Однажды ученик спросил мастера:

— Учитель, мир полон горестей! В чем же найти утешение человеку?

— Смотря о каком человеке идет речь, — ответил мастер. — Мудрец утешает себя мыслью: «Что случилось, то и должно было случиться». Глупец же ищет утешение в ином: «Такое случалось и с другими. Но со мной этого больше не случится!»

Большой и красивый камень, недавно извлеченный из воды, лежал на небольшом возвышении над вымощенной мостовой, в обществе растений разных сортов и цветов. И видел он великое множество других камней, которые были собраны на лежавшей под ним мостовой.

И вот захотел он податься со своего места вниз, говоря себе так

— Что делать мне здесь с этими растениями? Хочу жить вместе со своими братьями.

И, устремившись вниз, достиг он желаемого. Но прошло совсем немного времени, и камень перелил радоваться своей участи. Вокруг непрестанно мельтешили колеса повозок, подкованные железом копыта лошадей, ноги путников: тот его перевернет, этот потопчет, иногда покроет его грязь или отбросы. И по сию пору тщетно взирает бедный камень на то место, откуда ушел, на место уединенного и спокойного мира.

Так случается с теми, кто стремится от жизни созерцательной уйти в суетный мир, в мир людей, полный нескончаемых бед и разочарований.

Однажды юноша решил покинуть свой родной город, чтобы отправиться на поиски великого знания. Его учитель посоветовал ему идти на юг и сказал:

— Встретишь павлина и змею — узнай их значение.

Всю дорогу юноша размышлял о словах своего учителя. И вот в конце пути он увидел змею и павлина. Юноша заговорил с ними.

— Я хотел бы сравнить ваши достоинства, — сказал он.

— Я думаю, что я гораздо важнее змеи, — начал павлин. — Я олицетворяю вдохновение, устремленность к небесам, небесную красоту, иными словами — знание высоких вещей. Мое предназначение — напоминать человеку о его собственных качествах, скрытых в нем.

— Мое предназначение таково же, — прошипела змея. — Подобно человеку, я привязана к земле и этим напоминаю ему его самого. Я такая же гибкая, как он, потому что ползаю по земле извиваясь.

Человек об этом часто забывает. По преданию я — страж подземных сокровищ.

— Ноты вызываешь отвращение! — воскликнул павлин. — Ты лукава, скрытна, ядовита.

— Ты перечисляешь мои человеческие черты, — ответила змея, — между тем я лишь хочу указать на мое назначение, которое только что описала. Но взгляни на себя самого. Ты тщеславен, отвратительно толст, твой голос противен и скрипуч, ноги твои непомерно велики, а перья слишком длинны.

Тут юноша вмешался в беседу:

— Наблюдая за вами, я понял — ни один из вас не прав полностью. И все же, если отбросить личные предубеждения, вы ясно можете видеть, что вместе вы являетесь поучительным примером для человечества.

И он объяснил им, в чем их назначение:

— Человек привязан к земле, как змея. У него есть возможность подняться ввысь, подобно птице. Но, имея в себе что-то от жадной змеи, он остается эгоистичным даже в этом высоком стремлении и становится похожим на надутого гордостью павлина. В павлине мы видим большие возможности человека, которые так и не смогли развиться правильно. Сверкающая чешуя змеи говорит о возможной красоте, а в павлине эта возможность проявляется в кричащей пестроте хвоста.

Только юноша это произнес, как услышал внутри себя голос, сказавший ему:

— Но и это еще не все. Два существа, которых ты видишь перед собой, наделены жизнью. Это в основном, и представляет их свойства. Они спорят друг с другом потому, что каждый из них привязан к своему собственному образу жизни, полагая, что своим существованием он сотворяет нечто истинное. Однако змея охраняет сокровища, но не может воспользоваться ими. Павлин, отражая красоту, напоминает о сокровищах, но это нисколько не помогает ему измениться. Хотя сами они не способны извлечь какую-либо пользу из того, чем они обладают, их пример служит назиданием для тех, кто может видеть и слышать.

На полке стоял маленький глиняный кувшинчик для воды. В углу комнаты на кровати лежал больной, томимый жаждой. «Пить! Пить!..» — поминутно просил он. Но он был совсем один, и некому было помочь ему. Мольба больного была так жалобна, что кувшинчик не выдержал. Сострадание переполняло его. Прилагая невероятные усилия, он подкатился к постели больного, остановившись возле самой его руки. Больной открыл глаза, и взгляд его упал на кувшинчик. Собрав все свои силы, человек взял кувшинчик и прижал его к горячим от жара губам. И только теперь он понял, что кувшин пуст! Собрав последние силы, больной швырнул кувшинчик об стену. Тот разлетелся на бесполезные куски глины.

Помните о благодарности — никогда не превращайте в куски глины тех, кто стремится вам помочь, даже если их попытки тщетны.

Скупой как-то раз услышал, что живет на земле человек еще более скупой, чем он сам. Скупой решил отправиться на его поиски. И вот поздней ночью он дошел до дома этого человека. Он заглянул в окно и увидел, как хозяин дома прикрутил фитиль керосиновой лампы и при скудном свете проверяет свои дневные расходы, что-то пишет и перечеркивает. Как оказалось, у него не хватало одной копейки, и он не знал, на что ее израсходовал.

Скупой постучался в дверь. Хозяин открыл ее и пригласил гостя в дом, а сам снова стал считать. Скупой спросил у хозяина:

— Почему ты так сильно прикрутил фитиль лампы?

— Чтобы уменьшить расход керосина.

Гость подивился скупости хозяина и, сняв штаны, сел на кровать.

Рассвет уже наступил, а хозяин дома все проверял свои расходы. И вот он поднял голову от своих записей и заметил, что гость сидит без штанов.

— Эй, ты зачем снял штаны?

— А как же? Если я буду в них рассиживаться, то они износятся.

Хозяин был поражен этими словами и сказал: —Да ты еще скупее меня! Я экономлю керосин в лампе и каждую копейку, а ты даже боишься лишний раз сесть, чтобы не износить штаны.

Многие люди жалеют для других даже то, что не нужно им самим; и хоть от собственного добра им нет никакого проку, все же чужих они к нему не подпускают.

Как-то раз в закуте, полном сена, лежала жадная собака. Мимо шли быки, но она не дала им ухватить ни клочка, скаля большие и острые зубы. И быки сказали ей:

— Нехорошо ты делаешь, коли жалеешь для нас то, что тебе все равно не по нутру. Ведь сама ты не можешь есть сено по природе своей, а нам его ты не даешь.

От зависти и жадности избавиться нелегко. Ее можно с трудом унять, но совсем искоренить нельзя.

Ученик спросил своего мастера:

— У меня случаются приступы гнева, я хочу от него освободиться, но не могу. Что мне делать?

Мастер не сказал ни слова, просто заглянул глубоко в глаза своего ученика, так что тот даже вспотел от неожиданности. Ему хотелось нарушить молчание, но он не осмелился. Наконец, мастер улыбнулся и сказал:

— Странно! Я искал и искал, но не смог найти гнева внутри тебя. Покажи мне хоть немного гнева здесь и сейчас.

Ученик сказал:

— Он не всегда здесь. Он проявляется внезапно. Как я могу показать его сейчас?

Мастер снова улыбнулся и сказал:

— Тогда это не твоя истинная природа, которая остается с тобой всегда; и если бы твой гнев был частью тебя, ты смог бы показать его мне. Когда ты родился, его с тобой не бьшо. Когда ты умрешь, его с тобой не будет. Этот гнев — не ты. Где-то тут есть ошибка. Уходи и подумай. Ищи! Медитируй!

Жил на свете очень глупый человек. Каждое утро, вставая с постели, он с огромным трудом находил свою одежду, вечером же он боялся ложиться спать, вспоминая утреннее происшествие.

Наконец однажды он принял, как ему казалось, вполне разумное решение: он достал бумагу и карандаш и, раздеваясь, записал, куда положил каждую вещь. Проснувшись на другой день в прекрасном расположении духа, он достал записку и стал читать: «шапка» — на месте, он надел ее, «штаны» — лежат рядом, он натянул и их, и так далее, пока не завершил успешно весь свой утренний туалет. Впрочем, не прошло и минуты, как он спросил себя в великом страхе:

— Да, но где же я сам? Куда я запропастился? Он начал искать себя, но все поиски оказались

тщетны: он так и не смог найти себя.

Правитель некоего государства спросил своего учителя:

— Учитель! Не терпишь ли ты какой-нибудь нужды? Есть ли у тебя достойная одежда? Хватает ли еды?

— О, великий царь! — ответил старик. — Как же я могу испытывать в чем-нибудь недостаток, если я сам владею двумя рабами, которые, в свою очередь, управляют всеми правящими на Земле государями?

— Кто же эти два раба, которые, судя по твоим словам, управляют и мной? — удивился царь.

— Эти два раба — гнев и желание, — прямо и откровенно сказал шейх. — И истинный царь лишь тот, кто держит их в узде, помня о том, что солнце с небес светит не только для царей, но и для всех прочих, включая рабов.

Вор спал под белым терновым кустом, и приснилось ему, что перед ним стоит дьявол. Проснулся вор, оглянулся и видит: тот, кто ему снился, уже наяву стоит перед ним. И сказал ему дьявол:

— Любезный друг, верность твоя безгранична, и я знаю, что не напрасно к тебе благосклонен: и пути твои, и дела твои достойны моей милости. И если ты будешь и впредь таков, в помощи моей не будет тебе отказа: призови только мое имя, и всюду пройдешь безопасно.

Вор от таких речей совсем обнаглел, стал разбойничать еще разнузданней, и так как о хозяине своем он не забывал, то ему во всем сопутствовал успех. Но вот наконец он попался, предстал перед судом и был осужден. Повели его в колодках на казнь, которая ждет каждого вора. Когда же его волокли жестоко и грубо, снова он воззвал к дьяволу, ибо только на дьявола была вся его надежда. Предстал перед ним вызванный и говорит:

— Здесь я, не сомневайся!

Вот пришли они к месту казни, и снова вор воззвал к своему господину; а господин всех казнимых опять говорит:

— Будь терпелив: терпение все превозмогает» Вот уже захлестнули ему веревкой горло, и в

третий раз воззвал он к своему защитнику с такими словами:

— В беде познается истинный друг: ты видишь, где я и что со мной, подай же мне помощь во имя того белого тернового куста, что был свидетелем и залогом нашего союза.

А дьявол на это:

— До сих пор воевал ты спокойно, с нашею помощью; а теперь неплохо было бы посмотреть, каково ты будешь воевать без меня?

Часто мы бываем свидетелями, как обманщик обманывает обманщика и коварство уступает коварству, а более всего бывает обманут тот, кто полагается на дьявола.

Однажды пчела увидела около своего улья муху.

— Зачем ты явилась сюда? — спросила она гневно. — Право, тебе ли, низкое животное, соваться к нам, воздушным королевам!

—Ты права, — холодно ответила муха, — не следует и близко подходить к такому неистовому племени, как вы.

— Нет никого мудрее нас, — сказала пчела. — Только у нас есть законы и хорошо устроенное государство; мы питаемся только благоухающими цветами; мы даем только сладостный мед, который может сравниться с нектаром. Уйди с глаз моих, мерзкая назойливая муха, ибо ты только и умеешь, что жужжать и искать пропитания в отбросах!

— Мы живем, как можем, — ответила муха. — Бедность — не порок, а гнев — порок изрядный. Вы делаете нежный мед, но сердце ваше всегда сурово; в законах вы мудры, но безумны в поведении: ваш гнев, жалящий неприятеля, стоит вам жизни, и ваша безумная жестокость приносит вам же наибольшее зло. Гораздо лучше обладать достоинствами менее блестящими и более безопасными.

Как-то одному человеку нестерпимо захотелось золота. Утром пораньше надел он платье и шапку, отправился на базар. Подошел прямо к меняле, на глазах всех людей схватил золото и кинулся прочь. Поймав его, стражник спросил:

— Как мог ты украсть чужое золото? Ведь кругом были люди?!

— Когда я брал его, то никого не заметил, я видел лишь золото, — ответил пойманный.

Пропал у одного человека топор. Подумал он на сына своего соседа и стал к нему приглядываться: ходит тот — как укравший топор, глядит — как укравший топор, да и говорит — как укравший топор; словом, каждый жест, каждое движение выдавали в мальчике вора.

Но вскоре тот человек стал вскапывать землю в долине и нашел свой топор. На другой же день снова посмотрел на сына своего соседа: ни жестом, ни движением не походил он уже на вора.

Шел волк в чужие места и пришел к реке. Увидел он, что река — широкая и глубокая, не решился броситься в волны и стал просить перевозчика, чтобы перевез его на своем суденышке.

— Перевезу, коли заплатишь, — говорит перевозчик.

А волк в ответ:

— Дам что угодно, только пусти меня в лодку. Пустил его перевозчик и отвалил от берега. Говорит волк человеку:

— Ну, какой же ты хочешь от меня платы?

— Скажи мне, — говорит перевозчик, — три слова правды, вот и плата.

Понравилось это волку, и он тут же говорит первое:

— Кто делает добро, тот хороший человек

— Что правда, то правда, — отвечает перевозчик. Добрались они до середины реки, говорит волк

второе свое слово:

— А кто не делает добра, тот дурной человек.

— И то правда, — отвечает перевозчик. — А какое третье?

— Третьего пока не знаю, — говорит волк, — но гы подвези меня к берегу, а я тем временем при-гумаю.

Подъехали они к берегу, волк одним скачком выскочил из лодки и, как очутился на суше, крикнул:

— А кто делает добро дурному, тот только силы теряет зря!

Правду сказал волк; кто делает добро злому, тому и воздается за добро злом.

В неком царстве царевич сошел с ума и вообразил себя петухом. Он разделся донага, спрятался под стол и жил там, отказываясь от царских яств, подававшихся на золотых блюдах. Он ел лишь зерно, припасенное для кур.

Царь был в отчаянии. Он искал для сына самых лучших лекарей, знаменитейших ученых, но все было без толку. Тщетно старались заклинатели, монахи, отшельники и чудотворцы.

И вот однажды предстал перед царем неизвестный мудрец

— Мне кажется, я мог бы исцелить царевича, — промолвил он, — позволь мне попытаться.

Царь согласился. И тут, к всеобщему изумлению, мудрец, сбросив одежду, забрался под стол к царевичу и принялся кукарекать.

— Кто ты такой и что здесь делаешь? — воскликнул юноша.

— А ты? — спросил мудрец. — Ты кто такой и чем тут занимаешься?

— Разве ты не видишь? Я — петух.

— Хм, — удивился мудрец, — странно!

— Что же тут странного?

— Странно, что ты не видишь, что я — такой же петух, как ты.

Они подружились и поклялись никогда не расставаться. А затем мудрец принялся лечить царевича. Он начал с того, что надел рубашку.

Царевич изумился:

— Да ты с ума сошел! Забыл, кто ты? Неужели ты вздумал стать человеком?

— Видишь ли, — мягко возразил мудрец, — не следует думать, будто петух, одетый как человек, перестает быть петухом.

Тому пришлось согласиться. На следующий день оба были одеты.

Мудрец послал за блюдами с дворцовой кухни.

— Несчастный! Что ты делаешь? — воскликнул перепуганный царевич. — Уж не собираешься ли ты есть человеческую пищу?

Друг рассеял его сомнения:

— Никогда не думай, будто сидя за столом с человеком и разделяя его трапезу, петух перестает быть самим собой. Разве петуху достаточно вести себя по-человечески, чтобы стать человеком?

В этом мире ты можешь вести себя как самый настоящий человек и все равно останешься самим собой, то есть петухом.

Один дровосек рубил дрова на берегу реки и уронил свой топор. Течение унесло его, а дровосек уселся на берегу и стал плакать. Пожалел его Гермес, явился и узнал у него, почему он плачет.

Нырнул Гермес в воду, вынес дровосеку золотой топор и спросил, его ли это? Дровосек ответил, что не его. Во второй раз нырнул Гермес, вынес серебряный топор и опять спросил, тот ли это, который потерялся? И от этого отказался дровосек. Тогда в третий раз вынес ему Гермес его настоящий топор, деревянный. Признал его дровосек, и тогда Гермес в награду за его честность подарил дровосеку все три топора.

Взял дровосек подарок, пошел к товарищам и рассказал все, как было. А одному из них стало завидно, и захотел он сделать то же самое. Взял он топор, пошел к той же самой речке, стал рубить деревья и нарочно упустил топор в воду, а сам сел и стал плакать. Гермес явился и спросил его, что случилось? А он ответил, что топор пропал. Вынес ему Гермес золотой топор и спросил, тот ли это, что пропал? Обуяла человека жадность, и воскликнул он, что это тот самый и есть. Но за это бог не только не дал ему подарка, но и его собственный топор не вернул.

Воистину, насколько боги помогают честным, настолько же они враждебны нечестным.

Коза однажды паслась среди кустарника и вдруг повстречала огромного волка.

— Что ты делаешь здесь, — спросил ее волк, — в этой тенистой роще?

Отвечала коза:

— Господин мой, долго и далеко убегала я от тебя; а теперь сама к тебе навстречу иду и об одной только прошу милости.

Волк ей говорит:

— И я тебя искал повсюду и вот нашел на моих же собственных пастбищах; милость тебе я готов оказать какую угодно, не проси только сохранить тебе жизнь.

— Не о жизни прошу, — говорит коза, — а прошу только не убивать меня, пока не пропою я две молитвы, одну за себя, другую за тебя.

— Хорошо, — говорит волк, — пусть будет так, как ты просишь.

Тогда коза говорит:

— Отведи же меня на возвышенное место, чтобы я ближе была к небесам и слышнее раздавались бы мои молитвы и песнопения. Тогда все козы, дикие и домашние, как услышат меня, так и сами благочестиво начнут молиться и за меня, и за тебя.

Сделал волк, как она просила; встала коза на возвышенное место, возвела очи к небу и принялась кричать громким голосом; а волк стоял рядом и думал, что это она поет молитву. Услышали ее крик все козы по соседству, а там и собаки и мужики сбежались со всех дворов, и набросились на волка, и схватили его, и избили, и козу от зубов его избавили.

И вот, когда его уже волокли в деревню и колотили что есть мочи, обернулся волк к козе и сказал:

— Эх, не везет мне! Видно, за меня ты молилась кое-как, а за себя — не жалея сил.

Отвечала коза:

— Мне и того довольно, что из молитв моих только молитва за меня и была услышана.

Так многие, обещая заботиться о чужих делах, заботятся только о своих и пекутся о собственной пользе.

Царевич купил чистокровного скакуна и, чтобы уберечь его от воров, поместил в конюшне из кирпича, охраняемой вооруженным сторожем. Как-то ночью царевич не мог заснуть и решил прогуляться. Проходя мимо конюшни, он обратил внимание на сторожа: тот, казалось, был чем-то взволнован.

— Эй! — окликнул его царевич. — Что с тобой?

— Меня тревожит один вопрос. Когда вбивается в стену гвоздь, куда девается известка?

— Вопрос важный, — заметил царевич. — Хорошо, что ты думаешь об этом.

Он вернулся во дворец, но час спустя, не сумев заснуть, снова отправился на прогулку. Сторож сидел у конюшни, обхватив голову руками, погруженный в раздумье.

— А теперь, — обратился к нему царевич, — о чем ты думаешь теперь?

— Ну, понимаете, это похоже на мой первый вопрос. Когда вы едите бублик, что происходит с дыркой?

— Это сложный вопрос, — задумался царевич. — Хорошо, что ты интересуешься этим.

Страдающий бессонницей царевич в третий раз пришел к конюшне и снова застал сторожа в затруднительном положении.

— Еще вопрос? — спросил царевич.

— Да, и вот о чем. Я говорю самому себе, что конюшня здесь, стены здесь и я здесь. Но конь, куда же делся конь?

Один царь захотел узнать, кто из двоих хуже — сребролюбец или завистливый, — ведь никто из них не желал другим людям добра. С этой целью повелел он призвать к себе сребролюбца и завистливого и говорит им:

— Просите у меня каждый, что вам угодно; только знайте, что второй получит вдвое больше того, что попросит первый.

Сребролюбец и завистливый долго препирались, ведь каждый из них не желал просить первым, чтобы после получить вдвое больше. Наконец царь сказал завистливому, чтобы он просил первым. Завистливый, будучи объят недоброжелательством к ближним, сказал царю:

— Государь! Прикажи мне выколоть один глаз. Удивленный царь спросил, для чего он изъявил

такое желание.

Завистливый ответил:

— Но ведь ты, государь, тогда прикажешь товарищу моему выколоть оба глаза...

Свила птица гнездо на морском берегу. Смыло гнездо прибоем. Обозлилась птица и давай клювом воду из моря на берег носить, а песок с берега бросать в воду. Увидала это другая птица и спрашивает:

— Что ты делаешь, безумная?

— Не уйду отсюда, — отвечает первая, — пока не превращу море в сушу и сушу в море.

— Глупейшее ты создание! Много ли ты в конце концов сделать можешь?