. рис. 3.5):

— А где же собака?

— Собака? Но если я ее нарисую, то семьи не получится. Собака же здесь, а семья — в Иваново.

— А вы попробуйте.

Второй рисунок семьи Р. (см. рис. 3.6):

Итак, мы видим, что Р. до сих пор ощущает себя ребенком. Более того, вся семья в понимании Р. вращается вокруг ее матери. Мать занимает центральное и самое значительное место на рисунке. Представить себе семью без матери Р. не может. На втором рисунке появляется собака, но сам рисунок остается неизменным.

Несмотря на то что Р. уже несколько лет живет самостоятельно, она не может избавиться от зависимости от матери и чувствует себя в Москве в изоляции. Подруга, с которой Р. снимает квартиру, никак не отражена на рисунке.

Мы видим, как постоянное стремление быть лучшей, чтобы не расстраивать мать, приводит в результате к изоляции. Если я одна — то никто не будет обращать на меня внимания и оценивать меня, тогда и я могу не сравнивать себя с другими.

Что касается собаки, то она является для Р. благодарным компаньоном, который «не подумает о ней плохо», следовательно, Р. может снимать с себя груз напряжения только в одиночестве и в присутствии собаки. С этой точки зрения собака оказывает на Р. минимальный терапевтический эффект, но, по большому счету, не играет роли в жизни Р.

М. обратилась к нам в связи с непослушанием своего бордоского дога. «Он вообще никого не слушается. На улице гуляет сам по себе, а я — сама по себе. Дома, если я иду на кухню, он толкается и проходит передо мной. Если он валяется на диване, то согнать его оттуда нет никакой возможности. Если просто кричать, он и ухом не поведет, а если веником — то может зарычать. Я не знаю, что с ним делать. Он ведет какую-то самостоятельную жизнь, в которой я играю роль обслуживающего персонала».

— Давайте по порядку. Вы его дрессировали на послушание?

— Нет. Есть такой фильм голливудский про бордоского дога, там его никто не дрессирует, он и так очень умный.

— Понятно. А каков возраст собаки?

— 2 года.

— Давно он толкается, чтобы первым войти на кухню, и давно ли он спит на диванах?

— С детства, собственно, сразу, как он у нас появился 3-месячным щенком, он так себя вел. Но то трехмесячный малыш, а то — теленок, в которого он превратился!

— Но если он с детства был к этому приучен, и вы этому, судя по всему, не препятствовали, то вполне естественно, что он будет вести себя так и дальше. Собака явно доминантная, считающая себя вожаком. Если пес на вас рычит, что вы делаете?

— Как что? Кладу веник на место. Вы же видите, он весит больше меня.

— А кто еще живет с вами?

— Сын. Ему сейчас 14 лет. Я и собаку-то ему покупала. Он, когда маленький был, лет шести или семи, посмотрел этот самый фильм и стал просить такую собаку. Я тогда отказалась. А потом все же решила купить.

— То есть с того момента, как ваш сын попросил собаку, прошло около 5 лет. Он все эти годы продолжал просить бордоского дога?

— Да нет, потом уже нет. Но я подумала, что надо сделать ему приятное.

— И как он воспринял ваш подарок?

— Знаете, как-то спокойно. То есть повозился, конечно, первые несколько дней, а потом пес повис на мне.

— Почему в какой-то момент у вас возникло желание все-таки завести собаку?

— Ну я же говорю — хотела сделать сыну приятное.

— Но почему именно два года назад? Почему не раньше или не позже? Что происходило в вашей семье тогда, что заставило вас принять такое решение?

— Да как сказать, что происходило? Не знаю даже, что сказать. Наверное, Гриша (это мой сын) стал выходить из-под контроля, и я подумала, что должно быть что-нибудь, что будет держать его дома, но в результате к дому оказалась привязана я из-за собаки. А Гришка теперь вообще общается со мной, только когда просит есть или ему нужны деньги. Вот и получается, что я — обслуга и для сына, и для собаки.

— Но подростки очень часто отдаляются от родителей, это нормальный возрастной этап. В результате вы жалеете, что завели собаку?

— Да нет, не жалею. Я его люблю, конечно. Но мне обидно, что он меня не воспринимает, не слушается. Даже собака мной пользуется.

— Собака вами «пользуется», потому что вы позволяете ей это, причем с самого первого дня. Если вы хотите переломить ситуацию, вам нужно приглашать опытного дрессировщика и, главное, настраивать себя не на то, что вы — слабы, и даже собака вами пользуется, а на лидерство по отношению к собаке. Пока вы показываете собаке свою слабость, она будет вести себя по отношению к вам доминантно. Нарисуйте свою семью.

Мы видим, что, несмотря на постоянное подчеркивание в разговоре, что все воспринимают М. как обслугу, рисунок показывает, что вся семья крутится вокруг нее. Таким образом, М. вовсе не считает себя обслугой, как кокетливо сообщает нам. Судя по всему, ей просто не хватает общения с сыном и поклонения со стороны собаки. Вспомним, что и собака была заведена, когда «Гриша стал выходить из-под контроля, и я подумала, что должно быть что-нибудь, что будет держать его дома». М. почувствовала себя изолированной от сына и, стараясь угодить ему и решить проблему изоляции, завела собаку, о которой он просил несколько лет назад.

Далее попустительский стиль воспитания собаки привел к тому, что животное не признает М. за вожака и, следовательно, не слушается ее. М. воспринимает это как неблагодарность — она гуляет с псом, кормит его, а получает за это непослушание, а то и рык.

Наше наблюдение за взаимодействием хозяйки с собакой показало, что М. действительно любит свою собаку. Так, когда пес стал часто облизываться, М. достала бутылку с водой, объяснив, что так собака просит пить (к слову сказать, автор этих строк, отправляясь к ветеринарному врачу со своими собаками, ни разу не брал с собой воду).

Противоречивое отношение хозяйки к собаке можно объяснить тем, что, несмотря на обиду за непослушание, собака постоянно находится рядом с хозяйкой, привязывает ее к дому. «Но в результате к дому оказалась привязана я из-за собаки. А Гришка теперь вообще общается со мной, только когда просит есть или ему нужны деньги», т. е. собака не изолируется от М., невзирая на их ссоры и обиды М.

Наш прогноз состоит в том, что М., даже найдя собаке хорошего дрессировщика, не сумеет добиться от пса желаемого поведения. В диаде «хозяйка-собака» прочно закрепились усвоенные за два года паттерны поведения.

Решает ли собака проблему изоляции М.? Отчасти да. Однако если М. решит создать новую семью, а пес, скорее всего, будет проявлять доминантную агрессию по отношению к возможному избраннику М., то она будет вынуждена избавиться от собаки. Следовательно, в данном случае собака скорее является обузой для хозяйки и положительного терапевтического эффекта не оказывает.

П. обратился к нам в связи с тем, что его трехлетний американский стаффордширский терьер не хочет драться с другими собаками. «Он же бойцовой породы. Он должен других собак в клочья рвать. Сначала я думал, что он еще маленький. Но сейчас-то ему уже три года, а воз и ныне там. Он со всеми знакомится, хвостом виляет и не дерется».

— А Вы заводили его специально, чтобы он делал карьеру в собачьих боях?

— Ну, не то чтобы делал карьеру. Я знаю, что где-то в Коломне проводятся нелегальные собачьи бои. Но я так далеко не загадывал. Я думал, будем выходить с ним на улицу, все от нас будут шарахаться. У нас во дворе, где я раньше жил, был один такой пес — с ним гуляли на строгом ошейнике и в наморднике, и то его все собаки за версту обходили.

— И вам хотелось такого же?

— Нуда.

— А почему для вас так важно, чтобы все за версту обходили?

— Не знаю.

— Ну попытайтесь проанализировать это свое желание.

— Нормальное желание. Ты идешь, а рядом с тобой такой пес, которого все боятся.

— И собаки, и другие люди?

— Люди? Не думал об этом. Но хозяева других собак уж точно боятся.

— А прохожие?

— Можно, и прохожие.

— А зачем?

— Прикольно.

— Прикольно — это значит смешно?

— Не знаю. Нет, не смешно. Страшно. Он должен нагонять страх.

— Но зачем?

— Порода у него такая.

— Но хорошие бойцовые собаки очень лояльны к человеку. Иначе было бы слишком опасно разнимать их во время боя.

— Да? Не знал об этом.

— А кто гуляет с ним, кроме вас?

— Никто. Я один живу.

— А как вы взаимодействуете дома?

— Нормально. Дома-то не нужно ни на кого страх нагонять. Я прихожу с работы, с ним гуляю. Потом мы садимся телевизор смотреть и пиво пить.

— А на улице, когда нужно страх нагонять, а он не нагоняет, как вы реагируете?

— Расстраиваюсь. Беру его на поводок и ухожу.

— Но агрессии по отношению к собаке нет в эти моменты?

— Нет. Да что на него злиться? Он же не виноват, просто такой уродился. Я вот тоже в детстве болел все время, хилый был. На уроках физкультуры все время тройки получал, так отец так и говорил: «Ну что на тебя злиться, если такой уродился?»

— Вы давно живете отдельно от родителей?

— Как бабушка умерла, это мне 22 года было. Значит, уже три года.

— То есть собаку вы завели практически сразу, как стали жить отдельно?

— Да.

— А почему бы вам не посмотреть на добродушие вашего пса с другой точки зрения? Например, если он ни с кем не дерется и ведет себя по отношению к собакам лояльно, то можно познакомиться с какой-нибудь симпатичной хозяйкой симпатичного пуделя.

— Да нет, это не по мне.

— Вы не любите знакомиться на улице?

— Я вообще не люблю знакомиться с некоторых пор.

— Почему?

— Да так. Понял, что женщинам нужен только кошелек и, извините, ходячий вибратор. Если кошелек не позволяет пару раз в год съездить отдохнуть за границу, а вибратор изредка просит отдыха — нужно же батарейки подзарядить, то они не котируются.

— Но теоретически существуют владелицы пуделей, которые любят отдыхать дома у телевизора, а не за границей, и вполне довольны, когда у вибратора заряжаются батарейки.

— Что-то я таких не встречал.

— А кто изображен справа?

— Моя будущая семья.

— Кто эти персонажи?

— Жена и ребенок.

В этом примере мы видим, что П. страдает от своей изоляции, хотя гиперкомпенсаторно хочет усилить ее, заведя собаку, которая будет «нагонять страх».

Ощущение своей изоляции, видимо, П. стал испытывать еще в детстве: был хилым, отец говорил ему: «Ну что на тебя злиться, если такой уродился?»

Последующие неудачи в межличностных отношениях, о которых мы можем судить по его рассказу, усилили ощущение изоляции. Для П. важно заявить о себе, как о сильном и агрессивном бойце, и он, как ему кажется, находит выход, заведя собаку бойцовой породы. Но пес не оправдывает его ожиданий.

Интересно, что при этом П. не испытывает разочарования, находясь с собакой дома, где не нужно никому демонстрировать буйный нрав. Видимо, это объясняется тем, что дома собака отчасти снимает тревогу изоляции, так как принимает хозяина, у которого и кошелек не такой толстый, как хотелось бы, и вибратор требует подзарядки.

В этой форме собака решает проблему П., становясь принимающим другом и оказывая частичный терапевтический эффект на владельца.

Проблема Т. заключалась в том, что две ее собаки устраивали бесконечные драки друг с другом. Оба пса были крупные и сильные, и ни один не хотел уступить. Около двух лет назад Т. в один день завела двух щенков, разница в возрасте которых составляла две недели. И бурбуль, и бульмастиф были здоровыми, веселыми, крупными щенками. В течение первого года Т. не могла нарадоваться на своих собак. Однако войдя в подростковый возраст, псы стали проявлять по отношению друг к другу соперническую агрессию. Начались драки, целью которых было раз и навсегда определить иерархию между собой. Т. ничего не могла сделать, когда 70-килограммовые собаки сцеплялись в живой клубок прямо в квартире. Т. выливала на них ведра воды, чтобы «охладить» драчунов. Драка прекращалась, Т. разводила собак по разным комнатам и начинала уборку. Иногда после драки одного, а то и обоих псов приходилось везти к ветеринару, чтобы накладывать швы. Максимальная передышка, которой удавалось добиться между драками, стала составлять у Т. 6 дней. Знакомые предлагали Т. отказаться от одной собаки, но она и слышать об этом не хотела.

В результате Т. оказалась у нас на консультации с вопросом о том, что ей нужно сделать, чтобы собаки перестали драться.

— Попробуйте не разнимать их. Пусть дерутся до победы. После этого вам следует похвалить победителя, чтобы закрепить его успех.

— Но это же так жестоко и несправедливо по отношению к побежденному.

— До сих пор вы жалели ту собаку, которая после драки была сильнее поранена?

— Конечно.

— Таким образом вы, сами того не желая, постоянно провоцировали дальнейшие драки. Во-первых, собаки так и не могли выяснить отношения до конца, так как вы разливали их водой. Во-вторых, одна из собак воспринимала вашу жалость и ласки после драки как одобрение ее поведения.

— Да, я понимаю. Но нет ли еще какого-нибудь способа? Я просто не смогу смотреть на эту драку до конца. Вы себе не представляете, что это такое, когда прямо в квартире начинается драка двух таких собак. Они сметают все на своем пути.

— Ну, пусть подерутся на улице.

— Да что вы. Я уже давно не вожу их на улицу одновременно. Это просто опасно. Они могут наброситься на кого-нибудь, и я их не удержу. А жаль, что они у меня такие невоспитанные. Когда я их заводила, я представляла себе, как гуляю с двумя идеально послушными, огромными и сильными собаками.

Мне так нравилась эта картинка: иду я, а по бокам по огромному псу.

— Но можно было завести кобеля и суку, тогда у вас не было бы проблем с драками.

— Тогда у меня были бы проблемы с собачьим сексом. Кроме того, мне говорили, что мальчики всегда больше любят хозяйку, а девочки — хозяина.

— В вашей семье есть мужчины?

— Да, муж и сын.

— Но чем бы вам не понравилось, если бы одна собака больше любила вас, а другая — мужа или сына?

— Я понимаю, что это глупо, но это была моя мечта — я иду, а рядом две огромных, сильных и послушных собаки.

— И обязательно кобели?

— Да, не знаю почему, но в мечте это всегда были кобели.

— Расскажите о своих отношениях с мужем и сыном.

— А при чем здесь это? Мне всего-навсего надо узнать, что делать, чтобы собаки не дрались.

— Но вам не нравится предложенная рекомендация. Вам жалко ту собаку, которая окажется побежденной, хотя ничего страшного в этом нет. Это нормально для собаки как вида. Адраки, если и будут происходить после этого, то гораздо реже.

Давайте постараемся понять, почему вам так важно, даже если вы не вполне осознаете это, чтобы ни одна собака не оказалась побежденной. Причем, в такой ситуации не будет и победителя, вы согласны? Будет оставаться постоянное соперничество.

— Если бы это было просто соперничество, без драк, то пусть, но когда начинается драка, я просто не могу их контролировать.

— А как вы представляете себе соперничество без драк?

— Ну, можно же как-то цивилизованно. Я понимаю, что это звучит смешно, но мне это представляется чем-то вроде соперничества из-за меня с целью мне угодить. Например, кто быстрее ко мне подошел, когда я их зову или кто лучше выполнил команду.

— Предположим, вы находитесь в комнате, а собаки — в прихожей. Вы их подзываете. В дверях, учитывая их размер, происходит столкновение, которое с большой вероятностью приведет к драке. Если бы у собак был определен статус доминирования, то один вынужден был бы уступить дорогу, и драки бы не возникло.

— Да, конечно, я все это понимаю, но, мне только сейчас это в голову пришло, тогда бы получилось, что одним из псов частично управляет второй, а не я единолично.

— Обратите внимание, вам, так или иначе, важно соперничество, главное, чтобы оно не было кровавым. Вам важно единолично управлять собаками, вы хотите, чтобы собаки отдавали предпочтение именно вам. Почему?

— Наверное, потому, что они единственные в семье, кто меня любит. Сын и дочь уже взрослые — сыну 19 лет, а дочери — 15. Они от меня отдалились, а я этому не препятствовала. Я считаю, что мать не должна держать детей около своей юбки до старости. А муж… Ему вообще не до меня. Ему бы, бедному, со своими дамами разобраться.

— ?

— Ну, я знаю, что у него две любовницы. Обе моложе меня.

В этом случае мы видим, что собаки, соперничая друг с другом за внимание хозяйки, символически заменяют ей двух пылких, молодых, сильных поклонников. Т. расстраивают даже не сами драки, а невозможность их контролировать. Т. хочет единолично управлять собаками, даже контроль со стороны другой собаки вызывает у нее протест: «Тогда бы получилось, что одним из псов частично управляет второй, а не я единолично». В самом деле, если речь идет о мужчинах, соперничающих за благосклонность женщины, то вряд ли один из них может управлять поведением второго. Решение либо принимает дама, либо оно приходит в процессе дуэли.

Безусловно, у Т. есть выбор. Она может порвать отношения с неверным мужем либо попробовать наладить их, например с помощью семейной терапии. Она может найти себе поклонника или даже двух вида Homo Sapience, она может с головой уйти в работу. Однако Т. делает странный выбор в пользу двух собак. Почему?

Видимо, разрыв с мужем страшит ее своими последствиями, разломом налаженного быта. Нам сложно сказать, почему Т. не выбирает путь налаживания отношений с мужем. Возможно, она пыталась и потерпела неудачу, а может быть, она изначально не верит в успех.

На вопрос о работе Т. ответила, что не работает, так как занимается домом и детьми. Учитывая возраст детей и то, что дети «от меня отдалились, а я этому не препятствовала», Т. могла бы выйти на работу, но и этого она не делает. Такой выбор страшит ее нарушением привычного режима.

В результате единственным приемлемым для нее решением оказывается красивая картинка, на которой она идет в окружении двух послушных, крупных, сильных собак (кроме того, в соответствии с породными характеристиками, далеко не добродушных).

Но реальность вносит в эту картинку свои штрихи, к которым Т. не готова.

Итак, собаки заведены, чтобы быть верными пажами своей хозяйки. Они неплохо справляются со своей ролью, пока между ними не начинается борьба за статус. Кровавые драки не вписываются в концепцию хозяйки о верных пажах. А предложение дать собакам самостоятельно установить иерархию не устраивает хозяйку тем, что единоличное управление обеими собаками может прекратиться, сменившись иерархической структурой, где одно из животных вынуждено будет принимать правила другого, а не только правила хозяйки. Результатом нежелания Т. позволить собакам установить иерархию будет лишь усиление драк между ними, особенно учитывая, что собаки еще молоды и не заматерели. В конце концов Т. придется либо расстаться с одним из псов, либо позволить одному из них одержать победу (в какой-то степени это будет и победа над ней самой).

Тем не менее, несмотря на негативную динамику совместного сосуществования, собаки в некоторой степени снизили уровень тревоги Т., так или иначе сыграв отведенную им роль.

К. обратилась к нам в связи со странным поведением своей полуторагодовалой гончей.

«Понимаете, я завела ее, когда ей было 5 месяцев. Через 4 месяца она выпрыгнула с балкона 8 этажа. Слава богу, это произошло буквально за 5 минут до моего прихода домой. Отец мне сказал, что она выбросилась в окно. Я побежала вниз. Собака была еще жива, я поймала машину и привезла ее в ветлечебницу. Ее буквально собирали по кускам. Но я ее выходила. Не успела она поправиться, как во дворе на нее напал черный терьер и очень сильно искусал. Опять пришлось ехать к ветеринарам и накладывать швы. Не успела я прийти в себя после этой новой напасти, как мы снова встретились с этим черным терьером. Причем та собака была на поводке, но моя собака подбежала к ней сама, хотя, казалось бы, должна обходить этого терьера за километр. Терьер, точнее терьериха, опять на нее набросилась, а моя даже не сопротивлялась, позволяла себя грызть. Мы опять поехали к ветеринару, нам опять накладывали швы. Буквально вся моя зарплата уходит на лечение собаки. Я боюсь оставлять ее одну дома — проверяю, чтобы были закрыты окна. Я боюсь выходить с ней гулять — вдруг она опять встретится с тем терьером? В довершение ко всему она стала мочиться на мамины тапки. Дома скандалы — отдавай собаку, а я не могу ее отдать. Помогите, пожалуйста, объясните, что с ней не так. Что мне делать?»

Надо сказать, что этот рассказ нас ошеломил. Впервые в нашей практике мы сталкивались с неким подобием суицидального поведения домашней собаки. Да и в самом рассказе были некоторые моменты, которые резали слух.

— Вы сказали, что, когда Вы пришли домой, ваш отец сообщил Вам, что собака выбросилась в окно. То есть он находился дома и не пытался спуститься вниз, чтобы посмотреть, что с собакой?

— Да, по-моему, он думал, что ей — конец, и был страшно этому рад.

— Он не любит собаку? Почему он хотел бы избавиться от нее?

— Он с самого начала не хотел, чтобы я ее заводила.

— Кто, кроме него и собаки, находился дома, когда это произошло?

— Никого.

— Расскажите как можно подробнее, что Вы знаете со слов отца об этом случае.

— Отец курил на балконе, собака вышла за ним на балкон. Стояла, потом залезла на кресло, которое там стоит, а с кресла прыгнула вниз.

— Она не могла увидеть, что Вы подходите к дому?

— Нет, окна выходят на другую сторону.

— Могла ли она увидеть птиц, кошек, собак и прыгнуть?

— Отец говорит, что ничего не было.

— Мог ли ваш отец ударить ее, напугать?

— Нет, он никогда ее не бил, он даже не кричал на нее ни разу.

— А какие у него отношения с собакой?

— Никакие, он ее не замечает, как будто ее просто нет.

— Почему он не хотел, чтобы вы заводили собаку, чем он мотивировал свое нежелание?

— Ничем, мама не хотела, а он всегда с ней заодно, особенно когда дело касается меня.

— Каков состав вашей семьи?

— Я и родители, и вот теперь собака.

— Расскажите о себе и своей семье.

— Мне 23 года, я — аспирантка медицинского института. Не замужем, о собаке я мечтала с детства. И как только стала зарабатывать хоть какие-то деньги, сразу завела ее назло родителям. Теперь их двое, и нас двое.

— Судя по вашим словам, у вас сложные отношения с родителями.

— Сложные, причем уже давно, лет с 15. Они сами по себе, я — сама по себе.

— У вас нет возможности жить отдельно?

— Если бы была хоть малейшая возможность, я бы давно жила отдельно.

— Вы сказали, что вся ваша зарплата уходит на лечение собаки. Правильно ли мы понимаем, что в плане питания и одежды вы вынуждены просить помощи у родителей?

— Ну… да. Но питание собаке я покупаю сама.

— А как относится к собаке ваша мать?

— Тоже никак, как и отец. Они постоянно твердят, чтобы я сдала ее куда-нибудь в приют. У нас из-за этого постоянные скандалы.

— Вы сказали, что собака мочится на обувь матери. Мать наказывает ее за это?

— Нет, она мне выказывает свое недовольство. А на собаку не ругается никогда.

— Когда, при каких обстоятельствах собака мочится дома?

— Обязательно, когда дома мама. Мама приходит домой, ложится к телевизору, Клео приходит и мочится на ее тапки.

— Как Вы считаете, кто лидер в вашей семье?

— Мать.

Как мы видим из этого рассказа, К. завела собаку, противопоставляя себя родителям. Некоторые ее высказывания больше характерны для подростка, чем для 23-летней женщины: «Сразу завела ее назло родителям. Теперь их двое, и нас двое». Когда мы обратили ее внимание на эту фразу, она смутилась и сказала, что имела в виду совсем другое, что просто всегда мечтала о собаке, а родители были против.

По всей видимости, мы можем говорить здесь о страхе свободы. Почему вообще возникает такой страх? «Взаимосвязь между свободой и тревогой не столь очевидна на интуитивном уровне, потому что с первого взгляда кажется, что свобода содержит в себе только позитивные значения. Однако свобода имеет и темную сторону. Рассматриваемая с ракурса самосоздания, выбора или действия, свобода психологически сложное понятие, насыщенное тревогой.

В глубочайшем смысле мы ответственны за самих себя. Мы являемся авторами своего Я. Посредством нашего выбора, наших действий или бездействия мы, в конце концов, создаем самих себя. Мы не можем избавиться от этой ответственности, этой свободы. Наша свобода простирается даже глубже, чем замысел нашей собственной жизни» [И. Ялом, 2007, с. 187–188], т. е. нас страшит выбор, который каждый из нас делает на протяжении всей жизни неоднократно.

В случае К. мы видим, что выбор у нее есть — она может уйти от родителей, снимать комнату, устроиться на дополнительную работу и жить совершенно независимо от них, но, очевидно, с меньшим комфортом и большими трудозатратами. Вместо этого К. пытается отстоять свою независимость от родителей, заведя собаку им назло и выстраивая с собакой своего рода коалицию против родителей.

Собака, ощущая, что лидером в семье является мать, к мнению которой, так или иначе, вынуждена прислушиваться и ее хозяйка — К.; в силу заложенных в ней биологических инстинктов быть ближе к вожаку, пытается обратить на себя внимание матери К., в частности, маркируя ее обувь. Однако это не приводит к желаемому результату — лидер по-прежнему не вступает во взаимодействие с собакой. Безусловно, собака не может не ощущать и конфронтации в семье, когда она поневоле оказывается на стороне баррикад, противоположной той, где находится признанный вожак. Конфликтная ситуация для собаки заключается в том, что ее не принимают «сильные особи» в семье и ее существование зависит от «особи слабой». Эта ситуация невротизирует собаку, собака выглядит тревожно-депрессивной.

Историю с терьером можно объяснить тем, что собака не пыталась, как считает хозяйка, подставить себя под удар, но искала сильного вожака, поэтому покорно и позволила трепать себя.

Относительно же суицидальной попытки собаки, когда она прыгнула с балкона, мы затрудняемся дать какие-либо комментарии, так как здесь может быть наложение искаженных рассказов двух членов семьи (хозяйки и ее отца).

К., противопоставляя себя родителям, продолжает от них зависеть хотя бы в материальном плане. Как мы помним, ее зарплаты хватает лишь на содержание собаки.

Страх взять на себя ответственность за свою судьбу и свое самостоятельное выживание заставляет К. продолжать жить в условиях глубокого семейного конфликта и держать собаку, которая на сегодняшний день является ее единственным, пусть слабым, союзником.

Мы видим, что в данном случае налицо ухудшение семейной динамики. И без того непростые отношения с родителями усугубляются тем, что собака становится для них дополнительным раздражающим фактором и только осложняет проблему.

Таким образом, животное, которое завели в качестве союзника в борьбе, не может выполнить навязываемую ему роль в силу своих видовых особенностей — стремления быть ближе к вожаку, а не объединяться с наиболее слабым членом «стаи», и не только не оказывает терапевтического эффекта на хозяйку, но усугубляет ее тревожное состояние.

С похожей проблемой к нам обратилась О.

У О. двухлетняя сука кане корсо, которую до сих пор не удалось отучить мочиться дома. Она может помочиться даже сразу после прогулки, но всегда только на обувь хозяина. Другой аспект поведения собаки, который волнует хозяйку, заключается в том, что собака может сорвать с вешалки одежду хозяина и спать на ней, после чего одежда требует серьезной чистки.

Мы спросили, какие отношения складываются у собаки с хозяином. Выяснилось, что отношений практически нет. Хозяин много работает, у него нет времени заниматься собакой. Собака ластится к нему, но «у него перед работой нет времени, а после работы нет сил обратить на нее внимание». Собакой занимается хозяйка. В семье есть двое детей 10 и 12 лет, но «у них школа, теннис, занятия английским, им бы успеть все уроки сделать, не до собаки».

О. 35 лет, после окончания технического вуза она не работала, занималась домом и детьми. «Когда дети немного подросли, я решила, что пора завести собаку. Знаете, в американских фильмах всегда в семье по двое-трое детей и собака. В моем понимании именно так и выглядит счастливая семья. Все друг друга любят, все любят собаку».

— Как Вы чувствуете, вашу семью сейчас можно назвать счастливой?

— Почти.

— А почему «почти», чего не хватает?

— Нам всем не хватает нашего главы семьи.

— Вашего мужа?

— Да. Он так много работает, даже по выходным очень часто работает. Я всегда старалась освободить его от всех бытовых проблем. В результате дети целиком на мне, он даже толком не знает, когда у них каникулы. Собака тоже на мне. Нет, вы не подумайте, что я жалуюсь. Деньги просто так не даются, а он нас обеспечивает целиком и полностью. Вот даже собака у нас дорогая, престижная.

— Кто выбирал породу?

— Я. Я поговорила с детьми, им понравилось. Потом пыталась поговорить с мужем, но ему было все равно. Раз мне нравится, то пусть будет кане корсо. Мне кажется, если бы я крокодила завела вместо собаки, он бы даже не сразу это заметил.

— Вам это обидно?

— Обидно, конечно. Мне не за себя даже обидно, а за детей, и даже за собаку. Ну разве сложно ее погладить? Это же много времени не отнимет. Ладно я, он не замечает того, что я делаю. Но он же вообще ничего не замечает! Не только меня, но и детей.

— А что нужно сделать, чтобы он обратил на вас внимание?

— Не приготовить ужин или начать ему перечить. Тогда он точно обратит внимание. Будет жуткий скандал, где ведущей темой будет, как он надрывается, зарабатывая деньги, и как он не видит за это никакой благодарности.

— Ваша собака чувствует лидера в вашем муже и стремится обратить на себя его внимание, поэтому спит на его вещах и мочится на его обувь. А как он реагирует на «подмоченную» обувь?

— Орет, что я его достала со своей собакой. Когда она к нему подходит, он так брезгливо от нее отстраняется, как будто она больная.

— Итак, мы поняли, что мужа собака раздражает, следовательно, ее попытки построить с ним отношения обречены на неудачу. Собака воспринимает вашего мужа как лидера семьи. Вы тоже так считаете?

— Да, мы же все от него зависим.

В данном примере у О. также есть свобода выбора. Учитывая, что дети уже довольно большие, О. могла бы пойти работать, чтобы не быть столь зависимой от мужа, тем более что муж «вообще ничего не замечает, не только меня, но и детей». Однако такой выбор страшит О., хотя отношения с мужем она может контролировать единственным способом — к его приходу все должно быть приготовлено, и любые споры должны быть исключены. В попытке создать счастливую семью О. заводит собаку, предполагая, что собака окажется тем недостающим связующим звеном, которого ей не хватает, чтобы семья была, «как в американском фильме». Собака здесь не предназначена для выполнения роли ребенка: О. знает, что даже их общие дети не способствуют той общности с мужем, к которой она стремится. Решение завести собаку — паллиативная мера, которая уже в силу своей непродуманности (перед глазами стоит красивая картинка счастливой семьи) не может привести к решению семейных проблем.

Собака входит в коалицию обиженных мужем. Чем больше эта коалиция, тем сильнее в ней чувствует себя О. Кроме того, собака является еще и громоотводом: она, а не О. — источник неприятностей в семье. О. могла бы убирать одежду и обувь мужа, чтобы собака не могла их достать, но она почему-то этого не делает. Мы предполагаем, что неосознанно О. заинтересована в том, чтобы источник семейных проблем был в собаке. Как мы помним, раньше муж высказывал недовольство О., если она не приготовила ему ужин или перечила, то «будет жуткий скандал», теперь же недовольство мужа перенесено на собаку. О. и на работу не может выйти — конечно, дети подросли, но вот с собакой сколько проблем!

На картине семьи О. объединяет себя с детьми и отдаляет мужа. У мужа нет общих границ ни с ней, ни с детьми. Собака в пространстве листа все еще выполняет роль мостика между главой семьи и другими ее членами, но этот «мостик» соприкасается только с самой О. и никак не связан с ее мужем, т. е. символически он как бы оборван и никуда не ведет. Собака оказывается словно бы подвешенной в пространстве семьи.

Если О. решится, пусть даже в результате семейного кризиса, заставить мужа сместить фокус внимания на семью, есть вероятность, что собака сможет занять в семье свое место. Если же этого не произойдет, то, возможно, О. будет вынуждена избавиться от собаки, так как собака является дополнительным фактором конфронтации между ней и мужем, не выполняя уготовленную ей роль связующего звена.

Л. обратилась к нам в связи с тем, что ее немецкая овчарка была несколько трусовата. На наш вопрос, в чем это проявляется, Л. ответила, что собака боится ее мужа. При этом на улице собака ведет себя адекватно, не шарахается ни от прохожих, ни от других собак. Мы спросили, не мог ли муж напугать собаку, особенно в период 10–14-й недели, на который у псовых приходится сензитивный период, когда они запечатляют образы, связанные со страхом. Л. ответила, что не может вспомнить, что именно происходило в этот период (на момент обращения собаке был 1 год 10 месяцев), но по отношению к собаке муж никогда не распускал руки. Более того, он сам побаивается собаку, если не находится в состоянии алкогольного опьянения.

— В чем проявляется его боязнь собаки?

— Он опасливо проходит мимо пса, когда тот сидит около меня или около нашего ребенка. Еще он кричит на меня, чтобы я забрала ребенка от собаки.

— А в каком возрасте ребенок?

— 4,5 года. Сын и Чарли прекрасно ладят и очень любят друг друга, так что я совсем не боюсь оставлять их играть друг с другом. Чарли прекрасно слушается сына.

— Хорошо, а собака не боится вашего мужа, когда он трезв?

— Мне кажется, что нет. Чарли не слишком стремится с ним общаться, когда муж приходит с работы, он даже не встает, чтобы его поприветствовать, но и не бросается прятаться.

— А что происходит, если муж приходит не слишком трезвый?

— Обычно, когда выпьет, он становится очень агрессивным, тогда он приходит и вымещает на мне все неудачи.

— Как вымещает?

— Руки распускает. Я в такие моменты очень боюсь за сына, я и собаку-то завела, чтобы у нас с сыном был надежный защитник, но Чарли, когда муж начинает меня бить, только забивается на свое место и оттуда лает. Теперь я стала бояться, что муж убьет Чарли, потому что позавчера он сказал мне, что зарубит Чарли топором, если только услышит, что Чарли на него лает.

— Если мы правильно вас поняли, эта проблема возникла не недавно. Учитывая, что собаке скоро два года, а вы заводили Чарли, чтобы тот защищал вас и сына от мужа, то и проблеме не менее двух лет?

— Как раз позавчера было пятилетие нашей совместной жизни. Я знала, что до меня у него была гражданская жена, она его, по его же словам, бросила, но о причинах ее ухода он никогда не говорил, а я не особенно интересовалась. Мы познакомились на работе, и очень быстро, буквально через полгода, поженились. В первый раз он напился на нашей свадьбе и стал разговаривать со мной агрессивно, но руки, конечно, не распускал. Я тогда списала это на то, что он волнуется — все-таки свадьба. Потом все было хорошо до самых родов. В день рождения нашего ребенка он напился так, что все пять дней, пока я была в роддоме, не мог прийти в себя. Забирали меня мои родители, а он все отмечал рождение сына с друзьями. А спустя еще три месяца он начал приходить домой пьяным регулярно. Я терпела, просила прекратить, старалась войти в его положение — у нас однокомнатная квартира, ребенок плохо спал по ночам, а мужу рано утром на работу. Он не высыпался, злился. Конечно, по вечерам его не тянуло домой. Хотелось нормально отдохнуть с приятелями. Но чем больше и дольше я терпела, тем чаще он напивался и тем агрессивнее себя вел. Его пьяного всегда раздражал детский плач, это раздражение он вымещал на мне, но однажды очень сильно толкнул сына, когда тот расплакался. После этого я испугалась и решила завести собаку, чтобы у нас с сыном был защитник.

Мы взяли щенка, Чарли с раннего детства был очень смышленый, уже в пять месяцев знал все необходимые команды, а в год я наняла дрессировщика, чтобы обучить его защитно-караульной службе. Но у Чарли это как-то не пошло. Тот дрессировщик, который изображал бандита, стал отмахиваться от него палкой. Наверное, что-то не рассчитал и больно ударил Чарли. Он испугался и убежал. С тех пор он упирался и отказывался ходить на дрессировку и с тех же пор особенно боится мужа.

— Видимо, у Чарли возникла и закрепилась ассоциативная связь между замахом руки и последующей болью. Поэтому, когда муж замахивается на вас, Чарли убегает на свое место.

— А как заставить Чарли защищать нас с сыном?

— Боюсь, что никак. Даже если мы сумеем заставить Чарли не бояться, как только ваш муж в пылу ударит его, у Чарли вновь активизируется негативный опыт, полученный в процессе дрессировки. Кроме того, судя по всему, Чарли — не доминантный кобель, иначе он бы вряд ли прекрасно слушался 4-летнего ребенка в силу возникающей сопернической агрессии. Если же Чарли не претендует на статус доминанта, то ввязываться в драку с вашим мужем он не будет.

— Что же нам делать? Я боюсь, что рано или поздно муж меня просто покалечит.

— Наверное, радикально решать проблему с мужем, не пытаясь натравливать на него собаку.

— Ой, это так сложно все. Вы развод имеете в виду? Так это же квартиру разменивать. И что мы получим? По комнате в коммуналке? Так хоть я сама себе хозяйка на своей кухне. Потом, ребенок будет без отца расти. Нет, ну я не знаю.

В данном случае Л. боится принять на себя ответственность за свою судьбу и судьбу ребенка, предпочитая во всех бедах винить мужа.

Границы Л., ее ребенка и собаки пересекаются. Границы Л. и ее мужа соприкасаются. При этом можно видеть, что Л. ставит себя как бы между мужем и ребенком, и между мужем и собакой, являясь для них «щитом».

То, что при этом Л. не отделяет себя от мужа, говорит о том, что муж играет важную роль в ее жизни, являясь главной причиной всех страданий. Даже собака страдает от него. Итак, причина всех бед найдена, она находится вовне, и Л. может нести свой крест с осознанием того, что она — последний оплот для ни в чем не повинных и слабых сына и Чарли.

Собака прекрасно играет свою эпизодическую роль на фоне жизненной роли главной героини — она тоже страдает по вине изувера мужа. Функция собаки в данном случае — быть жертвой. Учитывая характерологические особенности Чарли, он хорошо выполняет данную функцию. Но оказывает ли собака терапевтический эффект на хозяйку? Мы полагаем, что нет. При этом отношения между ребенком и собакой явно складываются благополучно, и с этой точки зрения собака играет позитивную роль в жизни семьи.

В. пришел к нам посоветоваться, как ему уговорить жену завести собаку. По его словам, жена категорически против любой живности в доме. Она объясняет это тем, что от собаки будет грязь, шерсть, что ее нельзя надолго оставлять одну, а это связывает хозяевам руки.

Мы попросили его рассказать о составе своей семьи и нарисовать ее.

Мы спросили, почему друзья входят в состав семьи, на что он ответил, что, сколько себя помнит, у него всегда были очень тесные отношения с его друзьями, они всегда были для него членами семьи, сначала родительской, а теперь его собственной.

— А как ваша жена относится к тому, что вы считаете своих друзей членами семьи?

— Сначала даже злилась, может быть, ревновала, что они отнимают мое время, которое должно, как она считает, принадлежать ей. А сейчас смирилась.

— Вы давно в браке?

— 3 года.

— А дети есть?

— Нет, мы пока не можем решиться. Жена хочет делать карьеру, говорит, что сейчас модно рожать после тридцати, когда уже заложена прочная финансовая основа дальнейшего существования.

— А сколько сейчас лет вам и жене?

— Мне 28, жене — 27.

— А почему вам так хочется завести собаку?

— Не знаю, хорошо, когда собака в доме.

— Но, видимо, для вас это важно, раз вы даже пришли на консультацию.

— Наверное, важно. Для меня важно, что жена не хочет меня поддерживать даже в этом. Она не хочет детей, а хочет делать карьеру, хотя я говорю ей, что всех денег все равно не заработаешь. Она не хочет собаку, потому что собака будет связывать ей руки. Наверное, дети тоже будут связывать ей руки.

— Так вы хотите детей?

— Не то, чтобы хочу, но рано или поздно нужен ребенок. В принципе можно и сейчас. Ну ладно, ребенка без жены не заведешь, но я даже собаку не могу завести.

— Посмотрите, вы сказали, что для вас важно, что жена не хочет вас поддерживать ДАЖЕ в планах заведения собаки. Она пока не поддерживает планов заведения ребенка. Другие ваши планы она разделяет? Например, проведение досуга, семейные расходы?

— Досуг я предпочитаю проводить с друзьями, и она, конечно, этого не поддерживает, но сейчас хотя бы не скандалит. А семейные расходы… не знаю, она тратит свои деньги, я — свои. Ну, если крупные покупки, то скидываемся. Вообще, мы с женой как-то скучно живем, поэтому я и хочу собаку завести, чтобы был стимул домой приходить.

— Вы сильно привязаны к жене?

— Не знаю. Она — жена. Помните, как у Жванецкого: женился — значит, ночуй. Ну, вот и я. Женился, значит — приходи домой. Но домой как-то не очень тянет.

В этом фрагменте проявляется боязнь принятия серьезного решения. Связь В. с женой — непрочная, на его рисунке семьи у его Я нет общих границ с границами его жены. Однако В. пока не готов принять на себя ответственность за свою жизнь, найдя другую партнершу, которая будет больше соответствовать его мировосприятию. В качестве паллиатива он хочет завести собаку.

Мы полагаем, что собака, если она все же появится у В., будет играть свою роль домашнего стимула не слишком долгое время. В. подчеркивает, что для него крайне важно общение с друзьями, причем друзья рассматриваются им как члены семьи. Следовательно, собака, наличие которой будет требовать от В. обязательных прогулок, может начать восприниматься как тяжкая обуза.

Завершая тему свободы, принятия решений и ответственности за себя и свою жизнь, мы не можем не привести еще один пример.

Б. не обращался к нам за консультацией. Он вполне доволен своей собакой. Разговор с ним у нас произошел, когда мы исследовали взаимовлияние агрессии хозяина и агрессивности его собаки.

Б. — офицер, который воевал в Афганистане. Он разведен, детей нет. Б. содержит кавказскую овчарку, которую взял из питомника ГУИН. Это прекрасная собака-телохранитель. Б. живет очень уединенно, но, кажется, совсем не страдает от одиночества. Существует расхожее выражение, что собаки все понимают без слов. В случае Б. это действительно так. Он и собака образуют некое единство, в которое Б. не хочет пускать больше никого. Ниже представлен рисунок семьи Б.

Обращает на себя внимание, что собака включена в границы Я, а остальное пространство листа остается совершенно свободным.

Б. сделал свой выбор. После войны в Афганистане, особенно после того, как он, по его словам, неоднократно столкнулся с непрофессионализмом и продажностью командования, в результате которых гибли люди, он сделал свой выбор. Не обсуждая правильность такого выбора, когда собака становится для хозяина заместителем социальных отношений, мы можем сказать, что Б. благодаря собаке обрел жизненное равновесие, и в этом смысле собака играет в его жизни большую позитивную роль.

Владелица восьмимесячного добермана С. пришла на прием в сопровождении сына 14 лет. Жалобы владелицы сводились к тому, что собака неуправляема, а именно: не сразу подходит на улице, не всегда выполняет команды, бегает по помойкам и хватает там куски. На приеме в клинике собака вела себя совершенно адекватно. На прогулке отклоняющегося поведения также выявлено не было. Собака, учитывая особенности породы, даже не была слишком активной. На наши заверения, что собака абсолютно нормальна, что надо немного подождать, пес подрастет и будет вести себя послушнее, хозяйка отвечала, что считает собаку ненормальной. «Вот мой сын, — сказала она, — он всегда меня слушает, собака, которая была у меня в детстве, тоже всегда слушалась маму и меня». Сын при этих словах утвердительно кивал. На попытки объяснить, что собаки — животные с высокоразвитой психикой, и индивидуальные различия у них сильно выражены, та собака была спокойнее и конформнее, эта собака — другая, хозяйка непреклонно отвечала, что пришла на консультацию, чтобы получить конкретные советы, что ей делать, а не слушать общие слова. Тогда мы спросили, бывали ли в ее жизни случаи, когда кто-либо (необязательно собака), ее не слушался. Она жестко ответила, что ее дочери сейчас 20 лет, а в 16 лет она ослушалась мать и не пришла ночевать домой.

После этого мать сказала ей, чтобы та шла жить туда, где переночевала. Дочь делала попытки вернуться, но мать была непреклонна, поэтому дочь уже четыре года где-то с кем-то живет, но в родительский дом ей хода нет. Полгода назад она поссорилась с матерью в связи с тем, что мать отговаривала ее заводить собаку. Все эти полгода они не разговаривают. Сын во время этого рассказа сидел на краешке стула, подавшись вперед, в сторону матери и буквально внимал каждому ее слову. Мы спросили, как реагировал на ситуацию с дочерью муж нашей клиентки. Она ответила, что муж всегда и во всем ее поддерживает. Тогда мы стали выяснять, бывало ли, что муж в чем-то был не согласен с нашей клиенткой и пытался отстаивать свою точку зрения. Она ответила, что в последний год муж приблизительно два раза в неделю стал приходить домой не в обычное время, а в 2–3 часа ночи, а то и позже. Она наняла детектива, чтобы проверить, где он бывает, и выяснила, что он с коллегами по работе ходит в рестораны, а затем может поехать в ночные клубы или стриптиз-бары. Она неоднократно выказывала свое недовольство по этому поводу, но послушный во всем муж отвечает, что неформальные контакты необходимы ему по работе.

Далее выяснилось, что сама клиентка нигде не работает и не работала ни дня с момента окончания института. У нее уже много лет есть горничная, гувернантка для сына и кухарка. Свободное время она посвящает массажу, спа-салонам и чтению серьезной литературы. На вопрос, какой именно литературы, она ответила, что читает Библию, а также обожает А. Линдгрен.

Мы спросили, кто был инициатором приобретения собаки, она ответила, что она. Потом добавила, что муж давно хотел собаку, но собака может поцарапать очень дорогой паркет, поэтому она долгое время отказывалась от приобретения животного. Но подумала, что собака может поспособствовать тому, чтобы муж приходил домой вовремя и гулял с ней по вечерам.

Если говорить об имплицитных мотивах заведения собаки, то мы видим отчетливый страх сепарации. Очевидно, что профессионального внимания психолога здесь требует именно клиентка, а не собака. Мы осторожно спросили, вызывало бы столь же сильное раздражение клиентки поведение собаки, если бы муж каждый вечер приходил вовремя и гулял с собакой. Она ответила, что в этом случае ей бы не пришлось самой выходить на прогулки, так как по утрам с собакой всегда гуляет муж, поэтому да, наверное, это снизило бы ее раздражение. Мы спросили, не может ли она прийти с мужем. В следующий раз она пришла без сына и без собаки, но привела мужа. Из нашей совместной беседы стало ясно, что мужу попросту скучно в семье, ему не о чем говорить с женой, он не хочет участвовать в тех совместных мероприятиях, которые она предлагает, а именно: просмотр телесериалов, поездки по выходным в церковь, в гости к ее подругам или к ее маме. Обращает на себя внимание упорядоченность членов семьи на рисунке С. Интересно также, что муж, т. е. человек, отношения с которым ее действительно волнуют, находится к ней ближе всех. Далее, посередине, идет сын. Его поведением она на сегодняшний момент довольна, затем идут мать и собака. Они уже отдалены от С. Наконец, замыкает ряд дочь. Обратим внимание, что кружок, изображающий дочь, меньше остальных и ближе всего к границе листа, т. е. дочь как бы «вынесена за скобки» жизни С.

Неожиданно муж клиентки проявил большой интерес к терапии и стал приходить раз в неделю, спрашивая, не нужно ли ему приходить чаще. В течение всего периода встреч он ни разу не ходил с коллегами в ресторан. Мы полагаем, это объясняется тем, что ранее он спасался от семейной рутины неформальными встречами с коллегами, теперь же у него появилась возможность отвлечься с помощью терапии и разговоров о себе и своих проблемах. При этом, встречаясь с клиенткой, мы постарались объяснить ей суть ситуации и спросили, есть ли что-нибудь действительно интересное для нее, чем она могла бы заняться, ведь тогда у нее появились бы и темы для разговоров с мужем. Она ответила, что ей интересен дизайн интерьеров, она даже закончила курсы, но для нее совершенно очевидно, что такую красивую женщину, как она, никто никогда не наймет для дизайна квартиры, так как обычно такой дизайн заказывают семейные пары, а ни одна жена не потерпит присутствия столь красивого дизайнера рядом с мужем. Заметим, что на протяжении всех последующих встреч с клиенткой речь о собаке не заходила ни разу, так как истинная причина ее обращения к нам была совершенно иной — проблемы с мужем.

Мы долго бились над тем, как ей организовать семейный досуг таким образом, чтобы он был интересен мужу. «Делайте что-нибудь, чтобы ему было интересно, станьте интересной для него», — повторяли мы как мантру. Наконец, она приняла решение, что так и быть, пойдет работать в фирму, которая занимается организацией праздников. Проработав там две недели, она сказала, что это не для нее — ее зажимают, не принимают ее предложений, и она уже не девочка, чтобы слушать указания юнцов, годящихся ей в сыновья. Тем не менее за эти две недели она успела ознакомиться со сценариями некоторых праздников и розыгрышей и стала осуществлять их дома.

На момент написания нашей работы муж С. стал с большим удовольствием идти домой, сказав, что ему даже интересно, что жена придумает в этот раз. Всякий раз они обсуждают придуманные ею розыгрыши, и он даже подумывает о том, чтобы, во-первых, самому пробовать разыграть ее, а во-вторых, купить ей фирму по организации розыгрышей и праздников.

В данном случае собака вообще не оказала никакого влияния на жизнь семьи.

«Все мы, человеческие существа, являемся созданиями, ищущими смысл. Созданиями, которые имели несчастье попасть в мир, лишенный внутреннего смысла. Одна из наших главных задач состоит в изобретении такого смысла, который был бы достаточно значим, чтобы поддержать жизнь и осуществить хитрый маневр отрицания нашего авторства этого смысла. Вместо этого мы приходим к заключению, что он уже был «вон там» в ожидании нас. Постоянно продолжающийся поиск значимых смысловых систем часто приводит к кризисам смысла» [И. Ялом, 2007, с. 182].

Ж. пришла к нам проконсультироваться, следует ли ей заводить новую собаку. История Ж. была такова. Ей 36 лет, она преподает живопись в художественном училище. Была замужем меньше года, но от этого брака есть 8-летняя дочь. После развода Ж. мечтала связать свою судьбу с мужчинами определенного типа: «Мне не интересны материалисты, которые двумя ногами стоят на земле и думают только о том, как бы заработать побольше денег. Такие мужчины скучны и не вызывают уважения. Что такой может предложить женщине, которая живет рядом с ним? В выходные, в преддверии новой рабочей недели, он может только отдыхать у телевизора или сходить в ресторан. У него нет духовных запросов. Мне же всегда были интересны духовные мужчины. Такие, чтобы с ними можно было поговорить на самые разные темы — о Боге, о космосе, о душе. Такой мужчина никогда не будет зацикливаться на том, чтобы прокормить себя и свою семью. Нет, он задумывается о благе всего человечества. Он изобретает какое-нибудь чудо-лекарство, или пишет философский трактат, или просто горячо верит в Бога и просит у Бога за всех людей, а не только за себя».

— Вы встречали таких мужчин?

— Да, я встречала троих таких мужчин. Всякий раз, как я знакомилась и начинала общаться с таким мужчиной, у меня возникало жгучее желание завести собаку. Это всегда была дворняга, причем какая-нибудь убогая, которая требовала особого ухода — больная, слабая, попавшая под машину.

— То есть у вас было три таких собаки?

— Нет, пока две. Я и пришла посоветоваться, стоит ли мне заводить третью.

— А что произошло с первыми двумя?

— Удивительно, я всегда верила, что животные все понимают и чувствуют на энергетическом уровне. Некоторые люди тоже так могут. Точнее, не так. Так изначально может любой человек, но мы почти поголовно выбираем другой путь и лишаемся того, чем Бог наградил нас.

— Так что же произошло с теми двумя собаками?

— Ну, я же рассказываю вам. Собаки все понимают еще до того, как суть происходящего начинает на своем рациональном уровне понимать человек. Как только отношения с первыми двумя мужчинами начинали портиться, собаки это понимали и уходили.

— Как уходили, убегали?

— Нет, одна из них все-таки погибла под машиной, а другая тяжело заболела, и ее пришлось усыпить.

— А сейчас вы познакомились с третьим мужчиной и снова хотите завести собаку?

— Да, но я не уверена в себе. Понимаете, отношения с предыдущими мужчинами полностью меня устраивали, но они длились в обоих случаях около года. А вдруг и в этот раз? Тогда я подвергну собаку риску. Это тревожит меня, поэтому я к вам и пришла.

— А что происходило через год после начала тех отношений?

— Я не знаю, как это объяснить. Они хотели идти своим путем без меня, хотя я готова была разделить с ними их путь. У нас начинались ссоры, и все заканчивалось их уходом.

— А ваш муж? Он был духовным мужчиной?

— Нет, конечно. Я вышла за него замуж, потому что была влюблена в своего однокурсника. Тот был очень талантливый художник. У него свой путь. Но он меня не замечал. А тут парень из соседнего дома сделал мне предложение. Я согласилась просто от тоски, быстро родила. Но еще до родов я понимала, что мой муж — тот самый обыватель, которых я не то чтобы ненавижу, но не представляю, как можно с ними общаться. Тем более жить вместе. Поэтому я быстро его выгнала.

— А какие у вас отношения с дочерью?

— Я очень люблю дочь. Хотя, когда узнала, что будет девочка, была разочарована. Мне казалось, что у меня обязательно должен быть мальчик. Тогда я воспитала бы из него по-настоящему духовного человека. В девочке трудно воспитать чистую, ничем не замутненную духовность.

— Почему?

— Потому что Бог сотворил нас живородящими. Сам процесс зачатия и беременности требует от женщины сосредоточения на своем теле и отвлекает от духа.

— А вы сами тоже не столь духовны, насколько могут быть духовны мужчины?

— Конечно, я же женщина. Но я глубоко понимаю и чувствую духовность в других. И вот сейчас я встретила еще одного человека, который близок мне по духу, но я не знаю, насколько прочными будут наши отношения. Так мне заводить собаку?

— Может быть, вам стоит подождать год, и если ваши отношения будут столь же прочными, как вначале, завести собаку тогда?

— Но я именно сейчас чувствую, что должна помочь какому-нибудь страдающему существу.

— То, что вы пришли посоветоваться об этом, говорит о развитом в вас чувстве ответственности. Подумайте, не возникнет ли у вас чувство вины по отношению к этой новой собаке, если она тоже «уйдет»? Может быть, вам стоит сейчас ограничить вашу помощь какой-нибудь страдающей собаке материальной поддержкой, например?

— В каком смысле?

— В Москве полно приютов для бездомных собак. Многие из них попадают в эти приюты больными. Вы могли бы предложить спонсорскую помощь и оплатить ветеринарное лечение той собаке, чьи страдания вы сочтете наиболее заслуживающими внимания.

На наш вопрос, что означают маленькие окружности вверху, Ж. ответила, что это те мужчины, которые ушли от нее и выбрали свой путь.

Интересно, что эти мужчины на рисунке как бы «уплывают» вверх и не обозначены никакими именами. Возникает подозрение, что эти мужчины не просто идеализируются, но обожествляются (в самом деле, тому, кто «поднялся» над земными страстями, уже не нужно имя, имя — необходимый атрибут земной жизни, чтобы идентифицировать каждого, отличить его от другого).

Можно по-разному относиться к словам Ж., мы не будем в рамках данной работы углубляться в психодиагностику и «навешивать ярлыки», но как бы там ни было, Ж. обнаруживает смысл своей жизни в служении духовным мужчинам.

Собаки, по всей видимости, выполняют символическую роль ребенка от духовного мужчины. Не зря они, в отличие от обычных земных детей, «все понимают и чувствуют на энергетическом уровне, все понимают еще до того, как суть происходящего начинает на своем рациональном уровне понимать человек». И излечение собаки от страдания вписывается в стремление принести пользу, приблизившись, таким образом, к своему избраннику: «Такой мужчина задумывается о благе всего человечества. Он изобретает какое-нибудь чудо-лекарство или пишет философский трактат, или просто горячо верит в Бога и просит у Бога за всех людей, а не только за себя». Появление собаки в доме следом за появлением в жизни Ж. мужчины вписывается в избранный ею жизненный смысл. Однако уход мужчины нарушает хрупкое душевное равновесие Ж.: ведь она готова делить с этим мужчиной его путь, но он отвергает ее и, следовательно, отвергает ее жертву в виде подобранной и вылеченной дворняги.

Таким образом, собака не просто символизирует необычного, страдающего ребенка от духовного мужчины, но и играет роль жертвы, которую этому мужчине приносят (вспомним Библию, когда Бог-Отец требует от Авраама принести в жертву своего сына Исаака: «И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» [книга Бытия. 22]). Собака участвует в определенном ритуале. Она является еще и частью ритуального обряда. Не случайно, собаки «уходят», когда отношения с избранником начинают портиться. Следующий мужчина, появляясь в жизни Ж., вновь иконизируется, ему Ж. «приносит» собаку-ребенка, а его уход вынуждает Ж. приносить новую жертву.

Несмотря на незавидную участь собак, Ж. в определенной степени решает свою проблему, и в любом случае этот вариант, на наш взгляд, лучше, чем если бы Ж. рожала ребенка от каждого избранника. В этом очень узком смысле собаки Ж. играют свою роль жертвы, оказывая некий терапевтический эффект на хозяйку. Однако этот эффект не является существенным, так как хозяйка начинает испытывать чувство вины по отношению к своим «жертвам».

С Н. мы познакомились на выставке, где ее борзая получила титул Best in Show. Она с удивлением узнала о том, что мы ведем прием по вопросам отклоняющегося поведения собак, и попросила нас оставить свои координаты, чтобы она могла советовать нас своим знакомым. Мы разговорились с ней, и она рассказала о себе.

Н. 31 год, она окончила архитектурный институт, работала по специальности 3 года, но карьеры, о которой так мечтала в студенческие годы, не сделала. Потом пыталась заниматься коммерцией, но тоже не преуспела, хотя ее подруга, с которой вместе начинали, сейчас владеет двумя магазинами.

Личная жизнь у Н. тоже не складывалась. «Ни один мужик около меня не удержался. Все сбегают. Я им кажусь очень властной, очень сильной. Я поначалу очень горевала, а потом подумала — ну и черт с ними! Проживу и без них как-нибудь».

Собак Н. любила всегда, а борзые особенно завораживали ее своей грацией и обманчивой хрупкостью. Н. решила, что заведет себе двух борзых и вырастит из них лучших бегунов и гордость отечественного собаководства.

Щенки были закуплены в Великобритании (при этом Н., по ее словам, влезла в страшные долги). Затем собаки выращивались в соответствии с предстоящей им блестящей карьерой: лучшие корма, ежедневные тренировки и многочасовые прогулки, уход за шерстью с использованием собачьей косметики ведущих производителей, дорогие витамины, ежеквартальное обследование у ветеринаров.

Результат не заставил себя ждать. Собаки Н. стали завоевывать многочисленные призы. «Когда мне вручили самый первый приз за мою собаку, я расплакалась. Я полтора года мечтала об этом, а когда это произошло, подумала, что большего счастья и большей гордости еще никогда в жизни не испытывала. Мы действительно заслужили этот приз!

А потом я поняла, что эти выставки — как наркотик. Однажды попробовав, хочется испытывать радость победы снова и снова. Ко мне стали обращаться с предложениями купить щенков от моих собак. И я поняла, что наконец-то я себя нашла.

Сейчас я думаю: ну о чем я страдала когда-то? О том, что мне не удалось закрепиться в какой-то дурацкой фирме, где все друг друга подсиживали? О том, что от меня ушел очередной идиот, который на сотую долю не был предан мне так, как мои собаки?

Бред! Единственное, чего мне сейчас не хватает, для того чтобы чувствовать себя полностью состоявшейся, так это ребенка. Но, как показывает опыт многих моих подруг, для того чтобы иметь ребенка, вовсе не обязательно иметь мужа. Так что главное, говоря на нашем языке, найти хорошего производителя, чтобы потом ни в чем от него не зависеть.

Вообще я всем советую, у кого нелады с работой или в семье — заведите собаку, занимайтесь с ней, не жалейте для нее ни сил, ни времени, ни денег. Это окупится сторицей».

Мы видим, что Н. нашла себя, заведя собак. Собаки стали не просто хобби, но и средством зарабатывания денег. При этом Н. действительно довольна тем, как на сегодняшний день складывается ее жизнь. Более того, на рисунке своей семьи она оказывается в центре. Ее оптимизм и вера в то, что она сумела построить свою жизнь, заразительны. С ней легко и приятно общаться. Очевидно, окружающие чувствуют это (заметим, что на выставке были родители Н. и ее племянница, которые искренне гордились ее успехами) и тянутся к общению с ней.

Н. определила для себя смысл своей жизни — она один из наиболее известных в стране заводчиков русских псовых борзых, ее собаки — одни из лучших в мире.

Собаки отчасти формируют мир Н., но не заменяют его. У Н. широкий круг общения, она готова к новым знакомствам с людьми.

На наш взгляд, собаки заняли в жизни Н. то место, которое должна занимать собака в норме, — место надежного компаньона, наполняя ее жизнь положительными эмоциями.

В рассмотренных нами шестнадцати случаях приобретение собаки снижало первичную тревогу владельца и улучшало семейную динамику всего в шести случаях (35 %). Приобретение собаки не решало проблемы и ухудшало семейную динамику в четырех случаях (25 %). В трех случаях (15 %) появление собаки не только не ослабляло первичную тревогу владельца, но и становилось дополнительной обузой для него, никак не влияя на динамику семьи. Наконец, в четырех случаях (25 %) появление собаки не снижало первичную тревогу владельца, но положительно влияло на семейную динамику. Таким образом, можно говорить, что взаимодействие с собакой оказывает тот или иной положительный эффект на владельца или на семейную динамику в 60 % случаев, при этом выраженный положительный терапевтический эффект и улучшение семейной динамики мы обнаруживаем только в 35 % случаев.