117/4N"

обрести истину, которая представляет собой сочетание устремлений этих двух людей, но на более высоком уровне. Я кивнул.

– Так как же вы определили бы то, чему научили вас родители?

– Не могу сказать наверное.

– А что думаете по этому поводу?

– Отеи считает, что жизнь дана, чтобы прожить ее во всей полноте, чтобы наслаждаться тем, что ты есть, и он пытался добиться этого. Мать больше верила в жертвенность и посвящение себя службе ближнему, забывая при этом о себе. Она считала, что это как раз и заповедано в Писании.

– А вы, что вы думаете об этом?

– Честно говоря, не знаю.

– Уходите от ответа, – засмеялся падре Карл.

– Мне кажется, что я не знаю.

– А если бы вам пришлось выбирать из двух? Я помолчал, искренне пытаясь думать, и тут неожиданно в голову пришел ответ.

– Они оба правы, – сказал я. – и не правы. Его глаза просияли:

– Как это?

– Я не совсем уверен, как именно. Но считаю, что верный жизненный путь должен включать оба этих взгляда.

– Для вас, – проговорил падре Карл, – вопрос заключается в том -"как"? Как человеку прожить жизнь, в которой присутствуют обе эти точки зрения? От матери вы получили знание того, что жизнь – это духовность. От отиа познали, что жизнь в том, чтобы расти в своих глазах, в развлечениях, приключениях.

– Значит, моя жизнь, – перебил я, – состоит в сочетании этих двух подходов?

– Да, для вас все дело в духовности. Вся ваша жизнь будет посвящена тому, чтобы обрести такую духовность, благодаря которой вы выросли бы в своих глазах. Эту задачу оказались не в состоянии решить ваши родители и оста 117/6 вили ее вам. Вот вопрос вашей эволюции, предмет ваших исканий на время, отпущенное вам в жизни.

Эта мысль заставила меня погрузиться в задумчивость. Падре Карл говорил еше о чем-то, но я был не в состоянии сосредоточиться на его словах. Да и угасавший огонь в камине действовал убаюкивающе. Я понял, что устал.

Падре Карл выпрямился в кресле:

– Думаю, на сегодня вам уже не хватит энергии. Но позвольте на прошение высказать одну мысль. Вы можете ложиться спать и больше не думать о том, что мы обсуждали. Можете возвратиться к своей прежней ролевой установке или, наоборот, проснувшись завтра утром, придерживаться нового представления о том. кто вы есть. Если вы выберете последнее, у вас появится возможность сделать следующий шаг в этом направлении и пристально вглядеться во все остальное, что происходило с вами с самого рождения. Если вы охватите взглядом всю жизнь как единое повествование, с рождения до настоящего момента, то поймете, что все это время вы пытались ответить на этот вопрос. Вы осознаете, как получилось, что вы оказались здесь, в Перу, и что вам следует делать дальше.

Я кивнул, пристально всматриваясь в него. В глазах, которые лучились теплом и заботой, было то же выражение, какое мне часто приходилось видеть и у Уила, и у Сан-чеса.

– Спокойной ночи. – С этими словами падре Карл прошел в спальню и закрыл за собой дверь. Я расстелил на полу спальный мешок и быстро заснул.

Пробудился я с мыслью об Уиле. Мне хотелось спросить падре Карла, что еще ему известно о планах Уила. Пока я, не вылезая из мешка, размышлял, в комнату тихо вошел падре Карл и стал разводить огонь.

Я расстегнул застежку спального мешка, и он обернулся на звук.

– Доброе утро! Как спалось?

– Хорошо, – ответил я, вставая.

"77Он положил на угли тоненькие дошечки, а потом поленья побольше.

– У ил говорил о своих планах? – спросил я. Падре Карл встад и повернулся ко мне:

– Он сказал, что направляется к своему приятелю, чтобы у него дожидаться каких-то сведений, на которые он рассчитывает, по всей видимости, сведений о Девятом откровении.

– А что он еще сказал? – допытывался я.

– Он говорил, что, по его мнению, кардинал Себастьян сам рассчитывает найти последнее откровение и, похоже, близок к цели. У ил считает, что от человека, в руках которого окажется последнее откровение, будет зависеть, суждено ли Манускрипту получить когда-либо широкое распространение и понимание.

– Почему?

– Мне, честно говоря, трудно судить об этом. У ид одним из первых собрал откровения и ознакомился с ними. Возможно, он разбирается в этом лучше, чем кто-либо другой из ныне здравствующих людей. Он, как мне кажется, считает, что с последним откровением все прочие станут более понятными и приемлемыми.

– Вы думаете, У ил прав?

– Не знаю. – ответил пал ре Кард. – Я не настолько разбираюсь в этом. Мне понятно лишь то, что требуется от меня.

– И что же именно?

После небольшой паузы священник ответил:

– Как я уже говорил, моя истина заключается в том, чтобы помогать людям разобраться, кто они есть на самом деле. Когда я читал Манускрипт, мне стало ясна моя миссия. Я специализируюсь на Шестом откровении. Моя истина в том, чтобы помочь ближнему уяснить это откровение. И у меня получается, потому что я прошел через это сам.

– А какова была ваша ролевая установка? Он весело глянул на меня:

– Я был «следователем».

– Вы подчиняли себе людей, выявляя их недостатки и просчеты?

– Совершенно верно. Мой отец был «бедный я», а мать была «замкнутой». Они не обращали на меня никакого внимания. Чтобы получить хоть какую-то энергию внимания, мне оставалось лишь совать нос в то, чем они занимались, а потом отмечать, что не так.

– И когда вы избавились от этой установки?

– Примерно года полтора назад, когда познакомился с падре Санчесом и начал изучать Манускрипт. После того, как я посмотрел на своих родителей со стороны, я осознал, к чему меня готовил опыт жизни с ними. Понимаете, мой отец ратовал за то, чтобы доводить все до конца. Он всегда был нацелен на достижение результата. Все время у него было распланировано, и он судил о себе по тому, что ему удавалось сделать. Мать в большей степени полагалась на интуицию и была склонна к мистике. Она веровала, что каждый из нас сподобился наставления в духе и что смысл жизни в том, чтобы следовать в заданном направлении.

– А как относился к этому ваш отец?

– Он считал, что это сушая ерунда. Я улыбнулся, но ничего не сказал.

– Вам понятно, с чем меня оставили? – спросил падре Карл.

Я покачал головой: в полной мере мне этого было не уяснить.

– Благодаря отцу, – стал объяснять падре Карл, – я привык к мысли, что главное в жизни – завершенность: это значит, что необходимо заниматься чем-то важным и доводить дело до конца. Но в то же время рядом была мать, которая говорила, что главное – то, чем живет человек в душе, то, чем мы руководствуемся интуитивно. Мне стало ясно, что в моей жизни сочетаются оба этих мировоззрения. Я пытался найти путь внутрь себя, к той миссии, выполнить которую способен только я, зная, что следовать ей крайне важно, если я хочу испытать счастье и полноту жизни.

117/9Я кивнул.

– И вы можете себе представить. – продолжал он. – насколько меня взволновало Шестое откровение. Прочитав его, я тут же осознал, что моя задача заключается в том, чтобы помогать людям разобраться в этом откровении и дать каждому человеку возможность обрести чувство своего предназначения.

– А вы знаете, что привело Уила на путь, которым он следует теперь?

– Ла, он сообщил мне кое-какие сведения об этом. Как и у вас. ролевая установка Уила заключалась в уходе в себя, Как и в вашем случае, его родители были «следователями», у каждого из них было четкое мировоззрение, и каждый хотел, чтобы У ил принял его. Отец Уила, немей, был писателем и стоял на том, что человеку суждено стать совершенным и что весь род людской рано или поздно придет к совершенству. Отец Уила ратовал лишь за этот самый чистый из всех человеческих принципов, однако нацисты использовали его основную мысль о совершенстве для того, чтобы с ее помощью оправдать безжалостное уничтожение «низших рас».

Из-за такого извращения основной идеи своего творчества старый писатель пережил страшное потрясение, и это побудило его переехать вместе с женой и маленьким Уилом в Южную Америку. Его жена была перуанка, она выросла в Америке и там получила образование. Она тоже писала, но в своем мировоззрении придерживалась в основном философских взглядов Востока. Она считала, что жизнь дана для того, чтобы достичь внутреннего просветления, выйти на высшую ступень сознания, для которой ха-"рактерны умиротворение духа и отрешенность от всего мирского. По ее убеждению, смысл жизни не в совершенствовании, а в отказе от необходимости что-либо совершенствовать, к чему-либо стремиться… Вы понимаете, где при этом оказался Уил?

Я отрицательно покачал головой.

– Он оказался в затруднительном положении, – продолжал падре Карл. -Его отец отстаивал западноевропейскую идею о необходимости трудиться во имя прогресса и совершенствования, а мать придерживалась восточного представления о том, что жизнь дана лишь для обретения мира в душе. Родители подготовили Уила к работе над слиянием в одно целое отличных друг от друга основных философских взглядов восточной и западной цивилизаций, хотя на первых порах он этого не понимал. Сначала он стал инженером, посвятив себя прогрессу, а потом простым проводником, чтобы обрести мир в душе, показывая людям прекрасные, волнующие своей красотой уголки нашей страны.

Но когда Уил обнаружил Манускрипт, все это ожило в нем. В откровениях содержался прямой ответ на его главный вопрос. В них ему открылось, что идеи Востока и Запада, по сути дела, могут соединиться, образуя некую более возвышенную истину. Знакомясь с откровениями, мы видим, насколько правомочна точка зрения Запада, согласно которой смысл жизни в прогрессе, в устремленности к еще более высокой ступени развития. Однако Восток тоже прав, когда подчеркивает, что нам необходимо отказаться от подчинения себе других при помощи своего "я". Мы не в состоянии идти дальше, руководствуясь одной лишь логикой. Нам нужно обрести большую полноту сознания, сподобиться внутреннего единения в Господе, потому что лишь тогда, став более возвышенными, мы сможем направлять свою "устремленность к чему-то лучшему.

Когда Уил начал уяснять эти откровения, вся жизнь его оказалась вовлеченной в какой-то поток. Он познакомился с Хосе, тем самым священником, который первым нашел и перевел Манускрипт. Вскоре после этого он встретился с владельцем Висьенте и помог организовать там исследования. Примерно в это же время у него завязалась дружба с Хулией, которая, как и он, показывала людям дорогу в девственные леса.Ё!-' if

Именно Хулия стала для Уила наиболее близким человеком. Они оба сразу почувствовали эту близость из-за схожести стоявших перед ними вопросов. Хулия выросла в семье, где отец вел беседы о духовном, но делал это как-то странно, с причудами. Мать, с другой стороны, преподавала риторику в колледже и была неутомимой спорщицей, ратовавшей за ясность мышления. Естественно, Хулия поняла, что ей необходимо больше знать о духовном, но при этом она хотела, чтобы эти знания были доходчивыми и четко сформулированными.

Уил искал слияния восточного и западного, которое давало бы понимание духовного мира человека, а Хулии нужно было, чтобы объяснение этого давалось в абсолютно четкой форме. Все это они нашли для себя в Манускрипте.

– Завтрак готов! – донесся из кухни голос Санчеса.

Я удивленно обернулся. Мне и в голову не приходило, что Санчес уже встал. Прервав беседу, мы с падре Карлом встали и прошли на кухню, где нас ждал завтрак, состоящий из фруктов и кукурузных хлопьев. Потом падре Карл предложил мне прогуляться вместе с ним на развалины. Я согласился, так как мне очень хотелось побывать там снова. Мы посмотрели на падре Санчеса, но тот вежливо отказался: ему нужно было съездить в долину и сделать несколько телефонных звонков.

Когда мы вышли из дома, небо было кристально чистым и над вершинами ярко сияло солнце. Мы шли размашистым шагом.

– Как вы думаете, можно ли связаться с У илом? – спросил я.

– Лумаю, что нет, – ответил падре Карл. – Он не назвал имен своих друзей. Единственное, что можно было бы сделать, – это отправиться в Икитос, городок близ северной границы, но мне кажется, что сейчас это может быть небезопасным.

– А почему именно туда?

– Уил сказал, что, по его соображениям, поиски приведут его именно в этот городок. Там в окрестностях много развалин. Да и миссия кардинала Себастьяна расположена неподалеку.

– Вы считаете, Уил найдет последнее откровение?

– Не знаю.

Несколько минут мы шли молча. Потом падре Карл

СПрОСИЛ:

– А для себя вы уже решили, каким путем идти?

– О чем вы?

– Падре Санчес рассказывал, что поначалу вы говорили, будто сразу вернетесь в Штаты, но потом вроде бы проявили большой интерес к знакомству с откровениями. Какие чувства вы испытываете теперь?

– Сомнения, – сказал я. – Однако почему-то мне хочется идти дальше.

– Насколько мне известно, у вас на глазах убили человека?

– Совершенно верно.

– И вы все-таки хотите остаться?

– Нет, – неуверенно ответил я. – Я хочу бежать, спасать свою жизнь… и все же я здесь.

– Как по-вашему, почему так происходит? Я всмотрелся в его лицо:

– Не знаю. А вы знаете?

– Помните, на чем мы прервали беседу вчера вечером?

Я вспомнил все до мелочей:

– Мы выяснили главный вопрос в жизни, который оставили мне родители: найти такую духовность, которая предоставляла бы возможность вырасти в своих глазах, привносила бы в бытие ощущение риска и полноты жизни. И вы сказали, что если я пристально вгляжусь в ход своей жизни, то этот вопрос позволит мне увидеть свою жизнь во всей полноте и уяснить, что происходит со мной сейчас.

Священник таинственно улыбнулся:

– Да, по Манускрипту все именно так и произойдет.

– А как это происходит?– Каждый из нас должен присмотреться к значительным поворотам своей судьбы и осмыслить их по-новому, в связи со своим развитием.

Я непонимающе покачал головой.

– Постарайтесь понять, как менялись ваши интересы, как в вашу жизнь входили значимые для вас друзья, в какой последовательности происходили стечения обстоятельств. Разве все это не вело вас куда-то?

Я принялся вспоминать свою жизнь начиная с детских лет. но мне никак было не найти какого-нибудь примера.

– Как вы проводили время, когда росли? – спросил падре.

– Не знаю… Наверное, я был обычным ребенком. Много читал.

– А что вы читали?

– В основном детективы, научную фантастику, рассказы о привидениях и все такое.

– И что же было в вашей жизни потом? Я подумал о том влиянии, которое оказал на меня дед, и рассказал падре Карлу о своем озере в горах. Он многозначительно кивнул:

– А что было, когда вы выросли?

– Уехал учиться в колледже. Дед умер, когда меня не было дома.

– Что вы изучали в колледже?

– Социологию.

– А почему?

– Познакомился с одним преподавателем, который мне понравился. Меня заинтересовали его знания человеческой природы. И я решил учиться у него.

– А что было потом?

– Закончил колледж и стал работать.

– Работа вам нравилась?

– Ла, и довольно долго.

– Затем что-то переменилось?

– У меня появилось ощущение, что того, что я делаю, далеко не достаточно. Я работал с подростками с нарушен ной психикой и считал, что знаю, каким образом они могли бы преодолеть перенесенное в прошлом и отказаться от своего вызывающего поведения, которое было им далеко не на пользу. Я лумал, что сумею помочь им жить дальше. В конце концов я понял, что в моем подходе к ним чего-то недостает.

– И что тогда?

– Я бросил это дело.

– И?..

– Мне позвонила моя приятельница и рассказала про Манускрипт.

– Тогда вы и решили отправиться в Перу?

– Ла.

– Как вы оцениваете произошедшее с вами здесь?

– Лумаю, что я свихнулся, – честно признался я. – Мне кажется, я дождусь, что меня убьют.

– А что вы думаете о том, каким образом все это с вами происходило?

– Не понимаю.

– Когда падре Санчес рассказал мне, что случилось с вами после приезда в Перу, – стал объяснять падре Карл, – я был поражен тем, что в результате целой цепи стечений обстоятельств вы оказались лицом к лицу с откровениями Манускрипта как раз в нужный для вас момент.

– И что, по-вашему, это значит? – спросил я. Он остановился и повернулся ко мне:

– Это значит, что вы готовы. У вас есть то же, что и у всех нас. Вы пришли к тому, что вам нужен Манускрипт, чтобы ваша жизнь не остановилась в своем развитии.

Только подумайте, насколько удачно складываются события в вашей жизни. Вас с самого начала интересовало таинственное, и этот интерес в конце концов привел вас к изучению человеческой природы. Почему, по-вашему, вам довелось встретить того преподавателя социологии? Он выкристаллизовал ваши интересы и подвел к тому, чтобы охватить взглядом тайну из тайн: положение человечества на этой планете, вопрос о смысле жизни. Потом вы в какой iг то степени познали, что смысл жизни связан с преодолением прошлого и устремленностью вперед. Именно поэтому вы работали с трудными детьми.

Однако, как вы теперь понимаете, нужно было познакомиться с откровениями, чтобы стало ясно, чего не хватало в вашем подходе к этим детям. Лля того чтобы дети с нарушениями психики могли развиваться дальше, им нужно проделать то же, что и всем нам: приобщиться к достаточно мошному источнику энергии, понять, что стоит за обостренной ролевой установкой каждого, за тем, что вы называете «вызывающим поведением», и устремиться дальше в духовном развитии, развитии, которое вы все это время силились постичь.

Взгляните на все эти события более широко. Интересы, которые вели вас по жизни в прошлом, все эти стадии роста лишь готовили вас к тому, чтобы сейчас вы оказались здесь и изучали откровения. Вы были вовлечены в последовательный поиск духовности, которая позволила бы вам подняться над самим собой, и в конечном счете, благодаря энергии, почерпнутой в природном окружении, где вы выросли, энергии, видеть которую вас пытался научить дед, вы набрались смелости и приехали в Перу. Вы здесь потому, что вам необходимо быть здесь, чтобы продолжить свое развитие. Вся ваша жизнь – это долгий путь, который привел вас прямо к тому, что происходит с вами в настоящий момент.

Падре Карл улыбнулся:

– Когда вы в полной мере воспримете такой взгляд на жизнь, вы обретете то, что в Манускрипте называется незамутненным пониманием своего духовного пути. По Манускрипту, мы должны затратить на выяснение своего прошлого столько времени, сколько будет необходимо. У большин-| ства из нас есть ролевая установка, которую нужно превоз-• мочь, и когда нам это удастся, мы сможем уразуметь высший смысл того, почему мы родились именно в семье наших; родителей и к чему нас готовили все неожиданные поворо-.' ты судьбы. У всех нас есть духовное предназначение, своя