• Дело государства
  • За что налоги платим?
  • Дерьмократия как основа нашей нынешней власти
  • Часть 1

    НАРОД И ВЛАСТЬ: КТО МЫ И КТО ОНА

    Дело государства

    Нельзя менять какие-либо детали, не понимая сути целого, например, никто не будет менять колесо у автомобиля на поплавки или лыжи, не понимая устройства автомобиля и ЕГО ЦЕЛИ. Нельзя реорганизовывать государство, не понимая его задачи, но, как это ни грустно, народы на Земле столетиями реорганизуют свои государства, не утруждая себя ответом на вопрос: зачем эти государства вообще им нужны?

    Неужели мы радуемся, когда платим налоги? И неужели мы испытываем чувство глубокого удовлетворения, когда, свободно проехав на красный свет, вдруг упираемся в государство в лице милиционера, достающего квитанции для штрафов? Зачем нам, рядовым людям, народу, необходимы все эти люди — наше государство?

    Мысленно представим себе, что мы ничего о государстве не знаем. Живем, работаем, а государства у нас нет, — нет ни милиции, ни армии, ни налоговой инспекции, ни президента, ни парламента. Ничего. Стерильная чистота в отношении любых признаков государства.

    Как мы будем себя чувствовать? Радоваться, что не надо никого слушаться, не надо платить налоги?.. Вряд ли!

    Во-первых, окажется, что хотя мы лично и исповедуем христианские заповеди «не убий», «не укради», но не все жители нашей страны ими руководствуются. Мы строим дом, работаем, приобретаем имущество, а кто-то приходит и все у нас отнимает и даже убивает нас. Конечно, мы, объединившись с ближайшими соседями, попробуем сообща защититься, но наша община будет бессильна против большой банды, и ворам удастся удрать с награбленным так далеко, что мы не в силах будем их догнать.

    Во-вторых, мы увидим, что беспомощны при насилии со стороны соседних государств и их вторгнувшиеся войска могут нас уничтожить. Мы не сможем передвигаться по своей стране, так как в разных местах действуют неясные нам правила поведения людей, нет единых денег, даже правила дорожного движения везде разные, и поэтому мы гибнем на дорогах. Если стихийное бедствие уничтожило жилье у соседей, им бы надо помочь, но мы не знаем, а окажут ли нам помощь, случись такое с нами? Мы видим, что беззащитны. Причем, мы все будем понимать: нас так много, что если действовать вместе, то не будут страшны ни уголовники, ни внешние враги, ни любые стихийные бедствия. Но понимать мало, нужно что-то сделать, чтобы действовать сообща.

    И мы начнем создавать государство.

    Прежде всего, сформулируем цель его создания, определим ту услугу должностных лиц государства, за которую мы согласимся добровольно заплатить. Этой целью является организация нас самих для нашей же защиты в случаях, когда мы в одиночку или общинами не можем себя защитить. Хотите, сразу поверьте, хотите, сами пробуйте придумать, но у государства — у его должностных лиц — нет другой более полезной для нас, для народа цели.

    * * *

    Присмотримся к этой цели.

    Во-первых, делом государства является организация нас для нашей защиты, а не наша защита как таковая. Никакое государство своих граждан не защищает — защищают себя сами граждане. Как именно защищают — прямо, или нанимая специалистов на собранные налогами деньги, — это другой вопрос, но защищаются они сами. Просто без государства, без организационных действий его чиновников, коллективная самозащита граждан невозможна.

    Во-вторых, виды защиты, которые граждане хотят себе обеспечить, должны быть в момент организации государства уточнены в договоре между гражданами и должностными лицами будущего государства — в Конституции страны. Заметим, что в этом плане все государства разные: граждане одного могут поручить своему государству организовать защиту права на труд, а другого — гордиться тем, что оно принципиально не защищает это право.

    В-третьих, народ является в стране хозяином — сувереном, единоличной и полной властью. Должностные лица государственных органов — исполнительных, законодательных, судебных — слуги этого хозяина, т. е. народа.

    Обычно это всем понятно, это вписывается в конституции и всеми декларируется, но в жизни быстро забывается, и создаются государства-монстры, хозяином которых является государственная бюрократР1я. Причем она и чувствует себя хозяином, а к народу у нее такое отношение, как будто она его едва терпит, да и то только потому, что тот платит налоги.

    Совершенно ясно, что для организации защиты надо, чтобы все люди в стране подчинялись единым правилам поведения. Если мы постановим, что каждый должен платить налог, значит, каждый обязан и платить. Если мы введем правило, согласно которому в случае войны все мужчины призывного возраста обязаны явиться к армейским начальникам, значит, каждый из них обязан явиться. Если мы запретим убивать, воровать, насиловать и прочее, значит, никто не имеет на это права.

    Ясно, что все правила должны поступать из одного источника, иначе они не будут одинаковыми для всей страны и не будет единого народа. Это очевидно. Но очевидно, что вряд ли мы, народ, сможем быть таким источником во всех случаях. Жизнь идет, меняются ее условия, в соответствии с этим необходимо корректировать правила поведения, например, норму налогообложения. Однако мы не сможем все время обсуждать эти изменения, получать для этого массу специальной информации, в том числе секретной. Мы, 100 миллионов избирателей, не сможем выслушать друг друга. Следовательно, необходим некий центр, некий Законодатель. Этот центр будет устанавливать от нашего имени правила поведения всех в стране — законы, и эти правила будут едины для всех.

    Итак, для своей защиты мы, народ, создаем государство, целью которого является организация нас для нашей защиты. С этой целью мы даем государству Законодателя (Собор, парламент, Дума, Вече и т. д. и т. п.), который от нашего имени определяет правила поведения всех граждан страны и в первую очередь правила поведения нас самих — народа. Так, государство начинается — так получает инструмент, с помощью которого оно может организовать нас (хотя пока еще нет того, кто бы мог на деле осуществить эту нашу организацию, — нет исполнительной власти).

    Мы уже предоставили Законодателю огромные права — выражать нашу суверенную волю, обрисовали ему его задачу, но пока не указали, какую защиту и в каких случаях мы хотим для себя получить от самих себя с его помощью. Выражаясь образно, мы, суверен, наняли слугу-главнокомандующего, дали ему от своего имени власть над всеми, в том числе над каждым отдельным членом народа, но еще не дали главнокомандующему офицеров-исполнителей и не объяснили, кто наш враг.

    Народ, оговаривает со своим слугой — с Законодателем, какую защиту он хочет получить, и что он для этого Законодателю разрешает иметь, в специальном договоре-приказе, который называет Конституцией государства, его основой. Как и в любом договоре, с Законодателем оговариваются его и свои обязанности, его и свои права (которые следуют из его и наших обязанностей), в соответствии с обычным для договоров принципом: моя обязанность — его право, его обязанность — мое право.

    Развивая упомянутый образ, скажем: у главнокомандующего уже есть задача, есть наше обязательство ему подчиняться — быть рядовыми солдатами. Теперь нужны офицеры, которые непосредственно поведут нас в бой. В государстве эта роль принадлежит исполнительной власти — профессионалам-специалистам, способным организовать народ на свою защиту. Отметим, что исполнительную власть должны реали-зовывать профессионалы. Так, если во время войны нашим генералом будет человек, не знающий, как выиграть бой, то это обречет нас на верную смерть, потому что именно нам предстоит быть солдатами этой армии. Мы, народ, должны твердо знать, что исполнительная власть — не предмет политических интриг, ее должны составлять люди, отобранные по единственному признаку — профессионализму.

    И еще одно замечание относительно исполнительной власти. Целью исполнительной власти являются те виды нашей защиты, которые указываются в Конституции, и ничто другое: указано, что речь идет о защите от внешнего врага, она организует нас на это, указано, что это защита от безработицы, организует и на это.

    * * *

    Итак, народ создает Законодателя и заключает с ним договор (Конституцию) об организации собственной защиты, в котором обязывается слушаться его законов и указывает, какие виды защиты Законодатель обязан обеспечить, для чего народ дает ему в подчинение себя и исполнительную власть.

    Исполнитель организовывает народ с целью обеспечить конституционные виды защиты, для этого в своих приказах он разделит Дело защиты народа на.

    Дела для всех. Каждый человек обязан слушаться Исполнителя, иначе Дело не будет сделано.

    Слушаться — значит следовать определенным правилам поведения. Но исполнитель ни себе, ни народу не имеет права задать эти правила (не имеет права сам издавать законы — все распоряжения исполнителя должны быть строго в рамках законов). Поскольку народ только сам задает правила и своего поведения, и поведения своего государства, а то, что это осуществляется через Законодателя, так это потому, что иначе трудно. Народ — хозяин, суверен, посему не может позволить командовать собой кому бы то ни было.

    Поэтому, если Исполнителю требуется от народа что-то необычное, не предусмотренное ранее законом, он обязан обратиться к Законодателю, к представителю народа. Если Законодатель, а значит, народ, сочтет требование Исполнителя разумным, то Законодатель издаст закон, исполняя который, народ будет следовать тем правилам поведения, которое от народа требует Исполнитель для организации его же защиты. А Исполнителю разрешит следовать тем правилам поведения, которые помогают ему делать свое дело. К примеру, исполнитель возьмется за организацию безопасности народа. В этом случае он обратится к Законодателю, чтобы тот издал закон, запрещающий убивать, воровать и тому подобное, то есть определил правила поведения народа. Одновременно следует определить и нормы поведения Исполнителя — арестовывать и, по приговору суда, карать преступников — тех, кто не следует правилам поведения, заданным законом. В случае нападения внешнего врага Исполнитель, дело которого теперь организация нашей защиты от внешнего врага, потребует изменения правил поведения народа: одни должны будут взять в руки оружие, другим надо будет работать не по 8, а по 10 часов; третьи примут в свои дома беженцев.

    Тут все просто, для этого все народы и организуют свои государства, но его основа — договор между народом-сувереном и Законодателем-слугой — Конституция.

    Но для действия любого договора нужны санкции — возможность народа наказать Законодателя и вообще тех, кого народ прямо избирает для управления государством. Раз нанял слугу, значит, в левой руке нужно держать для слуги пряник, а в правой — кнут. И вот тут в дело вступают «отцы-написатели» конституций. Они, как правило, уже пригрели себе местечко в государстве, вид кнута в руках народа их не радует, и они про кнут как-то «забывают» написать.

    И тогда сразу, или со временем, вместо такого государства получается маразм — стая бесполезных и вредных паразитов на шее народа.

    За что налоги платим?

    Если прочесть Конституцию сегодняшней России (согласованной в США) и задать себе вопрос, а руководит Россией кто? — то придется ответить честно — конь в пальто! Оно, конечно, когда нами в СССР руководил пятнистый олень, руководство тоже было не сильно лучше, но тогда, по крайней мере, Горбачеву можно было предъявить претензии хотя бы теоретически — указать, что государство под его руководством не исполняет своих конституционных задач. Ведь государство — весь этот содержащийся на налоги многомиллионный аппарат — создается не с целью обожрать народ, а для того, за что народ (потребитель труда всех этих своих слуг, от президента до милиционера) соглашается платить налоги. Надо сказать, что в конституциях всех цивилизованных стран Дело государству, разумеется, указывается — текст любой конституции начинается с преамбулы, в которой от имени народа государству указывается его цель, его задача, его Дело.

    Само собой, что и в преамбуле Конституции цивилизованного СССР государству было записано Дело:

    «Высшая цель Советского государства — построение бесклассового коммунистического общества, в котором получит развитие общественное коммунистическое самоуправление. Главные задачи социалистического общенародного государства: создание материально-технической базы коммунизма, совершенствование социалистических общественных отношений и их преобразование в коммунистические, воспитание человека коммунистического общества, повышение материального и культурного уровня жизни трудящихся, обеспечение безопасности страны, содействие укреплению мира и развитию международного сотрудничества».

    Мне такая цель, как Коммунизм, нравится, вам она может не нравиться или быть безразличной, но разве повышение материального и культурного уровня жизни народа народу-антикоммунисту не требуется, или он собрался защищать себя от бандита и внешнего врага сам — без милиции и армии? Неужели антикоммунисты в умственном смысле деградировали до такой степени, что на милицию и армию налоги платить согласны, а взамен от государства даже этой защиты требовать не хотят??

    И главе СССР Горбачеву, безусловно, можно предъявить претензии за неисполнение им цели, указанной Конституцией СССР, — за ухудшение материального и культурного уровня граждан СССР и резкое ухудшение Pix безопасности. А вот покойному с 1996 года Б.Н. Ельцину, ныне вроде здравствующему президенту и депутатам Госдумы России всех созывов, такие претензии технически предъявить невозможно, поскольку в Конституции нынешней России государственному аппарату никакой нужной народу задачи не ставится, — никакого Дела не дается. Вот вся преамбула этой Конституции, принять которую постыдились бы и папуасы.

    «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, соединяя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ».

    Ну и где здесь цель государства, зачем народ-антикоммунист его создал? В память предков? Так они в гробах вертятся от такого идиотизма. Ведь этому государству не только не ставится в задачу элементарное благополучие народа (государство к нему обещает только стремиться), но даже безопасность не обещается! Естественно, раз цели нет, то не нужны и руководители, которые должны организовать ее достижение, соответственно вы из этой Конституции и не поймете, кто Россией руководит, кроме деда Пихто и коня в пальто.

    Но раз у государства нет цели, полезной народу, то значит, эта организация народу и не нужна, а ее настоящей целью становится функционирование, как самоцель. Иными словами, «мы, многонациональный народ Российской Федерации», создали государство, чтобы его должностные лица имели возможность сожрать собираемые с народа налоги. Вот и вся задача «государства российского». И оно только с этой задачей прекрасно и справляется, а что касается остальных задач — то это «как получится», и «от щедрот душевных», поскольку решения остальных задач мы от государства в Конституции не потребовали.

    * * *

    Если кто-то помнит СССР, то в нем каждая сессия Верховного Совета начиналась отчетом главы страны (главы исполнительной власти) о том, как он решает конституционные задачи государства. А сейчас об отчете главы страны народу никто и не спрашивает: за решение каких конституционных задач должен отчитываться президент, если перед ним Конституция никаких задач не ставит? Сейчас даже вопрос об этом расценивается как святотатство.

    При этом уверяют, что эта Конституция создана но подобию американской. Чушь! Конечно, отцы-основатели США тоже были изрядными прохиндеями, думавшими в 1787 году в первую очередь о том, как удобнее усесться на шее американцев, тем не менее до маразма тех, кто писал и кто принимал конституцию России в 1993 году, они не опустились. Преамбула Конституции США звучит так.

    «Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, торжественно провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

    Как видите, убогая по сравнению с Конституцией СССР, но все же цель в Конституции США есть: внутренняя и внешняя безопасность, защита личной свободы, плюс правосудие. Люди в те годы были поумнее нынешних, посему платить налоги просто так не согласились бы.

    Отсутствие цели государства в Конституции России привело к тому, что цель постепенно исчезает и из законов.

    Возьмем, к примеру, суды и Уголовный кодекс России. Судьи по Конституции и закону имеют право после некоторой процедуры лишать граждан России свободы и денег. Цель, с которой суды это делают, дана в статье 43 УК РФ: «Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений».

    Вопрос: а зачем нам, народу, надо, чтобы кого-то наказывали? Что лично нам с этого за такая большая польза, чтобы мы судьям платили за чье-то наказание и, уж тем более, платили за свое собственное наказание? Нет, наказание никак не может быть целью суда!

    Но, скажут мне, наказание и не является целью, а целью является то, что дальше в статье 43 перечислено. Хорошо, давайте рассмотрим, что именно перечислено в качестве цели судов России.

    Если убийцу гражданина России по приговору суда посадили на шею народу России, чтобы народ этого убийцу пожизненно кормил, то где здесь, покажите мне пальцем, социальная справедливость? И если даже его расстреляют, то что — жертва убийцы встанет из гроба?? Словами «социальная справедливость» в нынешнем УК РФ заменено понятие «месть», — способ, отживший свое еще в средние века из-за своей неэффективности. Скажем на Сицилии и в Чечне по сей день существует даже кровная месть, но что от нее толку — ведь это самые криминогенные районы мира. Стал бы настоящий народ России по доброй воле платить судьям за их досредневеко-вые развлечения местью?

    Но, опять возразят мне, судьи мстят преступникам «в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений». А предупреждение преступлений это полезная цель!

    Ну так ведь именно судьи нынешней России от этого дела Конституцией и освобождены! Вы слышали когда-нибудь, чтобы Госдума или президент упрекали судей за рост преступности в России?

    Это при Сталине, когда конституционной целью государства была защита народа, суды были карательным органом государства, между прочим, при Сталине и отчеты судов назывались отчетами о карательной политике. Вот, к примеру, цитата.

    «Карательная политика судебной коллегии Московского городского суда по 1-й инстанции по делам общей подсудности за июль — август 1941 г. была следующей. Из 157 привлеченных к уголовной ответственности: осуждено 116 — 73,8 %; оправдано 27–17,2 %. Прекращено дело в отношении 14 человек— 9 %».

    Заметьте, что при Сталине судей без стеснения называли так, как их и должно называть — «карателями», тем не менее, даже в условиях прифронтового города эти каратели оправдывали каждого пятого подсудимого и отпускали каждого четвертого.

    Почему?

    Потому, что Конституция и закон не давали судьям развлекаться наказаниями, Уголовный кодекс понятия «наказание» не знал, поскольку оно не может быть целью ни судов, ни государства. В УК РСФСР с изменениями на 1953 год, соответствующая норма записана так.

    «7. В отношении лиц, совершивших общественно-опасные действия или представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности, применяются меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского, либо медико-педагогического характера».

    Как видите, когда в стране ясно представляют себе, что является Делом государства и суда, то судьи не наказывают преступников, а защищают от них честных людей — народ. Согласитесь, что за свою защиту каждый согласиться заплатить и государству, и судье. И чтобы судьи не забывались, статья 9 УК РСФСР устанавливала:

    «9. Меры социальной защиты применяются в целях:

    а) предупреждения новых преступлений со стороны лиц, совершивших их,

    б) воздействия на других неустойчивых членов общества и

    в) приспособления совершивших преступные действия к условиям общежития государства трудящихся.

    Меры социальной защиты не могут иметь целью причинение физического страдания или унижение человеческого достоинства и задачи возмездия и кары себе не ставят».

    Что значит, «задачи возмездия и кары себе не ставят»? Вот в качестве примера статья о шпионаже из «страшного» сталинского Уголовного кодекса: «58-6 Шпионаж, т, е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам, влечет за собой — лишение свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества, а в тех случаях, когда шпионаж вызвал или мог вызвать особо тяжелые последствия для интересов Союза ССР, — высшую меру социальной защиты — расстрел или объявление врагом трудящихся, с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с конфискацией имущества».

    Как видите, преступник Закону был не интересен, поскольку Закон защищал честных граждан от преступников, и что там с преступником произойдет — сдохнет он от пули палача или будет на Западе изображать из себя жертву сталинизма, — для Закона это дело десятое. Если обстановка была такая, что этот преступник на Западе особого вреда СССР не принесет, то зачем на него пулю тратить — пусть уматывает! Лишь бы освободить от его присутствия честных граждан и этим защитить их от него.

    * * *

    Да какая разница? — скажут мне умудренные неосмысленным опытом читатели. — Так напиши в законе или этак, а чиновники все равно будут лихоим-ствовать и злоупотреблять!

    Не скажите! Случай, когда чиновнику в законе прямо запрещено злоупотреблять и прямо указано, чего нужно добиться, и случай, когда в законе об этом не сказано — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Вот давайте повторимся и сравним результаты работы сталинских судей, целью которых была защита народа от преступников, и нынешних судей, которые развлекают себя наказанием подсудимых. Возьмем числа за несколько другие периоды.

    В 1940 году при численности населения в 190 млн. человек, в СССР было всего 6549 убийств, а в 1998 г. в России с около 140 млн. населения в результате преступлений погибло 64 545 человек и 81 565 ранено. Через три года генерал-полковник Л. Ивашов сообщил: «…в минувшем, 2001 году, в результате убийств погибли 83 тыс. человек, десятки тысяч скончались позже в больницах после покушений на их жизнь, около 70 тысяч сгинули без вести». Как говорится в надоевшей рекламе, почувствуйте разницу!

    Главное, что все это было видно заранее, то есть, заранее можно было предсказать, к чему поведет изменение Конституции с самоустранением государства от обязанности защищать народ. Советский Союз с подачи государственной пропаганды США был назван империей зла и всегда считался нашими дегенератами и на Западе огромным концентрационным лагерем, где людей за малейшую провинность или не то слово отправляли жить на архипелаг ГУЛАГ. «Российская» интеллигенция все это охотно повторяет до сих пор.

    Но сравним некоторые цифры. К моменту уничтожения СССР в его тюрьмах и лагерях содержалось 0,8 млн. заключенных, грубо, около 28 человек на 10 000 жителей, а в США, «свободной стране США», по разным данным насчитывалось в начале 90-х от 1,3 до 2,4 млн. заключенных, то есть от 54 до 100 человек на 10 000 жителей. В этой «свободной стране» в тюрьмах сидело, по меньшей мере, вдвое больше граждан, чем в «империи зла», а они нам сочиняли Конституцию?! Чему же удивляться, что тюрьмы и лагеря, оставшиеся от СССР, уже не вмещают заключенных нынешней «свободной России» и в них кровати заменены на трехэтажные нары?

    Как видите, то, что в СССР и России слуги народа почувствовали свою полную безнаказанность от хозяина, со временем привело к тому, что они видоизменили государство исключительно для своего удобства — для удобства прожирания собираемых с народа налогов. А чему удивляться? Вора делает вором случай, гласит народная поговорка.

    * * *

    Приведу еще пример того, как суды действуют вопреки воле народа, своего хозяина. Расчленение страны на части является изменой Родине во всех странах, в том числе и в СССР. В августе 1991 года банда Преступников расчленила СССР вопреки воле народа. Во всей системе юридической сволочи нашелся всего один прокурор, попытавшийся возбудить против преступников уголовное дело по признакам статьи 64 «Измена Родине». Зато нашлась уйма холуев в Генпрокуратуре, которые возбудили уголовное дело по признакам этой же статьи против тех, кто пытался спасти нашу Родину. Тупо, трусливо, но пытались. Возглавил прокурорскую челядь тогдашний Генеральный прокурор России Степанков, которого Ельцин снисходительно назвал «нашим прокурором», то есть не прокурором России, не стражем ее законов, а только лишь холуем при ельциноидах. Но даже у этого холуя волосы встали дыбом, и он отскочил от ельциноидов в ужасе от их последующих преступлений.

    Дело в том, что когда Ельцин был председателем Верховного Совета РСФСР, этот Совет переделал Конституцию РСФСР: ввел в управление страной пост президента и изменил все положения под этот пост. Но существовала опасность, что Ельцина не изберут президентом и тогда он лично и его кукловоды потеряют власть. На этот случай в Конституцию было введено положение о том, что президент России немедленно теряет свой пост и перестает быть президентом, как только он попытается распустить Верховный Совет.[1]

    Но для ельциноидов все сложилось благополучно: Ельцин стал президентом. Однако в стране стали предприниматься попытки организации параллельных советам органов рабочей, народной власти. Тогда Верховный Совет России внес два (из четырех за свое правление) изменения в Уголовный кодекс России. Статья 79 стала предусматривать, что «насильственные действия, направленные на воспрепятствование законной деятельности конституционных органов власти, а равно неисполнение в установленный срок постановлений Верховного Совета Российской Федерации, верховных Советов республик в ее составе, решений краевых, областных Советов народных депутатов, Советов народных депутатов автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга о роспуске структур власти, созданных вне порядка, предусмотренного Конституцией Российской Федерации, наказываются лишением свободы на срок от одного до трех лет…»

    Заметьте, здесь вообще не упоминаются какие-либо решения президента или его людей. Они исполнительная власть и обязаны выполнять решения Советов. Наряду со статьей 79 УК РСФСР была изменена и статья 70: «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя или захвату власти, а равно массовое распространение материалов, содержащих такие призывы, — наказываются лишением свободы на срок до трех лет…» Эти изменения законов Президент России Ельцин подписал 9 октября, и они вступили в действие 27 октября 1992 года.

    Не прошло и года, как Ельцин подписал указ о роспуске Верховного Совета, тем самым вопреки Конституции захватывая законодательную власть. По всей России были ликвидированы представительные органы власти, в связи с чем Ельцин сразу же перестает быть президентом, ни одна его команда не имеет силы, любое исполнение их — преступление.

    Тем не менее масса должностных лиц окружают ВС России, лишают его энергоснабжения, взрывают подстанции телецентра Останкино при попытке ВС обратиться к народу, расстреливают ВС из танков, убивают сотни граждан России. И все это при оголтелых воплях прессы, призывающих Ельцина насильно изменить конституционный строй и захватить власть.

    Но ни один прокурор России не возбудил против преступников, установивших в России фашистский режим, уголовного дела. Генпрокурор Степанков сбежал, но на его место, алчно урча, бросились казанники, услужливо повизгивая в рвении услужить хозяину. Они, конечно, не вчера появились, еще Салтыков-Щедрин писал, что у нас многие путают понятие «Отечество» с понятием «Ваше Превосходительство», а когда им начинаешь объяснять разницу, то приходят к выводу, что второе более предпочтительно.

    И вот таких беспринципных и подлых холуев, которых сейчас полным-полно во всех многочисленных ведомствах, мы обязаны содержать за свой счет, обязаны платить им налоги!

    * * *

    И вот эти холуи, это быдло, взбунтовавшееся против народа, в начале 90-х гг. совершило свою холуйскую революцию. Они отобрали у народа власть себе лично. Отобрать-то отобрали, но дальше что? Ведь они физически не способны ни думать по-государственному, ни управлять страной! Во главе России — «всадники без головы»! И, добавим, без совести и без чести.

    Многие читатели скажут после этого определения, что автор совсем обнаглел. Но если у читателя есть голова, то пусть присмотрится к тому, чем и как занимаются наши нынешние руководители. Тем более что творческий процесс работы, например, парламента, был одно время хорошо виден. Вот в парламент поступает запрос. Разве над ним мучаются, его обсуждают, перебирают решения? Нет, во всех парламентах регламент не дает обсуждать вопрос до выяснения истины. Вопрос направляется на рассмотрение в комиссию, в аппарат! И закон, то есть решение парламента, рождает аппарат. Думают ли парламентарии, когда принимают закон? Нет! То, что они делают, — это имитация кипучей деятельности.

    Присмотритесь к деятельности президентов России. Они зачастую отменяли свои же указы, а это прямое подтверждение того, что они не читали, не думали над ними, когда подписывали. В этом смысле, конечно, отличался Ельцин: он к сентябрю, например, уже не помнил, какие вопросы ставились народу на апрельском референдуме, даже заседание своего кабинета министров он вел, читая свое выступление по бумажке.

    Я понимаю, читатель, если бы эти слова написал Рональд Рейган, ему бы немедленно поверили, ведь он был президентом. А как об этом может писать какой-то Мухин, который никогда не управлял страной?! Но видите ли, я никогда и не нес яиц. Но ведь это не значит, что вкус яичницы я могу оценить хуже курицы. Да и вы бы легко это сделали, если бы, слушая выступления лидеров, не хватались за скандальные факты, а пытались понять все, что они сказали. Поверьте, это не так трудно, как кажется…

    Дерьмократия как основа нашей нынешней власти

    С политическими терминами у нас такая путаница, что большинство из них используется не по назначению. Явные правые нагло именуют себя левыми, а пресса и обыватели им поддакивают. Явных антифашистов называют фашистами, фашистов — демократами, предателей — борцами с тоталитаризмом и т. д.

    Кроме того, терминов перестало хватать. Автор этой книги пришел к необходимости ввести новый термин, так как размеры явления явно заслужили того, чтобы как-то назвать само явление.

    Можно назвать еще одну причину. В русском языке есть два исключающих друг друга понятия: глупость и мудрость. Людей, которым одно из этих свойств присуще, называют глупец и мудрец. Но есть люди, у которых, например, глупость — это не свойство их ума, но, тем не менее, они ее проявляют, проявляют дурость. Таких людей называют дураками. «Дурак» звучит мягче, чем «глупец»: «дурак» — это скорее ругательство, а «глупец» — скорее диагноз. Недаром героем стольких русских сказок является Иван-дурак. Дурак-то он дурак, но сказка всегда имеет счастливый конец. Итак, для оценки человека, который поступает глупо, есть термин «дурак». А как назвать человека, который, как ему кажется и кажется ему подобным, поступает мудро? Назовем такого человека «мудрак», а явление — «мудрачество».

    Поскольку мы уже коснулись русских сказок, то вспомним сказку про то, как мужик и медведь занимались сельским хозяйством. Посадили репу, и мужик предложил медведю осенью собрать вершки, а он-де соберет корешки. Медведь согласился, а осенью понял, что надо быть таким же мудрым, как и мужик. На следующий год посеяли пшеницу, и медведь потребовал себе корешки. Но медведь — это типичный мудрак. Если бы он был дурак, необучающийся, то и на следующий год он взял бы вершки. Но… медведь остается медведем, а хочет выглядеть мудрым.

    Конечно, слово «мудрак» звучит не очень благозвучно, но зато, безусловно, по-русски.

    Заметим, что мудрак — это не разновидность глупца, дурака. Дело в том, что эти люди в условиях, когда им не нужно выказывать свою мудрость, скажем, в быту, могут быть вполне и вполне умными. В этом их отличие от дурака, который делает глупости вне зависимости от условий (его это просто не волнует), и от глупца, который просто не в состоянии понять, что делает.

    Можно взять и другой пример. Кто был начальником у Горбачева? Политбюро? Да ведь там были все ему послушны, по крайней мере, — большинство. Был бы он дураком, так поступал бы так, как его предшественники: силой бы придушил тех, кто попытался вызвать национальную рознь и покусился на целостность СССР. Но он не был дураком. Мудрые Тэтчер и Буш сказали ему, что мудро быть демократом, то есть человеком, который говорит много, непонятно о чем и ничего не делает. А когда из-за Горбачева развязались кровавые войны в пяти из пятнадцати вверенных ему республик, нобелевский комитет подтвердил его мудрость Нобелевской премией мира. Свои же, отечественные академики убедили его, что мудро слушать экономиста Сакса с его рыночными идеями.

    Ну, как было не внедрить идеи Сакса, если очень хотелось Горбачеву выглядеть мудрым? На посту генсека и президента Горбачев — типичный мудрак.

    Думаю, что вышеприведенные доводы достаточны для того, чтобы понятия «мудрак» и «мудрачество» вошли в наш обиход для обозначения соответствующих людей и явлений.

    * * *

    В XII–XIV веках оказавшаяся на грани уничтожения Россия пришла к совершенно особенной форме общественной защиты своего государства. На Руси под ударами орды произошел естественный отбор: те, кто не погиб, кого не угнали в рабство, обрели особое свободолюбие, причем не теоретическое, не декларативное, а практическое, воспитанное многими веками непрерывных войн и борьбы за свободу. Ненависть к любому угнетению, к любой форме паразитирования у россиян в крови.

    Особенность этого государства — абсолютно единовластный царь, который мог в России все. Единовластие давало царю уникальную свободу служить только своему народу. Независимый ни от кого, он никому, кроме своего народа, не должен был служить: ни членам политических партий, избравшим его, ни мафии, давшей деньги на избрание.

    Царь мог все, но делал по защите народа только то, что без него народ сделать не мог. Остальное делал сам народ, объединенный в общины.

    Русская идея демократии состоит в следующем:

    верховная власть ни от кого персонально в стране не зависит, никто не имеет права воздействовать на нее с целью получения собственных выгод;

    верховная власть занимается только тем, с чем мир справиться не может, и в дела мира не вмешивается;

    лично человеку принадлежит только то, что он сделал сам, заслужил у верховной власти или купил на честно заработанные деньги, все остальное принадлежит обществу;

    вести между собой расчеты за труд деньгами — это не по-русски, каждый обязан помогать друг другу, в единой семье деньги не нужны;

    каждый человек — личность и имеет право на то, чтобы его голос и его мнение выслушали и приняли во внимание.

    Существуют ли надежные данные, которые подтвердили бы эту особенность русской демократии? Да, и много.

    Как ни в одной другой стране, все сословия на Руси были по отношению к царю одинаково бесправны, а следовательно, находились в равном положении. Бесправие заключалось в отсутствии каких-либо прав уклониться от службы России. Все обязаны были служить: дворянин копьем, крестьянин сохой, купец мошной. На отношение к себе со стороны царя все сословия имели одинаковые права: он обязан был всех защитить одинаково.

    Сотни лет подряд по соседству с Россией безумствовали «мудраки», носясь с парламентаризмом различных окрасок — от турецкого до шведского. Русские, окружив царя плотным кольцом, наблюдали соседнее мудрачество с презрением, а друг за другом с подозрением: не пробует ли кто-то подчинить царя своим интересам.

    Как ни в одной другой стране, крестьянская община в России имела исключительные властные права и свободы.

    Как ни один народ в мире, русские отличались полным отрицанием частной собственности на землю, презрительным отношением к жадности, бескорыстием в служении России. В Смутное время купец Минин призвал купцов имущество продать, жен и детей заложить, но Россию освободить. Перед наступающим Наполеоном смоленские купцы сами подожгли свои лавки и склады с товарами.

    Как ни в одной другой стране, в России помощь ближнему считалась обычной, не требующей благодарности обязанностью.

    Как ни в одной другой стране, в России на мирских сходках требовалось единогласие при принятии решений.

    Русский (россиянин) был хозяин в своей стране, он имел власть, и, следовательно, в стране была демократия.

    Своей властью русский народ требовал себе право на неприкосновенность своей жизни и своей свободы, и цари (его рабы) старались, делали все, чтобы отбить набеги, не дать попасть в полон к татарину, погибнуть от сабли поляка или меча ливонца. Но одежда прав шьется на подкладке обязанностей, как гласит восточная мудрость. И русский народ считал своей обязанностью и дворянина содержать, и подать платить, и своей кровью свободу и жизнь оплачивать.

    Русский имел не просто свободу слова, не просто свободу говорить в пустоту, его свобода была сопряжена с обязанностью остальных его слушать и стараться понять. Где и в какой стране была и есть сейчас конституция, которая бы гарантировала такую свободу?

    Русский уже тогда имел права, которые и сейчас не все имеют. Он имел право на жилище, и общество (община) ему это право обеспечивало. Он имел право на труд, и общество предоставляло ему землю на равных с другими условиях. Он имел право на обеспеченную старость. Он имел все, что могло обеспечить ему тогдашнее развитие производительных сил государства.

    Ни один народ не имел такого набора прав, как русский, ни один народ не имел органов управления, которые были обязаны обеспечить ему такой объем прав, и все это было демократией особого, высшего порядка — русской демократией.

    Но никогда не могла обеспечить русская демократия право народа иметь умную интеллигенцию. Сколько бы народ свою интеллигенцию ни кормил, а она, как волк в лес, все на Запад смотрела.

    * * *

    С развитием производительных сил, ростом производительности труда Россия становилась богаче, что дало экономические предпосылки для совершенствования демократии. Становилось ясно, что у умного отца может быть сын-дурак, что в наследственности монархии есть дефект. Надо было совершенствовать русскую демократию и в этой области, причем нам самим, не оглядываясь на Запад. Но «мудраки» всех опередили: начался долгий период уничтожения русской демократии бюрократией и буржуазией, который закончился в октябре 1917 года. От этой даты Россия совершила рывок к… К чему? Как назвать то, в чем очутилась Россия начиная с 1989 года?

    Две тысячи лет назад человечество суммировало те моральные правила, которые позволяют людям жить вместе и достойно людей. Они вошли в христианство, позже в мусульманство, присутствуют и в других религиях. Без исповедования этих моральных норм люди нигде не считаются людьми. Вспомним эти нормы: самоотверженное служение людям, лишения и смерть ради них — подвиг; пренебрежение к богатству; запрещение воровать; запрещение убивать; отношение к представителям всех национальностей, как к братьям; презрение к предателям.

    Пришедшие к власти в апреле 1989 года люди открыто объявили свои правила: обогащайся любым путем, если он преступный, мы закроем глаза; предательство допустимо, если оно выгодно; патриотизм — признак подлеца; каждая национальность должна иметь преимущества перед остальными.

    В СССР были люди, которых совесть обязывала служить людям больше остальных, — коммунисты. Партия коммунистов была запрещена и ошельмована людьми, пришедшими к власти. Причем люди, пришедшие к власти, всю свою жизнь паразитировали, получая деньги именно от коммунистов.

    Приход к власти этих людей ознаменовался: потерей права на труд вследствие разрушения экономики; потерей права на жилье из-за резкого сокращения объемов строительства жилья для народа; потерей или ущемлением права на медицинское обслуживание из-за частичного превращения его в платное; потерей права на обеспеченную старость вследствие обесценивания сбережений; потерей свободы слова после почти полного подкупа средств информации бюрократией и новой буржуазией; потерей или ущемлением права на высшее образование из-за превращения его в платное и размещения вузов в разных государствах; потерей свободы передвижения из-за разделения страны границами и резкого скачка цен на билеты.

    Такого удара изнутри Россия никогда не получала. Как назвать этих людей и эту власть за одну только утрату общечеловеческих моральных ориентиров? Дикарями? Но дикари и не знали правил человеческой морали, а эти знали отлично и пошли на их нарушение из соображений личной выгоды. Самое мягкое из определений этим людям — дерьмо. И власть их — дерьмократия.

    Правда, я должен оговориться, что этот термин — не мое изобретение: с приходом этих людей к власти народ стал применять к ним это слово инстинктивно, не догадываясь, что случайно достаточно точно охарактеризовал явление в целом. Да, «дерьмократия» звучит еще менее благозвучно, чем «мудрак». Но что же поделать, явление ведь еще более мерзопакостно, чем само слово.


    Примечания:



    1

    Статья 126 Конституции Российской Федерации: «Полномочия президента Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления действия законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно».








    Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке