Русы-бореалы Евразии 6-5 тыс. до н.э.

Краткий обзор.


     Прежде чем вернуться в центр событий земной цивилизации рассматриваемой эпохи – на Ближний Восток, сделаем краткий обзор иных территорий, занятых русами. Напомним лишь, что русы Евразии 6-5 тыс. до н.э. всё ещё пребывали в бореальной стадии своего развития.      Мы сейчас не будем останавливаться на судьбах тех прото – и прарусов, которые рассеялись по земным просторам. Значительная часть таковых ещё в 30-20 тыс. до н.э. совместно с представителями монголоидных предэтносов по Берингову мосту (существовал на месте нынешнего Берингова пролива) перешла на Американский континент. Другая часть растворилась на юго-востоке Азии: а) породив совместно с родами подвида Хомо синантропус ряд монголоидных предэтносов; б) расселившись по островам Индийского и Тихого океанов. И, как говорилось выше, часть русов-бореалов – отдельные роды, которые нельзя назвать «ядром» – осваивала долины Нила в двух будущих очагах древнеегипетской цивилизации – нубийском и фаюмско-саккарском, осваивала на развитом земледельческом уровне, испытывая воздействие местных негроидных предэтносов.

Остановимся на четырех крупнейших для того времени этническо-культурно-языковых ядрах суперэтноса русов-бореалов. Первое и основное прочно и основательно занимало земли Центральной и Восточной Европы вплоть до Северного Причерноморья на юге и Урала на севере. Второе находилось в Южной Сибири, распространяя своё влияние до Дальнего Востока и монгольских степей (напомним, что монголоидов там до 1 тыс. н.э. не было). Третье ядро занимало обширные территории Средней Азии с проникновением на Тянь-Шань и в Тибет. Четвертое находилось в долинах Инда и, частично, Ганга.      Русы-бореалы Центральной и Восточной Европы, оставаясь охотниками и культурными собирателями (мёд, ягоды, грибы, травы), в 6-5 тыс. до н.э. активно переходили к земледелию и осёдлому скотоводству.      Первые земледельческие поселения Европы зафиксированы на Сицилии и юге Апеннинского полуострова. Они появились в 6200 г. до н.э. Но это было ещё исключительное явление.      Широкое распространение земледелия в Европе начинается с Балкан. Уже в начале 6 тыс. до н.э. русы-индоевропейцы Ближнего Востока, проникающие в Европу и естественно вливающиеся в общины-роды однокультурных и одноязычных русов-бореалов, приносят земледельческо-скотоводческие традиции на Балканы, в Нижнее и Среднее Подунавье.      Устанавливаются теснейшие контакты русов Европы и русов Ближнего Востока. В протогородище Старчево (6 тыс. до н.э.) археологи находят фигурки богини Матери Лады новых утончённых форм – мы впервые встречаем новый «канон» Лады, который будет распространен от Триполья до Кипра, Малой Азии и Палестины. Теперь лепные глиняные фигурки имеют чётко обозначенную талию, они стройны, вытянуты вверх, имеют широкие бедра, но небольшие, едва намеченные груди, плоское лицо с выделенными носом и ушами, причем уши имеют отверстия, иногда со вставленными в них круглыми висячими серьгами, иногда без таковых. Часто (но не всегда) груди поддерживаются тонкими руками. И также часто (но не всегда) фигурки новой Лады украшаются волнистой или крестообразной росписью, или вдавленным (прорезанным) орнаментом. Обратная связь – культурная, ритуально-традиционная – очевидна. Балканы, Подунавье, Северное Причерноморье становятся мостом, связывающим русов-индоевропейцев и русов-бореалов.      Мы можем даже говорить о феномене особой промежуточной культуры – балканской. Именно Балканы становятся родиной металлургии – там впервые из руды, добываемой в шахтах, выплавляют медь. Слияние двух ветвей русов, бореальной и индоевропейской, приводит к этому важнейшему в истории человечества открытию. Именно слияние, сложение опыта: русы-индоевропейцы к тому времени владели техникой ковки самородных металлов (золота, свинца, меди); русы-бореалы имели дело с рудами (болотными и шахтно-рудниковыми) и пользовались печами-ямами для обжига керамики – печи подобного типа давали высокую температуру и на начальном этапе стали использоваться для выплавки металла из руды. Это был скачок в будущее.      Но главным достоинством неолита был переход к производящему хозяйствованию. Только оно давало возможность накапливать продукты питания и высвобождало время и рабочие руки для всего прочего.      Земледелие перенимается и распространяется всё дальше на север, запад, восток. Ни о какой экспансии нет и речи. Исследования показывают, что шёл процесс длительного мирного расселения земледельцев в благоприятной этнической среде. 27 Нам остаётся добавить – в родственной среде. И не только распространение, но и интенсивное (по меркам неолита) обучение. Сами русы-индоевропейцы не смогли бы освоить огромные пространства Европы, засеять их, обжить. Они – как именно, мы не знаем, можем только предполагать – обучали своих соседей, коренных русов-бореалов навыкам обработки земли, сбора урожая и т.д. Возможно, этот процесс шёл через естественное породнение на семейном уровне. Возможно, роды автохтонов и мигрантов объединялись. Важно то, что следов боевых столкновений между пришлыми земледельцами и местными охотниками нет.      Медленное освоение земель, медленное продвижение всё дальше и дальше не в войнах и боевых походах, а в совместном повседневном труде, в общих обрядах, традициях, с едиными праздниками и обычаями – вот существо истории русов, осваивающих мир. Об этом мы писали подробно и аргументированно.28 Не «белокурые бестии», побивающие всех «боевыми топорами», но упорные и культурные труженики, возделывающие землю, пасущие стада, воспитывающие продолжателей дел своих в традиции и обычаях пращуров-русов – вот истинные, подлинные исторические арийцы-русы, ярии-арии.      Антропологи иногда находят в поселениях первых мигрантов-земледельцев черепа со средиземноморскими признаками, а в поселениях северных охотников черепа только кроманьонского типа. Здесь нет ничего странного. Как мы уже писали, русы-индоевропейцы за тысячелетия пребывания на Ближнем Востоке (в разрыве с русами-бореалами) приобретали подобные признаки, как, скажем, арменоидные на Армянском нагорье, оставаясь подлинными этно-культурно-языковыми представителями суперэтноса, не уступая в этом русам-бореалам. И их естественное слияние в Европе наглядно подтверждает нашу мысль. Здесь следует также учитывать присутствие в европейском Средиземноморье негроидных предэтносов, которые в той или иной степени, не влияя пока на основные признаки суперэтноса, вливались в него, оставляя свой подвидовый след. Этот этногенетический процесс проходил именно на юге Европы, но к распространению земледелия он не имел отношения, так как у нас нет никаких данных, что негроидные предэтносы той эпохи и в данном районе обладали какими-либо сельскохозяйственными навыками (они занимались простейшим собирательством, в том числе и по соседству с зажиточными земледельческими общинами русов; процесс ассимиляции неандерталоидов проходил на бытовом уровне).      В ещё большей степени подтверждением вышесказанного служит то, что земледелие распространялось не в неандерталоидно-негроидную среду – на юг, а в кроманьонско-бореальную – на север и северо-восток. Вывод один – в 6-5 тысячелетиях до н.э. новый тип ведения хозяйства существовал и развивался только в рамках суперэтноса русов. В области скотоводства охотники-бореалы находили себе достойное применение, они отлавливали породистых и здоровых диких животных для скрещивания с имеющимися в загонах. Существование общиных загонов подтверждается археологическими раскопками.      Русы-земледельцы, индоевропейцы и уже в большей степени бореалы (порой разделение становится неуместным), основывают всё больше и больше поселений нового типа – от первых в Неа Никомедии и т.п. до городищ в Старчево, Крише, Кёреше, Караново.      В 5 тыс. до н.э. производящее хозяйство расширяет свои области, оно распространяется по Европе вместе с культурой «линейно-ленточной керамики» и сходными археологическими культурами. Русы-земледельцы продвигаются по руслам больших и малых рек (типичный образ жизни и поздних русов-славян), ставят всё новые и новые села и веси от Сены, Роны и Рейна до Днестра и Днепра, занимая огромные площади нынешних стран – Франции, Италии, Германии, Дании, Голландии, Австрии, Греции, Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехии, Словакии, Польши, Украины, юга, запада и центра России. В этих местах находят обсидиан из Малой Азии и с Ближнего Востока, с острова Мелоса. Идёт интенсивный торговый обмен. Раковины «спондилус», добываемые в Эгейском море и Адриатике, украшают дома русов Северной и Восточной Европы.      Русы-земледельцы, используя навыки русов-бореалов Костенок и им подобных, теперь уже на новом уровне и из нового материала – стволов деревьев – строят «длинные дома» длиной до 45 метров. И это в 6-5 тыс. до н.э., задолго до придуманных немецкими историками-«романтиками» «древних германцев» с их «длинными домами» (сам литературный этноним «германцы» не имеет к нынешним «дойче» отношения; «германцы» – собирательный термин, означающий для римлян «людей яров», живущих на севере от Рима, но вовсе не современных немцев, которые сформировались как народность к Х1Х веку н.э.)      «Длинные дома» найдены в Биланах (Чехия), Олшаницах (Польша), Нитре (Словакия) и пр. поселениях русов. Только к востоку от Кракова открыто 72 поселения земледельцев эпохи неолита.


Дома русы строили на расстоянии 10-20 метров друг от друга. Опорами были столбы – их ставили в несколько рядов. Использовался дуб и вяз. Ближе к северу и востоку – хвойные деревья. Дома имели ширину до 6-8 метров, делились внутри переборками на отсеки: жилой (горница и спальня), хозяйственный (амбар) и скотный (хлев). В жилых отсеках были очаги. Крылись дома соломой или тростником по стропилам. Над землей настилался пол. «Длинные дома» строились на большую семью, включающую стариков и несколько молодых семей. Инвентарь хранился в хозяйственных пристройках. За домом вырывалась мусорная яма.      Дома и само селение ограждались только лёгким плетёным из гибких ветвей тыном, способным удержать свиней. Свиноводство также в отличие от поздних предэтносов было характерной чертой хозяйствования русов. Умение обрабатывать свиное мясо делало его как для бореалов, так и для индоевропейцев «чистым» (неумение обрабатывать и хранить свиное мясо в среде семитских и тюркских народностей делало его нечистым). Свиноводство в Европе было полномасштабным и повсеместным.      Практически все навыки обработки дерева и строительства деревянных домов (изб-усадеб) были приобретены русами в эпоху неолита, в 6-5 тыс. до н.э. В дальнейшем, вплоть до нашего времени, оттачивалось лишь мастерство декора (украшения) жилых и нежилых деревянных домов.      В каждом селении русов жило от 60 до 180 человек. Внутри селения имелся обязательный общинный или вечевой дом. В нём собирался род-община для общих дел: обсуждений важных вопросов, вершения обрядов-ритуалов, отмечания празднеств. В таком доме обычно проживал старейшина. Судя по захоронениям старейшины родов и вообще старые, пожилые люди пользовались особым авторитетом. Подобный уклад в русских селениях хранился достаточно долго и прекратил своё существование только в наше время. Каждое селение имело свои могильники-кладбища.      Вместе с тем селения имели тесную связь друг с другом и располагались на небольших расстояниях. Налицо необычайная этно-культурно-языковая общность всех русов Европы. Каждое селение-род-община чрезвычайно строго хранило традиции и язык суперэтноса, осуществляя жесточайший надзор за молодежью (полное подчинение молодых старым прослеживается по результатам исследования могильников). Межродовые и межобщинные отношения крепились обоюдной выдачей девушек замуж в соседние селения, что опять-таки – при рассмотрении всей совокупности поселений русов на землях Европы – делало единственно возможным существование только одного языка (бореального-раннеиндоевропейского – грань между ними неуловима).      На огромных площадях во множестве поселений той эпохи найдено чрезвычайно мало боевого оружия – боевых топоров, боевых наконечников стрел, дротиков и т.д. Это, наряду с вышесказанным, позволяет нам сделать чёткие выводы: русы-бореалы практически не воевали друг с другом, они вели мирую упорядоченную жизнь. Захоронения дают понять, что само оружие и «звание» воина не были в чести, им просто не придавалось особого значения, как чему-то отвлеченному, не имеющему применения.      Здесь мы сталкиваемся со схожим явлением в традициях русов-индоевропейцев Ближнего Востока, не воевавших друг с другом и применявшим оружие только по отношению к кочевникам, пытавшимся отнять у них урожай, пропитание, женщин. Русы-индоевропейцы Русии-Сурии-Палестины уже имели ярко выраженную касту воинов-кшатриев – они имели дело с иноплеменниками, не понимающими языка суперэтноса, но понимающими язык стрелы, пращи, топора и дротика.      У русов-бореалов неолита, по всей видимости, не было ещё подобных врагов, не было реальной опасности. И потому у них не было касты воинов. Община делилась на вождей-старейшин, жрецов-волхвов (возможно, эти обязанности совмещались) и пахарей-охотников-строителей, которые в редчайших случаях доставали свои топоры.      Русы-бореалы Европы не строили никаких серьёзных укреплений. Им не от кого было защищаться и обороняться – кругом жили такие же русы, с таким же языком, с такими же обычаями. Первые рвы и ограды в Европе появляются только с 1У тыс. до н.э. по мере проникновения на север первых южных смешенных неандерталоидно-негроидных предэтносов. Заметим, что от прямых представителей подвида Хомо неандерталенсис, проживавших по всей Европе (остатков неандертальцев), русы-кроманьонцы и русы-бореалы не отгораживались. Не было между ними и серьезных столкновений. К 10-6 тыс. до н.э. чистые неандертальцы практически растворились в суперэтносе. Лишь в отдельных глухих местах могли доживать немногочисленные племена этих реликтовых Хомо сапиенс (в научной литературе их часто называют «доиндоевропейским субстратом»).      Невероятное миролюбие русов-бореалов, живущих отдельными родами, а одновременно и одним мирным исполинским суперродом-суперэтносом, и дало возможность распространения новых хозяйственно-культурных навыков (земледелие и осёдлое скотоводство с сопутствующими ремеслами) достаточно быстро (для тех времен) и безболезненно. Отсутствие в Европе воинственных диких кочевых предэтносов чрезвычайно способствовало этому (представьте себе процесс распространения земледелия русами-индоевропейцами в среде североамериканских индейцев или печенегов.) К 4 тыс. до н.э. Европа была полностью «окультурена» – земледелие привилось по всей её территории чрезвычайно прочно. И это обеспечило Европе блестящее будущее, именно это – развитое осёдлое земледелие.      Тысячелетия мирной трудовой жизни в условиях соблюдения и хранения традиций, языка, культурных навыков, без вражды, нашествий, войн, погромов, налётов, набегов сцементировали первое и основное ядро суперэтноса русов, закрепили его этно-национальные признаки на тысячелетия вперед. Русы Европы, всё ещё отставая в развитии от русов-индоевропейцев Ближнего Востока, к 4 тыс. до н.э. обладали огромным потенциалом, который и позволил им в дальнейшем перенять пальму первенства у своих южных сородичей, дать новую жизнь индоевропейской цивилизации.      Впрочем, ещё раз подчеркнем, что в определённых географических областях даже в неолите грани, отделяющей индоевропейцев от бореалов, не было. Высокий лицевой сосуд 4500 г., найденный на территории нынешней Венгрии, ни в чём не уступал, а, может быть, по изяществу выделки и превосходил лицевые сосуды Малой Азии и Северной Месопотамии. Тысячи километров не разделяли русов. Между основными ядрами «суперэтноса», по-видимому, всегда были тесные связи. И в этом направлении ещё предстоит весьма основательно поработать археологам и лингвистам: наше прошлое значительно богаче и ярче, чем это нам представляется (ведь раскопано не более 2-3% того, что за тысячелетия было оставлено нашими предками в земле).      Второе этническо-культурно-языковое ядро суперэтноса русов ещё со времен проторусов-кроманьонцев, в 30-20 тыс. до н.э. откочевавших с Ближнего Востока и из Европы, располагалось в Южной Сибири в окрестностях озера Байкал. Именно там археологами было обнаружено множество стоянок европеоидов-кроманьонцев.      К 6-5 тыс. до н.э. данное «ядро» значительно расширилось и утратило свою начальную сердцевинность. К этому времени мы можем говорить даже не о «ядре», а, скорее, об огромных областях в Южной Сибири от Прибайкалья и до Южного Урала, заселенных многочисленными родами русов-бореалов. Что произошло за предыдущие 15-20 тысяч лет, мы можем только предполагать: то ли русы-бореалы Прибайкалья и верховьев Енисея, освоив земли «ядра» и при том умножаясь численно, двинулись вспять – на запад и дошли до Урала, то ли русы европейской части перешли через Урал и двинулись к Байкалу, заселяя огромные площади, то ли бореалы Средней Азии поднялись севернее… Скорее всего, как это и бывает в жизни, все три процесса происходили одновременно.      Шло встречное движение близкородственных культур. И потому мы порой не можем отличить одну от другой. Уральские и сибирские захоронения с костяками покрытыми красной охрой только подтверждают – и здесь, и там жили русы-бореалы.      Жили в единении с природой. Земледелие (в 6-5 тыс. до н.э.) здесь было в зачаточном состоянии, если и выращивались какие-то злаки, то или дополнительно к богатому рыбно-мясному рациону, или в ритуально-магических целях, о которых мы писали выше (ритуальное пиво, сома и т.д.) Скотоводство находилось на очень низком уровне, домашнем. Лес и озерные поймы давали мяса вдосталь. Это освобождало от длительных и трудоемких заготовок корма для скота на зиму и т.д. Собака была приручена давно и основательно.

Бескрайние просторы Урала и Южной Сибири, особенно в поймах рек и озер, буквально кишели зверем, дичью, рыбой. Русы-бореалы этих мест не знали голода, им практически не грозила голодная смерть от перенаселенности. Это было огромным плюсом для них. И одновременно огромным минусом.      Изобилие грозило застоем, отставанием в социальном развитии от соседних племен и народов. Но как раньше, так и в данную эпоху у русов-бореалов Южной Сибири не было конкурентов. Европа и Ближний Восток были достаточно удалены. В периферийно-пограничных областях присутствовали смешенные предэтносы неандерталоидного и кроманьонско-неандерталоидного типа. Но они были немногочислены, менее приспособлены к борьбе за существование в сравнении с более развитыми соседями-бореалами. В основном они уходили на север. Напомним, что эти предэтносы не несли в себе монголоидности. Монголоиды Юго-Восточной Азии (потомки синантропов и смешенные кроманьоно-синантропы) ещё не дошли ни до Южной Сибири, ни до Средней Азии, ни до монгольских степей. Никаких зачатков так называемой «китайской цивилизации» ещё не было. Хотя традиционно считается, что китайская цивилизация одна из древнейших, тому нет никаких реальных подтверждений, кроме литературных сочинений. И потому мы вправе назвать эту цивилизацию «литературной» (то есть в большей степени вымышленной). Мы говорим обо всем этом столь подробно по той причине, что в последнее время сложились (не случайно) представления о том, что Сибирь, Алтай, Тибет, Средняя Азия «испокон веков были заселены монголоидами». Это не так. Фактически данные огромные пространства Азии были изначально (с 35-30 тыс. до н.э.) заселены европеоидами кроманьонского типа (до того в Сибири и Средней Азии присутствовал подвид Хомо неандерталенсис).      Монголоиды были отрезаны от ареалов распространения русов-бореалов Тибетом, пустыней Гоби, хребтом Большого Хингана, Становым хребтом и хребтом Джугджур. Они жили на полуострове Индокитай и по всему индонезийскому архипелагу, на Большой китайской равнине, по побережью Тихого океана. По этому низменному побережью, медленно продвигаясь вдоль него на север, монголоиды в своё время достигли Берингова моста и по нему частично перешли на американский континент. На протяжении 30-6 тысячелетий до н.э. кроманьонские вливания в подвид Хомо синантропус осуществлялись в основном выселками с Ближнего Востока по побережью Аравийского моря, через низменный полуостров Индостан – в Юго-Восточную Азию, где и находилась прародина монголоидов.      По всей Южной Сибири от Урала и до Забайкалья найдены сотни стоянок, поселений и городищ европеоидов – русов-бореалов. И это несмотря на огромные пространства, на недоступность, сложность проведения исследований и, прежде всего, несмотря на тот факт, что основное внимание археологи уделяли всегда Ближнему Востоку и Европе, потом Африке, зарубежной Азии и т.д., практически игнорируя Сибирь.      Мы можем с полным основанием сказать – история Сибири палеолита-неолита нам почти неизвестна. Сотни изученных раскопов для области таких масштабов это менее тысячной доли процента от всех существовавших в Сибири и, в частности, в Прибайкалье, поселений кроманьонцев и бореалов. И именно европеоидов.      До прихода прото – и прарусов Сибирь была населена архантропами-долихокефалами неандерталоидного типа. Здесь мы напомним, что согласно классификации черепов по их основным размерам Хомо сапиенс делится на долихокефалов и брахикефалов (длинноголовых и круглоголовых).      В результате ошибочных выводов немецких учёных Х1Х в. длинноголовые-долихокефалы были объявлены предками «арийских» племен, «арийцами». Из чего в дальнейшем был сделан целый ряд неверных выводов, заведших Германию времен нацизма в полный научный и политический тупик. Ошибка немецких учёных-«романтиков» была вопиющей. Скорее всего это даже была не ошибка, а выполнение политического заказа. В Германии того периода значительную часть населения составляли долихокефалы, представители средиземноморской подрасы, приходившие со средиземноморского юга на «германский» север в течение многих веков и даже тысячелетий, прочно осевшие в Германии, Австрии (про Францию и говорить не приходится). Ни малейшего отношения эти ассимилированные, псевдогерманские долихокефалы, зачастую перенявшие основные признаки ариев (светлоглазость и светловолосость, утратившие пигментацию «южан»), к арийским народам не имели. Ошибка и политический заказ привели к трагическим последствиям.      На самом деле, если мы осмотрим и проведем замеры черепов архантропов – Хомо хабилус, Хомо эректус, Хомо неандерталенсис (и все без исключения промежуточные формы) – мы убедимся, что они обладают свойством длинноголовости-долихокефальности. И напротив черепа Хомо сапиенс сапиенс, то есть кроманьонцев, антропоидов нового прогрессивного типа – брахикефальны, круглоголовы. Длинноголовость есть пережиток глубокой древности, атавизм. Вот что пишут специалисты-антропологи: «Ослабление рельефа черепной коробки позволило свободнее развиваться головному мозгу, и череп постепенно раздавался вширь. Кроме того, прогрессивное развитие головного мозга приводило к ослаблению рельефа черепа, череп становился выше, лоб поднимался круче, форма черепа делалась более округлой (большинство древних людей, ближайшие предки человека, обладали удлиненной формой черепа, для них была характерна долихокефалия)»29. Человек на пути от обезьяноподобного архантропа к современному типу совершенствовался от долихокефальности к брахикефальности. Вместе с тем, совершенно очевидно, что долихокефалы-длинноголовые составляют весьма значительную часть населения земного шара. Но это говорит только о том, что неандерталоиды не вымерли и не были истреблены – они органично растворились в массе Хомо сапиенс сапиенс, привнеся в ряд представителей этого подвида неандерталоидные черты – то есть шёл закономерный, естественный процесс, о котором мы постоянно напоминаем в данной работе.      Возвращаясь к долихокефалам Германии, Австрии, Франции и Италии мы можем определённо сказать – к арийским народам, народностям, племенам они не имели никакого отношения. Долихокефальность-длинноголо-вость передалась им от представителей средиземноморской подрасы, которая имеет очень большую примесь негроидной расы. Об этнических процессах, происходивших непосредственно в Европе в 4 тыс. до н.э. – 2 тыс. н.э. мы будем говорить в следующих томах «Истории Русов». Заметим лишь, что русы-бореалы, автохтоны Европы, были брахикефалами-круглоголовыми, так как они и являлись Хомо сапиенс сапиенс.      Суперэтнос проторусов-прарусов-русов обладал признаком брахикефальности-круглоголовости, то есть его представители имели черепа округлой формы, достаточно широкое (но не монголоидное!) лицо. Черты лица были умеренных размеров. Большие, массивные носы, надбровные дуги, подбородки являются признаками проявлений неандерталоидности и, в целом, архантропности (то есть атавизмом). Безусловно, в результате постоянных смешений в погранично-периферийных областях в суперэтнос проникали признаки неандерталоидности и архантропности (долихокефальность, массивные черты лица). Эти признаки отчетливо видны даже у многих представителей современных народов: у русских, белорусов, украинцев – прямых потомков русов; у немцев, скандинавов, славян и др. побочных потомков русов-индоевропейцев. Но определяющим, основным признаком остаются брахикефальность и светлый цвет внешних покровов.      Подлинные арии-ярии-арийцы, то есть русы-индоевро-пейцы, были брахикефалами. Таковыми были и бореалы. Однако все представители иных предэтносов и этносов, которые в разное время органично вливались в суперэтнос, несмотря на антропологические отличия полностью принимали этно-культурно-языковые признаки и традиции суперэтноса и становились его неотъемлемой и полноценной (полноправной) частью. Чётко осознавая и представляя свои коренные черты и признаки, суперэтнос никогда не возносил их и не делал основанием для дискриминации носителей иных признаков. Суперэтносу русов изначально и на протяжении всей его 40 тысячелетней истории не были ведомы понятия и установки расизма, национальной или видовой нетерпимости. Ни один предэтнос, ни один народ, ни отдельные представители иных народностей никогда за всю историю русов не уничтожались ими и не подвергались гонениям по национальному признаку. Тысячелетиями принимавший в своё лоно антропоидов практически всех подвидов, людей всех предэтносов и народностей, суперэтнос русов-бореалов-индоевропейцев был гигантским этническим горнилом будущей земной цивилизации. При этом он всегда оставался самим собой – этносом тружеников-созидателей, при необходимости бравшихся за меч и отстаивающих свою землю, но ничего общего не имевших с мифическим образом воинственной и всё сокрушающей на своём пути «белокурой бестии» (этот образ вообще традиционно чужд мировоззрению суперэтноса русов с их космическим мировосприятием и вселенской отзывчивостью; этот образ был создан в кабинетах немецких ученых-«романтиков»).

И никаких других ариев-арийцев не было. Только русы-арии-ярии, покоряющие землю своим извечным –трудом, поливающие её своим потом (одно из значений слова «арий-ярий» – «пахарь-орий», то есть «пашущий, орящий землю») – русы-арии, созидатели, создатели земной культуры и цивилизации, великие подвижники и вековечные труженики.      Мы не отклоняемся от нашей темы. Всё выше сказанное имеет прямое отношение ко всем русам. В том числе и к русам-бореалам Сибири. В частности, академик А.П.Окладников в своей работе «Неолитические памятники как источники по этногонии Сибири..» (АСА, т.2. с. 198) пишет о заселении севера Европы и Азии отсталыми племенами «длинноголовой расы» (неандерталоидами – Ю.П.) и о приходе короткоголовых (круглоголовых-брахикефалов): «… во внутренней Азии образовалась короткоголовая раса, которая на протяжении ряда веков заселила обширные пространства этой части света и большую часть Европы. Короткоголовые принесли с собой на новые места начатки высшей культуры…. Короткоголовые пришельцы частью уничтожили, частью ассимилировали культурно отсталых долихоцефалов каменного века.» По части «уничтожения» академик не прав – тому нет никаких доказательств, пространства в Сибири хватало всем. Брахикефалы-русы этнически поглотили долихокефалов-неандерталоидов. И последние не только не сопротивлялись этому, но, надо думать, с желанием переходили на новый, более обеспеченный материально и духовно, качественный уровень. Та часть неандерталоидов, которая ушла на север и в дальнейшем смешалась с проникающими туда по побережью монголоидами, осталась в каменном веке буквально до нашего времени.      В захоронениях русов-бореалов Сибири находят в основном копья, луки, дротики, топоры, снасти и всё то, что могло пригодиться для охоты и рыбной ловли. Интересно, что женские захоронения по части инвентаря почти не отличаются от мужских. Из этого можно сделать вывод – женщины были полноправными членами тогдашнего общества, от них многое зависело.      Стоит остановиться на характерных особенностях поселений той поры. Русы Сибири и Урала, как и большинство русов вообще, жили по берегам рек и озер. Южная Сибирь особо богата водоёмами. И потому многие городища ставились прямо на воде или на низком заливаемом водой берегу. Делались платформы из множества бревен. Платформы по краям крепились сваями. В отличие от поселений русов-индоевропейцев на Женевском и Цюрихском озерах, платформы и жилища не стояли на сваях. Ими только удерживались края настила. В научной литературе часто такие городища называются «болотными поселками», потому что их находили на болотах. Но во времена, когда они были обитаемы, этих болот ещё не было. Были озера. И были озёрные поселения.      Наиболее известны городища на Горбуновском и Шигирском торфянниках (Южный Урал). Множество домов стояло на деревянных настилах. Стены делались из тонких стволов деревьев, иногда они походили на плетень, и затем они обмазывались глиной. Двускатная крыша покрывалась берестой. В основном озерные русы занимались рыболовством – ловили рыбу на крючок, били её стрелами, копьями, гарпуном, позже ловили сетями и вершами. Широко использовались лодки. На озерах били и утку. В раскопах найдены деревянные утки-приманки. Но и охота на крупного зверя была не на последнем месте. Бореалы Сибири вырывали большие загонные ямы, они добывали медведя, лося, северного оленя – загоняли их при помощи выдрессированных охотничьих собак. Помимо обычного оружия бореалы использовали изогнутые деревянные метательные палицы (разновидность бумеранга), летящие на 150 метров.      По всей Южной Сибири найдено множество скульптурных изображений, оставленных русами-бореалами. И это не только знакомые нам фигурки Матери Лады во всех её трансформациях и ипостасях (в Сибири в среде русов, как и в других ареалах их расселения в бореальную эпоху уже прочно бытовал культ Матери Лады, как Старшей Рожаницы, и её дочери-охотницы, как Младшей Рожаницы).      Русы-бореалы Сибири были искусными резчиками по дереву, камню, кости. Из их рук выходили изумительные изделия: грациозные фигурки лосей, медведей, волков, собак, уточек, рыб. Особенно интересны двухголовые уточки, прообразы будущих двуглавых орлов Алачи и Хаттусы (Малая Азия), Византии и России (мы помним, что дву – и многоглавость это типичная черта мифологии русов-бореалов и русов-индоевропейцев, у других народов, как считают специалисты, эта характерная особенность мифотворчества и мифовосприятия отсутствует). А уточки-ковши, которые, видимо, были в большом ходу (и дожили до времен Московской Руси) говорят о том, что какие-то связи с русами Ближнего Востока существовали и не прерывались на протяжении всей эпохи их раздельного бытия. Поразительное единство культуры русов: мы можем поставить рядом ковши в форме уток, сделаные на Ближнем Востоке и в Месопотамии, в неолитической Сибири и в Киевской Руси – различить их сможет только очень большой специалист (и то на глаз не всегда!)      Особенно интересны изображения людей и так называемые идолы. В этих фигурках мы наглядно встречаемся с самими жителями озерых поселений и городищ Сибири. Бородатые и безбородые мужчины, иногда с волосами, заплетенными в косу – и всегда европеоидного типа.      Носили сибирские русы в основном хорошо выделанные шкуры. Расшивали их бусами, украшали когтями и зубами зверей. В большом ходу были лыжи (утверждающие, что лыжи изобрели норвежцы или индейцы Америки, неправы – за тысячи лет до них русы Сибири повсеместно ходили на лыжах). Использовались нарты, упряжки, волокуши и множество всевозможных приспособлений, облегчающих жизнь в лоне природы, о которых современный городской житель даже не имеет представления.      Особо ценились нефритовые поделки – украшения, утварь. Русы Сибири были хозяйственны и аккуратны: мелкие орудия труда – шильца, иглы, тонкие сверла и прочее – они хранили в красивых резных шкатулочках-футлярах из кости.      Керамика была круглодонной, не слишком затейливой, но прочной и удобной. В различных поселениях русы-бореалы использовали разные декоративные узоры (что иногда даёт археологам повод говорить о разных «археологических культурах»; но археологи не этнологи, к их мнению по части процессов этногенеза надо относиться весьма критически). Узоры эти не выходили за рамки стандартного набора из двадцати-тридцати типичных для русов изобразительно-магических элементов.      На множестве скал, стоящих вдоль зауральских сибирских рек, русы оставили рисунки животных, выполненные красной краской. Там же – красные солярно-обережные знаки русов – кресты и солнечные круги. Русы Сибири хранили традиции суперэтноса – и самое главное – язык, бореальный праязык русов. В том числе и язык символов.      Общепризнано, что жители неолитической Сибири 6-5 тыс. до н.э. по социальному развитию отставали от обитателей Ближнего Востока, Южной и Центральной Европы. Это так, русы Сибири не были столь умелыми земледельцами и скотоводами; археологи не нашли пока и больших городов той эпохи в Южной Сибири. Но наскальные росписи позволяют нам судить о тех областях, в которых урало-сибирские русы-бореалы опережали своих западных сородичей. «Картинные галереи», которые играли роль святилищ, дают нам возможность убедиться в наличии сложных космогонических представлений. Русы Сибири изображали Небо, Верхний мир, и преисподнюю, Нижний мир. Фантастическое чудовище (ящер) Нижнего мира заглатывает солнце, пожирает его. Но затем солнце (бог солнца) воскресает, возрождается. Заимствовать миф о вечно умирающем и вечно возрождающемся божестве ещё было не у кого – в Египте и на Ближнем Востоке он появится только через одну-две тысячи лет. Самобытность мифа сибирских бореалов очевидна. И, разумеется, тут же возникает вопрос – а не был ли привнесен этот вселенский космогонический миф в цивилизацию ближневосточных русов-индоевропейцев русами-бореалами Сибири и Средней Азии? Ведь, судя по всему, связи между различными этно-культурно-языковыми ядрами суперэтноса русов никогда не прерывались. Никогда! На протяжении тысячелетий проходило множество процессов, о которых мы не можем подробно говорить в столь кратком труде. Описание их – дело будущих исследователей (Сибирь и горная Азия это непочатая кладовая Подлинной Истории).

Но самое главное, о чём мы должны сказать – в 6-4 тысячелетиях до н.э. в областях между южносибирским и среднеазиатским этно-культурно-языковыми ядрами суперэтноса из бореального праязыка русов начинают вычленяться две языковые ветви: раннеуральский праязык и раннеалтайский праязык. Каждый язык, разумеется, имеет своих носителей. И потому мы можем говорить о вычленениии из общего суперэтноса русов-бореалов Южной Сибири и Средней Азии двух протоэтносов – раннеуральского, который в дальнейшем породит народы финно-угорской языковой семьи, и раннеалтайского – прародителя народов тюркской языковой семьи, монгольского и тунгусо-манчжурского языков.      Основная часть русов-бореалов Южной Сибири и Средней Азии продолжала хранить бореальный язык, оставаясь русами. Про две вычленившиеся из единого древа-ствола этноязыковые ветви на тот период ещё нельзя было сказать, что это выделились этносы угро-финнов и тюрков. Нет, по преобладающей совокупности культурно-языковых традиций бореалы обеих ветвей оставались ещё русами. Но они уже получили векторы развития: один в направлении этногенеза протоугро-финнов, другой – прототюрков.      Третье «ядро» русов-бореалов располагалось в Средней Азии. Обитателей Шейтуна (принятое в научном мире энглизированное «Джейтун» – неверно, правильно пишется и произносится Шейтун или даже Шайтан), о которых мы писали выше, от урало-сибирского-алтайских бореалов отделяли многочисленные племена «кельтеминарской культуры», которые обитали между Каспийским и Аральским морями и в междуречьи Амударьи и Сырдарьи. Племена эти представляются достаточно отсталыми. Об этом говорят материалы раскопок «кельтеминара». По нашему мнению, они были смешенным кроманьоно-неандерталоидным предэтносом за пределами погранично-периферийных зон «ядер» суперэтноса. Таких племен к 5 тыс. до н.э. в Евразии и Африке было уже множество. Но не они определяли уровень и направление развития земной цивилизации.      По берегам Каспия и далее на восток, на землях нынешних Узбекистана, Туркменистана, юга Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Северного Ирана и Северного Афганистана жили русы-бореалы. Со времен мезолита они оставили в гротах, пещерах и на скальных выступах характерные магические рисунки, выполненные красной охрой – в основном сцены охоты на быков (Беюк-Даш, Зараут-Камар и т.д.)      Но в 6-5 тыс. до н.э. в Средней Азии процветали земледельческие культуры типа шейтунской. Распространение микролитических орудий в их среде говорит само за себя – культуры эти создавались не просто русами-бореалами, но и русами-индоевропейцами, выходцами с Ближнего Востока. Средняя Азия была неким связующим центром. Там найдено множество раковин «каури», использовавшихся как украшения. Раковины эти добывали в Индийском океане. Здесь налицо связь с ещё одним «ядром» суперэтноса. При изучении неолита Средней Азии, нам как и в предыдущих случаях, следует избавляться от «гипноза» нынешних поздних топонимов и пестрого «азиатского» этнографического налёта, всё это было привнесено тысячелетиями спустя. В 6-5 тыс. до н.э. в Средней Азии не было ни монголоидных этносов, ни тюркских, ни семитских, не было, естественно, никаких следов арабского, мусульманского, тюркского влияния. Средняя Азия была заселена европеоидами-бореалами в основном брахикефального типа. Они не имели письменности, и потому мы не знаем подлинных названий городищ, урочищ, рек, озер, степей, пустынь, гор – названий, которые им давали эти первожители. Но иногда в поздних топонимах сохранялись корни первоначальных названий. Здесь есть над чем поработать лингвистам.      Культуры типа Шейтуна, располагавшиеся в основном в плодородных оазисах вдоль Копет-дага, мало отличались от культуры русов Ближнего Востока. Отставание было, но значительным его назвать нельзя. Дома строились из кирпича-сырца, земледелие было развитым, с орошающими каналами. Плоскодонная керамическая посуда расписывалась красной краской. В 5 тыс. до н.э. среднеазиатские русы-бореалы овладели техникой выплавки меди. Это весьма важный показатель. Если судить даже только по нему, скорее всего, мы очень мало знаем о бореалах Средней Азии. Раскопки в этом регионе практически не финансировались и ранее. А после расчленения Советского Союза не проводятся совсем, более того, погибают без надлежащего надзора прежние раскопы. Варварски вскрываются и грабятся «археологами-любителями» законсервированные прежде поселения и могильники.      В городище Песежик раскопан целый дворец – большое здание с огромными и прочными внешними стенами, сложной внутренней планировкой. Перед дворцом была большая площадь, что позволяет делать вывод: она предназначалась для рынка и собраний жителей городища, просто так в те времена ничего не делалось. Внутри дворец был украшен множеством фресок, выполненных черной и красной красками. В основном изображались деревья, крупный рогатый скот и хищные звери. Орнамент состоял из ромбов, треугольников, крестов и квадратов (ромбы и квадраты с внутренними точками или рисунками – древнейшие магические символы плодородия проторусов-прарусов-русов; пустой ромб или пустой квадрат часто означали бесплодие). Надо попутно отметить, что на протяжении многих тысячелетий основные мольбы и прошения русов (а позже и сопутствующих периферийных народов, вычленившихся из суперэтноса) к силам природы, единому божеству Роду и Богородице Матери Ладе (а также ко всем их ипостасям вплоть до Индры, Энлиля, Осириса и пр.) заключались в требовании дать плодородие (и как можно большее!) земле, домашнему скоту (умножение стад) и роду своему – повысить плодовитость женщин семьи, племени, рода. Магия охотников в своё время должна была обеспечить как можно больше добычи. Магия земледельцев и скотоводов – как можно больше приплода. И русы не только молились и просили благ от своих незримых покровителей, они трудились, не жалея сил и не покладая рук. Во всех раскопах прежде всего – орудия труда и ещё раз орудия труда Даже в тех местах Прикаспия, где бореалы жили под скальными навесами (Жебел, Кайлю) найдено множество серпов, топоров, ножей с микролитами, зернотерки и т.п.      И как и повсюду – захоронения с красной охрой. Многотысячелетняя традиция русов, передававшася из поколения в поколение, как бы далеко не уходили от первичной прародины потомки первых русов. Захоронения с красной охрой и «загробным» инвентарём-приданным означали твердую веру в загробную жизнь, в возрождение. Вера эта родилась отнюдь не в египетских храмах и не в головах поздних иудейских фарисеев-компиляторов. Её истоки глубоко в палеолите, в изначальном мировоззрении проторусов.      К концу 5 тыс. до н.э. городища русов Средней Азии были уже достаточно большими – до 15-20 гектаров площадью. Так в Кара-депе и Геоксюре многокомнатные большие дома строились вокруг достаточно обширной площади. В центре её стоял общий дом – дворец-храм, где проходили не только собрания «патриархов» родов-семей, но и ритуально-магические обряды. В городищах было четкое разделение труда, социальное членение общества по общеиндоевропейско-бореальной традиции на князей, волхвов, дружину, обеспечивающую не только безопасность городища, но и внутренний порядок, и земледельцев-скотоводов. По найденным в раскопах статуэткам можно судить о ранге изображенного, будь то вождь в красивом шлеме или волхв-жрец, возносящий моления.      И если в научном мире принято говорить о «древнегреческих государствах» конца 2 тыс. до н.э. (где «государство» состояло из племенного вождя типа Одиссея, его семьи и десятка работников), то мы без зазрения совести можем утверждать, что русы Средней Азии эпохи неолита жили в огромных по тем временам городах-государст-вах, насчитывающих тысячи горожан. То же самое, даже в большей степени, относится к городам Алтын-депе и Намазге, располагавшимся на землях нынешней Южной Туркмении. Найденные там печатки со свастикой раннеиндского производства подтверждают наши предположения о теснейших связях с бореалами Инда. Уровень социального членения, культуры и производства этих городов был чрезвычайно высок. Но мы вернемся к ним позже, чтобы описать время их расцвета в бронзовом веке. Сейчас же нашей задачей было напомнить о том, что среднеазиатское этническо-культурно-языковое ядро суперэтноса русов-бореалов со времен палеолита не утратило своего значения. Оно продолжало оставаться очагом культуры и цивилизации в этом районе Евразии.

 Четвертое «ядро», как мы помним, находилось в долине реки Инда. Часто исследователи забывают, что история индской цивилизации началась не с прихода индоевропейцев-ариев (яриев-русов), и даже не с Хараппы и Мохенджо-даро – это всё было позже.      Начало, основу культуры Инда заложили ещё проторусы-кроманьонцы, переселившиеся сюда с первичной прародины суперэтноса, с ближнего Востока в 25-20 тысячелетиях до н.э. Почвы Инда и его притоков были чрезвычайно плодородны. Земледелие начало распространяться с запада, со стороны прихода прарусов-бореалов – оно появилось в западных долинах Инда ещё в 7 тыс. до н.э. В 6-5 тысячелетиях оно распространилось повсеместно – вслед за его носителями.      Связь земледельцев Инда эпохи неолита с земледельцами Месопотамии стала уже хрестоматийной.30 Мы можем только добавить, что связь эта была вполне естественной – в каждом «ядре» суперэтноса русов чрезвычайно прочно хранились традиции. И потому не стоит удивляться, что русы-бореалы Инда так же строили свои дома из сырцового кирпича, пользовались характерными для русов микролитическими орудиями труда и микролитическим оружием, что они изготавливали типичные фигурки «богини плодородия» Матери Лады Рожаницы, быка-Велеса (Волоса-Вола), практиковали захоронения с красной охрой. Все эти особенности и отличия ранних русов Инда затем естественно и гармонично перейдут в цивилизацию русов Хараппы и Мохенджо-даро.      Несмотря на богатый археологический материал, функционеры «академической науки» предпочитают не останавливаться на начальном этапе Индской цивилизации. Как правило, они просто умалчивают о том, что задолго до «вторжения ариев» (ими имеется ввиду всегда последнее вторжение во 2-1 тыс. до н.э.) европеоиды несколькими волнами приходили в Северную Индию, оседали там, создавали свои культуры – соответственно, палеолитическую, мезолитическую, неолитическую. Это были европеоиды кроманьонского и бореального типа, то есть проторусы и прарусы. Неандерталоидные племена негроидно-дравидийского типа проживали на юге полуострова Индостан, на Цейлоне и островах. Они не были носителями земледельческо-скотоводческой культуры. Эти два мира довольно чётко разделялись: земледельческий север и юг собирателей, примитивных охотников. Судя по всему, уживались представители суперэтноса и неандерталоидных предэтносов достаточно мирно, земель хватало и тем, и другим. Никаких делений «по цвету кожи» на касты и варны ещё не было. Одни предпочитали собирательство и беззаботное времяпрепровождение. Другие тяжелый труд на земле, строительство, постоянные хлопоты с одомашниванием животных, хранение и упрочение традиций-обрядов. Наша задача – история русов. Поэтому на особенностях быта дравидийцев и пр. предэтносов мы останавливаться не будем. Скажем только, что в дальнейшем они окажут огромное влияние на формирование мифологической культуры Индии.      В эпоху неолита русы-бореалы уже прочно освоили долины Инда и прилегающие области Белуджистана. Множество родов добралось и до Ганга – в среднем течении этой реки обнаружены земледельческие поселения с микролитическим инвентарем (характерный признак для поздних бореалов и индоевропейцев – микролиты геометрической формы: трапеции, треугольники, ромбы). Керамическое производство у индо-гангских русов было налажено основательно. Сосуды они делали на гончарном круге, с росписью, с типичным для русов орнаментом. По ходу дела изготавливалось и множество лепных и резных фигурок – в основном, животных, зверей… но это, как мы уже говорили, не предметы поклонения, не идолы, это детские игрушки.      Интересен похоронный обычай русов долин Инда – иногда они клали в могилу рядом с покойником собаку или волка. У русов Европы особое отношение к волку и собаке сохранялось с палеолита, но подобные захоронения редки. Сходство русов Инда с сибирскими русами было в том, что те и другие покрывали крыши домов берестой. Принято считать берёзу – деревом индоевропейцев (её название сохранилось почти во всех индоевропейских языках, то есть берёзу знали и относились к ней сакрально общие предки всех народов индоевропейской языковой семьи). Теперь мы можем сказать точнее – берёза была сакральным деревом бореалов (предков индоевропейцев).      Единые традиции, один язык, непрекращающиеся этно-культурные и торгово-обменные связи – всё это в отношении всех родов и «ядер» суперэтноса прослеживается постоянно и повсеместно. Чем глубже и основательнее мы проникаем в подлинную, реальную историю, тем больше убеждаемся, что имеем дело – особенно на первичных этапах – с одной цивилизацией, с одним народом.      Специалистам стоит серьёзно поработать с древнейшими памятниками литературы Индии, чтобы вычленить самые ранние пласты в этих эпических произведениях: вне всяких сомнений многотысячелетняя традиция хранения памяти в устной форме (уникальная традиция русов, сродни которой и русские былины) сохранила информацию о русах-бореалах 10-5 тыс. до н.э.      Русы-бореалы Инда и Ганга – это неотъемлемая часть истории земной цивилизации, истории Азии и истории Индии. И мы имеем полное право говорить о наличии там именно этническо-культурно-языкового ядра суперэтноса, потому что оно прослеживается достаточно чётко на протяжении меняющихся эпох и приходящих одна на смену другой «археологических культур» и цивилизаций Индии. Везде и повсюду на севере Индостана – в основе цивилизаций русы (бореалы, затем индоевропейцы-арии).      А вот в Северной Африке мы не можем засвидетельствовать существования «ядра» суперэтноса русов. И это несмотря на существование там с 20-15 тыс. до н.э. отдельных племен и родов проторусов-кроманьонцев и русов-бореалов.      Два основных центра проживания русов по течению Нила: один – фаюмско-саккарский, другой – нубийский, дадут со временем два Египта – Верхний и Нижний, два государства, которые будут объединены фараоном Миной лишь в 3 тыс. до н.э.      Но в 6-5 тысячелетиях эти центры развиваются достаточно самостоятельно. Разумеется, при налаженных культурных и торгово-обменных связях. Но без взаимных притязаний на власть и на землю. В эпоху неолита власти и земли всем хватало. Проблема была в другом.      Русы-земледельцы Предегипта были двумя островками земледельческо-скотоводческой высокой цивилизации посреди океана неандерталоидных племен. За долгие тысячелетия с тех пор, как первые кроманьонцы-европео-иды перебрались с Ближнего Востока в Северную Африку (с 40-35 по 6 тыс. до н.э., причем процесс этот шел постоянно), большая часть их смешивалась с местными подвидами Хомо неандерталенсис, Хомо хабилус и другими архантропами. Африка вместе с проникновением в неё кроманьонца стала этническим горном для большинства предэтносов будущей негроидной расы. И к 6-5 тыс. до н.э. эта раса уже существовала, более того, она была представлена различными предэтносами, отличающимися друг от друга, но преимущественно долихокефальными (признак, унаследованный от архантропов, но, заметим, не влияющий ни на интеллектуальные, ни на прочие способности представителей Хомо сапиенс – напомним, что мозг неандертальцев был в среднем на 100 г тяжелее мозга кроманьонцев). И тем не менее, африканский этнический очаг продил новую расу Земли, которая имела все права на жизнь и борьбу за своё существование.      Неандерталоидно-негроидные предэтносы окружали центры бореалов. Периферийно-пограничной зоны, так называемого «этнококона», который способствовал сохранению пяти основных «ядер» суперэтноса, не было. Русы Нила рано или поздно были обречены на полную ассимиляцию. И тем не менее, они продолжали существовать, работать, обрабатывать землю, хранить традиции. И даже весьма серьезно формировать цивилизацию будущего Египта.      Чем же занимались нильские русы в 6-5 тыс. до н.э.? На берегах Фаюмского озера и в соседних областях долины Нила они сеяли и собирали зерно, разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней, ловили рыбу. Изготавливали керамические сосуды. В Верхнем Египте тасийцы (так называют эту «археологическую культуру») также пахали и орошали землю, засевали её ячменем и пшеницей, выращивали скот. Они научились хранить зерно от мелких грызунов в больших сосудах-амфорах. Именно они первыми приручили кошку (все мы знаем, что кошку приручили египтяне, но не знаем, что это были русы-египтяне, бореалы). От них передался поздним египтянам и развился культ священной кошки, один из главных культов Египта.

Антропологически русы-бореалы почти не прослеживаются позже (3-1 тыс. до н.э.) в египетском этносе, получившем множество негроидных черт и всё же не негроидном, а собственно египетском. Но традиции, культура, язык, мировоззрение и мифология русов-бореалов стали стержневой основой древнеегипетской цивилизации. Русы-бореалы, русы-индоевропейцы не просто растворились в большом этносе, они вошли в него, как значимый и существенный элемент – в качестве первых поколений жрецов, писцов, правителей и даже фараонов. Подробнее мы будем писать об этом позже.      Сейчас отметим только, что сам этноним русов – «рус, рос, рас» с корневой основой «рс-» и значением «светлый, русый, красный, свой, хороший, красивый» вошел в теонимы и образы двух главнейших египетских богов. Ра – бог солнца, красный шар, человек с соколиной головой и красным шаром на ней – «красный, свой рус-сокол». Гор (Хор, Horus) – бог-сокол, солнечный шар (красный) с крыльями – в этом теониме помимо прочего присутствует производное от «рс-» – «хороший, красивый»      Несмотря на то, что цивилизация русов активно участвовала в генезисе египетской цивилизации, мы не можем считать последнюю ветвью или побегом большого этнодрева русов. Древнеегипетская цивилизация – есть цивилизация параллельная в отношении Большой цивилизации русов. От русов-бореалов Нила она получила огромный заряд пассионарности и традиционно-культурное начало.      По данному разделу мы сделаем весьма короткие, но весомые выводы:      в 6-5 тыс. до н.э., в эпоху неолита суперэтнос русов оставался основной цивилизацией земного шара, внедряющей в практику человечества прогрессивные начала: земледелие, оседлое скотоводство, строительство, ирригацию, металлургию и т.д. Он существовал в виде пяти основных этно-культурно-языковых ядер (возможно, со временем будут обнаружены и другие ядра суперэтноса), постепенно утрачивающих свои «этнококоны» и расползающихся по Евразии (с отдельными проникновениями в Африку и Америку). Суперэтнос русов прочно хранил свои традиции, своё мировоззрение, свой язык. Однако именно с эпохи неолита он впервые начал ощущать влияние и воздействие на него периферийно-пограничных предэтносов и формирующихся рас и народностей. Наибольшее воздействие осуществлялось на передовое ближневосточное ядро суперэтноса, которое уже несколько тысячелетий находилось в своей индоевропейской фазе развития. Вместе с тем и оно, и, тем более, остальные четыре евразийских ядра, обладали огромным запасом прочности, приобретённым за предыдущие десятки тысячелетий. Наибольший потенциал имело европейское ядро суперэтноса, которое уже начало принимать в себя серьёзные выбросы-выселки из ближневосточного ядра. В целом все процессы в Евразии и Северной Африке проходили достаточно мирно, без войн, без вспышек насилия и общинно-расовой непримиримости. Это можно объяснить лишь одной причиной – следствием единства земной цивилизации, состоящей фактически из одного суперэтноса, имеющего один общий язык, одни обычаи-традиции. Суперэтнос соблюдал внутренний порядок и цементировал множество периферийно-пограничных предэтносов и подвидов архантропов. Предпосылки для вычленения из суперэтноса отдельных протоэтносов появились только в урало-сибирско-алтайском расползающемся «ядре». Там возникла почва для формирования в дальнейшем протофинно-угорской языковой общности русов и прототюркской языковой общности. Данные процессы шли естественно, эволюционно, мирно. Земная цивилизация (по существу, цивилизация русов) ещё не имела опыта разрешения территориальных и этнических вопросов силой оружия, войнами;      Вместе с тем до эпохи энеолита (бронзового века) ни одно из «ядер» суперэтноса объективно не могло считаться более или менее перспективным. Каждое могло в дальнейшем вследствие тех или иных причин получить толчок, стать основным и спустя тысячелетия занять приоритетное место. Внутреннего потенциала в каждом «ядре» было достаточно. Но внешние объективные обстоятельства (этнодавление извне) были разными;      Суперэтнос, сохраняя все свои основные признаки, на рубеже 5-4 тыс. до н.э. стоял на пороге новой эпохи, чреватой для него непредсказуемыми последствиями.

Русы Эреду и Убейда. Предшумерский период

     До 6 тыс. до н.э. земли Междуречья (Месопотамии) были пустынны. Да и, собственно говоря, это были не земли, а соленые воды Персидского залива, смешенные с пресными водами Тигра и Евфрата, перемежающиеся с болотами. С 7 тыс. до н.э. вслед за отступающим «потопом» Междуречье начало подсыхать. И переселенцы с гор Загроса и Армянского нагорья двинулись с севера на юг, заселяя территорию, пригодную для земледелия.      Блистательный и письменный Шумер появился в Месопотамии не сразу. Его началу предшествовало множество земледельческо-скотоводческих поселений русов-индоевропейцев, уже хорошо знакомого нам халафско-самаррского типа. Роды и выселки русов нагорных областей и русов Палестины-Сурии-Русии неспешно – движение это занимало сотни лет – продвигались на юг. Продвигались, как это и характерно для русов (позже для славян) по руслам рек.      Периоды подъема сменялись периодами упадка. В одних местах земли истощались и приходилось искать новые. В других начинали беспокоить соседствующие кочевые племена. Собственные роды суперэтноса множились – едоков становилось больше, требовались всё новые и новые поля, луга для скота, загоны. Так или иначе к середине 6 тыс. до н.э. русы-индоевропейцы основного ядра суперэтноса достигли самых южных точек Двуречья. Тех, где Евфрат впадал в Горькую реку – длинное и узкое ответвление Персидского залива.      Там, на притоке Евфрата были заложены городища Эреду и Убейд (нынешний Абу-Шахрайн), которые дали название соответствующим археологическим культурам.      Эредо-убейдская культура была преемницей культур русов Халафа и Самарры (после длительного застоя и упадка) и предшественницей знаменитой шумерской культуры. Мы сразу хотим подчеркнуть эту прямую связь, преемственность культур и этносов (точнее, родов суперэтноса). Шумеры, их основная часть, не были чужаками на Ближнем Востоке, как это пытались представить на протяжении многих десятилетий некоторые исследователи. Они не пришли откуда-то из неведомых краёв. Шумеры были общностью родов ближневосточных русов с незначительными вливаниями русов долины Инда и русов Средней Азии. Подобные вливания – перемещения отдельных родов русов по всему ареалу расселения суперэтноса происходили постоянно с 40-го тыс. до н.э. по описываемую эпоху и позднее. Это было естественное движение внутри огромного единого суперэтноса. Но о шумерах будет особый разговор.      Сейчас нам надо разобраться с предшумерами. Сами шумеры называли в своих поздних письменных источниках древнейшим городом Шумера – городище Эреду.      Да, Эреду и эредская культура возникли на месте, где прежде никто не жил, в пустынно-болотистом краю. Но, как свидетельствуют археологи, «в Эреду открыты комплексы, близкие развитой Самарре», «древние святилища Эреду имеют пристенный алтарь на пьедестале и квадратный алтарь-очаг в центре – все эти элементы сохраняются в шумерских храмах, рисуя четкую линию типологической преемственности»31. Комментарии, как говорится, излишни.      Русы Эреду строили дома из кирпича-сырца самаррско-халафского типа. Расписывали красной краской по кремовому фону керамические сосуды. Утварь и посуда говорят о преемственности с хассунской археологической культурой русов. Святилища также возводили из кирпича, обмазывали глиной – но стены святилищ-храмов были выше, площадь их больше, чем в обычных жилищах.      В данный период захоронения под полами жилищ становятся реже, так хоронят детей, подростков. Взрослых начинают хоронить на специальных кладбищах. В некрополе Эреду было около одной тысячи могил, выложенных сырцовым кирпичем. В могилы помимо покойника клали его личные вещи, утварь, пищу. Во многих захоронениях рядом с останками человека находят скелеты собак. И здесь мы видим удивительное сходство с традициями русов-бореалов Средней Азии. Собака и после смерти продолжает охранять хозяина. Кто кому передал этот обычай: среднеазиатские русы русам Месопотамии, или наоборот? Правильнее предположить, что традиция разошлась на юг и север вместе с её носителями из одного центра.

Эредская культура была истоком культуры более широкой и масштабной – убейдской. Так её называют по небольшому холму, находящемуся южнее современного Багдада, теллю Эль Убейд. Фактически убейдские поселения существовали в разных местах Двуречья. В районе Ура найдено свыше 40 городищ убейдцев. В районе Урука – 23 поселения, каждое площадью свыше 10 гектаров. Такие поселения вполне можно было считать городами. Множество поздних шумерских городов выстроено на основаниях убейдских поселений. Таковые поселения находили даже на землях нынешней Саудовской Аравии – это были небольшие выселки из Убейда.      Убейдская цивилизация существовала более тысячелетия с середины 5 тыс. до н.э. и до начала 4 тыс. до н.э.      Почему же центр земледелия сместился из Северной Месопотамии в Южную. Тут есть две причины: первая земли севера истощались от беспрерывной эксплуатации; вторая – земли юга становились всё плодороднее, туда воды уходящего «потопа» и просто воды Тигра и Евфрата сносили плодородный ил. Но климатические условия, в которых русы-переселенцы осваивали просторы новой родины были крайне тяжелыми – изнурительная жара, палящее солнце, высокая влажность, почти полное отсутствие лесов, дерева, отсутствие камня, как строительного материала. Условия были значительно тяжелее, чем на севере. Но одно обстоятельство было весомее всего прочего – плодородные илистые почвы, а следовательно, большие, по тем временам, огромные урожаи, позволявшие накапливать значительные припасы продовольствия, торговать им, обменивать его… Русы-убейдцы активно использовали всё, созданное цивилизацией индоевропейцев до них. Поля орошались системой каналов, ирригация была развитой. В керамическом производстве широко использовался гончарный круг. Знакомство с металлургией позволяло отливать медные орудия труда (таких был большой набор), всевозможную утварь, украшения. Процветало ткачество.      Совершенствовались строительные приемы и, несмотря на отсутствие дерева и камня, из глиняных кирпичей строились весьма внушительные и сложные сооружения. Над городищами русов-убейдцев высились монументальные святилища-храмы, которые строились на глиняных платформах, чтобы не проседала мягкая земля. Помимо жилых домов и хозяйственных построек найдены административные здания.      Убейдское общество было уже многосложным, с практикой повсеместного разделения труда и обязанностей. И хотя общего управления надо всеми городами не было, каждый город являлся государством. Здесь мы сталкиваемся с уже знакомым феноменом цивилизации русов: без внешнего агрессора, без постоянного давления извне она существует не в виде империй, но в виде множества самоуправляемых общин-государств (от городищ Сурии-Русии 10-5 тыс. до н.э. до общин-княжеств полян, древлян, северян и т.д. 1 тыс. н.э.), неразрывно связанных между собой общими традициями, культурой, языком; при наличии серьёзной угрозы извне таковые общины-государства или города-государства в короткие сроки объединяются в мощное централизованное государство-империю, включая в него и погранично-периферийные этносы и области.      У русов убейдской цивилизации серьёзных причин для создания общего государства-империи на еще мало заселенных плодородных землях не было.      Но время не тратится даром. Русы Двуречья совершенствуют ремесла. Появляется посуда и бытовые изделия более сложных форм, чем халафские, самаррские и хассунские: плоские тарелки с отогнутыми краями, кубки с затейливыми изгибами стенок, сосуды-чайники с выгнутыми носиками… Керамика расписывается геометрическим орнаментом. Надо сказать, что склонность к геометрическим деталям орнамента (квадратам, крестам, треугольникам, ромбам, трапециям и т.д.) у русов стала традицией ещё с появлением у них технологий геометрических микролитов, технологий, характерных именно для русов-бореалов и русов-индоевропейцев, технологий, по которым мы и узнаем их в ряду иных «археологических культур».      Шло время, уже не стало самих микролитов геометрических форм, а традиционные орнаменты русов хранились на сакральном уровне (вспомним хотя бы декор керамики «древних греков» геометрического периода и русские-украинские-белорусские полотенца, расшитые крестами, квадратами, ромбами, свастиками). Этой традиции русов более двадцати тысяч лет. Убейдские женщины, умело расписывающие свои горшки крестами-квадратами очень быстро нашли бы общий язык с русскими вышивальщицами.      Но в росписях не забывались и другие канонические фигуры русов – волнообразные линии, спирали, «языки пламени» и замысловатые, ещё не читаемые «рунические черты и резы» – предписьменные знаки, мало понятные нам, но, по всей видимости, абсолютно ясные по своему смыслу для их современников.      Расцвета убейдская цивилизация достигает в первой половине 4 тыс. до н.э. К этому времени возводятся высокие ступенчатые храмы – прообразы зиккуратов-пирамид Шумера. Они достигают в площади основания 500 квадратных метров. Рядом ставятся высокие башенки-конусы. Для украшения стен применяется мозаика.      В захоронениях убейдцев помимо прочего начинают появляться терракотовые лодочки с парусом. Есть предположение, что в это время появилось представление о реке смерти, отделяющей загробный мир (будущий Стикс). Убейд хранит традиции русов Иерихона-Ярихо – культ «мертвой головы», культ «доброго предка-домового». Ещё встречаются отдельные захоронения голов, отдельные черепа в могильниках и вне их. Покойников чаще погребают не в скрюченом виде, их кладут на спину, в руки вкладывают фигурки «идолов», скорее всего, изображения самих усопших. Костяки покрыты красной охрой. Этот обряд сохраняется чрезвычайно прочно, при любых других нововведениях. В загробном мире мертвеца должны узнать, принять за «руса» – «своего, красивого, хорошего, красного». Иначе покоя и благодати ему на том свете не будет.      В целом же обряды русов или, как принято писать: «древних земледельцев в пределах даже одного относительно небольшого региона были разнообразны»32. И это верно замечено – при несомненном сохранении основных признаков, традиций и общего языка, роды суперэтноса достаточно творчески относились к частностям и часто обогащали традиции нововведениями. Суперэтнос не был застывшей формой.      Пышнотелые фигурки Матери Лады и здесь постепенно отходят на второй план. Приходит новый, уже знакомый нам канон изображения Рожаницы и её дочери в виде стройных, широкоплечих и широкобедрых стоящих женщин с тонкими талиями и часто поддерживающих груди руками. У части таких фигурок именно в Убейде появляется странная ящеровидная голова. Здесь явно подчеркивается мысль, что богиня плодородия имеет какое-то отношение к владыке подземного мира Велесу в его змеином (драконьем) воплощении, то есть к Ящеру – возможно она представляется как жена Ящера, подательница подземных благ – в том числе и урожая, израстающего из земли. То есть здесь Мать Лада явно выступает в образе хтонического представления о Матери-сырой-земле, одновременно порождающей урожаи и укрывающей змей, ящериц… Анализируя исходный, наиболее полный образ Матери-сырой-земли, начинаешь понимать, что он далеко не столь романтичен и мил, каким выглядит в поздних сказках и былинах, порой он страшен, более того, внушает ужас. Но здесь мы ясно видим: богиня-мать, богиня плодородия – это темная, сырая, непредсказуемая и страшная земная сила; отец-породитель, Род – это сила незримо-небесная. Совершенно чёткая и устойчивая мифотрадиция индоевропейцев: мать – земля, отец – небо, и никак иначе – мифообраз сквозь тысячелетия вплоть до Саваофа-Сварога, небесного отца, и Богородицы, земной девы Марии (иудеи заимствовали эти образы у индоевропейцев). В собственно египетской, скажем, мифологии (там, где она не произрастает из мифологии русов) всё наоборот: отец – земля, мать – небо.      В раскопах убейдской культуры найдено множество керамических и каменных фигурок быка-Волоса. Культ этой ипостаси Единого Верховного божества, ипостаси, непосредственно наделяющей плодородием, богатством, скотом (вспомним значения слова «скот» на Руси: это и скотина, и деньги, и богатство), становился всё пышнее, сложнее и весомей. Бык-Волос (Вол-Велес) становился символом власти, могущества. Он всегда занимал на Ближнем Востоке немалое место. Но с Убейда культ Волоса в бычьем обличии приобретает всё большее значение. Именно здесь истоки дальнейшего поклонения могучим, всесильным крылатым быкам-волосам (волам, валам, ваалам, баалам, диа-волам) с человеческими головами, этим воплощениям богов и царей-тиранов. Связь Волоса с медведем практически забывается. Теперь и надолго, на всё время существования великих цивилизаций Ближнего Востока, Крылатый Бык становится олицетворением всесилия и мощи Единого бога – наделителя благами, богатством, плодородием, мужской силой и скотом (мы помним, что Вол-бог есть лишь одна из ипостасей Единого божества!)

 Убейд имел большое влияние на северную Месопотамию. Под культурным воздействием русов Убейда там складывается даже свой проубейдский комплекс поселений. Убейд это культурное единство нового типа, более прогрессивного, распространяющегося по Ближнему Востоку и формирующего будущее русов-индоевропей-цев. Убейду не хватает только письменности, чтобы перейти в новое качество. Осознание, что она, письменность, необходима, вызревает в Убейде. Печати Убейда со свастичными мотивами и иные – это уже предписьменность.      В период Убейда формируется будущий Шумер.      Но Шумер – это не одни русы-индоевропейцы Сурии-Палестины-Русии и Загроса. Это ещё и повторные потоки спускающихся с Армянского нагорья русов, получивших арменоидные признаки. Это вливание из родов русов Средней Азии, долин Инда. Это вкрапления погранично-периферийных неандерталоидных предэтносов (незначительные, потому что они не повлияли на брахикефальность шумеров), это отдельные негроидные фракции, это кавказоидные брахикефальные этновключения. Но в первую очередь Шумер – это развитие во времени городов-государств русов эредо-убейдской культуры.      Мы знаем по литературным памятникам Шумера, дошедшим до нас, что сами шумерцы называли себя «черноголовыми». Русы-индоевропейцы Ближнего Востока, не говоря о русах-бореалах Европы, Средней Азии, Сибири и Инда, были русоволосы и светлоглазы. Сам этноним «рус» означает «светлый, красный, свой». Откуда же эта «черноголовость». Мы можем предложить два ответа. Первый, русы-шумеры к 3-2 тыс. до н.э. уже успели перенять доминантные признаки, в том числе и повышенную пигментацию, от соседствующих предэтносов. При том они оставались русами. Второй, шумеры брили головы наголо, кожа голов покрывалась темным загаром, в отличие от прочих русов, которые не брили головы, выгорали, приобретая ещё большую светлизну волос – до пшеничной. В любом случае важно иное. Если бы все вокруг и повсюду были черноволосыми, шумеры не могли бы называть себя «черноголовыми», это самоназвание не выделяло бы их, то есть было бы бессмысленным. Следовательно, шумеры жили среди светловолосых, среди русых – русов-индоевропейцев. Мы знаем, что так оно и было в действительности. Мы знаем также, что гены –негроидов в отношении генов европеоидов доминантны. С каждым тысячелетием, с каждым столетием русоволосых людей на Ближнем Востоке становилось всё меньше. Ещё раз скажем, что армяне, к примеру, сохранили историческую память многотысячелетней давности, они помнят, что их предки были светловолосы и светлоглазы.      По всей видимости, шумеры стали первыми русами, утратившими свой основной подвидовый признак, и вторым этносом, выделившимся из суперэтноса русов. Но о шумерах и Шумере мы будем говорить в следующем томе нашей Истории Русов.

Перелом эпох. Предпосылки возникнове ния полиэтнического мира. Этно-антропологический обзор Ближнего Востока.

     На протяжении 30 тысячелетий суперэтнос практически не имел конкурентов в Евразии. Проторусы и прарусы доминировали во всех сферах человеческой деятельности и на всех территориях огромного континента. Их способность к созидательной работе и, главное, их язык, основной организующий фактор человеческого сообщества, давали им неоспоримые преимущества перед всеми прочими подвидами Хомо сапиенс.      Хомо сапиенс сапиенс единственный в животном мире планеты имел строение гортани и глотки, позволяющее членораздельно и длительно говорить. Такой способностью не обладали ни Хомо хабилус, ни Хомо неандерталенсис, ни прочие архантропы – их речевой аппарат позволял им произносить лишь несколько различимых звуков-команд самого простейшего свойства. Сейчас мы можем с уверенностью говорить, что предшественники Хомо сапиенс сапиенс были практически немы.      Роды суперэтноса весь период своего становления – упомянутые 30 тысячелетий – жили в окружении «немых» предэтносов, «немых» племен и общин, значительно более отсталых в плане социального развития.      На всей планете существовал только один язык, порожденный внутри суперэтноса и разносимый перемещающимися в пространстве родами суперэтноса. Несмотря на огромные территории, по которым расселялись роды суперэтноса и длительные временные отрезки, необходимые для ухода от основного этническо-культурно-языкового ядра, язык суперэтноса изменялся весьма незначительно. Проторусы и прарусы, разделенные тысячами километров и тысячелетиями, говорили на одном языке. Этот феномен имеет следующие причины: сам язык состоял из двухсот-трехсот чрезвычайно устойчивых и органичных исходных корневых основ (корней слов); строй языка (предложения, фразы) был предельно лаконичен; первое и второе хранилось на ритуально-магическом каноническом уровне, исключающем отклонения и вариации; полностью отсутствовало влияние внешних языков – таковых просто не было.      Вместе с тем, те отдельные проторусы (кроманьонцы) и прарусы (бореалы), а также их роды, проникавшие внутрь популяций иных подвидов Хомо сапиенс и вступавшие с ними в смешенные браки, выступали в роли генетического катализатора, резко ускорявшего процессы местного антропогенеза и этногенеза. Именно эти ассимиляционные процессы и породили две из трех основных расы человечества: негроидную и монголоидную, а в дальнейшем многочисленные предэтносы и этносы. Других аргументированных и достойных рассмотрения причин расогенеза и этногенеза современная наука предложить не может.      Вышесказанное ещё раз напоминает нам о том, что именно расселение прото – и прарусов и смешение их с иными подвидами и предэтносами, появляющимися по мере их продвижения, и сделало мир полиэтничным.      До появления проторусов (подвид Хомо сапиенс сапиенс) предэтносов и этносов не существовало, существовали только подвиды антропоидов.      Смешение русов с антропоидами приводило к ассимиляции (растворению) русов в их среде и одновременной передаче части антропоидов признаков суперэтноса: брахикефальности, осветления внешних покровов (не всегда!) и появления «удлиненной глотки», то есть физической способности к речи. Внутри сообществ-племен антропоидов-архантропов начинали появляться особи (люди), обладающие повышенной степенью социального развития и общения. Чем больше становилось таковых, тем более прогрессировало сообщество-племя, постепенно переходя на качественно новый уровень, становясь – при достаточной «критической массе» прогрессирующих членов – предэтносом или частью такового.      Тридцать тысячелетий суперэтнос выбрасывал во внешнюю антропоидную среду бесчисленные частицы «этнокатализатора». И в результате к 5-4 тыс. до н.э. он сам (его «ядра» и отдельные роды) оказались в столь плотном окружении предэтносов, что не замечать их существования стало просто невозможным.      Особенно ощутимым иноэтническое давление стало на Ближнем Востоке. Более того, русы ближневосточного этническо-культурно-языкового ядра, которое к 5-4 тыс. до н.э. утратило свою плотность и защищенность (утрата этнококонов), стали ощущать на себе обратный процесс – значительное усиление воздействия внешних предэтносов и этносов. Племена, роды, ватаги неандерталоидно-кроманьоидных, негроидных и прочих предэтносов всё чаще и чаще из своих ареалов обитания и погранично-периферийных зон стали проникать на территории, занятые родами суперэтноса, обживать их, основательно и надолго заселять, более того, поселяться, как правило, рядом с этими родами, в непосредственной близости.      В силу неагрессивности и миролюбия русов столкновений между автохтонами и пришельцами практически не происходило. Но шёл процесс естественного и постепенного (очень длительного) смешения. Он проходил мирно, но не везде одинаково, часто завершаясь или деградацией родов суперэтноса (как мы помним первыми деградировали и исчезли с исторической арены ещё натуфийцы в 10-8 тыс. до н.э., последними – цивилизации Самарры, Халафа и т.п.), или приспособлением и перенятием от предэтносов некоторых подвидовых или этнических признаков.      На Ближнем Востоке начинался процесс ассимиляции самого суперэтноса (где-то частичной, где-то полной). Он сопровождался появлением новых народов-этносов, которые в той или иной степени утрачивали основные признаки русов, в том числе и язык.      Но не все предэтносы стремились проникнуть в ареалы обитания суперэтноса. В частности, в Африке значительная часть смешенного кроманьоно-неандерталоид-ного большого предэтноса, позже получившего название негроидной расы, проживало на прежних землях, создавая свои языки, свою культуру. В бескрайних степях Аравийского полуострова (тогда ещё степях, а местами – лесостепях) проживало множество кроманьоидно-негро-идных племен и родов, которые на базе раннего прабореального языка, занесенного проторусами-переселенцами, постепенно вырабатывали свой язык. Эту совокупность разрозненных, но стремительно увеличивающихся численно родов-племен, можно считать предками прасемито-хамитских народностей. А язык – праязыком, из которого в дальнейшем разовьётся ранний семито-хамитский праязык – родоначальник языков семито-хамитской языковой семьи.

Говоря о языках предэтносов той эпохи, мы должны помнить, что в самом племени-роде предэтноса, языком этим (сорок-пятьдесят слов) владели считанные единицы людей. Они, как правило, становились жрецами или вождями. Основная масса племени не говорила или «говорила» на уровне неандерталоидов – нечленораздельным мычанием, резкими гортанными звуками (несколько команд-сообщений звуками). То есть представители предэтносов оставались «немыми», несмотря на то, что в интеллектуальном отношении и способности к обучению ничем не отличались от представителей суперэтноса, а часто и превосходили их в этом. Процесс формирования «удлиненной глотки», а значит, и речевого аппарата, шел медленно. Он мог ускориться только одним путем – резким притоком в племя, в предэтнос носителей этого признака кроманьоидов-русов. Иного пути не было – ни волевым решением, ни хирургическим вмешательством, ни юридическим актом развитый речевой аппарат «изготовить» и привить было невозможно. Он передавался только естественным путем, наследственным.      И это было ещё одной чрезвычайно важной причиной, по которой неандерталоидные смешенные предэтносы стремились к самым тесным связям с суперэтносом, вплоть до вхождения в него. Это было ещё одной причиной их активного и повсеместного вторжения в ареалы обитания суперэтноса русов – получить речь, получить возможность общения и слаженного взаимодействия.      Почему за тысячелетия бытования развитого в социальном отношении суперэтноса не была создана письменность? Письменность отсутствовала, так как имелся общий язык, понятный всем членам суперэтноса. Письменность появилась не только как следствие необходимости учёта имеющихся материальных ценностей (основная версия в науке), но и как «язык межнационального общения», когда рисуночное письмо должно было объяснить иноговорящему, а точнее, «немому», что от него требуется и что ему предлагается. Первым иероглифически-рисуночным письмом русы объяснялись с представителями погранично-периферийных предэтносов. Позже, в результате развития и усложнения, оно вошло в обиход. По этой причине («межнационального общения») в письменный язык в значительном количестве входили слова, понятия, этнонимы, топонимы, теонимы предэтносов и этносов, с которыми (через их наиболее подготовленных представителей) приходилось общаться. Но обо всём этом мы будем говорить позже.      А сейчас, в завершение настоящей первой части «Истории Русов», скажем о том, что на рубеже 5-4 тыс. до н.э. завершилась 35-тысячелетняя эпоха полного и безраздельного господства суперэтноса русов на планете.      Впереди были Шумер, Египет, Аккад, Вавилония, Ассур, Хеттская империя, Ханаан, Пеласгия, Филистия и другие древние цивилизации. Но при всех блистательных и непреходящих достижениях и свершениях русов это уже была история не становления и расширения суперэтноса, а история его вытеснения из ареалов первичных прародин, история дробления, членения – история порождения суперэтносом ряда ведущих этносов земной цивилизации.      Об этой новой и воистину великой эпохе Истории Русов вы узнаете из следующих томов.

Балканы и Северное Причерноморье. Русы-индоевропейцы Европы. Циркумпонтийская зона

     Завершая исследование первой фазы истории суперэтноса (40-5 тыс. до н.э.) невозможно не остановиться на столь значительных цивилизациях русов, как севернопричерноморская и балканская.      Сведения об этих протоцивилизациях, предшественницах ближневосточных государственных цивилизаций и цивилизаций «античных», как правило, не попадают в учебники, энциклопедии и справочники. Тем не менее, в сугубо научной печати им посвящено немало работ.      Выдвинуты гипотезы, по которым балканская цивилизация 6-5 тыс. до н.э. вообще является первой цивилизацией мира, прародительницей «античности». Что касается археологических культур Северного Причерноморья, то подавляющее большинство исследователей признало – индоевропейцы появились именно здесь (в степях Южной России) и вышли отсюда в свой долгий путь по Евразии. Исследователи верно оценивают события, но мы можем добавить – лишь как один из этапов в истории индоевропейцев. Индоевропейцы не «появились», а впервые очень весомо проявили себя здесь, в Северном Причерноморье. Русы-бореалы жили в циркумпонтийской зоне с древнейших времен. Как индоевропейцы они первоначально заявили о себе на Ближнем Востоке – об этом шла речь выше. С Северного Причерноморья они активно начали расселяться по Евразии. Но это произойдет позже описываемых нами событий      В 7-5 тыс. до н.э. русы ещё вживаются в эти земли как осёдлые земледельцы. Они накапливают потенциал, для последующего движения.      Подавляющее большинство учёных, занимавшихся протобалканской и севернопричерноморской (в меньшей степени) цивилизациями, оставляли за пределами своих изысканий вопрос об этнической принадлежности носителей данных культур. Немногие удовлетворились тем, что объявили таковых доиндоевропейским или палеоевропейским населением, что само по себе не имеет никакого этнического значения и смысла. Нежелание этих учёных останавливаться на столь важном аспекте мировой истории вполне понятно, этнические вопросы требуют деликатного отношения, к тому же если они связаны с политикой. Излишнее углубление в них может грозить предсказуемыми неблагоприятными для данных учёных последствиями.      Но мы должны знать, и уже знаем – до русов-бореалов, индоевропейцев, протоармян и протосемитохамитов никаких этносов в Евразии и, в частности, в циркумпонтийской зоне не было. Были разрозненные семьи-роды неандерталоидов, растворяющиеся в предэтносах сообщества архантропов, сами смешенные предэтносы… Остатки их культурной деятельности нам хорошо известны, они не имеют никакого отношения к тому, что мы видим в очагах тогдашней цивилизации. То есть неандерталоиды и прочие архантропы не являются носителями балканской и севернопричерноморской культур. Протоармяне и неонеандерталоиды проживают компактно на Армянском нагорье. Разрозненные племена протосемитохамитских предэтносов обитают далеко на юге – в степях Аравийского полуострова и на Африканском континенте. Они кочевые собиратели, частично охотники, в наиболее развитых племенах – пастухи мелкого рогатого скота, в основном, овец и коз.      Следовательно, и это подтверждается антропологическими и иными данными, создателями и носителями рассматриваемых «археологических культур» являются не абстрактные «палеоевропейцы», а конкретные бореалы и индоевропейцы циркумпонтийской зоны. Других этносов в данной макрообласти просто нет и никогда не было. Миф о «палеоевропейцах», как нам представляется, выдуман для сокрытия многочисленных фактов, не укладывающихся в рамки «классическо-политической» схемы истории (как, к слову, и миф о «темных веках» раннего Средневековья, в которых не было ничего «темного» – в Европе повсеместно обитали русы, коренное население Европы – это научный факт, который не устраивал тех, кто пришел в Европу на смену русам – и они переписали историю, объявив вполне «светлый» период «темным», – прием известный).      Итак, этническая принадлежность протобалканцев и причерноморцев нам ясна. Да и связь их культур с культурами русов Ближнего Востока очевидна, она прослеживается во всём: в обрядах, строительных, земледельческих и пр. приемах, в керамике и т.д. И те, и другие тесно связаны с русами Анатолии, более того, общение балканцев, причерноморцев и малоазийцев столь основательно и постоянно на протяжении тысячелетий, что порой непонятно – откуда и куда шли выселки, и не правильнее ли говорить о циркуляции вокруг Черного (Русского) моря, постоянной циркуляции внутри самого суперэтноса в циркумпонтийской этно-географической зоне.      Уместно также напомнить, что на северных причерноморцев наверняка имели некоторое влияние также представители протопредэтносов Кавказа (русы-бореалы, смешенные с неандерталоидно-архантропным субстратом, осевшие в горах) и русы-бореалы Средней Азии и Южного Предуралья, а на балканцев – русы-бореалы Центральной и Восточной Европы и (частично!) представители негроидно-неандерталоидных средиземноморских предэтносов (будущей средиземноморской подрасы) – последним можно объяснить частичные средиземноморские антропологические признаки некоторых носителей культуры Протобалкан, Кукутени-Триполья и пр. археологических культур, близких к чрезвычайно подверженному уже в те времена негроидному воздействию европейскому Средиземноморью.

Сделав данное необходимое вступление, мы можем приступить к непосредственному рассмотрению Балканской и Северно-Причерноморской цивилизаций русов 7-5 тыс. до н.э.      Северное Причерноморье – особое место в истории суперэтноса. Это бескрайние и обильные зверем и травами степи (для того времени, местами и лесостепи), где русы-индоевропейцы впервые в мире приручили дикую лошадь и, вследствие того (только одна из причин), покорили этот мир (само слово-понятие «князь-конунг-кёниг» происходит от русского «конник», как «шевалье-кавалер-кобальеро» от слова «кобыла»). Северное Причерноморье, наряду с Балканами (Нориком) можно назвать вторичной прародиной индоевропейцев.      Но мы рассматриваем времена более ранние – 7–5 тыс. до н.э. Конь ещё не приручен. Колесо, как считается, ещё не изобретено. Бескрайние степи заселены не слишком густо. Русы-бореалы, вступившие в индоевропейскую стадию, проживают в поселениях возле гротов.      Сурско-днепровские и буго-днестровские археологические культуры были открыты в 60-е годы ХХ столетия В.Н.Даниленко. Их носителями являлись племена земледельцев и оседлых скотоводов – как мы выяснили, русов-индоевропейцев, хранящих ещё многие признаки и традиции бореалов.      Нас в данный момент интересует в основном культура буго-днестровско-днепровская. А точнее, её часть – святилища в гротах Каменной Могилы на реке Молочной близ нынешнего Мелитополя. На плитах гротов зафиксированы знаки – череда знаков – 12-6 тыс. до н.э., которые вполне могут определяться как первая в мире ритуально-магическая рисуночная предписьменность. Археолог Ю.А.Шилов33 считает эту протописьменность первой в мире письменностью, а культуру Каменной Могилы первым в мире государством, которому он дает название Аратта. Однако, можно напомнить, что ритуально-магической рисуночной предписьменностью вполне владели и русы-бореалы Южного Урала и Южной Сибири (о чём мы писали выше). Именно последними была дана рисуночно-письменная разработка Вселенной с верхним, нижним мирами и прочими атрибутами.      Несомненно одно – характерные для русов Аратты (примем это условное название наряду с названием Каменная Могила) детали, мотивы и композиции мы встречаем в росписях и орнаментах Чатал-уюка, Месопотамии и Шумера – встречаем в более поздние времена. Совпадение конфигураций сложных символов исключено. Мы имеем дело с заимствованиями. Выходит, что русы Чатал-уюка и, в большей, степени русы Шумера заимствовали ритуальную рисуночную предписьменность у русов Каменной Могилы-Аратты. Это вполне допустимо в свете описанной выше непрерывной циркуляции родов и выселков русов (внутри суперэтноса) в циркумпонтийской зоне (с захватом вплоть до Южной Месопотамии).      И вновь мы вправе ставить вопрос не столько о перемещениях, сколько о существовании единой большой цивилизации. Не просто огромного ареала обитания суперэтноса, но именно бытования одной большой цивилизации. Мы в данной работе только подступаем к раскрытию подлинной истории человечества. И по всей видимости, со временем нам придется изменить очень многие взгляды на прошлое. Для этого имеются все основания. Ведь к шестому тысячелетию до нашей эры человечество имело за плечами уже тридцать с лишним тысячелетий развития. Тридцать!      Ю.А.Шилов пишет об экспедиции жрецов Чатал-уюка на север, в Аратту, об их сношениях с местными жрецами, о копировании письменности (ритуально-магических знаков), о возвращении жрецов и т.д. Это довольно-таки частный и упрощенный взгляд на проблему. О какой разовой «экспедиции» может идти речь, если общение русов в циркумпонтийской зоне было постоянным на протяжении тысячелетий? Каким образом в ту эпоху могли общаться жрецы двух разных этносов? Тем более, что мы знаем – именно жреческие касты разных этносов были наиболее непримиримы друг к другу. Никакой речи не могло идти о том, чтобы, скажем, египетские жрецы пришли бы с поклоном к жрецам аккадским и стали перенимать их ритуальную магию.      Впрочем, отдельные промахи Ю.Шилову, как специалисту в узкой области, археологу, вполне простительны. Суть его изысканий верна – связи между севером и югом в циркумпонтийской зоне существовали. Но значительно более тесные, чем ему представляется.      Жрецы-волхвы Каменной Могилы, Чатал-уюка, Хачилара, Эреду, Убейда, Ярихо-Иерихона и т.д. были жрецами-волхвами одного народа, точнее, одного суперэтноса русов. Они говорили на одном языке (допустимый вариант, на предельно близких диалектах одного языка). Сам язык не мог сильно измениться даже при весьма внушительном географическом разбросе его носителей. Почему? Потому что у него, языка, не было конкурентов – –погранично-периферийные предэтносы были практически немы, безъязыки (как мы говорили, не в силу своих интеллектуальных возможностей, они были не меньшими, чем у русов, но в силу иного строения глотки, не позволявшего произносить длинные упорядоченные звуки). Жрецы-волхвы Чатал-уюка, Убейда и Каменной Могилы говорили на одном языке. Они были носителями (именно они!) обычаев-традиций суперэтноса. Они были их хранителями. Они были хранителями, в первую очередь, языка – хранителями на ритуально-магическом, сакральном уровне. Язык воспринимался ими, как дар Свыше, тот дар, который выделил их из окружающего мира (наряду со светлыми покровами). Язык не подлежал никаким изменениям. Он мог только внутренне (внутри самих жреческих каст русов) совершенствоваться.      Мы должны говорить в данном случае не об экспедиции, а о паломничестве жрецов-волхвов юга к хорошо известным им святыням севера. Паломничестве, которое было неоднократным, которое проходило на фоне постоянных торгово-обменных и культурно-родовых связей. Почему паломники из более развитых южных центров суперэтноса шли в северные ещё достаточно первозданные места. Они и шли за первозданностью. Так и ныне из сверхсовременных мегаполисов паломники едут в первозданную глухомань на поклонение чему-то не изменившемуся с древних времен, сохранившему себя в этой глухомани. Впрочем, здесь мы можем только предполагать. Доподлинно же нам известно одно – контакты были тесными и постоянными.      Что же такое особенное могли хранить русы-индоевропейцы Каменной Могилы и всего южного Поднепровья-Поднестровья? Они только вступили, точнее, вступали в индоевропейскую стадию своего развития. В их памяти и обиходе были совсем свежи традиции русов-кроманьонцев и русов-бореалов – охотников на мамонтов, гигантских оленей, шерстистых носорогов, зубров… Они были, выражаясь более поздним языком, хранителями той «истинной древлеправославной», то есть изначально-доподлинной веры (мировоззрения), которая была частично утрачена ближневосточными русами за пять-шесть тысячелетий активного земледельчества и скотоводства (с 12-11 по 6-5 тыс. до н.э.) При всей невероятной стойкости традиций и культурных навыков внутри суперэтноса эволюция мировоззрения, разумеется, имела место. Например, как мы писали, ипостась верховного божества Рода, властвующая над земным и загробным миром в лице Велеса-Волоса, из медведя-бера с частичными хтоническими змеиными признаками внешне трансформировалась в быка-вола, того же Велеса-Волоса.      Переселенцы с Ближнего Востока, особенно из Малой Азии, несли в Европу земледельчество, скотоводство, навыки металлообработки, новые технологии обработки керамики – то есть все признаки прогрессивного производящего хозяйствования.      Волхвы-паломники и их посланцы шли на север за первозданной, неутерянной истиной. Они находили то, что искали, и переносили это на юг. И потому мы ещё раз можем с уверенностью сказать, что практически все космогонические представления, мифоритуалы, мифообразы и мифотрадиции, свойственные древним цивилизациям Ближнего Востока (от Шумера и Аккада до Египта, Хеттии и Филистии), были выработаны и сохранены русами-бореалами севера, русами Евразии (в том числе и русами Аратты-Каменной Могилы), а затем уже привнесены непосредственно в упомянутые цивилизации жрецами-паломниками, блюдущими истинность (древнюю чистоту) веры-мировоззрения. По этой причине север всегда обладал для южных, средиземноморских цивилизаций особенной сакральностью, а северяне («гипербореи» в др. – греч. традиции, «бореалы» в нашем понимании) были олицетворением народа, хранящего веру и устои предков («священного народа»).

 По сути дела, так оно и было. Русы-бореалы в силу известных нам причин в значительно большей степени сохраняли свой подвидовый антропологический облик (брахикефальность, светлые покровы, высокий рост и грациальный костяк), исходный ностратически-бореаль-ный язык и исходное, выработанное ещё с 40-го по 25-е тыс. до н.э. мировоззрение. Приход новых форм хозяйствования, а также просачивание в их среду всё большего числа представителей средиземноморской негроидной подрасы со временем будет изменять и бореалов. История Европы, история Средиземноморья – это история вытеснения брахикефальных европеоидов кроманьоно-бореального типа долихокефальными метисами европеоидно-негроидного типа (это заметно и сейчас, к примеру, если север Франции заселен светловолосыми широколицими европеоидами, то юг и центральная часть в основном узколицыми длинноголовыми европеоидами с большой примесью негроидности – южно-французский, итальянский типы средиземноморской подрасы).      В 6 тыс. до н.э. и на Балканах и в Северном Причерноморье в коренном бореальном населении (или его части) уже присутствуют отдельные негроидно-неандерта-лоидные средиземноморские признаки – это подверждается антропологами, изучавшими найденные останки. Однако, данное влияние не следует преувеличивать, так как при существенном вливании пришельцев в автохтонный этнос последний деградирует и погибает (например, натуфицы, или иерихонцы после фазы Б).      В Северном Причерноморье и особенно на Балканах (6-5 тыс. до н.э.) цивилизации русов-индоевропейцев не деградировали, а напротив – процветали. Они были не столь пышны и сложны, как ближневосточные. Но достаточно устойчивы – буго-днестровская культура, скажем, просуществовала две с половиной тысячи лет, это достаточно серьезный срок.      Буго-днестровцы, подобно всем русам, особенно бореалам, селились вдоль рек, в их поймах. Жили они в наземных жилищах-мазанках продолговатой формы, позже стали строить подобные дома из камня. В ходу были и полуземлянки. Значительно позже некоторые «античные» и византийские авторы отзывались о подобных полуземлянках, в которых обитали славяне, несколько свысока. Но для северных в отношении Средиземноморья мест с континентальным суровым климатом полуземлянки были одним –из самых надежных и приспособленных жилищ. В ромейско-византийских тонкостенных и продуваемых лачугах (тем более, дворцах) на севере просто никто бы не выжил. А укрепленные и теплые полуземлянки северного типа были проверены временем – ещё с эпохи русов-кроманьонцев, основательно обживших днепровско-дунайское междуречье.      Северный климат наносил определенный отпечаток на быт русов Северного Причерноморья. Их жизнь и быт были достаточно суровы. И потому больших городищ они не оставили. Археологи в буго-днестровском регионе в основном имеют дело с небольшими поселениями – по 5-8 жилищ с одним общинным домом. Здесь надо заметить, что раскопана лишь чрезвычайно незначительная часть их поселений. И потому окончательные выводы о русах той эпохи делать преждевременно. Северное Причерноморье можно вообще до известной степени считать терра инкогнито, это земля великого и насыщенного прошлого, практически не тронутая археологами. К сожалению, дореволюционные и советские археологи уделяли основное внимание поздним «античным», псевдогреческим «колониям» в Крыму и на северном побережье Черного моря. Фактически они огромными трудами своими способствовали созданию фантома-миража пресловутой «древнегреческой» цивилизации, её форпостов на российско-украинских землях и тем самым упрочению политико-«академической» западноевропейской схемы мировой «истории». Раскопки древнейших поселений бореалов и индоевропейцев проводились в основном случайно, когда на них просто натыкались в поисках ещё одной колонии «греков».      Древняя история Северного Причерноморья практически не изучена. Её бореало-индоевропейский пласт вскрыт значительно поверхностней, чем даже соответствующий пласт Палестины-Сурии и Северной Месопотамии, где, как мы писали стоят тысячи нераскопанных теллей. И всё же по имеющимся данным мы можем делать определенные и чёткие выводы.      Северное Причерноморье было одним из важнейших исторических центров европейского этническо-культурно-языкового ядра суперэтноса русов.      И не важно, как и на какие «археологические культуры» в научной печати разделены роды данного суперэтноса (новые раскопки могут увеличить число этих культур, а затем, что будет непогрешимо верным – свести их воедино).      Ясно одно – буго-днестровцы и суро-днепровцы были первыми земледельцами и скотоводами Северного Причерноморья. Они использовали микролитическую технологию изготовления орудий труда и оружия. Это, помимо прочего, есть неоспоримый признак их принадлежности к суперэтносу русов-бореалов-индоевропейцев. А вот остродонная керамика сближает их, скорее, с русами Приуралья и Сибири, чем с ближневосточными русами. То же можно сказать и о космогонических представлениях. Вместе с тем в раскопах найдена керамика подунайского-малоазийского типа.      Мы пока не можем до конца понять этого явления, но северно-причерноморская общность русов – далеко не самая прогрессивная и развитая на тот период – вполне может восприниматься нами, как некий центр, связующий по меньшей мере четыре этническо-культурно-языковых ядра суперэтноса: ближневосточное, европейское, среднеазиатское и южносибирское.      И здесь правильнее говорить о существовании не отдельных буго-днестровской, сурско-днепровской, днепро-донецкой археологических культур, а именно о северно-причерноморской большой общности русов. Днепро-донецкая культура занимала лесостепную Украину, Южную Белоруссию, Верхнее Поднепровье. И это была микролитическая бореальная культура русов. Та культура, из которой, наряду с южно-уральской, русы Каменной Могилы черпали свои космогонические представления и навыки ритуально-магической протописьменности. С точки зрения волхвов-жрецов Ближнего Востока священные гроты Каменной Могилы и были самым южным концентрированным проявлением первозданной сакральности севера. Сам север (Борея, Гиперборея, земля русов-бореалов, носителей древней веры) был необъятен – вполне доступен для родов-выселков, передвигающихся крайне медленно и живущих в категорях столетий и тысячелетий, но малодоступен для реальных паломников-волхвов.      Каменная Могила была форпостом бореального севера русов на юге. Не исключено, что комплекс подобных святилищ древнего типа (именно пещерно-гротовых, а не возведенных искусственно, рукотворных храмов) в Северном Причерноморье, в его узловой точке, и был тем сакральным магнитом, который притягивал жрецов-волхвов расселившихся по Евразии многочисленных родов русов (подобно тому, как Кааба в Мекке притягивает к себе мусульман-паломников со всего мира).      Для ближневосточных паломников хождение к гротам Каменной Могилы было «возвращением к истокам».      Русы Каменной Могилы, и шире, днепровско-дунайского междуречья, не были прашумерами, как считает упоминавшийся Ю.А.Шилов, так как они не переселялись в Южную Месопотамию (Тигр-Евфрат). Они и шумеры были двумя частями, двумя родами одного суперэтноса русов.      Русы Каменной Могилы оказывали значительное духовно-мировоззренческое влияние на предшумеров и шумеров, но не антропологическое и не генетическое.      Антропологическо-генетическое воздействие русы-предшумеры и русы-шумеры, как мы уже писали, испытывали со стороны предэтносов негроидно-неандертало-идного типа и со стороны иных родов русов, в процессе эволюции приобретших признаки, не свойственные суперэтносу (арменоидные и пр.)      Жрецы-волхвы, как Чатал-уюка, так и Предшумера-Шумера, достаточно чётко осознавали, что постоянный и даже нарастающий приток в их сообщества иноэтнического элемента грозит постепенным размыванием традиций-обычаев, утратой истинной изначальной веры, изначальных устоев, постепенной утратой изначального сакрального, в их понимании языка, и т.д. Это осознание, стремление сохранить свой этнос-род, уберечь его от растворения в пришлых племенах, от деградации и конечной гибели и толкали их на паломничество к святыням и иные меры, не всегда известные нам.      Тем не менее, объективные обстоятельства (экспансия иных предэтносов, а с 3 тыс. до н.э. и этносов в земли, заселенные русами) оказались сильнее субъективной воли поколений жрецов-волхвов, пытавшихся сохранить самобытность своего народа. Если бы было иначе, мы имели бы и ныне в Месопотамии, Палестине, Сирии, Малой Азии развитые и могучие государства потомков русов, говорящих на одном с нами языке (при возможных диалектных расхождениях, какие имеются у русских, сербов, белорусов, украинцев…) Этого не произошло, по всей видимости, и потому, что объективным предназначением суперэтноса было в основном не сохранение себя самого, как единого целого до скончания веков, но вычленение из себя ряда народов и народностей. То есть, как и было изложено нами в монографии «Дорогами Богов», в суперэтносе изначально была заложена «отцовско-материнская» программа поэтапного зачатия внутри себя, формирования и последующего «выброса»-рождения новых самостоятельных в дальнейшем этносов. Понимание этого момента чрезвычайно важно для понимания процесса подлинной истории, потому что привычная политико-«академическая» версия «истории» дает нам не научную картину этногенеза, а какую-то мистически-религиозную, по которой этносы «выходят» из лесов, болот, скал, неизвестно откуда взявшись там. Эта псевдо-схема ещё была, возможно, пригодна для шлёцерово-миллеровской эпохи ХУШ века. Но ныне, несмотря на то, что она присутствует во всех учебниках, абсурдность и несостоятельность её очевидны.


Жрецы-волхвы юга искали «корни» на севере.      Только в таком аспекте можно рассматривать сакральные центры Северного Причерноморья. Неслучайно в области дунайско-днепровского междуречья, как наследница северно-причерноморской и балканской культур возникнет трипольская цивилизация. Но это произойдет позже. Более подробно Триполье, Северное Причерноморье и Балканы мы рассмотрим в следующем томе нашей истории.      А сейчас напомним о том, что было на Балканах в рассматриваемый нами период.      Наиболее древнее открытое неолитическое поселение русов-бореалов на Балканах – Лепенский Вир близ Железных Ворот в Югославии. Оно возникло в 5800 г. до н.э. Русы Лепенского Вира не знали земледелия. Они занимались рыбной ловлей и охотой, строили дома из известнякового камня. В поселении обнаружены основания 59-ти таких домов. В домах были очаги, «красные углы». Интересно, что между очагами и «красными углами» в земле нашли каменные скульптурные изображения человеческих голов в натуральную величину. Это несомненно известный нам культ «мертвой головы», культ «доброго предка-хранителя», «домового» – культ, свойственный русам. Но здесь, в Лепенском Вире впервые черепа были заменены на их искусственно созданные подобия. Найдены вырезанные из камня фигурки человека, галька с характерным геометрическим орнаментом (как мы помним, геометрический орнамент появился у тех, кто использовал геометрические микролиты – то есть у русов-бореалов и русов-индоевропейцев, где бы они ни проживали). Но керамики русы Лепенского Вира ещё не знали.      Наиболее ранним керамическим поселением на Балканах было уже упоминавшееся городище Неа Никомедиа в Македонии в низовье Вистрицы (6070-5800 гг.) Русы-никомедийцы сеяли пшеницу, горох, чечевицу, ячмень, разводили мелкий рогатый скот. Дома они строили столбовые. То есть у них мы видим сочетание ближневосточных и европейских традиций.      А уже в 6 тыс. до н.э. земледельческо-скотоводческая осёдлая цивилизация русов-бореалов, перешедших в индоевропейскую стадию после притока русов-переселен-цев из Малой Азии, занимает обширные области на Балканах. Это археологические культуры: Пресескло – в Фессалии; Старчево – на северо-востоке Югославии; Караново-1 в Болгарии; Криш – в Румынии; Кёреш – в восточной Венгрии. Причем, на землях нынешней Молдавии культура Кёреш естественным образом смыкается с известной нам буго-днестровской культурой. Случайно такой огромный ареал расселения балканских русов-земледельцев появиться не мог. Привнесенное из Малой Азии земледелие стремительно распространилось по Фессалии и Балканам только потому, что оно было принесено родственными племенами и внедрялось в среде родственных племен-родов, имевших и тысячелетиями до того теснейшие культурно-исторические связи.      Городище Караново располагалось в 9 километрах от современной Ново-Загоры. По своему типу это многослойный телль-холм, где русы жили в течении многих поколений, оставляя пласт за пластом. Жилища они строили прямоугольные по 6-7 метров в длину и 4-6 в ширину, в основном, из столбов, оплетенных прутьями и обмазанных глиной. В ритуальных целях, подобно всем русам, они применяли красную охру. Как и во всех поселениях суперэтноса, в Караново найдено множество ритуальных фигурок Лады-Роды, причем и архаического и нового канонов. Керамика по белому фону расписывалась красной охрой. В ходу были широко распространенные характерные крестово-свастичные индоевропейские узоры-орнаменты.      Русы-карановцы жили не в одном городище Караново, сходные культуры были обнаружены и в других местах. Севернее и северо-западнее они переходили в старчево-кришскую культуру, которая распространялась в области течения Тисы, Дуная и сербской Моравы. Русы этой культуры также были земледельцами, разводили крупный рогатый скот, коз, овец и свиней. В частности, свиноводство было непременным атрибутом практически всех родов и племен русов-бореалов, переходящих в индоевропейскую стадию, и русов-индоевропейцев.      Данная культура находилась севернее, и ей помимо прямоугольных домов были свойственны надежно защищающие от холода и непогоды полуземлянки. Селения стояли по рекам. Большое распространение имели глиняные сосуды на ножках, сходные с аналогичными сосудами русов Малой Азии.      Данная культура получила название по населенному пункту Старчево близ Белграда. Но распространение она имела значительно более широкое. И здесь мы, как специалисты в области истории и этногенеза, должны напомнить ещё раз о том, что дают названия «археологическим культурам» и проводят дифференциацию «археологических культур» археологи. И делают они это по формам керамики, по её декору и прочим частным признакам. В дописьменный период истории археологи вторгаются безапелляционно, расчленяя и разделяя всё и вся, порой, и целые, неделимые этносы. Приведем такой пример, у полян, древлян, вятичей, радимичей и т.д. горшки, миски, чашки были различных форм, декор каждый из суперсоюза «племен» имел свой, височные кольца и прочие украшения значительно различались – значительно! Какой бы вывод сделал археолог, если бы мы абсолютно точно не знали, что все данные «племена» относятся к одной восточнославянской общности? Он, естественно, назвал бы их разными «археологическими культурами», принадлежащими совершенно разным народам. И как иначе – горшки разные, пряжки разные, колты разные – значит, и народы разные.      Специалист по этногенезу использует для определения сходства или различия этносов значительно больше признаков, чем археолог. Он знает, что в двух соседних русских селах могут быть горшки с разным декором, но народ живет один, говорит на одном языке, имеет одни общие традиции и общих предков. Такое водится сплошь рядом, это естественно, это жизнь и так было всегда, по крайней мере, в последние 35 тысячелетий.      И потому нас не должно смущать встречающееся в научной литературе обилие «археологических культур». Мы должны чётко знать – сколько этносов проживало в рассматриваемой области в данную эпоху, и из этого исходить. Всё прочее – ненаучно. Почему? Потому что, как мы уже писали, ни один народ или народность сами по себе среди полей, рек, пустынь или гор зародиться не может. Камни, чернозем, вода, травы, животные не порождают народов. У народов обязательно есть предки. Все предки всех народов просматриваются достаточно чётко на глубину в 40 тысячелетий. Народам (этносам) и предэтносам предшествуют подвиды архантропов и неоантропов. И никакой мистики. Всё предельно реально.      Для 8-5 тыс. до н.э. все земледельческо-скотоводческие «археологические культуры» Греции, Южной Италии, Сицилии, Балкан и Северного Причерноморья принадлежат племенам-родам суперэтноса русов. Причем автохтонных русов-бореалов, перешедших на индоевропейскую стадию после вливания в их общности русов-индоевропейцев Малой Азии и Ближнего Востока в целом. Было бы чрезвычайно странным, если бы каждый род русов, занимающий определенные земли, не имел бы своих отличительных узоров в общетрадиционном орнаменте русов. Безусловно, внешние отличия и в формах горшков, и украшений были. Единым оставалось главное – язык, общие предки, общие традиции.      Ветхий Завет не может быть строгим научным источником. Но надо отдать должное и ему, разделение языков началось с Вавилона, после окончательного вычленения из ностратического языка протосемитохамитских наречий и вторичного смешения их с исходным бореально-индо-европейским праязыком, что вызвало первичную множественность диалектов (на первый взгляд парадокс: итог вавилонского смешения – вавилонское разделение!) К этому только на первый взгляд парадоксальному факту мы вернемся во втором томе настоящей истории.      Сейчас же отметим, что в 6-5 тыс. до н.э. и на Балканах и в Евразии в целом, в европеоидной среде существовал только один язык. Носителей одного языка и одной большой культуры мы не вправе расчлеять ни на этносы, ни на «археологические культуры».      Итак, в 6-5 тыс. до н.э. на Балканах и в Северном Причерноморье жили русы. Именно здесь и именно в эту эпоху в Европе появились первые русы-индоевропейцы.      И потому мы можем считать Балканы и Северное Причерноморье вторичной прародиной индоевропейцев


 Попутно следует заметить, что многие письменные источники, к которым мы относимся довольно критически, хоть и в своем преломлении, но достаточно объективно отражают исторические факты. В частности, первичная родина индоевропейцев на Ближнем Востоке отражена в Ветхом Завете, как «земля Иафетова». Иафет – прародитель европеоидов-индоевропейцев, основатель города Яффы в Палестине на территории древнего государственного конгломерата индоевропейцев Ханаана-Филистии. Легенда о том, что Иафет первым ступил на эту землю и от него пошли иафетиты совпадает с научными данными о «зарождении» именно здесь первых индоевропейцев. Русские летописи и, прежде всего, «Повесть временных лет» утверждают, что первоначально славяне, потомки иафетитов, жили в Норике, то есть в прибалканском Подунавье. Ареалы первичной и вторичной прародин по письменным источникам и научным данным совпадают. И неудивительно, что славяно-русы чётко и однозначно идентифицируются с иафетитами-индоевропейцами. Так оно и было. Так оно есть. «Русы», «индоевропейцы», значительно позже «славяне», «русские» – это лишь разные названия одного суперэтноса во времени. Причем, лишь одно из этих названий искусственное – «индоевропейцы», порожденное в кабинетах учёных, а остальные – естественные самоназвания большого и древнего народа. Первонарода, давшего жизнь десяткам сыновних и дочерних народов и народностей. Данное положение ни в коей мере не умаляет значимости данных сыновних и дочерних народов а, напротив, объединяет их всех в одну многонациональную семью, имеющую одни общие корни.      И ещё. Чрезвычайно важно понять, что индоевропейцы не были чем-то обособленно-замкнутым в Европе, каким-то энергичным и воинственным этносом, расселяющимся в среде чужеродных этносов и завоёвывающим их. Нет. Европу и большую часть Евразии в данную эпоху заселяли русы-бореалы. Русы-индоевропейцы, точнее, их выселки, расселялись в родственной одноязыковой среде. И в этом эффект их расселения. Они были только одной частью суперэтноса, частью, несущей во все области расселения суперэтноса новые формы хозяйствования, новый более выгодный и удобный образ жизни. В этом причина их победоносного шествия. Они приходили в родственную среду русов не с «мечом и огнем» (как нас уверяли немецкие ученые-романтики), а с мотыгой, сохой, плугом, прирученным домашним скотом. Они селились в поймах рек, засевали земли. И через год, десять, через поколение окрестные русы-бореалы или сливались с ними или начинали подражать им, перенимать навыки. Никаких следов погромов, войн, насилия для эпохи первичного расселения по Европе русов-индоевропейцев мы не имеем (разумеется, при расселении русов-ариев по югу Индостана в чужеродной среде были и столкновения, но это происходило значительно позже, когда таковая среда сформировалась).      Одна из наиболее значимых «археологических культур» Балкан носит название Винча. Она была обнаружена в холме-телле на берегу Дуная в 14 км от Белграда. И в основе её – два первых самых древних слая лежала старчевская «культура». Это ещё одно подтверждение вышесказанному – археологические культуры, в частности, Балкан не просто связана и переходят одна в другую географически или по временной шкале, это локальные проявления одной большой археологической культуры русов.      Высота телля Винча составляла десять метров и имела много слоев. Русы Винчи были земледельцами и скотоводами, охотниками и рыбаками (признак переходного бореально-индоевропейского этапа). Они ловили рыбу сетями, на крючок, били гарпуном. На охоте использовали лук, стрелы, булавы, топоры. Жили в полуземлянках и столбовых домах с обмазанными глиной стенами. Все дома имели сводчатые печи. В качестве плотничьего инструмента использовали каменные тесла-топорики.      В нижних слоях найдено множество фигурок Лады-Роды. Позже их сменяют каменные и глиняные фигурки одетых женщин – это, скорее, уже не ритуальная пластика, а бытовая.      В Винче большим разнообразием отличалась керамическая посуда: горшки всех форм, кувшины, кубки, прототипы «древнегреческих» амфор, лицевые сосуды… Декор тоже был разнообразным. Интересно то, что с одной стороны использовался точечный ленточный рисунок, связующий Винчу с «линейно-ленточными культурами» Северной и Восточной Европы, и волнисто-спиральный – ближневосточного типа. Но особенно хороши были узоры крестово-свастичные, типичные для практически всех родов русов именно они доказывают единство большой многотысячелетней «культуры» – точно такие же узоры мы видели в Мезине и других городищах 20-25 тыс. до н.э., в поселениях Анатолии и т.д.      Но помимо привычных узоров на сосудах и печатях Винчи были обнаружены странные знаки – цепочки знаков, которые вполне могут трактоваться, как письмена. Это не иероглифическое письмо, и ни одно из известных нам буквенных. Тем не менее, знаки носят явно упорядоченный характер. Их возраст – 6 тыс. до н.э.      Балканская и Северно-причерноморская цивилизации заслуживают значительно большего внимания, чем мы уделили им. Но пик их развития выходит за хронологические рамки первого тома Истории Русов. Сейчас наша задача поднять древнейшие пласты бытия русов-индоевропейцев, показать, что расцвет великой евразийской цивилизации был не случаен – ему предшествовали тысячелетия.      Но есть моменты, которые нельзя не отметить.      Интересные находки были сделаны в Румынии неподалеку от селения Тартерия в холме-телле Турдаш. Там в нижних слоях внутри ямы-кострища под слоями золы рядом со скрюченным скелетом были найдены три глиняные таблички: две прямоугольной формы и одна круглая с большим крестом и процарапанными по сторонам от него письменами. Табличка была изготовлена из местной глины в 5500 г. до н.э., тогда же была сделана и надпись на ней. Российский учёный Г.С.Гриневич, занимавшийся расшифровкой тартерийской таблички, предполагает, что письмена были сделаны протославянами и дешифруются при помощи русского языка. Ничего странного в этом нет, так как в 6 тыс. до н.э. никакого другого достаточно вразумительного языка, на котором можно было составить запись, не существовало. Только это был ещё не русский язык, и не раннеславянский, это был язык русов.      Специалисты утверждают, что тартерийская табличка чрезвычайно похожа на таблички из Урука и, вообще, шумерские глиняные таблички. Но мы знаем, что в Шумере письменность появилась значительно позже. Находка в Турдаше подтверждает уже не предположение, а факт, что изначально протописьменность в виде ритуально-магической космогонической символики зародилась в жреческой среде на севере, в местах обитания бореалов (от уральско-сибирской пиктографии до магического предписьма Каменной Могилы и балканского протописьма Тартерии), а затем уже, столетиями, а возможно, и тысячелетиями позже была перенесена (заимствована или естественно внесена) волхвами-паломниками (по всей видимости, не односторонними) в цивилизации Шумера, Аккада, Египта…      Вопрос о начале письменной эры, несмотря на находки в Каменной Могиле, Винче и Тартерии, остается открытым. Почему? Потому что у нас пока нет фактов и доказательств того, что русами Тартерии и Каменной Могилы письменность применялась постоянно. Регулярное использование письма мы отмечаем пока только, начиная с Шумера, и то не с самого раннего Шумера.      Выводы такие. Первая письменная цивилизация, по имеющимся в нашем распоряжении данным, появилась у русов Шумера. Но истоки самого письма были далеко на севере. И использовалось оно, как ритуально-магическое (возможно, табуированное, закрытое) действо ещё за три или четыре тысячелетия до зарождения шумерской цивилизации.      Интересен тот факт, что жрецы-волхвы Шумера мыслили более широкими категориями, чем Месопотамия и непосредственно её жители. Они обозначили своё государство как Су-мер (лингвистически это «су» = «сопричастность, единство»; «мер» = «мир, вселенная»), то есть, как Весь Мир или, точнее, Все-Мир. Они прекрасно знали, что суперэтнос и его язык, хранимые ими, занимали всю тогдашнюю ойкумену, весь населенный мир, Шумер был, по их представлениям, лишь центром этого «всего мира».      Итак, к 5 тыс. до н.э. мы имеем уже не один ареал расселения русов-индоевропейцев, а два: первый – на Ближнем Востоке, второй – на Балканах и в Северном Причерноморье. Понятие циркумпонтийская зона начинает приобретать особенное значение – не просто географическое, но этногенетическое – это зона этногенеза индоевропейской общности в полном смысле этого слова. Центр индоевропейского генезиса смещается на север. И тому есть веские основания.











Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке