См. также: Клевета № 312.

См. также: Безгневие № 12; Безмолвие № 13; Демонские козни № 228; Монах №№ 521, 523; Терпение № 1131; Трапеза (обед) № 1148.

305. Пребывание в келии приводит монаха к должному жительству

См. также: Терпение; Уединение

Брат сказал авве Арсению: "Что мне делать? Меня возмущают помыслы. Они мне внушают: ты не можешь ни поститься, ни трудиться, посещай хотя бы больных, ибо и это — дело любви." Но старец, зная козни демонов, посоветовал: "Ешь, пей, спи, только келии своей не оставляй." Ибо он знал, что терпение в келии приводит монаха в должное расположение. Когда брат провел три дня безвыходно, то утомился, но взяв немного молодых прутьев, расщепил их и тут же стал плести. Почувствовав голод, он сказал себе: "Вот еще осталось немного прутьев, когда закончу с ними, тогда поем." А когда окончил плетение, сказал: "Пропою несколько псалмов, и тогда уже можно будет поесть." Таким образом при содействии Божием он преуспевал мало-помалу, пока не вошел в должный порядок. И получив силу над помыслами, побеждал их. (Древний патерик. 1874. С. 147. № 32).

См. также: Вера № 123; Дерзновение № 241; Молитва праведника № 489; Надежда № 591; Целомудрие № 1197.

306. Зияя о клевете, распускаемой о нем, святитель Иоанн Златоуст ие обращал иа нее никакого внимания

Когда святитель Иоанн Златоуст стал Патриархом, то он обратил особое внимание на благоустройство в церковном клире. Добрых из клира поощрял и утверждал в добре, а злых наказывал и обличал. Вследствие этого его очень любили добрые и ненавидели злые. Жившие худо особенно невзлюбили святого за то, что он их беззаконные дела выводил наружу, а некоторых из них отлучал от Церкви. И вот эти злые клирики из мести стали распространять о Патриархе худую молву, хулили того, кто достоин был одних похвал. Иоанн знал о клевете, но как он к ней отнесся? Не обращал на нее никакого внимания, предоставив все суду Божию. И вышло так: чем более хулили Иоанна его враги, тем более разрасталась добрая слава о нем. До клеветы он был славен лишь в своем Отечестве, а после прославился и в далеких странах, и многие люди из этих стран приходили в Царьград затем, чтобы видеть его и насладиться слышанием его высокого учения. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 178).

307. Старец Пафнутий был оклеветан в краже и три недели добровольно нес епитимию; через три недели клеветник стал бесноватым, признался в клевете на Пафнутия и был исцелен по его молитвам

См. также: Беснование; Молитва праведника; Смирение

Авва Кассиан рассказывал: "У Великого Исидора, пресвитера скитского, был некто Пафнутий, диакон, которого он за добродетель хотел сделать пресвитером, чтобы тот стал его преемником после смерти. Тот же не принял рукоположения из благоговения, но остался диаконом. Вот этому, по злоумышлению врага, позавидовал некто из старцев. Когда все находились в церкви на молитве, он, выйдя, подбросил собственную книгу в келию аввы Пафнутия и возвестил авве Исидору, что кто-то из братьев украл его книгу. И удивился авва Исидор: никогда не случалось такого в скиту. Старец, подбросивший книгу, сказал ему: "Пошли двух отцов со мной, чтобы мы обыскали келии." Наконец, в келии аввы Пафнутия книгу находят и приносят ее пресвитеру в церковь. Авва Пафнутий творит раскаяние пресвитеру перед всем народом, говоря: "Я согрешил, дай мне епитимию." В течение трех недель он не должен был общаться с братией, а приходить каждый раз в церковь, падать перед всем народом и говорить: "Простите меня, я согрешил!" По прошествии же трех недель он принят был в общение, и тотчас старец, оклеветавший его, сделался одержим бесом и начал признаваться: "Я оклеветал раба Божия." Когда была о нем молитва всей церкви, то он не уврачевался. Тогда Великий Исидор говорит при всех авве Пафнутию: "Помолись за него, ибо ты оклеветан был и только тобой он уврачуется." Когда Пафнутий помолился о нем, старец немедленно стал здоровым. (Древний патерик. 1874. С. 368. № 28).

308. Оклеветавшая авву Макария женщина не могла разрешиться от бремени, пока не призналась в клевете

См. также: Блуд; Терпение.

Авва Макарий рассказывал о себе: "Когда я был молод и жил в келии в Египте, меня сделали клириком в селе. Не желая быть клириком, я убежал в другое место. Ко мне приходил благочестивый мирянин, брал мое рукоделие и доставлял мне все нужное. По диавольскому искушению одна девица в том селе впала в любодеяние. Когда она зачала, ее спрашивали, кто виновник этого? Она отвечала: "Отшельник." Тогда пришли и взяли меня, навесили мне на шею закопченных горшков и ручек от посуды и водили меня по улице, били и кричали: "Этот монах растлил нашу девицу, возьмите его, возьмите!" — и избили меня едва не до смерти. Подошел один старик и сказал: "Долго ли вам бить этого монаха-странника?" А мирянин, служивший мне, шел за мной, пристыженный, и его много ругали, говоря: "Вот отшельник, которого ты хвалил! Что он сделал?" Родители девицы говорили: "Мы не отпустим его, пока не представит нам поручителя, что будет кормить ее." Я попросил служившего мне мирянина, и он поручился за меня. Возвратившись в свою келию, я отдал ему корзины, сколько было, и сказал: "Продай и отдай моей жене на пропитание." И говорил потом самому себе: "Макарий! Нашел ты себе жену, теперь тебе надобно побольше работать, чтобы кормить ее." Работал я день и ночь и посылал ей. Когда же пришло время несчастной родить, то она много дней мучилась и не могла разродиться. Тогда она призналась: "Я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. Не он сделал это, а такой-то юноша!" Служивший мне мирянин пришел ко мне с радостью и сказал: "Та девица не могла родить, пока не призналась, что ты не виноват и что она солгала на тебя. Все село хочет с почестью идти сюда и просить у тебя прощения." Услышав об этом и избегая беспокойства от людей, я встал и убежал сюда, в скит. Вот первая причина, по которой я пришел сюда!" (Достопамятные сказания. С. 138).

309. Девица, впавшая в грех, оклеветала чтеца; в течение десяти дней она не могла разрешиться от бремени, пока ни призналась в клевете и оклеветанный чтец ни помолился за нее

См. также: Блуд; Мужество; Твердость

Дочь одного пресвитера в Кесарии Палестинской пала и научена была своим соблазнителем оклеветать чтеца этого города и на него переложить весь свой срам. Когда она забеременела, отец стал расспрашивать ее, и она назвала чтеца. Услышав это и придя в смущение, пресвитер донес епископу; тот немедленно созвал церковный совет. Призвали чтеца и стали допытываться, как было дело. "Клянусь, — отвечал чтец, — что не имею к этому никакого отношения; я не повинен даже и в помысле о ней. Если же вам хочется, чтобы я сказал то, чего на самом деле не было, то — виноват." Когда он сказал это, епископ отрешил его от должности чтеца. После этого тот заключился в нечистую келию и стал вести жизнь крайне суровую, припадая ко Христу с сокрушенным сердцем, со многими слезами и стенаниями. "Ты знаешь, Господи, мои дела, — говорил он, — Ты Сам защитник оклеветанных, недоступный никакому обману, ибо всякая неправда тебе неугодна и весы правды Твоей всегда склоняются на сторону справедливости. Итак, Твоему Праведному и неизменяемому Суду предстоит открыть и мою правду." Между тем, как юноша прилежно молился и с терпением пребывал в посте, приближалось время родов, а когда оно настало, то начал свершаться и Праведный Суд Божий, который подверг клеветницу жестокому и нестерпимому страданию. Безмерные стенания, несказанные муки, страшные видения ада терзали несчастную: младенец из-за своей величины не выходил из чрева. Прошел день, другой, муки становились все несноснее, разрастались с каждым днем, наконец, настал и самый тяжкий — седьмой день. Несчастная от сильных мучений была при смерти. В эти дни она и пищи не принимала, и сна нисколько не было, но вслед за болезненными родами, по молитвам юноши, преклонилось, наконец, сердце грешницы и лжесвидетельницы. Признание ее сопровождалось жалобными воплями: "Увы мне, несчастной! Мне предстоит погибнуть, мне, отягченной двумя грехами — клеветой и блудом. Погубила я свое девство и отдалась на позор, меня осквернил другой, а я обвинила чтеца." А между тем она не переставала мучиться. Наступил восьмой, потом девятый день, покрывший несчастную глубочайшей тьмой неутихающих мук. Ее сильные вопли стали невыносимы и для окружающих, они решили оповестить епископа, что вот уже девятый день, как такая-то признается, что она напрасно обвинила чтеца, потому и не может родить, что оклеветала его… Епископ сам решился пойти в келию, где находился чтец. Когда он постучал в дверь, чтец не хотел ему отпирать. Епископ долго простоял за дверью, наконец, приказал снять двери. Когда вошли внутрь, застали юношу в усердной молитве, простертого на земле. Епископ после долгих увещаний поднял его и сказал: "Брат, чтец Евстафий! По смотрению Божию клевета открыта, молитвы твои услышаны, сжалься же над согрешившей перед тобой, которая измучилась от тяжких страданий, прости ей грехи, ибо по твоим молитвам она терпит это. Скажи ко Господу, да разрешит ее от бремени." Когда же достопочтенный чтец усердно помолился вместе с епископом, несчастная тотчас освободилась от мук, родила дитя и стала просить всех, чтобы простили ей беззаконие ради молитв праведника, которого с тех пор за мужество все ставили в чине мучеников. Ибо, сложив с себя все заботы, он взошел на такую высоту добродетели, что удостоился духовного дара. Я это написал, чтобы никто за клевету не попал в сети врага и не подвергся несносным страданиям в этой жизни, как случилось с упомянутой лжесвидетельницей, и по отрешении от плоти, чтобы не был предан мукам вечным и нескончаемым, ибо клеветник гневит Бога. А кто, будучи оклеветан, терпит благодушно и молитвой достигает обнаружения клеветы, ожидая Праведного Суда Божия, тот, подобно этому чтецу, увенчанному Христом, и здесь, насколько возможно, прославится и удостоится вечных венцов. (Лавсаик. С. 286).

310. Авва Никон был оклеветан в блуде и три года нес покаяние, пока злой дух не напал на человека, виновного в грехе и научившего оклеветать отшельника; виновный признался в церкви, и все просили прощения у аввы Никона

См. также: Покаяние.

Брат спросил отца: "Как диавол искушает святых?" Старец отвечал: "В горе Синайской жил один отец, по имени Никон. И вот некто пришел в хижину фаранита, застал его дочь одну и пал с ней. Потом он научил ее: "Скажи, что отшельник, авва Никон, сделал это с тобой." Когда отец узнал о случившемся, то взял меч и пошел к старцу. Как только он постучал, старец вышел. Но только фаранит поднял меч, чтобы умертвить старца, рука его сделалась сухой. Фаранит пошел и рассказал о том пресвитерам. Они послали за старцем. Старец пришел. Они избили его и хотели выгнать, но он начал просить: "Бога ради оставьте меня здесь, чтобы мне покаяться." Пресвитеры отлучили его на три года и повелели, чтобы никто не ходил к нему. Старец три года провел в покаянии, ходил каждый воскресный день каяться в церковь и упрашивал всех: "Помолитесь обо мне." Наконец, злой дух начал мучить того, кто сложил вину на отшельника. Он признался в церкви: "Я совершил грех и научил оклеветать раба Божия." Тогда весь народ пошел и пал перед старцем: "Прости нас, авва!" Старец сказал им: "Простить прощу вас, но жить с вами больше не хочу. Среди вас не нашлось никого, кто бы имел столько рассудительности, чтобы сжалиться надо мной." Таким образом, авва Никон удалился." Старец в конце добавил брату: "Видишь, как диавол искушает святых?" (Достопамятные сказания. С. 179).

311. Свою чистоту старец доказал тем, что горящие угли, положенные в его одежду, не попалили ее

См. также: Блудница; Девство; Соблазн; Чудо

Однажды некий монах шел на службу. На пути встретила его блудница и сказала: "Спаси меня, отче, как и Христос спас блудницу." Монах, несмотря на то, что его могли осудить, взял ее за руку и прошел с ней через весь город. Народ видел это и говорил: "Монах взял себе в жены блудницу!" Когда они шли в монастырь, женщина увидела около церкви брошенного младенца и взяла к себе, чтобы его воспитать. Прошел год, теперь уже бывшую блудницу видели с ребенком на руках и говорили: "Хороша монахиня, вот и монаха родила от старца, и ребенок очень похож на него." Когда же инок получил от Бога откровение о своей смерти, он позвал к себе бывшую блудницу, а теперь инокиню Порфирию, и сказал ей: "Пойдем в Тир, там мне необходимо быть, и я хочу, чтобы ты шла со мной." Порфирия пошла, с ней был и воспитанный ею, теперь уже семилетний отрок. Когда они пришли в город, старец уже сильно разболелся. В это время навестить его собрались сто человек жителей. Старец сказал: "Принесите огонь." Принесли жаровню, наполненную горящими углями. Старец взял их в полы своей одежды и сказал окружающим: "Знайте, братие, что, как купина Моисеева горела и не сгорала и как эта одежда моя сохранилась невредимой, так и я со дня своего рождения и до этого времени не познал греха женского и сохранил свое девство." Все удивились, увидя на старце одежду, совершенно не тронутую огнем, и прославили Бога, имеющего у Себя таких тайных святых рабов. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 873).

312. Наказание оклеветавших святителя Филиппа, Митрополита Московского

См. также: Карьеризм; Наказание хулителей.

Когда приступили к следствию над оклеветанным митрополитом Московским Филиппом, митрополичьих бояр взяли под стражу и пытали, но этим путем ничего не добыли к обвинению праведника. После этого послали в Соловецкий монастырь Филиппова недоброжелателя — епископа Пафнутия — с архимандритом Феодосием, князем Василием Темкиным, диаконом Пивовым и военным конвоем. Посланные расточали сначала инокам деньги, ласки и обещания, а потом — угрозы, но безуспешно: никто не отважился на лжесвидетельство. Тогда Пафнутий употребил хитрость и прельстил игумена Паисия обещанием епископского сана, а Паисий, в свою очередь, увлек нескольких монахов, и все они поспешили в Москву, выдумывая на святого обвинения. На суде праведник встретил своего преемника в соловецком игуменстве Паисия, клеветавшего на него. С сожалением посмотрев на ослепленного честолюбца, он заметил ему, что злое сеяние не принесет доброго плода. После мученической кончины святитель Филипп переселился в небесные обители, чтобы принять от Подвигоположника Христа венец мученика. Суд Божий отяготел над гонителями и клеветниками. Несколько дней спустя Малюта Скуратов был тяжело ранен, злобный пристав Кобылий — против воли пострижен в монахи и заточен на каменный остров. Честолюбивый Паисий — сослан на Валаам. Соловецкие монахи, участвовавшие в клевете, были разосланы по разным монастырям и дорогой одни из них умерли от жестоких болезней, а другие обезумели. Из епископов, угодников Иоанна, Пимен Новгородский был сослан в Тулу, где умер в заточении, а Филофей Рязанский лишен архиерейства. Иоанн Грозный до конца жизни не находил себе покоя и сам для себя был наказанием. (Соловецкий патерик. С. 61).

См. также: Воздаяние праведникам и грешникам № 147.

См. также: Богородица № 75.

313. О том, что не следует ни давать неразумных клятв, ни исполнять их

Однажды пришлось мне (Иоанну Мосху, — Ред.) быть во святом граде. Ко мне пришел один христолюбец и сказал: "У меня с братом произошла небольшая ссора, и он не хочет мириться со мной. Уговори его, пожалуйста." Я с радостью согласился и, пригласив брата, стал склонять его к любви и миру. Казалось, мои слова произвели на него впечатление. В конце концов он признался: "Не могу я примириться с ним! Я поклялся крестом." Улыбнувшись, я сказал: "Твоя клятва имеет такое же значение, как если бы ты сказал: "Клянусь Честным Крестом Твоим, Христе, что я не стану исполнять Твоих заповедей, но буду творить волю врага Твоего, диавола…" Мы не только не должны упорствовать в своих дурных решениях, но должны каяться и скорбеть о том, что мы задумываем дурное против себя самих, как говорит богоносный Василий. Если бы Ирод покаялся и не упорствовал в своей клятве, он не совершил бы великого злодеяния, обезглавив Предтечу Христова." В заключение я опять воспользовался изречением святителя Василия, которое он заимствовал из Евангелия, о том, как Петр противоречил Господу, когда Он хотел омыть ноги святого Петра. (Луг духовный. С. 265).

См. также: Родители № 958.

314. Чудесная помощь мученика Мины еврею, обманутому клятвопреступником христианином, побудившая еврея принять христианство

См. также: Обман; Помощь Божия

В городе Александрии жили неподалеку друг от друга христианин и еврей-купец. Между ними была большая дружба. Однажды купец, отправляясь в дальний путь на торговлю, оставил христианину ковчег с золотом на хранение. Прошло довольно много времени, он возвратился домой и прежде всего, в благодарность за хранение золота, послал христианину дары. Тот дары принял, но про себя подумал: "Дары-то твои я возьму, а золота все-таки не отдам." Затем посоветовался с женой, и оба они решились на обман, что, дескать, не брали у еврея золота. Рассудили, что если бы они христианина обокрали, тогда бы другое дело, а из-за жида в ответе перед Богом не будут. Когда утром купец пришел к христианину и потребовал свое золото, тот клятвенно уверял, что золота у него не брал. Долго они спорили между собой, наконец, еврей сказал: "Слышал я о святом мученике Мине, что он великие дела творит и наказывает неправедно клянущихся; пойдем же в его церковь и там поклянись мне, что не брал у меня золота." Пошли. Дорогой купец опять стал уговаривать христианина: "Ну уж делать нечего, возьми себе сколько хочешь из моего золота, а остальное отдай мне, только не клянись." Христианин сказал: "Ты, как жид, недостоин войти в церковь." — "Если недостоин, я стану вне церкви, ты же, войдя внутрь, клянись мне." И затем, преклонив колена, еврей воскликнул: "Боже, сподобивший меня подойти к церкви святого мученика Мины, Ты Сам будь свидетелем между мной и христианином в этот час. Святой Мина, рассуди между мной и христианином!" Христианин же произнес обещанную клятву в церкви, и после этого оба отправились в обратный путь. Вдруг, конь, на котором ехал христианин, чего-то испугался, сбросил с себя седока, и в это время у него выпал из кормана ключ от ковчега, в котором хранилось золото. Поднявшись с земли, христианин долго искал ключ, но не найдя его, сел опять на коня и поехал, думая: "Вот в том, что я упал с коня, и все мне наказание за ложную клятву." Когда же они, продолжая путь, приехали в одно местечко, то остановились на торжище, купили пищи и стали есть. Тут еврей сказал: "Почему это я верю святому Мине, когда слышу о его чудесах, сам же я ни одного чуда от него не видел? Лучше бы мне не принуждать христианина к клятве, и он бы, может быть, понемногу золото мое возвратил. Впрочем, возложу надежду мою на Бога." Когда они так сидели, вдруг появился раб христианина, держа в руках ковчег с золотом купца. Христианин ужаснулся и спросил раба: "Откуда ты явился и зачем принес сюда ковчег?" Раб отвечал: "Я послан к тебе от твоей жены исполнить то, что ты ей приказал." — "Да что же я приказал?" Раб сказал: "Сегодня явился к твоей жене сидящий на коне неизвестный славный воин и, держа в руках ключ, спросил ее: "Знаешь ли ты этот ключ?" Она сказала: "Знаю." — "Возьми его, ибо муж твой, умоляя, послал к тебе сказать, чтобы ты скорее передала ему ковчег, потому что он тяжко мучается в церкви святого." Так, заключил раб, я исполнил, что ты велел. А если не веришь, то вот тебе и ключ, который дал воин моей госпоже." Тогда купец, взяв свое золото, с радостью воскликнул: "Велик и Бог, и святой мученик Его Мина! Дивна вера христианская, и всякий надеющийся на Тебя, Господи, и на помощь Твою и силу святых Твоих не постыдится. С этого дня и я буду христианином." Затем он отдал третью часть золота в церковь святого Мины и крестился со всем своим семейством. Христианин же в церковь святого Мины отдал половину своего имения, остался при этой церкви и до конца жизни оплакивал свои грехи. Скончался же он в покаянии, получив прощение грехов от святого мученика Мины. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 787).

315. За клевету человек был наказан слепотой

См. также: Исцеление; Наказание.

Однажды к святителю Евтихию, Патриарху Константинопольскому (⁺582 г.), пришел слепец. "Давно ослеп?" — спросил его Патриарх. "Уже год," — ответил недужный. На вопрос, отчего случилась болезнь, слепец рассказал следующее: "Я судился с одним человеком и, чтобы выиграть дело, согрешил — подтвердил иск ложной присягой. Дело-то я выиграл, но зато вскоре после того ослеп. Помолись за меня, угодниче Божий!" Святой сжалился над несчастным, сотворил о нем молитву, и Господь послал слепцу прозрение. Настоящий случай с клятвопреступником да будет всем спасительным уроком: суд человеческий можно обмануть клятвопреступлением и лжесвидетельством, но Бога обмануть нельзя, и суд Божий строго наказывает призывающих всуе имя Божие. (Четьи-Минеи. Апрель).

316. Сребролюбивый клятвопреступник был предан бесам и признался, где спрятал присвоенное серебро

См. также: Наказание; Сребролюбие

Два человека — Иоанн и Сергий — из великого города Киева дружили между собой. Однажды пришли они в Печерскую церковь, Богом нареченную, и увидели свет, ярче солнечного, на чудной иконе Богородицы и вступили в духовное братство. Спустя много лет разболелся Иоанн, а у него оставался пятилетний сын Захария. Вот больной призвал игумена и отдал ему все свое имущество для раздачи малоимущим, а сыновнюю часть, тысячу гривен серебра и сто гривен золота, дал Сергию, да и самого малолетнего сына своего, Захарию, отдал на попечение другу, как верному брату, и завещал: "Когда сын возмужает, отдай ему золото и серебро." Когда исполнилось Захарии 15 лет, захотел он взять у Сергия отцовское наследство. Сергий же, уязвленный диаволом, задумал придержать богатство и жизнь с душой погубить. Он сказал юноше: "Отец твой все имение отдал Богу. У Него проси своего золота и серебра: Он тебе должен, может быть, и помилует. А я ни твоему отцу, ни тебе не должен ни одной златницы. Вот что сделал с тобой отец своим безумием! Все свое имущество он раздал в милостыню, а тебя оставил нищим и убогим." Выслушав это, юноша затужил о своем лишении и стал молить Сергия, чтобы тот хотя бы половину отдал ему, а другую оставил бы себе. Сергий же жестокими словами укорял его отца и его самого. Захария просил третьей части, даже десятой. Наконец, видя, что он лишен всего, сказал Сергию: "Приди поклянись мне в Печерской церкви перед чудотворной иконой Богородицы, возле которой вы с отцом побратались." Тот поклялся, что не брал тысячи гривен серебра и ста гривен золота, хотел поцеловать икону, но не мог приблизиться к ней. Пошел к двери и вдруг стал кричать: "Святые Антоний и Феодосий! Не велите убивать меня этому немилостивому и молитесь Госпоже Пресвятой Богородице, чтобы Она отогнала от меня это множество бесов, которым я предан. Пусть берут золото и серебро: оно запечатано в моей клети." И страх напал на всех. С тех пор никому не разрешали клясться перед той иконой. Послали в дом к Сергию, взяли запечатанный сосуд и нашли в нем две тысячи гривен серебра и двести — золота: так удвоил Господь милостивым подателям. Захария же отдал все деньги игумену Иоанну, чтобы употребил их по своему усмотрению, сам же постригся в Печерском монастыре, где и закончил жизнь. (М. Викторова. Киево-Печерский патерик. С. 75).

317. Наказанный и раскаявшийся клятвопреступник

См. также: Богородица; Блуд; Венчание; Видение; Наказание; Обман

Московский протоиерей Иван Григорьевич Виноградов, священствовавший при храме святой Параскевы Пятницы, что в Охотном ряду, из своей пастырской практики вспомнил такой случай. "В моем приходе, — говорил он, — жило благочестивое купеческое семейство, в котором был единственный сын, любимец отца и матери. Когда ему исполнилось двадцать лет, в семье одной благочестивой вдовы он познакомился с ее, тоже единственной, дочерью, имевшей среднее образование и отличавшейся редкостной красотой. Девушка была бедна состоянием, но богата благочестием и добрыми душевными качествами. Молодой человек стал у них бывать и, видимо, увлекся девицей. Первоначально его визиты были благородны, но со временем девушка стала жаловаться матери на то, что молодой человек, когда они остаются наедине, позволяет себе в обращении с ней разные нескромности. Благородная мать, охраняя достоинство своей дочери, при первом удобном случае высказала молодому человеку, что она свободного обращения со своей дочерью не потерпит, и просила его больше к ним не приходить. Молодой человек со слезами стал уверять мать, что он так привязан к ее дочери и сердце его полно такой любви, что он жить без нее не может и погибнет от отчаяния, если перед ним закроют двери их дома. Тогда мать сказала ему: "Коли моя дочь действительно нравится вам, я не против того, чтобы она была вашей женой. Но вы повенчайтесь!" Молодой человек, видимо, готов был исполнить желание матери и повенчаться. Но в то же время стал уверять, что он только через год может сочетаться с невестой церковным браком, в чем и дал матери честное и благородное слово. "Только ради Бога разрешите мне, — продолжал он, — бывать у вас, как жениху вашей дочери." Мать подумала и ответила: "Я только тогда позволю вам бывать в нашем доме, когда вы в первый же воскресный день со мной вместе согласитесь пойти в кремлевский Успенский собор, где перед святой чудотворной Владимирской иконой Божией Матери дадите клятву исполнить свое обещание." На это предложение он охотно согласился. И в первый же воскресный день, стоя на коленях перед чудотворным образом Богоматери, в присутствии вдовы дал следующую клятву: "Владычице, клянусь перед святым Твоим образом, как перед живой, что я через год исполню свое обещание свято и женюсь на девице, избранной мной. Если же я этого не исполню и окажусь клятвопреступником, тогда Ты, Матерь Божия, иссуши меня до основания." После этой великой и страшной клятвы молодой человек стал бывать у вдовы, как родной, а через год молодая девица разрешилась от бремени мальчиком. В первое время молодой человек, будучи отцом ребенка, приходил каждый день, затем посещения его стали все реже и реже и, наконец, совсем прекратились. Мать и дочь были в неописуемом горе. В довершение своего ужаса и беспредельного несчастья, мать и дочь узнали, что юноша женится на другой. Его соблазнило чуть ли не миллионное приданое второй невесты. Думая составить себе земное счастье с богатой женой, он забыл самое главное: счастье не в деньгах, а в благословении и помощи Божией, которых он лишился через свое клятвопреступление и вероломство. В чаду своего призрачного, безумного счастья он мечтал, что жизнь его будет обеспечена до смерти. Но суд Божий стерег его. В день свадьбы молодой человек почувствовал себя нехорошо. У него появилась слабость, которая не покидала его. Он стал худеть не по дням, а по часам и постепенно сделался живым скелетом, слег в постель и буквально иссох. Ничто не могло его утешить. Душа его была полна неописуемой скорби и тоски. Находясь в такой беспредельной печали, однажды среди бела дня он видит, как в комнату входит величественная дивная Жена, исполненная великой славы. Вид Ее был строгим. Она подошла к нему и сказала: "Клятвопреступник, ты за свое безумие достоин этого наказания. Покайся и принеси плоды покаяния." Своей рукой Она прикоснулась к его волосам, и они выпали на подушку, а Сама Жена стала невидимой. После того больной тотчас же пригласил к себе своего духовного отца, с великим плачем во всем покаялся ему, а затем к смертному одру позвал своих родителей. В их присутствии он подробно рассказал духовнику всю историю своего увлечения бедной девицей, о своей клятве перед Владимирской иконой Божией Матери и о явлении ему в этот день дивной и величественной Жены, в Которой он признал Царицу Небесную. В заключение он со слезами просил отца и мать, чтобы они проявили великое милосердие к обманутой им девушке, младенцу, рожденному от него, и вдове, обеспечили их на всю их жизнь. На другой день, утром, меня снова пригласили к нему. Больной был напутствован Таинствами Причащения и Елеосвящения. С каждой минутой он слабел. Прочитан был, наконец, Канон на исход души. Все молились и плакали. Вдруг больной воодушевился, силился приподняться и с чувством радости тихо-тихо, но ясно произнес: "Вижу Тебя, Владычице мира, грядущую ко мне, но взор Твой не строгий, а милостивый," — и с этими словами скончался." (Троицкие листки с луга духовного. С. 109).

См. также: Болезни № 105; Милостыня выше собирания книг № 460; Нестяжательность № 669.

318. О чтении душеспасительных книг

Некто спросил мудреца: "Зачем ты постоянно читаешь книги, в которых содержится учение о Божестве и обязанностях человека? Ведь ты уже несколько раз их читал?" Мудрец сказал: "Зачем ты сегодня требуешь пищи? Ведь ты вчера ел?" — "Я делаю это для того, чтобы жить." — "И я читаю для того, чтобы жить," — ответил мудрец. Видно, по представлению мудреца, как для жизни тела ежедневно требуется материальная пища, так и для души ежедневно нужна пища духовная. (Цветник духовный. Ч. 1. С. 28).

319. О любви Сальвии к изучению душеспасительных книг

Сальвия была весьма учена, любила божественные книги и ночи обращала в дни, употребляя на освещение множество масла, и перечитывала все сочинения древних толковников, в числе которых было три миллиона объяснительных стихов Оригена, двести пятьдесят тысяч Григория, Пиерия, Стефана, Василия и других ученых. Она не пробегала их только, как бывает, но с большим вниманием прочитывала каждую книгу раз по семь или восемь. Благодаря этому, освободившись от лжеименного знания, она сперва окрылилась благодатью Божией, потом силой духовных слов и благих надежд, сделав себя духовной птицей и пролетев сквозь мрак этой жизни, воспарила ко Христу, чтобы принять от Него бесконечные награды. (Лавсаик. С. 293).

320. О чтении душевредных книг

Некогда египетский царь велел написать над входом основанной им библиотеки "Лекарство для души." В наше время, напротив, есть книги, которые смело можно назвать ядом для души и которые должно удалять от нее точно так же, как мы удаляем со своего стола вредные или отравленные яства, потому что чтение для души то же, что питание для тела. Как тело, принимая пищу, обращает ее в соки и кровь, так душа питается, проникаясь впечатлениями и мнениями, почерпнутыми в книгах. (Цветник духовный. Ч. 1. С. 126).

321. Божия Матерь не вошла в келию, в которой хранилась еретическая книга

См. также: Богородица

Пресвитер Кириак, служивший в находившейся близ Иордана Каламонской Лавре, повествует: "Видел я во сне Жену, благоговейную образом, одетую в багряницу, и с ней двух мужей. Они стояли около моей келии. В Жене я узнал Пресвятую Богородицу, а в сопутствовавших Ей — Иоанна Крестителя и евангелиста Иоанна. Радуясь такому посещению, я бросился к стопам Ходатаицы мира и стал просить Ее, чтобы Она вошла в мою келию и в ней сотворила молитву обо мне к Богу. Но Она не соглашалась. Когда же я со слезами не переставал умолять Ее, Она сказала мне: "В келии ты держишь Моего врага, как же ты хочешь, чтобы Я пошла к тебе?" С этими словами Она удалилась, и видение кончилось. Пробудившись от сна, я начал скорбеть и размышлять: кто же может быть врагом Пресвятой Богородицы в моей келии? Сам себя я ни в чем не считал виноватым против Нее, а другого никого не было. Долго предаваясь скорби, я, наконец, вздумал развлечь себя чтением бывших у меня книг, и в конце одной из них нашел поучение еретика Нестория, который осужден на Третьем Вселенском Соборе за то, что называл Пресвятую Деву не Богородицей, а Христородицей, утверждая, будто от Нее родился простой человек, а не Бог во плоти. Тут только я понял, кто был в моей келии врагом Пресвятой Богородицы. Взяв книги, я тотчас снес их брату, которому они принадлежали, рассказал ему свое видение и, исполняясь ревности, при нем же вырезал и сжег листы, заключавшие лжеучение Нестория. Пусть же не будет с этих пор в моей келии врага Пресвятой Богородицы!" (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 88).

322. Преподобный Антоний Великий видел огромного великана, который стремился бросать души человеческие в озеро

См. также: Ад; Видение; диавол; Памятозлобие; Праведник

Антоний Великий рассказал нам следующее: "Целый год молился я, чтобы мне были показаны места праведных и грешных. И вот увидел я огромного черного великана, который поднимался до облаков и доставал руками до неба; под ним было озеро, величиной с море. Потом увидел я человеческие души, они летали, как птицы. Те, которые перелетали через руки и голову великана, были охраняемы Ангелами. А те, которых он ударял своими руками, падали в озеро. Дошел до меня голос: "Те, кого ты видишь перелетающими через голову и руки великана, — это души праведников; Ангелы охраняют их в раю. А те, кого черный великан ударяет руками, погружаются в ад, потому что увлеклись пожеланиями плоти и предались памятозлобию." (Лявсаик. С. 89).

См. также: Зависть № 278; Предательство № 887.

См. также: Чародейство №№ 1210, 1216.

См. также: Молитва за умерших № 477; Церковь № 1208.

323. За душой умирающего богача явились черные всадники, и когда он стал призывать Господа, они сказали ему, что уже поздно

Некий старец пришел однажды в город для продажи корзин своего изготовления. Распродав их, он сел — совершенно ненамеренно — у входа в дом некоего богатого человека, который уже умирал. Сидя тут, старец увидел черных коней, на которых были черные и страшные всадники. Каждый из этих всадников держал огненный жезл в руке. Когда они достигли дверей дома, спешились, оставив лошадей у входа, а сами, один за другим, поспешно вошли в дом. Умирающий богач, увидя их, воскликнул громким голосом: "Господи! Помоги мне." А они сказали ему на это: "Теперь-то вспомнил ты о Боге, когда солнце померкло для тебя? Почему же до этого дня не взыскал ты Его, пока светил для тебя день? Но ныне, в этот час, уже нет тебе части ни в надежде, ни в утешении." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 527, № 161).

324. Нерадивый брат в час смерти видел страшного дракона, которому он был отдан на съедение

См. также: Молитва; Смертный час

"..В мой монастырь поступил вслед за своим братом и более по необходимости, чем по собственной воле, один весьма неспокойный инок по имени Феодор. Ему тяжело было, если кто-то говорил что-нибудь о его спасении, потому что он не только не мог делать добро, но и слышать о нем не хотел. Феодор клятвой, гневом и насмешками свидетельствовал, что никогда не хотел святой монашеской жизни. Во время язвы, которая истребила значительную часть жителей города, он заболел и приближался уже к смерти. При последнем издыхании Феодора сошлись братия сопровождать молитвой его исход. Тело его стало уже холодеть в конечностях, и в одной только груди сохранилась жизненная теплота. Братия тем ревностнее молились, чем яснее видели его близкий конец. Вдруг он закричал к предстоящим громким голосом, прервав их молитву: "Отойдите, отойдите, я отдан на съедение дракону, но он не может пожрать меня по причине вашего присутствия. Мою голову он уже проглотил, дайте ему возможность, чтобы он не мучил меня, но сделал со мной, что хочет. Если я отдан ему на съедение, то зачем из-за вас терплю замедление?" Тогда братия стали успокаивать его: "Что это ты говоришь, брат? Положи на себя знамение святого креста." С великим криком он отвечал: "Хочу перекреститься, но чешуя дракона препятствует мне." Услышав об этом, братия простерлись на земле со слезами и стали еще усерднее молиться об его избавлении. Вдруг больному стало лучше, и он воскликнул: "Благодарение Богу! Дракон, намеревавшийся пожрать меня, бежал. Отгоняемый вашими молитвами, он не мог стоять здесь. Молитесь только за мои грехи, потому что я готов раскаяться и совсем оставить мирскую жизнь." Таким образом, человек, который, как сказано было, стал уже холодеть, был сохранен для жизни, чтобы всем сердцем обратиться к Богу. После того, изменив свои мысли, он долго подвизался с сокрушением сердца, и тогда только душа его разрешилась от тела." (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 333).

325. Богач Хрисаорий при смерти видел страшных духов, готовых схватить его, и просил об отсрочке, которая не дана была ему

"Хрисаорий был в этом мире человеком весьма богатым, но обладавшим столькими же пороками, сколько было у него имущества: надменный и гордый, преданный пожеланиям своей плоти, корыстолюбивый и жадный к богатству. Но Господь определил положить конец его порокам и поразил его телесной болезнью. Хрисаорий приблизился к смерти и перед тем самым моментом, как душе выйти из тела, ясно увидел черных и страшных духов, которые стояли перед ним и готовы были схватить его душу, чтобы отнести ее в адскую темницу. Он затрепетал, побледнел, громко стал просить об отсрочке, страшным и смущенным голосом звал своего сына Максима, которого я, будучи уже в монашестве, видел монахом: "Максим, я тебе никогда не делал ничего худого, поддержи меня своей верой." Встревоженный Максим тотчас прибежал, с плачем и трепетом собралось и все семейство. Злых духов, от которых он так сильно страдал, домашние не могли видеть, но узнали об их присутствии из смущения, бледности и трепета больного. От страха перед их черными лицами Хрисаорий метался по постели, ложился на левый бок, и не мог удалить их от взора, поворачивался к стене, но и там они были. Стесненный ими до чрезвычайности, он отчаялся уже освободиться от них и стал громким голосом кричать: "Отсрочку, хоть до утра! Хоть до утра!" Но во время этого крика душа была взята из тела. Из этого очевидно, что такое видение было не столько для него, сколько для нас, чтобы оно принесло пользу нам, которых ожидает еще долготерпение Божие. Ибо какую пользу принесло ему то, что он видел перед смертью мрачных духов, а отсрочку, которую просил, не получил?" (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 335).

326. Умирая, монах-лицемер поведал, что он предан на съедение дракону

См. также: Лицемерие; Наказание.

Один монах пользовался большим почетом. Внешне он был добр и казался благонадежным во всех своих действиях. Но на самом деле жил совсем не так, как казалось, — об этом свидетельствовал конец его жизни. Перед братией он выглядел постящимся, но имел обыкновение есть тайно. От приключившейся болезни он приблизился к смерти. При кончине он позвал к себе всех братии, живших в монастыре. Те надеялись услышать что-нибудь великое и утешительное от умирающего, по их мнению, великого мужа. Но в смущении и трепете он должен был сознаться, какому врагу предан при смерти. Умирающий говорил: "Когда вы думали, что я пощусь вместе с вами, я тайно ел, и вот теперь предан дракону, который своим хвостом опутал мои колени, а голову сунул в мой рот и высасывает из меня душу." С этими словами он умер. Дракон, которого он видел, не ждал, пока он освободится от него покаянием. Очевидно, он имел видение только для пользы слушателей. Он не избежал врага, которому так явно был предан. (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 337).

См. также: Непослушание № 654.

См. также: Вера № 126; Кончина детей № 327; Молитва неразумная № 479; Сквернословие № 1007; Скорбь об умерших № 1012; Супруги № 1119.

327. В момент кончины девочки душа ее "блеснула" к Небу

См. также: Воля Божия; Неверие; Пресвитер.

Покойный ныне священник одной из московских церквей отец Николай Смирнов с величайшей горечью, как своего рода семейное несчастье, переживал совершенное неверие в Бога своей жены. У них родилась дочь Мария, чудный ребенок, по душе и по виду подобный Ангелу. Когда Марии исполнилось 5 лет, она от отца не отходила ни на шаг. Для нее величайшим удовольствием было участвовать во всех его молитвах, сопровождать в храм и вместе с ним возвращаться из храма. Добрые уроки отца Николая благотворно действовали на юную чистую душу. Девочка, развивавшаяся телесно и духовно не по летам, была радостью и утешением родителей и всех родных. Когда ей исполнилось 7 лет, она неожиданно заболела, появился сильный жар. Пригласили доктора, который сказал, что у нее дифтерит в острой форме. Прошло три дня, и доктор сообщил отцу Николаю, что девочка безнадежна. Мать Марии была в отчаянии, и отец Николай боялся, что она не перенесет смерти дочери. Сам священник, как истинный слуга Божий, верил, что все совершается промыслительно. Наступил роковой час смерти девочки, выразившийся в ее предсмертных судорогах. Видя отчаяние матери, умирающая сказала: "Мама! Не проси у Бога и не желай мне продолжения жизни. Я в ней сгорю," — и скончалась. В момент исхода души мать промыслительно увидела, как от тела почившей, подобно молнии, отделилось точное ее подобие и "блеснуло" к Небу. Этот момент был решающим в обращении жены отца Николая к Богу. Она вдруг стала верующей и такой, что после смерти дочери заменила ее в неотлучном сопровождении отца Николая в храм и из храма. С ним она участвовала в его домашней молитве, сделавшись истинной спутницей его жизни. (Троицкие листки с луга духовного. С. 106).

328. Душу отшельника-лжеправедника, почитаемого всем городом, исхитил со многими муками демон; за душой же странника-монаха были посланы Архангелы и святой пророк Давид с гуслями

См. также: Лжеправедник

Брат спросил старца: "Имя спасает или дело?" Говорит ему старец: "Дело. Знаю я, что однажды молился брат и пришел ему такой помысл, что пожелал он видеть души грешника и праведника, разлучающиеся с телом. Бог же не восхотел огорчить его в желании. Пошел этот брат в один город. Когда же он сидел вне города у монастыря, в этом монастыре некий великий по имени Отшельник был болен и ожидал своего часа. И видит брат большой запас свечей и лампад, приготовленных для него, и весь город плачет о нем, потому что Бог как бы только ради его молитв давал всем хлеб и воду и будто весь город Господь спасал ради него. "Если же случится с ним что-нибудь, все мы, — говорили граждане, — умрем." Когда же настал час смерти, то наблюдающий брат увидел адский тартар с огненным трезубцем и услышал голос: "Так как душа его не утешила меня ни одного часа, и ты ее не милуй, владей его душой, ибо не получит покоя вовеки." И тот, к кому относилось это повеление, опустил огненный трезубец в сердце подвижника, долго мучил его и исхитил его душу. После этого вошел брат в город плача. Вдруг видит брата-странника на площади. Тот лежал больной, и не было никого, кто бы позаботился о нем; и пробыл брат возле него один день. Во время его успения брат видел Архангелов Михаила и Гавриила, пришедших за его душой. Один сел с правой стороны, другой — с левой, звали его душу, желая взять ее. Когда же она не хотела оставить тело, Михаил сказал Гавриилу: "Восхить ее, и пойдем." Говорит ему Гавриил: "Повелено нам от нашего Владыки взять ее безболезненно, поэтому не можем принуждать ее." Возгласил же Михаил голосом великим: "Господи, что изволишь о душе этой, поскольку не хочет она выходить?" Пришел же к нему голос, говорящий: "Посылаю Давида с гуслями и всех поющих, чтобы она, услышав сладкопение их голосов, вышла с радостью, чтобы не принуждать ее." И когда сошлись все и окружили душу и воспели песни, душа пришла на руки Михаила, и вознесена была с радостью." (Древний патерик. 1874. № 45. С. 420).

329. С чувством невыразимой радости и непоколебимой твердости святой Пахомий Афонский принял мученическую смерть

См. также: Мужество; Мученик; Радость мученика

Когда преподобномученику Пахомию сообщили, что турецкое правительство решило умертвить его, он с чувством невыразимой радости, прославляя Бога, выслушал эту весть и следующую ночь провел в славословии и молитвенном подвиге. Утром, когда представили его в суде, чтобы вынести окончательное решение, Пахомий с прежним дерзновением исповедал Господа Иисуса, за что и был отдан исполнителям смертного приговора. Когда повлекли его, связанного, на место казни, множество турок и христиан следовали за ним. Турки неистовствовали над страстотерпцем, оплевывая и понося его, а христиане шли, чтобы видеть его блаженную кончину. Когда святой Пахомий, достигнув места смерти, в тайной молитве за всех преклонил колена, палач не хотел его обезглавливать и шептал ему, чтоб он не губил напрасно своей жизни, а отрекся от Христа и наслаждался земным блаженством, которое предоставляет ему Магомет и его верные рабы. "Делай то, что тебе приказано, — отвечал святой Пахомий, — и не теряй напрасно времени!" Святая голова дивного страстотерпца была отсечена! Таким образом, Пахомий получил славный венец мученичества: святые мощи его через три дня были взяты христианами и с честью погребены. (Афонский патерик. Ч. 2. С. 146).

См. также: Болезни № 105; Вера № 127; Кротость № 368; Подвижник № 758; Прозорливость № 914.

330. Отшельник, предвидя свою кончину, пригласил поселянина, попросил вырыть могилу, лег в нее и мирно скончался

Двое отшельников жили близ обители аввы Феодосия в Скопеле. Старец скончался, и ученик его, совершив молитву, похоронил его в горе. Прошло несколько дней. Ученик отшельника спустился с горы и, проходя мимо селения, встретил человека, трудившегося на своем поле. "Почтенный старец, — обратился он, — сделай милость, возьми свой заступ и пойдем со мной." Земледелец пошел за ним. Взошли на гору. Отшельник указал мирянину на могилу своего старца и сказал: "Копай здесь!" Когда тот вырыл могилу, отшельник встал на молитву и, окончив ее, спустился, лег над своим старцем и отдал душу Богу. Мирянин, зарыв могилу, вознес благодарение Господу. Сойдя с горы на такое расстояние, как может упасть брошенный камень, сказал сам себе: "Я должен был бы принять благословение от святых!" Подвернувшись, он уже не мог найти их могилу, (Луг духовный. С. 110).

331. Святой Иоанн Молчальник видел, что душу странника приняли Ангелы и вознесли ее на Небо с псалмопением

См. также: Ангелы.

Святой Иоанн Молчальник возымел желание видеть, как разлучается душа с телом, и, когда просил об этом Бога, был восхищен умом во святой Вифлеем и увидел на паперти церкви умирающего странника. После кончины странника Ангелы приняли его душу и с песнопениями и благоуханием вознесли на Небо. Тогда святой Иоанн захотел наяву своими глазами увидеть, что это действительно так. Он пришел в святой Вифлеем и убедился, что в тот самый час действительно преставился этот человек. Облобызав его святые останки, он положил их в честной гроб и возвратился в свою келию. (Палестинский патерик. С. 17).

332. Умирая, авва Иосиф увидел диавола и повелел ученику подать жезл; видя это, диавол исчез

См. также: Демонские козни; Ревность

Поведали: "Когда авва Иосиф Панефосский кончался, сидели у него старцы. Посмотрев на дверь, он увидел диавола, сидевшего у двери. Тогда, подозвав своего ученика, авва сказал ему: "Подай жезл. Он думает, что я состарился и не могу с ним справиться." Ученик исполнил просьбу. Авва взял жезл, и старцы увидели, что диавол, в образе собаки, протиснулся в дверь и исчез." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 304. № 9).

333. Пресвитер Исидор видел, что душе умирающего Захарии отворились врата Царствия Небесного

Поведал авва Пимен: "В то время, как умирал брат Захария, авва Моисей спросил его: "Что видишь?" Захария отвечал: "Авва! Не лучше ли умолчать об этом?" Моисей сказал: "Умолчи, сын мой." В час смерти Захарии сидел у него авва Исидор, пресвитер, и, воззрев на Небо, сказал: "Веселись, Захария, чадо мое! Тебе отворились врата Царствия Небесного." Тогда Захария испустил дух; он погребен был отцами в скиту. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 133. № 6).

334 В час кончины авва Арсений плакал и говорил, что страх, ощущаемый им сейчас, пребывает с ним с того времени, как он стал монахом

См. также: Молчание; Страх перед смертью

Когда приближалась кончина аввы Арсения, его ученики пришли в смятение. А он говорил им: "Еще не настал час, когда же настанет, скажу вам. Но я буду судиться с вами на Страшном Суде, если вы отдадите кому-либо мои останки." Они сказали: "Что же нам делать? Мы не знаем, как похоронить тебя." Старец отвечал им: "Неужели не знаете, как привязать к моей ноге веревку и тащить меня на гору?" Старец обыкновенно говорил: "Арсений, для чего ты ушел из мира? После долгих бесед ты часто раскаивался, а после молчания — никогда." Когда приблизилась его кончина, братия увидели, что старец плачет. Они его спрашивают: "Правда ли, что и ты, отец, страшишься?" Он им отвечает: "Правда. Нынешний мой страх всегда был со мной, с самого начала времени, как я сделался монахом." И, таким образом, он почил. (Достопамятные сказания. С. 25. № 40).

335. Предсмертное признание аввы Памвы о своей жизни в пустыне

См. также: Молчание; Самоукорение; Труд

Рассказывали об авве Памве. Приближаясь к смерти, в самый час своей кончины он говорил стоявшим около него святым мужам: "С того времени, как, придя в эту пустыню, построил себе келию и поселился в ней, не помню, чтобы когда-либо я ел иной хлеб, кроме приобретенного своими руками, и никогда не раскаивался в словах, которые говорил когда-либо, даже до сего часа. А теперь отхожу к Богу так, как-будто еще и не начинал служить Ему." (Достопамятные сказания. С. 288. № 8).

336. К умирающему авве Сисою явились святые Антоний, пророки, Апостолы, Ангелы, но он просил, чтобы оставили его на покаяние; затем ему предстал Господь, и он скончался, просияв, как солнце

См. также: Покаяние.

Рассказывали об авве Сисое. Перед его смертью, когда около него сидели отцы, лицо его просияло, как солнце. И он сказал: "Вот пришел авва Антоний." Немного погодя: "Вот пришел лик пророков." И лицо его заблистало еще светлее. Потом он сказал: "Вот вижу лик Апостолов." Свет лица его усилился, и он с кем-то разговаривал. Тогда старцы стали спрашивать его: "С кем ты, отец, беседуешь?" Он отвечал: "Пришли Ангелы взять меня, а я прошу, чтобы на некоторое время оставили меня для покаяния." Старцы сказали ему: "Ты, отец, не имеешь нужды в покаянии." Он отвечал им: "Нет, я уверен, что еще и не начинал покаяния." А все знали, что он совершен. Вдруг опять лицо его заблистало, подобно солнцу. Все пришли в ужас, а он говорит им: "Смотрите, вот Господь. Он говорит: "Несите ко Мне избранный сосуд пустыни," — и тотчас предал дух и был светел, как молния. Вся храмина наполнилась благоуханием. (Достопамятные сказания. С. 250. № 12).

337. Перед своей кончиной авва Агафон был восхищен на Суд Божий и трепетал, не зная, угодны ли его дела Богу, и испустил дух с радостью

См. также: Смирение; Суд Божий

Когда настало время кончины аввы Агафона, он пробыл три дня без движения, лежал с открытыми глазами и смотрел в одном направлении. Братия толкнули его, сказав: "Авва! Где ты?" Он отвечал: "Предстою суду Божию." Братия сказали ему: "Отец! Неужели и ты боишься?" Он отвечал: "Хотя я старался всеусиленно исполнять заповеди Божии, но я человек и не знаю, угодны ли мои дела Богу." Братия допытывались: "Неужели ты не уверен, что твои дела благоугодны Богу?" Старец отвечал: "Невозможно удостовериться мне в этом прежде, нежели предстану Богу, потому что суд Божий — это одно, а человеческий — это другое." Когда братия хотели задать еще один вопрос, он сказал им: "Окажите любовь, не говорите со мной, потому что я занят," — и тут же испустил дух с радостью. Братия видели, что он кончился, как бы приветствуя своих возлюбленных друзей. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 61. № 25).

338. Авва Иоанн Колов умирал с радостью, как бы возвращаясь на родину

Когда авва Иоанн отходил из этой жизни, отходил в радости, как бы возвращаясь на родину. Смятенные братия окружили одр его, они убедительно просили его, чтобы он в духовное наследство оставил им какое-либо особенно важное наставление, которое споспешествовало бы удобнейшему достижению ими христианского совершенства. Он вздохнул и сказал: "Никогда я не исполнял своей воли и никогда не учил тому, чего сам прежде не сделал." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 297. № 48).

339. Умирая, благочестивый старец был полон радости

Один благочестивый старец, достигнув глубокой старости, слег, наконец, на смертный одр. Братия окружили его и горько плакали о разлуке. Старец же, напротив, был полон радости и, открыв глаза, тихо улыбнулся, помолчав немного, опять улыбнулся и через несколько минут тишины улыбнулся в третий раз. "Мы плачем, а ты смеешься," — сказали ему братия. "Да, — отвечал старец, — смеюсь. И в первый раз я улыбнулся тому, что все вы боитесь смерти, в другой — тому, что вы не готовы к ней, а в третий — что иду от трудов на покой." (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 94).

340. Душу нерадивого монаха сопровождали на Небо Ангелы; праведник же не был удостоен этого; прозорливому старцу было открыто, что Ангелы не явились к подвижнику потому, что при кончине он был утешен многими родственниками

См. также: Ангелы; Прозорливость

Поведал некий старец. Два брата жили по соседству с ним. Один — странник, другой — туземец. Иноземец жил немного нерадиво, туземец был великим подвижником. Настало время, и иностранец скончался в мире. Прозорливый старец, сосед их, увидел множество Ангелов, сопровождавших его душу. Когда он приблизился ко входу на Небо, на вопрос о нем пришел голос свыше: "Ясно, что он был немного нерадив, но за странничество его отворите ему вход в Небо." После этого скончался и туземец, и собрались у него все его знакомые. Старец увидел, что Ангелы не пришли для сопровождения его души, и удивился. Упав ниц перед Богом, он спросил: "Почему иноземец, живший нерадивее, сподобился такой славы, а этот, будучи подвижником, не удостоен ничем подобным?" И последовал ответ: "Подвижник, умирая, видел своих плачущих родственников, и этим душа его была утешена, а странник хотя и был нерадив, но не видел никого из своих. Находясь в таком состоянии, он плакал сам, и Бог утешил его." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 524. № 115).

341. Кончина преподобного Никона Радонежского

Преподобному Никону Радонежскому в предсмертном видении было показано место его будущего упокоения: вместе с Преподобным Сергием. Перед смертью он произнес сам в себе: "Изыди, душа, туда, где тебе уготовано место, гряди с радостью — Христос призрит тебя." (Е. Поселянин. Московский патерик. С. 30).

342. Предсмертная молитва и блаженная кончина голгофского иеросхимонаха Иисуса

Однажды иеросхимонах, служивший больному старцу иеросхимонаху Иисусу, тайно через скважину посмотрел на больного и увидел, что, проводив из келии иноков, старец встал с одра, преклонился на колена посреди келии и начал молиться со слезами Богу и Пресвятой Богородице, призывая и святых угодников, и в молитве этой часто поминал устроенную им святую киновию и братию. После молитвы он лег на одр и перекрестился. Через несколько минут опять встал с одра и на коленях молился Господу с воздетыми руками: "Господи, Боже мой! Благодарю Тебя, что призрел на мое смирение и сподобил меня скончаться в православной вере в Тебя, в исповедании и в исполнении заповедей Твоих! Прими, Владыко Преблагий, в мире дух мой, а Твоих рабов, которых во едино стадо через меня, грешного, собрал, сохрани…" Непродолжительна была эта молитва добродетельного подвижника, и он лег на одр. В эти минуты лицо умирающего изменилось, с устремленным к небу взором оно сияло необъяснимым спокойствием и радостью. Он пребывал уже недвижим, в молчании, будто бы с кем-то душевно беседовал. Вдруг старец прервал свое молчание восклицанием: "Благословен Бог отцов наших! Если так, то уже не боюсь, но в радости отхожу от мира сего!" С этими словами в келии появился необыкновенный свет, разлилось великое благоухание и слышен был пресладкий голос многих неизвестно где поющих псаломскую песнь: "я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий со гласом радости и славословия празднующего сонма" (Пс. 41:4). В эту минуту блаженный на своем одре совершенно обратился лицом вверх, ноги вытянул, руки положил на персях крестообразно, и душа его отлетела в обители небесные, куда постоянно стремилась в течение всего своего земного странствования. (Соловецкий патерик. С. 130).

343. Игумен Филарет Глинский видел сияние на небе и душу преподобного Серафима, возносимую Ангелами на Небо

См. также: Ангелы.

Ночью 2 января 1833 года после утрени, стоя на крыльце своей келии, отец Филарет Глинский увидел сияние на небе и чью-то душу, с пением возносимую Ангелами на Небо. Долго смотрел он на это чудное видение. Подозвав к себе некоторых братий, оказавшихся тут, показал им необыкновенный свет и, подумав, сказал: "Вот как отходят души праведных! Ныне в Сарове почил отец Серафим." Видеть сияние сподобились только двое из братии. После узнали, что, действительно, в ту самую ночь скончался отец Серафим. (Глинский патерик. С. 91).

344. Глинский схимонах Евфимий умирал со слезами радости

См. также: Любовь к Богу; Слезы радости

Когда Глинский старец схимонах Евфимий приближался к кончине, он просил напутствовать его Святыми Таинствами. Просьба была исполнена: над ним совершили Таинство Елеосвящения и Святого Причащения. По принятии Тела и Крови Христовых он сидел на коечке, мирно ожидая своего переселения в иной мир, При светлой улыбке из его глаз лились слезы. Один из братии по своей простоте спросил отходящего старца: "Батюшка, что вы плачете, разве и вы боитесь умирать?" Старец, посмотрев на него с приятной улыбкой, сказал: "Чего мне бояться? Идти к Отцу Небесному и бояться! Нет, брат, я, по благости Божией, не боюсь, а слезы, что ты видишь, это слезы радости. Столько лет душа моя стремилась ко Господу, а теперь приближается желанное время, — я скоро предстану Тому, к Которому всю мою жизнь стремилась моя душа, и увижу Его, вот слезы и текут." Мирно пребывая в сердце с любимым Господом Иисусом, он скоро испустил последний тихий вздох, с которым его блаженная душа оставила земное многотрудное тело и потекла к любимому Господу со страхом и радостью. (Глинский патерик. С. 242).

345. Вифанский инок Авель был извещен о своей кончине митрополитом Платоном

См. также: Видение; Кротость; Праведник; Явление умершего

Среди братии Вифанского скита проживал инок, отец Авель. По своей кротости он воистину был подобен своему небесному покровителю, праведному Авелю. Он имел простоту ребёнка, незлобие — голубя, нищету — великую. Свою келию он никогда не запирал, да и взять там было нечего. На кровати вместо матраца лежала рогожа, а вместо одеяла — какие-то лохмотья. Подушкой ему служил мешок, набитый соломой. Белья у него в запасе никогда не было. Данное ему из рухольной белье изнашивалось обычно до основания. Потому он, будучи звонарем, нередко ходил звонить, так казалось многим, без белья, в одном рваном ватном подряснике. Здоровье его явно хранил Господь за молитвы святителя Божия митрополита Платона. Видеть его всегда было приятно, потому что сам облик его, благодатный и светлый, вносил в душу приятное ощущение. Из редкой скромности Авель по наставлению Иисуса, сына Сирахова, не учащал ноги своей к другу своему, боясь наскучить ему. Лишь в крайнем случае и только к немногим братиям он приходил по какой-либо особой необходимости. Раз в начале августа 1826 года в келию отца Авеля по делу вошел иеромонах отец Валериан. Встречая его, отец Авель с неописуемой детской радостью громко спросил: "Батюшка, отец Валериан! Разве с вами не встретился сейчас Владыка, митрополит Платон? Он только что вышел от меня, сказав: "Авель, потерпи еще немного, и ты будешь вместе с нами ровно через две недели." Владыка был в лиловой рясе с панагией на груди и в шапочке. Лицо его было столь милостиво и благостно, что словом передать невозможно. Благословив, он вышел от меня перед твоим приходом." Через двенадцать дней после этого разговора отец Авель заболел. Его напутствовали Святыми Тайнами, особоровали и отправили в земскую больницу, где он через два дня скончался. (Троицкие листки с луга духовного. С. 30).

346. Предсмертное видение монаха Израиля

См. также: Видение

Блаженной памяти отец Израиль, монах Черниговского скита, что близ Сергиевой Лавры, за свою истинно монашескую жизнь сподобился и блаженной райской кончины, как об этом рассказывает братия скитской больницы. Перед самой своей смертью он подозвал к себе больничного служителя и с восторженным лицом сказал ему: "Ах, что я вижу, дорогой брат Василий! Вот в палату входят святители, а за ними великое множество иноков. И какие они все светлые и прекрасные. Вот они приближаются ко мне. О, какая радость! О, какое счастье!" Брат Василий отвечал: "Батюшка! Я никого не вижу." Когда он и все присутствовавшие взглянули на отца Израиля, он был уже мертв. В момент смерти он сподобился посещения всех тех святителей и преподобных, к которым прибегал в своих молитвах всю свою жизнь и всегда молитвенно призывал на помощь. (Троицкие листки с луга духовного. С. 32).

347. Старец, умирая, видел светлого Ангела

См. также: Ангел.

Иеромонах Троице-Сергиевой Лавры отец Мануил, служивший при храме Петроградского подворья, сообщил: "Однажды часов в десять вечера позвали меня напутствовать одного больного старца. Лицо его было светло и приятно, и весь он дышал благочестивым чувством преданности воле Божией. После исповеди я поспешил приобщить его, так как он был очень слаб, а соборован он был еще раньше. По принятии Святых Христовых Тайн он сделал мне знак, чтобы я подошел к нему. Лицо его сияло светом радости. Когда я приклонил ухо к его устам, он тихо спросил меня, показывая вдаль: "Батюшка! Видите ли вы Ангела светлого, блистающего, как молния?" Я сказал, что ничего не вижу. Он употребил последнее усилие, чтобы сотворить крестное знамение и скончался." (Троицкие листки с луга духовного. С. 101).

348. Два светоносных юноши причастили благочестивых путников перед смертью

См. также: Видение; Молитва; Причастие

Лет 40 тому назад в одном духовном журнале был напечатан рассказ странника. "Однажды зимой, — рассказывает он, — я зашел для ночлега на постоялый двор. Хозяйка, накормив меня ужином, постлала спать на полатях, говоря, что там мне будет спокойно. Когда я улегся, вижу, что над дверью в соседнюю комнату есть окошко. Через него видно все, что делается в комнате. Вскоре послышался стук в дверь дома. Я увидел через окошко, как в комнату вошел пожилой мужчина, хорошо одетый, и с ним юноша, по-видимому, его сын. Путники поужинали, затем встали на молитву и долго и усердно молились. Наконец, они улеглись спать. Я тоже заснул. Вдруг ночью я проснулся как бы от сильного толчка и вижу: в комнате два светоносных юноши. Один облачен в священнические одежды, а другой — в диаконском стихаре и препоясан орарем. Священник держит в руках потир и, указывая на спящего мужчину, говорит другому светоносному мужу в сане диакона: "Приподними его, я его приобщу." Светоносный священник причастил мужчину прямо из потира. Указывая на мальчика, лежащего на постели лицом вниз, он говорит: "Поверни его и тоже приподними," — и затем причастил и его. После этого видение кончилось. Как только свет померк, я вдруг услышал страшный треск. Оказалось, в этой комнате был ветхий потолок, он обвалился, и отец с сыном были раздавлены насмерть. Блаженная кончина двух путников, вероятно, была подготовлена их предыдущей светлой жизнью. Так по жизни человека Господь нередко предуготовляет его кончину напутствием в Вечную Жизнь." (Троицкие листки с луга духовного. С. 107).

349. Христианская кончина благочестивого финна

См. также: Пресвитер; Причастие

Один священник рассказал архиепископу Никону Вологодскому случай из своей пастырской практики: "Произведен я был в священники на приход близ нашей северной столицы, где живет много православных финнов. Помню, день клонился к вечеру. Смотря в окно, я увидел подъезжающего к дому молодого финна. Он, войдя ко мне, помолился святым иконам и приветствовал меня. Я спросил его, какова причина его приезда? Финн ответил: "У моего отца родился сын, которого необходимо окрестить на дому. Наша приходская церковь от нас далеко, да, кстати, и отцу нездоровится, и он просит приобщить его." Я сказал финну: "Теперь уже поздно. Распряги лошадь, поставь на отдых, а сам подкрепись у меня чем Бог послал и отдохни." Финн так и сделал. Прошло два часа. Сколько я ни старался уснуть, никак не мог. Наконец, не в состоянии бороться с преследовавшей меня мыслью о том, что больной меня ждет и мне необходимо спешить к нему, я стал будить его сына с просьбой собираться и ехать. Молодой финн стал уверять, что его отец не так слаб и что можно обождать до утра. Но неотвязная мысль упорно твердила мне, что надо ехать немедленно. Финн с неохотой внял моей просьбе, запряг лошадей, и мы отправились в путь. Вот уже шестнадцать верст мы проехали благополучно. На горизонте заблестели огоньки той деревни, куда мы ехали. Еще несколько мгновений, и наша лошадь доставила нас к дому финна, который имел нужду в пастырской помощи. При выходе из повозки в ночной полутьме я увидел в окне дома высокую фигуру хозяина. Он протирал запотевшие стекла в окне. Тогда я подумал: "Напрасно было предпринимать ночной путь из опасения, что больной умрет без напутствия Святыми Тайнами." Войдя в дом, я, видя новорожденного малютку слабым, поспешил его окрестить и затем приступил к исповеди самого отца. На исповеди я узнал, что финн весьма благочестив. В течение всей своей жизни он ежедневно слезно просил Господа о даровании ему христианской кончины и напутствования перед смертью Святыми Тайнами. После искренней, слезной исповеди и благоговейного причащения больной лег на лавку в передний угол и попросил позволения немного отдохнуть. Я сел рядом с ним и стал записывать в памятную книжку имя новорожденного младенца. Вдруг чувствую позади себя судорожную дрожь больного. Когда я оглянулся и посмотрел на него, то понял, что он уже скончался." (Троицкие листки с луга духовного. С. 108).

См. также: Судьбы Божии № 1116.

См. также: Покаяние № 763.

См. также: Исцеление № 294.

350. Человек, кощунствовавший над великомучеником Артемием, был наказан лютой болезнью

См. также: Наказание хулителей

Один благочестивый человек, питавший особенную любовь к святому великомученику Артемию, взял свечей и масла и пошел к его мощам. По пути ему встретился один из его знакомых и спросил: "Куда, друг, свечи и масло несешь?" — "Иду помолиться святому Артемию," — был ответ. Встретившийся, насмехаясь, сказал: "Не забудь, друг, от него болезнь захватить и сюда принести, когда назад пойдешь." Шедший к великомученику не ответил на насмешку и, совершив при мощах святого молитву, пошел домой. Что же? На обратном пути его действительно застигла жестокая болезнь: он почувствовал нестерпимую боль в теле, оно местами стало отекать, и он не в состоянии был дойти до дома. Так как на пути стоял дом того самого насмешника, то ему ничего не оставалось, как побрести туда. И, придя, он почувствовал, что болезнь его еще более усилилась. На него напало нечто вроде беснования, язык его онемел, и болезнь казалась смертельной. Однако через некоторое время он пришел в себя и, полагая, что болезнь приключилась из-за насмешника, сказал: "За что я так страдаю? Не из-за слов ли моего друга?" Тот же, со своей стороны, начал укорять больного и снова насмехаться. Между ними дело дошло уже до явной ссоры, так что многие останавливались и спрашивали о причине ссоры. Больной пересказал им о своей встрече с другом по пути к святому Артемию и о его кощунстве и, сказав это, тотчас почувствовал себя совершенно здоровым. Но, о ужас! Его болезнь мгновенно перешла на кощунника, который начал кричать: "Увы мне! Горе мне!" Присутствовавшие ужаснулись, видя это, и прославили Бога и святого угодника: "Праведен суд Божий! Ты бо, еже искал еси, обрел, и прочий тобою да вразумлени будут не вменяти в хулу и посмех чудеса, бывающая от Бога святыми Его угодники." (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 121).

351. Когда дети, играя, стали совершать литургию, огонь пал с неба и истребил приношение

См. также: Литургия

В одном из сел дети пасли овец. Дети, разумеется, везде дети и при случае всегда стараются воспользоваться временем для того, чтобы отдаться детским играм. Так было и с упомянутыми подпасками. Но игра игре рознь: одна игра полезна для детей, а другая может составить для них большое зло. Дети-подпаски вздумали устроить следующее. "Давайте, — сказал один из них, — совершим литургию и приобщимся, как и священник, в церкви." Предложение было принято. И вот дети поставили одного священником, а двоих других — диаконами. Началось кощунство. Один из камней они сделали алтарем и положили на него хлеб, а в чаше поставили вино. И стали они говорить возгласы диаконские и священнические. Видимо, постоянно присутствуя в церкви при службах, они знали порядок службы. И вот, когда, при их кощунстве, настало время к раздроблению хлеба и причащению, внезапно упал с неба огонь и истребил и хлеб, и вино, и камень, на котором все было поставлено. Видя явный гнев Божий, дети от ужаса пали на землю, не могли подняться и сказать хотя бы слово. Ужас их был безграничен. Родители, не дождавшись их возвращения, вышли им навстречу. Так дошли до того места, где отроки кощунствовали. Но в каком виде нашли их? Они были без сознания, близкие к смерти. Отцы недоумевали, отчего все так произошло. Но вскоре дело объяснилось. Когда дети пришли в себя, то рассказали про то, что с ними случилось. Кончилось тем, что все прославили Правосудного и Всевидящего Бога. Истина, что Бог поругаем не бывает, доказана в данном случае тем, что, когда Святейшее Таинство было, хотя и без полного разумения, оскорблено, тут могущество и правосудие Божие явили себя в полной мере. Внезапно упал с неба огонь и попалил все, если так можно выразиться, кощунственное дело. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 343).

См. также: Вор; Воровство №№ 170—173.

См. также: Святой № 1001.

См. также: Вера № 116; Наказание № 594.

См. также: Вера № 123; Самоубийство № 979; Супруги № 1122; Чародейство № 1216.

352. Сотворив крестное знамение, авва Дорофей выпил воду, взятую из колодца, на дне которого был аспид

Однажды авва Дорофей послал меня, Палладия, часу в девятом к своему колодцу налить кадку, из которой все брали воду. Было уже время обеда. Придя к колодцу, я увидел на дне его аспида и в испуге, не начерпав воды, побежал с криком: "Погибли мы, авва, на дне колодца я видел аспида." Он усмехнулся скромно, потому что был ко мне весьма внимателен, и, покачав головой, сказал: "Если бы диаволу вздумалось набросать аспидов или других ядовитых гадов во все колодцы и источники, ты не стал бы вовсе пить?" Потом, придя из келии, он сам налил кадку и, сотворив крестное знамение над ней, первый тотчас испил воды и сказал: "Где крест, там ничего не может злоба сатаны." (Лавсаик. С. И).

353. Трижды сотворив крестное знамение над чашей с ядом, епископ выпил ее и остался невредим

См. также: Епископ; Сила Христова; Яд

Отец наш, архимандрит Георгий, рассказывал нам об авве Иулиане, бывшем епископе Бострском. Когда он удалился из обители и сделался епископом в Бостре, некоторые из жителей города, ненавистники имени Христова, задумали погубить его с помощью яда. Они подговорили и подкупили слугу, подававшего епископу вино, разбавленное водой, дали ему яд, чтобы он подмешал его в чашу с вином. Тот так и сделал: подал блаженному Иулиану вино с ядом. Епископ принял чашу и по вдохновению свыше узнал о злом умысле, равно как и о том, кто это подстроил. Взяв чашу, епископ поставил ее перед собой, ни слова не сказав слуге. Потом он созвал к себе всех жителей, в числе которых были и злоумышленники. Дивный Иулиан, не желая подвергать позору заговорщиков, обратился ко всем со скромными словами: "Если вы желаете умертвить смиренного Иулиана при помощи яда, то я пью его перед вами." Сказав это, он трижды крестообразно осенил чашу. "Во имя Отца и Сына и Святого Духа выпиваю сию чашу!" — произнес он и, выпив отраву, остался невредим. Увидев это, злоумышленники пали перед ним и просили прощения. (Луг духовный. С. 115).

354. Сотворив крестное знамение над бесноватым человеком, святитель Иоанн Златоуст исцелил его

Когда святитель Иоанн Златоуст, став Цареградским Патриархом, однажды говорил проповедь, один бесноватый упал на землю и стал кричать таким страшным голосом, что все находящиеся в церкви ужаснулись. Иоанн же велел привести бесноватого к себе, сотворил на нем знамение честного креста, и бес тотчас же оставил человека. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 176).

355. Демон исчез, как только мученица Иустина осенила свое лицо крестным знамением

Некогда к святой мученице Иустине явился один из бесовских князей и со многими словами стал склонять ее к скверному браку. Иустина, поняв кто с ней говорит, не входя в беседу с диаволом, с благоговением положила крестное знамение на своем лице, и диавол тотчас же исчез. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 176).

356. Крестным знамением священномученик Киприан отогнал от себя беса, пытавшегося задушить его

См. также: Демонские козни.

Однажды священномученик Киприан, увидев диавола, сказал ему: "Пагубник, прелестник, вместилище всякой скверны! Поскольку я знаю, что ты боишься крестного знамения и трепещешь от имени Христова, то что же с тобой будет, если придет Сам Христос? Отступи от меня, проклятый, уйди, беззаконник и ненавистник!" Слыша это, диавол устремился на Киприана и стал его душить. Не видя ниоткуда помощи, Киприан вспомнил о силе крестного знамения, оградил себя им, и бес, сказано, "яко стрела напряженна, отскочил от него." (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 176).

357. Инокиня, не сотворившая крестного знамения и с жадностью евшая овощи, стала бесноватой, ибо бес, находившийся в овощах, вошел в нее

См. также: Беснование; Исцеление бесноватого

Раба Божия из женской обители пошла однажды в монастырский сад. Увидев там овощи, она начала их есть, забыв предварительно оградить себя крестным знамением. Вдруг нечистая сила схватила ее и повергла на землю. Когда застали ее в страшных мучениях, попросили отца Эквиция, чтобы он поспешил исцелить болящую своей молитвой. Едва только святой Эквиций вошел в сад, нечистый дух, овладевший инокиней, начал ее устами кричать, как бы прося пощады: "Что я сделал, что я сделал? Я был в овощах, а она вместе с ними приняла в себя и меня." Но человек Божий с великим гневом повелел нечистому духу выйти из инокини и никогда не возвращаться к рабе Всемогущего Бога. Дух тотчас вышел и после не смел даже прикоснуться к ней. (Свт. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 28).

358. Наставление соловецкого подвижника Феофана о троеперстии и двуперстии

См. также: Мудрость; Троеперстие

Испытывая одного из своих учеников, соловецкий пустынник Феофан спросил: "Как ты слагаешь персты для крестного знамения?" Тот, показав ему троеперстие, сказал: "Так, отче, как Православная Церковь учит. Во всей России послушные сыны Церкви слагают персты для крестного знамения так же, как и я." Феофан сказал: "Будучи в пустыне, я грубым людям не воспрещал знаменоваться двумя перстами, только бы они ходили в церковь, но ты берегись последователей раскола. Когда я жил в Киеве, то во всей Малороссии не видел ни одного, кто бы молился двуперстным сложением. Был я и в Молдавии, в Нямецком монастыре, у аввы Паисия. Там было более 700 братий из разных стран: молдаван, сербов, болгар, венгров, греков, армян, евреев, турок, великороссиян и малороссиян — и все они молились троеперстным сложением, о двуперстии же там и не слышали." (Соловецкий патерик. С. 150).

См. также: Милосердие № 437; Любовь к ближним № 388; Пресвитер № 901.

359. Умиравший в пустыне еврей был крещен песком и сразу же получил исцеление

См. также: Вера

"Когда я был молод, — рассказывал авва Андрей, — я вел себя беспутно. Начались брань и беспорядки. И вот я вместе с девятью другими бежал в Палестину. Впрочем, один из них был евреем. В пустыне он ослаб до полного изнеможения, и все мы пали духом, не зная, как нам с ним быть. Однако мы не бросили его, но каждый по мере своих сил нес его на себе. Мы хотели донести его до города или до пристани, чтобы не дать ему умереть в пустыне. Но юноша от голода и палящей жажды, от сильнейшей лихорадки и страшного утомления был близок к смерти. Тогда, пролив над ним слезы, мы решились оставить его в пустыне. Страх напал на нас, как бы и самим не умереть от жажды. Увидев, что мы собираемся уйти, он начал заклинать нас: "Во имя Бога, грядущего судить живых и мертвых, не дайте мне умереть иудеем. Я желаю быть христианином. Сделайте милость, окрестите меня, чтобы мне христианином окончить мою жизнь и отойти ко Господу." — "Брат, — сказали мы ему, — увы, мы — миряне, а это — дело епископов и священников. Да и воды здесь негде взять." Но он неотступно, со слезами заклинал нас: "Христиане, не лишите меня этого дара." Мы были в величайшем затруднении. Тогда один из нас, как бы вдохновленный свыше, говорит: "Поднимите его и разденьте!" С большим трудом поставив его на ноги, мы сняли с него одежду. Трудолюбец, наполнив свои руки песком, три раза посыпал еврею на голову, говоря: "Крешается раб Божий Феодор во имя Отца и Сына и Святого Духа," — а мы на каждое призывание Святой, Единосущной и Поклоняемой Троицы возглашали: "Аминь!" И Христос, Сын Бога Живого, исцелил и так укрепил немощного, что в нем не осталось ни малейшего признака слабости. Напротив, он в добром здравии, с воспрянувшими силами, бодро пошел впереди нас по пустыне. Придя в Аскалон, обо всем, что произошло с нами, мы рассказали епископу города, блаженному Дионисию. Святой муж, выслушав рассказ, был поражен необыкновенным знамением." (Луг духовный. С. 206).

См. также: Ближний № 47; Кончина праведника № 345; Любовь к ближним № 397; Любовь к животным № 417; Мученик № 571; Незлобие № 617; Ненависть № 634; Смирение епископа № 1055.

360. Кротость — один из благодатных даров

См. также: Дар

Один из монахов просил авву Аполлоса помолиться за него, чтоб ему сподобиться какого-нибудь благодатного дара. Когда тот помолился, то монаху был дан благодатный дар смиренномудрия и кротости так, что все дивились, как он стяжал великую кротость. (Лавсаик. С. 165).

361. О кротости достохвальной Олимпиады

См. также: Твердость

Кротость Олимпиады была такова, что превосходила простоту самих детей. Никто из близких к ней никогда не замечал, чтоб кого-нибудь порицала эта крестоносица, но вся ее тягостная жизнь прошла в сердечном сокрушении и в обильном излиянии слез. Скорее можно было увидеть во время зноя источник без воды, чем без слез ее поникшие очи, всегда созерцавшие Христа. И что я говорю? Чем больше останавливаюсь мыслью на рассказе о подвигах и добродетелях этой твердой, как камень, души, тем больше слова мои не поспевают за ее делами. И да не подумает кто-нибудь, что я приукрашенно говорю о бесстрастии достохвальной Олимпиады, которая вся была многоценным сосудом Святого Духа. (Лавсаик. С. 296).

362. Отличаясь великой кротостью, архиепископ Феодот поменялся во время пути местами со своим возницей (клириком).

См. также: Доброта; Смиренномудрие

Один из отцов поведал нам, что в Феополисе был архиепископ, по имени Феодот, отличавшийся добротой сердца. Он был очень кроток и смиренномудр. Например, однажды он оказался в дороге вместе с одним клириком. Архиепископ совершал путь в носилках, а клирик ехал на коне. И говорит архиепископ клирику: "Поделим длину пути и будем меняться местами." Клирик не соглашался: "Это будет бесчестье для святителя, если я сяду в носилки, а ты поедешь на коне." Но чудный Феодот настоял на своем и, убедив клирика, что в этом не будет для него бесчестья, заставил поступить по своему желанию. (Луг духовный. С. 43).

363. Когда разбойники унесли единственный плащ аввы Феодосия, он никому не сказал об этом

См. также: Незлобие

Авраамий, настоятель Новой киновии Пресвятой Богородицы Марии, рассказал нам об авве Феодосии, что у того не было зимнего плаща, и он купил ему. Однажды, прикрывшись им, старец заснул, а спал он при храме. Пришли разбойники, сняли с него плащ и ушли. И старец никому ничего не сказал об этом. (Луг духовный. С. 83).

364. Путь к кротости — перенесение укоризн. Богатая сенаторша взяла к себе на содержание женщину крутого нрава; перенося ее укоризны, она стяжала кротость

См. также: Укоризны

Один из отцов рассказывал нам о некой знатной особе из сенаторского рода. Она отправилась на поклонение святым местам. Прибыв в Кесарию, захотела там остаться и проводить жизнь в уединении. "Дай мне девицу, — стала просить она епископа, — чтобы она воспитывала меня для иноческой жизни и научила страху Божию." Избрав одну смиренную девицу, епископ поставил ее к ней. Спустя немного времени епископ при встрече спросил: "Ну, как девица, приставленная к тебе?" — "Она прекрасного поведения, — отвечала знатная женщина, — только совершенно бесполезна для моей души, потому что предоставляет мне возможность действовать по произволу. Она очень скромна, а мне нужно, чтобы меня бранили и не позволяли исполнять мои прихоти." Тогда епископ нашел другую, крутого нрава, и приставил ее к ней. Та то и дело говорила ей: "Дура богатая," — или бранила госпожу другими словами. Вскоре епископ опять спросил: "Какова девица?" — "Вот эта воистину приносит пользу моей душе." Таким-то образом она стяжала великую кротость. (Луг духовный. С. 255).

365. Кротость аввы укротила земледельца и побудила его стать монахом

Авва Сергий, игумен монастыря аввы Константина, рассказывал: "Однажды мы путешествовали с одним святым старцем. Сбившись с пути и не зная, как выйти, мы против желания попали на засеянное поле и потоптали немного всходов. На поле тогда работал земледелец. Увидев нас, он в гневе осыпал нас бранью: "Монахи ли вы? Есть ли у вас страх Божий? Если бы вы имели перед очами страх Божий, вы бы так не поступали." — "Ради Господа, никто ничего не говорите!" — быстро сказал нам святой старец. Затем, обратившись к крестьянину, ответил: "Правильно, чадо мое, ты сказал. Если бы мы имели страх Божий, мы не поступали бы так." Но крестьянин продолжал гневно браниться. "Правду говоришь ты, чадо! — снова отвечал старец, — если бы мы были истинными монахами, мы бы не сделали этого. Но, ради Господа, прости нас за то, что согрешили против тебя." Тронутый этими словами, крестьянин, приблизившись, бросился к ногам старца. "Я согрешил! — воскликнул он. — Прости меня! И, ради Господа, возьмите меня с собой."И, действительно, он последовал за нами и принял иноческий чин." (Луг духовный. С. 266).

366. Старец, исполненный кротости, повелевал зверями

См. также: Имя Божие; Смирение; Христос.

Один из старцев по имени Бен превосходил своей кротостью многих людей. Бывшие с ним братия уверяли, что ни клятва, ни ложь никогда не сходили с его уст, и ни один человек никогда не видел его в гневе. Он не произносил ни одного лишнего или праздного слова. Вся жизнь его проходила в глубоком безмолвии. Нравом он старался во всем уподобляться Ангелам. В бесконечном смирении он считал себя ничтожеством. Уступая нашим усердным просьбам преподать нам слово назидания, сказал как-то несколько слов о кротости. Однажды гиппопотам опустошал близлежащие земли. Земледельцы просили его о помощи. Придя в ту местность и увидев огромного зверя, он обратился к нему со словами: "Именем Иисуса Христа запрещаю тебе опустошать эту землю!" Зверь бросился бежать, как бы гонимый Ангелом, и никогда более не появлялся там. Рассказывали, что подобным образом в другой раз он прогнал крокодила… (Руфин. Жизнь пустынных отцов. С. 33).

367. О кротости начальника обители аввы Давида

См. также: Мужество; Постоянство; Совершенство; Терпение.

Блаженный Феодорит, епископ Кирский, повествует: "Прожив у боголюбивого Давида целую неделю, мы не видели никакой перемены в его лице. Оно не покрывалось ни радостью, ни угрюмостью, и взор его был всегда одинаков: не суровый, не смеющийся; глаза выражали одно и то же — проявление скромности. Это уже вполне доказывает спокойствие его души. Но, может быть, кто-нибудь подумает, что мы видели его таким тогда, когда не было причины к смущению. Потому я считаю необходимым рассказать о том, что там случилось при нас. Сидел дивный Давид с нами, беседуя о любомудрии и исследуя сущность евангельской жизни. Когда происходила между нами такая беседа, некто Олимпий, по происхождению римлянин, по образу жизни достойный уважения, почтенный саном священства и по управлению занимающий второе место, пришел к нам и упрекал дивного Давида, говоря, что кротость его вредна для всех, называл его снисходительность общим злом, а его возвышенное любомудрие считал не кротостью, а безумием. Тот же, будто имея адамантовую душу, воспринял его слова так, что нисколько не оскорбился, хотя высказывания эти по самому своему свойству были колки. Он не изменился в лице и не прервал текущего разговора, но кротким голосом и словами, выражающими спокойствие души, отослал того старца, обещая ему поправить то, что он хочет. "А я, — сказал Давид, — как видишь, беседую с пришедшими к нам, считая это необходимой своей обязанностью." Каким иным образом можно лучше показать кротость души? Тот, которому вверено было первенство, перенес такую дерзость со стороны занимающего второе после него место, притом в присутствии посторонних, слышавших укоризны, не потерпел никакого смущения от гнева. Какую он показал здесь высоту мужества и терпения!" (Блаж. Феодорит. История боголюбцев. С. 72).

368. Авва Кир стяжал великую кротость; перенося искушения от ближних, он не был искушаем бесами

См. также: Кончина праведника

Иоанн Лествичник о преподобном Кире рассказывал, что он был настолько кроток, что, будучи каждый день оскорбляем и высшими, и низшими, будучи всеми всегда унижаем, каждый день от трапезы отгоняем, все терпел не только без ропота, но и с благодарностью, В таком положении он прожил в монастыре пятнадцать лет и, принимая от всех обиды, терпя гонение даже от рабов, никогда никому не возразил ни слова. Напротив, когда Иоанн спросил его, как он в состоянии каждый день переносить и голод, и унижение, Кир отвечал: "Поверь мне, брат, отцы не по злобе со мной так поступают, а только испытывают, подлинно ли я монах. Так, когда я поступал сюда, мне сказали, что здесь до тридцати лет искушают отрекшихся от мира. Да ведь без огня и золото не светится." И вот, когда наступила смерть этого подвижника, прощаясь с братиями, он воскликнул: "Благодарю Господа и вас, отцы, что ради вашего искушения я был не искушаем от бесов, и все послужило к моему спасению." (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 538).

369. Оптинский схиархимандрит Моисей своей кротостью обезоружил монаха, боримого помыслами недоверия к распоряжениям настоятеля

См. также: Мудрость

По своей духовной мудрости архимандрит Моисей на всех смотрел, как на детей, на которых не мог сердиться, а в случае надобности только отечески вразумлял их. Одному монаху из оптинских старожилов некоторые распоряжения настоятеля показались неосновательными. Долго он боролся с самим собой, желая объяснить это настоятелю, но боялся его расстроить. Наконец, решился высказать свои мысли, а там, подумал он, будь что будет! Пришел он к отцу архимандриту и сказал: "Батюшка, меня один помысл очень беспокоит." — "Что же тебе, брат, помысл говорит?" — "А вот, батюшка, помысл мне говорит, что вы не так делаете то-то и то-то." И высказал все, что было у него на уме. Отец архимандрит выслушал его молча и внимательно, а потом тихо, с улыбкой отвечал: "Скажи, брат, своему помыслу, что это не его дело." С тем и отпустил этого монаха, так что он, обезоруженный кротостью настоятеля, удалился совершенно успокоенный и после сам смеялся над собой, как просто разрешились все его мысленные колебания. (Оптинский патерик. С. 45).